CC BY
70
УДК 347.42 DOI 10.47б29/2074-9201_2020_20_12_5
Милов Павел Олегович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры Гражданского права и процесса, АНО ВО Институт деловой карьеры, Москва, nauka@ideka.ru
АСТРЕНТ КАК МЕРА ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Аннотация. Институт традиционного астрента, находясь на стыке частно- и публично-правового пространств, гражданского материального и процессуального права и будучи поэтому комплексным институтом, приобрел новую актуальность в ситуации экономической нестабильности и пандемического кризиса, которые вызвали массовые, во многом вынужденные, отказы от исполнения обязательств. Участники гражданского оборота, правоприменитель, а также цивилистическая доктрина столкнулись с проблемой поиска оптимальных гражданско-правовых средств стимуляции недобросовестных должников к исполнению обязательств. При этом обнаружились серьезные проблемы отграничения астрента от иных, схожих форм, попытки причисления его к административно-правовым средствам, что актуализировало потребность в концептуальной проработке указанного понятия.
Ключевые слова: астрент, долг, мера гражданско-правовой ответственности, штраф, судебная неустойка, должник
Pavel O. Milov,
PhD in law, associate Professor of the Department of Civil law and process, Institute of business career, Moscow,
nauka@ideka.ru
ASTREINTE AS A MEASURE OF CIVIL LIABILITY
Abstract. The institution of traditional astrent, being at the junction of private and public legal spaces, civil substantive and procedural law and therefore being a complex institution, has acquired new relevance in a situation of economic instability and pandemic crisis, which caused massive, largely forced, refusals obligations. Participants in civil turnover, law enforcement officers, as well as the civil law doctrine faced the problem of finding the optimal civil law means of stimulating unscrupulous debtors to fulfill their obligations. At the same time, serious problems were found to distinguish astrent from other, similar forms, attempts to classify it as an administrative-legal means, which actualized the need for a conceptual elaboration of this concept. Keywords: astreinte, civil liability measure, judicial penalty
Доктринальный анализ правовой природы астрента в российской цивилистике идет в рамках интенсивных дискуссий, где формируются подчас полярные оценки, включая и главный из рассматриваемых вопросов, о самостоятельности этого института [1, с.46]. В то же время авторы новейших исследований в основном сходятся в оценке недостаточности действующих гарантий защиты прав кредиторов, равно как и правовых стимуляторов должников к добросовестному исполнению обязательств [2, с. 18].
Выявлению правовой природы астрента способствует применение компаративной методологии, сопоставления с иными действующими гражданско-правовыми институтами и средствами воздействия на должника. Речь идет об исполнительском сборе, судебном штрафе, а также иными средствами обе-
спечения исполнения судебного решения, включая и компенсацию за его неисполнение в разумный срок, предусматривая и неустойку.
Выделим основные критерии сопоставления. Во-первых, это момент применения принудительных мер, во-вторых, необходимо определить субъекта -инициатора мер принуждения и дать ему характеристику, а затем определить субъекта, который извлекает пользу из реализации принудительных мер.
Правовая позиция Верховного Суда РФ, выраженная в 2016 году [3], состоит в том, что судебная неустойка присуждается исключительно по заявлению истца, который в данном случае является взыскателем. Такое решение выносится одновременно с принуждением к исполнению обязательства в натуре, а также и в дальнейшем, в ходе исполнения уже в исполнительном производстве.
Таким образом, в природе астрента наблюдается дуализм. С одной стороны он считается мерой превенции, так как истец вправе ходатайствовать о наложении такого рода меры, как до, так и после решения суда, чтобы в перспективе обеспечить надлежащее поведение должника. Одновременно астрент приобретает и характер меры ответственности за фактическое нарушение, которая наступает по судебному решению.
Обеспечительные меры не привязаны к вступлению судебного решения в законную силу, а могут применяться и в ходе процесса, так как их смысл состоит в сохранении status quo до судебного решения, после которого правовая ситуация меняется, и собственно обеспечение уже частично утрачивает свою актуальность. В то же время взыскатель должен иметь эту возможность.
Схожий институт неустойки также имеет близкую природу и дуалистичный характер. В то же время исполнительский сбор, компенсация за неисполнение решения суда в разумный срок, а также судебные штрафы по закону применяются лишь на основе вступившего в законную силу судебного решения.
Перечисленные меры не наступают и не применяются сами по себе «автоматически», а вытекают из неисполнения должником решения суда в разумный срок. При этом суд, предполагая исполнение обязательства в натуре, устанавливает должнику определенный фиксированный (по конкретной ситуации) срок. Астрент, уже наложенный на ответчика, не лишает истца права требовать от суда применения и иных указанных выше мер.
Принимая во внимание, что астрент присуждается исключительно по заявлению взыскателя (истца), отметим, что размер суммы определяется судом. Тот же порядок предусмотрен для неустойки (ст. 330 ГК РФ), а также компенсации, которая определяется в порядке, предусмотренном соответствующим законодательством [4].
Принятие обеспечительных мер суд вправе применить самостоятельно, хотя бы истец за этим и не обращался (ст. 140 ГПК РФ, ст. 91 АПК РФ). В данном случае законодатель учел не столько частный, сколько публичный интерес, выражающийся в поддержании стабильности гражданского оборота и договорной дисциплины. Именно поэтому наложение судебного штрафа инициируется лишь самим судом (ст. 105 ГПК РФ, ст. 119 АПК РФ).
Что касается судебного сбора, то инициатива его взыскания в силу действия соответствующего законодательства принадлежит судебным приставам [5], которым для этого не требуется решение суда.
Цель и суть процедур взыскания состоит в том, что при неисполнении (в разумный срок) решения суда денежные средства в полном объеме долга
должны быть изъяты у должника и переданы кредитору (истцу, взыскателю).
Традиция, такого рода взысканий, восходящая ещё к Античности, сформировала две основные континентальные модели института. Первая - французская базируется на том, что доход в денежной форме, полученный от наложения и последующего взыскания астрента, направляется прямо истцу (взыскателю). В рамках второй, германской «штрафной» модели, средства шли в доход государства.
Известно, что Россия исторически восприняла германскую модель устройства гражданского права, однако в части астрента был избран иной - французский вариант. Это означает присутствие, если не доминирование частноправовых элементов, так как взыскание денежных средств производится в пользу (и в интересах) частного лица.
В то же время, частные отношения, самостоятельность института взыскания (деятельность судебных приставов), присуждение астрента неизбежно вовлекает суд в процесс исполнения частноправовых по своей сути обязательств. В данном случае суд, исполняя возложенную на него Конституцией и федеральным законодательством задачу, восстанавливает нарушенные имущественные права кредитора, вынося необходимые для этого решения. Так же как и астрент в пользу истца взыскивается неустойка, а также штраф, предусмотренный законодательством о правах потребителей [7].
Российские цивилисты отстаивают полное взыскание астрента именно в пользу частного взыскателя (истца), указывая на то, что у государства в этом случае в рамках частной сделки нет никакого законного интереса, т.е. оно не должно извлекать доход от действий истца, восстанавливающего свои права и судебного исполнителя. Авторы, отстаивающие эту в целом обоснованную точку зрения [6, с.37], в то же время используют понятие «прибыль», что представляется не вполне корректным, так как прибыль является предпринимательской категорией и означает приращение капитала, которого в данном случае нет.
Принимая во внимание положения ст. 41 НК РФ, в данном случае более точным будет указание на доход (в смысле экономической выгоды в денежной форме) совокупной суммы денежных поступлений от определенной деятельности.
Публично-правовой аспект деятельности государства в лице суда проявляется во взыскании в доход государства судебного штрафа и исполнительского сбора.
Наличие частного и публично-правового аспектов дает части исследователей почву для выявления противоречий между ними, проявляющуюся в виде некоего противопоставления судебного штрафа и астрента. При этом второй нередко прямо опре-
деляет понятие первого в виде «частного судебного штрафа» [8]. Последнее понятие всегда используется в кавычках, так как является условным, доктриналь-ным, не имея правовой основы. В рамках этой научной позиции публично-правовая природа судебного штрафа вступает в очевидное противоречие частноправовому институту астрента.
В качестве аргумента приводится указание на формализацию и нормативную фиксацию размера штрафа в пределах сумм или процентах, тогда как астрент определяется по ситуации, причем как по сумме, так и по порядку определения.
Современная цивилистическая теория, принимая во внимание диспозитивность гражданского права, исходит не из противопоставления частно- и публично-правового, а в рассмотрении их во взаимосвязи, взаимодействии. Основные задачи здесь ставятся исключительно в плане гармонизации, но не противопоставления и выявления противоречий [9, с. 24].
В этом смысле строится и судебная практика. Верховный Суд РФ дифференцирует три повода для астрента. Это неисполнение: 1) Обязательства в натуре; 2) Обязательства о воздержании должника от совершения конкретных действий; 3) Неисполнение решения суда, направленного на устранение нарушения права собственности, которое не связано с лишением владения.
Важно отметить, что астрент не может быть наложен по усмотрению, как мера «устрашения» или «воспитания» должника, в его основе всегда, как и в случае с исполнительным сбором и судебным штрафом, лежит неисполнение решения суда. То же относится и к взысканию компенсации за неисполнение решения суда в разумный срок. Обратим внимание на строгий критерий для взыскания в виде правила о выходе за пределы разумного срока исполнения судебного решения. Такой подход полностью соответствует принципам добросовестности и разумности в гражданско-правовых отношениях.
В то же время разумный срок, в том числе и рассматриваемый при взыскании астрента, следует отграничивать от срока, который установил суд для того, чтобы исполнить обязательство в натуре. Также следует указать на то, что астрент взыскивается лишь при неисполнения решения суда по имущественным требованиям, тогда как прочие меры применяются и при взыскании по денежным требованиям. Очевидно, что применение по последним астрента вряд ли было бы результативным [10, с.6]. При неисполнении решения суда по денежным обязательствам (ст. 395 ГК РФ) также, как правило, взыскиваются проценты за пользование денежными средствами.
В свою очередь неустойка (по имущественным или денежным требованиям) также взыскивается на основании неисполнения, либо ненадлежащего ис-
полнения обязательства, но её взыскание нельзя связать с неисполнением решения суда. Это ,казалось бы, хрестоматийное положение тем не менее подвергается критике в литературе. Так, В. Нестолий полагает, что при неисполнении обязательств в денежной форме начисляется не неустойка, а в соответствии со ст. 395 ГК РФ - лишь проценты [11, с.3].
С такого рода противопоставлением сложно согласиться, так как кредитор вправе требовать применить любую из этих мер на свой выбор. При этом он не обязан доказывать как факт, так и объем убытков, которые он понес в результате неисполнения контрагентом денежного обязательства, если другое не предусмотрено законом, либо не указано в договоре. На практике, когда в договоре отсутствует четкое указание, кредитор считает как ему выгоднее, т.е. определяет большую сумму, которую о получит - от неустойки, либо от начисления процентов (ст. 395 ГК РФ). Эту сумму он и выставляет в суде. В соответствии с позицией ВАС РФ [12] одновременное взыскание неустойки и процентов (ст. 395 ГК РФ) допустимо когда в самом договоре предусмотрена штрафная неустойка. В этом случае истец требует взыскания и убытков и неустойки в их полных суммах). При этом суды, исходя из материалов дела, определяют является ли неустойка штрафом, т.е. есть ли в договоре пункт о возможности взыскания убытков в дополнение к неустойке. Указанное не противоречит принципам добросовестности, разумности и свободы договора.
Также судебная неустойка взыскивается по решению суда, которым удовлетворен негаторный иск. В данном случае можно сделать вывод о том, что астрент будет основан как на обязательственном, так и на вещном праве. Также в литературе он представлен и в виде (значении) косвенной меры принуждения [13]. В рамках «принудительной» концепции астрент также представляется как процессуальная санкция, наложенная судом за неисполнение, либо несвоевременное исполнение решения суда [14, с.79].
С приведенными позициями сложно согласиться. Когда добросовестный должник сам исполняет решение суда, астрент не применяется, хотя бы он и был предусмотрен в судебном акте. Исходя из этого астрент сложно считать мерой принуждения. В рамках гражданско-правовых отношений это скорее стимул к скорейшему исполнению обязательства. Исходным и основным в данном случае становится отказ от исполнения или его несвоевременность. Решение суда, подтверждая это, становится обязательным условием наложения астрента. Таким образом проявляется компенсационный, а не карающий характер мер гражданско-правовой ответственности, что в полной мере относится к институту астрента.
Не выполнение в срок имущественного обязательства неизбежно ставит его в очевидно невыгод-
ное положение в сопоставлении с его ожидаемым положением, при котором ответчик (должник) вовремя и в полном объеме исполнил бы свои обязательства.
Природа астрента не свидетельствует о том, что он предназначен для возмещения убытков, однако присужденная судом сумма при наложении астрента должна компенсировать истцу то невыгодное положение, в которое его поставил ответчик (должник), что свидетельствует об исключительно гражданско-правовой, а не административно-правовой природе астрента.
В данном случае важно не увлекаться его чисто внешними признаками, такими как процессуальные
нормы наложения, определения размера, срока исполнения, взыскание (при просрочке) судебной неустойки, а также обязательность наличия решения суда [15]. Все это свидетельствует лишь о процессуальной, но не о административно-правовой природе астрента.
Таким образом, астрент, находясь на стыке частно- и публично-правового пространств гражданского, материального и процессуального права, следует признать комплексным институтом в силу его вариативности, широко применимым и полезным для поддержания стабильности гражданского оборота, особенно в условиях экономической неопределенности.
Список литературы
1. Карапетов А.Г. Борьба за признание судебного правотворчества в европейском и американском праве. М.: Статут, 2011.
2. КоноваловА.М. Некоторые проблемы института судебной неустойки в российском частном праве// Администратор суда. 2020. № 3. С. 17-21. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=43817650
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 №7 (ред. от 07.02.2017) «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»// Российская газета. 2016. 4 апреля (№70).
4. Федеральный закон от 30.04.2010 N 68-ФЗ (ред. от 19.12.2016) «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» // «Парламентская газета», N 23, 07-13.05.2010.
5. Федеральный закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ (ред. от 17.10.2019) «Об исполнительном производстве»// Парламентская газета. 2007. 10 октября №131.
6. Парфенчиков А., Ярков В., Боннер А., Церковников М., Ерохова М., Белов В., Халатов С, Литвинский Д., Гальперин М., Зайцев Р., Тай Ю., Чернышов Г., Бородин О., Петрищев В., Тараданов Р., Лашин А. Астрент в российском праве // Закон. 2014. №4.
7. Закон РФ от 07.02.1992 №2300-1 (ред. от 18.07.2019) «О защите прав потребителей»// Российская газета. 1996. 16 января №8.
8. Астрент в Российском праве (Е. Ерохова, С. Халатов, Д. Литвинский, М. Гальперин, О. Бородин, Г. Чернышев, А. Лашин) // Закон. 2014. №4. С. 39 - 47; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. 2-е изд., испр. М., 2000. Кн. 1. С. 422; Ярцев П. Динамика гражданского оборота // ЭЖ-Юрист. 2016. №1.
9. Биченова А.Р. Проблема частного интереса в публично-правовых отношениях в оценке современных исследователей// Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 7-3 (21). С. 21-25.
10. Ярков В.В. Астрент: новая мера стимулирования должника // Корпоративный юрист. 2014. №11.
11. Нестолий В. Получить процент, то есть астрэнт // ЭЖ-Юрист. 2014. №48.
12. Определение ВАС РФ от 23.10.2009 № ВАС-13468/09 по делу №А68-9746/08-390/17
13. Ferrari F., Bocharova N. The astreinte in the Italian and Russian Administrative (Judicial) and Civil Proceedings // Russian Law Journal. 2015. №3.
14. Филатова М.А. О заимствованиях процессуальных институтов в современном российском праве (на примере процессуальных санкций) // Законы России. 2015. №12. С. 79.
15. Определение Верховного Суда РФ от 29.05.2018 №306-ЭС18-6128 по делу №А49-593/2015 // СПС «Консуль-тантПлюс».
16. КраснобаеваИ.А., ЗоринаН.В. Некоторые аспекты применения астрента в судебной арбитражной практике// Экономическое правосудие в Уральском округе. 2020. № 2 (54). С. 62-75.
17. ТопольсковА.А. Институт неустойки, как способ обеспечения исполнения обязательств и защиты прав// Ростовский научный журнал. 2019. № 1. С. 167-174.
References
1. KarapetovA.G. Struggle for the recognition of judicial lawmaking in European and American law. Moscow: Statut, 2011.
2. Konovalov A.M. Some problems of the institution of judicial forfeit in Russian private law // Administrator of the court. 2020. No. 3. S. 17-21. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=43817650
3. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of March 24, 2016 No. 7 (as amended on February 7, 2017) «On the application by the courts of some provisions of the Civil Code of the Russian Federation on liability for violation of obligations» // Rossiyskaya Gazeta. 2016.4 April (No. 70).
4. Federal Law of 30.04.2010 N 68-FZ (as amended on 19.12.2016) «On compensation for violation of the right to legal proceedings within a reasonable time or the right to execute a judicial act within a reasonable time» // «Parliamentary Gazette», N 23 , 07-13.05.2010.
5. Federal Law of 02.10.2007 N 229-FZ (as amended on 17.10.2019) «On Enforcement Proceedings» // Parliamentary Gazette. 2007.10 October №131.
6. Parfenchikov A., Yarkov V., Bonner A., Tserkovnikov M., Erokhova M., Belov V., Khalatov S., Litvinsky D., Halperin M., Zaitsev R., Tai Yu., ChernyshovG., Borodin O., Petrishchev V., TaradanovR., Lashin A. Astrent in Russian law // Zakon. 2014. No. 4.
7. Law of the Russian Federation of 07.02.1992 No. 2300-1 (as amended on 18.07.2019) «On protection of consumer rights» // Rossiyskaya Gazeta. 1996. January 16, No. 8.
8. Astrent in Russian law (E. Erokhova, S. Khalatov, D. Litvinsky, M. Galperin, O. Borodin, G. Chernyshev, A. Lashin) // Law. 2014. No. 4. S. 39 - 47; Braginsky M.I., Vitryansky V.V. Contract law. General Provisions. 2nd ed., Rev. M., 2000. Book. 1.P. 422; Yartsev P. Dynamics of civil turnover // EZh-Lawyer. 2016. No. 1.
9. Bichenova A.R. The problem of private interest in public law relations in the assessment of modern researchers // Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice. 2012. No. 7-3 (21). S. 21-25.
10. Yarkov V.V. Astrent: a new measure to stimulate the debtor // Corporate lawyer. 2014. No. 11.
11. Nestoliy V. Get a percentage, that is, astrent // EZh-Lawyer. 2014. No. 48.
12. Determination of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation of 23.10.2009 No. VAS-13468/09 in case No. A68-9746 / 08-390 / 17
13. Ferrari F., Bocharova N. The astreinte in the Italian and Russian Administrative (Judicial) and Civil Proceedings // Russian Law Journal. 2015. No. 3.
14. Filatova M.A. On borrowing procedural institutions in modern Russian law (on the example of procedural sanctions) // Laws of Russia. 2015. No. 12. P. 79.
15. Determination of the Supreme Court of the Russian Federation of 05/29/2018 No. 306-ES18-6128 in case No. A49-593 / 2015 // SPS «ConsultantPlus».
16. Krasnobaeva I.A., Zorina N.V. Some aspects of the use of astrent in arbitration practice // Economic justice in the Urals region. 2020. No. 2 (54). S. 62-75.
17. Topolskov A.A. The institution of penalties as a way to ensure the fulfillment of obligations and protection of rights // Rostov scientific journal. 2019.No. 1.P. 167-174.
