CC BY
79
АССОЦИАЦИИ В РЕАЛИЯХ АРХИТЕКТУРНОЙ И ДИЗАЙНЕРСКОЙ ПРАКТИКИ
ASSOCIATIONS IN THE REALITY OF ARCHITECTURAL AND INDUSTRIAL DESSING PLACTICE
T.B. Семёшкина, B.H. Ткачев
T.V. Semeshkina, V.N. Tkachev
ГОУ ВПО МГСУ
Ассоциации рассматриваются как источник художественного образа и катализатор творческого процесса, а также как критерий оценки явлений архитектуры и дизайна.
Association considered as a source of artistic image and the catalyst of the creative process, as well as a criterion for assessing effects of architecture and design.
Ассоциации являются источником художественного образа, катализатором творческого процесса и критерием оценки предъявленного произведения, иначе говоря, категорией, пронизывающей все этапы творчества как социального явления.
Использование ассоциаций в анализе среды и художественных явлений способствует усилению впечатления, яркости образов, заострению содержания, выявлению наиболее характерных свойств и параметров объекта.
Начнем с самых общих, градостроительных впечатлений.
В Москве этапами градостроительной истории стали события, вызвавшие смену масштаба городской застройки. До XX века это были активизация экономики, своеобразный русский Ренессанс XVII века, пожары, в том числе пожар Москвы 1812 года, доходные дома конца XIX века.
Стихийное сооружение новых, более крупных зданий, к которым потом "подтягивалась" по высоте остальная застройка, в советское время сменилось плановой реконструкцией 30-х годов и активизацией строительства эпохально официальных зданий. После войны был реализован замысел возведения высотных зданий-ориентиров по трассе Садового кольца. Ответственное отношение к задачам вписания объемов новых зданий в исторически сложившийся силуэт города, выразившееся и в ассоциативном созвучии шпилей высоток с башнями Кремля, стало эталоном продуманного, бережного включения в существующую застройку зданий укрупненного масштаба, не нарушающих ритм и антропометрическую соразмерность ярусных членений, присущих окружающей архитектуре. A.B. Иконников, завершая свою книгу о столичной архитектуре XX века писал: "Москва меняется, но Москва должна оставаться Москвой, несущей в будущее свою веками сложившуюся неповторимость" [1]. Увы, заветам известного ученого не вняли, и современные органы архнадзора благодушно взирают на беспредел строительного бума, прикрывшись Градостроительным кодексом.
В практике последних десятилетий застройки столицы выделяется несколько основных схем освоения территории.
1/2П11 ВЕСТНИК
_угогт_мгсу
1. Когда еще действовали градостроительные регламенты, близ МКАД выросли комплексы высотной застройки с попыткой восстановления концепции "двора" и возврата к идее "соседского" благоденствия, опороченной из-за неверного социологического прогноза проектировщиков высотных домов 70-х годов.
2. Начало XXI века обозначено азартным соревнованием строительных корпораций, любыми средствами завоевывавшими (иногда буквально) участки под вложение капитала, и скоростными приемами возведения высотных точечных объектов, что повлияло на прогресс монолитно-сотовых технологий строительства "с колес" и смерть предприятий сборного домостроения. Вскоре "грибница" таких супермногоэтажных объемов пронизала структуру сложившегося города и формирует разреженный (пока что) пейзаж строений, надменно возвышающихся над массой рядовой застройки.
3. Обозначился эпигонский проамериканский вариант устройства компактных деловых центров, попирающих все градостроительные нормы плотности застройки вертикальными кластерами офисов.
4. Исчезает под застройкой недавно еще свободное пространство внутри города -площади, карманы скверов, широкие перекрестки, ландшафтные аномалии, обеспечивавшие позитивный психологический эффект дистанционного обзора.
5. В целом моральные препятствия в виде этики почтения к седой старине устраняются доводами рациональной пространственной организации среды обитания в связи е.... (убедительные аргументы приводятся). К тому же неясны в этом отношении эстетические и ценностные предпочтения будущих поколений горожан.
Надо сказать, что при всей бесцеремонности и самоуверенности коммерческого капитала в западных странах центральная историческая часть городов остается неприкосновенной в тиши вековых деревьев, старых соборов, малых речек и прудов с мостиками и лебедями. Активная хозяйственная деятельность развернута на периферии города. Так обстоят дела и в небольшом немецком Коттбусе, и в Париже. Пример, достойный подражания.
Массы людей на городских улицах, автомобили всех марок мира, пестрота этнических типов, напористость рекламы рождают ассоциации транзитности города. И уже не вызывает удивления (хотя ощущение чужеродности остается) архитектура, вульгарно копирующая архитектурные образы - то диски, то цилиндры - зарубежных мэтров, предлагающих и здесь свои услуги в создании грандиозных шатров-термитников, раскрытых апельсинов, километровой высоты башни "Россия", которой нам, конечно же, нехватает.
Образ нового сооружения в Москве - результат чаще всего сговора между заказчиком и проектировщиком. Большая часть заказчиков, финансирующих строительство супермаркетов, торгово-развлекательных комплексов, разнообразных "плаза" - предприниматели восточного происхождения. Надо ли удивляться, что сводный образ столичных новостроек приобретает явно восточный оттенок. В эту же тему попадают бесплодные дискуссии о строительстве мечетей, единственная польза которых (дискуссий) - выпустить пар недовольства и опасения коренных москвичей от предположений о начале исламизации российской столицы. Может быть, проще построить Пантеон, как в Риме - один на всех, и пусть приезжие любой веры общаются там с богами своей родины!
Упомянутый заказчик, как правило, мало интересуется вопросами стилистического и масштабного соответствия "его" новостройки городскому окружению, амбициозен и хотел бы видеть в проекте черты архитектуры страны своего происхождения (и соответствующей религии). А архитектор лоялен к вкусам того, кто платит. И в ито-
ге... походите по Москве, сами увидите, что процессами миграции нарушен принцип зональности культуры, на котором некогда держалось равновесие в общении народов.
Выше приведены пороки преимущественно внешнего характера, давления обстоятельств. Профессиональные тонкости недоступны заказчику и здесь вступают в дело имманентные тенденции развития архитектурного ремесла, определяемые локальной школой.
Вторжение компьютерной технологии в проектирование несет, безусловно, прогресс в работу проектировщиков, индустриализирует ее, обеспечивает более достоверными (и этим более понятными заказчику) формами визуализации проектного замысла, освобождает от рутинного труда, ускоряет процесс и тем самым вполне вписывается в концепцию "быстрых денег". Правда, прогресс в технологии работы не всегда эквивалентен качеству итогов работы, но великолепие полиграфической визуализации скрадывает дефекты содержания.
Творческое мышление архитектора расслаблено наличием услужливого железа, дающего в распоряжение автора (которому уже не нужна "пушка" не только как символ профессии, но и для дела) любые технические изобразительные средства. И дома стали будто выстроенные не человеком, а компьютерными роботами. Эстетические взгляды тоже компьютеризировались. Ст. Ежи Лец когда-то заметил, что наука и техника так совершенствуются, "что человек скоро может обойтись без самого себя".
Компьютерное проектирование естественно выталкивает деятельность архитектора к преимущественному решению завершающей, дизайнерской фазы проекта; функциональный и конструктивный разделы автоматически извлекаются из ресурсов, заложенных в компьютер.
Чувства антропометрической соразмерности в компьютере не программировались, почтение к предшествующему опыту - тоже, ассоциативным мышлением он не располагает. Но творческий процесс с признательностью перекладывается человеком на машину, а собственно творческая часть из него выхолощена, в лучшем случае имитируется. При компьютере каждый желающий может стать архитектором, не тратя времени на обучение.
Было бы очень полезно получить от грамотного "юзера" исчерпывающую исповедь не о технических возможностях инструмента, а о подводных камнях, о которые может разбиться творческая личность, увянуть ассоциативное мышление - психологическая норма профессионального бытия архитектора и дизайнера. Укажем один из главных камней.
Творческая личность формируется не в условиях максимального благоприятствования, а при наличии препятствий: она реализуется трудом мышления. И это совсем не парадокс. Стерилизация проектировщика от этой нагрузки понижает его профессиональный тонус. Результат? Вместо целостной гармонизации элементов проекта, требующей серьезной вариантной композиционной работы, юзер получает аддитивную архитектуру, образ которой склеен из декоративных деталей, украшающих фасад и интерьер на вкус заказчика и ассоциирующихся с пряничным домиком или ёрнической модификацией ордеров.
В редких случаях можно положительно оценить креативный синергизм архитектора и проектной техники. К заслуживающим это объектам относятся крупные комплексы, силуэты которых сохранили клаузурную свежесть, решены как бы единым росчерком стила и тем самым поддерживающими впечатление композиционного единства и завершенности.
1/2П11 ВЕСТНИК
_угогт_мгсу
Нельзя отрицать, что конструктивная логика, новые материалы и индустриальные методы строительства, отраженные в художественном образе новостроек последних лет, радикально отличаются от архитектуры «ручной» технологии, составляющей основной массив старого города. Но ведь умеют же их развести или притереть друг к другу без конфликта в цивилизованных странах!
На наш взгляд, негативное влияние на формирование образного мышления и профессиональной ориентации оказывают шалости архитектурных генералов, позволяющих себе не только доводить до реализации проекты, "смелые" по пренебрежению представлениями о тектонике, композиционной гармонии, рискованные по вызываемым ассоциациями, - но и по созданию ангажированной атмосферы архитектурных конкурсов, премированные проекты которых должны показывать остальным коллегам, куда дует ветер конъюнктурной архитектурной эстетики, дезориентируя доверчивых и не желающих оставаться в стороне от майнстрима.
Сладкая отрава доходит и до студенческих аудиторий архитектурных школ. Формально достаточный объем художественного воспитания покрывается занятиями рисунком, живописью, скульптурой, композицией. Однако ядро архитектурно-дизайнерского образования - психология творческого формирования образа, методы становления образного воображения, тренировка сенситивности к форме и цвету, воспитание ассоциативного мышления - остается за пределами конкретных программ обучения.
В результате основной продукцией курсовых и дипломных проектов остаются неграмотные с точки зрения функциональной целесообразности, физики среды, конструктивной логики, да и художественных достоинств тоже работы, целью которых является безответственное формотворчество. Обозрение беспричинно изломанных форм, странных неземных силуэтов, свидетельствующих о сумеречном представлении о реалиях здания как строительного объекта, рождает ассоциации, вызывающие подчас мысль о необходимости консультации психиатра.
При этом и студенты, и преподаватели во всем остальном нормальные люди. Как избавиться от этого нелепого феномена, присущего практически всем московским ( и не только) школам архитектуры и дизайна? И впрок ли такое обучение?
В 70-80 годах прошлого века в Московском архитектурном институте работал молодой талантливый психолог, H.H. Нечаев, написавший в соавторстве с преподавателями - архитекторами книгу "Архитектура и психология" [2]. Ее, к сожалению, пока не переиздали, хотя потребность в психологическом образовании архитекторов чрезвычайна. Возможно, нужна уже новая книга с актуализированным содержанием, отвечающим круто изменившимся обстоятельствам работы архитектора и дизайнера.
Понимаем, что корень проблемы глубоко зарыт в прозаическую почву материализма (меркантилизма?) и древо архитектуры будет расти таким, каким будет питание, в независимости от благих пожеланий и ожиданий.
Но любые изменения материальной среды начинаются с прозрения сознания. Осмелимся предположить, что воспитание психологии повышенной эстетической чувствительности и ассоциативного мышления внесет заметный вклад в отрезвление современной архитектурной деятельности и расчистит путь ее возвращения в русло гуманитарной культуры.
Литература:
A.B. Иконников. Архитектура Москвы. ХХвек. М.: Московский рабочий, 1984г. 222с.
А.В. Степанов, Г.И Иванова, Н.Н. Нечаев. Архитектура и психология. М.: Стройиздат, 1993, 295с.
References:
AV Ikonnikov. Architecture of Moscow. XXvek. Moscow: Moscow Worker, 1984. 222s. AV Stepanov, GI Ivanova, NN Nechaev. Architecture and psychology. MM: Stroyizdat, 1993, 295s.
Ключевые слова: архитектура, дизайн, творческий процесс, ассоциативное мышление, зональность культуры, аддитивность, психологическое образование архитекторов и дизайнеров.
Keywords: architecture, design, creativity, association, zoning culture, additivity, psychological education of architects and designers.
e-mail. [email protected] Рецензент: Полещук M.H. канд. арх., профессор, Международный славянский институт.
