CC BY
146Культура и общество
Р. С.ЛАВО
АССИРИЙСКАЯ ДИАСПОРА В РОССИИ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ
В статье рассматривается история появления ассирийской диаспоры в России и основные этапы ее развития.
Ключевые слова: ассирийцы, этнодиаспора, миграция, этнокультурная идентичность, неотипы.
Ассирийцы появились на территории Российской империи после русско-персидской войны 1826-1828 годов. Согласно Туркманчайскому договору 1828 года, ста ассирийским семьям, принимавшим участие в войне на стороне России, было разрешено поселиться в российской части Армении, где они основали несколько сел, существующих и по настоящее время (Койласар, Арз-ни, Двин-Айсор, Малый Шахрияр). В 1850-е годы на территории Армении возникли селения Гёль-Айсор (в переводе с армянского языка - «селение горных ассирийцев») и Сиягут, основанное халдеями-католиками из области Саламас (Персидский (Южный) Азербайджан).
Массовая миграция ассирийцев в Грузию началась во второй половине XIX века. Значительная часть мигрантов осела в Тифлисе, приняв российское подданство. Уже в 70-е годы XIX века здесь проживало около 1,5 тыс. ассирийцев, а к концу столетия их число выросло до 4 тыс. чел. В Тифлисе действовала Айсорская церковь св. Фомы на Красной Горке, в которой вел службу грузинский православный священник протоирей Давид Гургенидзе. При церкви функционировала трехклассная воскресная школа и издавалась газета «Мадынха» («Восток»), В 1908 году была открыта также ассирийская церковь, куда из Урмии (Персия) прислали священника [1]. Однако говорить о формировании диаспоры было преждевременно, поскольку, несмотря на традиционный анклавный характер поселения, значительная часть этноса жила в городе в качестве отходников - мелких ремесленников и торговцев, не стремясь к созданию институтов общественного самоуправления или представительства во властных институтах.
В период русско-турецкой войны 1877— 1878 годов ассирийцы, жившие в Турции и Персии, вновь участвовали в боевых действиях на стороне России, а также в снабжении русской армии продовольствием и фуражом. По окончании военных действий часть ассирийцев попросила убежища у российских властей, в результате чего семьям участников войны было разрешено поселиться в Давалинском уезде, близ Эривани (Еревана). В конце 70-х годов XIX века на территории Карской области, отошедшей к России, асс и р и й нам и - го р нам и. выходцами из области Альбак, были основаны поселения Самоват и Багра-Хатун. К 1910 году в Самовате действовала ассирийская община Русской Православной Церкви, содержавшая церковно-приходскую
школу, а также Несторианская, поддерживавшая канонические связи с ассирийским патриархом Мар-Шиммуном,
В XIX веке также были отмечены случаи самостоятельного переселения отдельных ассирийских семей на территорию Закавказья. По данным переписи 1897 года, в Российской империи проживало 5353 ассирийца, в основном в Тифлисской, Эриванской и Елизаветпольской губерниях. Это были преимущественно выходцы из Персии. Турецкие ассирийцы стали переселяться в Россию преимущественно в начале XX века.
Отметим, что во второй половине XIX - начале XX века в российские центральные губернии часто приезжали на заработки ассирийцы-отходники из Ванс кого вилайета (Турция). Они либо нанимались подсобными рабочими, либо занимались торговлей, преимущественно мелкой.
В годы Первой мировой войны был окончательно разрушен очаг компактного расселения ассирийцев в Центральном Курдистане, ранее входившем в состав Турции. По итогам войны он был поделен между Ираком и Турцией. В Турции практически не осталось ассирийцев, которые говорили на восточном диалекте современного ассирийского языка и традиционно исповедовали несторианство. Восстановление ассирийского анклава в пределах этой страны было маловероятным, так как возвращение «несториан» в Азиатскую Турцию не отвечало не только турецким, но и британским интересам. Об этом свидетельствует отказ союзников по Антанте признать ассиро-армянскую Киликийскую республику, самопровозглашенную в 1918 году в так называемой «синей зоне» французской оккупации, несмотря на то, что делегации киликийских армян и ассирийцев принимали участие в Парижской мирной конференции.
К концу войны ассирийцы бежали в разные страны, в том числе и в Россию, тем самым значительно пополнив ассирийские «колонии». Беженцы, скопившиеся в большом количестве на территории Закавказья, в поисках новых мест поселения устремились в города Северного Причерноморья. Наплыв многотысячной массы беженцев из Османской Турции, в том числе ассирийцев, стал неожиданным фактом для русского правительства. По свидетельству К. П. Матвеева, «вначале беженцы получали продовольственные пайки, но со временем их перестали давать, и люди оказались предоставлены самим себе»
[2]. Часть ассирийцев примкнула к Белой Армии, часть молодых ушла вместе с Малик Камбар д-Джилу в Сирию, где образовала отдельное воинское формирование в составе сирийской армии.
Ассирийцы, проживавшие в Карской области, в результате русско-турецкого договора отошедшей к Турции, бежали в Россию и расселились в крупных городах - Москве, Петрограде, Ростове, Саратове, Екатеринбурге, Воронеже и др. На исторической родине большинство из них занималось сельским хозяйством, но теперь, не имея земли, они вынуждены были искать другие источники заработка.
Обычно в новый город приезжали один-два «разведчика», которые, вызнав обстановку с жильем и работой, привозили вскоре свои семьи. К ним постепенно присоединялись остальные родственники и односельчане. Так, практически в каждом губернском центре Европейской России, на Украине и в Закавказье возникли небольшие ассирийские общины, существующие там и по сей день. Однако кланово-племенной характер организации жизни переселенцев, обилие племенных диалектов ассирийского языка, отсутствие организующего начала религиозных общин затрудняли их объединение в рамках ассирийской диаспоры.
В середине 1920-х годов в СССР проживало 50 тыс. ассирийцев [3]. Не имея земли и каких-либо средств существования, они брались за любую «черную» работу. Именно этим, очевидно, объясняется то обстоятельство, что значительная часть ассирийцев (преимущественно выходцы из Турции) составила этнически закрытые профессиональные корпорации мастеров по ремонту и чистке обуви. Это занятие для многих из них стало ремеслом, передававшимся от отца к сыну.
Выходцы из Персии, как правило, занимались мелкой торговлей. Однако трудности первых лет жизни в советской России, связанные с Гражданской войной и ее последствиями, не умаляют того факта, что здесь ассирийцы не только избавились от угрозы физического уничтожения, но и избежали религиозного и национального преследования, которым они подвергались в Турции и в Иране. Для многих из них Россия стала второй родиной.
В 1927 году в Россию эмигрировала большая группа ассирийцев-горцев из Ирака, расселившаяся преимущественно по городам. Однако со свертыванием нэпа начинается отток ассирийского населения (главным образом, урожденных ур-мийцев и ассирийцев-горцев) в Иран, чему способствовала практика выдачи им иранских и турецких паспортов.
Следующая волна обратной миграции в Иран наблюдалась в 1938 году, когда проводился обмен паспортов (до этого времени большинство асси-рийцев-беженцев оставались формально подданными Ирана). Всего в период с 1928 по 1939 год в эту страну выехало примерно 10-12 тыс. чел., что составляло, по оценочным данным, свыше 20% от общей численности советских ассирийцев (согласно данным Всесоюзной переписи населения 1926 года, гражданство СССР имели 9,8 тыс. ас-
сирийцев, остальные же, будучи турецкими и персидскими подданными, согласно нормам переписи, не учитывались) [4].
В СССР на территории России, Грузии, Армении, Азербайджана, Украины, Казахстана и Белоруссии проживали выходцы из 15 ассирийских родовых племен - альбакнаи, барварнаи, бо-танаи, ванаи, гяварнаи, дазнаи, дасильваи, джилу-наи, ливинаи, нудизнаи, талнаи, тхумнаи, тьараи, хансаи, шапытнаи. Выезжавшие принадлежали преимущественно к племенам горских ассирийцев (барварнаи, джилунаи, гяварнаи, дазнаи, шапытнаи).
В России существует большое число народов, разделивших печальную судьбу ассирийцев, однако все они сохраняют определенные этнокультурные и языковые особенности. Это так называемые малые этнодисперсные группы, которые репродуцируют свою этнокультурную самобытность, исходя, главным образом, из субъективно значимых оснований. Давно отошли в прошлое времена, когда такие этнодисперсные группы, как ассирийцы, курды, караимы и многие другие, имели свою государственность. В данное время все эти народы в результате естественной или вынужденной миграции проживают в разных странах мира в условиях диаспоры. К сожалению, в современной отечественной социальной антропологии диаспоры еще недостаточно изучены как социальное явление. На наш взгляд, вполне приемлемо использовать термин «этнодиаспора» применительно к этнотерриториальной общности, образованной из представителей какого-либо этноса, которые дисперсно расселены внутри основной этнической общности и постоянно проживают в данной ино-этнической среде, поддерживая этнокультурные связи как со своим коренным этносом, так и внутри группы, имеющей институциональные или сетевые формы репрезентации этнических интересов. Этнодиаспору следует отличать от диаспор, образуемых по территориально-поселенческо-му признаку - землячеств (например, питерское, уральское, кубанское и тому подобные землячества в Москве и других городах, в вузах, в воинских частях). Как правило, такие землячества являются следствием взаимодействия внутри социальных сетей, образуемых выходцами одной внутригосударственной территории.
Ассирийцы, будучи малочисленной этнодис-персной группой, в ходе массовых эмиграций оказались в условиях крупных российских промышленных городов, утратив связь с традиционной, знакомой им аграрной средой. Но, несмотря на это, они сумели сохранить многие элементы своей традиционной культуры, позволяющие им постоянно поддерживать свою самобытность и целостность, избежав при этом быстрой ассимиляции в силу анклавного характера проживания в среде принимающего социума и сепарати-зации рынка труда. Благоприятным для сохранения этнокультурной самобытности ассирийцев оказалось то обстоятельство, что свыше 40% из них оказались на российском Юге - современной территории Краснодарского и Ставропольского
краев и Ростовской области, где они сохранили самобытность в условиях поликультурного региона. Отметим, что часть населения Юга России, идентифицировавшая себя как украинский народ, сократилась за годы советской власти почти в два раза [5].
Этнокультурная идентичность естественнее и дольше сохраняется при анклавном расселении в крупных городах и в сельской среде обитания, чем при дисперсном в городских условиях, где процессы модернизации сказываются более динамично, изменяя, порой до неузнаваемости, традиционный социальный уклад. Урбанизированная среда создает свои особые условия существования, которые, трансформируя присущие данному народу социальные связи, теоретически должны приводить к нивелированию этнических особенностей. Однако в современных городах встречаются целые группы населения, для которых их этническая принадлежность остается весьма актуальной.
По мнению В. Н. Титова, наиболее вероятными представляются следующие варианты взаимоотношений дисперсного этноса и принимающей иноэтнической среды: во-первых, приобщение некоторой части того или иного народа к иноэтнической среде посредством социокультурной адаптации с последующей ассимиляцией, когда происходит утрата этнического самосознания и принимаются доминирующие в данной среде нормы; во-вторых, принципиальный отказ от ассимиляции и утверждение ценности этнического своеобразия [6].
В условиях мегаполиса могут встречаться более или менее крупные группы, которые не только осознают свою этническую индивидуальность, но и продолжают сохранять на неосознанном бытовом уровне многие элементы эндогенной культуры. Известный американский этнолог П. Л. Ван дер Берге не без оснований отмечал, что «важность этнических уз может стать решающей в обезличенной анонимной среде большого города. Ассимиляция не служит простой функцией урбанизации, модернизации, вестернизации» [7]. В связи с этим важное значение приобретают:
1) соотношение процессов ассимиляции и поддержания этнической самобытности малых этнических групп в условиях крупного города;
2) особенности адаптации малых этносов к модернизации социально-экономических отношений;
3) влияние этнической идентичности на характер экономического и демографического поведения;
4) соотношение различных элементов национальной культуры в поддержании этнической самобытности;
5) проблема межэтнических контактов в аспекте солидарности и конфликтов [8].
Дисперсное расселение ассирийцев по городам СССР диктовалось, прежде всего, экономическими соображениями, реалиями рынка труда и наличием ресурсов у мигрантов. Значительные скопления ассирийцев, как правило, не знавших русского языка, не имевших навыков квалифици-
рованного городского труда и оттого претендовавших на самую «черную», низкооплачиваемую работу (чистильщики обуви, сапожники), быстро исчерпывали имевшиеся потенциальные рабочие места в названных сферах и еще более остро ставили перед вновь прибывавшими ассирийцами проблему трудоустройства.
Несмотря на естественное стремление асси-рийцев-беженцев селиться как можно компактнее земляческими общинами, небольшие группы постоянно отделялись от таких общин, переезжая с места на место в поисках заработка в другие города [9].
Картина расселения ассирийцев, сложившаяся в 1920-1930-е годы, в общих чертах сохранялась вплоть до эпохи «перестройки» 1980-х годов. Конечно, не обошлось без определенных корректив, вызванных посленэповскими миграциями и реэмиграциями, репрессиями конца 1930-х годов, Великой Отечественной войной, послевоенными депортациями ассирийцев в Сибирь и Казахстан (1947) и некоторыми других событиями. Результаты вынужденных перемещений ассирийцев зафиксированы в итогах Всероссийской переписи 2002 года. В частности, отмечены отдельные крайне малые группы ассирийцев в Магаданской (9 чел.) и Сахалинской (6 чел.) областях. Трагические события в судьбах ассирийских переселенцев, а также антисанитарные жилищные условия (в 1920-195 0-е годы многодетные ассирийские семьи нередко размещались в одной подвальной или полуподвальной комнате, что вызывало быстрое распространение различных инфекционных заболеваний и высокую смертность, особенно среди детей) сказались на воспроизводстве этноса и привели к депопуляции ассирийцев.
В середине 1920-х годов ассирийцы распределялись в крупных городах СССР следующим образом: в Москве проживало 1826 чел., Армавире
- 948, Ростове-на-Дону - 646, Киеве - 557, Майкопе - 308, Новочеркасске - 268, Владикавказе (Орджоникидзе) - 264, Краснодаре - 249, Таганроге - 209, Харькове - 178, Воронеже - 93, Курске, Саратове, Житомире и Орле - по 30-40 чел. [10].
Согласно данным Всесоюзной переписи населения 1989 года (хотя и несколько заниженным), на территории бывшего СССР проживало 26 160 представителей ассирийского этноса [11]. По оценочным данным, их было не менее 30-40 тыс. чел. В настоящее время, по данным Всероссийской переписи 2002 года, ассирийское население Российской Федерации составляет 13 649 чел. Такая динамика определяется самоидентификацией детей ассирийцев в смешанных браках (преимущественно с армянами - до 80%) как армян или русских, что объяснялось репрессивной политикой по отношению к ассирийцам в период 1930-1940-х годов [12].
В 1990 году на фоне развивающихся этносоциальных общественных движений в Москве была проведена I Конференция ассирийцев СССР, провозгласившая создание Ассирийского конгресса
во главе с активистом общественного движения
В. А. Каламановым. Ассирийский конгресс СССР объединил представителей 26 городов и 6 советских республик. Основными целями этого общественного объединения были провозглашены: оказание реальной помощи советским ассирийцам и защита их прав и интересов в СССР, развитие связей с зарубежными ассирийскими организациями и интеграция в международную жизнь ассирийских диаспор, оказание помощи ассирийцам за рубежом [13]. В рамках Педагогического общества РСФСР в 1990 году профессором К. П. Матвеевым (Бар-Маттаем) была предпринята неудавшаяся попытка создать просветительское образовательное учреждение дополнительного образования - Академию истории и культуры Ассирии и ассирийцев.
Как показала практика, ассирийские организации формировались вокруг бизнесменов и общественных деятелей, имевших финансовые или информационные ресурсы. Однако сам процесс консолидации этнокультурной элиты был осложнен межродовыми спорами и конфликтами в борьбе за лидерство [14].
В ноябре 1991 года I съезд Ассирийского конгресса СССР наметил программу деятельности на 1992 год, которой не суждено было осуществиться. При финансовой поддержке ассирийца Игоря Балло, известного московского бизнесмена, 20 марта 1992 года в Москве была основана Международная лига ассирийцев России (ЛАРОС) во главе с Е. Ю. Давиташвили (Джуной), в которую реально вошли лишь представители ассирийских общин Москвы и Ростова-на-Дону [15]. В апреле 1992 году из состава Ассирийского конгресса вышли ассирийские ассоциации Грузии, России, Казахстана и Украины. В обращении к ассирийским национальным организациям ЛАРОС, представленная фактически Московской ассирийской ассоциацией «Хаядта» («Возрождение»), призвала считать Ассирийский конгресс СССР и его руководство более не представляющими интересов ассирийцев вышеназванных стран [16].
В 1993 году была учреждена национальнокультурная автономия ассирийцев в Российской Федерации, генерирующей в данном случае стала идея В. А. Каламанова об «экстерриториальности ассирийства» [ 17]. В августе того же года под эгидой Министерства культуры РФ и ЮНЕСКО прошел I Международный фестиваль ассирийской культуры в Москве, а в марте 1994-го - международная конференция «Ассирийское национальное движение и его перспективы».
20 января 1993 года радиостанция «Голос России» начала трансляцию еженедельных радиопередач на ассирийском языке «Кала Атурая» («Голос ассирийцев») для стран СНГ и Ближнего Востока, а с 1994-го издается «Ассирийская газета» на русском языке - печатный орган ЛАРОС.
На территории России с 2006 года действует Федерация ассирийских национально-культурных автономий, президент которой Иосиф Алавердов на съезде в Ростове-на-Дону заявил: «Мы мечтаем, чтобы наш представитель попал в
ООН, чтобы голос этого многострадального народа услышал весь мир. Как это так? Народ есть, империя была, земля была, а сейчас мы без всего» [18]. Как явствует из приведенных слов, у активистов ассирийских локальных диаспор зачастую доминирующей является катастрофичность сознания, а также ориентация во времени на героизированное и мифологизированное прошлое Ашшура.
Фактически ассирийская диаспора в России так и не сложилась как системное этнокультурное целое. Процесс ее создания как формы самоорганизации ассирийцев в общероссийском масштабе продолжается. Во многом его пути и результаты будут определяться государственным регулированием этнокультурных процессов в дисперсных этносах России и способностью ассирийской элиты к самоорганизации. Тем более, что российское государство «частично отказалось от контроля выражения “национальных особенностей” индивидов и групп, передав регулирующие функции институтам формирующегося гражданского общества - неправительственным организациям (НПО), политическим партиям и движениям и независимым СМИ, в частности, учредив новую форму НПО для реализации культурного самовыражения этнических групп - национально-культурную автономию» [19].
Н. К. Радина отмечает, что практика деятельности национально-культурных автономий в РФ ориентирована на тесное сотрудничество с институтами государственного управления, что, в свою очередь, порождает встречный интерес государственных институтов к развитию этой формы гражданского сообщества и реализуется в финансировании ресурсоемких мероприятий, организуемых национально-культурными автономиями, - различного рода фестивалей и т. п. [20]. Как подчеркивал в своем докладе на Всемирной ассирийской конференции «Ассирийцы сегодня: проблемы и перспективы» С. Г. Осипов, к негативным процессам в ассирийских диаспорах относятся патернализм, лишающий ассирийцев мобилизационного потенциала; трайбализм, который порожден субэтническими, конфессиональными и племенными перегородками [21].
Общей тенденцией развития дисперсных этнических групп в контексте глобализации становится формирование диаспор, причем «диаспораль-ные группы стремятся выйти за пределы страны проживания и идентифицировать себя со своей этнической родиной» [22]. Российские ассирийцы активно выступают в поддержку различных лоббистских ассирийских организаций на территории стран Европы и США, однако эта поддержка носит преимущественно декларативный характер.
Взаимодействие культурных родовых архетипов и стереотипов, внедряемых в сознание людей в процессе инкультурации, привело в условиях распространения глобальной массовой культуры и медийной революции к генезису неотипов как новой формы коллективного бессознательного. Как справедливо считает А. Я. Флиер, культуро-генез связан не только с постоянным обновлени-
ем традиционных культурных форм, но и с возникновением новых феноменов, никогда не существовавших ранее [23].
Неотипы на первоначальном этапе возникновения имели сходство с архетипами. Однако в отличие от архетипов, которые возникали в период генезиса культуры, неотипы явились результатом ее эволюции в глобальном масштабе и формирования массовой культуры. Последняя стремилась утверждать гибридные культурные основания, унифицированные вне зависимости от материнской этнокультурной матрицы диаспоры. В этом случае роль имплантантов ментальных моделей в сознании взяли на себя товары и услуги, взорвавшие рыночным изобилием аскетическое сознание гонимых беженцев-ассирийцев.
Важным общим когнитивным условием возникновения и развития неотипов является тот факт, что обработка поступающей извне к индивиду информации носит конструктивный характер, который предопределен уже имеющимися схемами распознавания и оценки информации в самом общем виде - скриптами (script) или схемами (schemas). При этом человек опирается на прошлый опыт, полученный им в ходе первичной или вторичной социализации, из средств массовой информации и художественных произведений, вне зависимости от модальности оцениваемой информации [24]. В процессе знакомства с различными сценариями человек формирует некую абстрактную схему поведения в той или иной ситуации.
В западной культуре, во многом ставшей основой современной глобальной массовой культуры, существует весьма распространенный сценарий для рассказов повествовательного типа - narrative script, который подчинен простой для усвоения форме: завязка (место и время действия, персонажи) - интрига (проблема, которую необходимо преодолеть) - развязка (преодоление проблемы и последствия этого преодоления). Информация, организованная по принципу narrative script, способна активно формировать у современного человека скрипты, во многом схожие с моделью организации структуры мифа.
Поскольку современный человек включен в различные коллективы, в той или иной мере организованные по принципам сегментации - месту жительства (семья и соседи, детский сад, школа), социальным стратам (друзья и знакомые семьи, вуз, сфера профессиональной деятельности и сфера досуга), то в рамках этих сегментов происходит гомогенизация схем и скриптов и формирование на их основе коллективного бессознательного - неотипов. По мере включения индивидов в различные социальные сети неотипы становятся, наряду с культурными архетипами и социокультурными стереотипами, неотъемлемым элементом эмоционального восприятия и идентификации себя как представителя определенного сегмента глобальной массовой культуры, новым основанием этнокультурной самоидентификации в условиях развития процессов глобализации [25].
Благодаря воздействию медиасреды современный человек, интегрированный в социокультурное
пространство массовой культуры, «живет в мире иллюзий, порождаемых не только его личным несовершенством и неспособностью правильно понять и отразить мир, но и окружающей культурой, навязывающей присущие ей мифы и стереотипы» [26]. Процессы развития российской ассирийской диаспоры привели к ее этнокультурной диффузии по этнокультурным маркерам - пространственно-временной ориентации, ценностным основаниям. Тем самым происходит этнокультурная сегментация (диффузия) членов диаспоры в российском социуме по качественно различным ценностным базовым основаниям - в нашем случае на традиционалистов (ориентация на «Ашшур» - величие Древней Ассирийской империи и традиционные базовые этнокультурные ценности этноса) и приверженцев инновационного стиля жизни (ценностей гражданского общества и открытости диа-споральной этнокультуры процессам гибридизации). Последние образовали Интернет-сообщество «Лаймута» (асс. молодежь), провозгласившее лозунг «Создай Ниневию в себе» [27]. Именно Интернет-ресурсы и глобализация гражданского сознания молодого поколения ассирийцев стали источником нового импульса развития гражданского общественного движения в российской ассирийской диаспоре в условиях глобализации.
Численность ассирийцев на территории России сохранилась за счет миграционных процессов, обусловивших отток этноса в Россию из Армении и Грузии. В этих бывших советских республиках численность ассирийского населения значительно сократилась в силу обострения геополитической и межэтнической обстановки.
Наиболее значительные группы российских ассирийцев, по данным Всесоюзной переписи 1989 года и Всероссийской переписи 2002 года, проживали, соответственно, в Краснодарском крае
- 1863 и 3764 чел., в Ставропольском крае - 378 и 872 чел., в Ростовской области - 845 и 2040 чел., в Москве - 3196 (по оценочным данным - 6000) и 2737 чел., в Ленинграде (Санкт-Петербурге)
- 631 и 487 чел. Остальные представители диаспоры рассеяны по городам Европейской России, Поволжья, Сибири и Дальнего Востока [28].
В вышеназванных регионах ассирийцы расселены преимущественно в городах. Сельское же население проживает в основном в четырех республиках бывшего СССР: в Армении расположены ассирийские села Арзни, Верхний Двин, Койласар; в Грузии - села Дзвели-Канда и Гардабани; в Азербайджане - села Ханлар и Шамхор; в России - село Урмия Курганинского района Краснодарского края.
Все вышесказанное позволяет сделать вывод, что дисперсное расселение ассирийцев на территории Российской империи, затем Советского Союза, а ныне Российской Федерации было обусловлено динамикой геополитической ситуации на Среднем Востоке и процессами вытеснения христианского населения из мусульманских стран этого региона. Позднее сказалось влияние геополитических процессов, вызванных распадом бывшего Советского Союза и формирова-
“Культурная жизнь Юга России ”
№ 1 (30), 2009
нием так называемой «дуги нестабильности» в Закавказье.
Российская ассирийская диаспора так и не достигла стадии зрелости, поскольку ее эволюция как системного этнокультурного образования неоднократно нарушалась привходящими политическими обстоятельствами. С исчезновением на рынке труда профессии чистильщиков обуви большинство ассирийцев заняло профессиональные ниши в бытовом сервисе и коммерции, что еще более сепаратизировало ассирийцев. Их общины сохранились как способы этнокультурной самоорганизации преимущественно в малых городах. На место традиционных этнических ассирийских общин приходит новое сетевое сообщество молодых российских ассирийцев, стремящихся занять достойное место в гражданском поликультурном обществе, осознающих свою российскую гражданскую и ассирийскую этнокультурную идентичности.
Литература
1. Матвеев К. 77. Ассирийцы и ассирийская проблема в новое и новейшее время. М., 1979. С. 3.
2. Там же.
3. Большая советская энциклопедия. Т. 1. М., 1926. С. 763-764.
4. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. XVII. Союз Советских Социалистических Республик. Отд. I. Табл. VI. М., 1929. С. 8-14.
5. Дружинин А. Г. Южно-российский регионо-генез: факторы, тенденции, этапы // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2. С. 79.
6. Титов В. 77. Этнокультурная характеристика московских ассирийцев // Этнографическое обозрение. 1992. № 5. С. 48.
7. Van der Berghe P. L. The Ethic Phenomen. N. Y., 1981. P. 257.
8. Агранат А. Б., Михайлов С. С., Мищенко Е. В., Титов В. 77. Ассирийцы в Москве (По материалам эт-носоциологическош исследования)//Восток. Orients. Афро-азиатские общества: история и современность. М., 1994. №2. С. 71.
9. Там же. С. 72.
10. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. 3. М., 1928. С. 34-38; Там же. Т. 4. М., 1929. С. 60-61, 324-325.
11. Распределение населения по национальности, родному языку и второму языку народов СССР. М., 1989.
12. Долженко 77. В. Национально-смешанные семьи у ассирийцев Армении // Лавровские (Сред-неазиатско-Кавказские) чтения, 2000-2001 гг. СПб., 2002. С. 21.
13. Атра (Родина). 1992. № 4. С. 105.
14. Там же. № 5. С. 72.
15. Bet-Nahraihn. 1992. № 4. Р. 19.
16. Там же. Р. 104.
17. Каламанов В. А. Из секретариата Ассирийского конгресса//Атра. 1992. № 4. С. 105.
18. Ассирийская газета. 2006. Авг.
19. Радина 77. К. Технологии межкультурного взаимодействия в российском гражданском обществе: автореф. дис. ... д-ра полит, наук. Нижний Новгород, 2007. С. 4.
20. Там же. С. 33.
21. Осипов С. Г. Современные приоритеты в национальной самоидентификации ассирийцев // Все-мир. ассир. конф. «Ассирийцы сегодня: проблемы и перспективы». М., 2002. С. 31.
22. Денисенко В. С. Национальная идентичность, мультикультур ал изм и национальный интерес // Культурная идентичность и глобализация: доклады и выступления на V Между-нар. филос. симп. «Диалог цивилизаций: Восток - Запад», 27 апр. - 5 мая 2001 г. М., 2002. С. 28.
23. Флиер А. Я. Культурология для культурологов. М., 2000. С. 264.
24. Thorndyke P. W. Applicatoins of schema theory of cognitive research II Anderson J. R., Kosslyn S. M. Tutorials in learning and memory. San Francisco, 1994. P. 167-192.
25. Kinitsch W. On comprehending stories // Carpenter P., Just M. (Eds.). Cognitive processes in comprehension. Hillsdale, 1977. P. 81.
26. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / отв. ред. А. В. Рябов, Е. Ш. Курбангалеева. М., 2003.
С. 240.
27. URL: http://atumick.liveioumal.com/23046. html.
28. Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. Т. 4. М., 2006.
R. S. LAVO. THE ASSYRIAN DIASPORA IN RUSSIA: FORMATION AND EVOLUTION
The article is dedicated to the history of formation of Assyrian diasporas in Russia and the major stages of its development.
Key words: the Assyrians, ethnodiaspora, migration, ethnocultural identity, newtype.
