CC BY
23
© 2008 г. Р.С. Лаво
КРОСС-КУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ ДИСПЕРСНЫХ ЭТНОСОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В УСЛОВИЯХ РЕГИОНАЛИЗАЦИИ И ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Северный Кавказ всегда был огромным полиэтническим регионом в мультикультурном пространстве России. Будучи уникальным конгломератом, он сложился в ходе исторического развития как преимущественно открытая социокультурная система на межкультурной коммуникативной основе посредством кросс-культурных коммуникаций центра и географической периферии. Оказался способным к инкорпорации различных по уровню развития и векторам пространственно-временной ориентации этносов и этносоциальных групп, в том числе и дисперсно расселявшихся на его территории в результате исторических процессов и социальных катаклизмов.
Как отмечает Ю.А. Жданов: «На планете не существует другого такого региона, где жили бы длительно и совместно сотни народов. Это удивительное многоцветье является драгоценным сокровищем всего человечества, как горный луг, на котором сотни разнообразных и неповторимых цветов. Именно поэтому художественная и научная мысль Кавказа концентрировала свое внимание вокруг проблемы межнациональных отношений, сотрудничества и взаимопомощи народов» [1, с. 24], проживающих на его территории и соблюдающих принципы толерантности в условиях кросс-культурного диалога. Специфика Северо-Кавказского региона, по мнению В.А. Авксеньтева, заключается «в его полиэтнич-ности и размытости этнических ареалов, а также взаимодействии разных цивилизационных и этнокультурных традиций, типов, этнополитических менталитетов, модернизма и традиционализма» [2, с. 32]. «Кавказ, -по определению В.Е. Давидовича, - представляет собой уникальную поликультурную мозаику народов. Это страна гор и гора народов» [3, с. 51].
Северо-Кавказский регион всегда отличался повышенной значимостью этнической идентификации в социальном самосознании автохтонных этносов по сравнению с другими типами социальной идентификации. Такая ситуация была вполне типична для территорий со сложной этнической структурой, поэтому этническая идентификация народов и в особенности дисперсных этносов, проживающих на Северном Кавказе, сегодня особенно актуальна.
«Этот регион, - по мнению В.А. Авксентьева, -всегда играл роль моста между Европой и Азией, через его территорию пролегали почти все миграции по территории Евразии» [2, с. 32]. «Этническая история Северного Кавказа всегда была уникальной и исключительно сложной. Особенности жизни выработали у народов этого полиэтнического региона специфические динамические стереотипы этнического поведения» [2, с. 33].
На Северном Кавказе испокон веков тяготение к единому культурному пространству преодолевало историческое многоязычие. Все народы и этносы Кавка-
за не только соседствуют друг с другом, но и наиболее отдаленные из них связаны между собой сложными нитями кросс-культурных коммуникаций и языковых связей. Таким образом, при удивительной полиэтнической, поликонфессиональной и полиязыковой природе на Северном Кавказе складывается единое социокультурное пространство.
Проблемы глобализации и регионализации оказывают огромное влияние на изменение менталитета различных наций и особенно дисперсных этносов, проживающих на Северном Кавказе. Однако установить кросс-культурные коммуникации с целым рядом дисперсных этносов, в особенности не имеющих в настоящее время национально-государственных территориальных образований, например ассирийцев, в современных условиях развития процессов глобализации, регионализации и локализации (или, как полагает ряд ученых, глокализации) отнюдь не просто.
Современные тенденции регионализации и глока-лизации культуры обладают далеко идущими социальными последствиями. С одной стороны, это явление современной жизни отражает позитивное стремление народов и этносов преодолевать технократические последствия экономической центричности социальной жизни, присущей индустриальному обществу. С другой - оно выражает осознанное желание социокультурных общностей, в особенности дисперсных этносов, не имеющих своей государственности как, например, ассирийцы, сохранить свою самобытность и традиционную культуру. По обоснованному мнению М. Чешкова, большая часть людей «продолжает рождаться и воспитываться в относительно закрытых анклавах национальных государств, народностей, порой даже кланов и других групп, образованных по принципу более или менее отдаленного родства или единой истории» [4, с. 117].
В сложных коллизиях современной России этнокультурные процессы стали одной из наиболее актуальных проблем. Особенно возрастает их значимость, когда признан для всех народов приоритет общечеловеческих ценностей. Они входят в основу духовно-нравственного развития общества, влияют на общественное сознание и национальное самосознание и как следствие на культурную, национальную и этническую самоидентификацию индивидов.
Реалии нынешней ситуации свидетельствуют о том, что культурная среда современного социума имеет ярко выраженную этнокультурную ориентацию, требующую соответствующего подхода в условиях полиэтнического региона. Культура по существу является единственным способом сохранения цивилизации через восстановление целостности духовного мира современного человека и осознания им своего места в этом мире.
К основным факторам, влияющим на формирование национальной, культурной, этнической самоидентичности и самосознания, следует отнести этническую культуру, ее художественную значимость и социальную память как явление духовно-нравственной жизни этноса, которая всегда находит отражение в структуре творческого сознания и в живой практике бытия.
Вместе с тем эти процессы требуют и опоры на прогрессивные культурные традиции, этнопсихологические особенности дисперсных этносов, специфические черты в этническом характере, национальную идею и национальный оптимизм. Национальная идея является продуктом формирования и развития национального сознания и самосознания, рост и изменение которых зависят от многих этносоциальных и этнокультурных факторов национальной жизни.
Современные ассирийцы представляют собой ар-хогенетический этнос, обладающий специфическим самосознанием, обусловленным историческим прошлым и конфессионально-общинным устройством народа, проживающего длительное время в иноэтническом и иноконфессиональном окружении. Сегодня - это некоренной малочисленный этнос, дисперсно расселенный по всему миру, не имеющий своей национальной государственности. Российские ассирийцы представляют собой этноконфессиональную группу арамеея-зычных христиан, субэтнос в составе единого ассирийского этноса [5, с. 127]. Этносоциологические исследования свидетельствуют, что во всех ассирийских диаспорах России, дифференцированных по местам прежнего проживания и диалектам ассирийского языка, прослеживается заметное разделение ассирийцев на две группы: консолидированную часть земляческой общины и группу людей, которые не поддерживают интенсивные внутриэтнические связи [5, с. 160].
Данные двухволнового этносоциологического опроса, предпринятого автором в 1997-1998 и 20042005 гг., а также пилотного исследования, проведенного в Ростовской области и Краснодарском крае в 2007 г., свидетельствуют о достаточно высоком уровне этнического самосознания ассирийцев на юге России. Доминантным фактором поддержания этнокультурной идентичности опрошенной части ассирийцев является не язык, как это часто бывает в случаях с другими этнодисперсными группами или малыми этносами, а очень стойкая и достаточно богатая историческая память, сохраняемая в межпоколенной передаче и удерживающая имена многих древних царей, полулегендарных персонажей, вошедших в мировую культурную традицию, религиозных деятелей, просветителей.
В бытовой устной традиции ассирийцев живо представление о некогда великом Ассирийском государстве, о принятии несторианства, о вкладе древних ассирийцев в мировую культуру. Еще более ярко и непосредственно переживается ассирийцами время их массового исхода из Турции, периоды жестокого геноцида в 1914-1915 гг. Абсолютное большинство респондентов смогло даже точно указать страну, название местности и селения, откуда вышли их предки, идентифицировать свою племенную принадлежность. При-
чем с течением времени эта информация не утрачивается, а бережно передается из поколения в поколение. Например, ассирийцы Кубани, как правило, происходят из племен дасильваи (Лабинск), талнаи, нудизнаи, внаи (саранаи) (Краснодар). А это в свою очередь объясняется племенным характером расселения ассирийцев - выходцев из Ирана и Турции.
Можно предположить, что данный феномен является следствием взаимодействия как исторических преданий, бытующих в межпоколенной традиции у ассирийцев, так и знакомства их с данными современной научно -популярной литературы и истории. В связи с этим хотелось бы отметить следующую особенность фольклора ассирийцев: их эпос носит по преимуществу ярко выраженный исторический характер. Основные действующие в нем герои - не условно-бытовые персонажи, а главным образом реальные исторические лица, описанные в книгах по истории древней Ассирии.
Об этом свидетельствуют и данные этносоциоло-гических исследований, проведенных автором. В 60 % опрошенных ассирийских и смешанных семей в 19971998 гг., в 60 % семей - в 2004-2005 гг. и в 61 % семей в 2007 г. имелись книги по ассирийской истории и культуре. При этом как наиболее значительный в истории ассирийского народа период 91 % опрошенных выделили эпоху древнего Ассирийского царства. При проведении второй волны исследования в 2004-2005 гг. и пилотного исследования 2007 г. было выявлено, что книги ассирийских авторов читают 5,3 % опрошенных, а книги по истории Ассирии - 7,2 %.
В 40 % семей в 1997-1998, в 38 % семей в 20042005 гг. и в 36 % семей в 2007 г. имелись книги на ассирийском языке, хотя владели им практически в 1997-1998 гг. в разговорной форме 41 % опрошенных, умели читать на ассирийском языке - 38 %, а читать и писать - лишь 12 %, что вполне объясняется тем фактом, что 90 % ассирийских переселенцев в Россию в первой четверти ХХ в. были неграмотны.
В настоящее время процесс становления и развития самоидентичности у дисперсных этносов претерпевает многотрудный процесс структурной перестройки - национального духовного возрождения в условиях роста этнической дифференциации. Идет поиск новых этнокультурных ориентаций, нахождение эффективных каналов кросс-культурных взаимодействий с культурой мира. Завершение этих диалектически взаимосвязанных процессов потребует немало времени, духовных сил и социальной активности у дисперсных этносов, проживающих в условиях полиэтнического региона.
Однако ритуалы и исторические предания ассирийцев на юге России базируются преимущественно не на архетипах, описанных ещё К.Г. Юнгом, а на новых социально-мифологических конструктах - неотипах, впервые выделенных и описанных нами в ходе проведенного этносоциологического исследования. Информационная и сетевая революции породили новые основания локализации, что не могло не сказаться на судьбе архетипов. Их активно стали вытеснять или создавать контаминационные объекты - неотипы, ос-
нованные на новом этосе глобальных культур современного общества, прежде всего являющиеся продуктом при социальном конструировании массовой культуры, что проявилось в новых формах локальной идентичности, развитии специфического продукта социального конструирования - этномузыки, этноодежды и т.п.
В 1997-1998 гг. 70 % респондентов знали ассирийские песни и танцы и могли их исполнять, а 40 % хранили у себя дома фонограммы записей национальной музыки. В 2004-2005 гг. знали ассирийские песни и танцы 68,7 % опрошенных, а исполнять могли -66,4 %. К 2007 г. эта картина несколько изменилась -знали ассирийские песни и танцы 68 % респондентов, но исполнять их могли уже 64 %. В то же время возросла доля семей, в которых хранились фонограммы национальной музыки на различных аудионосителях, прежде всего CD и DVD-дисках, - с 40 до 46 %. Причем как «традиционная» одежда, так и музыка во многом носят печать неотипической обработки - например, «традиционная» одежда, надеваемая на праздниках в с. Урмия Краснодарского края, представляет собой контаминацию различных элементов одежды древних ассирийцев и современных конструктов в стиле «этно». Это же можно сказать и о музыке, где наряду с фольклорными образцами активно развивается музыка в стиле «этно». При этом в традиционное встраиваются вновь создаваемые по образу и подобию новые элементы, выдержанные в «ассирийском» стиле.
Неотипы можно рассматривать как реализованные в мифологизированной форме инновационные ментальные структуры, имплантированные в сознание современных ассирийцев с помощью современных мультимедийных технологий и средств. Неотипы создают предпосылки для формирования нового образа жизни, который превращается в таких условиях в биографическое снятие системных противоречий. На это новое качество культурной самоидентификации человека обратил внимание в России В.С. Библер, писавший, что «в культуре детерминация, действующая на мое сознание извне (из экономических, социальных, исторически уплотненных структур) и из «нутра» (подсознание, «архетипы», генотипы, институты), преобразуется в самодетерминацию человеческого духа» [6, с. 50-51].
Неотипы создают ситуацию взаимодополнительности сосуществующих культур. На грани культур, решая «последние вопросы бытия», человек интегрирует в своем самосознании сознание человека другой культуры с иными смыслами бытия и мышления. Современный человек превращается при помощи средств массовой информации в гетерогенную личность, совмещая в себе начала разных этносов, культур, цивилизаций. Например, в этномузыке кросс-культурные связи ассирийского этноса проявляются в заимствованиях из армянской, турецкой, курдской этномузыки, из современных рок- и фолкмузыки, в этнодежде - в использовании элементов одежды различных народов Древнего Востока и Древней Греции, в мифологии - в использовании трудов по истории Древней Ассирии российских и зарубежных авторов, в ритуалах асси-
рийцев юга России - армяно-грегорианских и православных элементов культовой обрядности.
Неотипы вытесняют архетипы потому, что «формы восприятия становятся частными и одновременно -помысленными на оси времени - внеисторическими. Дети уже не знают жизненных обстоятельств родителей, а тем паче дедов и бабок, иными словами, временные горизонты жизневосприятия сужаются, пока история (в экстремальном случае) не сжимается до (вечного) Сегодня, когда все вращается вокруг собственного "я", собственной жизни» [7, с. 198].
Современная глобализированная массовая культура стала «индустрией по производству мифов» [8, с. 67]. Мифологическая история обращена к каждому человеку и потому всеобща. Она организует мир зрителя и слушателя в отличие от анекдотов, новостей и т.п., всегда говорящих о других.
Возникновение неотипов подводит нас к необходимости противопоставить «целиком архаической идее социокультурной локализации личности конструктивную идею коммуникации между макро- и микропространством, между сферами общей информации и прикладной деятельностью, между фактическими социальными ролями и эталонными» [9, с. 104-105].
Глобализация затронула различные стороны социальной жизни человечества. Сегодня она является одним из важнейших процессов современного развития. «Под глобализацией понимают процесс социальных изменений последнего десятилетия, заключающийся в формировании единого всемирного рынка, всемирной информационной открытости, появлении новых информационных технологий, а также в увеличении глобальной культурной связи между людьми и народами» [10, с. 25].
Глобализация - процесс политико-экономической и интерсоциальной гипервзаимозависимости различных обществ за счет выхода властных полномочий, действий и интересов за пределы национальных границ и государственных территорий, что влечет за собой стандартизацию миропонимания, навязывание поведенческих и ценностных стереотипов. Информационные технологии, помогая преодолеть пространственные и временные границы, способствуют уменьшению роли традиционных государственных структур.
Вступление человечества в информационное общество вызывает необходимость осмысления новой реальности и перестройки всего нашего бытия, смены стандартов, идеалов обновления, преобразования общественных и социальных структур в рамках экономического развития, направленного на самосохранение рода человеческого.
Задача сохранения России как своеобразного конгломерата этнических культур, составляющих национально-культурную самобытность страны, требует признания этого своеобразия в качестве объекта для защиты от размывания и искажения. Сегодня, как никогда, необходима отрегулированная этнополитика, позволяющая согласовать интересы личности и государства, коренных народов и дисперсных этносов в рамках гражданского общества. Не случайно великий русский философ В.С. Со-
ловьев писал: «Не следует стремиться построить рай на земле, главное не допустить ада!» [11, с. 138].
Литература
1. Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 1998. № 2.
2. Авксентьев В.А. Этнические проблемы Северного Кавказа в контексте общероссийских и мировых этнических процессов // Там же.
3. Давидович В.Е. Кавказ - вторая Евразия? // Там же.
4. ЧешковМ. Глобализация: сущность, нынешняя фаза, перспективы // Pro et Contra. 1999. Т. 4. № 4.
5. Лаво Р.С. Культурные архетипы этнического самосознания ассирийцев: Дис. ... канд. культурологии. Краснодар, 1999.
6. Библлер В.С. Идея культуры в работах Бахтина // Одиссей - 1989; Anders G. Die Antiquiertheit des Menschen. Über die Zerstörung des Lebens im Zeitalter der dritten industrielle Revolution. München, 1980.
7. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.
8. Макаревич Э. Общественные связи. М., 1998.
9. Панарин А.С. Философия политики. М., 1996.
10. Федотова Н.Н. Кризис идентичности в условиях глобализации // Человек. 2003. № 6.
11. Соловьев В.С. Избранные произведения. Ростов н/Д, 1998.
Краснодарский государственный университет культуры и искусств
19 сентября 2007 г
