АРИСТОТЕЛЬ ПОСЛЕ ВИТГЕНШТЕЙНА: ПРОБЛЕМА БЕСКОНЕЧНОГО Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Южный полюс. Исследования по истории современной западной философии. http://spolejournal.ru/

философии Августина в частности. Например, есть исследователи, которые предлагают различать августиновский скептицизм, направленный на поиск, от академического, сосредоточенного на сомнении9. Позитивный же вклад академиков состоял в опровержении догматического реализма и намек на свет разума и его всеобщие законы, т.е. платонизм в его неоплатонической форме10.

В-третьих, выяснив предыдущие моменты, нам нужно сконцентрироваться на диалоге и понять:

- противоречивое отношение Августина к академическому скептицизму, а именно его разделение на эзотерический и экзотерический, а также, почему в позднейшем своем творчестве он указывал, что «Против академиков» убирает все препятствия на пути к истине;

- экспликацию позиций Академии, стоицизма и эпикурейства;

- роль неоплатонизма и христианства в диалоге.

АРИСТОТЕЛЬ ПОСЛЕ ВИТГЕНШТЕЙНА: ПРОБЛЕМА БЕСКОНЕЧНОГО 11

РОДИН К.А.

КАНДИДАТ ФИЛОСОФСКИХ НАУК, СИБИРСКИЙ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТЕЛЕКОММУНИКАЦИЙ И ИНФОРМАТИКИ (НОВОСИБИРСК)

Согласно Аристотелю бесконечное существующее (тема бесконечного развернута в трактате «Физика»: глава 3 прежде всего) необходимо понимать только как потенциально существующее. Нетрудно противопоставить потенциальной бесконечности Аристотеля актуальную бесконечность Платона (принимаемую Платоном хотя бы и в качестве гипотезы). В диалоге «Парменид» Парменид говорит: существующее единое - одновременно и единое, и многое, и целое, и части, и ограниченное, и количественно бесконечное (верно, что теория множеств с допущением актуально существующих бесконечных множеств восходит к наследию Платона). Однако есть некоторые более тонкие различия (нежели различие между актуальным и потенциальным существованием) в рамках проблемы бесконечного. Для случая бесконечной делимости некоторой величины уместно провести различие: обладает ли данная - сама по себе конечная - величина свойством бесконечной делимости или же бесконечное существует не как свойство (величины), но как процесс бесконечного деления (Аристотель говорит о

9 Heffernan, George. Doubt and Quest in Augustine's Conversión Narrative - From Academic Skepticism to Augustinian Skepticism, 2002. Webessay on Augustinian Skepticism. - 68p.

10 Wills, Bernard. Ancient Scepticism And The Contra Académicos Of St. Augustine. Animus 4 (1999) www.swgc.mun.ca/animus - pp. 108-123.

11 Работа выполнена при финансовой поддержке (в виде) гранта Президента Российской Федерации (МК-5659.2016.6).

Южный полюс. Исследования по истории современной западной философии. http://spolejournal.ru/

бесконечности как о незавершенном и по-видимому не имеющем телоса процессе, но не говорит прямо о свойстве быть бесконечно делимым). Для Аристотеля говорить относительно бездвижного мира (без изменения и, следовательно, без возможности счета) о счетности как о свойстве - бессмысленно. Следовательно, нет актуального множества бесконечных частей вне процесса деления (который никогда не приводит к бесконечному числу частей и сам бесконечен только в смысле возможности продолжать деление до бесконечности). В философии математики XX века в споре различных программ обоснования математики (логицизм, формализм, интуиционизм) проблема бесконечности в очередной раз вышла на первый план.

На примере философии математики Л. Витгенштейна видна принципиальная важность древнего спора об актуальной и/или потенциальной бесконечности (собственно предмет нашего доклада и сравнительного исследования).

СЕМИОТИЧЕСКИЕ ИДЕИ АРИСТОТЕЛЯ

СКРИПНИК к. д.

ДОКТОР ФИЛОСОФСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР, южный ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ (РОСТОВ-НА-ДОНУ)

Важнейшим пунктом семиотических рассмотрений Аристотеля стало рассмотрение семиотических проблем отдельно от теории языка: проблемы невербального знака, собственно сгг|^ша, отщегусгу, или текр^ркгу, отделены от знака лингвистического, который именуется им слЗ^(ЗоА.ол>. Данное различие выходит на первый план в «Об истолковании», где выстраивается определенная иерархия знаков: письменные знаки есть символы устных звуков, устные звуки являются знаками и символами ментальных впечатлений, являющихся представлениями в душе. Различия между т£К[АГ)рюл> и ат][л£п/сп/, имеются и проявляются как в «Аналитиках», так и в анализе риторических силлогизмов в «Риторике»: это различие лишь в плане выражения, но не в плане содержания. Ментальные впечатления одинаковы для всех людей - в этом находит выражение предлагаемое и принимаемое Аристотелем определение знака. С современной точки зрения в подобном определении имплицитно содержатся истоки как теории референции, так и теории значения, которые будут «разведены» уже стоиками. Для Аристотеля различия в знаках есть различие лишь в плане выражения, но не в плане содержания. Теория знаков занимает у Аристотеля промежуточное место между логикой и риторикой, он обращается к ней и в «Аналитиках», и в «Риторике» в процессе анализа роли знаков и приобретении знания. В «Первой Аналитике» предлагается несколько иное определение знака с акцентом на его инструментальную роль. В предлагаемом докладе проводится сравнение различных определений знака, предлагаемых Аристотелем, демонстрируется их роль в силлогизмах, построенных по различным фигурам, и в риторических силлогизмах - энтимемах.