CC BY
357
Е. М. Коляда
Архитектурные образы прошлого в садово-парковом строительстве южного берега Крыма первой половины XIX века
В развитии не только русской, но и мировой архитектуры Крым занимает особое место. Конгломерат различных культур породил на полуострове свободу художественного выбора и способствовал созданию памятников, определяющих ныне неповторимый и хорошо узнаваемый архитектурный облик полуострова. Среди архитектурных шедевров Крыма важное место принадлежит дворцово-парковым ансамблям, которые по мастерству и выразительности не уступают лучшим европейским образцам.
Строительство дворцов и парков на полуострове разворачивается в тот период, когда Крым становится владением Российской империи и здесь начинается интенсивная колонизация территорий. Первоначально правительство рассчитывало связать колонизацию крымских земель с усадебным типом хозяйствования. Однако, под влиянием природных факторов и исторического наследия, хозяйственные принципы отступили на второй план, уступив место созданию романтических по характеру дворцово-парковых ансамблей. К строительству этих ансамблей предъявлялись повышенные эстетические требования, с учетом достижений в области ботаники и естествознания.
Для паркостроителей того времени знаковыми явились литературные произведения В. Скотта, Т. Мура, В. Ирвинга, Ш. Нодье, Г. Гофмана, Д. Байрона, воспевших далекие страны и давно прошедшие времена. Если в других областях России порой трудно было отыскать ландшафт, напоминавший место действия, описанное в романтической литературе, то в Крыму обнаруживаются столь исключительные по своим качествам природные уголки, что сомнения в их возможной интерпретации сразу отпадают. Многие путешественники, описывая города Крыма, не только применяли к ним возвышенные эпитеты1, но и указывали на их необычайную схожесть с хорошо известными городами и столицами мира. Так, писатель В.Хагельстам в своей «Северной поэме о Крыме» писал, что Ялта «до невероятности напоминает маленькие города итальянской и французской Ривьеры»2. Король Австрии Иосиф II, путешествовавший с императрицей Екатериной по Крыму, сообщал, что «Бахчисарай ему показался несколько похожим на Геную»3. С Италией Крым сравнивал П.И. Сумароков, а граф М.С. Воронцов в одном из писем к своей жене писал, что увиденные им скалы Британии удивительно похожи на горные массивы в районе Алупки4. Подобные
сравнения можно встретить не только в XIX - начале XX века, но еще задолго до присоединения Крыма к России. Так, еще в XVII веке подчеркивалось необычайное сходство Феодосии со Стамбулом, на это указывало даже название города, распространенное среди местных жителей, Кучук-Стамбул (маленький Стамбул)5. С Востоком Крым ассоциировался даже больше, чем с другими странами. Этому немало способствовало историческое прошлое полуострова, запечатленное в архитектурных памятниках и местных легендах. Источником вдохновения безусловно был Бахчисарай. Французский посол де Сегюр, посетивший город в 1787 г. писал: «Нам казалось, что мы перенеслись в турецкий или персидский город»6.
Неслучайно барские усадьбы в Крыму получали вид то средневекового замка, то итальянской виллы, то сказочного дворца восточного правителя. В их архитектуре угадываются цитаты, реплики и заимствования из известных произведений. Однако неправильно полагать, что архитекторы, работавшие на полуострове, занимались копированием с известных образцов. На полуострове строители пытались найти новые пути решения пространственных задач на основе принципов русской школы ландшафтного искусства и новых планировочных идей, пришедших в конце XVIII-XIX веке из Западной и Северной Европы.
Наибольший интерес для исследования представляют дворцы и парки, созданные на Южном побережье Крыма в первой половине XIХ столетия. В стилистическом плане первые десятилетия архитектурного «освоения» Южнобережья неразрывно связаны с классицизмом. В представлении русских людей Крым олицетворял собой Элладу и Италию, а классические элементы стали попыткой соединения древней истории полуострова с современными событиями. Так, обращением к формам древнегреческой архитектуры стал храм Тезея в Алупке (1833-1841), построенный Ф.Эльсоном в форме греческого периптера. Подобен древнеримскому атриуму «Чайный домик» (18291834) на территории алупкинского дворцово-паркового ансамбля. Близка к нему по формам церковь в Массандре. Однако главенствующего положения классицизм в архитектуре Крыма так и не занял и соблюдался в основном в строительстве официальных зданий.
Другим стилистическим явлением в застройке полуострова стала английская тема7. Для Крыма английская архитектура стала особым источником вдохновения благодаря красоте местной природы. Пейзажи Крымского полуострова с отвесными скалами, горами причудливых очертаний, особой дикой растительностью так напоминали ландшафты Британии, что у паркостроителей не возникало сомнений относительно выбора стиля.
Одной из первых попыток воплощения форм английской архитектуры в усадебном зодчестве полуострова стал особняк баронессы
Ф.К.Беркгейм, который был построен в начале Х1Х века у подножья Кореизской скалы. Дворец представлял собой двухэтажное здание, построенное из известняка, с высокой четырехугольной башней. Ю.Н.Бартенев, останавливавшийся в доме в 1842-1843 гг. писал: «Я живу в каком-то Редклифском замке... на полдень синее или зеленое море тихо вблизи дробится. На запад с галереи возникает хребет гор, прекрасных и грозных.»8.
Стиль английской готики реализовался в архитектуре многих сооружений Крыма начала Х1Х века, но особенно ярко воплотился в дворцово-парковом ансамбле графа М.С. Воронцова в Алупке.
Первоначальный проект Алупкинского дворца был выполнен в классическом стиле9. Однако, уже на первом этапе строительства владелец вносит существенные изменения в художественный образ комплекса. По желанию Воронцова Алупка должна была превратиться в настоящий феодальный замок, господствующий среди скал, на фоне грандиозных вершин Ай-Петри10. Изменения были продиктованы, прежде всего, романтическим характером местности и личными мотивами заказчика11.
По желанию владельца дворец приобрел вид сельского замка. Такой тип сооружения окончательно сложился в Англии в ХУ1 веке во время правления династии Тюдор. Поэтому при создании художественного облика дворца в Алупке зодчий обратился не к готическим, а к раннеренессансным формам английской архитектуры. Кроме того, существенное значение имел тот факт, что «стиль Тюдор» отличался особым живописным началом. Силуэт дворца должен был повторять очертания горы Ай-Петри, что позволило зрительно связать архитектурные формы с причудливыми нагромождениями горной гряды.
Северный фасад дворца напоминает загородный дом английского лорда. Организация фасадов дворца в Алупке подобна решению фасадов загородных домов английских лордов, таких как Голланд-Хауз в Норфолке и Чарльтон-Хауз в Кенте, спроектированных в ХУ1 - начале XVII века. Рисунок декоративных деталей Алупкинского дворца также встречается в английской архитектуре ХШ1 века, например, в мотивах фронтонов английских замков Сельфорд-Холл в Варвикшайре и Голланд-Хауз в Норфолке.
Чтобы попасть на территорию парадного двора, необходимо пройти через западные ворота, оформленные в виде въезда в средневековый замок. Грубая каменная обработка деталей ворот усиливает впечатление неприступности. Въезд во дворец защищен внешне суровыми круглыми башнями, имеющими разную высоту, что обусловлено их особой ролью в формировании пластического облика дворца в условиях сложного рельефа. Разные по высоте башни уравновешивают крупные массы выстроенного на террасированном склоне дворца и горной гряды,
обеспечивают связь дворцового комплекса с его природным окружением. Башни как бы вырастают из земли, их объемы соразмерны скальным выступам, благодаря чему создается впечатление незыблемости, вечности и покоя. Форма и оформление въездных башен дворца в Алупке ведет свое начало от надвратных башен замков Шотландии и Англии ХУ1 века. Некоторые каменные блоки стен гладко обработаны, а другие имеют шероховатую поверхность; строителями использовались камни разного размера и разной фактуры. Суровому духу крепостной архитектуры соответствует не только форма башен и бойниц, но и окно над въездной аркой.
В отличие от северного фасада дворца, в котором вполне определенно выражен стиль эпохи Тюдор, Часовая башня решена в формах английской средневековой архитектуры. Тип башни, который был положен в основу алупкинской, характерен для английской архитектуры Х1-ХУ веков. Ярусы Часовой башни напоминают своим вертикальным движением громоздящиеся скалы Ай-Петри. В художественном образе башни зодчий сумел достичь не только ощущения неразрывной связи архитектурного комплекса с природным окружением, но и придал сооружениям особый временной контекст. Архитектор показал развитие ансамбля как бы на протяжении долгого времени, продемонстрировал связь эпох, придал комплексу зданий вид подлинного памятника старины. Возможно, это было обусловлено не только художественными принципами романтической эпохи, но и желанием заказчика показать древнее происхождение своего рода и незыблемость традиций семьи Воронцовых. Столь убедительного выражения движения во времени через архитектурные формы нельзя, пожалуй, найти больше нигде в мировом зодчестве.
Алупкинский дворец имеет много общего и с произведениями современной ему английской архитектуры, такими как усадьбы Строберри-хилл и Фонт-хилл, и вилла В. Скотта Абботсфорд.
При создании художественного образа алупкинского дворца наряду с элементами английской архитектуры были использованы декоративные элементы мусульманского зодчества ХУП-ХУШ веков, что нашло яркое воплощение в южном фасаде, обращенном к морю и напоминающем портал мечети Джами Масджид в Дели и мавзолеев Сафдар-Янга и Тадж-Махал в Агре.
Соединить романтику Англии с образами сказочных дворцов и мечетей Индии эпохи Великих Моголов авторам комплекса - английским архитекторам Э. Блору и В. Гунту удалось благодаря тщательному отбору деталей. Например, форма арок в оформлении интерьеров и экстерьеров Алупкинского дворца выбрана такая, которая наиболее схожа с тюдоровской и индийской времен Моголов. В орнаментах фасадов встречаются изображения плюща, лотоса, розетки, присущие как
восточному, так и западноевропейскому искусству. Плоская крыша, предназначенная для обзора окрестностей, характерна и для арабских, и для английских феодальных замков. Архитектор так соединил разнородные элементы в единую композицию, что они не противоречат друг другу, и дворец воспринимается как единое целое. Несмотря на ориентализм отдельных частей, в архитектуре Алупкинского дворца все-таки сохраняются черты английской архитектуры. Суровые стены и башни, почти сливающиеся с парком, кажутся на фоне величественных скал Ай-Петри настоящим феодальным замком и словно переносят зрителя из солнечной Тавриды на берега Великобритании.
В оформлении помещений нашла воплощение свойственная романтизму идея путешествия во времени и пространстве. Китайская гостиная, Турецкая комната, Английский холл, столовая, свод которой был создан в духе поздней английской готики, Голубая гостиная, оформленная по образцу комнат в доме Сераскир-паши в Константинополе, стали отражением романтических взглядов эпохи на устройство жилых помещений.
Сложный в плане дворец прекрасно вписан в рельеф местности. Изломанная линия проездов к парадному двору, система закрытых квадратных и многоугольных дворов оправданы не только сложностью рельефа и невозможностью создания широкой открытой перспективы в сторону Ай-Петринской Яйлы, но и желанием организовать целый ряд картин, поочередно сменяющих друг друга.
Почти одновременно с Алупкой в Гаспре возникает романтическая «Александрия» А.Н. Голицына. Если в Алупке ведущей архитектурной темой было английское зодчество эпохи Тюдор, то при создании художественного образа Гаспринского дворца были использованы формы английской средневековой архитектуры. На выбор стиля большое влияние оказал романтический характер местности, родственные связи Голицына с владельцами Алупки и эстетические пристрастия самого заказчика. С разных сторон здание предстает многогранным, многоплановым объемом, с гармоничным и пропорциональным соотношением крупных масс. Дворец имеет по-разному трактованные северный и южный фасады. Подобный прием организации пространства был использован при строительстве Воронцовского дворца в Алупке. Такой подход к решению объемно-пространственной композиции обусловлен специфическими природными условиями. Автор Гаспринского дворца В. Гунт максимально использовал возможности рельефа, благодаря чему дворец воспринимается как неотъемлемая часть окружающего ландшафта.
Английская готика оказала влияние на формирование системы художественных образов дворца и капеллы Л. А. Нарышкина в усадьбе «Софиевка» в Мисхоре. Тот факт, что строителем «Софиевки», как и
Алупки, был В. Гунт - автор Гаспринского дворца, позволяет прослеживать общие черты в архитектурных деталях и декоративном убранстве сооружений Алупки, Гаспры и Мисхора.
Английская тема не стала единственной для строителей Крыма. Другим источником вдохновения явилась татарская архитектура полуострова. Одной из первых попыток реализации форм крымскотатарского зодчества стал дом княгини А. С. Голицыной в усадьбе «Кореиз», построенный в 1825-1829 гг. Обходные галереи и многомаршевые лестницы, черепичная кровля здания указывали на стремление подражать формам Ханского Бахчисарайского дворца12. Но объемная композиция особняка, отдельные элементы конструкции и способ организации окружающего пространства дворца А.С.Голицыной были совершенно отличны от Бахчисарайского, что говорит о поверхностном изучении местных архитектурных традиций. Причиной явилось то, что в 1824 году - в год приезда княгини А. С. Голицыной в Крым - реставрационные работы в Бахчисарае не были завершены. Архитекторам и паркостроителям еще предстояло осмыслить принципы татарской архитектуры. Поэтому дворец А.С. Голицыной в Кореизе не отличался глубоким пониманием форм крымско-татарского зодчества. Однако, несмотря на некоторую условность в трактовке форм Ханского дворца, особняк в Кореизе показал интерес именно к местным архитектурным традициям.
Первые архитекторы Крыма не видели особой разницы между татарским искусством и искусством Востока в целом, и элементы мусульманской архитектуры во многих случаях были нарочитыми и не соответствовали ландшафту местности и художественному образу всего сооружения. Тем не менее, мусульманская тема была одной из главных в усадебном зодчестве13.
Первым архитектором Крыма, который начал изучение татарских строительных приемов и ввел элементы татарской архитектуры в дворцово-парковое зодчество, был англичанин Ф. Эльсон, который в 1824-1831 гг. проводил реставрацию ханского дворца в Бахчисарае14. В приемах татарской архитектуры Ф. Эльсоном был построен первый дом М.С. Воронцова в Алупке15, который К. Монтадон назвал «большим и красивым азиатским павильоном». О том, что Ф. Эльсон при его возведении использовал элементы татарского зодчества, говорят некоторые особенности его убранства. Комнаты старого дома были первоначально отделаны по образцу покоев ханского дворца в Бахчисарае. Декоративная обработка потолков была выполнена в подражание плафонам «золотого кабинета» хана Крым-Гирея и «комнат Екатерины II» в Бахчисарае16.
Таким образом, в дворцово-парковом строительстве Крыма в первой половине Х1Х века выделяются три ведущие темы: классическая
архитектура, мотивы английского средневекового зодчества и восточная тематика, а именно ее местный крымско-татарский вариант. При создании объемно-пространственных композиций архитекторы Крыма часто сочетали элементы разных стилей, которые благодаря богатой событиями истории полуострова явились не просто данью романтической моде, а были связаны с переживаниями природного окружения и исторического наследия.
Традиционные принципы формирования искусственных ландшафтов были пересмотрены и адаптированы для условий сложного рельефа Крымского полуострова. Главные композиционные оси располагались в направлении с севера на юг (от горного массива к морю) или с запада на восток (вдоль горного хребта). Здания имели горизонтальную протяженность параллельно горному хребту и силуэтами фасадов повторяли его очертания. Южный и северный фасады дворцов приобрели подчеркнуто разный характер. Северные фасады, обращенные в сторону гор, выдерживались в строгих формах, а южные, обращенные к морю большими окнами, широкими балконами и террасами имели пышный праздничный вид.
Характерный для дворцово-парковых ансамблей Крыма начала XIX столетия принцип планировки частично был использован паркостроителями второй половины XIX - начала XX века.
1 «Гимном» русских романтиков стала элегия К.И.Батюшкова «Таврида», которая создала в русской литературе образ романтического, сказочного Крыма, рая для художников и поэтов. Источниками вдохновения явились и труды ученых, например, работы К.Л.Габлица, описывающие природу полуострова. Большое значение имели как сочинения авторов XIX столетия, так и произведения древних авторов.
2 Цит. по кн.: Крымский альбом / под ред. Д. Лосева. - Вып. № 2. - Феодосия-Москва, 1997.- С. 52.
3 Там же. -- С. 35.
4 Цит. по кн.: ГаличенкоА.А. Алупка. Дворец и парк. - Киев, 1992. - С. 25.
5 Цит. по кн.: Крымский альбом. - С. 36.
6 Цит. по кн.: Там же. - С. 37.
7 О повсеместном увлечении английской готикой в России писал Н.В.Гоголь. Гоголь Н.В. Об архитектуре нынешнего времени // Полное собрание сочинений.-М., 1932. Т. 8. - С. 71.
8 БартеневЮ.Н. Жизнь в Крыму, 1841-1842. Т. 1. - М., 1898.- С. 100.
9 Тимофеев Л.Н. К вопросу о генезисе композиции Воронцовского дворца в Алупке // Труды ЛИСИ. - Л., 1980. - С. 150-154.
10 Новый проект был подготовлен известным английским архитектором Э.Блором, а воплощение поручено англичанину В.Гунту, который на месте внес в проект Блора некоторые изменения.
11 Проведший в Англии долгие годы, знакомый с ее культурой и историей, граф вскоре породнился с одной из древнейших английских фамилий - семейством
Пемброков, чье родовое поместье Вилтон-Хауз, основанное в ХУ1 веке при Тюдорах, по мнению искусствоведов могло стать прототипом дворца в Алупке. Возможно, лорд Пемброк и порекомендовал графу английского архитектора Эдуарда Блора - одного из ведущих зодчих романтического века. Ширяев С.Д. Алупка. Дворец и парки. - Симферополь : Крымполитграфтрест, 1927. -- 124 с. 12Всеволожский Н.С. Путешествие через южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь...Италию, Париж в 1836-37 гг. - М., 1839. Т. 1. - С. 57-64, 79. 13Калинин Н., Земляниченко М. Исламские мотивы в творчестве архитекторов Южного берега Крыма // Творчество. - 1991. - № 9. - С. 29-31. 14 Государственный архив автономной республики Крым. Ф. 26, оп. 13, д. 5215, л. 1. Ф. 27, оп. 13, д. 156, л. 1, 4, 8, 10, 14-16, 32. 15Ширяев С.Д. Алупка. Дворец и парки. - 124 с. 16 Там же. С. 23.
