CC BY
333
Архитектурная наука и образование: векторы развития1
Г.В.Есаулов
Рассмотрены векторы архитектурного образования во взаимосвязи с научными архитектурными исследованиями. Обращено внимание на роль фундаментальной архитектурной науки в современном процессе взаимодействия практики-образования-науки. Подчеркнуто значение методов в развитии научных исследований и образования и в связи с этим когнитивных и информационно-коммуникационных технологий, а также междисциплинарного комплекса технологий SCBIN (СКБИН).
Ключевые слова: архитектурная наука, образование, фундаментальные исследования, методы, когнитивные технологии, SCBIN-комплекс.
The article considers vectors of architectural education in conjunction with scientific architectural research. It pays attention to the fundamental role of architectural science in the contemporary process of interaction between practice, education and science. Special significance of methods in the development of scientific research and education is stressed with regard to cognitive and information-communication technologies along with interdisciplinary SCBIN (Socio-Cognito-Bio-Info-Nano) converging technologies.
Key words: architectural science, education, fundamental research, methods, cognitive technology, SCBIN-complex
Введение
Творческая деятельность С.О. Хан-Магомедова и его научное наследие обозначили и способствовали введению в научный оборот исключительно важных как для архитектурной науки, так и для практики образования идей.
Глобальные проблемы сосуществования и взаимодействия «супер-стилей»: ордерной традиции и архитектурного авангарда, генезиса и развития народного зодчества на примере Дагестана имеют огромное значение для выявления роли архитектуры в культуре. Это и рождение особой формы перекрытия (аналога дарбази), и появление лабиринта, имеющего средиземноморские корни, а также авторская особая трактовка связей образа жизни и пространственной культуры народа. Естественный для науки процесс проблематизации ситуации
1 Статья подготовлена с использованием материалов доклада автора на Хан-Магомедовских чтениях «Фундаментальные проблемы архитектурной науки», февраль 2016 года, РААСН, Москва
сопровождался С.О. Хан-Магомедовым постановкой конкретных оригинальных задач, которые понимались им как этапы достижения цели, то есть разрешения проблем, затем оформления в соответствующие тексты с последующей публикацией.
Вместе с тем, очевидно, что постановка и решение задач не всегда осуществимы в рамках определенного временного периода.
Прежде чем говорить о проблемах, которые характеризуют процесс сосуществования и взаимодействия архитектурной науки и образования, обратимся к ним поочередно, учитывая при этом роль практики проектирования. Ибо прошедшие почти сто лет со времени зарождения авангарда XX века многое изменили в жизни архитектуры.
О фундаментальности
В. Гропиус, задавая вопрос: Существует ли наука формообразования?», отвечал: «...Я действительно считаю психологические проблемы фундаментальными и первостепенными, в то время как технические компоненты формообразования есть наши мыслительные дополнения к этому, направленные на то, чтобы мы могли понять неосязаемое через осязаемое» [1, с. 336].
Многочисленные дискуссии, перманентно возникающие в научных и околонаучных, управленческих сферах и в образовательном сообществе на тему, что такое фундаментальная и прикладная наука, далеко не всегда завершаются принятием тех или иных определений и договорённостей. И сегодня популярно высказывание Пастера: «Нет никаких прикладных наук, есть только одна Наука и её плоды, как дерево и плоды, им порождённые» [2, с. 185] раскрывающее сложность формулировки фундаментальности в науке. Тем не менее, наверное, в каждой науке выделяются те знания и те проблемы, которые считают фундаментальными.
Проблемы фундаментальной науки2 и фундаментальные проблемы науки - и те, и другие - могут трактоваться как проблемы, разрешение которых окажет кардинально изменяющее влияние на последующую деятельность в определённой сфере, на развитие в ней науки, на представления о мироздании, в нашем конкретном случае - об архитектуре.
Фундаментальность может рассматриваться, с одной стороны, как исключительная важность, значимость, опреде-
2 Обратимся ещё раз к названию Хан-Магомедовских чтений «Фундаментальные проблемы архитектурной науки».
ляющая сущностные основы, а с другой - как определяющая черта, «вечно» существующих проблем, сопровождающих развитие науки, присущих ей на протяжении всей её истории. Архитектура как искусство и творческая деятельность, социально и технически обусловленная, также имеет такие проблемы. Разрешение их, как правило, связывается с определённой эпохой (во всей полноте её проявлений), стилем, направлением.
«Приход» же новой эпохи (стиля, направления) вновь порождает фундаментальные проблемы архитектурной науки, обозначая её связи с жизненными процессами, прогрессом техники и технологии, представлениями о красоте и совершенстве.
Самый сложный вариант - это проблемы неразрешимые на протяжении всей истории науки. Это так называемые «проклятые» вопросы, вечные вопросы, величайшие загадки. В фундаментальной науке они получили свою формулировку, видимо, тоже трансформирующуюся во времени.
В списке "Science", опубликованном к 125-летию журнала3 их 125. Из них 25 главных и 100 второстепенных. Редакторы полагают, что эти проблемы могут быть разрешены в течение 25-и лет.
Первая - тайна тёмной материи в тёмной энергии, из которых состоит 95% всего сущего;
Вторая - природа сознания, далее - лечение болезней, продление жизни, проблема экологии и демографии, чем грозит глобальное потепление и какова энергетика будущего...
Есть ли по своему значению подобные проблемы в архитектурной науке, можно ли их выявить и классифицировать - это может представляться одной из задач современного этапа развития архитектурной науки в России. При этом процессуальный характер проблем архитектурной науки наряду с их условной вечностью очевиден. Вечные связаны, скорее, с природой красоты и гармонии, процессуальные - с историей, теорией, типологией, техникой. Фундаментальные проблемы, то есть проблемы постижения архитектуры как целого, можно именовать метафизическими. Сошлёмся на Иосифа Бродского:
«Вкус к метафизике отличает произведение искусства от простой беллетристики»4. Видимо, вкус к интегрированному знанию в специальной области, имя которой архитектура, и отличает фундаментальные области архитектурной науки.
В таком понимании метафизика подразумевает постижение мира как целого, охват основополагающих проблем бытия, и сам поиск их решения. В отличие от частных наук, метафизика поднимает вечные вопросы, на которые научное знание не всегда может дать ответы.
Очевидно, одной из загадок архитектурной науки является поиск ответа на определение места законов архитектурной гармонии в законах мироздания: от макрокосма до микро-
3 http://www.utro.ru/artides/2005/07/06/455621.shtmL
4 Бродский И. О скорби и разуме. - СПб: Лениздат, 2015 - 576 с.
мира. Есть ли универсалии, определяющие строение мира, каково место в них законов архитектурной гармонии. Да и законы ли это? Может, это высшее достижение и норма для искусства определённой эпохи. С её уходом и представления о гармонизации форм и пространств претерпевают изменения. А норма превращается лишь в возможность повторить совершенство искусства ушедшей эпохи.
Очевидно, что эти проблемы, как и многие другие, могут быть отнесены к числу фундаментальных.
В середине 2000-х годов в Российской академии архитектуры и строительных наук была осуществлена разработка «Аналитической ведомственной целевой программы»5, в которой сочетались научно-исследовательские темы, охватившие проблемы, имеющие и прикладной, и фундаментальный характер, и их формулировка стала определённым этапом фиксации уровня развития архитектурной науки в стране, в том числе и в образовании.
Наука в образовании и практика
Определение роли науки в образовании невозможно без раскрытия роли в нём практики как ему современной, так и исторической.
Сама же практика на протяжении многих веков истории зодчества занимает ведущее место в триаде «образование-наука-практика». Между тем, развитие науки и технологий привело к тому, что в смежных с искусством областях они играют всё б(о с ударением)льшую роль.
В истории архитектуры представлены все возможные ситуации взаимодействия в системе: «практика-образование»: образование на основе практики (например, творчество в «стилях»), образование с учётом практики (паллиатив «стиля» и технологии), образование вопреки современной практике (авангард XX века).
Рассматривая архитектуру русского авангарда, С.О. Хан-Магомедов наметил динамику взаимоотношений науки и образования, разрешения проблем, которые характеризуют процесс формообразования как пронизывающий триаду «наука-образование-практика», вектор художественного развития, интегрирующий создание формы с достижениями социально-функциональной практики и технологического прогресса.
Проблема взаимоотношений практики-образования-науки была представлена как процесс открытия новых законов формообразования.
Архитектурная наука и практика проектирования неразрывны, хотя и не столь явно связаны между собой.
Очевидно, что оснащение современной практики программным 1Т-инструментарием наиболее наглядно демонстрирует результаты использования научных разработок в проектировании.
5 АВЦП РААСН, 2006 г. (Г.В. Есаулов - руководитель разработки программы) стала в последствии основой исследований РААСН, вошедших в Программу фундаментальных научных исследований государственных академий наук (ФНИ ГАН 2007-2012 гг., 2013-2020гг.).
Хотя в этом собственно архитектурной науке принадлежит лишь сфера постановки задач. Решение же их в компетенции математического моделирования, программирования, разработки новых информационных технологий - прерогатива специалистов целого рада профессий и видов научной деятельности.
Организация современного проектного процесса в диапазоне от индивидуальных практик небольших ячеек-мастерских до сетевых структур - питомцев глобализации - также связана с научным поиском оптимальных решений и эффективного использования ресурсов.
Разработка новых методов анализа архитектурно-градостроительных ситуаций всё яснее предстаёт как детище научно-практического сотворчества, будь то проектирование на участке, не имеющем сохраняемой застройки, в историческом центре, или в ландшафте.
Архитектор, ведущий проектную практику, сегодня всё больше внимания уделяет поиску, исследованию в процессе создания объекта, учёту различных влияний. «Это не только процесс или законченное здание. Я пробую, пробую и пробую снова. Это эксперимент... Это настоящая научная работа», -заявляет Доминик Перро [3, с. 39].
Разработка норм проектирования отдельных объектов и самой среды жизнедеятельности, хотя и сохраняет во многом характер методических разработок, всё больше нуждается в фундаментальных научных основах, экспериментальном поиске принципов определения граничных условий [4].
В значительной мере неразрывно с архитектурной наукой связана градостроительная, которая, как представляется, нуждается в уточнении определения самого предмета исследований. Градостроительная наука является единством множества различных направлений и видов исследований, родовым признаком которых стала междисциплинарность, взаимосвязанность и взаимоопределённость с широчайшим спектром творческих направлений. Характерную черту деятельности градостроителя очень точно определил Э.В. Сарнацкий, назвав его «системным интегратором».
Интеграция действий на определённой территории всё чётче обозначается в инвестиционных проектах. При этом они зачастую остаются лишь фрагментарным решением проблем, требующих структурных преобразований территорий.
Потребности в результатах градостроительных исследований резко возрастают в условиях происходящей в России смены социально-экономических формаций, обновления технологического уклада. Это объясняется связью стратегий социально-экономического развития и территориально-пространственного планирования их реализации.
Нередко оригинальные архитектурные проекты построены на прямом воплощении в архитектуре философских кон-
цепций. Например, реализация принципов «процессаульной архитектуры» японским архитектором Сусаку Аракава и поэтессой Мадлен Гине в жилом комплексе «Лофты обратимой судьбы» (2005), целью создания которого было «организовать пространство так, чтобы оно помогало организму победить смерть». По замыслу авторов, «архитектура как часть окружающей среды должна быть своеобразным тренажёром для ежеминутного упражнения восприятия»6. По словам авторов, «они бросают вызов границам искусства и архитектуры»7.
Естественно, подобные эксперименты могут стать частью программы, посвящённой исследованиям процесса восприятия пространства и формы, продолжая наработки в этой области, осуществлённые на протяжении всего XX века. Начатые в 1920-е годы во ВХУТЕМАСе и БАУХАУЗе исследования проблем восприятия архитектуры как единства пространства и формы ещё не получили должного развития. Несмотря на интерес к данной проблематике, междисциплинарных исследований (основанных на когнитивных принципах), осуществляемых архитекторами, психологами, социологами, демографами, врачами-гигиенистами, дизайнерами, геронтологами, инженерами, специалистами по 1Т-моделированию и т.д. ещё в полной мере не проведено.
Рис. 1. Лофт «Обратимой судьбы». Пригород Токио. Общий вид. 2005 год
6 http://www.forbes.ru/sobytiya/obshchestvo/314313-zhizn-v-eksperimente-kak-zhit-v-arkhitektumoi-dostoprimechatelnosti
7 Лофт «обратимой судьбы» в пригороде Токио [Электронный ресурс] - Режим доступа: Stomakler.com
Рис. 2. Лофт «Обратимой судьбы». Пригород Токио. Фрагмент интерьера
О терминологии
Особое место в архитектурной и градостроительной науке принадлежит задаче обновления терминологического инструментария. Разнообразие терминов в сфере градостроительной деятельности сегодня в значительной мере ориентировано на поиск и фиксацию новых подходов к решению актуальных задач и разрешение проблем территориально-пространственного планирования и градостроительного развития, включая сферы законотворчества, управления, проектирования, образования.
Наиболее наглядным примером терминологического противостояния стали определения «генерального плана» и «мастер-плана», «градостроительства» и «урбанизма».
Поиск корректных определений становится всё более актуальной задачей градостроительной науки. Несмотря на известные сложности перевода англоязычных терминов дело не только в этом. Различные подходы к роли градостроителя как «системного интегратора» вызывают к жизни различное толкование терминов.
Так, «урбанизм» И.М. Смоляр трактовал как «социально-градостроительную идеологию, ставящую целью продолжение роста, укрупнение, развитие и усиление роли городов и их систем» [4, с. 33].
Наделение термина «урбанизм» различными прилагательными («устойчивый», «ландшафтный», «новый, «зелёный» и т.д.) не только конкретизирует средства деятельности в рамках того или иного урбанизма, но и выводит на иной уровень трактовку самого термина. Уже нередко «урбанизм» противопоставляется градостроительству: от роли на современном этапе (как известно, в России практически не строят новых городов) до вообще места этой пары терминов в определении новаторства и консерватизма. При этом апологетами «новаторского» прочтения урбанизма за градостроительством оставлено лишь функциональное поле «строительства новых городов», а не градостроительства как строительства городской жизни во всех её проявлениях.
О поле взаимодействий
«Устойчивая» (зелёная») архитектура», определяемая как «экологически ориентированная архитектура высоких технологий» [5, с. 12], ориентирована на интеграцию в формообразовании новейших инженерно-технических решений и технологий, на принципах экологии, в том числе экологии человека, городской экологии и гомеостаза как определяющего вектора жизнеспособности архитектурных объектов. Архитектурное проектирование при этом приобретает вариантно-сценарный характер, отличающийся от традиционной работы по заданию, строго ориентированному на фиксированные показатели к проектированию с учётом «жизненного цикла» объекта и прогнозированию его будущего. При этом понятие «жизненного цикла» может быть существенно расширено, что наверняка и произойдёт: от ограничения временем существования и этапом утилизации
здания ко времени этапа смены функций и соответствующей реконструкции и реновации. Иначе говоря, не обязательно утилизация, что вообще для профессии архитектора-созидателя трудно воспринимаемо: планирование уничтожения собственного произведения.
Другое дело - наделение его новой жизнью. Вспомним слова К.С. Мельникова о соотношении формы и функции. Конечно же, есть целый корпус объектов временных, изначально созданных для решения актуальной и краткосрочной задачи. Так называемые временные сооружения, мобильное жилище и т.д. Вероятно, может появиться сама типология объектов с точки зрения их «жизненного цикла» или «жизненных циклов».
Сочетание областей деятельности «Архитектурное образование» и «Наука» выступает как неисчерпаемая тема, которая вместе с тем может быть рассмотрена и как научная проблема [6].
С одной стороны - это научный поиск, осуществляемый педагогами и студентами в сферах фундаментальных, прикладных исследований и проектно-экспериментальных разработок. Результаты такого поиска обладают ценностью для всех сфер архитектурно-градостроительной деятельности: практики, науки, образования. Сама же тематика исследований диктуется традициями научных школ, задачами актуальной практики, уровнем развития науки, интересом предвидения будущего, футуристическими изысканиями и т.д. По существу, эти исследования являются частью отраслевой научной деятельности и могут рассматривать образовательный процесс, его специфику, отличаясь от собственно научной практики масштабом решаемых задач и глубиной их проработки.
Второй составляющей научных исследований в высшей школе является изучение образовательного процесса во всех его проявлениях и на всех уровнях. Эта тематика менее доступна студентам и в основном характерна разработкам педагогов. Школьники и студенты при этом выступают в роли участников эксперимента, будучи предметом научного интереса педагогов. Очевидно, что необходимо уделять больше внимание архитектурной педагогике, выявлению ее связей с общей педагогикой, ее различными направлениями.
На протяжении всего ХХ века обе составляющие в той или иной мере характеризуют научно-исследовательскую деятельность российских архитектурных школ.
Не будучи изолированы друг от друга, они порой предопределяют тематику междисциплинарных исследований, влияют на их итоги. Результаты научно-исследовательских работ первого направления востребованы практикой образования, которая не может существовать без актуальных разработок и постоянного внедрения их результатов в образовательный процесс.
В целом наука связывает практику и образование, черпая новые знания из практики и отдавая их в образование. Образование не только формирует профессионалов - новых архитекторов и градостроителей, - но продолжает оставаться
плодородным полем для практики и науки; нередко порождая новые формулы проектных решений, формулируя задачи педагогической науке, стимулируя, таким образом, развитие практики проектирования и отраслевой педагогики.
Значительно реже результаты исследований в сфере архитектурной педагогики востребованы практической и отраслевой наукой. Скорее, они самоценны и представляют интерес для самоё себя.
По мере актуализации проблем образования, что отмечается и в нынешней российской ситуации, возрастает значение фундаментальных основ профессии и соответственно их роли в образовании. Разработка любых стратегических документов в сфере развития образования, как на уровне отдельной школы, так и всего сообщества, все настойчивее требует фундаментальных знаний построения и наполнения образовательного процесса, его прогнозирования.
Экспертные суждения, не лишённые провидческих открытий, традиционно и широко применяемые в методологии и методике архитектурного образования на сломе эпох в условиях модернизационных процессов и резких трансформаций, происходящих в культуре, уступают место применению фундаментальных знаний, научно обоснованных прогнозов, когнитивным подходам. Востребованными оказываются научные знания, полученные в результате меж- и мульти-дисциплинарных исследований, постоянный мониторинг ситуаций, прогнозы, основанные на когнитивных принципах и синхронизации процессов, происходящих в сфере практической деятельности и образования.
При таком подходе директивы уступают место динамическому моделированию и корректуре мониторинга. Поэтому постоянный интерес представляет задача проблематизации профессиональной деятельности зодчего. Само выявление проблем практики гарантирует возможность продуктивных подходов к их решению в сфере науки, а затем и нахождению самих вариантов решений.
Опыт и современная практика архитектурного образования в условиях новых российских реалий, доступности мирового опыта, новые технологии и информационные ресурсы способствуют моделированию индивидуальной траектории «движения» студента в образовательном поле, подверженном влиянию различных вызовов и воздействию внешних и внутренних факторов. Ответы на эти вызовы может дать только научный поиск, определяющий ориентиры как для студента, так и для педагога.
Таким образом, практическая деятельность в условиях учёта различных факторов и их влияния является как исходной базой фундаментальных и прикладных исследований, так и определяется ими. Их развитие во многом является гарантией успешности и конкурентоспособности архитектурных школ в условиях глобального распространения технологий и влияния моды в архитектуре, недостаточной прогнозируемости природно-климатических воздействий, многообразия социально-экономических процессов и сохранения наследия
различных культур и народов, как фундамента, базы их идентификации.
В условиях высокой неопределённости территориально-градостроительного развития, саморазвития архитектуры и всё полнее разворачивающихся процессов прогнозирования технологического прогресса, основанного на «методологии организации процесса, направленного на создание у участников общего видения будущего, которое стремятся поддержать все заинтересованные стороны своими действиями (например, методология «Форсайт»)», архитектурно-градостроительные научные исследования становятся теоретической базой формирования духовно-материальной инфраструктуры будущего. Адекватно воспринимая технологические вызовы, эта инфраструктура должна быть способна обеспечить жизнедеятельность государства-общества-личности, сохраняя баланс природного и искусственного в биосфере, традиционного и новаторского в культуре, их разнообразия и идентичности.
Метод как инструмент
Развитие информационных технологий обозначило новые сферы образовательной деятельности, прежде всего, онлайн образование или электронное обучение при помощи коммуникаций и 1Т-технологий. Очевидно, что развитие и применение новых форм образования - это, прежде всего, задача архитектурной науки. Ибо «дистанционное образование может нести в мир наши смыслы, ценности, культуру, русский язык.» [7, с. 161].
И.А. Азизян, анализируя значительное число диссертационных исследований (160) с позиций выявления методов, применяемых авторами при разработке научных проблем, даёт развёрнутое представление об инструментарии архи-тектуроведов 1980-2000-х годов.
Наряду с традиционными методами, она обозначает ряд новаторских, в частности компаративистский или сравнительный.
В числе методов исследования, выделяемых И.А. Азизян в архитектуроведческих диссертациях, новые и старые традиционные общенаучные исследовательские методы (натурные обмерные с фотофиксацией, обмерами и топографической съемкой); описательный; эмпирический или фактологический и биографический; комплексный метод; системный подход или системно-деятельностный метод анализа; «интегрально-дифференцированный подход», а также исторический или историко-системный; историко-культурный или культурно-исторический подход; историко-архивный; историко-ар-хитектурный; историко-территориальный; синхронно-диа-хронный; генетический или хронологический использует ряд исследователей. Отдельные учёные следуют теории менталь-ности французской исторической школы Анналов. Вслед за литературоведением и искусствознанием в отечественное архитектуроведение пришли культурологический подход, культурно-деятельный, принципы символической цикличности культур и теория этногенеза Л. Гумилева, структурный,
симбиотический, структурно-симбиотический, структурно-функциональный и средовой подход, постструктуралистский метод Р. Барта, деконструктивистский метод Ж. Дерроуза, герменевтический Х.Г. Гадамера, феноменологический Э. Гуссерля и синтез феноменологии и градостроительного анализа.
Представлены традиционный стилистический или образно-стилистический анализ, формально-стилистический, проблематика стилевого развития. Менее популярным стали композиционный, архитектурно-композиционный, архитектурно-пространственный, стилистический и формальный анализ произведения архитектуры и градостроительства, все еще не распространены семантический, иконографический и иконологический, морфологический и графоаналитический методы.
Определённым шагом стало применение типологического метода, метода функциональных аналогий, дополнивших традиционные функционально-планировочный и градоана-литический методы. Историки архитектуры и градостроительства используют исследовательские реконструктивные методики: графоаналитические реконструкции, макетные реконструкции, объёмно-пространственные реконструкции и моделирование, в том числе компьютерное, а также реконструкцию ментальности или картины мира определяемого периода, региона, общности. [8, с. 375-377].
Автором был предложен синхронно-иконологический подход8.
Получили развитие метод анализа интеллектуальных сетей Р. Коллинза [8] и анализ темпоральной структуры понятий Р. Козелека [9].
Р. Козелек ставит задачу выявления «соотношения между историей понятий и социальной историей...», отмечая при этом, что «первая дисциплина изучает, прежде всего, тексты и слова, между тем как вторая использует тексты лишь для того, чтобы сделать из них выводы о фактах и процессах, которые сами в текстах не присутствуют» [10, с. 97, 98]. «История понятий, таким образом, есть, прежде всего, особый метод критического анализа первоисточников,.» [10, с. 103].
«История понятий», по мнению учёного, «как следующая своему собственному методу, тем самым оказывается способной снабжать социальную историю как науку определёнными инструментами [исторических и социально-политических реалий] [10, с. 107, 108].
Изучение и анализ философских и архитектурных трактатов прошлых эпох явились следствием растущего интереса к фундаментальным основам профессии зодчего в контексте исторического развития архитектуры. На этом пути открытия вновь и вновь вознаграждают упорных исследователей, стремящихся постичь мировосприятие и понимание архитектур-
Рис. 3. Храм культа римского императора в Луксоре. Конец III- начало IV века. Арабская республика Египет, Луксор. 3D модель. Научная реконструкция Д.А. Карелина
Рис. 4. Южные ворота крепости Вавилон. Конец III - начало IV века. Арабская республика Египет, Каир. 3D модель. Научная реконструкция Д.А. Карелина и М.А. Карелиной
8 Есаулов Г.В. Синхронно-иконологический подход как основа персонального освоения творческих традиций в архитектуре / Г.В. Есаулов // Архитектура мира. Материалы Международной конференции «Восток-Запад»: личность в истории архитектуры». - М., 1995. - С. 165-168.
Рис. 5. Церковь Покрова на Нерли. XII век. Владимирская область, Боголюбово. Существующий объем церкви и гипотетическая реконструкция галереи вокруг храма. 3D модель. Научная реконструкция. Авторы: студенты МАРХИ С. Васильева, С. Сорокин, Е. Верешкина. Научный руководитель проф. С.В. Клименко
ного творчества предшественников, запечатлённое в древних трактатах, мемуарах и переписке мастеров архитектуры, их встроенности в эпоху и её опережение в дерзновениях мысли новаторов.
Историко-архитектурные и историко-градостроитель-ные исследования все больше опираются на сравнительные методы, широкие социально-культурные контексты и 3D-моделирование этапов истории, при этом сохраняя приоритет открытия фактографической документальной основы
Рис. 6. Дом Т.И. Тутолмина. Рубеж XVШ-XIX веков. Москва. Гончарная ул., 12. 3D модель. Научная реконструкция первоначального облика здания, в углу иллюстрации показано современное состояние. Авторы: студенты МАРХИ И.И. Полторжицкий, П.П. Черкасов Научный руководитель доцент Ю.Г. Клименко
Рис. 7. Комплекс НБИК (по статье М.В. Ковальчука «Конвергенция наук и технологий - прорыв в будущее». -ро^а1папо-ги)
явлений и процессов, проектов и объектов, творчества зодчих и событий социальной истории. Компаративная составляющая отмечает большинство современных исследований в исторической области, а факсимильная документальность остаётся ведущим принципом историко-архитектурных и историко-градостроительных исследований. Вместе с тем, развивающиеся методы анализа и интерпретации исторического материала дают возможность реконструкции эволюции духовных поисков человечества, генезиса и развития архитектурных представлений.
Векторы: от параллельности к симбиозу
Есть определённые основания для выделения некоторых фундаментальных проблем, характерных для разных направлений архитектурной науки:
- прогноз и проектирование будущего;
- генезис стилей, их взаимодействие;
- датировка объектов в эпохи, не имеющие письменных источников;
- соотношение глобального и регионального на всех этапах исторического пространства;
- соотношение исторического и национального своеобразия;
- когнитивные закономерности формовосприятия и формообразования и формирования и восприятия среды;
- формы взаимодействия человека и среды, основанные на построении образа;
- соотношение «исторического и новационного»;
- классика в современности;
- онлайн образование (его место, роль взаимодействия в архитектурном образовании);
- архитектурная педагогика как наука, ее статус, роль в архитектурной науке и образовании, легитимизация, предмет изучения.
«Современные когнитивные технологии помогают извлечь. решающие правила, сформировавшиеся у выдающихся специалистов, тем самым дав им профессиональное бессмертие». Таким образом, когнитивные и информационно-коммуникационные технологии способны обеспечить новый уровень организации архитектурного образовательного процесса.
В совокупности с НБИКС ^В^ )-конвергенцией, оказывающей всё возрастающее влияние на реорганизацию и формирование жизненной среды человека [7, с. 159], новые образовательные когнитехнологии создают новое образовательное пространство и способы его освоения.
Исследователи утверждают, что «качество жизни определяется двумя параметрами: объёмом физического труда и комфортными условиями жизнедеятельности. Оба этих параметра характеризуются уровнем технологического развития» [7, с. 115-116], сегодня - это комплекс NBICS.
Очевидно, что развитие форм жизнедеятельности человека и общества, социально-экономические и технологические
возможности потребуют разработки новых типов объектов, совершенствования норм проектирования и требований, соблюдаемых при создании традиционных типов, в том числе действующих систем. Так растущее дерево типов архитектуры жилища учитывает сегодня, с одной стороны, демографические факторы, с другой - социальные и финансово-экономические. Появление новых типов жилых ячеек для молодёжи и для пожилых людей нуждается в решении ряда насущных задач, требующих не только проведения междисциплинарных исследований, но и экспериментальной апробации архитектурно-пространственных решений.
Возрождение в постсоветской России практики храмового строительства требует формирования проектной культуры, ориентированной на глубокие знания истории, канонических норм и приемов, композиции, современных технологий проектирования, тенденций развития архитектуры и практики строительства, способности создать образ храма XXI века.
Очевидно, что в разработке прорывных механизмов развития архитектурной науки всё яснее обозначаются сами методы исследований: математическое моделирование, когнитивные, медико-биологические, компаративные, информационно-технологические и другие.
Важен и сам метод матричного наложения результатов исследований различных наук на модели архитектурной деятельности и процесса формирования жизненной среды. Изменения принципов её формирования в сторону стратегии устойчивого развития обозначает новые подходы организации проектного процесса.
Сегодняшние исследования в области теории архитектуры всё больше ориентированы и сближаются с направлениями философских исследований и концепций - с одной стороны. С другой, опираясь на широкий исторический архитектурный контекст, исследователи ведут разработки методами социально-гуманитарных наук, стремясь вскрыть фундаментальные основы рождения и бытия тех или иных процессов, концепций, методов и приёмов формо- и пространствообразования.
Очевидно, что кардинально изменяющее влияние на развитие образования окажут информационные и когнитивные технологии [11]. Формирование и трансформация среды обитания человека всё больше будут определяться комплексом SCBIN-технологий [7; 12]. Влияние информаци-онно-коммуни-кационных технологий на рождение новых типов расселенче-ских структур может привести к созданию не только «умных» городов, но и «умных» систем расселения [13]. Очевидно, что в архитектурной триаде «наука-практика-образование» роль науки не только возрастает, она меняется, становясь неотъемлемой частью всей архитектурной деятельности, что и определяет главный вектор развития самой науки и образования.
Литература
1. Гропиус, В. Границы архитектуры / В. Гропиус // Мастера архитектуры об архитектуре. Зарубежная архитектура. Конец XIX - XX век. - М.: Искусство, 1972. - 591 с.
2. Слово о науке: афоризмы, изречения, литературные цитаты. Кн. вторая / сост., автор предисловия и введений к главам Е.С. Лихтенштейн. 2-е изд., исп. и доп. - М.: Знание, 1986.
3. Gambert Mary. Top Architects World. - Barcelona, Atrium Group, 2004.
4. Есаулов,Г.В. Особенности экспериментального проектирования / Г.В. Есаулов, М.Р. Савченко // Проект и реализация
- гаранты безопасности жизнедеятельности: сб. тр. Общего собрания РААСН в 2-х т. - СПб, 2006. - Т.2. - С. 169-171.
4. Смоляр, И.М. Терминологический словарь по градостроительству / И.М. Смоляр. - М., 2004.
5. Есаулов, Г.В. Устойчивая архитектура - от принципов к стратегии развития / Г.В. Есаулов // Вестник ТГАСУ. - 2014.
- №6 (47). - С. 9-24.
6. Есаулов, Г.В. Научные исследования в развитии архитектурного образования /Г.В. Есаулов // Наука, образование и экспериментальное проектирование: тезисы докладов Международной научной конференции. Т. 1. - М., 2011. - С. 14-15.
7. Иванов, В.В. Россия: XXI век. Стратегия прорыва. Технологии. Образование. Наука / В.В. Иванов, Г.Г. Малинецкий.
- М.: ЛЕНАНД, 2016. - 304 с.
8. Азизян, И.А. Проблематика и методология диссертационных исследований архитектора /И.А. Азизян; под общей ред. И.А. Азизян // Вопросы теории архитектуры. Архитектурно-теоретическая мысль Нового и Новейшего времени. - М.: КомКнига, 2006. - С. 339-380.
9. Коллинз, Р. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения (фрагменты из книги) / Р. Коллинз // Вопросы социальной теории. Том. 1., Вып. 1. - 2007.
- С. 13-16.
10. Козелек, Р. Теория и метод определения исторического времени // Логос. - 2004. - №5 (44). - С. 97-121.
11. Черникова, И.В. О влиянии информационных и когнитивных технологий на образовательные стратегии и сознание / И.В. Черникова, Е.В. Серёдкина // Язык и культура. - 2012.
- №4 (20). - С. 128-138.
12. Аматова, Н.Е. Развитие и внедрение NBIC-технологий: история и современность [Электронный ресурс] // Современные проблемы науки и образования. - 2014. - №5. - Режим доступа: URL: http://www.science-education.ru/ru/article/ view?id=15075. - Дата обращения: 05.06.2016.
13. Есаулов, Г.В. От «умного города к «умной» системе расселения / Г.В. Есаулов; отв. ред. Н.А. Коновалова // Современная архитектура мира. Вып. 5 - М., СПб, 2015. - С. 9-20.
Literatura
1. Gropius V. Granicy arhitektury / V. Gropius // Mastera arhitektury ob arhitekture. Zarubezhnaya arhitektura. Konec XIX - XX vek. - M.: Iskusstvo, 1972. - 591 s.
2. Slovo o nauke: aforizmy, izrecheniya,literaturnye citaty. Kn. vtoraya / sost., avtor predisloviya i vvedenij k glavam E.S. Lihtenshtejn. 2-e izd., isp. i dop. - M.: Znanie, 1986.
4. Esaulov G.V. Osobennosti eksperimental'nogo proekti-
rovaniya / G.V. Esaulov, M.R. Savchenko // Proekt i realizaciya
- garanty bezopasnosti zhiznedeyatel'nosti: sb. tr. Obshhego sobraniya RAASN v 2-h t - SPb, 2006. - T.2. - S. 169-171.
4. Smolyar I.M. Terminologicheskij slovar' po grado-stroitel'stvu / I.M. Smolyar. - M., 2004.
5. Esaulov G.V. Ustojchivaya arhitektura - ot principov k strategii razvitiya / G.V. Esaulov // Vestnik TGASU. - 2014. -№6 (47). - S. 9-24.
6. Esaulov G.V. Nauchnye issledovaniya v razvitii arhitekturnogo obrazovaniya /G.V. Esaulov // Nauka, obrazovanie i eksperimental'noe proektirovanie: tezisy dokladov Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. T. 1. - M., 2011. - S. 14-15.
7. Ivanov V.V. Rossiya: XXI vek. Strategiya proryva. Tehnologii. Obrazovanie. Nauka / V.V. Ivanov, G.G. Malineckij.
- M.: LENAND, 2016. - 304 s.
8. AzizyanI.A. Problematika i metodologiya dissertacionnyh issledovanij arhitektora / I.A. Azizyan; pod obshhej red. I.A. Azizyan // Voprosy teorii arhitektury. Arhitekturno-
teoreticheskaya mysl' Novogo i Novejshego vremeni. - M.: KomKniga, 2006. - S. 339-380.
9. Kollinz R. Sociologiya filosofij: global'naya teoriya intellektual'nogo izmeneniya (fragmenty iz knigi) / R. Kollinz // Voprosy social'noj teorii. Tom. 1., Vyp. 1. - 2007. - S. 13-16.
10. Kozelek R. Teoriya i metod opredeleniya istoricheskogo vremeni // Logos. - 2004. - №5 (44). - S. 97-121.
11. ChernikovaI.V. O vliyanii informacionnyh i kognitivnyh tehnologij na obrazovatel'nye strategii i soznanie / I.V. Chernikova, E.V. Seredkina // Yazyk i kul'tura. - 2012. - №4 (20). - S. 128-138.
12. Amatova N.E. Razvitie i vnedrenie NBIC-tehnologij: istoriya i sovremennost' [Elektronnyj resurs] // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. - 2014. - №5. - Rezhim dostupa: URL: http://www.science-education.ru/ru/article/ view?id=15075. - data obrashheniya: 05.06.2016.
13. Esaulov G.V. Ot «umnogo goroda k «umnoj» sisteme rasseleniya / G.V. Esaulov; otv. red. N.A. Konovalova // Sovremennaya arhitektura mira. Vyp. 5 - M., SPb, 2015. - S. 9-20.
