CC BY
225
УДК 304
АРХЕТИПИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ МЕНТАЛИТЕТА В ТРАНСФОРМИРУЮЩЕМСЯ СОЦИУМЕ
Елена Ивановна Петрова
Сибирская государственная геодезическая академия, 630108, Россия, г. Новосибирск, ул. Плахотного, 10, кандидат философских наук, доцент кафедры правовых и социальных наук, e-mail: [email protected]
Архетипы интерпретируются как константы в структуре менталитета, образующие систему отсчета в оценке человеком окружающего мира. Вневременной, внепространственный характер архетипических представлений делает их внешней точкой опоры, с которой можно противостоять социальному хаосу. Прослеживается их прямая связь с потребностной сферой жизни человека. Выявляются фрактальные свойства архетипа, каждый элемент которого несет информацию о целом. Обнаруживается сходство функций архетипа и аттрактора: если система с доминирующим архетипом соответствует архетипу группы, то члены данной группы будут притягиваться к данной системе.
Ключевые слова: архетип, хаос, фрактал, аттрактор, менталитет. ARCHETYPAL BASIS OF MENTALITY IN THE TRANSFORMING SOCIUM
Elena I. Petrova
Siberian State Academy of Geodesy, 630108, Russia, Novosibirsk, 10 Plakhotnogo St., Ph.D., Assoc Prof, Department of Law and Social Sciences, e-mail: [email protected]
Archetypes are interpreted as constants in the structure of mentality making up the reference system for environment estimation by man. Non-time and non-spatial character of archetypal concepts makes them an exterior pivot point to resist social chaos. Their direct relationship with the sphere of human demands is considered. Fractal properties of the archetype, each element of which bears information on the whole, are revealed. Similarity between the archetype and the attractor functions is shown: if the system with dominating archetype agrees with the group archetype, the members of this group will be attracted to this system.
Key words: archetype, chaos, fractal, attractor, mentality.
Восприятие человеком мира, процессы, составляющие его внутреннюю жизнь, и процессы во внешнем мире составляют бесконечно сложную систему, в которой, однако, опираясь на принципы самоорганизации сложных систем, можно обнаружить законы, по которым живет человек, природа и общество. Долгое время, находясь под обаянием рационалистической парадигмы, человек свято верил, что может управлять своей жизнью, постигая законы устройства социального и природного мира. Однако нелинейная реальность непредсказуема, она сложнее, чем представлялось вооруженному научными знаниями уму. Особенностью современного глобализирующегося общества является вступление человечества в интеграционный этап своего развития, который сопровождается гигантскими по своим масштабам качественными изменениями в структуре экономических, политических, социальных и духовных явлений и процессов. В совокупности они создали поле такого
вселенского напряжения, что переживаемое нами время с полным основанием можно назвать осевым временем смены цивилизационных основ жизнеустройства, периодом перехода к качественно новой инфраструктуре мироустройства. Человек даже близко не подошел к управлению общественными процессами, а так же собственной личной жизнью, гармонизация которых всецело находится под влиянием процессов, закономерностей, сил, обеспечивающих самоорганизацию.
Современный мир демонстрирует состояние нестабильности, хаоса. Не все системы приходят в состояние хаоса, но если какая-то система утратила стабильность, она сначала входит в стадию колебания, качаясь между двумя разными состояниями. После этой стадии наступает хаос, и именно тогда начинаются беспорядочные движения. Однако в царстве хаоса, где всё должно развалиться на части, возникает странный аттрактор, и мы наблюдаем порядок, а не хаос. Такое поведение системы изображается в абстрактном математическом пространстве, называемом фазовым пространством. В нем можно отследить движение системы в намного большем количестве измерений, чем на плоскости. Эти траектории, невидимые в двух измерениях, высвечиваются при помощи компьютерной графики. Подобно бассейну реки, в фазовом пространстве система действует в пределах бассейна притяжения, условного места, где она исследует миллионы возможностей, блуждая в разных направлениях и создавая новые конфигурации самой себя. Её блуждания и эксперименты не выходят за невидимую границу, которая постепенно вырисовывается как форма странного аттрактора. Эта граница хаоса имманентна системе, живет внутри неё, проявляясь по мере исследования этой системой пространства своих возможностей. Порядок присутствует в хаосе, его можно различить. Чтобы увидеть, как хаотические процессы раскрывают заложенный в системе порядок, следует сместить угол зрения с частей на целое. Цельность, образно говоря, «притворяется хаосом и вмешивается всякий раз, когда ученый-наблюдатель пытается дифференцировать и измерить динамические системы, будто те состоят из отдельных частей». Когда мы сосредоточиваемся на отдельных моментах или фрагментах переживаемого, мы видим только хаос, но отойдя на временное расстояние, мы увидим порядок, проявляющийся в виде рисунка.
Теория детерминистического хаоса создает модель мира как нелинейной непредсказуемой системы. Иными словами, система детерминистическая, но что она собирается делать дальше, предсказать невозможно. Хаос оформляется в результате того, что информация питает саму себя снова и снова и в процессе изменяется. Процесс итерации приводит к самоорганизации, успешно создавая новое. Образно говоря, итерация в нелинейной системе - это «получение большего, чем вы ожидали». В нелинейном мире незначительные вариации, едва различимые явления способны нарастать, приводя к совершенно неожиданным результатам. Благодаря повторам, когда система оплетена плетями обратной связи, изменения возвращаются и подпитывают сами себя, нарастают.
После нескольких итераций незначительные флуктуации могут оказать огромное воздействие, превосходящее все возможные прогнозы. Сила причины и то, к чему она приводит, никак не связаны между собой («эффект бабочки» метеоролога Эдварда Лоренца).
Итерация отправляет систему в путь, пролегающий и через хаос, и через порядок. Одно из следствий итерации демонстрируют изысканные узоры фракталов. Фракталы описывают любую форму или предмет, созданные в результате повторяющихся шагов, видимых в разных масштабах. Фракталов бесконечное множество, как природных, так и созданных человеком. Фракталы обычно имеют дробную размерность, то есть, как бы находятся между разными пространственными измерениями. Почти все естественные объекты являются фракталами: облака, исчерченная береговая линия, поверхность гор, деревья, и вообще все живые организмы. Фрактал - это математическая модель, показывающая упорядоченность и процессы самоорганизации любых сложных структур. Фракталы можно генерировать при помощи компьютера, постоянно вводя в систему результаты нескольких нелинейных уравнений. Важно не какое-то одно решение, а сложная картина моделей поведения, возникающих после бесчисленных итераций. Мы живем во вселенной самоподобных фрактальных форм, и важное знание, которое мы приобрели благодаря обнаружению фракталов, заключается в том, что мир нельзя объяснить в рамках традиционного линеарного подхода. Бесконечная сложность фракталов не поддается точным измерениям. Простой вопрос: «Какова длина побережья Великобритании?» не имеет ответа. Затерявшись среди мелких деталей, мы не в состоянии увидеть целое.
Самоподобные явления происходят не только в природных, но и в социальных системах. В динамике общественных процессов изменения идут также по пути, обозначенному инвариантами, обеспечивающими функционирование системы. Э. М. Сороко, исследуя механизмы самоорганизации сложных систем, обосновал существование математически устанавливаемых инвариантов на основе и посредством которых в процессе самоорганизации систем они приобретают гармоничное строение, стационарный режим существования, а структуры - функциональную устойчивость. Факт существования инвариантов, поддерживающих функционирование сложных систем, подтвержден методами фрактальной геометрии.
Все социальные объекты фрактальны по своей природе. Нет группы, которая не состояла бы из самоподобных моделей поведения, демонстрируемых её членами на разных уровнях системной организации. Фрактальный порядок возникает, когда простая формула начинает подпитываться собственными решениями в рамках сложной сети. Кроме очертания, содержащегося в простой формуле, других ограничений поведения нет. Социальные системы, приверженные своим ценностям, продуктивно используют этот процесс фрактального созидания. Наблюдая поведение любого члена группы, можно сделать вывод о базовых
ценностях и моделях их реализации, присущих целой группе. И подобно самовоспроизводству фрактала, эти жизненно важные соглашения не ограничивают каждого члена группы в воплощении ценностей уникальными индивидуальными способами. Самоподобие достигается не в результате внешнего установления правил, законов и стандартов поведения, а благодаря нескольким простым принципам, которыми руководствуется каждый, пользуясь индивидуальной свободой. Общество представляет собой фрактальный объект, гармонизируемый ориентацией человеческого сознания социокультурными методами на восприятие им инвариантов как основы его поддержания и развития.
Подобно другим сложным системам, к культуре в целом, и к разнообразным культурным феноменам, в частности, применимы закономерности функционирования сложных структур. Несмотря на кажущуюся мозаичность под наружными различиями эпистемологического, эстетического, видового, жанрового характера внутри культуры существуют глубокие внутренние связи, что позволяет говорить о её системном единстве. И, следовательно, культуру в целом можно рассмотреть как самоорганизующуюся сложную систему, проявляющуюся через инвариантно-структурные отношения в ней. Целью культуры является формирование определенного ментального состояния у людей. Основой для образования инвариантов в культуре являются общие для всех людей психологические механизмы регуляции их поведения, основанные на едином строении их психики. В качестве глубинных архаических оснований менталитета выступают: 1) картина мира, 2) стереотипы поведения, заключенные в образе жизни, 3) ценностно-смысловые основания, 4) образ времени, 5) мифологические темы, связанные со смыслами, 6) архетипы как бессознательные образы социальных ролей человека. Бессознательные образы - архетипы являются неотъемлемой составляющей психологической системы менталитета. В глубинах современного менталитета они сохранены как анахронизмы и выступают свернутой формой древних мифов в виде героев мифов и их судеб.
Создатель аналитической психологии, швейцарский психолог Карл Густав Юнг назвал архетипами универсальные конструкты человеческой психики, которые представляют собой генетически наследуемую структуру накопленного человечеством опыта, выражающуюся в форме предрасположенности к определенному типу восприятия, переживания, действия и понимания. Как только объект сознания попадает в ячейку этой «универсальной матрицы», вся она моментально заполняется усвоенным опытом человека, объединяя осознанное с имеющимся опытом и наделяя единичный факт глубоким всечеловеческим смыслом. Поэтому архетипы называют универсальными способами организации человеческого опыта. Как писал К. Г. Юнг: «Архетипы являются типичными видами понимания, и где бы мы ни встретились с единообразными и регулярно возникающими
формами понимания, мы имеем дело с архетипом» 1. Влияние архетипов проявляется не только в древних мифах, народных сказках, великих произведениях искусства, сновидениях или фантазиях, но также в нашей повседневной жизни. «Архетипы суть многократно повторенные отпечатки субъективных реакций... Это не только отпечатки всегда повторяющегося типичного опыта, но одновременно они ведут себя эмпирически как силы или тенденции к повторению того самого опыта. Ведь всякий раз, когда какой-нибудь архетип появляется в сновидении, в фантазии или в жизни, он всегда привносит с собой некое собственное «влияние» или какую-то силу, благодаря которой он действует «нуминозно»2 то есть ослепляюще, завораживающе, и побуждает к поступкам».3 «Подробнее исследовав эти образы, мы обнаружили, что они являются сформированным итогом огромного типического опыта бесчисленного ряда предков: это психический остаток бесчисленных переживаний одного и того же типа», - пишет К. Г. Юнг.
Понятие архетипов было заимствовано Юнгом из классических источников, включая Цицерона, Плиния и Августина. Адольф Бастиан называл их «элементарными идеями». На санскрите они называются «субъективно известными формами». Юнг предпочел подход, в определенном смысле противоположный бихевиористскому, то есть он не наблюдал людей со стороны, не расспрашивал их об их поведении, он не спрашивал о том, как мы воспринимаем друг друга, как общаемся, как заботимся о младших. Вместо этого его интересовало, что мы чувствуем и фантазируем, делая что-либо. По Юнгу, архетипы - это не только элементарные идеи, но и просто во многом элементарные чувства, фантазии, видения.
Жизнь древних божеств выступала прообразом основных мифических сюжетов, поскольку они являлись проекциями основных психологических проблем того времени. Божества олицетворяли собой архетипы того времени, выявляя главные социальные роли - отец, мать, враг, мудрый старец, воин и другие. Мифы выражают бессознательную архетипическую самость человека. Миф - иллюзорная и нелепая с точки зрения внешнего наблюдателя конструкция - создает систему тех базовых ориентиров, которые позволяют представителю той или иной культурной общности твердо знать, каким факторам окружающего предметного мира следует отдавать предпочтения. Погруженные в один и тот же миф, люди
понимают друг друга с полуслова. Через определенные условные системы отсчета, предлагаемые мифом, человек оценивает окружающий мир. Об этом пишет М. К. Мамардашвили: «именно вневременной внепространственный характер мифологических персонажей предоставляет людям некую внешнюю точку опоры, откуда можно набросить на действительность сеть
1 Юнг К. Г. и др. Человек и его символы. / Под ред. С. Н. Сиренко. - М.: Серебряные нити, 1997. -
С. 336.
2 Независимо от сознательной воли, с глубоким эмоциональным резонансом.
3 Юнг К. Г. Бог и бессознательное. - М.: Олимп; АСТ-ЛТД, 1998. С. 299.
антропных образов и, тем самым, внести и в мир, и в человеческую душу такой порядок, который может противостоять хаосу и распаду».4 Каждое общество скрывает ведущие архетипы. Чем невидимее архетип, тем он оказывает более сильное влияние на образ жизни людей. Архетипы связаны с базовыми потребностями, эмоциями, стереотипами восприятия, мышления и поведения, поэтому практически не подвергаются изменению по мере развития человечества.
Коллективные по своей природе формы и образцы, встречающиеся в каждой культуре как составные элементы мифов и в то же время являющиеся продуктами индивидуального бессознательного, архетипы выступают прообразами коллективного субъекта. Архетипичны и герои эпоса, и феномены истории, и черты национального характера. «Прообраз, или архетип, есть фигура - будь то демона, человека или события, повторяющаяся на протяжении истории везде, где свободно действует творческая фантазия», - пишет Юнг. Именно благодаря архетипам национально-психологические особенности народов обладают такой устойчивостью.
Для изучения общих форм, вокруг которых организуются индивидуальный опыт и понимание, следует обращаться к архетипам — универсальным структурам человеческой психики, в соответствии с которыми выстраиваются все психические процессы: ощущения, восприятие, внимание, память, эмоциональные переживания, мышление и моторные действия. В этом случае особенности протекания психических процессов выражаются в деятельности. В каждом архетипе можно выделить его специфические компоненты:
- вызов, то есть начальную ситуацию, «запускающую» архетипическое поведение;
- центральный персонаж и круг вторичных фигур;
- сюжет, основные этапы и последовательность событий;
- тип эмоциональных переживаний;
- программу действий и вид взаимодействия;
- цель или ожидаемый результат деятельности.
Юнг писал, что «архетипов ровно столько, сколько есть типичных жизненных ситуаций. В своих работах он подробно описал около десятка архетипов.
Академик Е. А. Файдыш выстраивает такую логическую цепочку: «Одной из особенностей архетипа является невозможность его однозначного описания или определения. Сколько бы мы ни пытались выразить его в виде текста, он всегда будет несоизмеримо сложнее и глубже. Именно поэтому могут быть осознаны только отдельные «тени», проекции, но никогда - он весь целиком».5 Фрактальные множества сходны с ними. Как архетип
4 Мамардашвили М. К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). - М.: Ad Ма^шет, 1995.
С. 165.
5 Е. А. Файдыш. Сверхсознание. - М.: 1993. С. 62-63.
невозможно задать перечислением его элементов, так же и фрактал. Каждый элемент архетипа обладает не меньшей сложностью, чем целое, то же можно сказать и о фрактале. Элемент системы несет информацию о целом.
Мы живем в эпоху развитого... индивидуализма. В начале третьего тысячелетия индивидуализм уверенно берет верх. Милые многим сердцам и уже непонятные сегодняшней молодежи «посиделки» на кухне за «рюмкой чаю», частые неформальные походы в гости заменены теперь краткими деловыми встречами в кафе и корпоративными праздниками в ресторанах. Повсеместный рост индивидуализма и неизбежно связанного с ним чувства одиночества в городе и даже в отдельно взятых семьях характерен не только для «колыбели индивидуализма» — Запада, но и для восточных и южных народов, и для нашей страны, где коллективизм всегда был неотъемлемой чертой национального традиционного уклада. Росту индивидуализма способствуют и абсолютная занятость, и сумасшедший темп жизни, и непомерные информационные перегрузки, и виртуальное общение через Интернет, да и, пожалуй, сидром хронической усталости, возникающий на фоне перечисленного. Но человек не может существовать без дружеских контактов, без веры и осознания общих смыслов и значимостей. По своей природе человек - социальное существо, и чтобы жить в гармонии с окружающим миром, ему необходимо переживать чувство партиципации. Работа не может заменить ни веру, ни дружеский круг. Суррогатами общения зачастую выступают телевидение и СМИ, существующие, увы, за счет рекламных бюджетов. Хочется нам или нет, но реклама в значительной степени выступает в роли «заменителя искусства», симулякра смысла, поскольку именно она несет нам сообщения от имени новых «идолов» — брендов, требующих от нас ответной реакции.
Знакомо ли вам состояние, когда вы оказываетесь в неизвестной ситуации, но, тем не менее, она кажется вам естественной, привычной и понятной? Испытывали ли вы мощное эмоциональное переживание приобщения к древней и могучей силе, мистической сопричастности всему человечеству? Возникало ли у вас чувство, будоражащее вашу фантазию и наполняющее эмоциональными тонами, способными заворожить, очаровать, увлечь? Если эти состояния вам известны, то вы испытали на себе очарование архетипа. Вспомните, для примера, книги и фильмы из цикла «Властелин колец», который держится на архетипическом каркасе.
Все мы любим истории и нуждаемся в них. От басен и повестей, от мюзиклов и рекламы мы инстинктивно жаждем историй, которые придавали бы понятный смысл бушующим вокруг нас силам, часто выглядящим беспредельными и неопределенными. Истории — лучшие учителя. Диана Спенсер имела власть над миром и в жизни, и после смерти. Власть ее истории напоминает о магнетическом притяжении сказки о Золушке — прекрасной, но беззащитной девушке, которая встречает своего принца, но должна жить под неусыпным присмотром вездесущей мачехи. Даже в том, что касается обстоятельств её развода, история Дианы разворачивается в стиле Ромео и Джульетты: она попирает социальные предрассудки, чтобы
обрести любовь, и встречает безвременную смерть. Этот пример показывает, каким неотразимым люди находят развитие архетипической истории. Даже несмотря на то, что в истории жизни леди Ди много глав, стилей и нюансов, она всегда вращается вокруг архетипической темы Возлюбленной принцессы. В отсутствие этого центра притяжения она бы не обратила на себя столь искреннего внимания. Точно так же фильмы, делающие рекордные кассовые сборы, почти всегда имеют архетипическую структуру: «Форрест Гамп» (1994) — история об Иванушке-дурачке; «Храброе сердце» (1995) — о триумфе Героя; «Английский пациент» (1996) и «Титаник» (1997)
— о Влюбленных; «Влюбленный Шекспир» (1998) — о Творце, превратившем муку потерянной любви в облагораживающее дух искусство.
Следы, отпечатки, запечатлевшиеся в нашей душе, влияют на то, какие персонажи мы любим в искусстве, литературе, мировых религиях и современном кино. Эти ментальные структуры формируют лекало, образец для материальной реальности. Бренды относятся к наиболее ощутимым современным выражениям этих глубоких и неизменных паттернов. Благодаря сознательному намерению или по счастливой случайности бренды
— будь то политики-кандидаты, суперзвезды, продукты или компании — достигают глубокой и прочной отличительности и релевантности, воплощая собой извечные архетипические значения.
Архетипические образы сигнализируют о выполнении базовых человеческих желаний и мотиваций и выпускают наружу глубокие эмоции и сильные желания. Как вы думаете, почему наши сердца начинают колотиться, сжимается горло или нам хочется плакать в определенные моменты? Спортсмен-олимпиец выигрывает золотую медаль; мать впервые берет на руки новорожденное дитя (рекламный ролик Johnson&Johnson); участники флешмоб-акции демонстрируют слаженные действия. Каждый из этих сюжетов имеет подобную подоплеку. Психологическое объяснение таких реакций заключается в том, что либо мы бессознательно оживляем в памяти и вновь переживаем критические моменты нашей собственной жизни, либо мы предвосхищаем их. Эти архетипические сцены и образы заставляют людей реализовывать свои базовые человеческие потребности и мотивации. Архетип выполняет посредническую функцию между потребностью и её удовлетворением.
В древнем мире архетипы формировали основу мифов и описывались в них как боги и богини. И хотя персонажи сегодняшних мифологических историй — простые смертные, а не боги, нас приводят в восхищение те же сюжеты. Почему президент Клинтон сумел выстоять в скандале с Моникой Левински? Вспомним очарование древнегреческих историй о любовных подвигах Зевса (Правителя) и страданиях его верной жены Геры. Приключения Клинтона не повлекли за собой его падения, поскольку он считался эффективным президентом, а победителей не судят. Его преданность избирателям рассматривалась как нечто более важное, чем его супружеская измена. Примечательно, что оказавшись в роли Геры — обманутой, но верной жены — Хиллари Клинтон стала популярной. К
какой бы партии ни принадлежали президенты, они добиваются успеха, когда индивидуальность их «бренда» ясна и постоянна. И наоборот, многие политики, потерпевшие неудачу на выборах или перевыборах, не обладали архетипической индивидуальностью. Когда архетипы активны, они пробуждают глубокие чувства. Архетипы облагораживают жизнь, подчеркивая её значение. Вы можете просто отправиться в отпуск, а можете предпринять поездку с особой целью, скажем, чтобы отыскать своего давно потерянного отца (или понять душу России, обрести себя, найти свою судьбу), и тогда, благодаря активизации архетипа Пилигрима-Искателя, ваш опыт наполнится значением. Вы скажете себе: «это часть моей жизни, моих воспоминаний, моей истории».
Если З. Фрейд пришел к выводу, что наши фантазии есть результат только наших переживаний и нашего личного опыта, то К. Г. Юнг репрезентировал фантазии как вполне предсказуемые, следующие общеизвестным сюжетным линиям. Он считал, что все человеческие существа владеют общим психическим наследием, которое существует в любом времени, пространстве и культуре. «Прообраз, или архетип, есть фигура - будь то демона, человека или события, повторяющаяся на протяжении истории везде, где свободно действует творческая фантазия».6 Один из показателей той глубины, с какой эти мифы выражают базовые человеческие тревоги, — это степень их бесконечности и универсальности. Испокон века в мире людей вновь и вновь разыгрываются одни и те же темы, сюжеты и истории. Основополагающей причиной живучести архетипов является то, что они отражают наши внутренние реалии и борьбу. Внешние детали могут варьироваться, но внутреннее содержание, «смысловое ядро» всегда остается неизменным.
Джозеф Кэмпбелл и другие исследователи мифологии придерживаются точки зрения, что во всем мире различные мифы и архетипы являются выражением внутренней человеческой драмы: в них содержится извечное стремление человека найти смысл в происходящих с ним и вокруг него событиях. Мы «распознаем» их потому, что запрограммированы на это. Располагая всего несколькими секундами для получения сообщения из телевизионной или печатной рекламы, из веб-страницы, вы можете сделать это более эффективно, если данное сообщение созвучно историям, которые вы уже слышали. По мнению Юнга, Кэмпбелла и других, мы приходим в жизнь, инстинктивно резонируя с этими архетипическими историями — потому что так устроен наш разум. Архетипы — это «программное обеспечение» психики. Та или другая архетипическая программы задействованы постоянно. Например, некоторые люди всегда живут в образе Искателя и по принципу «не ограничивайте меня». Или Правителя — по принципу «по-моему, или никак». Для таких людей эти архетипы являются «режимом по умолчанию» точно так же, как программа электронной почты или текстовый редактор имеют режим «по умолчанию» на компьютере.
6 Юнг К. Г. Архетип и символ. - М.: Ренессанс, 1991.
Представим себе компьютер с предустановленным программным обеспечением. Вы не можете открыть одновременно все программы и научиться работать с ними со всеми. Подобно компьютерным программам, архетипы находятся в состоянии покоя в подсознании до тех пор, пока их не откроют или не запустят. Точно так же, как программы помогают нам при написании книг, создании таблиц или воспроизводстве изображения на прозрачной пленке, архетипы помогают нам реализовать себя и развить наш потенциал. Например, если в нас просыпается Герой, мы учимся собираться с мужеством для борьбы с обстоятельствами и с самими собой.
Иногда архетипы возникают потому, что мы находимся на определенном этапе жизни, для которого они характерны: ребенок, достигая подросткового возраста, внезапно испытывает потребность Искателя быть непохожим на других — отделиться от родителей и узнать большой мир. Однако дремлющий в нас потенциал может быть невостребованным до тех пор, пока его не пробудит внешнее событие или образ. Столкновение с архетипическими образами во внешней среде — в литературе, искусстве, кино, ТВ или рекламе — со временем приводит архетип из состояния покоя в действие. Архетипические образы в рекламе пробуждают архетипические истории — так же, как щелчок по иконке на экране монитора запускает программу. Любой, кто вовлечен в управление значением, уже действует на архетипическом уровне и влияет на сознание людей и на время. Лучше всего делать это осторожно, честно и — самое главное — со знанием архетипической сферы. Безответственно было бы браться за управление значением без знания архетипов — точно так же, как безответственно заниматься медицинской практикой без знания анатомии. Значение бренда не найдет отклика или сочувствия, не воздействуя на коллективное сознание/бессознательное социальной группы. Если мы хотим укрепить определенные грани значения для массовой аудитории, то должны, по меньшей мере, знать, какое влияние оказываем.
Архетипы — это мощные силы в коллективной и индивидуальной психике, способные стать средством манипулирования массовым сознанием. Современный человек, представитель постиндустриальной эпохи — это потребитель. С материальной точки зрения, мы наслаждаемся большим достатком, чем когда-либо в истории человечества. У нас огромный выбор для достижения наших целей, но слишком мало ориентиров, способных помочь нам на этом пути. Вот почему архетипы и архетипические истории, служащие своеобразной дорожной картой для самореализации, важны сегодня как никогда.
М. Уитли сравнивает действие архетипа с действием странного аттрактора: если система с доминирующим архетипом соответствует архетипу группы, то члены данной группы будут притягиваться к данной системе. Странные аттракторы фрактальны по своей природе, но они -особая категория фракталов, они — своеобразные автопортреты, написанные находящейся в состоянии хаоса системой. Их количество ограничено типами колебаний и траекторий движения диссипативных
систем. Наличие в бессознательной сфере человека таких образов делает его поведение неспособным разрушить систему ни при каких условиях. Культурные инварианты - архетипы, подобно фракталам, становятся основой для образов, обусловливающих культуру. То есть, накопление сложной самоорганизующейся системой, которой является общество, данной специфической информации, повышает уровень организации системы, снижает количество энтропии в ней.
Архетипы обеспечивают глубинную структуру для человеческой мотивации и значимости. Когда мы встречаемся с ними в искусстве, литературе, священных писаниях, в рекламе, либо в индивидуальном порядке, либо в группах — они пробуждают в нас глубокие чувства. Эти отпечатки, которые являются «аппаратным обеспечением» нашей психики, были воплощены древними в образах богов и богинь. Платон, отделив их от религии, обозначал их в философской терминологии как «элементарные формы», а в двадцатом веке К. Г. Юнг назвал их «архетипами». Что можно считать настолько притягательным, что ограничивало бы наше поведение рамками и удерживало бы от ухода в бесформенность? Таким странным аттрактором становятся ценности. Самой мощной силой притяжения в социуме обладает смысл наших действий. Больше ничто нас не привлекает, и больше ни у чего нет достаточной силы, чтобы заставлять нас заниматься чем-то всю жизнь. Мы становимся похожи на древнюю Гею, смело глядящую в темную глубину глаз Хаоса, зная, что в их пустоте она почерпнет силы, чтобы создать порядок.
Будучи связанными с потребностной сферой общности, архетипы априорно определяют её мотивы, а затем смысловые и ценностные ориентации. Вытесненные в сферу индивидуального бессознательного, они отражают истинную картину архетипов социальной группы и задают её мотивационную направленность. Нестабильная ситуация в социуме, которая характеризуется серьезными изменениями, стимулирует на бессознательном уровне в менталитете именно эти архетипы. В психоаналитике установлено, что изменения на символическом уровне в психике человека ведут к внешним изменениям в его поведении. Поэтому внешние и внутренние изменения взаимосвязаны в менталитете. Архетипы как реликты религиозно-мифологического сознания и носители смыслов коллективного субъекта, способны придавать новый смысл ситуации и действиям и вести к изменениям его менталитета. В то же время сами они практически не изменяются в процессе трансформации менталитета. «Смысловое ядро» менталитета не подвержено прямому и опосредованному воздействию извне и играет защитную функцию сохранения его целостности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. С. Кэмпбелл Дж. Мифический образ. — М.: АСТ, 2004
2. Мамардашвили М. К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). - М. : Лё Маг§тет, 1995.
3. Марк М., Пирсон К. Герой и бунтарь. Создание бренда с помощью архетипов. -СПб.: Питер, 2005.
4. Сороко Э. М. Золотые сечения, процессы самоорганизации и эволюции систем: Введение в общую теорию гармонии систем. - М.: КомКнига, 2006.
5. Уитли М. Лидерство и новая наука. - Изд-во BestBusinessBooks, 2011 г.
6. Юнг К. Г. Сознание и бессознательное: Сборник / Пер. с англ. А. А. Алексеева. -СПб.: Университетская книга, 1997.
7. Юнг К. Г. Архетип и символ. - М.: Ренессанс, 1991.
8. Юнг К. Г. и др. Человек и его символы. / Под ред. С. Н. Сиренко. - М.: Серебряные нити, 1997.
© Е. И. Петрова, 2014
