CC BY
152
УДК 75.011.2
Э. М. Колчева E. M. Kolcheva
Марийский государственный университет, Йошкар-Ола Mari State University, Yoshkar-Ola
Архетип реки в марийском изобразительном искусстве The Archetype of River in Mari Fine Art
В статье рассматриваются репрезентации образа реки как архетипа марийской культуры в профессиональном изобразительном искусстве Марийского края 1920-1930-х годов и на современном этапе. От конкретного элемента географического ландшафта, обусловливающего хозяйственные занятия марийцев, образ реки эволюционирует к обобщенному символу, в котором запечатлевается сакральномифологическая ценность культурного архетипа. Творчество современных марийских художников предстает неомифологической рефлексией архетипа реки.
The representation of the image of river as an archetype of Mari culture in the professional fine art in the Mariisky Krai in the 1920-1930-s and modern times is presented in the article. The image of river evolves from a specific element of geographical landscape stipulating economic activity to the generalized symbol in which sacral-mythological value of cultural archetype is depicted.
Ключевые слова: марийское изобразительное искусство 1920-х годов, современный марийский этнофутуризм, этнокультурный архетип реки.
Key words: Mari fine art in the 1920-s, modern Mari ethno-futurism, ethno-cultural archetype of river.
Марийское изобразительное искусство в статье рассматривается как этнонациональный, этнокультурный феномен, сформировавшийся в течение XX века на территории Марийского края. Квинтэссенцией его рефлексии выступает собственно культура марийского народа. Начальный этап его становления относится к 1920-м годам, когда возникает своя государственность в виде автономии, складываются социокультурные институции профессионального порядка, появляются первые профессиональные художники среди мари (К. Ф. Егоров, Е. Д. Атлашки-на). Большое влияние на формирование профессионального марийского изобразительного творчества оказали русские художники, приезжавшие в республику по приглашению руководства Марийского краеведческого музея для участия в этнографических экспедициях (казанцы А. Г. Медведев, П. А. Радимов, В. К. Тимофеев, а также основоположник пейзажной живописи в крае П. Т. Горбунцов).
На современном этапе художники-мари во многом определяют лицо искусства края (И. В. Ефимов, И. М. Ямбердов и др.), мощно выражают самосознание марийского народа, можно сказать, что как этнокультурный феномен марийское изобразительное искусство сегодня зрелое явление. Оно говорит со зрителем на различных языках, далеко не всегда на языке реализма, что часто вызывает непонимание и неприятие у публики. Автор данной статьи считает, что малопонятные формы современного искусства худож-ников-мари есть закономерный результат процесса развития профессионального марийского изобразительного искусства как выражения этнокультурной
рефлексии. В статье этот процесс предлагается рассмотреть на примере такого распространенного образа в искусстве, как река. Он будет рассмотрен через культурологическое понятие «этнокультурный архетип», в котором фиксируются «константы национальной духовности, выражающие и закрепляющие основополагающие свойства этноса как культурной целостности» [1, с. 54].
Река как культурный архетип предстает в ряду мирообразующих, или структурных (хронотопиче-ских). В. Н. Топоров определяет его как важный «элемент сакральной топографии» в мифологии, представляющий собой «стержень» Вселенной, мировой путь, пронизывающий верхний, средний и нижний миры, в мифе он выступает как космическая (или мировая) Река [2]. Статус водной стихии как таковой чрезвычайно высок в любой культуре, в марийской космологии события разворачиваются на поверхности мирового океана, где праматерь-утка снесла яйца, из которых появились на свет демиурги, создавшие землю из ила, добытого со дна этого первичного океана. В конкретных географических условиях Марийского края водная стихия, естественно, воплощается в образах реки и озера. Среди главных природных богатств Республики Марий Эл они занимают наряду с лесом важнейшее место. Реки и озера республики небольшие, но их обилие определило и образ жизни, и фольклор, и особенности мировоззрения.
В художественных работах и этнографических зарисовках 1920-х годов, созданных художниками, главным образом приезжими, по заданию краеведческого с музея с целью запечатлеть быт марийцев, можно наблюдать органическую связь ландшафта
и народа, живущего в нем. Картина В. К. Тимофеева1 «Деревенский пейзаж» представляет собой панорамный вид деревни в солнечный летний день.
На переднем плане речушка с запрудой. Ближний высокий берег сильно затенен, линия обрыва извилиста. В спокойной водной глади отражаются синее небо и облака. На противоположном, освещенном берегу, у запруды женщина стирает белье в колоде при помощи двух деревянных шестов. На возвышенности стоит деревня, огороженная изгородью из горизонтальных жердей-пряслин. Слева по дороге в деревню идет стадо, возвращаясь с пастбища. Вид деревни открывается со стороны задворок, на которых видны огороды и стога, а также жилые и хозяйственные срубные постройки с двускатными и четырехскатными крышами. Это равнинный пейзаж, характерный для приречно-овражного типа заселения луговых мари.
Местом экспедиции В. Тимофеева был Моркинский и Звениговский кантоны Марийской автономной области, здесь главной рекой является Илеть, впадающая в Волгу. «Пейзаж у реки», по всей видимости, демонстрирует один из видов Илети, но художника, в первую очередь, интересуют не эстетические достоинства географического ландшафта, хотя работа, без сомнения, живописна, а хозяйственная деятельность человека.
Большую часть территории Звениговского кантона занимали леса (88,7 %), на них приходилось 20 % площади всех лесов Марийской области [3]. Расположение лесов кантона по побережью реки Волги, наличие здесь главных сплавных рек области, принадлежащих кантону своими нижними течениями, высокое качество древесины являлись причиной того, что здесь с давних времен велись значительные лесоразработки.
На картине изображен, так сказать, «производственный узел», связанный со сплавом леса. На дальнем берегу реки показаны деревянные строения, огороженные со стороны леса и поля изгородью-пряслами. Во дворе видны сложенные бревна и доски. Река перегорожена деревянными сваями с перекрытием, это запруда-ловушка, сооружавшаяся при молевом сплаве леса. Правее от нее расположена переправа, по обеим сторонам реки видны причалы. У ближнего к зрителю причала привязаны лодки-дощенки. Тут же показана группа людей, алыми мазками оживляющими пейзаж, намечены платки женщин. С этого берега реки также видна ограждающая хозяйственный объект изгородь из горизонтальных жердей и вертикального штакетника. Лесная промышленность в Марийском крае
1 Тимофеев Василий Кириллович (1891-1969) — живописец, заслуженный деятель искусств ТАССР. В 1915 г. окончил Казанскую художественную школу. Ученик Н. Фешина, П. Бенькова, Г. Медведева, преподавал в Казанском художественном училище. Один из зачинателей профессионального изобразительного искусства в Марийском крае, из всех казанских художников внес в него наиболее значительный вклад. В фонде живописи НМ РМЭ им. Т. Евсеева хранится 44 его работы. Большая часть их была написана в этнографических экспедициях по Звениговскому и Моркин-скому кантонам 1927-1928 годов, в которых его сопровождал директор музея Т. Е. Евсеев.
концентрировалась, главным образом, в местах расположенных у сплавных рек, каковой являлась Илеть.
Собственно сам молевой сплав леса, когда бревна по реке плывут россыпью, запечатлен В. Тимофеевым на картине «Сплав моли». Такая технология сплава применялась не только на Илети, но и на ее притоке Юшуте и др. При молевом сплаве, который обычно проводился в период весеннего паводка, лесоматериалы транспортировали не связанными между собой. Он применялся на первичной речной сети при невозможности использовать другие виды транспорта. Для направления движения леса по лесосплавному ходу устанавливали направляющие сооружения (боны), а для временной или окончательной его задержки в определённых местах реки — лесозадерживающие сооружения (запани).
На картине художник показал, как регулируется процесс сплава. Река делает два поворота. Один ее берег пологий, другой — крутой. У правого высокого берега на повороте реки мужчина в белой одежде с шестом в руках разбирает затор бревен. На дальнем повороте реки по центру отмель. От левого берега к отмели тянутся сооружения, на них работают люди. На противоположном берегу также видны деревянные сооружения, лодки, привязанные к шестам, сгрудившиеся в узком проходе между рекой и отмелью бревна. Очевидно, изображена запань.
Ближе к зрителю на песчаном правом берегу на деревянных мостках изображена женщина в национальном костюме. На плечах у женщины коромысло с только что выполосканным бельем или пряжей. Эта незначительная деталь вносит в работу иной масштаб, уводя от темы лесосплава. В. К. Тимофеев показывает, таким образом, разносторонность связи человека с рекой. Справа на высоком берегу виден край деревни, а за рекой на дальнем плане простирается лес. Голубое с облаками небо отражается яркой лазурью на поверхности реки. Зелень пологого берега ведет живописный диалог со светло-охристыми красками песчаных отмелей и обрыва.
В 1927 году в этнографическую экспедицию по Звениговскому кантону Марийской автономной области по заданию музея отправился еще один художник, П. Т. Горбунцов2, приехавший в край на постоянное жительство лишь за год до этого события. Его эмоционально-эстетические впечатления от природы края фиксируются среди многочисленных рисунков и эскизов, сделанных во время поездки. Свой отчет о выполненной работе художник оформил в виде двух альбомов, которые хранятся сегодня в Национальном
2 Горбунцов Павел Тимофеевич (1894—1971) — заслуженный художник РСФСР, заслуженный деятель искусств МАССР, лауреат Государственной премии МАССР. В 1917 г. окончил Училище технического рисования барона Штиглица в Петрограде. В 1926 г. приехал в г. Краснококшайск и по 1937 г. работал художником-постановщиком в Марийском драматическом театре. Крупный мастер марийского живописного пейзажа. В 1920-1930-х гг. работал в области станковой и книжной графики, ездил по кантонам Марийской автономной области и запечатлел в натурных зарисовках и акварелях жизнь и быт марийского народа.
музее Республики Марий Эл им. Т. Евсеева. Он собственноручно вклеил туда рисунки, сделал к ним подписи, оформил обложки. На обложку одного из альбомов П. Т. Горбунцов поместил рисунок с видом реки Илеть, чем, несомненно, хотел подчеркнуть ее ключевую роль в формировании образа жизни людей этого уголка Марийского края.
Река Илеть протекает по лесному массиву Звени-говского района на протяжении нескольких десятков километров. Зимой Илеть не замерзает, поскольку по берегам ее имеется множество холодных ключей, питающих реку. Долина Илети заселена приволжской группой луговых мари (моркинско-звениговских). Это так называемый Илетский возвышенно-равнинный южно-таежный район. Он представляет собой слабоволнистую равнину с абсолютными высотами 75-125 м над уровнем моря, с островными возвышенностями (Кленовогорская, Керебелякская). С учетом маршрута экспедиции художника, можно предположить, что на рисунке отражены окрестности Керебелякской возвышенности.
На первом плане на рисунке изображена полоса высокого берега с небольшими кустами и высокой сосной почти по центру листа, ее вершина за пределами формата. На втором плане открывается простор реки, вдалеке справа виден противоположный берег. Слева темная стена леса отражается от спокойной поверхности воды. Контуры предметов обозначены плавными линиями, заполнены штриховкой. Первый план выполнен редким коротким однородным штрихом, дальний — более длинным и плотным, темные места обозначены более плотной штриховкой. Небольшой по формату рисунок, 12 * 14 см, исполнен эпической силы. Может быть, художнику местные жители рассказывали легенды об этой реке, у марийцев она зовется Элнет. Самая значительная из них связана с могучим и справедливым богатырем Чот-кар-патыром, который родился в семье бедного охотника Шумата, жившего в районе впадения Юшута в Илеть. Мифологема легенды отражает культ усопшего защитника народа, заповедавшего будить его в лихую годину, но отвернувшегося от своего народа, потревожившего его дух попусту. Считается, что он покоится на высоком берегу реки, неподалеку от деревень Нурмучаш и Усола [4].
Состояние покоя и гармонии несет еще один пейзаж П. Т. Горбунцова. Если первый рисунок выполнен черной тушью, то в данном случае работа представляет собой акварель, исполненную в приглушенных, синевато-зеленых и охристых тонах. Первый план представляет собой крутой берег реки, на нем изображены деревья во весь размер листа, верхушки их «срезаны» форматом. Следующий план занимает изображение речной глади, отражающей плотную стену леса, растущего на противоположном берегу. У ближайшего берега показана лодка, в ней человек, занятый рыбной ловлей. Рыболовство — одно из традиционно развитых видов занятий марийцев, имеющее в крае древнюю историю. Изображена ловля волоковыми средст-
вами — неводом (вапш, келде) или бреднем (шбрбка, претньык). Этот способ ловли бытовал в середине XIX века.
Итак, сквозь документальную точность произведений 1920-х годов, фиксирующую характер использования человеком речных ресурсов, все же проступают художественное осмысление, поэтическое любование речными видами авторов произведений.
Река Илеть, как кластер этнокультурного пространства [5, с. 17], т. е. культурообразующая географическая точка, место, продолжает выполнять эту свою функцию и сегодня. Современные художники обращаются к ее образу, но вскрывают ценностный уровень, апеллирующий к древнему мифопоэтическому восприятию мари, в котором человек — дитя природы. Сергей Евдокимов3 в картине «Элнет» представляет зрителю реку своего детства, реку «сна» и безмятежного состояния. Хозяин (дух) воды Вуд оза [6, с. 77] в образе щуки несет на себе спящего ребенка. Его покой охраняют то ли некие духовные сущности, то ли души родителей, а также птицы, лес с его обитателями. Может, родители вверяют своего сына духу реки, может, наоборот, готовы принять ее дар. Важен, в конечном счете, хтонический смысловой аспект символики реки, рыбы, указывающий на бессознательные основания и витальность сущего. Склонившиеся над малышом две фигуры, ассоциирующиеся, в первую очередь, с родителями, написаны как прозрачные фантомы, что выражает символику небесного (не случайно меж ними сияет светило), духовного. Сюжет представляет собой гармонию всех сил бытия. Картина исполнена таинства.
Фундаментальным элементом сакральной топографии река выступает в мифологии этнофутуриста Александра Иванова4. Художник планировал создать целую серию под названием «Реки Вселенной» (1993, х. м., 120 х 120), разработкой ее он занимался в течение всех 90-х годов. Представление о космических реках является характерной хронотопической мифологемой сибирских народов. Эти реки пронизывают все три мира Вселенной, они текут параллельно и впадают в одно море [7]. На картине они представлены потоками из зигзагообразных и волнистых линий, изливаемых демиургами — творцами Космоса. Орошенные живительной влагой элементы пространства, состоящие из цветных плоскостей, наполняются жизнью и смыслом, который складывается в знаки древней тайнописи геометрического орнамента — ромбы,
3 Евдокимов Сергей Валерианович (род. в 1961 г.) — живописец, театральный художник, лауреат Государственной молодежной премии Республики Марий Эл им. О. Ипая (1996). Окончил Йошкар-Олинское художественное училище (1982), учился во ВГИКе (1989-1990). Работает художником Марийского драматического театра и Театра юного зрителя.
4 Иванов Александр Владимирович (1964-2001) — живописец.
Окончил Йошкар-Олинское художественное училище, учился на отделениях стекла и керамики Московского высшего художественнопромышленного училища (б. Строгановское). Был одним из лидеров финно-угорского движения этнофутуризма (современного художественного течения, зародившегося в начале 1990-х годов), автор герба Молодежной ассоциации финно-угорских народов (МАФУН).
зигзаги, свастики и т. д. — символы финно-угорской Вселенной. Мир во многих работах А. Иванова («Мать лесов», «Под знаком быка», «Дети космоса» и др.) покоится как бы на радуге-дуге или на космической реке, которую можно воспринимать как первооснование, и в этом смысле как земную твердь.
Как динамический архетип, река — символ изменчивости, это дорога в другие миры, где меняют обличья привычные вещи, где живут иные сущности.
Картины 1920-х годов ориентировались на отражение реальности этноса, но одна из картин этого времени все же стоит особняком. Это картина Г. А. Медведева5 «Сплав леса по реке Кокшаге». Символический характер ее, связанный со стилистикой модерна, уводит от этнографизма на уровень более широкого обобщения. Русский художник как внешний по отношению к марийской культуре наблюдатель видит лесосплав как эмоционально-драматическое событие. Река превращается в знак трансформации, в данном контексте, прежде всего, этнокультурной жизни.
На картине запечатлен плотовой сплав леса, при котором лесоматериалы увязывали в пучки или другие формы транспортных единиц, из них составляли плоты, буксируемые теплоходами или специальными паромами (в центре картины посреди реки). Сплотка лесоматериалов производилась на воде или на берегу на плотбищах (показано у подножия высокого берега) при помощи сплоточных машин и сплоточно-транспортных агрегатов. На картине показано, как от берега отчаливает плотовой паром. У места сплотки на втором плане люди отталкивают его шестами, на первом плане тянут канаты, которые выводят все сооружение на середину реки, а вдалеке люди на лодках и на плоту совместно выводят весь этот «караван» на фарватер.
Картина наполнена художественным видением. Она отразила не просто достоверно запечатленное хозяйственное занятие и географический ландшафт, ее пафосом сегодня видится идея преобразований, изменений в образе жизни и системе ценностей марийского этноса. Еще недавно народ, целиком зависевший от леса, поклонялся ему, а теперь с переходом в основном к земледельческому образу жизни, лес перестал быть главной духовной и сакральной доминантой, теперь он стал лишь частью экономической деятельности. Его заготовка, решенная как напряженная динамичная сцена, где все участники объединены в едином решительном порыве, предстает рубкой старого образа жизни, прежнего мировоззрения. На первом плане фигуры людей, тянущих канаты, изображены в светлой национальной одежде мари. Руководящий
5 Медведев Григорий Антонович (1868-1944) — живописец, один из зачинателей профессионального изобразительного искусства в Поволжье. Учился в Императорской Академии художеств с 1887 г. по 1894 г., ученик П. Чистякова. Закончив академию с серебряной медалью по рисунку, он принял участие в строительстве художественной школы в Казани, проработал в ней четверть века педагогом, впоследствии директором. Был учителем и старшим товарищем П. А. Радимова и В. К. Тимофеева, казанских художников, также внесших вклад в становление профессионального изобразительного искусства в Марийском крае.
работами человек показан на контрасте с ними: он повернут к зрителю спиной, одет в темное, художник поместил его фигуру в тень, все это придает образу нечто роковое. В глубине картины по центру у горизонта открываются безбрежные лесные дали, как будто бы не имеющие пределов. Туда же, в неведомые края, извиваясь, уносит свои воды река, увлекая за собой вереницы связанных плотов. Темный охристый колорит картины, свинцовые облака на тяжелом синем небе, резкая боковая светотень от низкого светила, четко обрисовывающая контуры вековых елей и сосен, все это создает на полотне драматизм эпического масштаба.
За плечами Г. Медведева стояли традиции Петербургской академии художеств, школа Павла Чистякова. Это в полной мере сказалось на характере трактовки темы в позднеромантическом и символистском духе. Этот водный путь уводит от истоков, отрывает деревья от корней, а вместе с этим и марийцев от их векового лесного образа жизни, скоро здесь будут вспаханные поля.
Возможно, сам художник не подразумевал подобной метафоры, но художественное решение полотна подводит современного зрителя к такому ее видению. Другая его работа на эту же тему, написанная уже в эпоху провозглашения социалистического реализма в 1935 году, отражает только пейзаж и тип сплава. Романтическое решение, несущее на себе печать модерна, отступает перед точным документальным изображением. Художник зафиксировал кошельный сплав леса, нейтральность эмоционального строя картины, спокойная композиция и мазок создают мягкий по настроению пейзаж, но не более. Этнокультурная проблематика исчезает, соответственно и река — только лишь река.
Современных художников река, наоборот, приводит к этническим первоистокам. Поселившийся несколько лет назад на Чукотке марийский художник Сергей Бушков6, открыв для себя красоту северного края и его древнюю культуру, передал свои открытия через образ реки. На картине «Переправа» как будто бы показан реальный сюжет, но, как говорит сам художник, это выдумка, олени не делают этого ночью, это метафора, фантазия. Словно неведомая сила влечет оленей, подателей жизни северного человека, к неведомой реке, может быть, это Омолон или легендарный Пегтымель, преображаясь в звездной ночи в одну из Рек Вселенной, открывает водный путь в мир духа, в мир богов! На другом берегу оленям уже подан знак, зажжен священный огонь! («Переправа»). Животные пускаются в мистический переход, обретая по пути свою древнюю магическую сущность!
6 Бушков Сергей Витальевич (род. в 1967 г.) — живописец. В 1983 г. окончил художественное отделение музыкально-художественного интерната № 1, в 1987 г. — Йошкар-Олинское художественное училище, в 2000 г. — художественно-графический факультет Чувашского государственного педагогического института им. И. Я. Яковлева. С 2002 года проживает в Чукотском автономном округе, работает учителем изобразительного искусства, черчения и технологии.
Рис. 4 — П. Горбунцов. Иллюстрация обложки альбома «Звениговский кантон.
Рисунки худ. П. Т. Горбунцова» (КП 411). 1927 г., бумага, тушь/кисть/перо, 12 х 14. НМ РМЭ им. Т. Евсеева
Рис. 1 — В. Тимофеев. Деревенский пейзаж. 1920-е гг., х. м., 7S х 72. НМ РМЭ им. Т. Евсеева
Рис. 2 — В. Тимофеев. Пейзаж у реки.
•• ™ ^ Рис. 5 — П. 1 орбунцов. Иллюстрация
1920-е гг., х. м., 22 х 32. НМ РМЭ им. Т. Евсеева с ~ - т»
из альбома «Звениговскии кантон. Рисунки худ. П. Т. Г орбунцова»
(КП 410), 1927 г., бумага, акварель, 25 х 20. НМ РМЭ им. Т. Евсеева
Рис. 3 — В. Тимофеев. Сплав моли.
1920-е гг., х. м., 61 х 70. НМ РМЭ им. Т. Евсеева
Рис. 6. С. Евдокимов. Элнет. 2006 г., х. м., 55 х 54,5, РМИИ РМЭ
Рис. 7 — А. Иванов. Реки Вселенной. 1993 г., х. м., 120 х 120
Рис. 8 — Г. Медведев. Сплав леса по реке Кокшаге. 1920-е гг., х. м., 69 х 108. НМ РМЭ им. Т. Евсеева
Рис. 9 — С. Бушков. Переправа. 2008 г., х. м., 60 х 80
Переплывая волшебную реку, они сбрасывают земные оболочки и уже на других полотнах превращаются в плоские знаки, имитирующие загадочные петроглифы со скал Кайкуульского обрыва на реке Пегтымель. Далее маршрут их путешествия — небесные чертоги («Арктический мираж», «Путь оленя» и др.). Человек снова узнает в олене своего бога!
Итак, на заре становления профессионального изобразительного искусства в Марийском крае, в 1920-е годы, в работах художников фиксируется образ реки как конкретного элемента географического ландшафта, показываются речные пейзажи, характерный приречно-овражный тип заселения луговых мари. Находят отражение в работах этого периода обусловленные обилием рек и лесов хозяйственные занятия марийцев: лесосплав, рыболовство и пр. Запечатлены главные сплавные реки республики Юшут и Илеть, типы сплавов (молевой, кошельный) с их технологическими особенностями. Сквозь этнографическую предметность и документальность проступает эстетическое воспри-ятие художников, оживает эмоционально-ценностная значимость образа. Она становится лейтмотивом речной темы в творчестве современных марийских художников С. Евдокимова, Ю. Таныгина, представая рекой детства и безмятежного состояния. У А. Иванова появляется хронотопическая мифологема космических рек. Это рефлексия, обращенная непосредственно к сакрально-мифологическому пласту этнокульту-ры, подчеркивающая миро- и смыслообразующую значимость архетипа реки в этнической картине мира. Как динамический архетип, река выступает символом изменчивости, это дорога в другие миры и времена. Если река Г. А. Медведева уводила от архаических пер-воистоков, то реки художников рубежа ХХ-ХХ1 веков, наоборот, прокладывают русла к ним.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ «Национальное изобразительное искусство как форма этнокультурной рефлексии: на материале марийского искусства», проект № 12-14-12000.
Литература
1. Культурология: ХХ век: словарь. — СПб.: Университетская книга, 1997. — с. 54.
2. Топоров В. Н. Река // Мифы народов мира: Онлайн энциклопедия. — Режим доступа: http://www.mifinarodov.eom/r/reka.html (дата обращения 01.07.2012).
3. История сел и деревень Звениговского района Республики Марий Эл / История края // Информационный ресурс Республики Марий Эл «12rus.ru». — Режим доступа:
http://www.12rus.ru/List/23/683 (дата обращения 01.07.2012).
4. Марийский народный герой Чоткар-патыр — камень Чоткара //
Команда кочующие. — Режим доступа: http://www.wanders-
k.ru/2011/mariiel (дата обращения 01.07.2012).
5. Тишков В. А. Культурный смысл пространства // Пятый Кон -гресс этнологов и антропологов России. — Омск; М., 2003. — С. 16-24.
6. Тойдыбекова Л. С. Марийская мифология. — Йошкар-Ола, 2007. — 310 с.
7. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. — М.: Изд-во «Наука», 1981. — И^:
http://www.modernlib.ru/books/ribakov_boris/yaziehestvo_drevnih _slavyan/read/ (дата обращения 01.07.2012).
