CC BY
6
УДК [069:902]:004.032.6
Ю. В. Крук
Археологический музей и визуальная культура: вызов или возможности
Количественный и качественный скачок в производстве и восприятии визуальной информации побуждает многих исследователей описывать современную культуру как визуальную. Появление технической возможности безгранично тиражировать разного рода изображения повлекло за собой важные социокультурные изменения, которые затронули и такое царство наглядного, как музей. С одной стороны, он утратил монополию на презентацию артефактов прошлого, а с другой - расширил технический инструментарий для демонстрации своих собраний. Особенно ярко эта дихотомия проявляется при экспонировании типовых, часто фрагментарных и внешне неброских археологических материалов. Реальные и виртуальные визуальные реконструкции делают археологический музей более привлекательным и открытым для широкой публики. При этом высказываются опасения, что, трансформируясь под давлением визуальной культуры, археологический музей может утратить свою уникальность и утонуть в море аттракционов, а применение визуальных технологий на экспозиции будет способствовать не актуализации наследия, а его девальвации. Предпринята попытка анализа соотношения вызовов, которые ставит перед археологическим музеем визуальная культура, и возможностей, которые она ему предоставляет.
Ключевые слова: визуальная культура, археологический музей, актуализация наследия, музейная аудитория, музейный маркетинг
Yuliya V. Kruk
Archaeological Museum and Visual Culture: Challenge or opportunity
The quantitative and qualitative leap in the production and perception of visual information prompts many researchers to describe modern culture as visual. The emergence of the technical ability to create, copy and distribute visual images has led to important sociocultural changes. That has affected such a realm of the visual as the archaeological museum. It has lost its monopoly on the presentation of historical artifacts and has been forced to compete with the mass media for the viewers. On the other hand, it has significantly expanded the technical tools for studying and exhibiting its collections. At the same time, there are concerns that the museum may lose its uniqueness under the pressure of visual culture and drown in a sea of attractions. The use of visual technologies at the exposition could not contribute to the actualization of the heritage, but, on the contrary, lead to its devaluation. This article is an attempt to analyze the correlation between the challenges that visual culture poses to the archaeological museum and the opportunities that it provides.
Keywords: visual culture, archaeological museum, actualization of heritage, museum audience, museum marketing
DOI 10.30725/2619-0303-2024-1-33-38
Повседневная жизнь современного человека наполнена множеством визуальных образов. Графика становится визуальной оболочкой смысла, извлечь который можно без вербального пояснения. На смену «книжной культуре» приходит «визуальная», а на смену «человеку мыслящему» - «человек наблюдающий», совершающий «безостановочный синтез рваного потока визуальных образов» [1, с. 8].
Музей как царство наглядного находится в поле визуальных исследований - междисциплинарного научного направления, фокусирующегося на проблематике «визуальной
культуры». Масштабные изменения, вызванные появлением возможности создавать, тиражировать и мгновенно распространять бесконечное количество изображений, поставили перед музеем ряд вопросов, от решения которых зависит успешность этого института в современной социокультурной реальности. Художественные музеи лучше других подготовлены к вызовам визуальной культуры, так как произведения изобразительного искусства сами по себе являются продуктами визуального сознания [2, с. 33] и проще считыва-ются оптикой массового музейного зрителя, чем археологические материалы.
Привлекательность археологических музеев и других собраний исторического профиля, в экспозиции которых присутствуют археологические находки, во многом зависит от масштаба артефактов, а также качества реставрационных и консервационных работ. Однако в полном объеме картины прошлого, скрывающиеся в глиняных черепках и ржавых наконечниках, открывают себя лишь людям со специальным образованием. Остальным же практически невозможно извлечь знания и оценить подлинное значение музейного предмета без дополнительных пояснений. В археологическом зале зритель оказывается полностью зависим от текста этикеток, комментариев экскурсовода и предложенных им интерпретаций. Особенно болезненно это ощущается в наши дни, когда визуальный канал получения информации становится главенствующим в культуре. Человеку текста не составляет труда остановиться перед витриной и прочитать экспликацию, человек образа рассчитывает получить максимум информации, окинув помещение беглым взглядом. Археологическая экспозиция часто не предоставляет такой возможности. Это вызывает чувство алиенации - отчуждения, при котором музейное пространство ощущается как эксклюзивное, предназначенное только для избранных. Его реальную аудиторию составляют люди, для которых эта форма проведения досуга тесно переплетена с образовательным или профессиональным сценарием, остальные охотнее пойдут в кино или торговый центр. По справедливому замечанию чешского исследователя Я. Долака, запуганный языком и содержанием экспозиции посетитель чувствует себя неловко и покидает музей, чтобы никогда в него не вернуться [3, с. 87].
Визуальная культура ставит перед музеем вообще и перед археологическим музеем в частности множество вызовов. Но вместе с тем она предоставляет широкий выбор инструментов для того, чтобы этим вызовам противостоять: расширить музейную аудиторию, повысить аттрактивность материалов, сделать экспозицию эмоционально окрашенным инклюзивным пространством. Предлагаем проанализировать соотношение вызовов визуальной культуры и возможностей, которые она предоставляет, на примере отечественных и зарубежных археологических музеев. В рамках данного исследования под археологическим музеем понимаются музеи исторического профиля, хранящие, изучающие и выставляющие на обозрение предметы, обнаруженные в результате археологических
исследований и обладающие исторической, художественной или другой культурной ценностью.
Выбор объекта исследования обусловлен тем, что для археологического музея успешная адаптация к требованиям визуальной культуры - вопрос не только выживания, но и реализации социокультурной миссии, включающей в себя содействие сохранению археологического наследия через его актуализацию музейными средствами. Ведь для того чтобы изменить «духовную вертикаль человека» [4, с. 117], музей должен установить с ним прочную связь.
Английский исследователь Кеннет Хад-сон еще в 1975 г. задал вопрос о готовности людей, привыкших к ярким эмоциональным впечатлениям от кино и телевидения, следовать логике традиционного музейного показа [5, с. 244]. В наши дни этот вопрос стоит еще острее: придут ли адепты экранной культуры в музей вообще? Способен ли традиционный музейный показ конкурировать с медиа за внимание и кошелек зрителя? Аналитический отчет «О проблемах и перспективах развития музейного дела в Российской Федерации», опубликованный в 2019 г., представляющий результаты масштабного социологического исследования, заставляет в этом усомниться. Согласно отчету, многообразие других форм досуга является одной из причин недостаточного интереса посетителей к музеям [6, с. 15].
Визуальная культура пошатнула монополию археологического музея на презентацию артефактов прошлого. Памятники археологии становятся сценарно-образующими элементами приключенческого кино и компьютерных игр. Хотя игры про Лару Крофт, расхитительницу гробниц, не способствуют воспитанию ценностного отношения к археологическому наследию, а скорее наоборот, персонажи массовой культуры активно применяются в музейном маркетинге. Так, создатели выставки «Археология Петербурга. Начало», проходящей на площадке Музея истории Санкт-Петербурга и посвященной работе выдающегося советского археолога Александра Даниловича Грача, не случайно выбрали для оформления титульного стенда фотографию ученого в широкополой шляпе. Такая аллюзия на Индиану Джонса, самого знаменитого археолога в истории кинематографа, однозначно считывается посетителями и буквально с порога превращает прогулку по залам Музея истории Санкт-Петербурга в захватывающее приключение.
Несмотря на существующее мнение о том, что популяризация музея с помощью техник массовой культуры приведет к падению его авторитета как храма науки, большинство представителей профессионального сообщества оценило важность музейного маркетинга, расширения представительства в сети Интернет и создания собственных образовательных и развлекательных цифровых продуктов. Однако недостаток финансирования и дефицит подготовленных кадров приводят к тому, что музейные сайты часто выглядят устаревшими. Они не адаптированы для просмотра с мобильных устройств, а главное, изобилуют массивами текста, что не соответствует требованиям, предъявляемым визуальной культурой.
Удобство пользователя имеет не меньшее значение, чем комфорт посетителя. Это хорошо понимают создатели коммерческих туристических интернет-агрегаторов. Рассказывая о музее, они делают упор на впечатляющую подборку фотографий, визуализируют отзывы посетителей, с помощью инфографи-ки сообщают сведения о месте расположения, стоимости билетов и часах работы. Одного взгляда оказывается достаточно, чтобы понять, нравится ли этот музей тебе, как его оценили другие и насколько удобно туда добираться. Сотрудничество с подобными сервисами помогает музеям привлекать посетителей несмотря на то, что собственных возможностей создать и содержать современный интернет-портал может не хватать. Так, спланировать посещение Археологического музея-заповедника в Тюмени гораздо проще с помощью Яндекс-карт или Tripadvisor, чем зайдя на главную страницу музейного сайта.
Археологические музеи под открытым небом, часто находящиеся в удаленных и неочевидных местах, тоже выигрывают от партнерства с цифровыми навигаторами. Например, Археологический музей Гамбурга (Германия) предлагает пройти по находящейся за городом туристической тропе и посетить памятники каменного, бронзового и железного веков. Начало маршрута отмечено на Google maps. Приложение подсказывает проезжающим мимо автомобилистам о находящемся рядом археологическом объекте, что увеличивает количество спонтанных визитов.
В наши дни человек заинтересован не только в потреблении, но и в создании визуального контента. Одним из способов повышения привлекательности археологического музея как места проведения досуга является организация благоприятной для
фотографирования визуальной среды. Музей-заповедник «Старая Ладога» открыл фотозону «Кабинет советского археолога». Она позволяет гостям примерить на себя роль ученого и погрузиться в рабочую атмосферу Староладожской археологической экспедиции 1970-1980-х гг. А частью выставки «От камня до металла. Археологическая история Краснодарского края» на базе музея-заповедника им. Е. Д. Фелицина стали полномасштабные макеты склепа Геракла, дольмена и торгового судна, созданные в дополнение к экспозиции специально для фотографирования. Подобные зоны доступности разрушают четвертую стену, обогащают пользовательский опыт и расширяют спектр возможностей музейных зрителей. Размещая снимки на персональных страницах в социальных сетях, делясь положительными впечатлениями от визита, посетители способствуют рекламе музея и улучшению его репутации. Инструменты, направленные на вовлечение посетителя в запоминающийся ценный опыт и создание прочных эмоциональных связей, получили название «маркетинг впечатлений» [7, с. 25].
Для осуществления своей миссии музею мало привлечь аудиторию, нужно, в определенном смысле, управлять ее вниманием и транслировать ценности. Визуальная культура снабдила археологический музей богатым набором инструментов повышения аттрактив-ности и иммерсивности коллекций. Отказ от систематического метода демонстрации археологических объектов, новые планировки музейных залов, цветовые и световые акценты, активное применение фото- и видеоматериалов, модели, макеты и голограммы уже давно стали привычными элементами экспозиционного дизайна. Распространение технологий дополненной и виртуальной реальности еще больше расширяет возможности музея управлять вниманием зрителя. Так, на территории археологического парка Карнунтум (Австрия) музейное AR-приложение демонстрирует научную реконструкцию комплекса римских построек. После наведения камеры на объект виртуальные здания как бы вырастают на месте обнаженных археологами фундаментов. Посетитель видит древнее поселение во всей красе, пусть и на экране смартфона.
Использование личного гаджета в музейном пространстве превращает посетителя из пассивного наблюдателя в создателя собственных впечатлений. О необходимости «активизировать» зрителей, в том числе вовлекая их в мануальную деятельность, пишет Я. Долак: «Если у посетителей есть воз-
можность посмотреть, например, процесс изготовления какого-либо доисторического инструмента или, что еще лучше, самим попытаться его сделать, то они втянутся „в дело" больше и лучше, чем посредством самого лучшего изложения или осмотра экспонатов» [3, с. 89]. Представляется, что такое вовлечение тоже можно отнести к проявлениям визуальной культуры, ведь визуальные практики - это форма телесного опыта.
В деле оживления исторического полотна с помощью различных форм пространствен-ности и образности дальше всего продвинулись археологические музеи под открытым небом. Являясь ареной для многочисленных исторических фестивалей и аттракционов, ар-хеопарки делают ставку на эмоциональные формы коммуникации: концерты, праздники, турниры, состязания. Однако еще в 1967 г. Дэвид Литтл в статье «Потерянная миссия» обратил внимание, что это может привести музей в ловушку: «чем больше музей гонится за количеством посетителей, стараясь, как в цирке, развлечь их, тем больше „цирковых" программ приходится придумывать» [5, с. 246].
Ориентация на массового зрителя привела к некоторой театрализации археологического музея. Высказываются опасения, что это может привести не к актуализации наследия, а напротив, к его девальвации. Вследствие конфликта «политики смысла» и «политики аффекта» [8, с. 49] возникает угроза, что научно-образовательная функция музея может быть подменена развлекательной. По замечанию К. Хадсона, «идеальный музей одновременно удовлетворяет интересы ученого и удерживает внимание обычного посетителя ко всей экспозиции» [5, с. 249]. В этом смысле археологические реконструкции под открытым небом далеки от идеала - вне фестивальных дней они часто похожи на заброшенную декорацию - не привлекательную и не интересную. Эту проблему решают традиционными информационными стендами и более современными AR-технологиями.
Еще одним важным проявлением визуальной культуры стало создание виртуальных музеев. Археологические музеи по всему миру оцифровывают свои коллекции и размещают их в открытом доступе. Музеи нашей страны не исключение. Музей-заповедник «Костёнки» предлагает посетителям своего сайта целый список виртуальных выставок и экскурсий. В основном это наборы тематических фотографий, дополненные короткими текстовыми пояснениями. Виртуальная экспозиции Музея
истории и археологии Среднего Урала представляет собой панораму залов с возможностью приблизить и рассмотреть ключевые экспонаты. Азовский историко-археологический и палеонтологический музей-заповедник им. А. А. Горбенко использовал для создания своего цифрового представительства возможности панорамной съемки приложения Google maps. Дербентский историко-архитектурный и археологический музей-заповедник предлагает собственную интерактивную карту, которая позволяет не только рассмотреть древнюю крепость, но и прослушать о ней увлекательный рассказ. Свои виртуальные музеи есть у Алтайского, Самарского и других университетов. Последние представляют собой каталоги 3D-моделей, фотографий, прорисовок с замерами, снабженные подробной информацией о памятнике и его бытовании. Настоящим научным пособием является онлайн-музей Института археологии РАН. Он предоставляет возможность не только рассматривать, но и производить собственные измерения.
Такое многообразие форм говорит о том, что единой модели виртуального археологического музея еще нет. Как нет и единства во взгляде на само понятие. Эта тема заслуживает отдельного исследования. В рамках нашей работы, не вдаваясь в терминологические нюансы, обобщим, что археология и археологический музей являются главными бенефициарами массовой оцифровки памятников. Она дает возможность рассмотреть детали, облегчает доступ к наследию для разных категорий населения, увеличивает эффективность научных исследований, может стать подспорьем для будущего восстановления утраченных памятников истории и культуры [9, с. 111]. С ее помощью специалисты могут применять не инвазивные методы исследования, сохранять хрупкие предметы и реконструировать утраты, демонстрировать единство археологического комплекса и среды его бытования, охватывать географически удаленные и труднодоступные объекты, документировать сам процесс археологических раскопок [10, с. 247].
Несмотря на все вышеперечисленные плюсы, высказываются опасения, что существование цифровой копии может лишить смысла ценностное отношение к оригиналу и поставить под вопрос необходимость его сохранения как такового. Проблема обсуждается еще со времен выхода в свет программной работы Вальтера Беньямина «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости»: «Подлинность какой-либо вещи - это совокупность всего,
что она способна нести в себе с момента возникновения, от своего материально возраста до исторической ценности. Поскольку первое составляет основу второго, то в репродукции, где материальный возраст становится неуловимым, поколебленной оказывается и историческая ценность. И хотя затронута только она, поколебленным оказывается и авторитет вещи» [11, с. 21-22].
Соединение археологического объекта и наглядного пособия, раскрывающего его информационный потенциал, рождает новые визуальные образы, внутренняя логика которых «не проговаривается, а реализуется в восприятии» [12, с. 206]. По мнению Дж. Александера, «созданные однажды, визуальные образы обретают автономное существование» [13, с. 16]. Отсюда следует, что визуальная культура расширяет возможности музея привлекать внимание аудитории, в то же время освобождает последнюю от его диктата. Происходит отказ от образовательного ценза, демократизация музейного пространства, экспозиция становится более открытой и доступной массовому музейному зрителю. Однако то, до какой степени индивид способен воспринимать множество потенциальных значений, считывать и интерпретировать закодированное в экспозиции послание, зависит от его чувствительности, насмотренности, визуальной компетенции, а порой и технической оснащенности. Зритель приходит в музей со своей культурно-обусловленной оптикой и участвует в создании множества смыслов визуального сообщения наравне с экспозиционером. При этом существует вероятность расхождения профанной и профессиональной интерпретации памятников и «вытеснения» подлинных музейных объектов на второй и третий аксиологический план.
Визуальная культура заставляет археологический музей трансформироваться и предоставляет ему все необходимые для этого средства. Расширение технических возможностей и увеличение числа выставочных приемов, ставшее ответом на социокультурные изменения, превращает археологический музей в выразительное многоуровневое пространство, способное привлечь профанного и удовлетворить профессионального зрителя. Цифрови-зация приводит к созданию многочисленных виртуальных, в том числе кросс-музейных, коллекций и сокращает дистанцию между человеком и экспонатом. Создание актуальной визуальной инфраструктуры требует от археологического музея существенных финансовых и кадровых ресурсов. Это тоже можно отнести
к вызовам визуальной культуры. Но самой сложной проблемой является столкновение с перспективой пересмотра аксиологических установок. Ведь под давлением культурных изменений археологический музей из царства дидактики постепенно превращается в пространство диалога. Посетитель перестает мыслиться как пассивный реципиент музейного послания, он становится полноправным субъектом музейной коммуникации, не только потребителем, но и творцом смыслов, которые могут быть весьма далеки от заложенных при проектировании экспозиции. Влияние визуальной культуры на формирование ценностного отношения к археологическому наследию еще предстоит изучить.
Список литературы
1. Ямпольский М. Наблюдатель: очерки истории видения. Москва: Ad Marginem. 2000. 287 с.
2. Кинцанс В. Визуальная культура: анализ и пути формирования // International Scientific and Practical Conference/World Science. 2016. Vol. 3, № 7 (11). С. 30-33.
3. Долак Я. Посетитель на экспозиции как объект музеологического исследования // Вопросы музеологии. 2013. № 1 (7). С. 85-92.
4. Павлова Н. Музей или «for fun»? // Музей и личность / отв. ред. А. В. Лебедев; сост. М. Ю. Юхневич. Москва, 2007. С. 117-126.
5. Лещенко А. Г. Кеннет Хадсон о социальной истории музеев // Вестник РГГУ. Сер. Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2008. № 10. С. 241-250.
6. О проблемах и перспективах развития музейного дела в Российской Федерации: результаты комплексного социологического исследования: анализ мнений музейного сообщества и населения РФ (реальных и потенциальных посетителей) / М-во культуры РФ, РОСИЗО, Ин-т Наследия. Москва: Ин-т наследия, 2019. 282 с. URL: https://heritage-institute. ru/wp-content/uploads/2019/11/О-проблемах-и-перспективах-развития-музейного-дела.pdf (дата обращения: 09.02.2024).
7. Лаврут Н. С. Современные тенденции и проблемы музейного маркетинга в России // Практический маркетинг. 2019. № 4 (266). С. 23-28.
8. Мастеница Е. Н. Музей в начале третьего тысячелетия: ведущие тенденции развития // Общество. Среда. Развитие. 2020. № 3. С 46-54.
9. Максимова Т. Е. Виртуальные музеи vs традиционные музеи: преимущества виртуальных экспонатов // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 4 (30), ч. 3. С. 109-111.
10. Рафикова К. В., Букина О. В., Зубов С. Э. Виртуальный музей археологии: архитектоника музейного пространства // Археология Евразийских степей. 2022. № 5. С. 244-253.
11. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости / Нем. культур. центр им. Гете. Москва: Медиум, 1996. 240 с.
12. Инишев И. «Иконический поворот» в науках о культуре и обществе // Логос. 2012. № 1 (85). С. 184-211.
13. Alexander J. C. Iconic Experience in Art and Life // Theory, Culture & Society. 2008. Vol. 25, № 5. P. 1-19. URL: https://journals.sagepub.com/doi/ abs/10.1177/0263276408095213 (дата обращения: 09.02.2024).
References
1. Yampolsky M. Observer: essays on the history of vision. Moscow: Ad Marginem. 2000. 287 (in Russ.).
2. Kintsans V. Visual culture: analysis and ways of formation. International Scientific and Practical Conference/World Science. 2016. 3 (7), 30-33 (in Russ.).
3. Dolak Ya. A visitor to an exhibition as an object of museological research. Questions of museology. 2013. 1 (7), 85-92 (in Russ.).
4. Pavlova N. Museum or "for fun"? Museum and personality / ed. A. V. Lebedev; comp. M. Yu. Yukhnevich. Moscow, 2007. pp. 117-126 (in Russ.).
5. Leshchenko A.G. Kenneth Hudson on the social history of museums. Bulletin of the Russian State University for the Humanities. Ser. Literary studies. Linguistics. Culturology. 2008. 10, 241-250 (in Russ.).
6. On the problems and prospects for the development of museum affairs in the Russian
Federation: results of a comprehensive sociological study: analysis of the opinions of the museum community and the population of the Russian Federation (real and potential visitors) / Min. of Culture of the Russ. Federation, ROSIZO, Heritage Institute. Moscow: Heritage Institute, 2019. 282. URL: https:// heritage-institute.ru/wp-content/uploads/2019/11/0-npo6.neMax-M-nepcneKTMBax-pa3BMTMfl-My3eMHoro-ge.na.pdf (accessed: Febr.09.2024) (in Russ.).
7. Lavrut N. S. Modern trends and problems of museum marketing in Russia. Practical marketing. 2019. 4 (266), 23-28 (in Russ.).
8. Mastenitsa E. N. Museum at the beginning of the third millennium: leading development trends. Society. Wednesday. Development. 2020. 3, 46-54 (in Russ.).
9. Maksimova T. E. Virtual museums vs traditional museums: the advantages of virtual exhibits. Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice. 2013. 4 (3), 109-111 (in Russ.).
10. Rafikova K. V., Bukina O. V., Zubov S. E. Virtual Museum of archeology: architectonics of museum space. Archeology of the Eurasian steppes. 2022. 5, 244-253 (in Russ.).
11. Benjamin V. A work of art in the era of its technical reproducibility. Moscow: Medium, 1996. 240 (in Russ.).
12. Inishev I. "Iconic turn" in the sciences of culture and society. Logos. 2012. 1 (85), 184-211 (in Russ.).
13. Alexander J. C. Iconic Experience in Art and Life. Theory, Culture & Society. 2008. 25 (5), 1-19. URL: https://journals.sagepub.com/doi/ abs/10.1177/0263276408095213 (accessed: Febr.09.2024).
