CC BY
54
УДК 811.133.1’37 ББК 81.471.1
Т. И. Ретинская
г. Орёл, Россия
Арго французских ремесленников-отходников
Статья посвящена сопоставительному описанию ремесленных арго, которые бытовали на территории Франции до начала XX в. Арготический компонент профессиональной речи сезонных рабочих-мигрантов формировался с первых дней становления ремесла. Анализ лексического фонда показывает, что арго сезонных рабочих выполняли преимущественно криптолалическую и депрециативную функции. В исследуемом арго незначителен в количественном отношении лексический репертуар, отражающий особенности производственного процесса.
Ключевые слова: социолингвистика, ремесленные арго, сопоставительный анализ, дифференциация арготического вокабуляра, основные функции ремесленных арго.
T. I. Retinskaya
Orel, Russia
French Seasonal Workers’ Argot
The article deals with a contrastive description of craftsmen’s argot that was in use in France up to the 20th century. Argot component of seasonal workers’ professional speech started to form together with the development of craft. The analysis of lexical materials shows that seasonal workers’ argot has mostly secret and derogative functions. The amount of lexical units reflecting the production process in this argot is insignificant.
Keywords: sociolinguistics, craftsmen’s argot, contrastive analysis, argot vocabulary differentiation, craftsmen’s argot basic functions.
Пионером в сопоставительном описании французских ремесленных арго является Альбер Доза. В его исследовании «Франко-провансальские профессиональные арго» детально проанализированы арго сезонных рабочих и ремесленников, уходящих на отхожий промысел [13]. Профессиональные группы осуществляли свою деятельность на территории Франции и соседних стран. В работе французского социолингвиста опубликован двадцать один словник (объем арготического вокабуляра референтных групп варьируется от 15 до 1000 лексических единиц).
Исследователи арго русских ремесленников и торговцев ХУШ-Х1Х вв. прежде всего указывают на то, что их носители «представляли подвижный, бродячий элемент населения» [6, с. 11]. Аналогичная характеристика свойственна представителям французских профессиональных корпораций, осуществляющих промысел в отхожем виде. Отходничество, зарождаясь из естественной потребности обеспечить свое существование, трансформировалось в особый уклад жизни, который повлёк за собой как формирование особого мировидения, так и особой языковой идеологии.
Представим профессиональные говоры, которые бытовали на территории Франции в конце XVI - начале XX вв.
Могте - арго литейщиков колоколов (провинция Лотарингия).
Впервые лингвисты узнали об этом арго в 1911 г.: Ж. Бертеле, архивист департамента Эро, в первом томе «Архивов колокольного ремесла Пикардии» публикует рукопись «Словаря арго колокольных мастеров». Эта небольшой по объему труд принадлежит перу Николя III Кавийе. Семья Кавийе стояла у истоков зарождения колокололитейного дела: первым колокольным мастером-отходником из рода Кавийе был Роже Кавийе, 1548 г. рождения. Филипп, один из его сыновей, создал в 1636 г. колокольную мастерскую в Кар-репюи, которую затем возглавляли его потомки до начала XX в. Автор словаря не указал в рукописи дату её создания, но А. Доза предполагает, что её следует отнести ко второй половине XVIII в. Исследователь сопоставляет даты жизни Николя III Кавийе: он родился в Каррепюи 28 сентября 1738 г. и умер 21 января 1814 г. [13, с. 130-131]. Арготизмы, используемые в речи колокольными мастерами, процитированы также в двух рукописях, датированных 1726 и 1740 гг., автором которых выступает Филипп II Кавийе (Каррепюи, 10 января 1676 г. - 25 августа 1753 г.), дед Николя III Кавийе. Из письма владельца этих рукописей Ф. Фарнье мы узнаем, что арго литейщиков пользовали не только представители семьи Кавийе, но и лотарингские колокольные мастера, которые отправлялись на промысел в Пикардию и на север Франции [13, с. 131].
142
© Т. И. Ретинская, 2011
Две рукописи Филиппа II Кавийе показывают, что арго литейщиков уже упоминалось в первой половине XVIII в. Ф. Фарнье делится также в письме своими воспоминаниями: в детстве он слышал, как его дядя, литейщик колоколов в Мон-деван-Сассе (Лотарингия, департамент Мез), говорил на профессиональном арго. Эти данные письма показывают ареал распространения арго колокольных мастеров: его носители были отмечены как в Пикардии, так и в Лотарингии.
Bellaud (Ъе1о, Ье11о, Ье11аи, ЪеПоС) - арго чесальщиков конопли департамента Юра (провинция Франш-Конте)
При описании арго чесальщиков конопли А. Доза использовал четыре источника: труды Шарля Тубена, Филиппа Ле Дюка, Вентринье и аббата Миша [13, с. 154].
Профессиональная группа обычно состояла из трех человек: бригадира, квалифицированного рабочего в возрасте от 18 до 25 лет и подмастерья, возраст которого, как правило, был 1418 лет. Мигранты, проживающие на юго-востоке округа Сен-Клод и округах Нантюа, Изернор и Валь Роме, отправлялись на сезонную работу (с конца сентября до конца декабря) в Бургундию, Шампань, Лотарингию и Эльзас. Подчеркнем. что чесальщики конопли, как и другие сезонные рабочие, пользовались арготической лексикой исключительно только тогда, когда работали вне своего дома. Вот как эту специфическую черту языкового коллектива описывает А. Нисефоро: «Когда они живут в своей деревне, они говорят только на местном патуа, но как только перебираются в другой населенный пункт, они пользуются другим языком, который называется Ъе11аи» [17, с. 157-158]. В работе А. Доза даже упоминается место, где одна из групп чесальщиков конопли начинала говорить на своем профессиональном арго. Эти сезонные рабочие направлялись с юга г. Сен-Клод и прежде чем использовать его в речи, должны были перейти Авиньонский мост, расположенный на севере этого города. Профессиональная минигруппа отправлялась на отхожий промысел только тогда, когда был собран урожай зерновых и проведена предварительная обработка конопли. Подмастерью было предписано делать покупки и отделывать отходы пеньки, которые оставались после завершения основной работы. Бригадир выполнял заключительный этап работ: вычесывал конопляное волокно тонким гребнем [13, с. 153-154].
Чесальщики конопли (они называли себя pignards / от peigneurs «чесальщики») трудились в сложных условиях: работу приходилось выполнять стоя, ночлег был организован на месте работы - в крытом гумне, спали они на соломе в рабочей одежде. Пища, которую предоставляли
наниматели, состояла из овощей, сала и кислой капусты; вина им удавалось выпить только по воскресеньям на постоялом дворе. Условия труда и быта были действительно тяжелыми, хотя компенсация за трудовую деятельность была весомой: ежедневно они зарабатывали до 9 франков.
Профессия чесальщиков конопли меньше пользуется спросом, начиная с 1867 г. Три года спустя, в 1870 г., труд ремесленников-отходников становится все меньше и меньше востребованным и начинает деградировать. Отмирание отхожего промысла обусловлено прежде всего становлением текстильной промышленности; конопля явно уступала позиции такому сырью, как хлопок. В 1905 г. арго чесальщиков конопли перестало существовать как инструмент общения между лицами, которые занимались отходничеством, вместе с тем можно было найти информантов, которые знали это профессиональное арго.
Примечателен тот факт, что bellaud перекочевало в пограничную Швейцарию: оно было отмечено в местечке Ла Кюр (кантон Во). Арготи-рующие пользовались им ради забавы от случая к случаю, криптолалическая функция была навсегда утрачена. Одной из причин исчезновения условных языков русских ремесленников и торговцев как раз и была утрата функции секретной коммуникации и «превращение их почти исключительно в средство экспрессивного выражения в сфере повседневного общения» [5, с. 54].
Faria - арго трубочистов (департамент Верхняя Савойя)
В работе А. Доза содержатся немногочисленные данные по этому субъязыку. Исследователь приводит информацию лишь об ареале распространения, пользователях арго и источниках, в которых зафиксированы профессиональные арготизмы. Арготирующие проживали в г. Ан-неси и его окрестностях (в Фаверже, Марлане и Сен-Ферреоль). Арго трубочистов именовалось teratsu или teraghu в местечке Серраваль, расположенном в долине Тон. В 1917 г. было отмечено значительное убывание числа носителей профессионального говора. Размышляя о причине отмирания арго, можно провести ещё одну параллель с условно-профессиональными языками, бытовавшими на территории России. «Сокращение контингента пользующихся условной речью шло, во-первых, за счет уменьшения числа лиц, ещё продолжавших некоторое время заниматься отходничеством; во-вторых, в результате естественной убыли старшего поколения, наиболее полно сохранявшего лексику арго; в-третьих, вследствие того, что молодёжь перестала обучаться условнопрофессиональному арго как совершенно ей ненужному» [5, с. 54]. А. Доза также указывал на то, что большинство молодых трубочистов не знали
специфического субъязыка. Основным источником для изучения арго трубочистов послужило исследование Ж. Дезормо <^е faria», созданное благодаря активной работе с информантами [13, с. 173].
Моигте - арго каменщиков и каменотесов Самоэнса (департамент Верхняя Савойя)
Глоссарий, содержащий арготические единицы из речи каменщиков и каменотесов Самоэнса, является наиболее полным и систематизированным из всех глоссариев франко-провансальских арго. Он был составлен Теофилем Бюффе, непосредственным носителем профессионального говора. В предисловии к глоссарию, который был опубликован в 1900 г., Т. Бюффе отметил, что арго каменщиков и каменотесов зародилось в то время, когда савойские рабочие отправлялись на французские стройки, т. е. по меньшей мере в конце XVI - начале XVII вв. [13, с. 180]. Эта сезонная промышленность начала приходить в упадок в конце XIX в.: в 1880 г. насчитывалось около 250 сезонных рабочих, двадцать лет спустя их осталось всего около двенадцати человек. А к 1900 г. круг носителей этого арго сузился до двенадцати бывших ремесленников, которые могли использовать профессиональные арготизмы в повседневной речи.
Представленная референтная группа создала специфический язык, так как местное наречие Самоэнса мало чем отличалось от говора, распространённого на тех территориях, где каменщики и каменотесы занимались отхожим промыслом. А трудились они в основном во французской Швейцарии, а также в провинции Франш-Конте (отхожий промысел длился с начала весны до конца осени) [13, с. 179]. Арго служило для них орудием защиты: сезонные рабочие прибегали к специализированному языку, когда необходимо было обсудить профессиональные обязанности и своё возвращение на родину [17, с. 160].
Terratsu - арго каменщиков и каменотесов долины Тарантез (департамент Савойя)
Основным источником для описания арго служит лексикографическая работа, автором которой выступает аббат Пон. В словаре арго каменщиков и каменотесов долины Тарантез представлены не только арготизмы ремесленников-отходников, но и фразы, содержащие специфическую лексику.
А. Доза обработал весь материал, включенный в вышеобозначенный словарь, который был, по его мнению, недостаточно систематизирован и требовал уточнения значения отдельных лексем [13, с. 195-202].
Арго кровельщиков и тряпичников коммуны Ла Рош-Деррьен (департамент Кот д'Армор)
Большую часть года носители этого арго объезжали соседние деревни: одни предлагали выполнить кровельные работы, другие скупали
тряпье и навоз. Н. Келльен, монография которого процитирована в исследовании А. Нисефоро, называет представителей этой референтной группы союзниками. Арготирующие зачастую относились к сельским жителям как к врагам и стремились в их присутствии скрывать свои мысли и поступки, изобретая слова и прибегая к языковому коду. По возвращении в город кровельщики и тряпичники почти не пользовались специфическим языком [17, с. 155-156].
Значительным вкладом в анализ и классификацию существующих арго явилась статья Денизы Франсуа «Арго». В этом социолингвистическом исследовании прежде всего упоминаются три специфических языка сезонных рабочих и ремесленников, уходящих на отхожий промысел: арго чесальщиков конопли департамента Юра, арго лотарингских и пикардских литейщиков колоколов и арго савойских трубочистов. Д. Франсуа подчёркивает, что даже при наличии общего лексического фонда эти разновидности арготического вокабуляра определённо отличаются друг от друга. Вместе с тем профессиональные арго, как и любые другие арго (в том числе и зарождающиеся в группах, прикреплённых к одному и тому же месту, но остающиеся «изолированными и закрытыми»), - показатель «монолитности языкового коллектива», который стремится закрыть доступ непосвящённым [16, с. 622-623].
Гастон Эно, один из самых авторитетных лексикографов, включил в свою словарную работу ключевые лексемы, принадлежащие носителям всех представленных А. Доза профессиональных арго [15].
Важно упомянуть одну немаловажную деталь: расцвет ремесленных арго, развитию которых благоприятствовала цеховая изолированность, приходится на годы, предшествующие революции 1789 г. [7, с. 450]. К сожалению, в этот период не были предприняты попытки описать речевой портрет носителей уникальных арго. Как видно из работы А. Доза, первое лингвистическое исследование датируется 1867 г. Ведение полевых записей и их социолингвистическая обработка осуществлялась, как правило, когда круг носителей арго сужался вследствие отмирания отхожего промысла. Вполне очевидно, что арготический компонент профессиональной речи сезонных рабочих-мигрантов формировался с первых дней становления ремесла. Об этом свидетельствует эзотерическая составляющая профессиональной деятельности: с помощью профессиональных арготизмов члены профессиональных групп «осуществляли секретное общение между “своими” в присутствии посторонних» [3, с. 3].
Исследователь условных языков русских ремесленников и торговцев указывает на большую конкретно-историческую привязанность соци-
альных диалектов по сравнению с «большим языком». Нельзя не согласиться с его точкой зрения, согласно которой у социолектов легче, чем у общенационального языка, проследить этапы их истории - с момента зарождения до расцвета (акме), а для некоторых из этих типов языковых образований - до исчезновения [4, с. 14]. Арго французских ремесленников-отходников, бродячих торговцев и сельскохозяйственных рабочих наглядно демонстрируют этот тезис.
Следует обозначить два типологических сходства ремесленных арго России и Франции. В корпусе из 40 тысяч слов-арготизмов, характерных для 70-и русских условных языков, «не нашлось ни одной лексемы, которая была бы представлена во всех “диалектах” русских арго» [1, с. 22]. Подобная специфическая черта свойственна не только французским арго сезонных рабочих, бытовавшим вплоть до начала XX в., но и для профессиональных арго новейшего периода. Материальное сходство арготизмов отмечено только в двух арго: mourme и terratsu. В этих арго каменщиков и каменотесов двух соседних департаментов материально и семантически тождественны чуть более 35 % арготических лексем [19, с. 18].
«Разнобой в профессиональной части условных арго у представителей одного и того же ремесла свидетельствует об изолированности и замкнутости этих производственных группировок, об отсутствии у них тесных контактов. В некоторой мере он связан со стремлением мелких ремесленников скрывать секреты своего ремесла, чтобы защитить себя от жестокой конкуренции <...>» [5, с. 27]. Абсолютно правомерен тезис, согласно которому лексика условных языков «представляет собой герметичную лексическую парадигму» [9, с. 170]. Действительно, потребность в профессиональном обособлении и исключении контактов с представителями других профессиональных микрогрупп была продиктована прежде всего необходимостью сохранить в тайне технику ремесла и особенности работы и проживания в отходе. Кроме криптолалической функции, ремесленные арго выполняли ещё и депрециативную. Ремесленники-мигранты прибегали к арго также и для того, чтобы высмеять тех, с кем они сотрудничали и к кому были наняты на работу.
Немаловажная особенность арготического вокабуляра профессиональной группы связана с качественной характеристикой лексической системы. «Поскольку условными арго пользуются почти исключительно представители какого-либо промысла, ремесла, занятия <...> может создаться представление о ярко выраженной профессиональной направленности и полной специализиро-ванности их лексики. Между тем, анализ показывает обратное. Не менее 95 % лексического фонда каждого арго составляют обозначения обычных,
“повседневных” предметов, признаков, действий и т. д., не имеющих прямого отношения к профессии арготирующего. Профессиональная лексика <.> присутствует в них в виде примеси к непрофессиональной массе слов» [5, с. 24]. Во французских ремесленных арго также незначителен в количественном отношении лексический репертуар, с помощью которого отражены особенности производственного процесса и обозначены основные предметы и понятия, связанные с той или иной профессией. Одну из основных причин такой категоризации профессиональных арготизмов мы видим в специфике существования и функционирования арго сезонных рабочих. Их носителям необходимо было не только организовать производственную деятельность, но и создать бытовые условия и выстроить отношения с работодателем.
Марсель Коэн в рецензии на книгу А. Доза проводит одно любопытное сравнение: «Французские ремесленники-мигранты поступают как эскимосы, которые меняют свой уклад жизни в зависимости от времени года». Он подчеркивает также, что использование другого языка влечет за собой обращение к другой шкале моральных ценностей [12, с. 255].
Изучив региональную специфику арготического компонента профессиональной речи представленной референтной группы, а также ареал распространения арго сезонных рабочих, торговцев и ремесленников, уходящих на отхожий промысел, можно обозначить местоположение «арготической метрополии» (термин В. Д. Бонда-летова [2, с. 43]). Центр метрополии находился на востоке (Савойя, Франш-Конте) и северо-востоке (Эльзас, Лотарингия), её ближайшая периферия была расположена на юго-востоке (Дофине и Прованс) и севере (Пикардия), удалённая периферия метропольной арготической зоны - на северо-западе, северо-востоке, востоке и центральной части Франции (Бретань, Шампань, Бургундия, Овернь). Многие из этих арго функционировали на сопредельно расположенных территориях, но значительно отличались друг от друга. Причина значительных расхождений кроется в криптиче-ской природе их бытования: основной задачей создания языка было сохранение профессиональной тайны.
Исследование ремесленных арго как «микросистем» (термин В. Д. Бондалетова [1, с. 30]) и ареала их распространения показывает, что они формировались не только в ходе дифференциации языкового коллектива по вертикальной линии, но и по горизонтальной. Именно горизонтальные наслоения в арготической «породе» и придают ей черты неповторимой самобытности.
Анализ арготического вокабуляра ремесленных арго демонстрирует наличие значительного количества лексем, заимствованных из традици-
онного арго, и свидетельствует о сходных словообразовательных приёмах. Кроме того, результаты анализа лексического репертуара арготирующих обозначенных профессиональных групп подтверждают тезис о том, что элементы старого арго проникли в другие слои специфического лексического континуума [19, с. 18]. Лазар Сенеан предпринимает попытку определить характер взаимоотношений между классическим арго, ремесленными арго и патуа и называет сапи - профессиональный говор лионских ткачей - посредником между традиционным арго и лионским патуа, которое было чрезвычайно богато на арготические реминисценции [19, с. 260-261]. В одной из своих работ, посвященных истории французского арго, Л. Сенеан описал масштаб экспансии исконных арготических элементов в другие страты национального языка, в том числе и в профессиональные арго [18, с. 207-261].
Стоит упомянуть о том, что профессиональные арго, в свою очередь, пополняли словарный запас как местных говоров, так и арго криминальных слоёв. Например, арго парижских мясников, которое было впервые зафиксировано в начале XIX в., «способствовало обновлению лексического состава арго преступников» [14, с. 169]. В роли донора выступают и арго русских ремесленников и торговцев. Воровское арго в России формировалось при участии «элементов распадающихся “старших” профессиональных и социальных говоров (офеней-кроробейников, ремесленников-отходников и др. <...>)» [10, с. 36].
Примечательно, что в своем труде «Мысли об истории русского языка», опубликованном в 1849 г., И. И. Срезневский относил афинское, или офенское, наречие, употребляемое ходебщиками, странствующими продавцами, мастеровыми и извозчиками, «к числу очень замечательных явлений в истории народного русского языка» и отмечал, что «не одно слово заслуживает внимания филолога» [11, с. 64-65]. Несомненно, специфи-
ческие языки представителей отхожих промыслов представляют собой уникальный лингвокультурологический феномен, и изучение особенностей их функционирования способствует не только постижению природы арготического словотворчества и закономерностей его эволюции, но и осознанию процесса становления национального языка. Немаловажна и ещё одна деталь. Их исследование необходимо для «описания быта того времени, для конкретизации “аромата” эпохи» и выявления специфики, обусловленной «национальными особенностями мироздания, мирочувствования, мировидения» [6, с. 4]. Профессиональный арготизм, по словам В. С. Елистратова, - «это почти всегда в большей степени историзм, а не архаизм, хотя чаще в нем подчёркивают элемент архаизма, т. е. обращают внимание на то, что он вышел из употребления, а не на то, что за ним стоит некая вышедшая из употребления реалия». Исследователь русского арго справедливо считает, что, «тем самым умаляется историческое значение арготизма, его роль в изучении быта, нравов, культуры, истории». Процитируем ещё одно размышление учёного о тактике описания специфического элемента общенационального языка. «Экспрессия арготизма не абстрактно-человеческая, она окрашена эпохой и народом, надо только уловить эту окраску. Изучение (даже современного) арготизма вне связи с историей народа, временем, духом эпохи превращается в голую комбинаторику. Поставленный же в исторический интерьер арготизм оживает и одухотворяется» [8, с. 44-45]. Лексический арсенал каждого профессионального арго отражает объективную языковую реальность определённой исторической эпохи.
Как совершенно верно отмечает корифей отечественной социолингвистики, «следует ценить буквально каждый арготизм независимо от того, когда и кем он был создан» [4, с. 30]. Этой стратегии изучения специфического компонента профессиональной речи мы и придерживаемся в нашей исследовательской работе.
Список литературы
1. Бондалетов В. Д. Арготические изолексы: пензенские арго, их сходство и различия // Лексика и лексикография. М.: Отд. ист.-филол. наук РАН; ОрелГТУ 2006. Вып. 17. С. 22-32.
2. Бондалетов В. Д. Греческие существительные и их производные в русских арго // Лексика и лексикография. М.: Отд. ист.-филол. наук РАН; ОрелГТУ, 2007. Вып. 18. С. 29-38.
3. Бондалетов В. Д. Краткая программа для собирания сведений об условных языках: Методическое пособие для участников диалектологических экспедиций. Пенза, 1963. 19 с.
4. Бондалетов В. Д. Социальные диалекты и общелингвистическая теория // Лексика и лексикография. М.: Отд. литературы и языка РАН, 2003. Вып. 14. С. 10-17.
5. Бондалетов В. Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев. Вып. 1. Условные языки как особый тип социальных диалектов. Рязань: РГПИ, 1974. 12 с.
6. Вольская Н. П. Язык и культура «Бродячей Руси» (на материале арго русских торговцев и ремесленников ХУПІ-ХІХ вв.): автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1999. 23 с.
7. Доза А. История французского языка. Изд. 3-е. М.: КомКнига, 2006. 472 с.
8. Елистратов В. С. Арго и культура. М.: Изд-во Московского университета, 1995. 232 с.
9. Приёмышева М. Н. Ещё раз о тайных языках России // Наше слово: к 80-летию проф.
В. Д. Бондалетова. М.: ЭЛПИС, 2009. С. 170-174.
10. Скворцов Л. И. Арго // Русский язык: энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. С. 36-37.
11. Срезневский И. И. Мысли об истории русского языка. Изд. 3-е. М.: КомКнига, 2007. 136 с.
12. Cohen M. Dauzat A. Les argots de metiers franco-provengaux // Bulletin de la Societe de Linguistique de Paris. P., 1919. T XXI (1918-1919). P. 254-257.
13. Dauzat A. Les argots de metiers franco-provengaux. P.: Champion, 1917. 268 p.
14. Dauzat A. Les argots: Caracteres. Evolution. Influence. P.: Delagrave, 1956. 189 p.
15. Esnault G. Dictionnaire historique des argots frangais. P.: Larousse, 1965. 644 p.
16. Frangois D. Les argots // Le Langage. Encyclopedie de la Pleiade. P.: Gallimard, 1968. № 25. P. 620-646.
17. Niceforo A. Le Genie de l’Argot. Essai sur les langages speciaux, les argots et les parlers magiques. P.: Mercure de France, 1912. 277 p.
18. Sainean L. L’argot ancien (1455-1850). Geneve: Slatkine Reprints, 1972. 350 p.
19. Sainean L. Les sources de l’argot ancien. T. II. Le dix-neuvieme siecle (1800-1850). P.: Librairie ancienne Honore et Edouard Champion, 1912. 470 p.
Рукопись поступила в редакцию 12. 05. 2011.
