Арабские нефть и газ: выводы для России Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

ИСЛАМ В СТРАНАХ ДАЛЬНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ

Э. Касаев,

юрист-международник, специалист по инвестициям в энергетику стран Ближнего Востока и Северной Африки АРАБСКИЕ НЕФТЬ И ГАЗ: ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ

Сегодня энергетическая политика арабских стран является одной из популярнейших тем в международных экспертных кругах. Россия не является исключением, напротив, наше государство пристально наблюдает за ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке. Ведь этот регион крайне важен для Москвы не только из внешнеполитических, но и внешнеэкономических соображений. Тем не менее, даже постоянная «слежка» за арабскими перипетиями часто не дает ожидаемого положительного результата. Причина в следующем — различные государства Арабского Востока имеют свою специфику.

Багдадские хитрости

Рассмотрим, например, Ирак. В этой стране закон не имеет той силы, которой обладают личные договоренности. Примером служит то, что в стране много лет обсуждается законопроект, который направлен на регулирование углеводородной отрасли, но до сих пор не может быть принят и обрести форму закона.

Осенью минувшего года в Россию приезжал премьер-министр Ирака Нури аль-Малики, который является шиитом, но в ходе визита представлял интересы государства, так как прибыл по приглашению президента России Владимира Путина в качестве официального лица.

В переговорах с крупными российскими чиновниками и предпринимателями иракец заявил о прозрачности всех нефтяных

операций, проводимых Багдадом. Однако в настоящее время в стране происходит «нефтяной передел». Запасы черного золота, залегающие на иракской территории, распределены крайне неоднородно. Несмотря на положение Конституции о том, что нефть и газ являются собственностью иракского народа, де-факто дела обстоят вовсе не так прозрачно, как записано в Основном законе.

Провинции, на которые поделен Ирак, считают так: если месторождение расположено на их территории, то львиную долю от продажи углеводородов должны получать население или какой-то специальный фонд, который потом будет распределять полученные от сбыта финансовые средства между гражданами. Курды заявляют, что они хотят отделиться, и основное крупное месторождение Киркук, расположенное на севере страны, принадлежит им. Соответственно и доходы от нефтеэкспорта тоже курдские. Сунниты вообще бьют в колокола, так как на их территории меньше всего минеральных ресурсов. Фактически, они остаются не у дел. У шиитов на юге достаточно углеводородов, но они тоже хотят получить прибыль не только со своей, но и с курдской территории.

По моим прогнозам, еще на протяжении нескольких лет в Ираке не удастся достичь ни мира, ни принятия углеводородного закона.

Есть мнение, что российские компании боятся заходить на рынки арабских государств, так как опасаются, что могут последовать экономические санкции конкурентов на других территориях. Подобное заявление не отвечает действительности.

Отечественный бизнес ведет переговоры, пытается вернуть потерянные рынки (Ливия) и закрепиться на новых (Катар). Ирак -это отдельный пример. Я был одним из немногих специалистов, который до конца надеялся на то, что «Лукойл Оверсиз» удастся вернуть проект «Западная Курна-2», который компания потеряла в 2002 г. В средствах массовой информации высказывались исключительно пессимистичные прогнозы. В частности, заявления о том, что возвращение россиян невозможно. Однако позже «Лукойл Оверсиз» все же получил проект «Западная Курна-2», чем оправдал авторский прогноз.

Говоря об иракской нефтяной политике, стоит делать основной акцент не на позиции США, а на взаимоотношениях между Багдадом и Эрбилем. Так, Иракский Курдистан имеет собственное Министерство нефти и региональный закон, который позволяет инвесторам с меньшими рисками работать на курдской террито-

рии. Региональное правительство Курдистана уже несколько лет заключает договоры с иностранными компаниями, минуя федеральные власти, что не устраивает центр. Министерство нефти Ирака заявило, что компании, все без исключения, которые работают с Курдистаном в нарушение иракской Конституции, будут подвержены различным санкциям со стороны Багдада. Крупная американская компания ExxonMobil после заключения договора с курдской стороной была отстранена от участия в четвертом раунде общенациональных торгов.

Примечательно, что американские концерны не так широко сейчас представлены в Ираке, как азиатские. И я это объясняю тем, что в Азии быстро растущий рынок. Учитывая огромный человеческий ресурс и развивающиеся экономики этих государств, им надо браться за любой проект. Тем не менее не исключено, что впоследствии американцы придут на все готовое, после того как геологоразведку проведут компании из других стран. Сейчас Ирак действует во многом самостоятельно. Багдад проводит аукционы, заключает контракты, в казну идут средства, и Белый дом вроде бы не вмешивается. Может быть, США дают возможность тем, кого ущемлял Саддам Хусейн, почувствовать себя независимыми, но когда потребуется, Вашингтон способен оперативно закрутить гайки, напомнив иракцам о своем авторитете.

Американцы активно помогают Багдаду минимизировать военно-политические риски. Ведь определенные американские силы на территории Ирака остались. Они пытаются хоть как-то сдерживать внутреннюю борьбу между кланами, а также этническими и конфессиональными группами. Сегодня уже никому не на руку подрывы крупных предприятий или инфраструктуры для экспорта энергоносителей. США сейчас нацелены на стабилизацию Ирака, и если их убрать оттуда, то кратно усилятся кровопролитие и теракты.

Примечательно, что без технологий иностранных компаний ни одна арабская страна не сможет самостоятельно осуществлять все фазы, которые предусмотрены в нефтяной промышленности. Поскольку должны быть и уникальный опыт, и наработки, и специалисты, и учебные заведения. Порядка 200 иракцев постоянно обучаются в профильном университете России, который готовит как раз инженеров-технологов, которые впоследствии будут вести полезную деятельность в углеводородной отрасли собственной страны.

Стоит напомнить, что иракская нефтяная промышленность разрабатывалась в основном силами советских специалистов. Сейчас Багдад всерьез нацелен поднимать газовый сектор, и вполне возможно, что российские компании также будут участвовать в этом. Западные фирмы, отечественные нефтяники и газовики необходимы арабам для того, чтобы модернизировать собственную экономику и зарабатывать деньги. Здесь возникает поле для коррупции, ведь у каждого свои интересы. У иностранной компании -выиграть тендер и, может быть, сделать это теневым путем, а не участвовать в мероприятии, где идет открытое голосование: кто предложит меньше за добытую нефть, тому и отдадут участок. Заманчивее встретиться кулуарно, договориться, подписать бумаги и в закрытом режиме начать вести деятельность. Это, во-первых.

Во-вторых, чего хотят местные власти. Прежде всего, меньше выплатить подрядчику за добытое сырье и больше оставить себе, потому что это основной доход страны и очень хорошее поле, чтобы «собрать урожай в свою корзину».

В западных источниках можно встретить постоянные сообщения, с периодичностью в квартал, что тот или иной чиновник в Ираке был замешан в коррупционном скандале. То ему предложили взятку, то он обещал иностранным компаниям «на особых условиях», без тендера, попасть на местный рынок, и ему за это посулили виллу за рубежом. Примеры можно множить.

Следует очень аккуратно подходить к каждому конкретному случаю, так как трио - Ирак, нефть и газ - уже стало категориями, которые часто используются для информационного давления и политической игры. Очень часто заявления носят провокационный характер, сделаны по заказу какой-либо из организаций или даже официальных структур. Тем не менее с годами ситуация все-таки немного стабилизируется. За последние несколько лет прошли четыре раунда торгов по лицензированию иракских недр. Первый из них откровенно провалился, поскольку компании хоть и прошли предквалификацию, но фактически не приняли участия в аукционе - Багдад обозначал очень низкую плату за добытую нефть. Плюсы работы в этом арабском государстве в том, что нефть очень высокого качества и залегает не так глубоко.

Вести деятельность в Ираке - это доказывать мировому сообществу, что ты серьезный игрок и можешь реализовать крупные проекты, находящиеся за рубежом. Это своего рода лакмусовая бумажка, которая показывает уровень подрядчика. В то же время низкая плата за каждый добытый баррель нефти оттолкнула зару-

бежные концерны. Специалисты этих компаний подсчитали, что, даже учитывая все названные плюсы, военно-политические, экономические, правовые риски все же высоки. Проанализировав допущенные просчеты, иракские власти провели еще несколько раундов торгов, и по их результатам российские компании добились права осваивать ряд участков.

Причем, если во время второго и третьего тендеров «Лукойл Оверсиз» и «Газпром нефти» достались два крупных месторождения с уже доказанными запасами, то по итогам четвертого раунда, который состоялся минувшей весной, «Лукойл Оверсиз» получила еще один блок, который хоть и не имеет доказанных запасов, но имеет потенциальные залежи для разведки. Если будут найдены ресурсы и состоится коммерческое открытие месторождения, компания фактически может рассчитывать на большую площадь для того, чтобы начать производство.

«Башнефть», которая непосредственно в самом тендере не смогла добиться победы в составе консорциума, впоследствии на условии двусторонних переговоров с Министерством нефти Ирака заключила договор на геологоразведку и последующую добычу нефти на одном из блоков.

Многие эксперты говорят об американском засилье в Ираке, подчеркивая тем самым, что россиянам нечего делать на этом рынке. Однако, как показывает практика, российские компании вполне успешно пробивают себе дорогу.

Сегодня Россия ведет очень серьезные проекты в Ираке, и их дальнейшая судьба во многом зависит от умения Москвы продолжать политический диалог с Багдадом. Конечно, никто не застрахован от форс-мажора, но российский бизнес имеет хороший задел и в перспективе способен получить дополнительные возможности проявить себя. Все проекты были получены российской стороной по итогам официальных тендеров, а не теневым способом. На прошлогоднем аукционе было разыграно 12 участков. В итоге победителей обрели лишь три блока, причем один из них, как было отмечено выше, достался «Лукойл Оверсиз». Присовокупив к этому участок, полученный чуть позже «Башнефтью», можно сказать, что половина в руках России.

Ливийские уроки

Российские нефтяники разрабатывали углеводородную сферу этого североафриканского государства. Власть сменилась, и

сегодня отечественным компаниям фактически доступ туда закрыт. Отрасль занята другими государствами. И тут ярко проявляются «двойные стандарты» большой политики, поскольку известно, что сторонниками свержения Муаммара Каддафи выступили западные страны, хотя ранее они активно сотрудничали с ним, но конъюнктурные и материалистические интересы взяли верх.

Концерны из Италии, Франции, Германии вновь ведут работу на ливийском рынке, Россия же осталась не у дел, и в Триполи открыто называют причину: во время «арабской весны» Москва четко не обозначила своей позиции, одновременно ведя переговоры с прежней и нынешней властями.

В обозримой перспективе российский нефтяной бизнес не восстановит свои прежние позиции на этом рынке, но в среднесрочной - возможно. Ведь ливийскую инфраструктуру нужно модернизировать, и отечественные компании, имея богатый опыт и необходимые навыки, все-таки способны это сделать. Чтобы показать, что Ливия не настолько коррумпирована, как при прежнем режиме, власти проводят проверку крупных компаний на коррупционную составляющую контрактов, которые были заключены несколько лет назад.

Насколько эта проверка действительно серьезная - сложно сказать. В одной из французских известных газет было опубликовано секретное послание повстанцев эмиру Катара. В этом письме было сказано, что западные компании получат за поддержку оппозиционных сил более 30% ливийской нефти. Само собой, европейские официальные лица это отрицают, но здесь может быть доля правды, потому что еще до свержения режима французы и итальянцы занимали главенствующее положение на ливийском рынке, а компании из этих стран, можно сказать, «цементировали» всю промышленность Джамахирии.

Правде в глаза

Вышеперечисленное может отпугнуть потенциального инвестора и переориентировать его на другой, неарабский рынок. Однако не стоит паниковать и делать поспешные выводы. Прежде всего необходимо взвесить все риски, вынеся за скобки политические интриги и информационные провокации, без которых трудно себе представить нефтегазовые дела арабских стран. Если выяснится, что риски не настолько высоки, а прибыль может быть

действительно существенная, то стоит пробовать. Взять рубеж Ливии, Ирака или попасть на рынок Катара - это важно для отдельной компании и авторитета страны в целом.

Нужно выходить на международные рынки и не бояться коррупции, потому что она была всегда и остается в будущем. Учитывая реалии арабской политической и социально-экономической жизни, можно сказать, что она там не является минусом, а, скорее, плюсом. Клановость местного общества уже позволяет говорить о том, что люди готовы к различным проявлениям коррупции. Надо четко понимать, что если в Конституции прописано, что нефть и газ - это собственность народа, то на практике это не работает, и сами арабы это знают.

Дележка финансовых средств идет «наверху». Судя по заявлениям и жалобам парламентариев Ирака или Ливии, обвиняются министры, топ-менеджмент компаний. На низшем уровне все иначе: сотрудник получает хорошую зарплату независимо от коррупционных дел вышестоящих лиц. Он понимает, что все равно не станет главой, так как эту нишу уже заняли определенные люди и так просто не отдадут.

В феврале состоялось официальное открытие офиса представительства компании «Газпром» в Катаре. Российский концерн планирует начать сотрудничество с эмиратом, лидирующим по экспорту сжиженного природного газа и занимающим третье место в мире по доказанным запасам «голубого топлива» после России и Ирана.

В сферу деятельности представительства также входит поиск новых направлений и форм работы «Газпрома» на энергетических рынках стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и Йемена. Кроме того, представительство осуществляет информационно-аналитическое сопровождение проектов и принимает участие в координации деятельности дочерних компаний «Газпрома» в регионе, включая укрепление взаимодействия в рамках деятельности Форума стран - экспортеров газа (ФСЭГ).

Попытки выйти на катарский рынок предпринимаются и другими отечественными игроками, но тщетно. Почему? Сегодня российско-катарские политические отношения весьма напряженные, а экономика не может развиваться в отрыве от политики. Особенно если это нефть и газ. Ежегодный товарооборот Катара с Россией не насчитывает и двух десятков миллионов долларов. Для сравнения, показатель эмирата с США насчитывает несколько

миллиардов, а с азиатскими странами даже превышает 10-миллиардный рубеж. Уровень дипломатических отношений понижен, инвестиционное сотрудничество на нуле, товарооборот слишком низкий. Можно сказать, что отношения заморожены. Помимо этого, являясь членом ССАГПЗ, Катар настраивает других членов этой организации антагонистически по отношению к Москве. Сирийский вопрос мешает российскому бизнесу найти общий язык с монархиями Персидского залива. Это же относится и к ценовой политике в отношении экспортной нефти.

Политика диктует

Усугубляет ситуацию крайне низкая осведомленность некоторых арабских стран о нефтегазовом потенциале России. Например, в Катаре мало знают о нашем государстве, поскольку в местных СМИ публикуется очень немного достоверной информации. Россия в сознании катарцев - страна-загадка и страна опасности, где постоянно происходят теракты и убийства.

В Ираке, конечно, знают многое о России. Однако сегодня ситуация на Ближнем и Среднем Востоке осложнилась из-за вереницы различных событий, охвативших регион. Поэтому достоверных сведений до арабов доходит очень мало. Кстати, как и о них нам. Многие думают, что арабские страны и все их представители рассматривают россиян в качестве врагов, потому что Москва не поддерживает тех или иных лидеров. Однако здесь стоит разграничивать государство и народ. Очень часто граждане государств дружески настроены друг к другу, а на политической арене эти страны выступают соперниками и конкурентами.

Если же говорить о нефтегазовых связях, то, например, российские компании не совсем отвечают требованиям Катара, поскольку не имеют большого опыта работы в Персидском заливе, и технологии отечественных фирм не подходят под проекты на территории эмирата. Проекты «Газпром нефти» и «Башнефти» в Ираке стали первыми пробами этих компаний за рубежом. Поэтому идти, предположим, в Катар, не имея зарубежного опыта, проблематично и, скорее всего, бесперспективно. В Ираке же россияне работают очень качественно, поскольку знают местный рынок и геологические особенности месторождений. Фактически российские специалисты нужны иракцам, чтобы сохранить конфиденциальность полученной в результате длительной геологоразведки информации. Если же Москва поделится своими наработками с

недобросовестным заказчиком, то это будет серьезной проблемой для Ирака.

В Ливии и Алжире то же самое: российские нефтяники работали там и доказывали не раз, что могут это делать на высоком уровне и за невысокую плату.

Часто можно услышать такого рода вопрос: почему арабы активно пускают к своим недрам западников, которые берут больше, а россияне остаются не у дел? Ответ прост - в первую очередь дело в политическом диалоге, во вторую - в технологических особенностях конкретной компании, в третью - уже в том, как она смогла себя проявить. Например, в Катаре так: если зарубежная компания дает технологию, которая поможет эмирату развивать свою экономику, то она вправе работать там и заслуженно получать свои деньги. Если иностранный игрок хочет что-то «отмыть», получить откаты себе в карман, для него двери закрыты.

* * *

Выскажу несколько важных соображений, которые было бы полезно воспринять российским игрокам, стремящимся покорить арабский рынок. Уходить от излишней закрытости и больше сводить все к прозрачным вещам. Публиковать на сайтах компаний соответствующую свежую информацию. Небольшое движение к прозрачности идет, но невысокими темпами.

Представлять интересы не только конкретной бизнес-структуры, но и своего государства. Это отнюдь нелегко. Если замешаны большие деньги, сложно представлять, что ты не только сотрудник компании, но и гражданин страны, и если тебя уличат в нарушениях, ты невольно ее опозоришь.

Например, у катарцев четко прослеживается такое понимание, они себя ассоциируют с эмиратом. Местные предприниматели гордятся тем, что они граждане этого государства. Поэтому катар-ские бизнесмены не стремятся решать вопрос так, чтобы выгода была исключительно личная. Они учитывают, что тот или иной проект способен дать стране из того, чего у нее еще нет. Таким образом, поднимается авторитет государства в глазах мировой общественности. Возможно, это своеобразный комплекс Наполеона, поскольку небольшой по территории и населению эмират хочет активно заявить о себе во всех областях, включая предпринимательскую сферу.

В России другая проблема: крупная страна, которая уже многое доказала, а крупные предприниматели вплотную занимаются стратегией собственных компаний, не ставя во главу угла при этом государственные интересы. Несмотря на то что в нефтегазовом секторе арабских стран существуют многочисленные риски, в одних странах меньше, в других больше, которые препятствуют деятельности российских компаний, нужно все равно завоевывать там свои позиции.

«Вестник аналитики», М., 2014 г., № 1, с. 71-79.

Д. Нечитайло,

кандидат политических наук (ИВ РАН) ИНОСТРАННЫЕ МОДЖАХЕДЫ В СИРИЙСКОМ КОНФЛИКТЕ

Иностранные боевики в Сирии представлены ливанцами, иракцами, иорданцами, палестинцами, кувейтцами, тунисцами, ливийцами, алжирцами, египтянами, саудовцами, йеменцами, суданцами, афганцами, бангладешцами, пакистанцами, а также гражданами ряда европейских государств. По сообщениям СМИ, большинство из них прибыли в Сирию через Ливан и Турцию.

Вопросы участия иностранных моджахедов в так называемых «горячих точках» всегда занимали важное место в полемике джихадистских идеологов. Между ними, пожалуй, начиная с войны в Афганистане против советских войск, всегда существовали разногласия: какую из местных оппозиционных группировок поддержать. Так, когда в 2003 г. были введены американские войска в Ирак, в Чеченской Республике продолжались боевые действия. При этом арабские боевики принимали активное участие на стороне радикальных исламистов. После непродолжительной полемики среди салафитских идеологов Ираку было отдано приоритетное значение в качестве мирового очага борьбы против неверных. Во многом именно благодаря этому из республик Северного Кавказа начался отток иностранцев на Ближний Восток.

В 1979 г. Абдалла Аззам (духовный лидер многих «арабских афганцев», в том числе и Усамы бен Ладена) настоятельно призвал большинство мусульман поддержать афганских моджахедов, а не палестинские группировки, вследствие того, что «исламский флаг, развевающийся над Афганистаном, более "понятен" и важен, не-