CC BY
136
УДК 81'373.231
АПЕЛЛЯТИВНЫЕ АНТРОПОНИМЫ В ОБИХОДНО-РАЗГОВОРНОМ СТИЛЕ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
© Т. А. Буркова
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы
Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. Октябрьской революции 3а.
Тел.: +7 (347) 272 2 7 05.
Email: [email protected]
В статье рассматриваются особенности употребления апеллятивных антропонимов в обиходно-разговорном стиле немецкого языка. Описывается механизм перехода имен собственных в разряд нарицательных. Называются частотные апеллятивные личные имена в немецком языке. Отмечается их дифференциация внутри немецкого этносоциума.
Ключевые слова: немецкий антропонимикон, разговорный стиль, апеллятивация онимов, коллоквиальные композиты с именами собственными.
В связи с антропоцентрической направленностью номинации антропонимы могут не только представлять собой разряд именований лица, но и служить основой для апеллятивных номинаций других сфер человеческого бытия. Под апеллятива-цией нами вслед за А. В. Суперанской понимается переход имен собственных в разряд нарицательных. Следует отметить, что при анализе процесса перехода имен собственных в разряд нарицательных исследователи пользуются различной терминологией, что свидетельствует о неоднозначности рассмотрения данного вопроса в лингвистической науке: семантическое словообразование (О. К. Жданов, Л. М. Щетинин); лексико-семантическое словообразование (В. А. Горпинич, В. И. Кодухов, М. Н. Морозова); деонимическая деривация (В. Н. Чижова); ономизация (О. Т. Овчинникова, В. П. Поляков); апеллятивация онимов (А. В. Суперанская, И. Н. Королева); конверсия (Р. Квирк); деонимизация (Н. В. Подольская, Т. Н. Атарщикова, А. Е. Бижкенова, Е. В. Кравченко, И. Н. Заверюха); метонимический перенос (Р. Ресслер); отономастическая деривация (Г. М. Шуткина), фразеологическая деривация (С. Е. Исабеков) [1, с. 341].
Потенциально апеллятивации могут подвергаться все имена с широкой известностью. Переход имен собственных в разряд нарицательных имеет общую закономерность: известность денотата для членов коллектива. От конкретного лица абстрагируются характерные черты, действия, поступки и т.д., образуя понятия, которые начинают называться именем данного субъекта. Затем происходит трансформация онима на любое другое лицо, характеризующееся теми же чертами, что и носитель имени.
Как мы видим, апеллятивация начинается с изменения коммуникативно-смыслового задания и денотативной соотнесенности, то есть имя отрывается от первоначального денотата и переносится на другой. При переходе имен собственных в разряд нарицательных нейтрализуются свойственные именам собственным ономасиологические категории. «Мигрант» с утратой характерных свойств своего
класса приобретает взамен них новые специфические категориальные признаки, сигнализирующие о произошедшей перемене номинативного статуса у лексической единицы. При этом можно наблюдать сужение содержательного потенциала имени до минимального количества наиболее существенных признаков, сопровождающееся расширением границ денотации, в результате чего апеллятивные онимы соотносятся не с одним денотатом, а с рядом денотатов, аналогизируемых по какому-либо признаку.
В результате изменений в семантической структуре онима могут актуализироваться как ассоциативные фоновые семы, входящие в семантику имени собственного: Aschenputtel (выполнение непосильной грязной работы); ein Solomon (мудрость); ein Otello (ревность); Narziss (самовлюбленность); Xantippe (сварливость); ein Rockfeller (богатство), так и трансформироваться категориальные семы.
Например, личные онимы Minna, Liese в процессе апеллятивации демонстрируют следующие изменения в семной структуре:
1) «личный оним» (конкретность, единичность, одушевленность, лицо);
2) «служанка, прислуга» (конкретность, нарица-тельность, исчисляемость, одушевленность, лицо).
В результате метонимического переноса «кофейник», который разносит служанка Minna, «прыщ» на лице у Liese, называются соответственно именами этих девушек, то есть в семной структуре онима происходит замена сем «единичность, одушевленность, лицо» на «нарицательность, неодушевленность, не лицо», добавляется сема «предметность».
На следующем этапе апеллятивные онимы Minna «кофейник» и Liese «прыщ на лице» уже используются для обозначения любого кофейника, прыща, а сема «единичность» заменяется семой «множественность».
Как свидетельствуют вышеприведенные примеры, понятийная отнесенность имени собственного выражается в способности соотноситься не с
одним, а с рядом денотатов, уподобляемых по какому-либо признаку. Благодаря наличию этих признаков в структуре апеллятивного онима оно приобретает связь с понятием, играет обобщающую роль.
Апеллятивации могут подвергаться как единичные (имена широко известных лиц), так и множественные антропонимы. Проведенный нами анализ апеллятивных онимов в немецком языке, позволил нам сделать вывод о том, что имена собственные с единичным денотатом приобретают, как правило, культурно-информационные коннотации, а множественные имена собственные приобретают социально-оценочные коннотации.
Для того чтобы состоялась коммуникация при использовании имени-характеристики, все члены языкового коллектива/микроколлектива должны иметь определенные, пусть самые общие, но однотипные представления об отличительных свойствах носителя имени. Поэтому содержанием нового понятия становится обычно лишь то общее, что известно каждому члену языкового коллектива о денотате данного имени. Например, Гете наших дней -это, прежде всего, великий писатель с возможной, но не обязательной более точной градацией (поэт, драматург). Но, закрепившись за обозначением определенных признаков, онимы могут восприниматься так же как апеллятивы, их мотивированность может и не осознаваться, особенно если говорящий не владеет фоновой информацией, позволяющей ему понять образ, положенный в основу номинации.
Апеллятивация онимов может сопровождаться как полным переходом в разряд нарицательных, так и неполным.
В первом случае связь с породившим его именем собственным полностью утрачивается и может быть установлена только этимологическим путем: Hooligan «хулиган, грубиян» (Rabauke); Hooliganismus «хулиганство» (нарушение общественного порядка, от имени ирландца Хулигэна, довольно скандального человека, которому в XVII в. принадлежал постоялый двор; это был человек, причинявший, как и вся его семья, неприятности не только постояльцам, но и соседям).
В случае неполного перехода ясно выделяется признак, лежащий в основе метафорического переноса, и имя собственное используется в качестве сравнения, т.е. полного отрыва от имени и свойств его денотата не происходит: например: Don Juan «Дон Жуан» - человек, проводящий жизнь в любовных приключениях (герой испанской литературы).
Если имя переходит на вид продукции и т.д., оно может означать сортовое подразделение: кольт, френч. В плане стилистической окраски и отношения к литературной норме данные апелля-тивные онимы чаще всего принадлежат стилисти-
чески нейтральному пласту кодифицированного литературного языка.
В рамках данного научного сочинения сфокусируемся на апеллятивных онимах, служащих экспрессивной образной характеристике лиц: der lange Laban «верзила, дылда, каланча»; Kasper, Kasperle «шут гороховый», широко употребляющихся в разговорной речи.
В целом переход онима в апеллятив связан с потребностями поиска новых наименований и более точного отражения фрагментов действительности, т.е. обусловлен экстралингвистическими факторами.
Как правило, в обиходно-разговорном стиле антропонимы, функционируя в качестве самостоятельных апеллятивных единиц и в составе колло-квиальных композитов, являются чаще всего именами-характеристиками. Присутствие регулярно повторяющихся абстрактных компонентов значения в содержании речевых реализаций антропонимов (лицо, одушевленность, национально-языковая принадлежность, социальная или эмоционально-оценочная характеристика) определяет их вхождение в языковую систему на положении важнейшей совокупности средств выражения. Именно набор этих компонентов позволяет антропонимам выступать в роли выразителей конкретного смысла в заданных условиях ситуации и контекста.
Трансформируясь в нарицательное существительное, антропоним теряет индивидуальную закрепленность, достигает такой степени обобщения, что начинает обозначать не одно лицо, а целый класс лиц, функционируя тождественно полно-значным номинациям: «важные особы» die großen Hansen; «человек» Peter, Bernd, Fried; «тип» August - Was ist denn das für ein August? Это еще что за тип; «девушка» Liese, Grete, Hanne, Guste.
Денотативная неопределенность доходит до максимальной степени, когда частотные онимы становятся обозначением лиц со значением «каждый, всякий»: Hinz und Kunz; Hans ist seiner Grete wert.
О высокой степени обобщения семантики таких имен свидетельствует, по-мнению Р. З. Муря-сова, также тот факт, что они способны создавать синонимические конструкции: Er macht überall den großen Hansen и Er macht den dicken Willem - он хвастун; Wenn das nicht wahr, so will ich Hans heißen/ и Da will ich Matz heißen - Если это не так, назовите меня дураком [2, с. 68].
Имя собственное превращается в лексему, выражающую особое отношение к референту (денотату). Таковы номинации Adam и Eva, употребляющиеся в разговорной речи как шуточные апеллятивы: Hübsche Eva sucht gut aussehenden, liebevollen Adam.
Как мы уже отмечали выше, в качестве побудительного мотива номинации среди дифференциальных признаков в семантике онима может быть использована различная информация, которая впоследствии становится понятийным признаком:
- об этнической принадлежности: Fritz, Hans - прозвище представителя немецкой национальности; Jonny, John Bull - прозвище типичного англичанина; Iwan - русский; Paddy - ирландец, Yankee, Uncle Sam - американец; Itzig - еврей;
- о социальных группах: Caruso «итальянский рабочий в Германии»; Bobby «английский полисмен», Tommy «английский солдат», Minna, Emma, Resie < Theresa «служанка, прислуга», Johann, австр. Schani < Jean, кельн. Köbes < Jakobus «слуга, официант», Herbert «гомосексуалист», Louis «сутенер» (Zuhälter).
Некоторые антропонимы в немецком языке способны выступать в парных сочетаниях: Hinz und Kunz «всякий встречный поперечный» (Hinz < Heinrich, Kunz < Konrad); а также отражать определенные социальные и даже политические реалии: Krupp und Krause «богатые и бедные».
Связанные с антропонимами ассоциации, формируя детерминированные страной, ее историей, бытом, культурой фоновые знания, становятся устойчивыми и социально значимыми и превращаются в своеобразные символы. Например, немецкие имена Fritz, Hans, Otto и фамилии Müller, Meier, Schmidt настолько слились с представлениями об этносоциуме Германии, что стали символизировать самих немцев, носителей этой культуры и языка.
При более глубоком анализе деонимических антропонимов выявляются их дифференциации в немецком этносоциуме. Например, личными они-мами Fritz, Fritze чаще всего называются берлинцы. Баварцев называют собирательным личным онимом Seppel. Оним Piefke (прилагательное -piefkinesisch), используется австрийцами для обозначения немцев. Piefke является шутливой кличкой пруссака, поскольку для Берлина и Бранден-бурга, которые когда-то входили в Пруссию, типичны фамильные онимы Rascke, Moltke, Handke. В отдельных диалектах жителей конкретной местности называют распространенным в данном ареале личным онимом, причем в разговорной речи они носят пейоративный характер и функционируют как поддразнивающие «Ortsneckereien» [3]: Heiner < Heinrich «жители Дармштедта» (Darmstädter), Schängel < Jean < Johann «жители Кобленца» (Koblenzer), Drickes н.нем. < Henricus < Heinrich «жители Кельна» (Kölner) [4, с. 181].
Коллективные прозвища - наименования жителей какого-либо населенного пункта, могут выполнять характеризующую функцию, тогда в основе номинации могут лежать не частотные личные онимы (как мы показали выше), но диалектные особенности произношения (Ischl «жители города Шпайера / die Speyer», которые местоимение ich [iç] произносят как [if]); конфессиальные особенности (Kreuzköpps «католики», Blooköpps «протестанты» [5, с. 34-37].
Частотны в немецком языке апеллятивные полные личные онимы August, Karl, Peter,
Heinrich, Anna и их краткие ономаформы Fritze, Hans, Heini, Hansl, Hannes, Hanne, Guste, Jule, Suse, подвергшиеся в какой-то степени символизации. Так, личное имя August (der dumme August, August vom Zirkus) имеет нарицательное значение недалекого ума, в таком же значении глупости употребляется фамильный оним Meier и другие менее употребительные личные онимы, как Jan (Dummerjan), Klaus, Kaspar, Ignatius.
Пользующиеся в прошлом популярностью, эти онимы приобрели способность выражать, кроме своего номинативного, стилистическое значение иронии, презрения, неодобрительности, пренебрежения, в целом пейоративной оценки (ср. русские имена Иван, Емеля и др.); такое насыщение пейоративными коннотациями и делает их сугубо разговорными. Свое символическое значение они приобретают, как правило, не в качестве отдельной единицы, а в составе словосочетания, благодаря различным уточняющим определениям: der sanfte Heinrich «скромный малый»; der treue Eckart «верный слуга», der stramme Max «силач».
Можно предположить, что частотность перехода конкретных личных онимов в разряд нарицательных является закономерным процессом. Об установлении единообразия в существующих ан-тропоименованиях свидетельствует ограниченное число наиболее популярных и вследствие этого наиболее частотных личных имен во многих местностях политически и административно весьма разрозненной средневековой Германии.
Вполне естественно, что популярности онимов способствовала пропаганда религиозного культа, которая была неразрывно связана с канонизированным церковью именем святого. Так, например, защитником и хранителем моряков и торговцев был Nikolaus, рыцарям помогал святой Georg, у охотников соответствующие функции выполнял Hubertus, ангелом-хранителем для всех католиков был святой Michael. В Баварии в качестве святого почитался Ruprecht, у франков, живших вдоль р. Майна, тождественную роль приписывали святому по имени Kilian. Именам святых приписывались также чудодейственная сила в излечении определенных болезней, например, St. Augustin призывался в помощь при излечении болезней глаз. Позднее, начиная с XV-XVI веков, святым приписывается роль охранителей отдельных индивидов [6, с. 48, 67]. Благодаря своей частотности, отмечает Э. Вассерциер, онимы Heinrich и Konrad в сочетании Hinz und Kunz употреблялись в нарицательном значении уже в XII в. [7, с. 99].
С одной стороны, личные онимы, будучи чрезмерно частотными и обыденными, получают обобщенное значение «лицо», «человек», «мужчина», «женщина», с другой стороны, вследствие тенденции к особому индивидуальному имянаречению выбывают из рамок моды и приобретают большую способность к процессу апеллятивации, становятся
общепризнанным обозначениям, характеризующим лицо по тем или иным признакам. Например, в связи с приобретенным значением «человек, мужчина» нарицательное имя Hans используется для обозначения различных типов людей, часто для обозначения негативных черт: Hans Taps пренебр. «увалень, неловкий человек», Hans Guckindieluft разг. неодобр. «ротозей»; Hans Hasenfuß пренебр. «трусишка»; Hans Huckebein разг. «горемыка, бедолага»; Hans Liederlich неодобр. «распутник, гуляка». В бытовой сфере наблюдается произвольность закрепления негативных признаков за каким-либо именем собственным с точки зрения современного немецкого языка, хотя, скорее всего, их семантическая «немотивированность», этимология может быть просто утеряна.
Многие антропонимические единицы берут свое начало от апеллятивов. Являясь обозначением лица, конкретного лица, антропоним, благодаря трансформациям в семантической структуре, способен функционировать либо как прецедентный антропоним, либо апеллятивный оним. Таким образом,
можно утверждать, что становление, развитие и функционирование антропонима в немецком языке может осуществляться в триаде: апеллятив - оним -апеллятив.
ЛИТЕРАТУРА
1. Буркова Т. А. Имена собственные личные в Германии. Saarbrücken: LAP LAMBERT, 2011. 454 с.
2. Мурясов Р. З. Антропонимы в словообразовательной системе языка // Вопросы языкознания. 1982. №3. С. 62-72.
3. Bach A. Deutsche Namenkunde. Die deutschen Personenamen. B. I, 2. Heidelberg: Carl Winter, 1978. 332 S.
4. K. Kunze DTV-Atlas Namenkunde. Vor- und Familiennamen im deutschen Sprachgebiet. München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2000. 240 S.
5. Буркова Т. А. Коллективные прозвищные именования // Коммуникативно-функциональное описание языка. Сборник научных статей. уфа: РИО БашГУ, 2003. С. 34-37.
6. Fleischer W. Die deutschen Personennamen. Geschichte, Bildung und Bedeutung. 2., durchgesehene und ergänzte Auflage. Berlin: Akademie-Verlag, 1968. 245 S.
7. Kluge F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin/New York: de Gruyter, 1995. 921 S.
Поступила в редакцию 13.11.2014 г.
THE APELLATIVE ANTHROPONYMS IN THE CONVERSATIONAL STYLE OF GERMAN
© T. A. Burkova
Bashkir State Pedagogical University 3а Oktyabrskoy Revolyutsii St., 450000 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 21619 88.
Email: [email protected]
The study of peculiarities of the appellative anthroponyms in the conversational style of the German language seems relevant in connection with the anthropocentric orientation nomination, where anthroponomy can not only be a category of naming a person, but also serve as a basis for the appellative nominations in other spheres of human existence. Under appellative process, we, after A. V. Superanskaya, understand transposition of proper names in the category of common nouns. The aim of this article is to study the mechanism of the transposition of proper names in the category of common nouns. The essence of this process lies in the fact that the particular person abstracted traits, actions, deeds etc., forming concepts that are beginning to be called the name of the entity. Then the transformation of the name to any other person, which characterized by the same features as the carrier name, is observed. As a result of changes in the semantic structure of the name, it can be updated with associative background semes included in the semantics of a proper name: Aschenputtel (execution unbearable dirty work); Solomon (wisdom); Otello (jealousy); Narziss (narcissism); Rockfeller (wealth) and transformed categorical semes: Minna «coffee pot» and Liese «pimple on your face». In German the following appellative full personal names are frequent: August, Karl, Peter, Heinrich, Anna and their short forms Fritz, Hans, Heini, Hanne, Guste, Jule, Suse. The detailed analysis of appellative anthroponyms shows their differentiation in the German ethnoso-cium: Fritze (Berliners); Seppel (Bavarians); Piefke (Austrians used to refer to the Germans). Thus, on the one hand, the personal names receive a generalized meaning «person», «man», «woman», on the other hand, because of the tendency to a particular individual naming become universally recognized symbols identifying the person on various grounds.
Keywords: German Anthroponymikon, the conversational style, apellativation of the proper names, colloquial composites with proper names.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at [email protected] if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Burkova T. A. Imena sobstvennye lichnye v Germanii [The Personal Names in Germany]. Saarbrücken: LAP LAMBERT, 2011.
2. Muryasov R. Z. Voprosy yazykoznaniya. 1982. No. 3. Pp. 62-72.
3. Bach A. Deutsche Namenkunde. Die deutschen Personenamen. B. I, 2. Heidelberg: Carl Winter, 1978.
4. K. Kunze DTV-Atlas Namenkunde. Vor- und Familiennamen im deutschen Sprachgebiet. München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2000. 240 S.
5. Burkova T. A. Kommunikativno-funktsional'noe opisanie yazyka. Sbornik nauchnykh statei. Ufa: RIO BashGU, 2003. Pp. 34-37.
6. Fleischer W. Die deutschen Personennamen. Geschichte, Bildung und Bedeutung. 2., durchgesehene und ergänzte Auflage. Berlin: Akademie-Verlag, 1968. 245 S.
7. Kluge F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin/New York: de Gruyter, 1995.
Received 13.11.2014.
