CC BY
57
наличествует указание на конкретные издания, агентства, в отдельных случаях ссылка на авторитет отсутствует. Достаточно наполнить сознание реципиента цифровым эквивалентом (ТОП-10, ТОП-20, ТОП-50 и т.п.) и указать «лучшая» в неком перечне организаций, чтобы ему стало ясно: первенство неоспоримо. Сомнительное утверждение, приписанное якобы авторитетному субъекту, выглядит достаточно убедительно и дискредитирует конкурентов в глазах целевой аудитории.
5. Эллидированные сравнения. Одним из источников импликатур в пиар-коммуникации являются «свернутые», или эллидированные сравнения, - сравнительные конструкции, в которых скрыт или объект сравнения, или сам параметр сравнения. В высказываниях типа: «банк «Тинькофф Кредитные системы» признан лучшим розничным Интернет-банком в России» объект сравнения не называется, умалчивается. Реципиент вынужден восстанавливать недостающий компонент. Зачастую пользователь услуги начинает неосознанно сравнивать услугу, предложение, акцию данного банка с подобными предложениями конкурентной организации. Однако в отдельных примерах наблюдается эксплицитное (явное) выражение приемов дискредитации: «Мега-Кредит» от РОСГОС-СТРАХБАНКа - в пятерке лучших нецелевых кредитов без обеспечения в евро среди других банков Москвы» (пресс-релиз от 19.12.2012); «...С введени-
ем программы «Рефинансирование» наши клиенты получат возможность оформить кредит на более выгодных по сравнению с другими кредитными организациями условиях» (пресс-релиз РОСГОССТРАХ-БАНКа от 11.09.2012). Очевидно, что имплицитная информация служит здесь манипуляторным целям, введению адресата в заблуждение, дезинформации, а шире - ведет к сокрытию истины.
Итак, подводя итог, следует заключить, что имплицитная информация в пресс-релизах банковских услуг служит средством языкового манипулирования, позволяющего неявно навязывать реципиенту выгодную адресанту информацию. В ходе анализа примеров нами выявлены функции имплицитной информации: 1) позитивное позиционирование адресанта; 2) оптимизация имиджа адресанта; 3) дискредитация конкурента адресанта; 4) дезинформирование адресата. В качестве ведущих приемов в пиар-дискурсе используются: семантическая пресуппозиция, негация, вопросительные конструкции с имплицитной семантикой, апелляция к авторитету, эллидированные сравнения. Анализ функций имплицитной информации позволяет лингвисту выявлять механизмы воздействия массовой коммуникации, интерпретировать способы реализации в дискурсе семантики языковых средств.
Статья поступила 27.05.2014 г.
1. Борисова Е.Г., Пирогова Ю.К. Имплицитная информация в рекламе и пропаганде. М.: Языки русской культуры, 1999. 200 с.
2. Иссерс О.С. Речевое воздействие: учеб. пособие. М.: Наука, 2011. 224 с.
3. Кобозева И.М. Лингво-прагматический анализ языка СМИ [Электронный ресурс]. URL: http://evartist.narod.ru/text12/ 08.Мт#з_13
4. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива). М.: Языки русской культуры, 1996. 464 с.
5. Пирогова Ю.К. Имплицитная информация как средство коммуникативного воздействия и манипуляция. М.: Русские
ский список
словари, 2001. С. 209-227.
6. Пирогова Ю.К. Имплицитная информация в рекламе. Рекламный текст. Семиотика и лингвистика. М.: Издательский дом Гребенникова, 2000. С. 95-108.
7. Стросон П.Ф. Значение и истина. Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М.: Прогресс-Традиция, 1998. С. 213-230.
8. Ширяева О.В. Лингвопрагматический аспект типологии медиадискурса // Научная мысль Кавказа. 2012. № 1. С. 112-116.
9. Ширяева О.В. Медиадискурс как объект социогуманитар-ных исследований // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2012. № 2. С. 120-126.
УДК 882+808.2
АНТРОПОНИМ В СТРУКТУРЕ УЧЕБНОГО ДИСКУРСА © Г.М. Крюкова1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Анализируются мотивы, актуальные для формирования в иноязычной аудитории учебного дискурса, включающего личное имя. Указывается на историческую связь корневой морфемы в структуре антропонима с языческими и христианскими традициями русской лингвокультуры. Уточняется специфика использования личного имени в различных сферах русской и иноязычной коммуникации. Определяются коннотации, характерные для художественного образа, создаваемого с опорой на варианты одного антропонима. Библиогр. 9 назв.
Ключевые слова: дискурс; имя; понятие; образ; фольклор; литература.
1 Крюкова Галина Михайловна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного и общегуманитарных дисциплин, тел.: (3952) 421635.
Kryukova Galina, Candidate of Pedagogics, Associate Professor of the Department of Russian as a Foreign Language and General Humanities, tel.: (3952) 421635.
ANTHROPONYM IN EDUCATIONAL DISCOURSE STRUCTURE G.M. Kryukova
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
The article analyzes the reasons relevant for the formation of educational discourse including a personal name in foreign audiences. It indicates the historical connection of the root morpheme in the anthroponym structure with the pagan and Christian traditions of Russian linguoculture; dwells on the specifics of using a personal name in various spheres of Russian and foreign communication; and identifies the connotations characteristic of the artistic image, created on the basis of variants of an anthroponym. 9 sources.
Key words: discourse; name; concept; image; folklore; literature.
Модель русского антропонима как структура, включающая личное имя (далее - ЛИ), отчество и фамилию, вызывает интерес у всех иностранных учащихся, родившихся и выросших в восточноазиатских странах.
Сам антропоним в качестве понятия, связанного с коммуникативной возможностью не только выделить в социальной группе с помощью слова/последовательности слов одного человека, но и вмешаться в его судьбу, с пристрастием оценивается разными народами с древности [4, 5, 7, 9]. Язычники пытались и пытаются назвать новорожденного так, чтобы имя выражало благопожелание или служило обманом для злых сил. Исследователями в области ономастики называются и иные мотивы, которыми руководствуются родители или другие лица, имеющие непосредственное отношение к присвоению младенцу имени. Так, в языческой Руси одни дети нарекались по характерным чертам своего поведения в первые часы или дни появления на свет, другие - «по образу», то есть по определенным чертам внешности. Ровесниками Бессона и Бессоны могли быть и Ворон, и Горшок, и Волчий Хвост, и Шестой, и Румяна [7, 9].
Не только языковые, но и экстралингвистические предпочтения, возникшие у народов при формировании традиционной структуры антропонима и связанные с историей развития государственности, не позволяют иностранцам с помощью словаря уловить смысловые составляющие современного ЛИ и сиюминутно оценить стилистические коннотации в вариантах его использования.
Наше внимание к структуре русского ЛИ в данной работе обусловлено проблемами обучения иностранных граждан русскому языку по программам гуманитарного цикла. Если у будущего экономиста, получающего высшее образование в России, нет достаточного количества учебного времени для того, чтобы разобраться в особенностях включения в структуру художественного текста (далее - ХТ) вариантов русского ЛИ, то будущий переводчик, журналист, историк, филолог или культуролог обязаны точно оценивать модальность контекста. От умения различать с помощью варианта русского ЛИ полярные - позитивные и негативные - оценки, а также «градуировать» спектр любовного, возвеличивающего, дружеского, покровительственного, снисходительного, шутливого, иронического или гневно-саркастического отношения к адресату зависит профессиональный успех специалиста, получившего гуманитарное образование в России.
Цель статьи - определить некоторые перспективные направления в формировании учебного дискурса, включающего антропоним и способствующего оптимизации речевого взаимодействия иностранных студентов с гражданами России и их адекватного восприятия прецедентных образов русской литературы.
Размер осваиваемого именника (количество знакомых по прецедентным фольклорным и ХТ антропонимов) постепенно увеличивается за счет новых образов. Овладение специальностью, полученной в российском вузе, соизмеряется с устойчивостью профессионального интереса к русской культуре. Формируя, поддерживая и развивая этот интерес, преподаватель может использовать различные методические приемы, направленные на репродуцирование в устной и письменной речи членов русского антропонима. При этом уточняются варианты его представления в разных видах документов и устной речи, а также обращается внимание на функционально-стилистическое значение антропонима в диалогах с лицами разного возраста.
Обобщая опыт работы с антропонимом, выделим некоторые требования к учебному дискурсу, непосредственно связанному с ЛИ, и коммуникативные ориентиры.
1. Учебный дискурс на разных этапах овладения иностранными учащимися структурой ЛИ должен развивать базовые представления будущего специалиста об истории формирования официального русского антропонима и функциональной значимости каждого члена этой структуры для разных сфер речевого общения.
2. Овладение в учебной ситуации вариантом ЛИ, актуальным для фольклорного сюжета, может сопровождаться заполнением антропонимической таблицы. В ней обычно указывается вариант ЛИ, используемый в анализируемом жанре, а также и сам жанр. В графах с названием «фамилия» и «отчество», как правило, используются прочерки. Вариант ЛИ сопровождается пометами («одобрительный», «ласковый»; «неодобрительный», «иронический»).
3. Оценка официального ЛИ и его вариантов, используемых в произведениях русских писателей, может быть связана с поэтапным заполнением «литературного паспорта». В нем указывается степень частотности варианта ЛИ или официального антропонима в структуре ХТ, и/или перечисляются варианты одного ЛИ, снабженные стилистическими замечаниями. Кроме того, называются псевдонимы и прозвища
персонажа (или используются прочерки). А далее включается название произведения, время его создания, записывается антропоним автора и/ или его псевдоним.
4. Внимание к «антропонимической таблице» или «литературному паспорту» позволяет формировать конспективные навыки и исследовательские умения и служит своеобразным планом для самостоятельного высказывания студента о персонаже.
Комментируя различия между «антропонимиче-ской таблицей» и «литературным паспортом», следует отметить, что практика речевого общения специалиста в сфере гуманитарного знания требует прежде всего разграничения языковых и речевых средств, которые соотносятся с системой традиционных фольклорных и литературных образов. В структуре анализа древних фольклорных образов, наследуемых лингво-культурой, ЛИ предстает неизменным (Иван, Иванушка, Алёнушка, Елена Прекрасная, Василиса Премудрая). Фольклорное ЛИ персонажа не конституируется с помощью иных членов антропонима, поскольку фамилии в язычестве отсутствовали. Но при перечислении героев литературного жанра традиционно анализируются те варианты ЛИ, которые представлены в ХТ и своей модальностью соотносятся с экспрессией определенной социальной среды, ситуативных эмоций отдельного персонажа, его личностных оценок, а также и с замыслом автора художественного текста.
Обращая внимание на структуру ЛИ, преподаватель создает на разных этапах обучения последовательности заданий и упражнений - учебные дискурсы этого антропонима, которые позволят иностранным адресатам вначале различать коммуникативные функции русского антропонима, далее - пользоваться членами антропонима в актуальных сферах речевого общения, а затем по достоинству оценивать вклад автора прецедентного произведения в формирование системы литературных образов.
Первый шаг в знакомстве с русским антропонимом может быть связан с восприятием фамилий и инициалов, в письменной форме представленных как в структуре контракта, который заключается иностранным гражданином с российским вузом, так и в расписании учебных занятий на факультете. Второй шаг - знакомство с преподавателем, которого в соответствии с речевым этикетом, утвердившимся в России, следует называть по имени и отчеству. Но во время практического занятия ни форма обращения студентов по имени и отчеству, ни по социальной роли в структуре обучения - «преподаватель» - не снижает языковых (в том числе чисто артикуляторных) трудностей в речевом поведении вьетнамских, китайских, корейских и монгольских участников русскоязычной коммуникации. Следует также отметить, что ни в одной из названных азиатских стран фамилия преподавателя не может быть изолированно - без названия должности - произнесена или написана в качестве обращения. В монгольской лингвокультуре обращение «учи-тель»/«багш» возможно только с использованием постфикса уважительности (-аа). Традиционно личное имя преподавателя остается вне сферы официальной
коммуникации названных групп иностранных учащихся, закончивших школы в родной стране. Имя и отчество российского преподавателя, обучающего иностранцев, невольно подвергается адаптации, которая носит следы явной социокультурной интерференции. В первые недели и месяцы обучения в России индийские студенты предпочитают обращаться к преподавателю, используя английское слово «мэм» (сокращенная форма от английского madame), монгольские - «багшаа» («учитель»/«учительница»), корейские -английское «teacher», а также «профессор» или ЛИ адресата («Галина», «Татьяна»). Профессиональные просчеты в организации преподавателем устно-речевой коммуникации (в частности, диалогов по схеме «студент - преподаватель») выявляются в ситуации, когда студенты, пытаясь назвать ЛИ человека, обучающего их русскому языку, с очевидным усилием произносят нечто похожее на фамилию.
Следующий шаг в работе над трехчленным русским антропонимом - разграничение языческих и христианские личных имен, которые оказали влияние на формирование фамилий, традиционных для русской лингвокультуры. Первый вывод, который могут сделать иностранные обучаемые, касается истории использования в качестве имени новорожденного ребенка отвлеченных понятий, имеющих сему позитивного чувства и мировосприятия: Вера, Надежда, Любовь, Людмила, Владимир, Светлана, Святослав, Мирослав. Отмечая, что эта группа имен сохраняется с эпохи язычества, следует уточнить:
а) каждое ЛИ в этой форме находится в официальном документе; б) вариант этого ЛИ (например, Светка, Светланка, Света, Светочка, Светуля, Светик) уместен только в неформальном диалоге членов семьи, соседей, сверстников; в) форма ЛИ могла и может получить суффикс притяжательности и превратиться в фамилию.
В определенной ситуации, например, в военное время при потере ребенком семьи, фамилия образовывались от таких форм имени, как: Надежда, Любовь, Светлана. В одном случае мальчик, потеряв семью, помнил только имя матери и получил фамилию Надеждин. В другом - сотрудники госучреждения, оформляя документы найденному ребенку, услышали, как он повторяет неофициальную форму женского имени Любовь - Любша, поэтому он стал Любшиным. Фамилия выдающегося дирижера ХХ в. Светланов образована от ЛИ Светлана с помощью суффикса -ов, как многие фамилии в русской лингвокультуре.
В пользу неязыческого - позднего - происхождения многих фамилий (например, Валюшеч-кин/Валюшечкина) свидетельствует наличие имени Валентин/Валентина в христианском именнике (от лат. «здоровый», «сильный») [9, с. 245].
В учебном процессе значительное внимание уделяется тем корневым морфемам, которые позволяют сохранять историю поколений, связанных по фамилии рода с названием животного, рыбы, насекомого, птицы, особенностей ландшафта, плавательного судна, числительного. Уточняя, что в настоящее время эти корневые морфемы уместны в русском антропониме
не в структуре имени [1], а только фамилии, традиционно сохраняющейся в истории страны благодаря ее наследованию сыновьями, возможно обсудить юридическую сторону этого вопроса. Известно, что каждый гражданин и каждая гражданка России имеет право изменить собственную фамилию (в частности, по причине ее неблагозвучности или в целях сохранения фамилии матери, а также иного родственника, не имеющего в своей семье сыновей) [5, 7].
Учебный дискурс, посвященный корневым морфемам, включает анализ ЛИ иностранных учащихся. Как и в языческой Руси, современный список ЛИ младенцев, рождающихся в восточноазиатском регионе, составляют названия цветов, кустарников, деревьев, камней, птиц, гор, водоемов, предметов быта, а также отвлеченные понятия. Пытаясь обмануть таинственные злые силы, современные монгольские родители, например, дают девочкам и мальчикам такие имена, как Стальной Замок (Ганцоож), Бишхуу (Никого Нет). В ЛИ девочек, которые учились в Улан-Баторе в конце семидесятых годов ХХ в., вошли такие названия представителей флоры, как черемуха и сосна. Традиционно включение в структуру монгольского ЛИ также названия того дня недели, когда малыш появился на свет. Антропонимы современных китайских, корейских и монгольских студентов российского вуза состоят как из наследуемой фамилии, так и из одной, двух или даже трех корневых морфем (понятий, слов), связанных с понятием «ЛИ твременника». Последнее обычно касается ЛИ вьетнамских девушек [6]. Следует отметить, что структура антропонима в Монголии претерпевает изменения. С 2012 г. имя отца, указанное в паспорте первым, уже не сопровождается постфиксами притяжательности [4].
Отпугивая «злые/темные силы» и желая ребенку подлинного могущества, современные китайские родители нередко предпочитают называть своего младенца, появившегося в семье в год Дракона, именем дракона (Лун). Это ЛИ нам не встречалось в современной вьетнамской лингвокультуре, но оно весьма популярно в структуре как китайских ЛИ, так и китайских псевдонимов. Например, Джеки Чан, вероятно, в целях усиления собственной духовности, имеет несколько сценических имен, в структуру которых входит слово Лун.
В шестидесятые годы прошлого века монгольские мальчики иногда получали ЛИ Юра, что служило выражением не только симпатии родителей ребенка к первому космонавту Земли. Имя выступает и в функции благопожелания.
Следующий параметр анализа ЛИ соотносится только с понятием субъективной оценки адресата. Но если в русской лингвокультуре любой учитель школы и преподаватель вуза вправе использовать официальную форму ЛИ Владимир и его вариант Володя, адресуя их школьнику или студенту, то использование учителем «эризованной»/«мягкой» формы ЛИ китайского школьника или китайской школьницы/студентки создаст двусмысленную ситуацию. «Эризация» (намеренное загибание кончика языка вверх при произношении последнего слога ЛИ), как и произношение сло-
ва «сяо»/«маленький» перед ЛИ адресата, создает в учебной аудитории нежелательный эффект. В китайской лингвокультуре эти особенности артикуляции и лексический прием коннотативного выделения ЛИ традиционно связаны с ситуацией интимных отношений как матери и ребенка, так и возлюбленных. Даже в структуре семейных отношений между братьями и сестрами ЛИ в многодетной китайской семье на протяжении веков практически не использовалось. И в ситуации проводов родственников на улице, и в разговоре с преподавателем наши китайские современники предпочитают использовать понятия «старшая сестра», «старший брат», «вторая сестра», «третья сестра»: «До свидания, старшая сестра!», «Вторая сестра, я жду фотографии!», «Мне помогала третья сестра».
Дифференцировать в структуре ЛИ маркеры положительной (одобрительной, уважительной) и отрицательной (иронической, пренебрежительной) языковой оценки лица иностранным студентам чрезвычайно сложно. Чтобы уточнить важность этого тезиса, отметим, что вариант ЛИ может служить мерилом глубины образа, воспроизводимого в ХТ.
Чем отзывается душа русского читателя на такие, например, антропонимы, как:
а) Иудушка Головлёв; б) Илюша Обломов; в) Катюша Маслова?
В каждом случае в ХТ позитивная по форме коннотация, которая и в современной российской семейной идиллии отличается суффиксами -ушк-, -юш-, требует литературоведческого осмысления. А оно невозможно без обращения к историческим корням, давшим в Х в. русской лингвокультуре христианские -церковные - имена и приблизившим нас к пониманию, во-первых, евангельских оценок, которые связаны с взаимоотношениями самого Христа с его учениками, во-вторых, подвигов, описываемых в житийной литературе.
В романе М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Го-ловлёвы» Порфирий Головлёв оказывается тем Иудой, который не просто способствует гибели членов родной семьи, но и пользуется набором ласкающих слух речевых средств, призванных демонстрировать его неусыпное радение на благо ближнего. Именные суффиксы умилительного отношения к адресату и его особый взгляд, свидетельствующий о душевной расположенности Порфирия, в частности к «другу-маменьке», обусловили материнское отношение к сыну только как к Иудушке.
Илья Ильич Обломов, ЛИ которого автор бессмертного романа И.А. Гончаров счел нужным произвести от древнееврейского («мой бог» - Иегова), - сам себе бог [9]. Героя не волнуют те социальные и духовные стороны жизни, о которых денно и нощно думают подлинные личности его времени. ЛИ Илюша связывается читателями романа с понятиями «национальная болезнь» и «социальный инфантилизм».
Катюша Маслова, попавшая в тюрьму как Любка, обвиненная в убийстве посетителя публичного дома, родственницей князя Нехлюдова называется в романе Л.Н. Толстого «Воскресение» (1899 г.) «одной из препротивных Магдалин». Но Маслова сохраняет ласко-
вый вариант ЛИ на значительном количестве страниц произведения. В этом случае мы должны вспомнить, что позитивное отношение к ней сохраняет в своей душе виновник ее грехопадения в далекой юности. Он борется не только и не столько за освобождение из тюрьмы Масловой (или Любки с желтым билетом). ЛИ Катюша воспринимается читателями романа как символ признанной христианином Нехлюдовым собственной вины перед загубленной душой.
Следует отметить, что и одноименный спектакль по этому роману, шедший в японском Художественном театре Гэйдзюцудза (открыт в 1913 г.), и художественный фильм «Катюша», созданный в 1914 г. режиссером Киёмацу Хосояма, созвучны своей гуманистической трактовкой женского образа: она не Масло-ва, не Катерина, а Катюша [3, с. 409].
Однако вариант ЛИ Катюша закрепился в русской лингвокультуре как прецедентный благодаря одноименной песне композитора М. Блантера (слова М. Исаковского) о верной подруге пограничника. Героиня песни, летящей «за ясным солнцем вслед», передает «бойцу на дальнем пограничье» свой привет. «Привет» всех Катюш, ожидающих своих любимых с фронтов Великой Отечественной войны, отозвался метафорой в душе солдат: получив мощное оружие - бесствольные системы реактивной артиллерии, они назвали их «Катюшами». Благодаря этому новому оружию приблизилось время победы над фашистской Германией.
Вариант ЛИ Катеринка звучит в ситуациях неформальной коммуникации. Название денежной купюры - катеринка - историзм. Екатерина Вторая ввела в империи бумажное денежное обращение, в частности - государственный кредитный билет достоинством в 100 рублей. На начавших хождение по стране при Екатерине II деньгах, катеринках, была изображена сама императрица.
О динамике в обществе субъективной оценки ЛИ «Екатерина» в XIX в. свидетельствует характер отношения персонажей романа «Анна Каренина», современников Л.Н. Толстого, к Кити Шербацкой. Вариант ЛИ Кити отражает в ХТ модные европейские ономастические тенденции, которые реализовались в России XIX в. в богатых городских семьях. Например, девочек, крещенных в церкви и получивших христианские имена Дарья и Екатерина, с детства в дворянской семье называли Долли и Кити. В пятой части этого романа вышедшую замуж за помещика Константина Левина Кити Щербацкую умирающий в номере грязной губернской гостиницы Николай Левин называет Катей. Это имя звучит как признание человеческих качеств невестки: Кити, умело всеми распоряжаясь, заслужила невольное одобрение больного. Для автора романа жена Константина Левина остается Кити, а вот мужу после деятельного и спасительного вмешательства той в жизнь его брата «было особенно приятно называть ее Катя» [8, с. 70]. Имя Катя становится маркером того гуманного и добросердечного отношения к умирающему человеку, которое объединяет слуг, господ и священников. Кроме того, новая деревенская жительница Кити успешно входит в роль
хозяйки. Слуги называют Кити Катерина Александровна [Там же, с. 266]. Старая нянька, с детства Левина служившая в его доме, называет Кити «матушкой» и «матушкой Катериной Александровной».
«Няня понесла ребенка к матери. Агафья Михайловна шла за ним с распустившимся от нежности лицом. - Знает, знает. Вот верьте богу, матушка Катерина Александровна, узнал меня! - перекрикивала Агафья Михайловна ребенка» [8, с. 382].
Учебный дискурс должен включать тот аспект историко-литературного анализа антропонима, когда иноязычная аудитория оценивает ЛИ как духовное наследие народа. Знакомя адресатов с судьбой ЛИ -«долгожителя» в русской ономастике, актуально опираться на сведения как о значении, формах мужского и женского ЛИ, так и о степени его популярности в фольклорных жанрах, известных художественных произведениях, в современных семьях.
Древнегреческое по происхождению женское ЛИ «Екатерина» («чистая», «непорочная») в России в эпоху христианизации Руси нередко писали и произносили как «Катерина», что сближало эту народную форму с утвердившейся в Европе. В Европе, кстати, среди католиков существует и мужская форма имени. Живший в России композитор Кавос (1798-1840), итальянец по происхождению, именовался Катерин Альбертович. Его сыновья - Иван и Альберт - были по отчеству Катериновичи [9, с. 251].
В России и в настоящее время родители нередко дают дочери ЛИ Катерина, а не Екатерина.
Имя Екатерина оказалось прецедентным как для русской истории, так и русской литературы. Для историков это имя ассоциируется прежде всего с образом Екатерины II. Его популярность поддерживается переизданиями и ее переписки с известными европейскими философами, и воспоминаний ее современников, например, сподвижницы императрицы - Дашковой-Воронцовой. Об интересе к исторической личности свидетельствуют также переиздания альбомов известных художников с репродукциями портретов Екатерины II. Как имя спасительницы оно звучит в повести А.С. Пушкина (1799-1937) «Капитанская дочка» (1836).
Это же имя в варианте «Катерина» на устах всех российских школьников и студентов, знакомящихся с разножанровыми произведениями таких русских драматургов и писателей, как уже упомянутый Л.Н. Толстой (1828-1910) и Н.С. Лесков (1831-1895). А.Н. Островский (1823-1886), автор множества пьес, более известен юному поколению читателей как создатель поэтического образа духовно чистой молодой женщины Катерины, не способной мириться с ханжеством купеческой среды и бросившейся в Волгу (драма «Гроза», 1859).
Катерина Львовна Измайлова, героиня романа Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» (1865), - образ из той же бездуховной атмосферы купеческого дома. Автор, говоря о судьбе Катерины, доказывает, что любовь в условиях корыстолюбия и ханжеского существования семьи не может не принять «страшную, изуверскую форму слепой, безудержной, разру-
шительной страсти» [2, с. 772].
С вариантом ЛИ «Катерина Ивановна» читатели встречаются в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (1866): оно завершает галерею трагических образов обездоленных русских матерей, вынужденных пользоваться подаяниями улицы и заработком торгующим своим телом падчерицы.
Перечисление фольклорных и музыкальных жанров, в которых упоминаются варианты ЛИ Екатерина, а также ХТ, полотен русских художников, мемуарной
литературы, трудов русских историков, связанных с именем Екатерины II, может свидетельствовать в пользу того, что формирование учебных антропони-мических дискурсов - перспективное направление в деятельности кафедр русского языка как иностранного. Пытаясь диалогизировать обучение, мы опираемся на визуальные, слуховые и текстовые средства коммуникации, связанные с конкретным антропонимом.
Статья поступила 09.06.2014 г.
Библиографический список
1. Ариунбат Э., Ким Е.С., Си Д., Крюкова Г.М. Коммуникативно-исторический контекст обращения в обучении иностранных студентов. Язык и культура стран Центральной и Восточной Азии: материалы второй международной научно-практич. конф. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2009. С. 9-14.
2. Пруцков Н.И. История русской литературы. В 4 т. Л.: Наука, 1982. Т. 3.
3. Конрад Н.И. Запад и Восток: статьи. М.: Главн. ред. вост. литер., 1972. 495 с.
4. Крюкова Г.М. Антропоним в коммуникативных стратегиях японских авторов: материалы междунар. конф. «Новые
возможности общения». Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2011. С. 78.
5. Никонов В.А. Имя и общество. М.: Наука, 1974. 278 с.
6. Система личных имен у народов мира. М.: Наука, 1989. 383 с.
7. Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. Волгоград: Перемена, 2000. 76 с.
8. Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 12 т. М.: Правда, 1987. Т. 8.
9. Успенский Л.В. Ты и твое имя. Л.: Детская литература, 1972. 573 с.
УДК 81'322.2+81'374
АВТОМАТИЗАЦИЯ СОСТАВЛЕНИЯ ОЦЕНОЧНОГО СЛОВАРЯ ШИРОКОЙ ПРЕДМЕТНОЙ ОБЛАСТИ (ОПЫТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ НЕСПЕЦИАЛИЗИРОВАННОГО КОРПУСА ТЕКСТОВ)
© С.Ю. Куликов1
Институт языкознания РАН,
125009, Москва, Б. Кисловский пер., 1, стр. 1.
Описывается методика компьютерной лингвистики - автоматизированное составление оценочного словаря при помощи размеченного корпуса текстов. Рассмотрены уже существующие словари, а также исследованы наиболее частотные ошибки обработки текстов Интернета. Приведены результаты апробации методики автоматизированного создания первичного оценочного словаря с использованием русскоязычного Интернет-корпуса общей тематики. Библиогр. 8 назв.
Ключевые слова: компьютерная лексикография; корпусная лингвистика; автоматическое извлечение мнений; словарь оценочной лексики.
AUTOMATION OF BROAD-DOMAIN OPINION LEXICON GENERATION (A CASE OF A GENERAL-DOMAIN CORPUS STUDY) S.Yu. Kulikov
Institute of Linguistics of Russian Academy of Sciences, 1 bld. 1 Bolshoi Kislovsky lane, Moscow, 125009, Russia.
The article describes a computational linguistics technique - automated opinion lexicon generation by means of an annotated corpus. Consideration is given to currently existing opinion lexicons as well as to most frequent errors in Web-language processing. The results of testing the technique of automated generation of a primary opinion lexicon by means of a general-domain web-corpus of Russian are presented. 8 sources.
Key words: Computational lexicography; Corpus linguistics; automated opinion mining; opinion lexicon.
В настоящее время Интернет проник практически во все сферы человеческой жизни. Все большее число людей высказывают свое мнение о товарах, услугах, местах или людях в социальных сетях, на форумах, в блогах и на специализированных сайтах отзывов. Для эффективной навигации среди больших объ-
емов пользовательского контента активно используются системы веб-мониторинга, которые могут выступать в качестве рекомендательных систем.
Чтобы помочь пользователю узнать преимущества и недостатки различных услуг (онлайн-магазины, отели, тур-фирмы), предметов потребления (автомо-
1 Куликов Сергей Юрьевич, аспирант, тел.: 89096942679, e-mail: sukulikov@gmail.com Kulikov Sergey, Postgraduate, tel.: 89096942679, e-mail: sukulikov@gmail.com
