CC BY
14УДК 911.375(571.122)«196»
Стась И.Н.
Stas I.N.
АНТРОПОЛОГИЯ УРБАНИЗАЦИИ ХАНТЫ-МАНСИЙСКОГО ОКРУГА В 1960-х гг.: СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО ГОРОДОВ*
URBANIZATION ANTHROPOLOGY OF KHANTY-MANSI OKRUG IN THE 1960s: SOCIOCULTURAL SPACE OF CITIES
В статье дается характеристика социокультурного пространства городов-нефтяников в процессе начального периода урбанизации и нефтегазового освоения Западной Сибири в 1960-х гг. Городская среда исследуется с теоретико-методологических позиций социокультурной антропологии. Автор приходит к выводу, что в 1960-х гг. социокультурное пространство городов Ханты-Мансийского округа ограничивалось минимумом социально-бытовых и культурных учреждений, которые не могли удовлетворить потребности населения.
Sociocultural space of oil workers cities in the initial period process of urbanization and oil and gas development in Western Siberia in the 1960s is represented in the article. The urban environment is investigated from theoretical and methodological positions of social and cultural anthropology. The author comes to the conclusion that in the 1960s the sociocultural space of the Khanty-Mansi okrug cities has limits of social and cultural institutions minimum that cannot meet the needs of the population.
Ключевые слова: городская среда, социокультурное пространство, социокультурная антропология, урбанизация.
Keywords: urban environment, sociocultural space, sociocultural anthropology, urbanization.
Современные исследования социокультурной антропологии урбанизации выделяют в качестве перспективной проблематику личностной и групповой адаптации в процессе формирования эволюции городской среды. Успех адаптации в условиях рождения и становления города во многом зависит от степени и качества развития социально-бытовых и социокультурных учреждений, которые образуют особое пространство, в механизмах и границах которого закаляется образ жизни городского населения. Это социокультурное пространство обеспечивает формирование культуры, соответствующей всем требованиям понятия «город».
Типология советского индустриального города включает в себя модель города нефтяников эпохи нефтегазового освоения Западной Сибири.
Уникальность такой модели обуславливалась в том числе государственными и личностными практиками организации социокультурного пространства городской среды в процессе урбанизации нефтегазодобывающих регионов, наиболее сложная реализация которых пришлась на начальный этап городского развития в 1960-х гг.
Нефтегазовое освоение Западной Сибири в начале 1960-х гг. привело к формированию ведомственных поселков, становившихся впоследствии базовыми населенными пунктами при расселении рабочих, осуществлявших эксплуатацию нефтяных месторождений. На основе этих поселков создавались первые города нефтяников: Сургут, Урай, Нефтеюганск, а также рабочие поселки: Нижневартовск, Мегион, Игрим. Все эти населенные пункты располагались в Ханты-Мансийском округе и их размеры в 1960-х гг. варьировались в пределах 10-28 тыс. человек.
*
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (грант № 15-11-86001, тип проекта: "а(р)").
В генпланах нефтяных городов принималась ступенчатая система социального и коммунально-бытового обслуживания. В Сургуте намечалась четырехступенчатая иерархия (город, жилой район, микрорайон, жилая группа), а в Нижневартовске, Нефтеюганске и Урае должна была функционировать двухступенчатая организация обслуживания (общегородской центр и микрорайоны). По разрабатывавшимся генпланам предусматривался полный набор объектов обслуживания - школ, детских садов-яслей, больниц, магазинов и комбинатов бытового обслуживания, кинотеатров, спортивных комплексов, дворцов культуры и других объектов из расчета на 1 000 жителей по действующим общесоюзным правилам и нормам проектирования городов. Однако на практике строительство социокультурных учреждений в городах нефтяников велось далеко от нормы, а матрица размещения этих учреждений не совпадала со ступенчатой иерархией.
Важнейшей составной частью развития социальной сферы являлось здравоохранение. Первое время в пионерных поселках нефтяников, которые стали появляться в начале 1964 г., вообще отсутствовали больницы. Затем начиналось строительство медицинских учреждений: больниц, поликлиник, противотуберкулезных диспансеров, аптек, которые вводились в эксплуатацию в конце 1960-х гг. Те немногие больницы, что имелись в городах, располагались в ветхих деревянных зданиях, которые неотвечали минимальным санитарным требованиям. Ощущалась нехватка врачей, а в Мегионе и Игриме больницы заведовались фельдшерами. Значительным был дефицит твердого и мягкого инвентаря, медицинского оборудования и аппаратуры, грузового и водного транспорта. Больничных коек также не хватало. Обеспеченность ими была от 3 до 5 коек на 1 000 населения вместо 13 коек по нормам для рабочих поселков. Для расширения коечной сети больницам выделялись вагон-дома и сборно-щитовые общежития. В Сургуте в больнице не было возможности госпитализировать больных с открытой формой туберкулеза. Досрочно выписывались роженицы. Отсутствовали детские отделения. В результате ветхости помещений сургутской больницы, в зимний период температура в ней падала до 8-5 °С тепла. В 1968 г. в городах-нефтяников обеспеченность объектами здравоохранения составляла всего лишь 10 % от установленной нормы [1, л. 26; 2, л. 7].
Постепенно расширялась сеть торговых учреждений. Торговое обслуживание в основном осуществлялось ведомственными отделами рабочего снабжения (далее - ОРС). Например, в 1967 г. в Нефтеюганске работало два ОРСа от организаций Юганскнефть и Нефтею-ганскгазстрой. В ОРСах функционировали: торговый центр, продовольственные, промтоварные, хозтоварные и культурно-бытовых товаров магазины, промтоварные и продовольственные киоски и ларьки, автолавки [5, л. 108]. Развитие торговли тормозилось отсутствием строительства специальных центров, где бы она велась. Торговля организовывалась неудовлетворительно. Допускались перебои - в магазинах не была налажена торговля многими товарами, некоторые вовсе отсутствовали. Такими товарами были: соль, хлеб, свежая рыба, мясо, молочные продукты, овощи, картофель, растительное масло, комбижир, крупы, макаронные изделия, спички, папиросы, посуды, стаканы, чашки, игрушки, различные ткани, обувь, парфюмерные товары, готовые швейные изделия, электроприборы, умывальники, ведра, мебель, музыкальные инструменты [2, л. 6; 3, л. 116]. В то же время широко развернулась торговля вином и виноводочными изделиями. В Сургуте и Нефтеюганске совершенно не торговали овощами, поскольку не было материально-технической базы для их хранения. Во многих магазинах была низкая культура обслуживания, плохое санитарное состояние помещений. Нагрузка на одного продавца в магазинах ОРСа нефтедобывающего управления в Нижневартовске составляла 650-700 человек, а в магазинах ОРСа геологоразведочной экспедиции - 400-450 человек, райрыболовпотребсоюза - 350-400 [4, л. 40, 79, 140]. Из-за этого в магазинах создавались большие очереди.
Плохо работали предприятия общественного питания. Столовые создавались в приспособленных помещениях. В Сургуте под столовую на 120 мест были преобразованы казармы.
В Нефтеюганске большинство столовых были организованы в вагончиках. Ассортимент в столовых был беден, в меню отсутствовали овощные, крупяные и молочные блюда [3, л. 117]. В то же время в 1960-х гг. число предприятий общепита в округе выросло с 109 до 418.
Намного хуже развивалось бытовое облуживание. Бытовые предприятия неохотно создавались ведомствами, а здания, где они должны были располагаться, практически не строились. Именно в бытовой сфере наибольшим образом воспроизводились личностные практики организации социокультурного пространства строящихся городов. В начале освоения в поселках нефтяников и газовиков в Нефтеюганске, Мегионе и Игриме совсем не было предприятий бытового обслуживания, бытовые услуги населению предоставляли частники. Но к середине 1960-х гг. были созданы комбинаты бытового обслуживания в Ханты-Мансийске, Сургуте, Пионерском, Урае и Нижневартовске, куда входили мастерские: швейная, сапожная, фотография, парикмахерская, по ремонту часов, радиомастерская. Во второй половине 1960-х гг. для комбинатов возводились двухэтажные брусчатые дома. В Мегионе и Нижневартовске в таких зданиях размещалось 5 мастерских (швейный цех, сапожная, парикмахерская, фотография и часовщик). Под бытовые предприятия также выделялись жилые квартиры. В условиях отсутствия водопровода в городах недоставало бань и прачечных и их строительство не велось. Население мылось в частных банях. Постепенно росли объемы оказываемых бытовых услуг, но они не могли удовлетворить потребности стремительно пребывающего населения. В 1965 г. объем бытовых услуг, предоставляемых Сургутским комбинатом бытового обслуживания составлял 3 руб. 67 коп., Нижневартовским - 2 руб. 99 коп., Ханты-Мансийским - 4 руб. 95 коп., Урайским - 1 руб. 87 коп. Ассортимент бытовых услуг был очень мал. Не были организованы химчистка, крашение одежды, ремонт сложной бытовой техники, лодочных моторов, транспорта, ремонт и строительство жилых домов и квартир, ремонт и изготовление мебели [3, л. 115]. Предприятия бытового обслуживания функционировали в неудобное для населения рабочее время с 9 до 17 часов, и не работали по вос-кре-сеньям.
До нефтегазового освоения в Ханты-Мансийском округе была примитивной система образования. Школы и детские сады размещались в ветхих и старых строениях. Новые школы стали возводиться в начале 1960-х гг. В 1964 г. были построены школы на 320 мест в Нефтеюганске и Мегионе, в Урае - на 320 мест и 160 мест, в Нижневартовске - на 320 мест. Но планы по вводу школ не выполнялись. За 1965 г. план школьного строительства по Ханты-Мансийскому округу был выполнен на 53 %. Большинство школ занимались в три смены. Мест в школах катастрофически не хватало. В Сургуте, при наличии 1 400 ученических мест, число учащихся к 1 сентября 1966 г. достигло 4 000 человек [3, л. 125]. Материальная база существующих школ была очень бедной. Не хватало кабинетов и учителей-предметников. Чаще всего учебные заведения располагались в крайне ветхих зданиях, которые содержались в антисанитарном состоянии [7, с. 269-270]. Еще хуже обстояло дело с детскими дошкольными учреждениями. Детские сады на 290 мест организовывались объединением Тюменнеф-тегаз в приспособленных помещениях и новых жилых домах. В 1965 г. по ХМАО план ввода в эксплуатацию детских дошкольных учреждений был осуществлен на 43 % [3, л. 126]. В 1960-х гг. не развивалось среднее специальное образование. В округе было только 2 средних специальных учебных заведения и 3 профессионально-технических учреждения, отсутствовали учреждения высшего образования.
Благоустройство как важнейшее условие социокультурной городской среды было неразвитым в городах нефтяников. Деревянные жилые кварталы воздвигались без элементарной внутримикрорайонной и межмикрорайоной системы тротуаров и дорог. Те редкие тротуары и проезжие части, что прокладывались в городах, были разбиты и трудно проходимы, долго не ремонтировались. Дороги в основном были грунтовые, позже некоторые из них выкладывали из бетонных плит или засыпали 10-15-сантиметровым слоем щебня. В силу того, что во время стройки в городах уничтожался почвенный слой, озеленение было практически
невозможно - деревья не приживались. Не было в городах садов, скверов и бульваров. Таким образом, населенные пункты возводились «голыми», без какой-либо зелени. Кроме лесных насаждений, дворы плохо оборудовались детскими площадками. Улицы захламлялись не только отходами строительства, - вокруг жилых домов были навалены кучи бытового мусора, банок, бутылок. Отсутствовали помойные ямы, а поскольку в городах еще не были проложены канализационные сети, то все нечистоты выбрасывались прямо на улицу и рядом с жилыми домами, особенно это было характерно для Нижневартовска и Мегиона [4, л. 36, 135].
Плохо решался вопрос с обеспечением населения питьевой водой. Не начиналось строительство водозаборных сооружений. Не удавалось организовать водоснабжение за счет подземных вод, так как пробуренные скважины медленно сдавались в эксплуатацию. Когда же вода бралась из скважин, то зачастую она была недоброкачественной и негодной к употреблению. В результате малого количества водоразборных колонок на водопроводных сетях, до 80 % населения городов обеспечивалось водой, доставляемой в автоцистернах. Без элементарного хлорирования вода нередко черпалась из открытых водоемов и рек.
Первые очереди канализации в городах были задействованы в 1967-1968 гг. а окончательно проложены в Нефтеюганске, Урае, Сургуте и Нижневартовске к 1970 г. Однако многие жилые микрорайоны все еще не имели канализации. До этого канализование в городах и поселках осуществлялось за счет постройки дворовых санузлов. В вагон-городках и районах индивидуальной застройки иногда сброс стоков производился прямо под вагоны и дома. Ассенизационные обозы при этом не создавались, не была организована регулярная вывозка нечистот. Все это вело к ухудшению санитарного состояния населенных пунктов - часто возникали эпидемии.
Культурное пространство городов расширялось за счет организации небольшого количества объектов культурного обслуживания. Строительство населенных пунктов на необжитой территории означало, что культурные учреждения приходилось строить «с нуля». Те немногие объекты культуры, что находились в новых поселках, были не способны обслужить население, пребывающее в регион в огромном количестве. Более того, ведомства изначально не стремились возводить объекты культуры. В 1964 г. ни в одном из поселков нефтяников не велось строительство клубов, красных уголков, библиотек, они даже не были включены в титульные списки строительства. В Сургуте культурную жизнь аккумулировал городской Дом культуры на 350 мест, но он располагался в поселке Старый Сургут. В ведомственных поселках, из которых состоял Сургут, Дома культуры отсутствовали. В первой половине 1960-х гг. плановая комиссия Тюменского облисполкома указывала: «Во всех поселках нефтяников по существу нет никаких помещений под учреждения культуры, кинофильмы показываются очень редко, театрально-концертные группы не имеют возможности дать свои выступления, отсутствуют библиотеки и читальни» [2, л. 8].
Большинство рабочих клубов размещалось в приспособленных помещениях. Из 14 клубов Нижневартовского района только 2 имели типовые здания. Это были клубы, которые находились в рабочих поселках Мегион (клуб на 300 мест) и Нижневартовск (клуб на 200 мест в 5-м микрорайоне). Здания других клубов не отвечали требованиям. Так, например, клуб в Нижневартовске на 120 мест располагался «в помещении, с внешней и внутренней сторон больше похожим на сарай». «Клуб темный, холодный, тесный. Вследствие этого, жители не всегда имеют возможность даже посмотреть кино, не говоря уже о проведении других культурных мероприятий. Клуб плохо оформлен наглядной агитацией, так как негде размещать стенды» [4, л. 144].
В конце 1960-х гг. завершилось строительство «каменных» типовых Домов культуры -«Строитель» в Сургуте и «Юность» в Нефтеюганске. Их открытие являлось важнейшим событием в жизни горожан. Они создавали новый культурный ландшафт городов, выступали городскими центрами, знаковыми маркерами, вокруг которых концентрировалась культур-
ная жизнь. Вместе с тем это концентрирование шло медленно, поскольку строительство культурных учреждений превращалось в долгострои. Дома культуры быстро теряли презентабельный вид и существенно не улучшали городскую среду, которая продолжала содержать признаки поселковости. Так, сургутский ДК «Строитель» вскоре имел вросшие в землю окна, разбитые двери, обшарпанные стены, аварийное электроснабжение, отсутствие света и вентиляции во многих комнатах [8, с. 179, 186].
В 1960-х гг. за счет ведомственных помещений существенно расширилась библиотечная сеть. Однако материальное состояние библиотек оставляло желать лучшего. Библиотека в Нижневартовске с книжным фондом 14 800 книг и 1 600 читателями занимала комнату площадью 30 кв. м. Читатели не имели возможности заниматься в библиотеке, она служила только книгохранилищем, далеко не соответствующим элементарным требованиям [4, л. 144]. На общественных началах в городах создавались краеведческие музеи. Помимо окружного краеведческого музея в Ханты-Мансийске, функционировавшего с 1932 г., первый музей был открыт в Сургуте в 1963 г.
С середины 1960-х гг. в населенных пунктах увеличилось число мест, где показывали кино, но качество показа оставалось низким. В Нижневартовском районе для кинообслуживания 19 населенных пунктов работало 19 киноустановок, из них на широкой пленке только 6. Средняя посещаемость на душу населения за полугодие составляла по городу - 36 раз, а по селу - 24 раза [4, л. 45-46]. В Нефтеюганске был один клуб, всего на 50 мест, где демонстрировались фильмы. Билеты на посещение киноустановок часто выдавались в порядке поощрения. Со временем стали возводиться новые типовые кинотеатры. В 1968 г. в Сургуте, в микрорайоне нефтяников, открылся кинотеатр «Рубин» и была осуществлена реконструкция кинотеатра «Октябрь», в 1970 г. открылись кинотеатры «Юган» в Нефтеюганске и «Шаим» в Урае.
Два элемента, которым уделяется исключительная, символическая роль в становлении культурного пространства, были фактически проигнорированы при строительстве городов-нефтяников. Первый элемент - это садово-парковый ландшафт. Градостроительные проекты предусматривали создание крупных парковых зон отдыха в Сургуте - в лесных массивах за рекой Сайма и в районе реки Кедровка, в Нижневартовске - на берегу озер и набережной реки Оби, в Нефтеюганске - на набережной Юганская Обь. Однако они окончательно реализовались лишь в постсоветский период. Редкие малые парки являлись частью территории учреждений культуры клубного типа и почти не использовались для организации отдыха населения.
Не лучше обстояло дело со знаковыми местами в виде скульптур и памятников. Их проявление в городской культурной среде было единичным. В городах отсутствовали памятники, соединявшие в себе образы «дореволюционной истории», даже в Сургуте - в одном из первых русских городов Сибири - таких знаковых мест не было. Значительный пласт памятников пополнялся из социалистических образов - монументами в честь Ленина, Маркса, коммунистов, комсомольцев, военных и революционных событий. Но их было немного. Редкими были и садово-парковые скульптуры. Среди городского населения существовал запрос на ландшафтный символ, который бы объединил доминирующий в то время промышленный, «нефтегазовый» контекст каждого города, показал его уникальность. Такие знаковые места стали появляться в городах только с конца 1970-х гг.
Отрицательно сказывалось на формировании культурной среды городов отсутствие специализированных учреждений искусства: галерей, театров, цирков и т.д. Из-за этого жители севера Тюменской области занимались искусством или контактировали с ним в несколько раз меньше, чем население «большой земли». В городах также совершенно не строились спортивные учреждения.
В отсутствии развитого культурного пространства, узости сферы городского досуга, важнейшим развлечением становилось телевидение. Многие нефтяники и геологи еще при
переезде в регион брали с собой телевизоры, надеясь, что вскоре в районах освоения появится телевизионное вещание. В постановлении СМ СССР от 3 февраля 1966 г. № 89 поручалось Министерству связи СССР и Комитету по радиовещанию и телевидению при СМ СССР разработать мероприятия по развитию телевидения и радиовещания в городах и поселках Тюменской области. В 1967 г. в Сургуте, а затем и в других городах, была введена в строй станция «Орбита». Теперь привезенные с «большой земли» телевизоры смогли заработать.
Досуг заполнялся и другими личностными практиками, которые часто носили девиант-ное содержание. Тюменский историк В.П. Карпов пишет о том, что важное место в проведении свободного времени и повседневной жизни горожан нефтедобывающих районов Севера занимали праздники, общение с друзьями, водка и вино [6, с. 74-75]. При этом историк отмечает, что население нефтегазовой Сибири употребляло алкоголь с ведома и благословле-ния властей различных уровней - партийного, советского и хозяйственного. Не исключено, что власти хотели хоть так заполнить досуг огромной массы рабочих. Согласно В.П. Карпову, растущая алкоголизация населения обуславливалась неразвитостью социальной инфраструктуры: бытовое пьянство становилось компенсатором недостатка услуг учреждений культуры и отдыха [6, с. 76].
Расположение опорных элементов культурного пространства в разных частях города, типовая неэстетическая архитектура и «строящееся» состояние большинства учреждений вели к тому, что в городах не общегородские улицы и ансамбли выступали основными культурными и ментальными факторами становления городской идентичности и пунктами ориентации в городах, а ведомственные микрорайоны-поселки. Показателен пример Нефтеюганска, где горожане не знали названия улиц, а нумерация домов велась по микрорайонной системе. Наиболее разобщенным в архитектурно-планировочном плане был Сургут. В 1960-х гг. город состоял из поселков геологов, нефтяников, энергетиков, рыбников, старого города. Центры поселков формировались вокруг Домов культуры и прилегающих к ним площадей. Такая «ведомственная» культура вела к тому, что у жителей городов формировался общинно-коммунальный дух, характерный больше для деревенского сознания и образа жизни. В городах преобладало взаимное личное знакомство жителей друг с другом, и в некоторой степени города росли и расширялись посредством соседской связи, а не за счет обезличенных общественных отношений. Культурное пространство микрорайонов-поселков становилось общегородским только в 1980-х гг.
Таким образом, в 1960-х гг. социокультурное пространство нефтяных городов Западной Сибири ограничивалось минимумом объектов, которые не могли удовлетворить социальные, бытовые, культурные, духовные, спортивные и досуговые потребности населения. Вместо предусмотренной ступенчатой системы социокультурного обслуживания, каждое ведомство создавало свое автономное хозяйство с примитивной сетью учреждений, что вело к организации разрозненного и незавершенного социокультурного пространства городов-нефтяников. Именно координаты такой городской среды предопределяли формирование повседневности, в значительной степени обладавшей не городской, а поселково-деревенской традицией. Становление социокультурного пространства городов-нефтяников происходило в силу социалистической мобилизационно-ведомственной системы экономики почти полностью посредством государственных механизмов, которые, однако, не справлялись с задачами в области социального и культурного строительства, из-за чего городское население нередко выходило из сложной ситуации собственными силами.
Литература
1. Государственный архив социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО). Ф. 124. Оп. 1. Д. 4917.
2. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 1726. Оп. 1. Д. 500.
3. ГАТО. Ф. 814. Оп. 1. Д. 4113.
4. ГАТО. Ф. 814. Оп. 1. Д. 4386.
5. ГАТО. Ф. 814. Оп. 1. Д. 4525.
6. Карпов В. П. Анатомия подвига. Человек в советской модели индустриализации Тюменского Севера : монография. Тюмень : ТюмГНГУ, 2014. 184 с.
7. Кирилюк Д. В. Проблема здоровья школьников Сургутского района в 1960-е гг. // Тюменская область: исторический опыт экономического и социального развития : мат-лы Всерос. науч.-практ. конф., посвященной 65-летию Тюменской области (21-23 мая 2009 г.). Тюмень : ТюмГНГУ, 2009. С. 267-271.
8. Ташлыкова М. И. Развитие материально-технической базы учреждений культуры г. Сургута (1965-1985) // Очерки истории Сургута. Сургут : Диорит, 2002. С. 175-193.
