CC BY
499
ТЕМА НОМЕРА
Антропология детства в искусстве: философско-эстетический анализ
Статья посвящена проблеме отражения феномена детства различными видами искусства, в частности, проблеме появления детских образов в русской культуре на примере литературы, изобразительного искусства и музыки, их характеристике, анализу культурно-исторических и философско-педагогических причин их появления и развития.
Ключевые слова: феномен детства, детская литература, детский портрет, детская музыка.
С. А. Ганина
Чтобы попытаться понять детство, проанализировать статус ребенка в том или ином обществе, представить образ ребенка, который складывается в сознании взрослого человека той или иной эпохи, а, следовательно, понять основные причины, влияющие на формирование этого образа и тех последующих педагогических усилий, которые взрослые применят к детям, можно использовать разнообразные источники. Мы можем прибегнуть к данным археологических экспедиций, использовать всевозможную историческую литературу, можно изучать философские и педагогические трактаты. Но можно прибегнуть и к помощи искусства, которое наравне с другими формами общественного сознания всегда проявляло самый активный интерес к проблеме детства.
Проблема отражения детства в различных видах искусства — очень сложная и интересная. По произведениям искусства мы можем проследить, как и когда зарождалась эта проблема в общественном сознании, как она раскрывалась в разные времена и у разных народов. Известно, что искусство является индикатором общественного сознания. Еще Д. Дидро в своем «Парадоксе об актере» тонко подметил интересную сущность искусства, когда говорил о том, что искусство является зеркалом жизни, но это зеркало особое: оно не просто повторяет природу, но украшает ее и, воплощая идеал, служит образцом для самой жизни [3]. Искусство очень чутко откликается на все изменения, которые происходят в обществе по отно-
© Ганина С.А., 2011
шению к тому или иному социальному феномену. Так, по образам детства в музыке, литературе, живописи, по частоте обращения к детской тематике, по качеству и содержанию детских произведений мы можем судить о положении ребенка в обществе на том или ином историческом этапе, об отношении к ребенку со стороны взрослых. Наконец, по произведениям искусства мы можем восстановить картину самого детства: как жил ребенок, что его окружало, что составляло содержание его жизни. Конечно, произведения искусства не могут считаться абсолютно достоверным источником информации, т. к. они во многом зависят от личности своего творца: его взглядов и убеждений, сословной принадлежности, эпохи создания и многого другого. Тем не менее, произведения искусства всегда очень точно передавали все оттенки жизни ребенка: его место в этой жизни, отношение к нему со стороны взрослых, эволюцию статуса ребенка в обществе в связи с изменениями общественного или политического строя, с ходом научного прогресса, с достижениями в области самого искусства...
До сих пор проблема отражения феномена детства разными видами искусства освещена достаточно слабо. Исключение составляет детская литература, это наиболее разработанная область как в плане ее воспитательных возможностей, так и в плане её возможностей по отражению самого образа детства. При этом одно из самых интересных исследований, посвященных проблеме отражения детства в искусстве, принадлежит французскому историку и демографу Ф. Ариесу, который анализировал детство на материале живописи. Благодаря его работам значительно возрос интерес к проблеме детства [1].
Исследование Ф. Ариеса посвящено возникновению понятия детства и проблеме осознания детства как общественного феномена. Конечно, при этом необходимо помнить психологические законы осознания. Прежде всего, как говорил Л.С. Выготский, «чтобы осознать, надо иметь то, что должно быть осознано» [2, с.141], а Ж. Пиаже подчеркивал, что существует неизбежное запаздывание и принципиальное различие между становлением реального явления и его рефлективным отражением [4]. Детство имеет свои законы и не зависит от того, что художники начинают обращать на детей внимание и изображать их на своих портретах. Хотя бесспорно, что художественные произведения могут дать богатый и интересный материал для анализа феномена детства. Кроме того, Ф. Ариес подчеркивает связь возрастов жизни с формированием социальных институтов, тем самым обращая внимание на то, что реальное положение ребенка всегда связано с положением того или иного социального института, к которому он принадлежит.
Но у искусства, помимо функции отражения реального состояния того или иного общественного феномена есть и еще одна важная особенность: оно не только реагирует на изменения общественного сознания, но и формирует его. Образы искусства во многом являются идеальными.
Можно говорить о том, что искусство создает модели, ориентируясь на которые как на идеал общество строит самое себя. Сравнивая нашу жизнь, образ ребенка и детства, сложившийся в нашем сознании, отношение к нему в реальной действительности с образами, создаваемыми искусством, мы можем судить о степени приближения или удаления от идеала, о правильности нашего пути.
Итак, в работах французского историка Ф. Ариеса исследован вопрос о том, как складывалось понятие детства в умах людей искусства и как оно изменялось в разные эпохи. Однако, в своих работах Ариес занимался только искусством Западной Европы. Нам представляется интересным проследить эту же проблему в русском искусстве, и не только в изобразительном искусстве (как Ариес), но и в литературе и в музыке. Проблема отражения в искусстве феномена детства имеет в русской культуре свои исторические рамки, свою специфику и собственную логику развития:
XVI—XVII вв. — появляется детская литература и детские писатели;
XVIII вв. — появляются детские образы в живописи;
XIX в. — появляются детские образы в музыке;
XX в. — синтез литературы, живописи и музыки, который привел к появлению синтетических видов и жанров искусства: детских опер и балетов, детского театра, кино и мультипликации, детского телевидения.
Тот факт, что впервые поворот к детям возник в русской культуре именно в области литературы, а не в живописи или музыке, вероятно, связан с тем, что в основном все авторы детских книг того времени были или педагогами, или людьми, напрямую связанными с вопросами образования. Уже в XVI—XVII вв. делались попытки разобраться в факторах, влияющих на формирование человеческой личности. Сведения об идеалах, программе, формах и методах воспитания подрастающего поколения мы можем почерпнуть из таких литературных источников того времени, как «Пчела» (XIV—XV вв.), «Домострой» (XV—XVI вв.), «Послание Геннадия» (1550 г.) и др. Эти произведения изобилуют описанием морально-этических правил жизни в обществе, правил поведения и запретов для детей и их родителей. Так, Симеон Полоцкий писал: «Философ умы отрок юных уподобляет скрижали ненаписанней, на ней же учитель что-либо хощет написать может». В ряде произведений встречаются рассуждения о том, что человек сам избирает свой жизненный путь, т. е. осознается необходимость и возможность педагогического воздействия на личность, воспитание нравственного человека.
В начале XVI в. начали появляться произведения, написанные специально для детей, а не адаптации взрослых книг, приближенных к детскому уровню восприятия, как это было раньше. В этих произведениях не просто сообщались знания, но ставились и разрешались мировоззренческие вопросы, т. е. с самого начала детская литература существовала не только в познавательных, но и в воспитательных целях. Во второй половине XVI в.
в детских книгах уже помещались стихи, статьи, материалы познавательно-развивающего характера. Некоторые явления нашей культуры впервые появились именно в области детской литературы. Так, первые стихи и рисунки, произведения светского содержания, первая статья по теории литературы, объяснения непонятных слов (словари) были опубликованы именно в детских книгах. Таким образом, можно утверждать, что детская литература имела важное общекультурное значение: в ней отражались разные педагогические и политические взгляды того времени, шла борьба за влияние на молодое поколение, высказывались и воплощались педагогические идеи той эпохи.
В XVII в. произошло отделение детской литературы от учебной: теперь детские книги создаются не только «ради скорого младенческого научения», но и для удовлетворения эстетических потребностей детей. Поэтому их рекомендовали читать не только на уроках, но и в свободное от занятий время, для развлечений («во время хлебоядения и от учения престатия»). Произведения для детей создают самые крупные поэты того времени: Симеон Полоцкий, справщик Савватий, Карион Истомин и др. Развитию детской литературы способствуют и государственные деятели: Ф. Грибоедов, Ф. Ртищев, И. Гизель, Никон и др. Федор Грибоедов пишет для детей книгу по русской истории, которая распространялась в рукописном виде. В 1674 г. в Киеве издается первая печатная книга по русской истории «Синопсис» (краткое обозрение). Под покровительством С. Полоцкого были изданы для детского чтения две книги — «Тестамент», содержащий разнообразные правила жизни и мудрые советы, а также «Повесть о Варлааме и Иоасафе», носившая приключенческий характер. В 1696 г. издается для детей «Повесть об Иване Воине» Кариона Истомина.
В течение XVII в. было издано около 50 детских и учебных книг, кроме того, до нас дошло не менее 400 рукописных детских книг. Маленьким читателям предназначались скорописные азбуки (азбуки-прописи), которые украшались яркими рисунками. Принцип наглядности и природосо-образности обучения, сказали бы мы сейчас! Кроме алфавита, в них помещались мудрые изречения, пословицы, поговорки, остроумные загадки, рассказы и повести, специально написанные для детей. Книги для детей среднего возраста состояли из статей, рассказов из истории, стихов, задач и т. п. Для детей старшего возраста создавались книги, в которых наряду со стихами, рассказами и повестями, помещали статьи по грамматике, риторике, диалектике, географии и др.
Самым крупным поэтом XVII в. был С. Полоцкий. Будучи учителем по профессии, он хорошо знал детей и их потребности, имел оригинальные педагогические взгляды, хотя в целом придерживался теории «чистой доски», достаточно характерной для того времени и в философии и в образовании. Решающее значение он придавал воспитанию ребенка с раннего детства и считал, что человек родится без пороков, как чистая доска. Все,
что приобретается людьми с детства, остается на всю жизнь. Детскую душу он сравнивал с мягким воском, которому можно придать любую форму и который со временем твердеет и навсегда закрепляет приобретенное. С. Полоцкий оставил несколько учебных книг: «Псалтырь рифмотворная», «Вертоград многоцветный», «Букварь языка славенска».
Первый русский поэт и писатель, чье творчества было целиком посвящено детям, был Карион Истомин. В своих произведениях он прославлял науку, просвещение, книги. Он считал, что учиться должны все: дети всех сословий, мальчики и девочки, люди всех национальностей. При этом подчеркивал, что наука полезна не всем, а только тем, кто отличается нравственностью и благородством, иным же она может принести только вред. Поэтому главное место в его педагогических взглядах занимала проблема нравственного воспитания. Он старался воспитать в детях гуманные, благородные чувства, любовь к России. При жизни К. Истомина вышли три его книги для детей и полный комплект учебников. Самую большую славу ему принес «Лицевой букварь» 1696 г. Успех Букварю во многом обеспечила органичная взаимосвязь текста и изображения (иллюстрации Леонтия Бунина). Листы Букваря последовательно посвящаются буквам алфавита. Рядом с различными их начертаниями изображены различные предметы, названия которых начинаются с этой буквы, человеческие фигуры и нравоучительные стихи. По существу, это была богато иллюстрированная энциклопедия, содержащая сведения об окружающем мире. По своему значению она может быть сравнима лишь с «Миром чувственных вещей в картинках» Я.А. Коменского (1658), чью идею о «материнской школе» Истомин сознательно реализовывал в своем творчестве.
В начале XVIII в. феномен детства впервые получает свое воплощение в русской живописи. Первыми появились портреты детей царственных особ, изображавшихся Аполлонами и Дафнами. Костюмизация, мифологические и аллегорические атрибуты на этих портретах полностью заслоняют самих детей, чисто детские черты. Главное, к чему стремились художники — добиться наибольшего сходства с моделью, а показать внутренний мир ребенка, его индивидуальность, неповторимость, хрупкость и скоротечность детства — этой задачи перед художником никто не ставил. И это не случайно! Это результат того отношения к детям, который царил в обществе того времени. Дети — это маленькие взрослые, а детство — период короткий и маловажный, т. к. будущее каждого ребенка уже определено рождением и социальным статусом семьи. В 14—15 лет они уже вступят во взрослую жизнь: девочкам уготован почетный брак, мальчикам — военная служба. В портретах XVIII в. ребенок и юноша по своей психологии почти ничем не отличаются от взрослых. Не случайно дети здесь всегда выглядят старше своих лет.
Но в середине XVIII в. обстановка резко меняется. Изменяется и отношение к детям, это в первую очередь связано с идеалами эпохи Про-
свещения, когда впервые поднимается вопрос об уважении к человеку вне зависимости от его социально-сословной принадлежности. Возникает интерес к детству, как к естественному состоянию человека, свободному от напластований времени, социальных условий, влияний миропорядка. Возникает мысль, что ребенок — высшая форма незамутненности, изначальной сущности человека. И эта идея хорошо просматривается на полотнах того времени. Уже в работах Рокотова мы видим не просто модель, но личность, законченный и конкретный образ естественного, рожденного свободным человека. Его судьба не предрешена, она открыта, и ребенок стоит на пороге своей судьбы. Подлинный интерес к детской психологии вошел в искусство по-настоящему лишь в XIX в. Но уже Рокотов и Левицкий пытались передать специфику отроческого мироощущения: детскую доверчивость, чистоту молодого существа, восприимчивость ко «всем впечатлениям бытия», широко открытые на мир глаза. Живопись очень хорошо воплотила эту идею, как бы подтолкнула общество, передовые его круги к конкретным действиям. Как ответ на призыв повернуться лицом к детям появились труды И.И. Бецкого и Н.И. Новикова, посвященные вопросам воспитания. Идея создания новой породы людей, свободных от пороков общества, чистых и естественных, — это признание чистоты ребенка, того, что дети лучше взрослых. Поэтому Бецкой предлагал создать новые учебные заведения, где дети были бы полностью изолированы от «дурных влияний семьи и общества, и от предрассудков старшего поколения». Детей предлагалось отправлять в такие заведения с 5—6 лет и обучать там до 18—20, таким образом в них можно будет сохранить их изначальную сущность, чистоту и красоту души, которая лишь портится от столкновения с жизнью. Получается, что идеальные взрослые, которых хотел вырастить Бецкой, — это взрослые люди, сохранившие лучшие черты детей. Именно они станут счастливыми людьми и полезными гражданами (Новиков).
Как результат и наглядное воплощение этих философско-педагогических идей во второй половине 1770-х гг. Левицким была создана уникальная в жанровом отношении и виртуозная по исполнению сюита девичьих портретов — знаменитые «Смольнянки». Заказ на портреты исходил от Бецкого, который был помощником и советником Екатерины II в делах воспитания. Художник должен был представить просвещенному обществу результаты педагогических усилий императрицы — воспитанниц Смольного пансиона. Занимаясь воспитанием, императрица надеялась вырастить, как мы уже упоминали, «новую породу людей, свободных от пороков общества». Она мечтала воспитать среду нового дворянства и третьего сословия, преданных ей людей, благодарных за внимание и заботу, которые могли бы стать надежной опорой трону.
Левицкий не мог не понимать всей важности вопросов воспитания, наверняка был в курсе полемики официальной доктрины и просветителей и, конечно, имел свою точку зрения на этот счет. Его понимание задач и це-
лей воспитания своеобразно отразилось в портретах смольнянок. Он написал по заказу тех, кого особенно отличала императрица. В 1722 г. он пишет портрет Ф.С. Ржевской и Н.М. Давыдовой — девочек двух младших возрастов «коричневого» и «голубого». В центре полотна — фигура старшей девочки. Она позирует художнику старательно выпрямившись, расположив руки в танцевальном жесте; короткая стрижка, нежная шейка с черной бархоткой, застенчивая улыбка, внимательный взгляд темных глаз. Поэтическая интонация этого образа соотносится с идеей чистоты и ясности, «естественности» детской души, утверждаемой просветительской теорией воспитания. Младшая девочка тоже поставлена для позирования: старательно сжимает в кулачке край своего скромно украшенного платья. В руке, положенной на край стола, — белая роза — символ юности и добродетели. Однако вся эта маленькая фигурка, вопреки необходимости сохранять церемонное изящество, дышит детской непосредственностью, с трудом скрываемым удовольствием от позирования. Особенно выразительно ее лицо: она смотрит на старшую снизу вверх, с любопытством и восхищением. Этот взгляд намечает особую сюжетную линию портрета и вместе с тем наводит на мысль о ступенях детства и отрочества, о том, как с годами меняется человек, учится сдержанности, владению собой. Образы смольнянок — живое, индивидуально особое воплощение понятий о красоте, молодости, светлом мире юной души.
XIX в. снова резко меняет акценты. Детей начинают ценить просто за то, что они дети, а не кандидаты в будущие взрослые. На первый план выходит семья и семейное воспитание. Ребенок уже мыслится как член семьи и субъект воспитания. Семье уделяется огромное внимание, о ней пишут и спорят. В XIX в. живопись уступает пальму первенства в отражении интересов детей музыке. И это не случайно. При этом нельзя говорить о том, что русские художники потеряли интерес к детству или что из русской живописи исчезают детские образы, наоборот, их становится еще больше, они более глубокие и психологичные, чем в XVIII в. Но феномен детства в музыке XIX в. не имеет аналогов в изобразительном искусстве, т. к. с момента своего появления детская музыка не только описывала ребенка, его жизнь, его интересы, но и непосредственно влияла на жизнь ребенка через произведения, которые создавались специально для детей (музыкальные сборники, которые использовались в процессе обучения и воспитания, а также просто для досуга детей). Кроме того, русские композиторы, писавшие для детей, очень чутко почувствовали и смогли воплотить в музыке те процессы, которые происходили тогда в обществе: осознание необходимости всестороннего и гармоничного развития личности, понимание роли знаний из других областей (психологии, биологии, медицины и др.) в процессе воспитания. Не случайно многие педагоги того времени занимались еще и психологией, медициной, искусством, а многие выдающиеся ученые обращали пристальное внимание на педагогику.
Искусство эпохи Романтизма в целом помогло в подготовке того колоссального пласта знаний и опыта, который получил название педагогической антропологии — комплексного знания о человеке, ребенке, глубокого обоснования всех сторон жизни ребенка. Таким образом, во многом благодаря искусству произошел тот коренной перелом в общественном сознании, который повернул общество к осознанию проблемы детства. Во многом это было связано с эстетикой романтизма: с интересом к личности человека, его внутреннему миру, богатствам его души. Мир детства для романтиков значил очень много — это мир чудесный, наивный, чистый и глубокий. Романтический художник тоскует по этой утраченной чистоте и цельности. Он стремится взглянуть на мир глазами ребенка. Но это и век реализма и натурализма с их стремлением показать жизнь такой, какова она на самом деле, понять и отразить в произведении движущие силы процессов, происходящих в обществе.
XIX в. — время активного развития педагогики и психологии, век научных открытий. Пришло новое понимание семьи и детства, более близкое к современной трактовке этих понятий. Задача понять ребенка стала одной из главнейших. Еще возникло желание понять себя, как взрослого человека, что побудило исследователей относиться к детству более внимательно — только через изучение ребенка можно понять, что представляет собой взрослый человек. Все это привело к тому, что композиторы также стали интересоваться ребенком и наконец-то возникла область детской музыки. Интересно, что чисто внешней причиной появления первых детских сборников стало отсутствие действительно хорошей, художественно ценной музыкальной литературы для обучения. Общество осознало, что формирование личности ребенка, ее музыкально-эстетическое развитие (которое признавалось необходимой частью комплексного развития личности) должно проходить на достойных образцах, а не на ремесленной, типовой музыке. В XIX в. появились сборники, которые во многом определили весь дальнейший ход развития этой области музыкальной литературы. Их влияние ощущается и до сих пор, современные сборники постоянно сравниваются с ними как с подлинными шедеврами, прошедшими испытание временем и не потерявшими своей актуальности (подобно сказкам Пушкина, язык которых считается эталоном для детской литературы). Это сборники Шумана, Мусоргского и Чайковского.
Образ ребенка в творчестве композиторов середины XIX в. — Мусоргского и Чайковского — это образы детей из высших слоев общества. Композиторы дают нам описание дня из жизни такого ребенка, а, в сущности, рассказывают обо всем, что составляло суть этой детской жизни. Это и взрослые, которые его окружали — мама, няня, воспитатели. Кстати примечательно, что, например, образ матери в «Детском альбоме» Чайковского возникает всего лишь два раза на протяжении 24 пьес (!) — утром и перед сном, а образ отца не появляется вообще. Это прекрасно иллюстри-
рует то, как тогда воспитывались дети во многих дворянских семьях (безусловно, не во всех), и какая роль в их воспитании принадлежала родителям. Кроме того, музыка дает нам образы игрушек, забав, в которых дети принимали участие. Это также образы природы, с которой в XIX в. неразрывно связан образ детства (природа как эстетическая ценность, изменение отношения к природе свидетельствует о духовном росте ребенка, изменениях в его духовных ценностях и приоритетах). Это сказки, книжки, рассказы о путешествиях, образы дворянской усадьбы и т. п. Но это далеко не все, чем исчерпывается образ ребенка, это скорее его внешние атрибуты. А есть еще и внутренние. Как уже было сказано, ребенка теперь признают личностью с богатым внутренним миром, поэтому ребенка необходимо изучать. Более того, музыка, наравне с педагогикой и психологией, делает это. Она запечатлевает этапы духовного становления личности, психическое развитие ребенка. Цель этих произведений — показать становление в ребенке размышляющей личности. Именно с этого времени и с этих сборников детская музыка характеризуется интересом не только к внешней, меняющейся стороне жизни, но и к несравнимо более важному — внутреннему миру ребенка. Практически все, что будет создано вслед за этими сборниками, будет ориентироваться на них. Останется даже название — «Детский альбом» или «Альбом для юношества» или другие варианты того же. Останется временное ограничение — часто будут давать рассказы о «дне» из жизни ребенка. Останется яркая образность пьес, тематика, интересная детям (естественно изменяющаяся со временем), программность большинства произведений. И нам кажется, что останется в основном идеализированный образ ребенка. Ведь ребенок XIX в., о котором рассказывали нам композиторы, жил в тепличных условиях, в своем маленьком и хорошо защищенном мирке. Внешний мир приходил к нему лишь в виде разнообразных удовольствий: новых игрушек, книг, рассказов и сказок. Все было хорошо и спокойно. Даже за шалости если и наказывали, то нестрашно, любя (лишь у Мусоргского есть песня «В углу»). В какой-то степени так это и осталось в детской музыке. Здесь практически не встретишь образов трагических или драматических, даже образы войны (уже в XX в.) вошли в нее лишь отголосками (например, «Кавалерийская» Кабалевского или «Траурное шествие» Хачатуряна). Конечно, во многом это связано с тем, что такая тематика больше под силу вокальным жанрам, связанным со словом и через него передающим все эти драматические или трагические события.
Тем не менее, созданный в XIX в. образ благополучного и любимого ребенка во многом остался в детской музыке и до настоящего времени. Возможно, что в этом есть и своя положительная сторона, т. к. этот образ показывает нам идеал семейных отношений, в которых ребенок занимает центральную позицию. Ребенка любят и оберегают, о нем заботятся и ограждают его от воздействий окружающего сложного мира, за ним
пристально наблюдают и помогают ему расти и развиваться, видят в нем полноценную личность и уважают его, и в то же время не забывают, что он всего лишь ребенок, и еще не может и не должен наравне со взрослыми нести все тяготы этой жизни. То, чего так не хватает нашим сегодняшним детям, как идеальный образ запечатлено именно в детской музыке XIX века.
Литература.
1. Ариес Ф. Возрасты жизни // Философия и методология истории. — М., 1977.
2. Выготский ЛС. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 3 Проблемы развития психики/Под ред. А. М. Матюшкина. — М.: Педагогика, 1983.
3. Дидро Д. Парадокс об актере // Дидро Д. Собр. соч. в 10-ти т. — М.; Л., 1936. — Т. 5.
4. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. — М.: Педагогика — Пресс, 1994.
