CC BY
924
Антропологический принцип в философии
H.Г. Чернышевского
А.Н. Кузнецов
Гуманитарный факультет МГТУ, кафедра социальной работы
Аннотация. В статье рассматриваются материалистические взгляды Н.Г. Чернышевского о единстве человека и природы, о человеке как детище природы, но в то же время живущем и развивающимся по своим особым человеческим законам. В статье также анализируются взгляды философа на особенности и развитие высшей нервной системы и мозга человека, а также отдельные вопросы антропологической эстетики и этики. Важным положением статьи является вывод об исторической роли антропологической концепции Н.Г. Чернышевского в развитии теории личности в русской философии.
Abstract. In the paper there are considered the materialistic views of N.G. Chernyshevsky on the unity of the human and nature, on the human as a part of nature, but living according to the laws of society at the same time. The work has also analysed the opinions of the philosopher on peculiarities and development of the higher nervous system and the human brain and some issues of the human aesthetics and ethic as well. The paper contains the conclusion about the historical role of the anthropological concept of N.G. Chernyshevsky in the theory of the person in the Russian philosophy.
I. Введение
"Единство законов природы" для Н.Г. Чернышевского связано с представлениями о человеке как составной части природы. Человек выделился из природы, точнее, из животного царства. Поэтому о противоположности между ним и внешним миром для революционных демократов не могло быть и речи. Человек и природа, по Герцену, так же противоположны между собой, как один полюс магнита противоположен другому, как цветок противоположен стеблю, как юноша - ребенку. Все то, что развито, чего нет в природе, то имеется, то развилось в человеке.
Точно так же и Чернышевский считал историю развития природы - "астрономическую историю возникновения нашей планеты", "геологическую историю земного шара" и историю развития "человеческого ряда живых существ" - необходимым предисловием к истории человечества.
Но если человек признается частью природы, то отсюда следует, что "основанием для той части философии, которая рассматривает вопросы о человеке, точно так же служат естественные науки, как и для другой части, рассматривающей вопросы о внешней природе". Все выработанные естествознанием принципы рассмотрения природы, в том числе и идея единства, должны безусловно распространяться и на человека. Это распространение означало признание единства натуры человека, признание того, что явление "материального порядка (человек ест, ходит)" и явления "нравственного порядка (человек чувствует, думает, желает)", несмотря на все свое различие, не противоречат друг другу. И первые, и вторые вполне включаются в общую цель причинной зависимости, действующей в природе. Таков ход рассуждений Чернышевского, приведший его к формулировке знаменитого антропологического принципа в философии. Сущность последнего состоит в том, что на "человека надобно смотреть как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезывать человеческую жизнь на разные половины, принадлежащие разным натурам, чтобы рассматривать каждую сторону деятельности человека как деятельность или всего его организма, от головы до ног включительно, или, если она оказывается специальным отправлением какого-нибудь особенного органа в человеческом организме, то рассматривать этот орган в его натуральной связи со всем организмом" (Чернышевский, 1950а).
2. Антропологические принципы в философии Н.Г. Чернышевского
Фундаментальной основой антропологического принципа Н.Г. Чернышевского является отрицание всякого дуализма. В самом деле, уверенность, что кроме данного нам в ощущении материального мира нет еще особого духовного, отнюдь не существовала всегда; она является результатом длительного исследования реального мира, включая также и исследование продуктов и процессов человеческого мозга. Ничего большего, как отрицание особого сверхъестественного мира антропологический принцип на первых порах не означает. Человек плотью, кровью и мозгом принадлежит природе. "Если бы человек, - писал Чернышевский, - имел, кроме реальной своей натуры,
другую натуру, то эта другая натура непременно обнаруживалась бы в чем-нибудь, и так как она не обнаруживается ни в чем, так как все происходящее и проявляющееся в человеке происходит по одной реальной его натуре, то другой натуры в нем нет" (Чернышевский, 1950а). Особое место в антропологическом воззрении Н.Г. Чернышевского занимала борьба с признанием так называемой "свободной воли". Современному читателю трудно понять пафос, воодушевляющий Чернышевского, посвящавшего целые разделы своих работ доказательству вещей, в общем-то простых и само собой разумеющихся. Но такая очевидность является результатом исторического развития, и быть может тем, что многие вещи (например, причинное объяснение психики) имеют у нас теперь прочность предрассудка, мы обязаны отчасти атеистической проповеди Чернышевского. Зависит ли от нашей воли, с какой ноги человек встает с постели? - Нет, не зависит, доказывает Чернышевский. В самом деле "факты и впечатления" определяют, на какую ногу встанет человек. Если нет никаких особых обстоятельств, он встает на ту ногу, на которую удобнее ему встать сообразно положению его тела на постели. Если появятся особые обстоятельства, "превосходящие своею силою физиологическое удобство", то они и определят результат. Например, у человека появилась мысль встать не с правой, а с левой ноги, он делает это. Но тут, замечает Чернышевский, произошла простая замена одной причины (физиологического удобства) другой - мыслью доказать свою независимость. Однако и эта мысль не могла явиться без причины. Она навеяна или словами собеседника, или воспоминанием о прежнем споре или чем-либо другим.
Психология говорит в этом случае то же самое, что говорит в подобных случаях физика или химия: если произошло известное явление, то надобно искать причины, а не удовлетворяться пустым ответом: оно произошло само собою, без всякой особенной причины. Ни в какой теологии нет надобности и при объяснении психических процессов. Физиология и медицина, по Чернышевскому, рассматривают человеческий организм как "многосложную химическую комбинацию", находящуюся в "многосложном химическом процессе", называемом жизнью. Поскольку предмет весьма сложен, физиология разделяет его на несколько "частей". Одна из "частей" этого процесса - ощущение. Чернышевский подчеркивает, однако, что обособление процессов дыхания, питания, кровообращения, движения и ощущения имеет смысл лишь в теории, в действительности же они "составляют одно неразрывное целое". Теологическому дроблению человека на тело и "душу" он противопоставляет естественное единство всех процессов, совершающихся в человеческом организме, включая психические процессы. Так же как "ощущение принадлежит известным нервам", так и сознание представляет собой "функцию головного мозга". В "Антропологическом принципе" Чернышевский не развивает это положение. Он лишь указывает, что различие физиологического и психического, идеального и материального не противоречат единству натуры человека, так как вообще "соединение совершенно разнородных качеств в одном предмете есть общий закон вещей" (Чернышевский, 1950а).
Итак, в определенных (хотя и сравнительно) узких пределах антропологический принцип являлся материалистическим принципом. Он означал сведение всех человеческих "феноменов" к их естественной основе и утверждал в отношении человека ту атеистическую и материалистическую мысль, что "неестественного ничего никогда в мире не было и не будет".
Однако антропология призвана была объяснить не мир природы, а мир человека, побудительные силы действий людей и движущие причины истории.
Социологические, а не чисто философские проблемы стояли в центре внимания всех русских революционных демократов. Это и понятно. В России зрела буржуазно-демократическая революция; важнейшие социально-политические вопросы - о движущих силах революции, о направлении развития России, о путях и судьбах русского народа и т.п. - были теми вопросами, которые занимали передовые умы эпохи. Но именно в области истории антропологический принцип меняет свой характер. Он становится узким, неточным, слабым описанием материализма. Усматривая в человеке "одно существо", одну естественную "натуру", антропологический материализм оказывается не в состоянии понять другой, общественной "натуры" человека, без которой нельзя объяснить исторические действия и поступки людей.
Конечно, человек не существует вне природы, а только внутри и посредством ее законов. Но только в обществе он может существовать как человек и только в общественном производстве впервые осуществляется его реальная связь с природой. Даже чувствование, сознание отдельного человека имеют под собой практическую общественную основу. Ощущение или сознание нельзя рассматривать как простой пассивный отблеск внешнего предмета, как результат простого созерцания. Вне практической общественной деятельности, вне отношений с другими людьми нет человека, нет человеческих чувств и сознания. Все это не было понято русскими последователями антропологического материализма. Поскольку они не выходили за пределы философии, постольку они подходили и к обществу, и к
общественному сознанию с точки зрения "нормальной", "вечной", "естественной" человеческой природы. Неудивительно поэтому, что антропологический материализм, как только он касался общественных проблем, сплошь и рядом превращался в идеализм.
Проиллюстрируем изложенные выше положения на анализе некоторых проблем (происхождение и характер сознания, объективная природа прекрасного, антропологическое учение о человеке), занимавших важное место в материалистическом мировоззрении Чернышевского.
Труд, а вместе с ним членораздельная речь были самыми главными причинами, под влиянием которых мозг обезьяны превратился постепенно в человеческий мозг.
Чернышевский уже сознательно ставит вопрос о материальных отличиях человека от животного. Но в чем он усматривает специфику человека? В труде? - Нет. Специфику человека он видит в степени развития его мозга. "В чем же состоят материальные отличия этого высшего животного организма от низших?" - спрашивает Чернышевский. И отвечает: "В человеке гораздо более развита нервная система и, особенно, головной мозг".
Однако превращение мозга человекообразной обезьяны в мозг человека совершалось, согласно Чернышевскому, не под влиянием труда, практической деятельности в общении людей, а в силу только законов биологической эволюции.
Благоприятные условия жизни, появившиеся "по какому-нибудь счастливому обстоятельству", например, благодаря переселению в другую местность, удобную и благоприятную для жизни, создали лучшую возможность для органического развития наших животноподобных предков, а это, в свою очередь, привело к развитию умственных сил. Люди приобрели такое высокое умственное развитие, что "сделались людьми".
Чернышевский, как и другие русские материалисты середины XIX в., не видел глубокого качественного различия между сознанием человека и животного. Например, он говорит об одинаковости "теоретической формулы, посредством которой выражается процесс, происходящий в нервной системе Ньютона при открытии закона тяготения, и процесс того, что происходит в нервной системе курицы, отыскивающей овсяные зерна в куче сора или пыли" (Чернышевский, 1950а). Все различие между двумя этими процессами заключается, по мнению Чернышевского, лишь в степени интенсивности, в размере и характере конечного результата.
Могут возразить: при чем тут антропологическая точка зрения в истолковании сознания? Ведь Чернышевский в данном случае говорит о процессах, происходящих в "нервной системе", а не в сознании. Но дело как раз заключалось в том, что антропологический материализм по существу не знает иного материального критерия для оценки психической жизни человека и животных, кроме нервного процесса. И это понятно, так как сознание человека выводится им не из общения людей в процессе общественного производства, а только из органической, биологической эволюции мозга.
Преимущественное внимание антропологического материализма к отношению "мысль-мозг" имело свое историческое оправдание. Мышление естественно, оно не может существовать без бренной материи. Ни в жизни, ни в философии мы не должны забывать той простой, но важной истины, что духовная деятельность человека происходит посредством органов чувств его организма. Вместе с тем преимущественная разработка отношения "мысль-мозг" привела к узкому, ограниченному пониманию процесса познания. Причины этого заключаются в том, что антропологический материализм не в состоянии дать правильного истолкования сознания вообще и мышления в особенности. Конечно, Чернышевский и материалисты его школы знали, что познание есть отражение объективного мира и, как мы увидим дальше, умели применять этот материалистический принцип в теории познания. Однако антропологическая ограниченность не давала возможности им понять общественный характер, а следовательно, и саму сущность процесса отражения действительности в мозгу человека.
О деятельности души мы можем судить только по проявлению этой деятельности в теле. Взятый в антропологической форме данный тезис означает, что духовная деятельность человека неразрывно связана с определенными физиологическими процессами, происходящими в мозгу. А раз так, то физиологические процессы и являются материальным воплощением сознания, его "вещественным обнаружением". Формальную сторону познания, законы и категории нашего мышления Чернышевский смог объяснить с материалистических позиций и в этом непонимании особенно рельефно выступает узость и ограниченность антропологического материализма.
Действительно, с антропологической (и натуралистической) точки зрения от сознания по отвлечении его физиологической основы по существу ничего не "остается". С пониманием значения формальной стороны мышления или без него, с элементами вульгаризации или без них Чернышевский, поскольку он оставался в пределах антропологического материализма, не сумел "ухватить" общественную природу сознания.
3. Антропологическая эстетика
Из всех отраслей философского знания наиболее систематическую, разработанную форму у Чернышевского имеет, пожалуй, эстетика. Даже беглое рассмотрение его эстетического учения заняло бы много места. К тому же такое рассмотрение увело бы нас в сторону от нашего предмета - обрисовки основных философских идей и взглядов, составляющих в целом материалистическое мировоззрение мыслителя. Поэтому из всего эстетического учения мы берем только одну, главную проблему -проблему объективности прекрасного. Анализ ее позволит нам проследить сильные и слабые стороны антропологической эстетики.
Как известно, Чернышевский полностью отверг тот идеалистический взгляд, разделявшийся и гегелевской философией, согласно которому прекрасное "не существует в объективной действительности и осуществляется только искусством". В противовес идеалистической эстетике он отстаивал "фактическую реальность" прекрасного, возвышенного, комического и т.п. Благодаря материалистическому воззрению, подчеркивал Чернышевский, определениям и категориям эстетики придается объективное содержание - "независимость от фантазии", как он выражался.
Основу эстетического наслаждения Чернышевский усматривал в единстве человека и природы, в том, что человек - как высший продукт развития природы - чувствует, что самое дорогое для него -жизнь. В статье "Эстетические отношения искусства к действительности" Чернышевский следующим образом обосновывает это свое определение сущности прекрасного: "Самое общее из того, что мило человеку, и самое милое ему на свете - жизнь; ближайшим образом такая жизнь, какую хотелось бы ему вести, какую любит он; потом и всякая жизнь, потому что все-таки лучше жить, чем не жить: все живое уже по самой природе своей ужасается погибели, небытия и любит жизнь. И кажется, что определение: "прекрасное есть жизнь"; "прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который высказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни", - кажется, что это определение удовлетворительно объясняет все случаи, возбуждающие в нас чувство прекрасного" (Чернышевский, 19506).
"Прекрасное есть жизнь" - это обобщающее определение Чернышевского подчеркивает прежде всего объективный характер прекрасного. И со своей стороны оно вполне укладывается в рамки антропологического материализма. Однако эти рамки становятся тесными для Чернышевского, как только он ставит вопрос о том, почему прекрасное воспринимается разными людьми по-разному. Здесь Чернышевский фактически покидает антропологическую точку зрения, рассматривающую человека только как биологическое существо, и переходит на исторические, социальные позиции.
Прекрасное в действительности прекрасно само по себе, но вместе с тем прекрасным нам кажется только то, что соответствует нашему понятию о "хорошей жизни", о "жизни как она должна быть". В "Авторецензии" на свою диссертацию Чернышевский дает ясную и выразительную формулировку данной стороны вопроса. Он говорит о сочетании в эстетическом чувстве объективно прекрасного с субъективными воззрениями человека. Отмечая, что Гегель не признавал прекрасного в действительности, он пишет: "Из понятий, предлагаемых г. Чернышевским, следует, что наслаждение теми или другими предметами, имеющими в себе эти качества, непосредственно зависит от понятий наслаждающегося человека: прекрасно то, в чем мы видим жизнь, сообразную с нашими понятиями о жизни, возвышенно то, что гораздо больше предметов, с которыми сравниваем его мы. Таким образом, объективное существование прекрасного и возвышенного в действительности примиряется с субъективными воззрениями человека" (Чернышевский, 19506). Прекрасное, по представлению "простолюдинов", это жизнь, содействующая нормальному физическому развитию и здоровью. "Хорошая жизнь", "жизнь, как она должна быть", у простого народа состоит в том, чтобы сытно есть, жить в хорошей избе, спать вдоволь; но вместе с тем у поселянина в понятии "жизнь" всегда заключается понятие о работе: жить без работы нельзя; да и скучно было бы" (Чернышевский, 19506).
Гегелевская эстетика выводила искусство из недостаточности прекрасного в действительности (в "природе" по гегелевской терминологии). В восполнении недостаточности прекрасного в природе Гегель видел назначение идеала. "Дух... не в состоянии непосредственно обрести вновь истинную свободу, вновь непосредственно созерцать ее и наслаждаться ею в конечном существовании, его ограниченности и внешней необходимости, и вынужден поэтому осуществить свою потребность в этой свободе на другой, высшей почве. Этой почвой является искусство, а действительностью последнего является идеал" (Гегель, 1938). Чернышевский имел в виду именно гегелевскую эстетику, когда поставил в своей диссертации вопрос, что выше: прекрасное в действительности или прекрасное в искусстве. По сути же дела речь шла об объективном источнике прекрасного. Действительность выше искусства, заявляет Чернышевский. Искусство относится к действительности как гравюра к картине. Искусство
воспроизводит действительность, прекрасное действительности. Поэтому оно и не может соперничать с действительностью, не может иметь своей целью освободить прекрасное от недостатков, свойственных якобы в действительности и мешающих наслаждению. И здесь антропологический материалист Чернышевский прав против философии Гегеля, прав именно в пределах постановки вопроса об объективной природе прекрасного.
Следует отметить, что у Чернышевского можно найти глубокие догадки о значении общественного момента в прекрасном. Не говоря уже о том, что он связывал различие эстетических оценок прежде всего с принадлежностью к различным социальным группам, Чернышевский неоднократно касался значения "умения и силы человека" в создании красоты.
4. Антропологическая этика
Как уже указывалось выше, целью антропологического учения являлось объяснение причин, определяющих деятельность человека. Какова же природа этих причин? На этот вопрос была призвана ответить антропологическая этика. "В побуждениях человека, - учила она, - как и во всех сторонах его жизни, нет двух различных натур, двух основных законов, различных или противоположных между собою, а все разнообразие явления в сфере человеческих побуждений к действованию как и во всей человеческой жизни, происходит из одной и той же натуры, по одному и тому же закону" (Чернышевский, 1950а). Поскольку антропологический материализм знал только одну - естественную -"натуру" человека, поскольку она и объявлялась основой и источником его поведения. Как всякое живое существо, человек стремится к удовольствию и избегает страдания. Это стремление к удовлетворению -естественный закон жизнедеятельности человека. Отсюда следует, что "человек любит прежде всего сам себя", т.е. является эгоистом. Эгоизм, согласно антропологической этике, выступает скрытой пружиной всех человеческих поступков: и самых возвышенных, и самых низменных.
"Все дела, хорошие и дурные, благородные и низкие, геройские и малодушные, происходят во всех людях из одного источника: человек поступает так, как приятнее ему поступать, руководится расчетом, велящим отказываться от меньшей выгоды или меньшего удовольствия для получения большей выгоды, большего удовольствия" (Чернышевский, 1950а).
Итак, выгода есть единственный источник всех поступков и дел людей. Другими словами, антропологическая этика по существу восстанавливала в правах этическую теорию французских материалистов XVIII в., русские революционные демократы утверждали, что естественные потребности определяют поведение человека, что стремление к собственной пользе, эгоизм, составляет общий закон всей нравственной и общественной жизни людей. Однако, антропологического материалиста не страшит эгоизм человеческой "натуры". Он твердо знает, что при общественной организации, гармонически сочетающей личные и общественные интересы, эгоизм оборачивается альтруизмом.
"При известных обстоятельствах человек становится добр, при других - зол" (Чернышевский, 1950а). Только там, где общественный строй не соответствует "натуре" человека, люди извлекают "приятность себе из нанесения неприятности другим". Там же, где интерес отдельного человека совпадает с общественным интересом, стремление личности к пользе превращается в добро для других.
В большей или меньшей степени обоснование социалистического идеала с помощью законов "натуры" человека присуще всем русским революционным демократом. Однако всего более оно разрабатывалось публицистами журнала "Русское слово" - Писаревым, Зайцевым, Благосветловым. В творчестве Чернышевского такое обоснование стояло на втором плане. Хотя не кто иной, как Чернышевский сформулировал основные принципы антропологической этики, последняя занимает у него сравнительно скромное место в обосновании социализма.
Чтобы эгоизм личности не приводил "к вечной войне всех против каждого и каждого против всех", необходимо решительно изменить среду, социальные и политические условия существования людей, создать общество, где бы личный интерес сочетался с общественным.
Нет никакого сомнения в том, что этическое учение Чернышевского, так же как этика французских просветителей XVIII в., не объясняло действенных побудительных причин, движущих поступками людей. Конечно, каждый человек преследует свои собственные, сознательно поставленные цели. Однако было бы неверно искать источник этих целей исключительно в биологической природе человека. Источник побуждений и деятельности по содержанию и по форме обусловлен исторической ступенью, на которой находится данное общество, состоянием производительных сил и экономической структурой.
Антропологическая этика признавала эгоизм и, соответственно, альтруизм как следствие "разумного эгоизма" врожденными качествами людей.
Кузнецов А.Н. Антропологический принцип в философии Н.Г. Чернышевского 5. Заключение
Подведем итоги. Герцен являлся родоначальником русского материализма середины XIX в. В своих работах "Дилетантизм в науке" и "Письма об изучении природы" он первый из русских революционных демократов сформулировал основные черты этого воззрения: союз с естествознанием, исторический взгляд на природу, понимание мышления в качестве естественного процесса. Чернышевский, сделал в философии шаг вперед по сравнению с Герценом. Он сознательно причислял себя к определенной партии в философии и был гораздо более решительным и последовательным сторонником материализма, чем Герцен периода "Писем изучения природы".
Французские материалисты XVIII века развивали свои идеи в умозрительной сфере. Мировоззрение Н.Г. Чернышевского середины XIX века опиралось уже на широкую естественнонаучную основу. Особенно большое значение для ее обоснования имели следующие открытия: успехи органической химии, формулировка закона сохранения и превращения энергии, открытие клетки и теория развития Дарвина. Эти великие открытия представили также решающие естественнонаучные доказательства в пользу исторического взгляда на природу.
Идея единства законов природы и социального развития для Н.Г. Чернышевского есть синтез его представлений о мире, его развитии и его познаваемости. Важной особенностью материализма Чернышевского являлся его антропологический характер, который сыграл выдающуюся историческую роль в формировании мировоззрения русской интеллигенции, для которой человек и его внутренний мир был объектом их идейных поисков.
Литература
Гегель Г. Лекции по эстетике. Гл. II: Неудовлетворительность прекрасного в природе. Собр. соч. в 12 т.
М., Соцэкгиз, т.12, кн.1, с.156, 1938. Чернышевский Н.Г. Антропологический принцип в философии. Полное собр. соч. М., Гос.
издательство художественной литературы, т.7, с.139, 264, 278, 283, 285, 293, 1950а. Чернышевский Н.Г. Эстетические отношения искусства к действительности. Том же, т.2, с. 10, 114, 19506.
