CC BY
162
Литературоведение
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 4 (2), с. 157-160
УДК 811.161.1+УДК 811.162.3
АНТИЧНАЯ ТРАДИЦИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА И ИСТОРИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РУССКОЙ И ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУР
© 2013 г. Е.Л. Соснина
Государственный музей-заповедник М.Ю. Лермонтова, Пятигорск
Поступила в редакцию 23.03.2013
Анализируется античная традиция в творчестве М.Ю. Лермонтова как отражение культурных пластов, характерных для русской литературы первой половины XIX века.
Ключевые слова: античность, культурные концепты, европейская традиция, мифологические реминисценции, история русской культуры.
Изучение русской классической литературы в свете основополагающих для европейской культуры античных традиций имеет важный смысл и в историко-литературном, и в теоретическом плане. История взаимодействия двух литератур, возникших в разные исторические эпохи, на разных географических широтах, способна пролить свет на важные особенности и общие закономерности существования русской литературы в контексте мирового литературного процесса.
Начало XIX в. в России отмечено рядом исторических событий, повлиявших на культурную ситуацию. Французская революция 1789 г., Отечественная война 1812 г., восстание декабристов 1825 г. - все это породило особую атмосферу, насыщенную высоким гражданским духом и героическими настроениями. «Отсюда -увлечение античностью, особенно античной героикой, столь характерное для русского общества начала XIX в.» [1, с. 112].
Греко-римская мифология столь глубоко проникла в русскую литературу, что человеку, читающему стихотворения А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова и неосведомленному о мифологических персонажах, не всегда будет ясен лирический или сатирический смысл того или иного произведения.
Поэтическое творчество М.Ю. Лермонтова представляет исключительный интерес для изучения культурных концептов и их роли в формировании языковой картины, и тому есть немало причин. Лермонтов - тонкий художник слова, обладавший удивительным чувством языка, и не только своего родного (русского). Его поэтическое творчество - высший образец языкового творчества человека, которое, как
подлинное искусство, в своих глубинных основах бессознательно.
Отражение мира художественных образов античности в русской поэзии к настоящему времени стало темой довольно большого числа исследований [2], но исчерпанной она считаться не может: и отдельные авторы, и целые эпохи остаются пока неизученными. Нет подобного всеобъемлющего исследования и о Лермонтове, хотя этот план его творчества, безусловно, заслуживает рассмотрения. Обращение Лермонтова к античности - даже если в ряде случаев оно было опосредствовано западноевропейской культурой - почти всегда связано с мировосприятием и с глубочайшими переживаниями поэта; поэтому общему анализу его творчества нередко сопутствует также частичный анализ античной струи в его поэзии.
М.Ю. Лермонтов, как и другие его современники дворянского круга, с детских лет испытал на себе влияние античности. Античность сыграла большую роль в его воспитании. Для него она стала важнейшим источником поэтического творчества, отсюда он черпал множество сюжетов, образов и мотивов для своих произведений. Поэт воспринимал античность, ориентируясь на культурный опыт предыдущих веков - в первую очередь XVIII столетия.
Культ античности в конце XVIII - начале XIX века охватывал практически все стороны жизни образованной российской публики: литературу, театр, живопись, архитектуру, искусство. Но увлечение греко-римской античностью затрагивало в эту эпоху не только художественные стили, жанры и сюжеты; оно активно проявлялось и в художественном творчестве, и на антропологическом уровне (имеются в виду
нормы, правила, ценности и культурные практики, действующие в конкретном обществе в конкретное время). Античные республиканские модели в эту эпоху оказывают влияние на индивидуальные практики «самосовершенствования личности», на повседневное поведение людей в частной жизни, на их отношение к другим и к проблеме действия в публичной сфере. Античные авторы прочно входят в круг детского чтения, а античные персонажи становятся образцами в нравственном и гражданском воспитании. Почти обязательны обращения к античным моделям в публичных дискуссиях, посвящённых проблемам общественного блага и индивидуальной свободы. Возникает «диалог» с античностью, в результате которого рождаются новые формы российской этической и политической мысли, оказавшие влияние не только на ход общественных процессов современной поэту эпохи, но и на последующее развитие русской культуры. Культурные модели грекоримской античности в лермонтовское время широко используются как в публичном пространстве, так и в приватной сфере отношения индивида к самому себе и осмысления собственного индивидуального опыта.
Б.В. Нейман отмечал, что в ранних стихах Лермонтова легко обнаруживается значительный пласт античных образов и мифологических реминисценций, которые столь же легко отнести к «неоклассицизму» Батюшкова и юного Пушкина, как и к отзвукам собственно XVIII века [3, с. 422]. Исследователем также было отмечено, что в духе классицистической поэзии, очевидно, было написано не дошедшее до нас стихотворение Лермонтова «Геркулес и Прометей», которое должно было быть помещено в пансионском журнале «Каллиопа» (т. V, с. 362)1. Эти два имени (Геркулеса и Прометея) в произведениях Лермонтова встречаются и в романе «Вадим»: «Он торжествовал как Геркулес, победивший змея», или: «Вадим ехал скоро, и глубокая, единственная дума, подобно коршуну Прометея, пробуждала и терзала его сердце...»; и в поэме «Измаил-Бей»: «Но мощный ум, крепясь и каменея, их превращает в пытку Прометея» (т. II, с. 59). Можно вспомнить стихотворение Лермонтова «Умирающий гладиатор» и другие обращения к античным образам, которые диктовались спецификой своего времени. Б.В. Нейман считает, что в этом же плане особенно интересно стихотворение «Пан», к которому сделана приписка самого поэта: «В древнем роде». Оно написано в так называемом антологическом стиле. В ряде других стихотворений упоминается о «заблужде-
нии Купидона» (т. I, с. 2), о Парках, власть которых поэт ощущает над самим собой (т. I, с. 23). Ему известны милые дары Вакха (т. I, с. 25), он желает другу пировать под сенью Марса и Венеры (т. I, с. 55), видит Диану, которая серебрит дремлющие волны (т. I, с. 37), и пляшущего Пана (т. I, с. 40). Сам себя называет любимцем Феба (т. I, с. 8), говорит о Парнасе и о крыльях дряхлого Пегаса (т. I, с. 17), мечтает повесить на яблоню свой тирс с золотой лирой (т. I, с. 19) [3, с. 423].
Но все приведенные примеры относятся, главным образом к 1829 г. В дальнейшем творчестве почти не встречаются образы и мотивы, навеянные поэзией классицизма. В 1830 г. Лермонтов один раз вспомнит об Амуре (т. I, с. 163), в следующем году назовет красавицу обобщенным именем Нэеры (т. I, с. 244) или скажет в вакхической «Песне»: «Друзья, ликуйте, ставьте чаши вверх дном» (т. I, с. 216).
Исследователями также не раз отмечалось интересное сравнение, сделанное Лермонтовым в его ученическом сочинении «Панорама Москвы»: «Москва не холодная громада камней холодных... Как в древнем римском кладбище, каждый её камень хранит надпись, начертанную временем и роком.». Тема рока затрагивается Лермонтовым неоднократно, и здесь поэт близок к античному пониманию фатума (мойры). Это нечто, управляющее человеческой жизнью, «что не подлежит исследованию, не имеет никакого имени и превышает человеческие потребности и человеческие способности» [4, а 536].
Интересно, что М.Ю. Лермонтов вновь обратится к античным образам в романе «Герой нашего времени», в повести «Княжна Мери». Возможно, что античная традиция, отразившаяся в архитектуре Пятигорска лермонтовского времени, сыграла в этом свою роль. Так, Печорин, характеризуя Вернера, записывает в своём дневнике:
«13-го мая
Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой. Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов; надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной; оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят женщин» [6, с. 269].
Упомянутый М.Ю. Лермонтовым Эндимион
- по древнегреческому сказанию, молодой кра-
савец, в которого влюбилась богиня Луны Селена (Диана). По ночам, усыпив его, она сходила с неба, чтобы целовать и ласкать юношу. Она испросила Эндимиону бессмертие и вечную молодость. В.А. Мануйлов пишет: «Миф об Эндимионе не раз вдохновлял художников. Лермонтову, несомненно, была знакома по воспроизведениям картина А.-Л. Жироде-Тризона и статуя А. Кановы, изображавшие спящего Эндимиона, женообразного юношу» [5, а 301].
В мифе «Морфей и Ирида» так описывается легенда об Эндимионе: «Однажды, случайно бросив лучи под свод пещеры, увидела Селена Эндимиона и, пораженная его умиротворяющей красотой, потеряла покой. С тех пор в часы, когда её не видно из-за туч, богиня, остановив колесницу, спускалась в пещеру, нежно склонялась над спящим юношей, целовала смежившиеся очи и произносила те слова, которые поэты дарят своим возлюбленным. Слышит их Эндимион, но, зачарованный Гипносом, не в силах приподнять век и ответить на ласки. Поэтому всегда тоскует Селена, и её тоска порождает среди всего живого такую же тоску. Воют, закинув головы, псы и волки. Люди, охваченные непонятным беспокойством, не находят себе места и подчас совершают такое, о чем сами забывают с приходом Гелиоса» [5, ^ 181].
Интересно, что в Пятигорске, вдохновившем М.Ю. Лермонтова на создание повести «Княжна Мери», в память об этой античной традиции был сооружён грот Дианы, где бывал поэт и где по его инициативе в 1841 году был устроен бал по подписке - последний в его жизни. Культ античности, отразившийся в архитектуре лермонтовского Пятигорска, мог вызвать у поэта воспоминания о культурном архетипе, вошедшем в его сознание еще в детстве. В курортном городке наблюдались главные символические составляющие античного мифа: грот, скульптура Дианы (или Селены) перед ним; не хватало лишь Эндимиона. Он появляется на страницах лермонтовского произведения, причём не в единственном числе. Не исключено, что, создавая собирательный образ, восходящий к античности, Лермонтов собирался обработать мифологическую тему пародийно. Здесь интересно привести параллель с другим произведением Михаила Юрьевича - его поэмой «Монго» («Мунго»). Упоминая в одном из списков поэмы, принадлежавшем С.А. Андриевскому, о Публии Г. Коклесе из древнего римского патрицианского рода Горация, защищавшем мост на Тибре против этрусков, пока мост позади не был разобран римлянами, а затем бросившемся
в реку, поэт намекал на «опасное приключение», связанное с поездкой Лермонтова и Столыпина летом 1836 года из села Копорского близ Царского Села на Петергофскую дорогу, где в одной из дач жила славившаяся своей красотой артистка кордебалета Екатерина Пименова, бывшая на содержании у богатого откупщика Моисеева. Искателям приключений пришлось спасться бегством, и их «путешествие» чуть не закончилось трагически.
Так, силой вражеской гонимый,
В кипящий Тибр с мечом в руках Прыгнул Коклес неустрашимый И тем прославился в веках.
[6, с. 482]
Но вернёмся к роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». В той же записи Печорина от 13-го мая мы встречаем и другие античные образы: «Тогда, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали римские авгуры, по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились довольные своим вечером».
Как известно, авгуры (жрецы) предсказывали будущее по полету птиц и их поведению, однако далеко не все верили их гаданию. Сами авгуры, вводившие римлян в заблуждение, по словам Цицерона, еле сдерживали смех, глядя друг на друга при встрече. Можно привести и другие примеры обращения М.Ю. Лермонтова к античной традиции в «Герое нашего времени». Им упоминаются:
- Архимед (ок. 287-212 гг. до н.э.): «О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар!..».
- Нерон Клавдий Цезарь (37-69 гг.) - римский император с 54 г.: «Что, если когда-нибудь эти записки попадутся на глаза женщине? «Клевета!» - закричит она с негодованием. С тех пор как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом...».
- Гай Юлий Цезарь (102 или 100-44 гг. до н.э.), римский диктатор и полководец, убитый заговорщиками в сенате. По словам древних историков, существовал ряд предзнаменований, предостерегавших Цезаря от появления на заседании сената; известно, например, что по пути туда он оступился на пороге: «Вдруг мелкие камни с шумом покатились нам под ноги. Что это? Груш-ницкий споткнулся; ветка, за которую он уцепился, изломилась, и он скатился бы вниз на спине,
если б его секунданты не поддержали. - Берегитесь! - закричал я ему, - не падайте заранее; это дурная примета. Вспомните Юлия Цезаря!».
Все эти обращения не только к античной мифологии, но и истории показывают на примере творчества М.Ю. Лермонтова, что если ранее, стремясь примирить скептицизм и рационализм, русская литература обращалась за помощью к классическим формам античной мифологии с целью воскрешения мира утраченных идеалов, то в эпоху романтизма и его перехода к реализму, романтики, а затем и реалисты, в отличие от классицистов, уже не просто используют античные мотивы, образы, сюжеты, они «переводят миф на уровень развернутой метафоры бытия» [7, с. 12].
Примечания
1. Цитаты из произведений М.Ю. Лермонтова даются по изданию: Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 6 т. М. - Л.: Издательство Академии наук СССР, 1954-1957.
Список литературы
1. Фролов Э.Д. Русская наука об античности: историографические очерки. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1999. 544 с.
2. Античность и современность. М.: Наука, 1972. С. 444-456.
3. Нейман Б.В. Русские литературные влияния в творчестве Лермонтова // В кн.: Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова. Сб. 1, М., 1941. С. 422-465.
4. Лосев А.Ф. История античной эстетики (ранняя классика). М., 1963. С. 536.
5. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. В 3 т. Т. 2. М., 2001. С. 181.
6. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова. Герой нашего времени. Комментарий. Л.: Изд-во «Просвещение», 1966. 276 с.
7. Соснина Е.Л. О Столыпине-Монго и о путешествии по Парку в дебрях Африки // Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений в 10 томах. Т. 4. М.: «Воскресенье», 2000. С. 478-482.
8. Корнилова Е.Н. Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001. 448 с.
ANCIENT TRADITION IN THE WORKS OF MIKHAIL LERMONTOV AND THE HISTORY OF INTERACTION OF RUSSIAN AND WESTERN EUROPEAN CULTURES
E.L. Sosnina
The author analyzes the ancient tradition in M. Lermontov’s work as a reflection of cultural layers typical of Russian culture and literature if the first half of the 19th century, when it occupied an important place in all spheres of social life.
Keywords: antiquity, cultural concepts, European tradition, mythological allusions, history of Russian culture.
