CC BY
67
Литература
1. Золотых В. В. История судов на Дону. Ростов н/Д, 2004.
2. Лаврский Н. Черкасск и его старина. М., 1917.
3. Небратенко Г. Г. Наказание в обычном праве донских казаков: смертная казнь // Философия права. 2015. № 3.
4. Небратенко Г. Г. Обычно-правовая система: структура и элементы: учебное пособие по сравнительному правоведению. Ростов н/Д, 2013.
5. Небратенко Г. Г. О научном направлении обычно-правовых исследований // История государства и права. 2013. № 13.
6. Небратенко Г. Г. Правонарушение и де-ликтные отношения в обычном праве донских казаков // Философия права. 2015. № 1.
7. Небратенко Г. Г. Преступление и наказание в обычном праве донских казаков. Ростов н/Д, 2015.
8. Самойлов Г. В., Супрун В. И. Царицынские картинки: воеводы и коменданты. Волгоград, 2002.
9. Сватиков С. Г. Россия и Дон. Ростов н/Д, 2013.
10. Сухоруков В. Д. Историческое описание земли войска Донского. Ростов н/Д, 2001.
11. Тимощенков И. В. Общественный быт и народные обычаи Казанской станицы // Труды Областного войска Донского статистического комитета. Новочеркасск, 1874. Вып. 2.
12. Шапсугов Д. Ю. и др. Антология памятников права народов Кавказа; Ч.1: Памятники права народов Северного Кавказа; т. 7: Памятники права донского казачества. Ростов н/Д, 2010.
13. Щелкунов З. И. Преступления против «Войска» по древнему казачьему праву // Сборник Областного войска Донского статистического комитета. Новочеркасск, 1908. Вып. VIII.
Bibliography
1. Zolotih V. The History of ships on the Don. Rostov-on-Don, 2004.
2. Lavrsky N. Cherkassy and its antiquities. Moscow, 1917.
3. Nebratenko G. G. Punishment in the customary law of the Don Cossacks: the death penalty // The Philosophy of law. 2015. № 3.
4. Nebratenko G. G. Customary legal system: structure and elements. Tutorial on comparative law. Rostov-on-Don, 2013.
5. Nebratenko G. G. Scientific direction of customary legal studies // History of state and law. 2013. № 13.
6. Nebratenko G. G. The law and tortious relationships in the customary law of the don Cossacks // The Philosophy of law. 2015. № 1.
7. Nebratenko G.G. Crime and punishment in the customary law of the Don Cossacks. Rostov-on-Don, 2015.
8. Samoilov G. V., Suprun V. I. Tsaritsyno pictures, the magistrates and Komen-Dante. Volgograd, 2002.
9. Svatikov S. G. Russia and the Don. Rostov-on-Don, 2013.
10. Sukhorukov V. D. The historical description of the Land of the Don Cossacks. Rostov-on-Don, 2001.
11. Timoshenkov I. V. Social life and folk customs of the village of Kazan // Proceedings of the Don army Oblast statistical Committee. Novocherkassk, 1874. Vol. 2.
12. Shapsugs D. Yu. And others. Anthology monuments of the right of peoples of the Caucasus. Part 1: The law Monuments of the peoples of the North Caucasus; vol. 7: The law Monuments of the Don Cossacks. Rostov-on-Don, 2010.
13. Shelkunov Z. I. Crimes against «the Troops» according to ancient Cossack law // The Collection of the Don Cossacks of the Regional statistical Committee. Novocherkassk, 1908. Vol. VIII.
УДК 340 (420) ББК 67.2
© 2015 г. В. В. Клочков
АНГЛИЙСКОЕ ОБЩЕЕ ПРАВО И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ЭВОЛЮЦИЮ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ И ПРАКТИК ДО НАЧАЛА XIX ВЕКА
В статье рассматривается английское общее право и его влияние на эволюцию политических институтов и практик до начала XIX века. Исследуется роль и значение общего права в процессе трансформации личных привилегий элиты в конституционные механизмы современного типа. Анализируется английское земельное право и его роль в эволюции принципа безличности внутриэлитных отношений.
Ключевые слова: политическая теория, английское земельное право, общее право, правовая система Англии, политические институты, политические практики, междисциплинарные исследования.
ENGLISH COMMON LAW AND ITS INFLUENCE ON THE EVOLUTION OF POLITICAL INSTITUTIONS AND PRACTICES BEFORE THE BEGINNING OF THE XIX CENTURY
Legal theory of the Common Law and its Impact to the evolution of the political institutions of England to the beginning of the XIX century has been revealed as well as specific peculiarities of evolution and changes in its character up to the end of the examined period. The role and significance of the Common Law in the process of transformation of personal privileges of the into the modern constitutional mechanism is examined. A kind of special attention is given to the typology of the land tenure and its role in the evolution of the principle of non-personal's within the elite.
Key words: political theory, land tenure in England, the Common Law, legal system of England, political institutions, political practices, interdisciplinary studies.
Изучение политической системы и политических практик Великобритании конца 20 -середины 30-х годов XIX века редко обходится без указания на крайне традиционный характер английских политических институтов. Обычно подчеркивается, что их исторически преемственный характер и уникальная приспособляемость к новым политическим условиям не в последнюю очередь обусловлены особенностями английского общего права.
В современной историографии этим аспектам проблемы не уделяется должного внимания. Такому положению вещей способствует несколько факторов. В англоязычной исторической литературе сложилась давняя традиция описывать правовые аспекты политических изменений так, что роль права в их фиксации воспринимается как нечто само собой разумеющееся [7, р. 48-62]. Общее право является привычной правовой системой, нормы и институты которой хорошо известны благодаря корпусу историко-правовых работ высочайшего качества [8]. В отечественной историографии предметная область, в которой пересекаются история права и политическая история, остается недостаточно изученной [1]. Только в исторических работах последнего времени к правовой проблематике проявляется серьезный исследовательский интерес [2; 3].
Влияние столь специфичной правовой системы на процесс эволюции английских политических институтов, институтов участия и политических практик в том виде, в каком они сложились к началу XIX века, было многообразным и противоречивым. Его осмысление требует рассмотрения нескольких аспектов проблемы, первым из которых является роль английского права в становлении институтов и правовых инструментов. Последние, обеспечивая относительный консен-
сус в отношениях собственности для конкурирующих групп политической элиты, создавали условия для постепенной трансформации личных привилегий в формальное и безличное право. Главную роль в этом отношении сыграло английское земельное право.
Процесс трансформации привилегий конкурирующих политических группировок внутри элит в их права, поддерживаемый балансом политических и экономических интересов, не происходит автоматически, но создает устойчивый мотив превращать привилегии в права. В этом состоит общая логика перехода от социальной организации ограниченного доступа к обществам открытого доступа в объяснительной модели Д. Норта и Дж. Уоллиса.
Четкие права собственности делают землю более ценным ресурсом, но одновременно снижают возможность ее использования в качестве инструмента структурирования отношений между конкурирующими элитами. В результате у элит возникают конфликтующие интересы относительно того, как сделать права на землю более надежными. В хрупких естественных государствах гибкий механизм перераспределения собственности на землю и контроля над ней может служить инструментом выстраивания баланса интересов внутри коалиции, особенно когда баланс этих интересов смещается от одних акторов к другим. В базисных естественных государствах право собственности на землю стабилизируется, но продолжает оставаться под прямым контролем со стороны государства, использующего для этих целей определенные институты. В зрелых естественных государствах собственность на землю может выйти из-под контроля государства и стать по-настоящему безличной [5, с. 152].
Идея о том, что надежные права собственности - основа политического и конституци-
онного развития в период от нормандского завоевания до Славной революции 1688 года, является характерной для вигской историографии. Г. Баттерфилд подробно описал теоретические построения вигских историков XIX века, интерпретировавших английскую историю как естественную и неизбежную эволюцию правовых институтов, которая привела к ограничению королевской прерогативы и становлению современной конституционной модели [9, p. 12].
Первым этапом данной эволюции стали события 1066 года. Если описывать сложившуюся тогда политическую систему в терминах теории Д. Норта и Дж. Уоллиса, то нетрудно заметить, что Англия после завоевания была хрупким естественным государством. Права собственности были гарантированы лишь тем, кто связан с господствующей коалицией, но даже для них эти права не были достаточно надежными: сегодняшний держатель не мог знать, кто будет распоряжаться землей после его смерти. Второй этап в развитии английского земельного права, ознаменовавший переход от хрупкого естественного государства к базисному, начался параллельно с процессом формализации прав наследования. Коронационная хартия Генриха I (1100-1135) признавала следующее: держатели земли, полученной непосредственно от короля, могли сохранить ее за наследниками мужского пола, заплатив справедливую и законную компенсацию [10, p. 17]. В XII веке произошло окончательное закрепление права наследника мужского пола незамедлительно вступить в наследование сейзиной [4, с. 211]. Хотя наследование было регламентировано достаточно четко, практически вопрос наследования оказывался весьма сложным в ситуации, когда прямые наследники отсутствовали [11, p. 27-28].
Традиционная феодальная модель предполагала две формы раздела земли: субинфео-дацию и отчуждение [12, p. 109-111]. Процесс субинфеодации в английской земельной практике был приостановлен третьим Вестминстерским статутом 1290 года, более известным как акт Quia Emptores. Он запрещал дальнейшую субинфеодацию, но позволял производить отчуждение земель, которые держались как простой феод (feodo simpliciter). К началу XIV века простой феод стал основной формой земельного держания для фригольдеров. Земля, которой владели на основе определенных и фиксированных условий, зачастую денежных выплат, находилась во владении в соответствии с сокажем [13, p. 236-238].
Следующее важное различие касалось земли, которой владели на основе свободного и несвободного держания. В основе различия находился юрисдикционный критерий: земля, которой владели на основе фригольда, была защищена от действий и изъята из юрисдикции манориальных судов, а владельцы такой земли получали доступ в королевские суды. Землевладельцы, обладавшие несвободным держанием, впоследствии трансформировавшемся в копигольд, не имели защиты в королевских судах вплоть до конца XV - начала XVI века [14, с. 72-74]. Что касается судебной защиты права собственности на землю, то здесь все обстоит сложнее, чем может показаться на первый взгляд. В отечественной историографии проблемы обычно подчеркивается, что копигольдеры оказывались беззащитными перед волей лорда манора, надумавшего пренебречь обычаем и изменить условия их держания в свою пользу [6, с. 60].
Все сказанное верно, но не дает полного представления о сложном и комплексном характере проблемы. Во-первых, следует помнить, что королевские суды общего права никогда не являлись тем, чем для нас стали сегодня суды общей юрисдикции. Теоретически вплоть до судебной реформы 1785 года обращение в королевский суд рассматривалось как привилегия, о предоставлении которой частные лица обязаны были просить [15, р. 52]. Во-вторых, нужно обращать пристальное внимание на то, к защите какого права прибегали субъекты поземельных отношений, обращаясь в королевские суды. Гленвилл в конце XII века прямо писал о том, что частные соглашения не охраняются судами английской короны. Все тяжбы, подсудные королевской юрисдикции, рассматривались как споры публично-правового характера [16, р. 112-114]. В-третьих, тот факт, что несвободные держатели не обладали правом доступа к королевскому правосудию, не приводил механически к их меньшей защищенности в манориальных судах. Местные сеньоры были крайне заинтересованы в том, чтобы обеспечить своим держателям ясные и надежные права на землю. Последние были необходимы не только из фискальных соображений, но и потому, что при защите своих интересов в королевских судах прочная юридическая связь сеньора со своими держателями могла служить важным доказательством справедливости притязаний последнего на землю. Таким образом, уже к XIV веку английское земельное право обрело все харак-
терные черты, свойственные базисному естественному государству.
Следующий этап в развитии английского земельного права начинается в XV веке и продолжается до 1660 года. Он характеризовался постепенным расширением права на защиту в королевских судах, в том числе и для копигольдеров. Этот процесс привел к постепенной трансформации личных привилегий элиты, связанных с возможностью обращения к королевскому правосудию, в безличные права для достаточно широкого круга лиц. Результатом данного процесса стало появление безусловной, частной собственности на землю, а также уникальных правовых инструментов, позволявших структурировать патрон-клиентские отношения внутри элиты в условиях, когда эти отношения перестали опосредоваться владением землей [17, p. 59; 19, p. 236-238].
В попытке обнаружить логику действий конкурирующих элит следует обратиться к эволюции способов уклонения от обязательств держателя в английском земельном праве конца XV-XVI веков. К этому времени многие политические и экономические отношения внутри господствующей элиты уже не были прямо опосредованы контролем над землей. В силу этого обстоятельства уклонение от обязательств держателя стало одним из институциональных элементов английского права [18, p. 12].
Главный способ уклонения от обязательств после смерти держателя получил наименование траста (trust), или доверительного управления имуществом. Траст строится следующим образом: лицо, учреждающее доверительную собственность (settler of the trust), оговаривает, что некоторое имущество будет управляться одним или несколькими лицами (trusties) в интересах одного или нескольких лиц - бенефициантов (cestuis que use, или cestuis que trust). Возникновение траста имело далеко идущие последствия для системы английского права. Во-первых, траст поддерживался и реализовывался в канцлерском суде и опирался на процессуальные нормы, выработанные в рамках права справедливости (law of equity) - более гибкой правовой системы, конкурирующей с судами общего права. Во-вторых, будучи очень гибкой институциональной формой, траст оказался одним из первых институтов частноправового характера в английском праве. Используя институт траста, конкурирующие политические группировки внутри элиты могли формировать трастовые связи безлично и формально,
исходя из собственного усмотрения и интереса, не опосредованного земельным держанием [19, р. 20].
Таким образом, к концу XVII века собственность на землю в Англии все еще оставалась прерогативой могущественных представителей высшей знати, но право, на основе которого регулировались поземельные отношения, уже соответствовало практике зрелого естественного государства. Фактически получил распространение принцип верховенства права для конкурирующих группировок элиты, он возник вместе с обширной сетью институтов, управляющих, регулирующих и следящих за соблюдением прав собственности. Данные институты обеспечивали безличный обмен между элитами. Институт пользования, позволяющий завещать земли по своему усмотрению и избегать при этом феодальных обязанностей, привел в XVIII - начале XIX века к расцвету трастов. Последние, будучи юридической формой бессрочно существующих и независимых от государства организаций, сыграли огромную роль не только в становлении права частной собственности на землю, но и в институционализации патронажа, уже не опосредованного земельным держанием, а начиная с первой трети XIX века - акционерного капитала [20, р. 132]. Собственность оказывалась все более безличной, и последствия этого процесса могут быть полностью объяснены только в тесной взаимосвязи отношений собственности, права и политики. Принцип верховенства права для конкурирующих группировок политической элиты, оформившийся во многом благодаря институту траста, обеспечил тот поразительный консенсус в отношении собственности, который явился залогом дальнейшей исторической эволюции традиционных политических институтов и практик, характерных для английской политической системы в XVIII - первой трети XIX века.
Английское общее право, представляя собой уникальную с точки зрения континентального права систему норм, оказало самое непосредственное влияние на эволюцию политических институтов и практик, сложившихся в Великобритании к первой трети XIX века. Нормы общего права, рассматриваемые как разделяемые большинством положения, постепенно превратились в соглашение и форму контракта. Уже к XVII веку юристы прекрасно осознавали, что закон только тогда может оградить личность от насилия, когда с ним согласно большинство населения. Характерно замечание правоведа Д. Селдена о том, что
«любой закон является контрактом между королем и народом», и только благодаря этому закон действует и способен привести в повиновение отдельное лицо [21, p. 73].
Благодаря отмеченной специфике норм общего права уже к концу XVII века получил фактическое распространение принцип верховенства права для конкурирующих группировок элиты по поводу собственности на землю. Этот принцип возник вместе с обширной сетью трастов, которые осуществляли безличный обмен собственностью между элитами. Принцип верховенства права для конкурирующих группировок политической элиты, оформившийся благодаря нормам общего права и институту траста, обеспечил поразительный консенсус в отношении собственности, который обусловил эволюционный характер трансформации традиционных политиче-
Литература
1. Романов А. В. Правовая система Англии. М., 2001.
2. Кондратьев С. В. Правовые представления коммонеров в предреволюционной Англии // Европа XVII века. М., 1997.
3. Клочков В. В. Либеральный торизм и проблема правовых реформ в Великобритании в конце 20-х годов XIX века // Философия права. 2010. № 6.
4. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997.
5. Норт Д., Уоллис Дж. Насилие и социальные порядки. М., 2011.
6. Барг М. А. Английская революция в портретах ее деятелей. Л., 1991.
7. Sharpe K. The Early Stuarts. L., 1986.
8. Holdsworth W. S. History of English Law / ed. by A. L. Goodhart and H. G. Hanbury. L., 2011.
9. Butterfield H. The Whig Interpretation of History. L., 1931.
10. Simpson A. W. B. A History of a Land Law. Oxford, 1986.
11. Richardson H. G., Sayles G. O. Law and Legislations from Aethelbert to Magna Charta. Edinburgh, 1966.
12. Clanchy M. T. The Treatise on the Laws and Customs of the Realm of England Commonly Called Glanville. L., 1965.
13. Digby K. E. An Introduction to the History of the Law of Real Property. Oxford, 1897.
14. Simpson A. W. B. A History of a Land Law. Oxford, 1986.
ских институтов и практик, присущих английской политической системе XVIII - первой трети XIX века.
Существующие нормы общего права не вызывали недовольства у большинства подданных и воспринимались как традиционные в силу их всеобщего признания. Эти нормы были традиционными лишь по форме, но не по содержанию. В условиях, когда в английском обществе отсутствовало то, что мы привычно именуем публичным правом, четкое определение прерогатив королевской власти и полномочий парламента было возможно только по общему праву. Оно становилось главным инструментом защиты подданных от произвола и содержало нормы, закрепляющие минимальные гарантии личной и имущественной неприкосновенности.
Bibliography
1. Romanov A. V. The Legal System of England. Moscow, 2001.
2. Kondratiev S. V. The Legal Views of the Commoners in a Prae-Revolutionary England // Europe of the XVII Century. Moscow, 1997.
3. Klochkov V. V. Liberal Toryism and the Problem of Legal Reform in Great Britain in the end of the 20th of XIX Century // Legal Philosophy. 2010. № 6.
4. David R., Geoffrey-Spinosy K. Basic Legal Systems of Modernity. Moscow, 1997.
5. North D., Wallace J. Violence and Social Orders. Moscow, 2011.
6. Barg M. A. English Revolution in a Portraits of its Actors. L., 1991.
7. Sharpe K. The Early Stuarts. L., 1986.
8. Holdsworth W. S. History of English Law / ed. by A. L. Goodhart and H. G. Hanbury. L., 2011.
9. Butterfield H. The Whig Interpretation of History. L., 1931.
10. Simpson A. W. B. A History of a Land Law. Oxford, 1986.
11. Richardson H. G., Sayles G. O. Law and Legislations from Aethelbert to Magna Charta. Edinburgh, 1966.
12. Clanchy M. T. The Treatise on the Laws and Customs of the Realm of England Commonly Called Glanville. L., 1965.
13. Digby K. E. An Introduction to the History of the Law of Real Property. Oxford, 1897.
14. Simpson A. W. B. A History of a Land Law. Oxford, 1986.
15. Maitland F. The Forms of Action at Common Law. L., 1948.
15. Maitland F. The Forms of Action at Common Law. L., 1948.
16. Clanchy M. T. The Treatise on the Laws and Customs of the Realm of England Commonly Called Glanville. L., 1965.
17. Hurstfield J. N. The Profits of Fiscal Feudalism, 1541-1602 // Economic History Review. New Series. 1955. Vol. 8.
18. Milsom S. F. C. The Historical Foundations of the Common Law. L., 1969.
19. Yale D. E. C. Lord Nottingham's Manual of Chancery Practice and Prolegomena of Chancery and Equity. L., 1965.
20. Milsom S. F. C. The Historical Foundations of the Common Law. L., 1969.
21. Selden J. Table Talks. L., 1899.
16. Clanchy M. T. The Treatise on the Laws and Customs of the Realm of England Commonly Called Glanville. L., 1965.
17. Hurstfield J. N. The Profits of Fiscal Feudalism, 1541-1602 // Economic History Review. New Series. 1955. Vol. 8.
18. Milsom S. F. C. The Historical Foundations of the Common Law. L., 1969.
19. Yale D. E. C. Lord Nottingham's Manual of Chancery Practice and Prolegomena of Chancery and Equity. L., 1965.
20. Milsom S. F. C. The Historical Foundations of the Common Law. L., 1969.
21. Selden J. Table Talks. L., 1899.
УДК 340.114.5 ББК 67.0
© 2015 г. И. А. Крыгина, E. А. Жуков
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРАВОВОСПИТАТЕЛЬНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
В статье анализируются основные направления правовоспитательной деятельности государства в условиях трансформационных процессов, происходящих в современном российском обществе. Характеризуется концепция правовоспитательной политики, рассматриваются особенности внедрения правовоспитательных технологий при формировании высокого уровня правосознания и правовой культуры россиян.
Ключевые слова: правовое воспитание, правовоспитательный процесс, правовоспитательные технологии, правовая политика, правосознание, правовая культура.
IMPROVING OF LAW EDUCATIONAL TECHNOLOGIES IN CONDITIONS
OF TRANSFORMATIONAL PROCESSES
The article analyzes the order through the activities of the State in the context of transformational processes occurring in the modern Russian society; It is characterized by the concept of previouspicture policy in modern conditions and discusses the features of the introduction ofprevi-ouspagelink technologies in the formation of a high level of legal consciousness and legal culture.
Key words: legal education, previouspagelinkprocess, previouspagelink technology, legalpoli-cy, legal consciousness, legal culture.
Теоретические и практические проблемы правовоспитательного процесса в условиях трансформационных изменений российского общества вызывают неизменный интерес в современной юридической науке, что, на наш взгляд, является вполне закономерным. Осуществляемый в настоящее время Российским государством курс, ориентированный на преобразование государственно-правовой системы и других социальных институтов,
требует изменений и в правосознании, адекватных складывающимся реалиям.
Безусловно, правосознание как важнейшая часть духовно-ментальной составляющей любого государства и общества всегда представляло собой едва ли не единственный значимый инструмент, который заставляет человека «понять истинный смысл модели общества в целом» [1, с. 515]. Поэтому инструментальная роль правосознания и правовой куль-
