CC BY
161
УДК 321/323.276(593)
Вестник СПбГУ. Сер. 13. 2012. Вып. 1
Е. В. Пугачева
АНАЛИЗ ПРИЧИН ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ТАИЛАНДЕ:
ТАКСИН ЧИНАВАТ И ТАИЛАНДСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ
Политическое устройство наиболее развитых стран Юго-Восточной Азии, в том числе и Таиланда, называют «азиатской демократией», потому что слишком своенравны их политические лидеры, слишком коррумпированы правительства, слишком сильна власть одной партии. Но даже для «самобытного» в этом отношении Таиланда события последнего десятилетия, связанные с приходом к власти телекоммуникационного магната Таксина Чинавата (2001 г.) и его свержением (2006 г.) в результате военного переворота, оказались чрезвычайно насыщенными. Таксин Чинават и его политика разделили тайское общество на тех, кто видит в нем будущее Таиланда и выдающегося популистского лидера, и тех, кто верит, что именно этот беспринципный лидер погубил демократическое будущее страны. Безразличных нет, потому что последствия правления Таксина Чинавата и долгой кампании за отстранение его от власти отразились на каждой тайской семье. Как пишет Пасук Понгпайчит, один из ведущих исследователей процесса политического развития в Таиланде, сегодня сам по себе вопрос любви и ненависти к Таксину уже не так актуален, ибо он обнажил «важнейшие вопросы о перспективах демократии в развивающихся обществах, которые стараются справиться с воздействием глобализации» [1].
Таксин и «порочный круг тайской политики». Таксин стал первым премьер-министром в Таиланде, чья партия «Тайцы любят тайцев» («Тхай рак тхай») получила большинство голосов на всеобщих выборах в 2001 г. Он также стал первым выбранным главой правительства в истории Таиланда, который сумел удержать власть в течение полного 4-летнего срока [2, р. 8]. Он был первым представителем богатой бизнес-элиты, который привлек к открытой политической деятельности других влиятельных бизнесменов через кабинет министров, позаботившись о росте прибыли их компаний. Помимо этого, Таксин первым из премьер-министров Таиланда стал лоббировать интересы сельского хозяйства, завоевав доверие широких народных масс, а именно провинциального крестьянского населения, которое видело в нем лидера нового типа, способного услышать их требования в Бангкоке. Таксин был первым во многом. Однако он был далеко не первым главой правительства, свергнутым в результате военного переворота, хоть и «неожиданного» после 15-летнего перерыва. Этот переворот стал восемнадцатым по счету в истории Таиланда, вновь подтвердив невозможность для страны избежать «порочного круга тайской политики» [3, р. 1]. Такой термин еще в 1982 г. ввел Ч. Самудавания в книге «Тайские младотурки», где он представил диаграмму повторяющегося с 1932 г. цикла: военный переворот — новая конституция — создание новых политических партий — всеобщие выборы — законотворчество — период «медового месяца» — кризис интересов в сформированном правительстве — военный переворот [3, р. 2]. С 1932 г., когда в результате переворота Таиланд стал конституционной монархией,
© Е. В. Пугачева, 2012
армейские генералы, всегда «верные королевской власти», стали принимать, пожалуй, слишком активное участие в политической жизни страны, используя военную силу для смещения очередного неугодного правительства «во имя тайской демократии» и чести монархии, распуская парламент и назначая законодательную власть в угоду своим интересам, которые часто не совпадали с интересами других группировок и приводили к новому конфликту. «В Таиланде военные перевороты совершаются с упоением. В них как будто нет ничего позорного. Такое ощущение, что их принимают за неотъемлемую часть политического процесса» [4, p. 20]. И все же последний переворот оказался слишком горьким для многих тайцев — не только из-за любви или ненависти к Таксину, а потому что это событие ознаменовало горький конец периода демократических надежд и преобразований в Таиланде, начавшегося в XX в.
Считается, что студенческое восстание 1973 г. «надломило хребет военной диктатуры и положило начало процессу отстранения военных от власти и создания новых институтов представительной демократии» [5, p. 130]. К 1990-м годам в Таиланде сформировалось гражданское общество, куда входили представители разных слоев населения — от академиков и интеллектуалов до провинциальных активистов, которые были готовы бороться с военной диктатурой за полностью суверенную парламентскую систему, за права человека, децентрализацию власти, свободу СМИ и более справедливую экономическую политику. Последний военный переворот в XX в. сместил правительство отставного генерала Чатчая Чунхавана, который был обвинен в коррупции, мошенничестве на государственном уровне и назван «угрозой королевскому трону» [6, p. 28]. В критический момент 1992 г., когда военная верхушка, по обыкновению следуя отработанному механизму «порочного круга тайской политики», собиралась назначить нового генерала Сучинду Крапрайюна на пост премьер-министра, гражданское общество сумело организовать демонстрацию на улицах Бангкока. Майская демонстрация 1992 г. была подавлена, но вызвала реакцию самого короля и международного сообщества, а также повлекла за собой период демократических реформ и формирования первого гражданского правительства. Кульминацией гражданского движения за демократизацию стала «народная» Конституция 1997 г., в которой были зафиксированы права человека, заложены основы децентрализации власти, созданы новые институты, контролирующие злоупотребление властью, такие как Национальный комитет против коррупции (National Counter-Corruption Commission), Офис по контролю за отмыванием денег (Anti-Money Laundering Office), Национальный комитет по правам человека (National Human Rights Commission). «Судьба Конституции 1997 г. трагична оттого, что поначалу она действительно работала. Люди ждали этой конституции. Заголовки газет возвещали новую эру тайской политики» [6, p. 31].
Таксин и конституция 1997 г. Уже в августе 2001 г., после прихода Таксина к власти, новая конституция была подвергнута испытанию, которого не выдержала. В декабре
2000 г. Национальный комитет против коррупции проголосовал 8:1 в пользу предъявления Таксину официального обвинения в сокрытии многомиллионных семейных активов (под именами своего шофера и горничной) во время пребывания на министерском посту в 1990-х годах. Однако триумф коалиции Таксина на выборах в январе
2001 г. оказал большое давление на Конституционный суд, который, в случае признания Таксина виновным в сознательном сокрытии своего имущества, должен был бы отстранить его от политической деятельности на пять лет. Сделав ставку на Таксина, широкая коалиция приняла все меры, чтобы убедить Конституционный суд в том, что Таксин
заслужил шанс продолжить пребывание на посту премьер-министра, так как только он, обещавший править страной как бизнесмен в интересах бизнеса, мог вывести Таиланд из затянувшегося после 1997 г. экономического кризиса. В кругу тех, кто поддерживал тогда Таксина «за кулисами» Конституционного суда, был и Сонди Лимтхонгкун — позднее ярый его противник и лидер «желтых рубашек», и даже, по некоторым слухам, как утверждает Т. Понгсутхирак, глава королевского Тайного совета, бывший премьер-министр генерал Прем. Неудивительно, что Таксин был оправдан решением 8:7 в августе 2001 г. [6, р. 34]. Таким образом, сам момент прихода Таксина к власти был критичен для развития Таиланда, ибо последовавшее решение о его оправдании привело к упадку значения «народной» Конституции и духа демократических реформ. Это решение проложило путь к политизации конституции и позволило Таксину установить свой контроль над избирательной комиссией, Конституционным судом, Национальным комитетом против коррупции. Его правительство позднее было обвинено в авторитаризме и диктатуре, манипулировании средствами массовой информации, нарушении прав человека. И его же правительство было непреклонно в исполнении обещания смягчить долговое бремя для мелких предпринимателей, предоставить дешевые медицинские услуги малоимущему населению (схема «30 батов в день») и дотации для развития сел.
Таксин как народный лидер. Таксин был привлекателен в роли лидера страны благодаря новизне его партийной программы, популистской по содержанию, а также благодаря умению преодолеть партийное деление на фракции и установить прямой контакт с избирателями. В своей программе он соединил популистские и националистические идеи, обозначив стремление сделать Таиланд развитой страной, входящей в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), апеллируя к чувству незащищенности населения страны «третьего мира», столкнувшейся с глобализацией. Его популярность росла в период с 2001 по 2004 гг. [6, р. 36].
Казалось, что Таиланд при Таксине равнялся на «политическую модель материковой Юго-Восточной Азии» [5, р. 130], беря пример с Сингапура и Малайзии, где четко прослеживалось правление одного харизматичного лидера и одной партии. После восстановления экономики в 2001-2003 гг. Таксин «вообразил себя тайским Ли Куан Ю или Махатхиром Мохамадом — лидером, который останется у власти на двадцать лет и поднимет экономику на новый уровень» [1].
Однако, в отличие от модели Малайзии и Сингапура, Таксин был премьер-министром, который открыто презирал демократические нормы и верховенство закона, видя в них препятствие на своем пути к решению государственных проблем. Например, во время скандала о сокрытии семейных активов в августе 2001 г. Таксин сделал заявление о том, что «считал странной необходимость для лидера, за которого проголосовали 11 миллионов человек, прогнуться перед постановлением Национального комитета против коррупции и вердиктом Конституционного суда, двух организаций с сотрудниками, которые назначались свыше и которых народ не имел возможности выбрать» [7]. Таким образом, Таксин видел себя в роли лидера, работающего «для народа», и не раз подчеркнул это во время августовского скандала: «Народ хочет, чтобы я остался (на посту премьер-министра. — Е. П.), и знает, что нужно для Таиланда. И кому я должен быть верен? Народу? Или суду? Я люблю тайский народ. И хочу работать для него» [8]. Основываясь на таком видении своей роли и роли своего правительства, Таксин отвергал принцип политической конкуренции, центральный для парламентской демократии. Так как он работал «для народа», любая оппозиция была направлена «против народа» и,
следовательно, незаконна. Так как его целью была выгода для народа, любая оппозиция основывала свои действия на частных интересах. Выступая на конференции политических партий Азии в ноябре 2002 г., Таксин аргументировал свое видение тем, что «приходя к власти, правящая партия делает все возможное, чтобы ее удержать, в то время как оппозиция борется за свержение правительства и стремится прибрать власть к своим рукам. Практически все программы правящей партии критикуются ее оппонентами, не учитывающими того факта, что правительство всегда действует только в интересах своего народа. Такая конкуренция в политике не всегда отвечает интересам народа. Напротив, это, возможно, предательство наших обязанностей перед народом» [5, р. 133].
Возвращаясь к работе Ч. Самудавания «Тайские младотурки» и идее автора о том, что причиной кризиса политического руководства в Таиланде всегда был излишний «персонализм», можно провести параллель со временем правления Таксина. «Тайский путь решения политических проблем — это не путь создания структур и организаций, способных предотвратить кризис, а поиск лидера, имеющего статус и харизму, способного завоевать доверие и уважение народа. Такой лидер — центральная точка отсчета, опора для тайского народа» [3, р. 2]. Такой лидер традиционно выше закона: за гранью закона и уважения были абсолютные монархи Таиланда, правившие страной до 1932 г. (король Рамакамхенг, король Чулалонгкорн), выше закона были военные диктаторы, такие как фельдмаршал Пибунсонграм, фельдмаршал Сарит Танарат, пришедшие к власти после событий 1932 г. Правители на местах, или в тайской терминологии «крестные отцы», обычно получали поддержку провинциального населения благодаря демонстрации своих связей с Бангкоком, а также влияния, способного обеспечить их пребывание вне и выше закона. Как отмечает П. Понгпайчит, термин «крестный отец» в тайском языке не имеет ничего общего с голливудской мафией, а скорее отражает тайский принцип благоговения перед вождем, наделенным «сверхъестественными силами» [5, р. 135].
Таким образом, несмотря на критику со стороны интеллигенции и обвинения в нарушении норм государственного права, тайская публика, основывая свое мнение на традиционно азиатском представлении о сильном правителе, была готова принять Таксина в качестве популистского лидера, чей авторитет обыкновенно зиждется на эмоциональной приверженности его неискушенных в политике последователей. «Таксин объехал всю страну, раздавая субсидии на развитие отдаленных деревень как сладости» [5, р. 134]. Именно такой популистский подход сработал, потому что народ, основываясь на историческом опыте, перестал верить, что демократия, права человека и нормы права могут дать ему больше, чем сильный народный вождь.
В этом отношении модель развития Таиланда во время правления Таксина заставляет вспомнить латиноамериканскую неопопулистскую модель и таких лидеров, как Луис Инасио Лула да Силва, Уго Чавес, а также бывший перуанский президент Альберто Фухимори. Эти режимы отличает, по мнению П. Понгпайчит, не только популистская риторика во внутренней политике, но и понимание внешнеполитической необходимости согласовывать экономическое развитие страны с правилами и нормами международных финансовых институтов. Таксин, например, несмотря на подчеркнутую агрессивность в отношениях с иностранными журналистами и органами ООН, а также многочисленные националистические заявления, продолжил соблюдать условия и следовать рекомендациям Международного валютного фонда [5, р. 130-135].
От азиатских лидеров Махатхира и Ли Куан Ю, а также от латиноамериканских лидеров развивающихся стран Таксина Чинавата отличает его огромное состояние
и связь с крупным бизнесом. Таксин — богатый бизнесмен, который привел к власти целую коалицию бизнесменов, работающих в сфере телекоммуникаций, финансов, недвижимости и развлечений. «Махатхир и Ли Куан Ю воспринимаются как идеологи развития своих стран, Чавес и Лула — лидеры "из народа", в то время как Таксин позиционирует себя как "премьер — генеральный директор"» [5, p. 135].
Таксин и его противники. Идея создания Thailand Inc [9, p. 196] — термин, предложенный Й. Сантасомбот в 1985 г., — и управления государством как большой компанией, очевидно, была близка Таксину как «генеральному директору» страны и крупному бизнесмену. Но интересы крупного бизнеса не всегда совпадали c интересами старой политической элиты и провинциальных «крестных отцов», которые, за определенные привилегии и выплаты, «сгруппировались» вокруг крупного бизнеса и были включены в состав партии «Тайцы любят тайцев». Стремительный рост партии можно охарактеризовать как «внешний», т. е. рост за счет слияния разных политических групп, а не за счет «вскармливания» нового поколения политиков, объединенных общей идеей [10, p. 7]. Несмотря на то что «Тайцы любят тайцев» вновь одержала полную победу на выборах 2005 г., ее разобщенность породила конфликт интересов и внутренний кризис. Популистские меры правительства привели к потере значения провинциальных боссов как единственных источников и распределителей благ на местах. В попытке сосредоточить в своих руках власть и богатство на национальном и провинциальном уровнях Таксин лишил старую политическую элиту статуса и привилегий, которыми она обладала в прошлом, тем самым заставив ее защищать свои интересы более решительно и, возможно, спровоцировав конфликт центральной и провинциальной властей, вылившийся в кровавые волнения на юге страны.
Помимо этого «кумовской капитализм» Таксина и его стремление передать важные государственные посты своим близким соратникам повлияли на изменение властных структур в тайской армии, переставшей играть важную роль в политической жизни страны после 1992 г., но сохранившей связи с политической элитой. Существует мнение, что в результате конфликтов между армейскими генералами и правительством Таксина солдаты тайской армии стали принимать участие в поджогах школ, «разграблении» оружия с военных складов и убийствах гражданских лиц во время беспорядков в трех южных провинциях страны [11].
Следует отметить, что политика Таксина — бывшего офицера полиции по уполномочиванию полицейских органов — обострила давний конфликт между таиландской полицией и армией, соперничающих за контроль над подпольным бизнесом, за политическое влияние и связь с правящей верхушкой. Доверие, которое Таксин заслужил за время службы в полиции, позволило ему положиться на Национальное полицейское управление при исполнении своих обязанностей на посту премьер-министра. Но и это доверие было не полным, так как Таксин, к примеру, поспешил назначить одного из своих родственников на пост главы Бюро по борьбе с наркотиками (Narcotic Suppression Bureau) во время «войны с наркотиками» (2003 г.) на севере страны, поскольку не мог положиться на полицейских генералов, крепко связанных с наркоторговлей и мафией, в борьбе с подпольным бизнесом и искоренением связи между наркоторговлей и влиятельными государственными чиновниками. В результате этой громкой кампании без суда и следствия были убиты несколько тысяч подозреваемых «наркоторговцев», хотя по некоторым сообщениям часть убийств произошла в результате конфликтов между служащими полиции и их внутренней борьбы за контроль над подпольным
бизнесом [11]. Таким образом, отказ Таксина поделиться властью со старой армейской верхушкой и его всесторонняя поддержка полиции, действующей во многих случаях лишь в своих интересах, усилила разобщенность элиты, повлияв на эффективность правительства в сохранении национальной безопасности.
Что касается крупной бизнес-элиты, то многие исследователи сходятся во мнении, что «Таксина и его состояние поддерживали всего десять семей» [10, p. 20], которым принадлежали крупные компании в сфере телекоммуникаций (корпорация «Шин» — Shin Corporation), индустрии высоких технологий, недвижимости, СМИ и развлечений. Все эти компании были ориентированы на домашний рынок и получали прибыль от проводимой Таксином политики. Лишь некоторые из них были связаны с обрабатывающей промышленностью или экспортом (например, Си-Пи групп — CPgroup), что наводит на мысль о разделении сфер интереса между домашним капиталом и капиталом международных монополий [5, p. 136]. Правительство предпринимало многочисленные попытки увеличить номинальную стоимость активов этих компаний, оставляя без внимания интересы крупного бизнеса в других отраслях промышленности.
Среди рядового населения также было много недовольных политикой Таксина и его популистскими мерами, которые позволили провинциальному крестьянскому населению получить доступ к легким займам и в определенной степени насладиться материальными благами, доступными и среднему классу, создав иллюзию слияния двух классов и наличия равных возможностей для них. Однако средний класс в Таиланде — стране, где неравенство выражено ярко и продолжает расти, — оказался более «образованным», чем широкие массы провинциального населения. Считается, что образование позволило жителям столицы и крупных тайских городов увидеть, как Таксин манипулирует своей властью ради экономической выгоды для себя и своих соратников и как его популистские меры, столь желанные для бедных, могут отразиться на будущей экономической стабильности страны. Радикальный подход Таксина к процессу экономического развития Таиланда заставил «напуганный» столичный средний класс задуматься о возможности новой волны экономического кризиса в результате такого управления государством.
Начиная с сентября 2005 г. недовольство правлением Таксина, его манерой смешивать семейный бизнес с государственными делами нарастало и в 2006 г. привело к формированию организованной оппозиции его правительству, получившей официальное название Народного союза за демократию (Peoples Alliance for Democracy — PAD), который возглавили Сонди Лимтхонгкун, журналист и бывший бизнес-партнер Таксина, и Тьямлонг Симуанг, лидер уличных протестов 1992 г., пребывавший на посту генерального секретаря правительства премьер-министра Према в 1980-х годах. Лидеры оппозиции ратовали за вмешательство королевского дома в их борьбу с коррупцией и произволом Таксина, обозначив свою преданность «нации и королю» желтым цветом рубашек: согласно тайской традиции, желтый — это цвет короля, рожденного в «желтый» день недели — понедельник.
Таксин и монархия. Лозунги «желтого» движения «за нацию, за короля» и витавшие в воздухе слухи о том, что премьер-министр Таксин, окрыленный своей популярностью, считал возможным вмешиваться в дела королевского двора, мечтать об установлении в стране республики и избрании его президентом [12, p. 222], фактически поставили граждан Таиланда в период политического кризиса перед выбором: либо король, либо Таксин. Во многом обострили ситуацию сообщения о том, что Таксин «обидел» королевский двор несоблюдением этикета во время празднования 60-летия
пребывания короля Рамы IX на троне и попытками встретить прибывших на юбилей гостей раньше представителей королевского дома. В этой ситуации даже сторонники Таксина оказались в весьма затруднительном положении. Как сказал профессор Чула-лонгкорского университета Т. Понгсудхирак, «людям нравился Таксин, но короля они любили» [12]. В идеале 2006 г. должен был стать годом короля, посвященным его 60-летнему пребыванию на троне и полным юбилейных торжеств. Но желтый цвет, ставший неофициальным цветом всех ралли Народного союза за демократию, приобрел агрессивный оттенок, что могло принудить короля напрямую вмешаться в политический кризис с обращением к Верховному, Административному и Конституционному судам о совместных действиях по разрешению ситуации «беспорядка в стране», несмотря на официальную позицию невмешательства в политическую игру. Впрочем, мало кто в Таиланде сомневался, что генерал Прем, игравший активную роль в событиях 20052006 гг., которые предшествовали военному перевороту, и повлиявший на решение Так-сина о роспуске парламента в феврале 2006 г. и организации досрочных выборов, выступал от имени короля [13, р. 15]. Генерал Прем, по всей видимости, был неотъемлемым звеном «королевской сети», о которой Д. Маккарго писал еще в декабре 2005 г. в статье «Монархия и кризис легитимности в Таиланде» [14, р. 499-519], запрещенной к публикации на тайском языке. По словам автора, «королевская сеть» представляет собой целый ряд советников, консультантов и других «слуг», исполняющих разные обязанности и официально далеких от политики, но активно участвующих и играющих важную роль в формировании политической истории Таиланда на протяжении всего правления Рамы IX. Его правление — самое долгое в мире (с 1946 г. по сегодняшний день), отчего несколько поколений молодых тайцев уже не помнят и не знают великих дел своего монарха. Об этих делах королевский дом стремился напомнить во время празднования юбилея в 2006 г., напоминает и сегодня. Фотографии молодого короля и его семьи, стенды с королевскими проектами, инициированными в середине прошлого века, — это не прошлое, а настоящее Таиланда, похожего сегодня на выставку работ за весь период «творчества» любимого монарха. Никто из королевской семьи Таиланда не удостоился равного уважения и популярности, что наводит на мысль о кризисе преемственности в стране. Однако «дом Чакри стремится модернизировать свой имидж посредством демонстрации принадлежности к мировому братству королевских семей» [13, р. 11], что выразилось в количестве приглашенных на празднование 60-летнего юбилея правления Рамы IX представителей мировых королевских домов, от Лесото и Тонго до Испании и Британии [13, р. 12]. В такой ситуации сильный популистский премьер-министр, возмутивший спокойствие королевства, вполне мог стать помехой монаршему дому и вызвать желание вмешаться в политическую ситуацию внутри страны.
«Желтая» оппозиция встретила военный переворот, свергнувший «недемократическое» правительство Таксина 19 сентября 2006 г., рукоплесканиями, цветами и надеждой на скорое «восстановление демократии». Однако этот переворот усугубил нараставший политический кризис в Таиланде, еще больше расколов общество на «желтых» — противников Таксина, и «красных» — его сторонников, и повлек за собой массовые протесты, забастовки цветных оппозиций и кровавые беспорядки на улицах Бангкока на протяжении последних пяти лет.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что ключевым в определении демократии в Таиланде продолжает оставаться прилагательное «тайская» демократия. Что нация, рекламирующая международному сообществу свое единство и миролюбие, не
так уж едина и миролюбива. Что у каждой из сформировавшихся в результате кризиса цветных оппозиций свое понимание назначения демократии в стране и путей ее достижения. Что представления о нации, монархии и религии, трех столпах королевства, гораздо важнее, чем все остальное, включая конституцию и демократию. Власть короля в глазах народа неоспорима. Считается, что военный переворот против Таксина не произошел бы без молчаливого согласия короля [4] и «королевской сети», которым, по всей видимости, пришлось больше по душе правительство премьер-министра Абхисита Ветчачивы (декабрь 2008 — июль 2011). Его правление ознаменовалось относительным затишьем в стане «желтого» движения и многочисленными выступлениями «красных рубашек», или Демократического союза против диктатуры (United People's Front for Democracy against Dictatorship — UDD), унесшими жизни как минимум 90 человек.
Литература
1. Понгпайчит П. Таксин Чинават — популистская икона и пугало Таиланда // Русский журнал. 29.04.2009. URL: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Taksin-CHinavat-populistskaya-ikona-i-pugalo-Tailanda (дата обращения: 11.05.2011).
2. Phongpaichit P., Baker Ch. Thaksin. Chiang Mai: Silkworm Books, 2009. 421 p.
3. Samudavanija Ch. The Thai Young Turks. Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 1982. XI+101 p.
4. Beech H. Dark Days for Democracy // Time. Asia Edition. September 25, 2006. URL: http:// www.time.com/time/magazine/article/0,9171,1538711,00.html (дата обращения: 18.06.2011).
5. Phongpaichit P. Thailand under Thaksin: a Regional and International Perspective // Middle classes in East Asia. Proceedings of the Japan Society for the Promotion of Science and National Research Council of Thailand. Core University Workshop, Center for Southeast Asian Studies, Kyoto University, October 6-8, 2004. Kyoto, 2004. P. 129-138.
6. Pongsudhirak Th. The Tragedy of the 1997 Constitution // Funston J. (ed.). Divided over Thaksin. Thailand's Coup and Problematic Transition. Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 2009. P. 27-38.
7. Tunyasiri Y. Prime Minister to the People: Thanks for the Moral Support. Justice has prevailed in Thai Society // Bangkok Post. August 5, 2001. URL: http://www.bangkokpost.com/election2001/ august2001/050801d.html (дата обращения: 15.05.2011).
8. Taro Greenfeld K. In the Clear // Time. Asia edition. Vol. 158. No. 7. August 13, 2001. URL: http://www.time.com/time/magazine/article/0,9171,170024,00.html (дата обращения: 18.06.2011).
9. Santasombat Y. Power and Personality: an Anthropological Study of the Thai Political Elite. PhD thesis. Berkley: University of California, 1986. 285 p.
10. Kulabkaew K., Tan-Mullins M. Is Thaksin a Really Strong Leader: Elite Disunity and Challenge from Mass under the Guise of Absolute Power // Thaksin Policies: Rhetoric or Reality? 9th Conference on Thai Studies, Northern Illinois University, April 3-6, 2005. Dekalb, 2005. 33 p.
11. Tejapira K. Thee Ma Khong Rabob Thaksin = Происхождение режима Таксина // Matichon Daily = Национальный ежедневник. 2004. 20 февр. (на тайск. яз.).
12. Charoenmuang T. Thailand: a Late Decentralizing Country. Chiang Mai: Sangsilp Printing, 2006. 230 p.
13. Montesano M. Political Contests in the Advent of Bangkok's 19 September Putsch // Funston J. (ed.). Divided over Thaksin. Thailand's Coup and Problematic Transition. Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 2009. P. 1-21.
14. McCargo D. Network Monarchy and Legitimacy Crisis in Thailand // The Pacific Review. 2005. Dec. (XVIII). P. 499-519.
Статья поступила в редакцию 12 сентября 2011 г.
