CC BY
93
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 1 (21). С. 48-52.
УДК 321+321.022+321.727+321.61+321.64 DOI 10.25513/2312-1300.2019.1.48-52
П. Таномсакчай
ВОЗВРАЩЕНИЕ К «ДЕМОКРАТИИ ТАЙСКОГО СТИЛЯ» И ВОЕННЫЕ ПЕРЕВОРОТЫ В ТАИЛАНДЕ
Рассматриваются особенности «демократии тайского стиля» и показывается её влияние на изменение политической системы Таиланда. Анализируется политическая роль традиционных элит, монархистов, вооружённых сил и военных переворотов. Сделан вывод о том, что «демократия тайского стиля» включает роялизм, традиционализм, национализм и патернализм.
Ключевые слова: «демократия тайского стиля»; военные перевороты; традиционные элиты; политическая борьба; неизбранные институты.
P. Thanomsakchai
THE RETURN TO "THAI STYLE DEMOCRACY" AND MILITARY COUPS IN THAILAND
This article examines the features of the "Thai style democracy" and shows its impact on the political system of Thailand. The political role of traditional elites, monarchists, armed forces and military coups is analyzed. It is concluded that "Thai style democracy" includes royalism, traditionalism, nationalism and paternalism.
Keywords: "Thai style democracy"; military coups; traditional elites; political struggle; unelected institutions.
Особенности политической системы и демократии Таиланда не могут быть чётко определены. С момента установления конституционной монархии в 1932 г. особености данной системы в принципе остаются прежними. Однако, с точки зрения конституционной практики, роль кабинета министров в политической системе не была реализована, король Таиланда всегда становился главным арбитром политической борьбы.
В 1980-х гг. в тайской политике появилась полудемократическая система. Этот период был этапом перестройки и компромисса в гражданско-военных отношениях при переходе от военной авторитарной системы к демократии. Фактор часто происходивших военных переворотов был ключевым в тайской внутренней политике, в то время как политическая и партийная система казались довольно слабыми. Легитимность тайских
© Таномсакчай П., 2019
переворотов была вызвана двумя причинами: во-первых, некомпетентность правительства и хаотичная парламентская политика; во-вторых, одобрение монарха. Король определял легитимность государственных переворотов, исходя из внутриполитической интеграции и общественного мнения.
Основываясь на типологии политического режима, предложенной профессором политических и социальных наук Йельского университета Х. Линцем, можно сделать вывод о том, что тайские перевороты не являлись закономерным результатом военных режимов, поскольку большинство тайских военных не монополизировало политическую власть после переворотов, а вместо этого они наблюдали за демократическим правительством и устранялись от управления страной вскоре после выборов и утверждения результатов очередной конституционной реформы [1].
Политические исследователи Юго-Восточной Азии часто определяли тайскую демократию как бюрократический авторитаризм. Например, исследователь Г. О'Доннелл отмечал, что буржуазное демократическое движение в 1992 г. провело политическую реформу, укрепившую конституционную основу демократии в Таиланде. Тем не менее, государственная власть всё ещё была монополизирована элитой, лейтмотивом государственной политики продолжало оставаться предвзятое отношение к богатым, военным и бюрократическим группам, которые доминировали в Таиланде [2].
Н. Мектрират рассматривает тайскую демократию как период в политической истории Таиланда с 1957 по 1976 г., он отмечает, что тайская демократия - это политическая идея, которая была разработана и закрепилась при короле Пхумипоне [3, р. 17]. Действительно, недавние политические события повысили значимость тайской демократии. В то время как первоначальная цель развития концепции тайской демократии могла заключаться в поддержке режима генерала Са-рита Танарата и содействии национальной безопасности на основе политической роли военных. Современную версию тайской демократии можно обнаружить в период политического правления генерала Сарита Тана-рата.
Сарита Танарата утверждал, что демократия западного стиля не подходит Таиланду и была преждевременно интегрирована в страну при недостаточной подготовке граждан. С. Танарата считал, что тайское общество в гораздо большей степени нуждается в сильном руководстве, способном объединить страну. Режим С. Танарата описывает политическую систему, которая использовала подходящие слова: жёсткая, репрессивная, деспотичная и негибкая [1, р. 100]. С. Тана-рата де-факто отменил демократические идеи, заимствованные у Запада, и построил якобы демократическую систему, соответствующую особенностям и реалиям Таиланда. Это стало «путём тайской демократии».
Исследователь С. Саттаянурак отмечает, что необходимость новой легитимности С. Танарата привела к разработке понятия "ТЬате88", означающего идеи демократии тайского стиля. Эти идеи были ответом на
дилемму, которая стояла перед тайским обществом в период, когда идеология предыдущей правящей элиты исчерпала себя и была необходима новая идеология для общества, которое находилось под властью военного руководства [3, р. 2]. Консервативная концепция предполагала социальную иерархию с выраженным желанием сохранить сельскую базу общества как способ ограничения социальной мобилизации и сохранения сильных традиционных институтов [4, р. 104-105].
Кыкрит Прамот - государственный деятель Таиланда, тринадцатый премьер-министр - стал активным сторонником авторитаризма С. Танарата и возрождения «роялизма». К. Прамот утверждал, что при военном режиме люди должны быть уверены, что страной управляет «хороший человек» и это очень отличается от того, когда управляют политики, которые чтут только свои собственные интересы. Кыкрит, по-видимому, начал серьёзно говорить о тайской Конституции и тайской политике в 1962 г., утверждая, что тайская демократия «соответствует тайским традиционным институтам, а также настроению тайского народа...» [5, р. 31]. Он считает, что тайцы были не готовы к (западной) демократии. К. Прамот утверждал, что определение правительства через выборы не было подходящим для тайцев, а перевороты не считаются плохими, если они избавляются от плохих политиков и плохой парламентской политики и приводят к социальному миру и политической стабильности [5, р. 46]. В этом смысле «тайская демократия» -это политический режим, где переворот становится механизмом смены правительств, которые не имеют хорошего или морального права для руководства страной и принесли бы вред народу.
К. Прамот изображал тайское общество как организм, в котором король является головой, а правительство и бюрократия - его органами. Что касается системы управления, то тайская демократия представляет собой политический режим, при котором лидер обладает абсолютной властью для поддержания порядка, мира, безопасности и прогресса. По мнению Е. В. Пугачёвой, «тайская демократия» - особый вид политического устройства страны, далёкий от принятых на Западе либеральных идеалов [6, с. 43].
Для роялистов, которые продвигают тайскую демократию, идеальным политическим лидером был генерал П. Тинсуланон, имеющий репутацию «настоящего солдата», чья лояльность к королю была неоспорима. Он был оценен К. Прамотом и королём как образец для подражания руководству тайского стиля [5, р. 382].
Когда король объявил, что результаты бойкотированных оппозицией выборов в апреле 2006 г. были незаконны, суды незамедлительно признали результаты недействительным и руководство оппозиции выступило против Таксина Чинавата - бышего премьер-министра. Первоначально движущей силой оппозиции был «Народный Альянс за демократию», а после бойкота выборов в 2006 г. лидером оппозиции стал генерал П. Тинсуланон. Его тесная связь с королём была мощным политическим оружием против Т. Чинавата. При поддержке других тайных советников короля П. Тинсуланон потребовал, чтобы военные офицеры сохранили лояльность монарху. С этого момента, с учётом поддержки влиятельными военными лидерами и членами тайного Совета, успех государственного переворота был практически гарантирован.
Смысл переворота 2006 г. интерпретировался по-разному. Наиболее популярен тезис о перевороте как попытке военных утвердить свою власть над обществом. Однако сразу после этих событий некоторое внимание было уделено представлениям о тайской демократии.
Генерал Сонти Буньяратглин, главнокомандующий армии и лидер переворота, встретился с тайским королём и доложил
0 причинах переворота. Ему была предоставлена должность главы исполнительной власти, а также руководителя группы по конституционной реформе. Основным фактором стабильной политики после захвата власти С. Буньяратглином была поддержка военного переворота со стороны короля [7, р. 202]. Так
1 октября 2006 г. в Таиланде была объявлена временная конституция, и была утверждена военная диктатура. В 2007 г. была принята новая Конституция, проведены выборы и сформировано новое, демократически избранное правительство. Король поддержал военный переворот и отказался от предыду-
щей редакции Конституции и демократически избранного правительства ради поддержания социальной стабильности и обеспечения благосостояния общества. Таким образом, можно сказать, что в Таиланде единственной постоянной величиной является власть и символическое положение короля. Демократия, установленная Конституцией, является лишь инструментом поддержания упорядоченного функционирования политики: цель состоит в соединении с тенденцией распространения глобальной демократии.
После свержения Таксина Чинавата в результате военного переворота 19 сентября 2006 г. выросло напряжение между про-таксинскими и антитаксинскими группами в Таиланде. Так, антитаксинская группа закрыла международный аэропорт Бангкока в ноябре 2008 г., а кризисная ситуация в Таиланде достигла апогея.
После военного переворота 22 мая 2014 г., в результате которого было свергнуто избранное правительство Йинглак Чина-ват, младшей сестры находящегося в эмиграции Таксина Чинавата, Таиланд произвольно управлялся военной хунтой, называющей себя «Национальным Советом для мира и порядка», фронтменом которой был генерал Прают Чан-оча. Основным оправданием переворота 2014 г. было прекращение конфликта, который был результатом политических протестов. На первый взгляд это кажется разумным, учитывая хаотичные и часто жестокие события этого периода.
Утверждение о том, что у военных не было выбора, кроме как идти вперед с идеей путча, также кажется странным, учитывая количество альтернатив, которые у них были. Поскольку правительство Йинглак Чина-ват впервые приняло закон о внутренней безопасности, а затем декрет о введении чрезвычайного положения, дабы военные могли бы работать с ней для восстановления порядка. Но генерал Прают объявил, что правительство отказалось уйти в отставку, прежде чем объявить, что у него нет альтернативы, кроме как захватить власть.
Таким образом, де-факто целью военных было не восстановление порядка в стране, а свержение легитимного правительства с помощью самого грубого инструмента -военного переворота. После переворота
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 1 (21). С. 48-52.
2014 г. стало очевидным, что реформы, направленные на ослабление избранных политиков и укрепление власти неизбранных элит, занимают важное место в повестке дня хунты. Это не только дало бы военным преимущество в их борьбе против Т. Чинавата и его соратников, но и помешало бы другому политику получить такую же власть, как и он, в будущем. При этом сам Т. Чинават обладает уникальным амбициозным и решительным характером, приведшим его к конфликту с традиционными элитами.
Переворот, который лишил власти Йинглак Чинават в 2014 г., имел очевидные параллели с тем, что случилось с её братом в 2006 г. Но и этот переворот, в свою очередь, имел много общего с переворотом, который сверг избранное правительство Чатчая Чунхавана в 1991 г. Ч. Чунхаван был первым за более чем десять лет избранным премьер-министром после четырёх лет диктатуры, а затем восьми лет «полудемократии» при назначенной премьер-министром Преме Тинсуланонде [8]. Правительство Ч. Чунха-вана угрожало традиционной элите во многом так же, как и Т. Чинават. Лидеры переворота оправдали свои действия тем, что Ч. Чунхаван был коррумпирован и председательствовал на «парламентской диктатуре».
Таким образом, конечная цель переворота 2014 г. - обуздать избранных политиков, которые бросают вызов монополии традиционной властной элиты. Для этого потребуется новая Конституция, которая значительно ограничивает роль политиков, подчиняя их другим органам, таким как суды, независимые учреждения и Сенат. Результатом будет крайне ограниченная форма демократии, в которой неэффективный парламент контролировался бы неизбранными институтами. Будут проходить выборы, но власть, которой пользуются традиционной элиты (армия и бюрократический аппарат), сохранится, как и престиж дворца. Такая модель часто упоминается как «демократия тайского стиля» и в значительной степени основана на системе, используемой во время премьерства Према Тинсуланонды - периода, на который многие в королевско-националистиче-ском лагере оглядываются с ностальгией.
Подводя итог, можно сделать вывод о том, что в государствах без демократической консолидации политические конфликты дают возможность военным вмешаться и взять на себя роль главного арбитра. Тем не менее, многое изменилось в Таиланде с 1980-х гг., люди в сельских районах Таиланда имеют больше знаний, информации и устремлений, чем когда-либо прежде. Избирательная кампания, проводимая Т. Чина-ватом, стала памятным моментом в тайской политике, когда больше людей, чем раньше, проголосовало за политическую партию, которая имела привлекательную платформу для них. Кроме того, политический кризис последнего десятилетия стал для многих тайцев уроком. Традиционные элиты не должны были переигрывать свои роли, более того, с появлением протаксинской группы кажется, что тайцы не позволят вернуться к «демократии тайского стиля», которую хунта установила в настоящее время.
ЛИТЕРАТУРА
1. Linz J. J. Totalitarian and Authoritarian Regimes. - Bouldek, CO : Lynne Rienner Publishers, 2000. - 343 p.
2. O'Donnell G. Bureaucratic Authoritarianism: Argentina 1966-1973 in Comparative Perspective. - Berkeley : University of California Press, 1988. - 352 p.
3. Mektrirat N. The King who Defends the Democracy: 60 Years of the Crown and Thai Politics. -Bangkok : Matichon, 1997. - 270 p.
4. Чалоемтрян Т. Таиланд: политика деспотического патернализма. - Бангкок : Таммасат-ский университет, 1983. - 476 с. - (На тайс. яз.).
5. Sattayanurak S. Kukrit and the Construction of Thainess : From Sarit's era to 1997. - Bangkok : Matichon, 2007. - 312 p.
6. Пугачёва Е. В. Феномен военных переворотов в новейшей истории Таиланда в контексте системы национальной и региональной безопасности (XX-XXI вв.) : дис. ... канд. ист. наук. - СПб., 2016. - 238 с.
7. Chen P. H. The Vulnerability of Thai Democracy: Coups d'état and Political Changes in Modern Thailand // Contemporary Socio-Cultural and Political Perspectives in Thailand / ed. by P. Liam-puttong. - Dordrecht : Springer, 2014. -P. 185-207.
8. Куликов А. В. Таиланд : очерк политической истории Новейшего времени. - М. : ИГУМО и ИТ, 2011. - 128 с.
Информация о статье
Дата поступления 21 июня 2018 г.
Дата принятия в печать 14 февраля 2019 г.
Сведения об авторе
Таномсакчай Припранг - аспирант Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина (Екатеринбург, Россия)
Адрес для корреспонденции: 620083, Россия, Екатеринбург, пр. Ленина, 51 E-mail: g.preeprang@gmail.com
Для цитирования
Таномсакчай П. Возвращение к «демократии тайского стиля» и военные перевороты в Таиланде // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 1 (21). С. 4852. DOI: 10.25513/2312-1300.2019.1.48-52.
Article info
Received June 21, 2018
Accepted
February 14, 2019 About the authors
Рreeprang Thanomsakchai- Postgraduate Student of the Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin (Yekaterinburg, Russia) Postal address: 51, Lenina pr., Yekaterinburg, 620083, Russia
E-mail: g.preeprang@gmail.com For citations
Thanomsakchai P. The Return to "Thai Style Democracy" and Military Coups in Thailand. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2019, no. 1 (21), pp. 48-52. DOI: 10.25513/ 2312-1300.2019.1.48-52 (in Russian).
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 1 (21). С. 48-52.
