CC BY
98
Здоровье и общество
© Коллектив авторов, 2021 УДК 614.2
Будаев Б. С.1, Кицул И. С.1, Тармаева И. Ю.2, Богданова О. Г.3
АНАЛИЗ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ И СМЕРТНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ОТ БОЛЕЗНЕЙ СИСТЕМЫ
КРОВООБРАЩЕНИЯ
1Иркутская государственная медицинская академия последипломного образования — филиал ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России, 664049, г. Иркутск; 2ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», 109240, г. Москва; 3ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», 665827, г. Ангарск.
Цель исследования — сравнительный анализ показателей заболеваемости и смертности населения Республики Бурятия, обусловленных болезнями системы кровообращения, за 2003—2018 гг. Смертность населения зависит от своевременного выявления факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний, болезней системы кровообращения и последующего охвата населения медицинской помощью, в том числе диспансерным наблюдением. Источниками данных для проведения анализа служили формы государственной статистической отчетности и официальные сведения Территориального органа Федеральной службы государственной статистики в Республике Бурятия (№ 12 «Сведения о числе заболеваний, зарегистрированных у пациентов, проживающих в районе обслуживания медицинской организации», № 025—12/у «Талон амбулаторного пациента», №25—2/у «Статистический талон для регистрации заключительных (уточненных) диагнозов»). Исследование проводилось с применением статистического, аналитического методов, а также методом сравнительного анализа. В настоящее время в Республике Бурятия болезни системы кровообращения занимают второе место в структуре общей заболеваемости населения (15,7%) и первичной инвалидности взрослого населения (28,6%), являются ведущей причиной общей смертности населения (41,6%).
Ключевые слова: заболеваемость; смертность; болезни системы кровообращения; Республика Бурятия.
Для цитирования: Будаев Б. С., Кицул И. С., Тармаева И. Ю., Богданова О. Г. Анализ показателей заболеваемости и смертности населения от болезней системы кровообращения. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2021;29(4):.865—870 DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2021-29-4-865-870 Для корреспонденции: Богданова Ольга Георгиевна, канд. мед. наук, старший научный сотрудник лаборатории эко-лого-гигиенических исследований ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований» , e-mail: olga.bogdanova2001@gmail.com
BudaevB. S.', KitsulI. S.', Tarmaeva I. Yu.2, Bogdanova O. G.3 THE ANALYSIS OF MORBIDITY AND MORTALITY OF POPULATION BECAUSE OF DISEASES OF
BLOOD CIRCULATION SYSTEM
1The Irkutsk State Medical Academy of Post-Graduate Training — the Branch of The Federal State Budget Educational Institution of Additional Professional Education The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education of Minzdrav of Russia, 125445, Moscow, Russia;
2The Federal State Budget Institution of Science "The Federal Research Center of Nutrition and Biotechnology",
109240, Moscow, Russia;
3The Federal State Budget Scientific Institution "The Eastern-Siberian Institute of Medical Ecological Studies",
665827, Angarsk, Russia
The article presents results of comparative analysis of morbidity and mortality of diseases of circulatory system in the Republic of Buryatia in 2003—2018. The population mortality depends on identification of risk factors for cardiovascular diseases, diseases of circulatory system and subsequent coverage of population with medical care, including dispensary monitoring. The analysis was based on data from State statistical reporting forms and official data of the Territorial Board of the Federal State Statistics Service in the Republic of Buryatia, including the form № 12 "The information on number of diseases registered in patients residing in area of medical organization servicing activity"; the form № 025— 12/s "The Out-Patient Registration Card"; the form №25—2/y "The Statistical Coupon for Final (updated) Diagnosis Registration". The study was carried out using statistical, analytical and comparative analysis methods. Currently, in the Republic of Buryatia, diseases of circular system occupying second place in the structure of total morbidity (15.7%) and primary disability of adult population (28.6%) are among leading cause of total population mortality (41.6%). Keywords: morbidity; mortality; diseases of circulatory system; the Republic of Buryatia.
For citation: Budaev B. S., Kitsul I. S., Tarmaeva I. Yu., Bogdanova O. G. The analysis of morbidity and mortality of population because of diseases of blood circulation system. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2021;29(4):865—870 (In Russ.). DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2021-29-4-865-870
For correspondence: Bogdanova O. G., candidate of medical sciences, the Senior Researcher of the Laboratory of Ecological Hygienic Studies of the Federal State Budget Scientific Institution "The Eastern-Siberian Institute of Medical Ecological Studies". e-mail: olga.bogdanova2001@gmail.com
Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Acknowledgment. The study had no sponsor support
Received 08.09.2020 Accepted 11.02.2021
Введение
Проблемы здравоохранения, обусловленные процессом демографического перехода, отмечаются повсеместно, поскольку увеличение продолжитель-
ности жизни и старение населения означают увеличение смертности вследствие болезней, травм и прочих внешних причин [1]. К основным медико-демографическим проблемам глобального уровня
относятся болезни системы кровообращения (БСК; I00—I99) [2—4]. По данным ВОЗ, в 2017 г. примерно 17,8 млн (95% ДИ 17,5—18,0 млн) смертей обусловлены сердечно-сосудистыми заболеваниями (CC3) во всем мире, что составляет увеличение на 21,1% (95% ДИ 19,7—22,6%) по сравнению с уровнем 2007 г. и прогноз увеличения до 25 млн к 2030 г. [5].
В структуре причин смерти населения большинства стран мира, за исключением государств с низким уровнем дохода, лидируют БСК [6—7], в США данный показатель составлял 32,3—36,6% [8—9], в Словакии — 53,8% [10], Болгарии — 65,1%, Республике Молдова — 57,9%, Украине — 67,3%, Беларуси — 55,5%, Польше — 45,1% [11]. Вместе с тем Центр популяционных подходов к профилактике неинфекционных заболеваний Британского фонда сердца (British Heart Foundation — BHF) Оксфордского университета располагает данными ряда стран с достаточно высоким уровнем дохода, таких как Великобритания, Бельгия, Дания, Франция, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Словения, Испания, Норвегия и Израиль, свидетельствующими о лидирующих позициях новообразований в структуре причин смерти в мужской популяции, а в Дании и Израиле — среди женской популяции [12].
В нашей стране наиболее значимыми неинфекционными заболеваниями (НИЗ) являются ССЗ, которые занимают лидирующие позиции в структуре смертности и общей заболеваемости взрослого населения [13, 14]. В структуре смертности населения по итогам 2018 г. удельный вес смертности от БСК составил 44,6%, от ишемической болезни сердца (ИБС) и цереброваскулярных болезней (ЦВБ), в том числе инсульта,— 28,4 и 14,4% соответственно [15]. Поскольку проблема смертности от БСК крайне неблагоприятно влияет на демографическую ситуацию, цель нашего исследования, — оценка показателей заболеваемости и смертности от данных причин в Республике Бурятия.
Материалы и методы
Источниками показателей общей и первичной заболеваемости, смертности от БСК населения Республики Бурятия для проведения ретроспективного анализа за 2003—2018 гг. явились формы государственной статистической отчетности и официальные сведения Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Республике Бурятия (№ 12 «Сведения о числе заболеваний, зарегистрированных у пациентов, проживающих в районе обслуживания медицинской организации», № 025—12/у «Талон амбулаторного пациента», № 25—2/у «Статистический талон для регистрации заключительных (уточненных) диагнозов»).
Исследование проведено с применением статистического, аналитического, математического методов, а также метода сравнительного анализа. Статистическая обработка результатов исследования проведена с помощью программного средства Statisti-ca v.6.0 согласно общепринятым методикам. Во всех
Health and Society
исследованиях в качестве статистически значимых принимались различия при 95% вероятности (р<0,05).
Результаты исследования
По данным на 1 января 2018 г., население Республики Бурятия составило 984,5 тыс. человек. В структуре населения доля лиц моложе трудоспособного возраста составила 24,5% (241,2 тыс.), трудоспособного возраста — 55,3% (544,8 тыс.), старше трудоспособного возраста — 20,2% (198,5 тыс.).
Уровень общей и первичной заболеваемости населения Республики Бурятия БСК, смертности представлен в табл. 1.
В течение изучаемого периода установлены рост общей и первичной заболеваемости населения по обращаемости БСК на 51,4 и 15,4% соответственно и снижение уровня смертности на 37,1%.
По данным обращаемости населения в медицинские организации, имеющими прикрепленное население, установлено, что в 2018 г. показатель общей заболеваемости в Республике Бурятия достиг 20 682,5 на 100 тыс. населения (Сибирский федеральный округ — СФО — 26 382,8; РФ — 24 883,4 на 100 тыс. населения). За указанный период наблюдалось постепенное увеличение этого показателя, темп прироста к 2018 г. составил 51,4%.
Впервые выявленная заболеваемость населения Республики Бурятия в 2018 г. составила 2913,4 на 100 тыс. населения (СФО — 3816,0; РФ — 3256,9 на 100 тыс. населения). За рассматриваемый период заболеваемость выросла на 15,4% (СФО — 43%; РФ — 48%). В период 2008—2018 гг. реализовывалась государственная политика по борьбе с ССЗ в рамках целевых программ, что обусловило увеличение первичной заболеваемости БСК на 38% (СФО — 17%; РФ — 22,3%). Основной вклад (36,7%) в первичную заболеваемость БСК внесли эссенциальная (первичная) и симптоматическая (вторичная) гипертензия (1070,0 на 100 тыс. населения), при этом 76,5% при-
Таблица 1
Показатели общей и первичной заболеваемости БСК населения Республики Бурятия, а также смертности от них за 2003—2018 гг.
Общая заболеваемость Первичная заболева- Общая смерт-
БСК емость БСК ность от БСК
Год
абс. на 100 тыс. населения абс. на 100 тыс. населения абс. на 100 тыс. населения
2003 120 757 13 664,9 22 814 2524,2 6923 708,5
2004 133 788 15 173,9 25 005 2836,0 7258 746,1
2005 135 904 15 443,6 24 298 2514,8 7413 765,0
2006 146 858 16 333,9 24 392 2532,2 6913 715,8
2007 160 744 17 631,2 23 327 2558,6 6221 644,8
2008 162 541 17 856,7 20 403 2110,8 6328 655,1
2009 171 049 18 711,7 21 034 2169,0 5831 602,3
2010 174 257 18 962,1 20 091 2186,2 6070 625,4
2011 151 429 15 586,5 20 402 2100,0 5809 598,0
2012 153 644 15 816,9 20 198 2079,3 5819 598,9
2013 160 470 16 512,5 22 025 2266,4 5423 557,5
2014 165 168 16 960,1 22 365 2296,5 5071 519,5
2015 182 781 18 679,8 22 541 2303,6 4636 472,9
2016 194 057 19 755,7 27 525 2802,1 4640 471,9
2017 193 613 19 673,4 25 296 2570,4 4308 437,7
2018 203 621 20 682,5 28 683 2913,4 4387 445,9
Здоровье и общество
Таблица 2
Факторы риска основных НИЗ по данным диспансеризации определенных групп взрослого населения в Республики Бурятия за 2014—
2018 гг. (в %)
Динамика
Фактор риска 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. за 2014— 2018 гг.
Избыточная масса тела (анормальная прибавка массы тела) Курение табака(употребление табака)
Риск пагубного потребления алкоголя (употребление алкоголя)
Риск потребления наркотических средств и психотропных веществ без назначения врача (употребление наркотиков)
Низкая физическая активность (недостаток физической активности) Неоптимальное питание (неприемлемая диета и вредные привычки питания)
Отягощенная наследственность по злокачественным новообразованиям (в семейном анамнезе злокачественное новообразование), отягощенная наследственность по сердечно-сосудистым заболеваниям (в семейном анамнезе инсульт, ИБС и другие болезни сердечно-сосудистой системы), отягощенная наследственность по хроническим болезням нижних дыхательных путей (в семейном анамнезе астма и другие хронические болезни нижних дыхательных путей), отягощенная наследственность по сахарному диабету (в семейном анамнезе сахарный диабет)
17,9 14,5 17,1 15,9 18,1 1,1
22,1 20,7 20,2 18,3 15,6 -29,4
2,7 2,9 2,4 1,8 1,3 -51,8
0,08 0,06 0,07 0,05 0,04 -50
16,6 16,6 17,3 18,7 16,6 0,0
26,1 28,2 28,9 27,6 23,5 -9,9
6,4 10,9 11,3
8,9
6,3
-1,6
шлось на гипертоническую болезнь с преимущественным поражением сердца, что в целом согласуется с данными Ю. В. Бадина и соавт. (2018), полученными при проведении эпидемиологического исследования «ЭПОХА-АГ», согласно которым распространенность артериальной гипертензии (АГ) в Европейской части Российской Федерации в период с 1998 по 2017 г. увеличилась с 35,5 до 43,3% (р<0,01) [16].
Второе место, исходя из структуры заболеваемости по обращаемости, среди БСК занимали ЦВБ (611,8 на 100 тыс. населения), из них 63,3% составляли церебральный атеросклероз, прогрессирующая сосудистая лейкоэнцефалопатия, цереброваскуляр-ная болезнь неуточненная, другие уточненные поражения сосудов мозга, на третьем — ИБС (431,3 на 100 тыс. населения). Необходимо отметить, что удельный вес хронической ИБС составил 31,8%. Своевременное выявление при проведении профилактических осмотров и диспансеризации определенных групп населения пациентов с АГ и взятие их на диспансерное наблюдение с оказанием медицинской помощи, обучением в «Школах здоровья» предотвращает развитие тяжелых осложнений АГ и является одной из мер снижения смертности населения от БСК.
В 2000—2005 гг. уровень смертности возрос с 607,1 до 765,0 на 100 тыс. населения (на 26%). С 2006 г. отмечается тренд к уменьшению показателей смертности от БСК, тем не менее уровень смертности от ССЗ остается высоким (445,9 на 100 тыс . населения в 2018 г.). Региональной программой «Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями» определено целевое значение — 380 на 100 тыс. населения. С 2008 г. проводились мероприятия по снижению смертности от БСК в рамках национального проекта «Оказание медицинской помощи больным с острыми сосудистыми заболеваниями», что привело к снижению показателей смертности от инсультов, инфарктов миокарда.
За исследуемый период смертность от БСК имела стабильную тенденцию к снижению, которое в целом составило 37,1%, в том числе от ИБС на 35,6%,
от инфаркта миокарда на 34,8%, от ЦВБ в 1,8 раза , что обусловлено реализацией мероприятий по повышению объемов и доступности специализированной, высокотехнологичной медицинской помощи, улучшению амбулаторного наблюдения и усиления профилактических мер [17].
В настоящее время стратегическим направлением в области профилактики заболеваемости и смертности от БСК, согласующимся с европейскими рекомендациями, является определение факторов риска и разработка мероприятий по их нивелированию [18, 19]. Существует порядка 200 факторов риска развития БСК, не поддающихся воздействию и доступных для коррекции [20—23].
В ходе диспансеризации определенных групп взрослого населения в 2018 г. в Республике Бурятия выявлено 142 638 факторов риска развития основных НИЗ, из которых наиболее распространенными были неоптимальное питание (23,5%), недостаточная физическая активность (16,6%), избыточная масса тела (18,1%), курение (15,6%), что сопоставимо с данными С. А. Бойцова и соавт., проводивших ретроспективный анализ опыта 14 стран, достигших снижения смертности от ИБС [24], С. А. Шальновой и соавт., проводивших многолетнее проспективное исследование в 1977—2001 гг. [25], K. Lechner и со-авт., высказавших мнение о том, что такие факторы риска ССЗ, как висцеральное ожирение, диабет, ги-пертензия и дислипидемия, могут частично рассматриваться как симптомы и последствия факторов риска образа жизни (несоблюдение принципов оптимального питания, малоподвижный образ жизни, курение, воздействие загрязнений атмосферного воздуха, шума, недосыпания и психосоциального стресса) [26]. Анализ распространенности факторов риска основных НИЗ за 2014—2018 гг. показал увеличение доли пациентов с повышенным индексом массы тела на 1,1%, а также снижение доли курящих (на 29,4%), с пагубным потреблением алкоголя (51,8%), неоптимальным питанием (на 9,9%; табл. 2).
В рамках диспансеризации определенных групп взрослого населения в 2018 г. осмотрено 23% взрослого населения, прикрепленного к врачебным
участкам и застрахованного в системе обязательного медицинского страхования. Выявлено впервые 14 560 случаев заболеваний, из них 5668 хронических НИЗ (новообразования, сахарный диабет, БСК, хронические болезни органов дыхания), в том числе ССЗ — 4545 случаев (80,2% от впервые выявленных ХНИЗ), сахарного диабета — 435 (7,7%), онкологических заболеваний — 172 (3%), хронических заболеваний легких — 516 (9,1%).
Полученные результаты подтверждают деятельность, связанную с государственной политикой, направленной на снижение уровня смертности от БСК, которое в целом за анализируемый период составило 37,1%, что обусловлено тенденцией к снижению смертности, причиной которой являлись ИБС (на 35,6%) и ЦВБ (в 1,8 раза). Наряду с этим отмечается увеличение общей заболеваемости на 51,4% с доминированием ИБС и первичной заболеваемости на 15,4%, где преобладали АГ и ЦВБ.
Показатель общей заболеваемости ИБС в республике составляет 3258 на 100 тыс. населения (РФ — 5322,6), ЦВБ — 4297,4 (РФ — 4522,3), что ниже показателя по РФ на 38,8 и 5% соответственно. Показатель первичной заболеваемости ИБС составляет в республике 431,3 на 100 тыс. населения, что также ниже уровня РФ на 39,2% (РФ — 709,9), ЦВБ — 611,8 на 100 тыс. населения, что превышает аналогичный показатель по РФ на 48,6% (РФ — 411,8) . Сложившаяся ситуация, по нашему мнению, совпадающему с мнением большинства авторов [2, 11, 20, 21, 27—30], сопряжена с образом жизни, психофизиологическими и социально-экономическими факторами, которые в Республике Бурятия нельзя назвать оптимальными. По данным Территориально -го органа Федеральной службы государственной статистики, в Республике Бурятия в 2019 г. среднедушевой денежный доход населения составил 25,2 тыс. руб., средний размер назначенных пенсий — 13,9 тыс. руб., численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составила 20,1%, проживают в квартирах с частичными удобствами, в общежитиях, в коммунальных квартирах 38,5% городского населения, за последние 10 лет средний возраст увеличился до 36,1 года, в том числе среди мужчин 33,6 года, женщин 38,1 года, при этом регистрируется высокий уровень алкоголизации [31]. В республике доля населения старше трудоспособного возраста составила 20% (на 2019 г.) . что в определенной степени поясняет регистрируемые показатели смертности от ССЗ.
В рамках мероприятий Государственной программы «Развитие здравоохранения» Республики Бурятия, национального проекта «Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями» достигнуты определенные результаты по совершенствованию организации медицинской помощи населению и снижению смертности населения от БСК. На базе трех медицинских организаций республики развернуты и функционируют Региональный сосудистый центр и два первичных сосудистых отделения, оказывающих специализированную медицинскую помощь.
Health and Society
С целью достижения целевых значений показателей смертности от CC3 определена маршрутизация пациентов с формированием больничных округов в трехуровневой системе оказания медицинской помощи, развиваются информационные технологии, проводится ведомственный контроль за соблюдением клинических протоколов ведения больных, порядков и стандартов оказания медицинской помощи.
Заключение
Несмотря на некоторые положительные тенденции последних лет, выявленные особенности в динамике и структуре показателей заболеваемости и смертности БСК продолжают оставаться одной из главных медико-демографических проблем в Республике Бурятия. В сложившейся ситуации наилучшей профилактикой БСК будет слаженная работа междисциплинарной команды экспертов и всего сообщества при поддержке государственных и неправительственных организаций, способствующих улучшению образа жизни отдельных лиц и в целом населения через свою деятельность и правовые положения. При этом наиболее важными факторами являются распознавание индивидуальных факторов риска БСК, их мониторинг и помощь в изменении привычек образа жизни пациента. Необходимы самые простые и практически осуществимые рекомендации по профилактике БСК в соответствии с национальными, культурными и социально-экономическими аспектами регионов России.
Исследование не имело спонсорской поддержки.
Авторы заявляют об отсутствии конфликтов интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сабгайда Т. П., Протасова Н. П., Артюхов И. П. Адаптация расчета Daly для анализа потерь здоровья населения вследствие сердечно-сосудистых болезней, не приводящих к смертельному исходу. Социальные аспекты здоровья населения. 2015;(1):2.
2. Улумбекова Г. Э. Здравоохранение России. Что надо делать. Состояние и предложения: 2019—2024 гг. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2019. 416 с.
3. Кику П. Ф., Бениова С. Н., Морева В. Г., Горборукова Т. В., Измайлова О. А., Сухова А. В. и др. Эколого-гигиенические факторы и распространенность болезней системы кровообращения. Здравоохранение Российской Федерации. 2019;63(2):92—7. doi: 10.18821/0044-197X-2019-63-2-92-97
4. Европейская база данных о смертности / WHO Mortality Database. Режим доступа: http://apps.who.int/healthinfo/ statistics/ mortality/whodpms
5. World Health Organization. Cardiovascular Diseases FactSheet. Режим доступа: http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs317/ en/ (дата обращения — август 2017 г.).
6. Стародубов В. И., Улумбекова Г. Э. Здравоохранение России: проблемы и решения. ОРГЗДРАВ: Новости. Мнения. Обучение. Вестник ВШОУЗ. 2015;1(1):12—27.
7. World Health Organization. The top 10 causes of death. Режим доступа: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ the-top-10-causes-of-death (дата обращения — декабрь 2020 г.).
8. Shiels M. S., Chernyavskiy P., Anderson W. F., Best A. F., Haozous E. A., Hartge P. Trends in premature mortality in the USA by sex, race, and ethnicity from 1999 to 2014: an analysis of death certificate data. Lancet. 2017;389(10073):1043—54. doi: 10.1016/ S0140-6736(17)30187-3
9. Virani S. S., Alonso A., Benjamin E. J., Bittencourt M. S., Calla-way C. W., Carson A. P. American Heart Association Council on Epidemiology and Prevention Statistics Committee and Stroke Sta-
Здоровье и общество
tistics Subcommittee. Heart Disease and Stroke Statistics-2020 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation. 2020;141(9):el39—e596. doi: 10.1161/CIR.0000000000000757
10. Gavurová B., Kubák M. Impact of selected socio-demographic factors on the development of mortality due to circulatory system diseases in the Slovak Republic. Cent. Eur. J. Public Health. 2017;25(Suppl 2):S94—S103.
11. Аскаров Р. А., Давлетшин Р. А., Аскарова З. Ф., Шарипо-ва И. А. Уровень и структура смертности от болезней системы кровообращения в регионах Республики Башкортостан (2002—2015 гг.). Здравоохранение Российской Федерации. 2017;61(6):300—8. doi: 10.18821/0044-197Х-2017-61-6-300-308
12. Cancer overtakes cardiovascular disease as the main cause of death in 12 European Union countries. Eur. Heart J. 2016;37(42):3183—4. doi: 10.1093/eurheartj/ehw469
13. Шляхто Е. В., Звартау Н. Э., Виллевальде С. В., Яковлев А. Н. , Соловьева А. Е., Алиева А. С. Система управления сердечнососудистыми рисками: предпосылки к созданию, принципы организации, таргетные группы. Российский кардиологический журнал. 2019;(11):69—82.
14. Самородская И. В., Болотова Е. В., Биджиева Ф. Ю. Смертность от болезней системы кровообращения в Карачаево-Черкесской республике в 2006 и 2014 годах. Казанский медицинский журнал. 2016;(4):611—8.
15. Журавлева М. В., Терещенко С. Н., Жиров И. В., Виллевальде С. В., Марин Т. В., Гагарина Ю. В. Оценка влияния применения лекарственного препарата дапаглифлозин у пациентов с хронической сердечной недостаточностью на достижение целевого показателя федерального проекта «Борьба с сердечнососудистыми заболеваниями» — снижение смертности от болезней системы кровообращения. Российский кардиологический журнал. 2020;(10):94—103.
16. Бадин Ю. В., Фомин И. В., Беленков Ю. Н., Мареев В. Ю., Аге-евФ. Т., Поляков Д. С. ЭПОХА-АГ 1998—2017 гг.: динамика распространенности, информированности об артериальной гипертонии, охвате терапией и эффективного контроля артериального давления в Европейской части РФ. Кардиология. 2018;59(1S):34—42.
17. Самородская И. В., Барбараш О. Л., Кашталап В. В., Старин-ская М. А. Анализ показателей смертности от инфаркта миокарда в Российской Федерации в 2006 и 2015 годах. Российский кардиологический журнал. 2017;151(11):22—6.
18. Piepoli M. F., Hoes A. W., Agewall S., Albus C., Brotons C., Catapa-no A. L. ESC Scientific Document Group. 2016 European Guidelines on cardiovascular disease prevention in clinical practice: The Sixth Joint Task Force of the European Society of Cardiology and Other Societies on Cardiovascular Disease Prevention in Clinical Practice (constituted by representatives of 10 societies and by invited experts) Developed with the special contribution of the European Association for Cardiovascular Prevention & Rehabilitation (EACPR). Eur. Heart J. 2016;37(29):2315—81. doi: 10.1093/eu-rheartj/ehw106
19. Kotseva K., De Backer G., De Bacquer D., Rydén L., Hoes A., Grob-bee D. EUROASPIRE Investigators*. Lifestyle and impact on cardiovascular risk factor control in coronary patients across 27 countries: Results from the European Society of Cardiology ESC-EORP EUROASPIRE V registry. Eu. J. Prev. Cardiol. 2019;26(8):824—35. doi: 10.1177/2047487318825350
20. Шляхто Е. В., Звартау Н. Э., Виллевальде С. В., Яковлев А. Н. , Соловьева А. Е., Авдонина Н. Г. Реализованные модели и элементы организации медицинской помощи пациентам с сердечной недостаточностью в регионах Российской Федерации: перспективы трансформации в региональные системы управления сердечно-сосудистыми рисками. Российский кардиологический журнал. 2020;25(4):3792. doi: 10.15829/1560-4071-2020-43792
21. Артюнина Г. П., Командресова Т. М. Динамика показателей заболеваемости и смертности от болезней сердечно-сосудистой системы в Российской Федерации и г. Пскове. Здоровье — основа человеческого потенциала: проблемы и пути их решения. 2020;(1):221—8.
22. Francula-Zaninovic S., Nola I. A. Management of Measurable Variable Cardiovascular Disease' Risk Factors. Curr. Cardiol. Rev. 2018;14(3):153—63. doi: 10.2174/1573403X14666180222102312
23. Nasilowska-Barud A., Barud M. Psychological risk factors for cardiovascular diseases. Wiad. Lek. 2020;73(9 cz. 1):1829—34.
24. Бойцов С. А., Шальнова С. А., Деев А. Д. Эпидемиологическая ситуация как фактор, определяющий стратегию действий по
снижению смертности в Российской Федерации. Терапевтический архив. 2020;(1):4—9.
25. Шальнова С. А., Капустина А. В., Деев А. Д., Баланова Ю. А. Факторы, ассоциированные с основными причинами смерти в России. Данные многолетнего проспективного исследования 1977—2001 гг. Рациональная фармакотерапия в кардиологии. 2019;15(1):4—16. doi: 10.20996/1819-6446-2019-15-1-4-1
26. Lechner K., von Schacky C., McKenzie A. L., Worm N., Nixdorff U., Lechner B., Kränkel N., Halle M., Krauss R. M., Scherr J. Lifestyle factors and high-risk atherosclerosis: Pathways and mechanisms beyond traditional risk factors. Eur. J. Prev. Cardiol. 2020;27(4):394—406. doi: 10.1177/2047487319869400
27. Denli Yalvac E. S. Cardiovascular diseases and their risk factors among Syrian refugees in Turkey. Rev. Epidemiol. Sante Publique. 2020;68(2):137—44. doi: 10.1016/j.respe.2019.11.020
28. Flora G. D., Nayak M. K. A Brief Review of Cardiovascular Diseases, Associated Risk Factors and Current Treatment Regimes. Curr. Pharm. Des. 2019;25(38):4063—84. doi: 10.2174/ 1381612825666190925163827
29. Kjeldsen S. E. Hypertension and cardiovascular risk: General aspects. Pharmacol. Res. 2018;129:95—9. doi: 10.1016/ j.phrs.2017.11.003
30. Su J., Hu J., Jiang J., Xie J., Yang Y., He B., Yang J., Guan Y. Extraction of risk factors for cardiovascular diseases from Chinese electronic medical records. Comput. Meth. Progr. Biomed. 2019;172:1 — 10. doi: 10.1016/j.cmpb.2019.01.007
31. Будаев Б. С., Михеев А. С., Тармаева И. Ю., Хамнаева Н. И., Богданова О. Г. Социально-экономические потери вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;28(1):29—33. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-1-29-33
Поступила 08.09.2020 Принята в печать 11.02.2021
REFERENCES
1. Sabgajda T. P., Protasova N. P., Artjuhov I. P. Adaptating DALY calculation for analysis of health loss due to nonfatal cardiovascular diseases. Sotsialnyye aspekty zdorovya naseleniya = Social Aspects of Population Health. 2015;(1):2 (in Russian).
2. Ulumbekova G. Je. Healthcare of Russia. What to do. Status and offers: 2019—2024 [Zdravookhraneniye Rossii. Chto nado delat'. Sos-toyaniye i predlozheniya: 2019—2024 gg.]. Moscow: GEOTAR-Me-dia; 2019. 416 p (in Russian).
3. Kiku P. F., Beniova S. N., Moreva V. G., Gorborukova T. V., Izma-jlova O. A., Suhova A. V., et al. Ecological and hygienic factors and prevalence of the diseases of the circulatory system. Zdra-vookhranenie Rossiiskoi Federatsii. 2019;63(2):92—7. doi: 10.18821/ 0044-197X-2019-63-2-92-97 (in Russian).
4. European Database Database/WHO Mortality Database [Electronic Resource]. Available at: http://apps.who.int/healthinfo/statistics/ mortality/whodpms
5. World Health Organization. Cardiovascular Diseases FactSheet. Available at: http://mediacentre/factsheets/fs317/en/ (accessed Aug 2017).
6. Starodubov V. I., Ulumbekova G. Je. Healthcare in Russia: problems and solutions. ORGZDRAV: Novosti. Mnenija. Obuchenie. Vestnik VShOUZ. 2015;1(1):12—27 (in Russian).
7. World Health Organization. The top 10 causes of death. Available at: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/the-top-10-causes-of-death (accessed Dec 2020).
8. Shiels M. S., Chernyavskiy P., Anderson W. F., Best A. F., Haozous E. A., Hartge P. Trends in premature mortality in the USA by sex, race, and ethnicity from 1999 to 2014: an analysis of death certificate data. Lancet. 2017;389(10073):1043—54. doi: 10.1016/ S0140-6736(17)30187-3
9. Virani S. S., Alonso A., Benjamin E. J., Bittencourt M. S., Calla-way C. W., Carson A. P. American Heart Association Council on Epidemiology and Prevention Statistics Committee and Stroke Statistics Subcommittee. Heart Disease and Stroke Statistics-2020 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation. 2020;141(9):e139—e596. doi: 10.1161/CIR.0000000000000757
10. Gavurova B., Kubak M. Impact of selected socio-demographic factors on the development of mortality due to circulatory system diseases in the Slovak Republic. Cent. Eur. J. Public Health. 2017;25(Suppl 2):S94—S103.
11. Askarov R. A., Davletshin R. A., Askarova Z. F., Sharipova I. A. The level and structure of mortality from diseases of blood circulation system in the regions of the Republic of Bashkortostan (2002—
Health and Society
2015). Zdravookhranenie Rossiiskoi Federatsii. 2017;61(6):300—8. doi: 10.18821/0044-197X-2017-61-6-300-308 (in Russian).
12. Cancer overtakes cardiovascular disease as the main cause of death in 12 European Union countries. Eur. Heart J. 2016;37(42):3183—4. doi: 10.1093/eurheartj/ehw469
13. Shlyakhto E. V., Zvartau N. E., Villevalde S. V., Yakovlev A. N., Soloveva A. E., Alieva A. S., et al. Cardiovascular risk management system: prerequisites for developing, organization principles, target groups. Rossiyskiy kardiologicheskiy zhurnal = Russian Journal of Cardiology. 2019;24(11):69—82. doi: 10.15829/1560-4071-2019-1169-82 (in Russian).
14. Samorodskaja I. V., Bolotova E. V., Bidzhieva F. Ju. Mortality rates due to diseases of the circulatory system in Karachaycherkess Republic in 2006 and 2014. Kazanskiy meditsinskiy zhurnal = Kazan Medical Journal. 2016;(4):611—8. doi: 10.17750/KMJ2015-61 (in Russian).
15. ZhuravlevaM. V., Tereshhenko S. N., Zhirov I. V., Villeval'de S. V., Marin T. V., Gagarina Ju. V. Effect of dapagliflozin in patients with heart failure on reducing cardiovascular mortality in federal project on the prevention of cardiovascular diseases. Rossiyskiy kardiolog-icheskiy zhurnal = Russian Journal of Cardiology. 2020;25(10):4142. doi: 10.15829/1560-4071-2020-4142 (in Russian).
16. Badin Ju. V., Fomin I. V., Belenkov Ju. N., Mareev V. Ju., Ageev F. T., Poljakov D. S. EPOCHA-AH 1998—2017. Dynamics of prevalence, awareness of arterial hypertension, treatment coverage, and effective control of blood pressure in the European part of the Russian Federation. Kardiologiia. 2019;59(1S):34—42 (in Russian).
17. Samorodskaya I. V., Barbarash O. L., Kashtalap V. V., Starinskaya M. A. Mortality from myocardial infarction in Russia in the years 2006 and 2015. Rossiyskiy kardiologicheskiy zhurnal = Russian Journal of Cardiology. 2017;11(151):22—6. doi: 10.15829/1560-40712017-11-22-26 (in Russian).
18. Piepoli M. F., Hoes A. W., Agewall S., Albus C., Brotons C., Catapa-no A. L. ESC Scientific Document Group. 2016 European Guidelines on cardiovascular disease prevention in clinical practice: The Sixth Joint Task Force of the European Society of Cardiology and Other Societies on Cardiovascular Disease Prevention in Clinical Practice (constituted by representatives of 10 societies and by invited experts) Developed with the special contribution of the European Association for Cardiovascular Prevention & Rehabilitation (EACPR). Eur. Heart J. 2016;37(29):2315—81. doi: 10.1093/eu-rheartj/ehw106
19. Kotseva K., De Backer G., De Bacquer D., Rydén L., Hoes A., Grob-bee D. EUROASPIRE Investigators*. Lifestyle and impact on cardiovascular risk factor control in coronary patients across 27 countries: Results from the European Society of Cardiology ESC-EORP EUROASPIRE V registry. Eu. J. Prev. Cardiol. 2019;26(8):824—35, doi: 10.1177/2047487318825350
20. Shlyakhto E. V., Zvartau N. E., Villevalde S. V., Yakovlev A. N., Soloveva A. E., Avdonina N. G. Implemented models and elements for heart failure care in the regions of the Russian Federation: pros-
pects for transformation into regional cardiovascular risk management systems. Rossiyskiy kardiologicheskiy zhurnal = Russian Journal of Cardiology. 2020;25(4):3792. doi: 10.15829/1560-4071-20204-3792 (in Russian).
21. ArtjuninaG. P., Komandresova T. M. Dynamics of morbidity and mortality from diseases of the cardiovascular system in the Russian Federation and Pskov. Zdorovye — osnova chelovecheskogo potentsi-ala: problemy i puti ikh resheniya = Health is the Basis of Human Potential: Problems and Ways to Solve Them. 2020;(1):221—8 (in Russian).
22. Francula-Zaninovic S., Nola I. A. Management of Measurable Variable Cardiovascular Disease' Risk Factors. Curr. Cardiol. Rev. 2018;14(3):153—63. doi: 10.2174/1573403X14666180222102312
23. Nasilowska-Barud A., Barud M. Psychological risk factors for cardiovascular diseases. Wiad. Lek. 2020;73(9 cz. 1):1829—34.
24. Bojcov S. A., Shal'nova S. A., Deev A. D. The epidemiological situation as a factor determining the strategy for reducing mortality in the Russian Federation. Terapevticheskiy arkhiv = Therapeutic Archive. 2020;92(1):4—9. doi: 10.26442/00403660.2020.01.000510 (in Russian).
25. Shalnova S. A., Kapustina A. V., Deev A. D., Balanova Yu. A. Factors Associated with Cause-Specific Death in Russia. Data from Longitudinal Prospective Study 1977—2001. Ratsionalnaya farma-koterapiya v kardiologii = Rational Pharmacotherapy in Cardiology. 2019;15(1):4—16. doi: 10.20996/1819-6446-2019-15-1-4-1 (in Russian).
26. Lechner K., von Schacky C., McKenzie A. L., Worm N., Nixdorff U., Lechner B., Kränkel N., Halle M., Krauss R. M., Scherr J. Lifestyle factors and high-risk atherosclerosis: Pathways and mechanisms beyond traditional risk factors. Eur. J. Prev. Cardiol. 2020;27(4):394—406. doi: 10.1177/2047487319869400
27. Denli Yalvac E. S. Cardiovascular diseases and their risk factors among Syrian refugees in Turkey. Rev. Epidemiol. Sante Publique. 2020;68(2):137—44. doi: 10.1016/j.respe.2019.11.020
28. Flora G. D., Nayak M. K. A Brief Review of Cardiovascular Diseases, Associated Risk Factors and Current Treatment Regimes. Curr. Pharm. Des. 2019;25(38):4063—84. doi: 10.2174/ 1381612825666190925163827
29. Kjeldsen S. E. Hypertension and cardiovascular risk: General aspects. Pharmacol. Res. 2018;129:95—9. doi: 10.1016/ j.phrs.2017.11.003
30. Su J., Hu J., Jiang J., Xie J., Yang Y., He B., Yang J., Guan Y. Extraction of risk factors for cardiovascular diseases from Chinese electronic medical records. Comput. Meth. Progr. Biomed. 2019;172:1 — 10. doi: 10.1016/j.cmpb.2019.01.007
31. Budaev B. S., Mikheev A. S., Tarmaeva I. Yu., Khamnaeva N. I., Bogdanova O. G. The social economical losses because of mortality due to alcohol-associated causes. Problemty sotsialnoi gigieny, zdra-vookhranenniiai i istorii meditsiny. 2020;28(1):29—33. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-1-29-33 (in Russian).
