CC BY
64
Список литературы
1. Абдуллаев С. Н., Абдуллаева Г. С. Парадигматика элементарных простых предложений в современном уйгурском языке // Вестник калмыцкого университета. -2014. - №2. - С. 38-40
2. Бардаев Э.Ч. Современный калмыцкий язык. Лексикология. - Элиста, 1985. 153 с.
3. Биткеева А.Н. Англо-калмыцко-русский разговорник. - Элиста, 2003. - 536 с.
4. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. - М., 1947.
5. Гладкий А. В. Синтаксические структуры естественного языка в автоматизированных системах общения. - М.: Наука, 2007. - 152 с.
6. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Часть 2. Синтаксис. 4-е изд. - М.: Просвещение, 1973. - 350 с.
7. Ибрагимов С. И. Татар телендэ синтаксиксин онимнарИэм омонимнар// Вопросы тюркологии. - Казань, 1970. - С. 207-218.
8. Калмыцко-русский словарь/ под ред. Б. Д. Муниева. - М., 1977. - 764с.
9. Колесников Н.П. Словарь омонимов русского языка - Изд-во Тбилисского ун-та, 1976 - 623 с.
10. Мушаев В.Н. Лексическая функция и сочетаемость слов в калмыцком языке // Алтайское языкознание и восточная филология: Памяти Э.Р. Тенишева. - М.: Восточная литература, 2005. - С.272-279.
11. Мушаев В.Н. Структура и семантика калмыцкого предложения. - Элиста, 2005. - 382 с.
12. Мушаев В.Н. Коммуникативные функции порядка компонентов калмыцкого предложения (сложное предложение и текст) // Вестник Оренбургского государственного университета. Приложение «Гуманитарные науки» - 2005. - № 2(40). - С. 49-51.
13. Мушаев В.Н., Абдуллаев С.Н. Взаимодействие университетов в евразийском научно-образовательном пространстве и исследования по тюрко-монгольской компаративистике // Вестник КИГИ РАН. - 2015. - №4. - С. 104-108.
14. Мушаев В.Н. Типы подчинительной связи в калмыцком предложении // Санжеевские чтения - 5: Материалы научной конференции. - Ч.1 (Ч.11) - Улан -Уде: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. - С.74-77.
15. Рассадин В.И. Тофаларский язык и его место в системе тюркских языков. -Элиста, 2014. - 218 с.
16. Харькова С.С., Убушиев Б.Э. Калмыцко-монгольско-русский словарь. -Элиста, 1986.
17. Черемисина М. И. Некоторые вопросы теории сложного предложения. - Новосибирск, 1979.
18. Шкурко Е. В. Синтаксическая омонимия и способы предупреждения ее возникновения // Уч. записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Сер. «Филология. Социльные коммуникации», Т. 24 (63). 2011, № 2. - С.109-113.
Условные сокращения
[ХТ] - Хальмг туульс I хYв (редактор: Очирова Н. Элиста. 1961. - 220 с.
[СА] - Сан^. У седого Маныча. Избранное на калмыцком языке. Элиста, 1975. С. 230-267.
[МЬ] - Манцын Ьол. У седого Маныча. Избранное на калмыцком языке. Элиста. 1975. С. 6-229.
[РР] - Из калмыцкой разговорной речи.
УДК 398:001.53(470.47) ББК Ш23(2=643)в613
Г.Ц. Пюрбеев
АНАЛИЗ КОМПАРАТИВНЫХ КОНСТРУКЦИЙ В КАЛМЫЦКОМ ФОЛЬКЛОРЕ*
'Издание осуществлено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 16-04-00312
Статья посвящена анализу сравнительных конструкций, представленных в калмыцком фольклоре. Рассматривается формальная организация сравнений, их семантика и репрезентируемая лингвокогнитивная информация. Сравнения, зафиксированные в калмыцких фольклорных текстах, являются значимыми фрагментами наивной картины мира, отражающей национально-культурную специфику в освоении реальной действительности.
G.Ts. Puyrbeev
ANALYSIS OF COMPARATIVE CONSTRUCTIONS IN KALMYK FOLKLORE
This article is devoted to analysis of comparative constructions in Kalmyk folklore. The author highlights formal organization of comparisons, their semantics and represented lingua cognitive information. Comparisons, revealed in the Kalmyk folklore texts, are very important fragments of naïve picture of the world,that represent national and cultural peculiarities in the process of comprehending reality.
Ключевые слова: устное народное творчество калмыков, конструкции со сравнением, картина мира, структура, семантика.
Keywords: Kalmyk oralfolk art, constructions with comparison, picture of the world, structure, semantics.
Исследования сравнительных конструкций в языке проводились и с формальных, и с семантических позиций, однако настоящее системное описание их генезиса и актуального функционирования возможно только при подходе со стороны когниции -со стороны человеческого разума.
В соответствии с теорией Б. Уорфа, в когнитивных процессах наблюдаются явления универсального характера (не зависящие от конкретного языка) и неуниверсальные, переменные процессы, составляющие национально-языковые, культурные и индивидуальные особенности когниции каждого говорящего. Благодаря разнообразным системам общения и прежде всего благодаря языку, складывается общая для всего данного этноса или социума языковая картина мира, преломляющаяся в свои индивидуальные репрезентации в виде мира говорящего. Исходя из этого, можно рассматривать язык не только как систему лексических, грамматических и фонологических единиц, не только как систему правил коммуникативного поведения в определенном этнокультурном и социальном контексте, но и как систему вербализованных знаний о мире. Овладение языком предполагает не просто заучивание его словарных и грамматических правил, но и углубление в этнокультурный и социальный контекст, в котором функционирует этот язык, и вживание в стоящую за высказываниями на этом языке
языковую картину мира, которую можно квалифицировать как организованное посредством языка в целостную структуру множество отдельных элементов опыта (концептов) и множество схем типовых ситуаций (когнитивных структур - фреймов, сценариев, скриптов и пр.) [10].
Теоретические вопросы, касающиеся сравнительных конструкций русского языка (в отличие от калмыцкого), разработаны достаточно полно. Компаративные модели реализуются через компаративные конструкции (лексико-синтаксические единицы): сравнительную конструкцию, предложно-падежные сочетания с предлогами в виде, наподобие, конструкции с предикативными словами похож, напоминает, творительный сравнения, родительный сравнения, сравнительное придаточное, метафоры разных структур и др. Все это образует компаративное пространство языка.
Фольклорные произведения отражают народную мудрость, накапливаемую веками и передаваемую из поколения в поколение. В давние времена фольклор был единственной формой воплощения народного творчества, поэтому всестороннее изучение фольклорных жанров способно дать разнообразные сведения о развитии общества, об изменениях в хозяйственной деятельности, религиозных верованиях и т.д.
Фольклор любого народа обладает специфическими языковыми характеристиками, так как именно устное народное является первичным, наиболее достоверным транслятором сознания людей, отражая наивную картину мира.
Актуальность исследования сравнительных конструкций в составе паремий и различных текстов калмыцкого фольклора объясняется тем, что только их детальное изучение способно выявить скрытую информацию, дошедшую до современных носителей языка. Более того, до настоящего времени структура калмыцких сравнений и их классификация не подвергалась специальному исследованию.
Цель настоящей статьи - выявить специфические черты в структуре сравнений, отобранных методом сплошной выборки из калмыцких фольклорных текстов и сборников пословиц. Научная новизна обусловлена тем, что впервые на материале разных жанров калмыцкого фольклора анализируются особенности сравнительных конструкций.
Наполненная вымышленными, трансформированными и реальными образами, персонажами, событиями и хронотопами фольклорная действительность отражает чаяния народа, его духовные и нравственные ценности. Фольклорные жанры, обладая различной структурой и композицией, включают разные стилистические приемы, в том числе и сравнения как средство создания художественной выразительности.
В калмыцком языке сравнительные конструкции оформляются несколькими способами. Предложения, которые путем сравнения и указания на сходство поясняют и раскрывают то, о чем говорится в главном, называются придаточными сравнительными. Они отвечают на вопросы: я^н мет? яhсн кевтэ? яhщах кевтэ? ямаран кевтэhэр? ямаран дYцгэhэр? юн гишц?
Придаточные сравнения обладают большой продуктивностью и широко представлены разнообразными союзами. Сравнительные отношения в составе сложноподчиненного предложения выражаются посредством союзов: мет, кевтэ, гишц, гисн кевтэ, гисн мет, гисн дщгэ, гисн эдл, кевтэhэр, дYцгэhэр. Часть из указанных сравнительных союзов является сложными, таковы: гисн кевтэ, гисн мет и гисн дYцгэ, состоящие из сочетания формы гисн дицендиального глагола гих и сравнительно-уподобительных частиц кевтэ, мет, дYЦгэ [16, с. 243].
Материалом для анализа послужили: 41 единица из сборника пословиц и поговорок [18]; 26 единиц из калмыцкого героического эпоса «Джангар» [9]. Сравнительные конструкции были проанализированы с точки зрения формальной организации и лек-
сико-семантических характеристик. Сравнительные конструкции по частеречной принадлежности опорного слова, с которым они связаны грамматически и семантически, делятся на три группы [1]: приглагольные, присубстантивные, приадъективные.
В количественном соотношении структура калмыцких пословиц и поговорок отличается преобладанием присубстантивных сравнительных конструкций. Примеры сравнительных конструкций из калмыцкого героического эпоса «Джангар», отобранные для анализа, в большинстве своем также являются предложениями с опорным словом-существительным.
1. Приглагольные сравнительные конструкции с опорным словом-существительным: Сур кевтэ сунакад, суха кевтэ улаhад. - Растянувшись, как сыромятный ремень,
раскрасневшись как таволжник [18, с. 339].
Моhа кевтэ ^тьхлзад, меклэ кевтэ мвлкэд. - Извиваться как змея, ползать как лягушка (~ пресмыкаться перед сильным) [18, с. 339].
Теермлэ эдл эргх, тергн метэр даншх. - Вертеться как мельница, тарахтеть как телега [18, с. 338].
Шар гYрвлг кевтэ ширвкэд одв. - Прошмыгнул как желтая ящерица [18, с. 339]. Приведем ещё примеры из калмыцкого героического эпоса «Джангар»:
Бууринэhэр эрглдэд, Как верблюды-самцы кружили они;
Бух кевтэ чишклдэд, Как быки, ревели они.
Буур кевтэ нYрлдэд Как верблюды-самцы, грудью сошлись
Таш-баш бэрлдв [8, с. 34]. [8, с. 220].
Хэлэсн ку.мнд - Человеку, смотревшему сбоку, казалось,
влнэс босгсн Будто сизо-белый заяц,
вл манхн цаhан туула мет Выскочив из осоки,
влн деегYP врвкэд одв [8, с. 23]. Прыжками помчался по осоке [8, с. 209-210].
В калмыцких сказках часто встречаются сравнительные конструкции: Сур кевтэ суняhад, суха кевтэ ^л^эд, унтад одув (Растянувшись, как сыромятный ремень, раскрасневшись как таволжник) «Семьдесят две небылицы» [12, с. 6].
2. Присубстантивные сравнительные конструкции, относящиеся к существительному:
Сэн бергн эк мет, сэн бер эм мет. - Хорошая жена старшего брата словно мать, хорошая невестка - словно жена [18, с. 64].
Эзнэ нYдн - эм эдл. - Глаз хозяина лекарству подобен [18, с. 104]. Квгшн кун куукд мет. - Старый человек, словно дитя [18, с. 110]. Намрин тенгр ногтта мврн, хаврин тенгр хазарта мврн. - Осеннее небо похоже на необузданную лошадь, а весеннее небо - на обузданную [18, с. 154]. Алдрсн за^н тул мет. - Упущенная рыба китом кажется [18, с. 336]. Примеры из калмыцкого героического эпоса «Джангар»:
Арднь арслн сээхн боднгуд Богатыри-вепри, прекрасные, как львы
[8, с. 83]. [8, с. 270].
<^унд яhщ курхв?» - гиhэд, «Как же доехать мне до него?» - сказал
Аршан хар нульмсан цацад уульв И заплакал, роняя прозрачные слезы,
[8, с. 40]. как аршан [8, с. 226].
Приведем пример из калмыцкой сказки:
Я^н сээхн щмб, я^н KYн иигэд нарн сар болад бээдмби, - гиhэд hээхэд бээнэ «Ьунуха Денэкэ хойр» (пер. авт. Какой красивый человек, человек красивый, как солнце и месяц, - удивляясь, говорит) [13, с. 57].
3. Приадъективные сравнительные конструкции, относящиеся к прилагательным:
Арслц, барс мет щчтэ, алг бYPYмет номЫ. - Силен как лев и барс, но смирен как пестрый теленок [18, с. 365].
Аратла эдл мектэ, кермнлэ эдл hавшун. - Хитра как лиса, ловка как белка [18, с. 338].
Актуализируются такие качества человека, как физическая сила, смиренность, хитрость, ловкость, храбрость.
Примеры из эпоса «Джангар»:
Арслцгин Арг Улан Хо^рла эдл звргтэ [О Санале] Храбр, как лев из львов,
[8, с. 118]. Алый Хонгор Благородный [8, с. 305].
Шораhас нигт, Войско, что гуще пыли,
Шорhлщнас олн дэн Что многочисленнее муравьев
[8, с. 63]. [8, с. 249].
Пример из калмыцких сказок:
Пуф, барс, иим ик ухата, чидлтэ KYYндэн бичкн KYYкдэс генн Yг келдв - гищ арат келщэнэ «Барс, чон, арат, темэн дврвн» (пер. авт. Фуф, барс, ты такой умный и сильный, а говоришь слова, которые глупее слов маленьких детей, - молвит лиса) [Калмыцкие народные сказки 1979: 70].
Кил^нэс нэрхн, киирэс хурц чамаг, би тер бийичнь зовлцгичнь даакад ... Твое лезвие тоньше волоска и острее сабли, из-за него я бываю вечно изранен «Семьдесят две небылицы» [13, с. 6].
Из примеров мы видим, что калмыки очень часто сравнивают человека с различными животными на основании положительных или отрицательных признаков. Объектами для сравнения выступают: лев, барс, собака, корова, лошадь, бык, теленок, лиса, белка, ящерица, змея, лягушка, верблюд, ягненок, заяц, орел, кулан, кошка, курица, осел. Как видно, разнообразные образцы для сравнения, зафиксированные в пословицах и поговорках калмыцкого народа, связаны с охотничьим промыслом, кочевым скотоводством и элементарными наблюдениями человека за природой. По этим языковым единицам легко проследить этапы изменения хозяйственной деятельности калмыков, которая развивалась от охоты на диких животных до разведения домашнего скота четырех видов (лошадей, коров, верблюдов, овец) в условиях кочевого быта, а в последнее столетие - в условиях оседлой жизни [7]. Некоторые из указанных животных, предметов, объектов реальной действительности не характерны для современной территории проживания калмыков, для современного культурного кода, поэтому их упоминание свидетельствует об историческом прошлом, об активном взаимодействии с индо-тибетской, китайской, ойрат-монгольской культурами.
Устойчивые сравнения калмыцкого языка можно дифференцировать по семантическим признакам, выделив группы, связанные с миром человека, животных, природных явлений, растений, миром мифов и фантазий. Являясь когнитивным механизмом, сравнения позволяют выявить универсальные и специфические свойства национального мировидения [6, с. 190-191].
В калмыцких паремиях часто встречаются национально-маркированные лексемы, отражающие особенности когнитивного опыта народа: аршан (освященная вода), хан, тенгрий (небожитель); Хурмуста (Верховный небожитель, глава тенгриев);
Эрлг хан (Владыка подземного мира). В фольклоре в качестве объекта для сравнения часто используются названия диких, домашних и мифических животных (ягненок, теленок, бык, корова, лошадь, собака; сайгак, барс, лев, лиса, белка, ящерица, змея, лягушка, дракон и др.); названия растений (таволжник, саксаул, лотос); названия времен года, природных явлений (весна, осень, зима, шурган (снежная буря), дождь). Национально-культурную специфику передают упоминания продуктов животноводства, например: тонкий прозрачный слой жира на брюшине; костный мозг; почки в жиру; комок жира в запеченном тесте и т.д.
Любовь калмыков к простору степей передается при помощи такого сравнения: Таньдгин HYP талын чинэн, таньдг уган HYP альхни чинэн. - Лицо знакомого человека широкое, как степь, лицо незнакомого - узкое, как ладонь [18, с. 340].
Количественное соотношение структурной организации сравнительных конструкций в калмыцком фольклоре можно представить в виде следующей диаграммы:
Сравнительные конструкции в калмыцком фольклоре
80 70 60 50 40 30 20 10 0
приглагольные приадъективные присубстантивные
73
13 11
Анализ компаративных конструкций показал, что в калмыцком фольклоре сравнения оформляются в основном по опорному слову-существительному. На наш взгляд, это вполне объяснимо, так как жизнь и быт калмыков-кочевников были просты и рациональны, поэтому в устном народном творчестве народа отсутствуют сравнения, основанные на эпитетах, о чем убедительно свидетельствуют количественные показатели, представленные в диаграммах. Это отличает сказочный фольклор калмыков от творчества других народов. Абдусаламова А.З. в своей работе пишет: «Количественные характеристики сравнений свидетельствуют о том, что приглагольные сравнения в текстах и русских, и аварских сказок используются наиболее продуктивно. Это, видимо, объясняется тем, что сказки в основном носят повествовательный характер, а не описательный. Развитие сюжета, динамика действий в сказках построены на глагольных лексемах, обозначающих событийность» [1]. Считаем, что данное отличие является значимым с точки зрения структурирования картины мира народа, потому что такая ярко выраженная предметность сравнительных конструкций свидетельствует о «якорности» связанных с ними понятий, о большей статичности и глубокой спаянности когнитивных элементов.
Сравнения в калмыцком фольклоре не только выступают как средство выражения экспрессии, но и являются средством метафорического переноса признаков предметов, действий, различных качеств, аккумулируя когнитивный опыт народа, репрезентируя особенности менталитета калмыков.
В калмыцком фольклоре качества человека, особенности его деятельности, характеристики предметов сравниваются с реальными и нереальными объектами. Например, красивых девушек и юношей в фольклоре принято сравнивать с луной, с восходящим солнцем или с небожителями. Лицо красавицы белее снега, а щеки алее крови. Облик человека, складывающийся из характеристик частей его тела, обладает разными сравнительными маркерами. Красивые зубы подобны раковинам; глаза богатыря подобны глазам нападающего кречета; разъяренный богатырь подобен быку или ревущему верблюду. Особыми качествами и сравнениями обладает сказочный богатырский конь, который является первым помощником и другом главных героев. Стремительно бегущий конь подобен ветру, вихрю, шургану; он скачет, как заяц; его круп подобен наковальне. Качества человека соотносятся с определенными качествами некоторых животных: ползти, как змея; реветь, как верблюд; быть храбрым, как лев.
В пословицах калмыцкого народа отражено отношение к власти, к правителям, осмысление их положительных и отрицательных качеств: хороший правитель подобен дракону, а его слуги подобны барсам. Простой человек не ждет особой помощи от власть имущих: Нойна хээрн урhад уга модна сYYдр мет. - Милость нойона подобна тени еще не выросшего дерева [18, с. 129]. Нойна хээрн нохан зо деерк цасн мет. -Милость нойона, что снег на спине собаки [18, с. 129].
В заключение необходимо отметить, что сравнения порождаются часто из наблюдения за тем, что доступно взгляду, находится в поле зрения говорящего, поэтому сравнительные конструкции отражают особенности постижения человеком окружающей действительности, помогают осмыслить и выделить объекты, наиболее значимые для представителя конкретного этноса. Характер сравнения говорит о тесном единстве человека, его жизни и деятельности, живого и неживого мира, реальности и вымысла в формировании картины мира. Совокупность представленных в калмыцком фольклоре сравнительных конструкций позволяет судить о хозяйственной деятельности, культуре, быте, нормах поведения, этических и эстетических ценностях калмыков.
Список литературы
1. Абдусаламова А.З. Сравнения в русских и аварских народных сказках (лингвистическая и лингвокультурологическая характеристика) // Электронный научный журнал «Современные проблемы науки и образования». 2015. № 2 (часть 1).
2. Бардаев Э.Ч. и др. Фразеологический словарь калмыцкого языка / Под ред. Г.Ц. Пюрбеева. Элиста: Калм. книжн. изд-во, 1990. - 142 с.
3. Биткеев Н.Ц., Овалов Э.Б. Калмыцкий героический эпос «Джангар», С. 384-409 // Джангар. Калмыцкий героический эпос. На калмыцком и русском языках. М.: Наука. Главная редакция научной литературы, 1990. - 475 с.
4. Будагов Р. А. Метафора и сравнение в контексте художественного целого // М.: Русская речь. 1973. № 1. - С. 26-31.
5. Грамматика калмыцкого языка / под ред. Г. Д. Санжеева. Элиста: Калм. книжн. изд-во, 1983. - 335 с.
6. Голубева Е.В. Устойчивые сравнения в калмыцком языке // Материалы II Международной научной конференции, посвященной 75-летию Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН «Гуманитарная наука Юга России: международное и региональное взаимодействие» (г. Элиста, 14-15 сентября 2016 г., С. 190-191). Элиста: КИГИ РАН, 2016. - 288 с.
7. Голубева Е.В. Устойчивые сравнения как способ когниции // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016. № 12. Ч. 2.
