CC BY
229ЛИТЕРАТУРА
1. Акопов В. И. Значение алкогольного опьянения при насильственной и ненасильственной смерти / Криминологические проблемы управления социальными проблемами в современной России: Ученые записки института управления, бизнеса и права. — Ростов-на-Дону, 2006. — С. 51—54.
2. Акопов В. И., Долгов В. В. Сравнительный анализ структуры смертности в конце ХХ века // Медицина Юга России. — 2000. — №6. — С. 12—13.
3. Акопов В. И., Большова Т. Л. Опыт работы Ростовского общества судебных медиков по совершенствованию борьбы с пьянством / Материалы Съезда судебных медиков Литвы. — Каунас, 1986. — С. 112—113.
4. Акопов В. И. Особенности изменений структуры смертности на современных этапах // Вестник судебной медицины. — 2013. — Т. 2. — №3. — С. 9—11.
5. Итоги судебно-медицинской деятельности Бюро СМЭ Московской области // Под ред. В. А. Клевно. — М., 2013. — 40 с.
6. Ким Е. П., Михайличенко А. А. Состояние и структура криминогенной смертности в России и некоторые проблемы ее предупреждения // Проблемы борьбы с отдельными видами преступлений. — 2007. — №3—4. — С. 15—22.
7. Ковалев Е. В., Курашвили О. М. О результатах мониторинга острых отравлений химической этиологии на территории Ростовской области // Главный врач. — 2017. — №3. — С. 4—6.
8. Немцов А. В. Алкогольный урон регионов России. — М., 2003. — 136 с.
9. Новоселов В. П. Анализ деятельности судебно-медицинской службы СФО за период 2001—2011 гг. // Вестник судебной медицины. — 2012. — Т. 1. — №4. — С. 6—11.
10. Петухов А. Е., Надеждин А. В., Bogstrand S.T. Сравнительный анализ методик фосфатидилэтанола в крови как биомаркера злоупотребления алкоголем // Судмедэкспертиза. — 2017. — №5. — С. 23.
11. Пиголкин Ю. И., Сидорович Ю. В. Характеристика смертности в РФ // Судебно-медицинская экспертиза. — 2011. — №1. — С. 14—18.
12. Пысина М. Р., Тихонов В. В. Анализ структуры насильственной смерти по г. Новосибирску за период 1985—2005 гг. / Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики, 2007. — Вып. 12, часть 1: Новосибирск — Красноярск. — С. 184—185.
13. Шепелев О. Я., Карпенко А. П., Кулебякин И. Ю. Смертельная автомобильная травма по г. Барнаулу / Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики, 2009. — Вып. 15: Новосибирск. — С. 207—211.
АВТОРСКАЯ СПРАВКА
Акопов Вил Иванович — доктор медицинских наук, профессор, заведующий организационно-методическим отделом ГБУ Ростовской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы», судмедэксперт высшей категории, e-mail: [email protected].
АНАЛИЗ КЛИНИЧЕСКИХ ПРОЯВЛЕНИЙ И ОСОБЕННОСТИ ТЕРАПИИ ПСИХОТИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ
У ПОТРЕБИТЕЛЕЙ ДИЗАЙНЕРСКИХ НАРКОТИКОВ
И. В. Дубатова, И. В. Стоякин, К. А. Карнаух, А. В. Сафроненко
Аннотация. В исследовании приняли участие 158 мужчин, у которых на разных этапах потребления дизайнерских наркотиков развился психоз. Клиническая значимость употребления дизайнерских наркотиков заключается в их способности вызывать наряду с интоксикационными психозами экзогенно-токсического типа реагирования «шизофреноподобные» психозы. При их длительности более месяца, согласно МКБ-10,
возможен пересмотр диагноза, и подобные психозы можно рассматривать как манифестацию эндогенного процесса (шизофрении).
Ключевые слова: дизайнерские наркотики, психоактивные вещества, интоксикационные психозы, экзогенный тип реагирования, шизоаффективный приступ, «шизофренопо-добные» психозы.
THE АNALYSIS OF CLINICAL MANIFESTATIONS AND PECULIARITIES OF PSYCHOTIC DISORDERS THERAPY IN CONSUMERS OF DESIGNER DRUGS
I. Dubatova, I. Stojakin, K. Karnauh, A. Safronenko
Annotation. The study involved 158 men who were developed psychosis at different stages of consumption of designer drugs. The clinical significance of using designer drugs lies in their ability to cause, along with intoxication psychoses, an exogenously toxic type of response, «schizophreniform» psychoses, with a duration
of more than a month, according to ICD-10, a revision of the diagnosis is possible and similar psychoses can be considered as a manifestation of the endogenous process (schizophrenia).
Keywords: designer drugs, psychoactive substances, intoxication psychoses, exogenous type of response, schizoaffective attack, «schizophreniform» psychosis.
На протяжении последнего десятилетия в России отмечается изменение структуры потребления психоактивных веществ (ПАВ), что в основном связано с появлением совершенно новых синтетических наркотических соединений, получивших название «дизайнерских» наркотиков (ДН) [1]. Граница между синтетическими и дизайнерскими ПАВ достаточно условна.
Термин «дизайнерские» начал использоваться в 80-х годах XX столетия для обозначения тех синтетических наркотических соединений, которые не представляли собой новую разработку, а являлись подражанием уже известным запрещенным ПАВ, при этом воспроизводя их эффекты [2]. Тем не менее, полученный посредством модификации структуры известных наркотических
веществ, с учетом практически бесконечной возможности изменять химическую структуру синтезируемых соединений, дизайн новых молекул опережает любые попытки постановки их под национальный и международный контроль. Это позволяет им в условиях современного законодательства избежать мер контроля, применяемых к запрещенным ПАВ, и тем самым легализовать их распространение с огромной скоростью [3]. Простота применения, легальность и доступность, мощный психоактивный эффект, а также всеобщее заблуждение об их безопасности для здоровья делает ДН весьма привлекательными для потребления в молодежной среде. Это способствует их масштабному распространению в местах массового досуга молодежи (ночные клубы, дискотеки, бары), в том числе через Интернет, различные сайты, форумы и через легальные магазины.
В настоящее время имеется большое число классификаций новых синтетических веществ, основанных на химической структуре, биологической активности, нейрохимическому и клиническому эффекту [4, 5]. Однако в России среди тех ДН, которые появились в последние годы и продолжают сохранять свою популярность, лидирующие позиции занимают две группы. На первом месте по потреблению находятся синтетические канна-бимиметики (каннабиноиды), обладающие тропностью к эндоканнабиноидным рецепторам организма, получившие название «курительных смесей» под общим названием «спайс» (spice). Второй по распространенности группой являются синтетические катиноны, часто называемые «соли» или «соли для ванн» (bathsalth), содержащие вещества амфетаминоподобного типа действия [6]. Несмотря на различие в химической структуре, способах потребления, названиях, сами по себе ДН обладают высоким непосредственным психотическим потенциалом и способны вызвать схожие картины психотических расстройств даже при эпизодическом и однократном потреблении [7, 8]. Своеобразие клинической картины психотических расстройств у потребителей ДН требует порой решения вопросов дифференциально-диагностического характера. Многочисленные клинические наблюдения отечественных и зарубежных ученых свидетельствуют о том, что у лиц, употребляющих ДН, гораздо чаще, чем при приеме традиционных наркотиков, развиваются интоксикационные психозы, в клинической картине которых преобладают специфические нарушения памяти, эмоционально-волевые изменения, панические атаки, искажения мыслительного процесса [9—15]. Такие проявления отличают эти болезненные состояния от обычных интоксикационных психозов и требуют дифференциальной диагностики с шизофреническими психозами [16—19]. Некоторые авторы высказывают предположение о возможной инициирующей роли употребления синтетических каннабиноидов в развитии параноидной формы шизофрении [20—22] при наличии генетической предрасположенности [23].
В связи с широкой распространенностью ДН особое значение приобретает исследование этиологических, патогенетических и клинических аспектов интоксикационных психозов [24—29].
Несмотря на то, что феноменологическое описание психотических расстройств, развивающихся у потребителей ДН, в литературе дается достаточно подробно, их систематика разработана недостаточно.
Целью работы явилось проведение клинико-дина-мического анализа основных психотических синдромов вследствие употребления дизайнерских наркотиков.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В исследовании приняли участие 158 мужчин, находившихся на стационарном лечении в мужском приемном отделении АФ ГБУ ПНД РО в период с 2013 г. по второе полугодие 2017 г., у которых на различных этапах употребления ДН и формирования зависимости к ним развилось психотическое состояние.
Возраст обследованных находился в диапазоне от 17 до 38 лет и в среднем составил 29,4±1,5 года. Длительность потребления наркотиков до 1 года наблюдалась у 26 пациентов (16,46%), от 1 года до 5 лет — у 89 человек (56,33%), 5—10 лет — у 28 пациентов (17,72%), более 10 лет — у 15 человек (9,49%). Средняя длительность потребления наркотических ПАВ составила 3,6±0,9 года.
Перед развитием психоза практически все обследуемые переходили на употребление спайсов (35 человек — 22,15%), «солей» (92 человека — 58,23%), либо их сочетанное применение (31 человек — 19,62%).
Эпизодическое потребление ДН отмечено у 59 человек, что составило 37,34%, у 7 человек (4,43%) отмечалось однократное применение дизайнерских ПАВ. Психотические расстройства у них возникали в состоянии интоксикации.
Синдром зависимости был диагностирован у 92 человек (58,23% выборки). Психотические расстройства у них возникали как в состоянии интоксикации (54 человека — 58,70%), так и при развитии абстинентного синдрома (38 человек — 41,30%). Диагностика синдрома зависимости осуществлялась в соответствии с критериями МКБ-10.
Психотические расстройства развились в состоянии интоксикации у 120 человек (75,95%), психоз на фоне абстинентных расстройств — у 38 человек (24,05%).
По клинико-психопатологической структуре психотических расстройств с учетом клинико-динамическо-го течения и длительности психоза все пациенты были разделены на две группы:
• 1 группу составили 72 пациента с остро развившимися структурно сложными психозами, психопатологическая структура которых соответствовала экзогенно-токсическому типу реакций по К. Бонгефферу;
• 2 группу составили 86 пациентов
с психотическими нарушениями, клиническая картина которых с самого начала развития характеризовалась сочетанием аффективных и шизофренических симптомов, которые наблюдались в течение всего периода психоза.
www.akvarel2002.ru
В исследовании в качестве основных использовались клинико-анамнестический, клинико-психопатологиче-ский и клинико-катамнестический методы. Для оценки клинической картины и ее динамики использовалась шкала общего клинического впечатления (CGI-I). Статистический анализ результатов исследования проводился с помощью программы Statistica 10.0 (StatSoft Inc., США).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
В 1 группе интоксикационные психозы развивались как при наличии синдрома зависимости, так и при эпизодическом, даже однократном потреблении ДН. Клиническая картина проявлялась чаще всего развитием выраженных аффективных колебаний от безудержной эйфории до выраженной тревоги, доходящей до степени «раптуса», зрительными и слуховыми галлюцинациями, острым чувственным бредом, развитием различных вариантов делириозного помрачения сознания. Возраст пациентов первой группы колебался от 17 до 29 лет, в среднем составив 23,8±1,1 года.
В 1 группе длительность потребления наркотиков до одного года наблюдалась у 19 пациентов (26,39%), от 1 до 5 лет — у 40 (55,56%), от 5 до 10 лет — у 8 (11,11%) и более 10 лет — у 5 (6,94%) больных. Средняя длительность потребления наркотических ПАВ в 1 группе составила 3,3±0,8 года.
В 1 группе перед развитием психоза переходили на употребление спайсов 26 пациентов (36,11%), «солей» — 35 (48,61%), на их сочетание — 11 больных (15,28%).
В 1 группе наследственная отягощенность различными формами наркотизации, суицидальным поведением, аффективными расстройствами отмечалась у 20 пациентов (27,78%).
Клинико-динамический анализ психотических расстройств позволил выделить следующие группы психозов в 1 группе.
Острая интоксикация с делирием (F1x.03) встречалась у 35 больных (48,61%). Психоз развивался в состоянии интоксикации у потребителей спайсов, «солей» и при их сочетании. Развитие делирия возникало как у пациентов с эпизодическим и однократным потреблением, так и с синдромом зависимости. Характерным было стремительное (в течение нескольких часов) развитие психоза; продромальные явления, как правило, отсутствовали. После короткого периода психической гиперестезии и аффективной неустойчивости, проявляющейся быстро меняющимися колебаниями настроения от эйфории до подавленности и раздражительности, иллюзорными нарушениями восприятия, развивалось делириозное помрачение сознания с аллопсихической дезориентировкой, устрашающими зрительными и слуховыми галлюцинациями, отрывочными бредовыми идеями преследования; отмечался выраженный страх, тревога, психомоторное возбуждение: больные пытались убежать, спрятаться. Психоз сопровождался выраженными соматовегетативными проявлениями адренерги-ческого синдрома. Длительность психоза составляла
до суток, после купирования психоза отмечалась частичная ретроградная амнезия, при этом галлюцинаторные образы сохранялись в памяти.
Абстинентное состояние с делирием ^1x4) встречалось у 26 больных (36,11%). При этом психоз развивался у пациентов с диагнозом зависимости на 2—3 день после прекращения приема наркотиков. Нарушению сознания по делириозному типу предшествовал период инсомнии (поверхностный сон с частыми пробуждениями, кошмарные, устрашающие сновидения), психическая гиперестезия, парейдолические иллюзии фантастического содержания, аффективные колебания с преобладанием тревоги, раздражительности. В дальнейшем на фоне нарастающей тревоги развивалась аллопсихическая дезориентировка, комплекс сложных сценоподобных устрашающих галлюцинаций, преимущественно зрительных и слуховых, галлюцина-торый отрывочный бред, соответствовавший характеру переживаний. Следует отметить, что развитие дели-риозного помрачения сознания происходило в любое время суток, что отличало их от психозов алкогольной этиологии, для которых характерна суточная динамика. Длительность делирия на фоне абстиненции была более продолжительной и составляла до трех суток, после выхода отмечалась частичная конградная амнезия, события болезни сохранялись в памяти.
Психотическое состояние преимущественно галлюцинаторное ^1x^2) развивалось у 8 больных (11,11%) при употреблении спайсов и наличии синдрома зависимости. На начальных этапах развития отмечались эмоционально-гиперестетические расстройства: тревожность, безотчетный страх. Картина галлюциноза характеризовалась преимущественно наличием вербальных галлюцинаций. При развернутой картине острого галлюциноза наблюдались слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации, отрывочный галлюцинаторный бред, психомоторное возбуждение. Длительность галлюцинаторных расстройств составляла от нескольких часов до суток, после чего симптоматика либо купировалась, либо наблюдался переход в дели-риозное помрачение сознания.
Психотическое состояние преимущественно бредовое ^1x^1) наблюдалось у 3 человек (4,17%) при потреблении «солей» с синдромом зависимости от психостимуляторов. При этом развитие психоза определялось острым чувственным бредом персикуторного характера, о котором пациенты активно высказывались. Наблюдалось психомоторное возбуждение, бредовые идеи определяли поведение больных, в эмоциональной сфере превалировали резко выраженный страх, злоба, что порой приводило к социально опасным агрессивным действиям. Во всех случаях состояние острого паранои-да возникало в интоксикации, длительность его составляла до суток.
Следует отметить, что выраженность клинических проявлений и длительность психотических состояний в 1 группе четко коррелировала с динамикой интоксикации. В 73,61% случаев (п=53) психозы купировались в течение первых суток пребывания в стационаре после
назначения массивной дезинтоксикационной, церебро-протекторной и седативной терапии. Остальные случаи купировались в течение 2—3 дней терапии, в среднем длительность психоза составила 23,6±2,6 часа.
Таким образом, психопатологическая структура психотических расстройств в 1 группе, их клинико-динами-ческое течение, корреляция с динамикой интоксикации, короткая длительность позволяет отнести их к реакциям экзогенно-токсического типа по Бонгефферу. Эта группа была обозначена как «интоксикационные психозы экзогенного типа реагирования».
2 группу составили 86 пациентов с психотическими нарушениями, клиническая картина которых с самого начала развития характеризовалась сочетанием аффективных и шизофренических симптомов, которые наблюдались в течение всего периода психоза.
Возраст пациентов 2 группы составлял от 17 до 38 лет, в среднем 29,4±1,5 года. Длительность потребления наркотиков до 1 года наблюдалась у 7 пациентов (8,1%), от 1 до 5 лет — у 49 (57%), от 5 до 10 лет — у 20 (23,3%), более 10 лет — у 10 больных (11,6%). Средняя длительность потребления наркотических ПАВ во 2 группе составила 3,9±0,8 года и достоверно не отличалась от 1 группы (р>0,05).
Во 2 группе перед развитием психоза на употребление спайсов переходили 19 человек (22,09%), «солей» — 50 (58,14%), на их сочетание — 17 пациентов (19,77%). Доли больных 1 и 2 групп в зависимости от употребления спайсов или «солей» статистически значимо не различались.
Во 2 группе наследственность 39 пациентов (45,3%) была отягощена психическими расстройствами: алкоголизмом, наркоманией, суицидами, депрессией, биполярным аффективным расстройством, шизофренией, что достоверно отличалось от 1 группы (р<0,05). У 22 человек (25,6%) в детском возрасте отмечались признаки психического диатеза: неравномерность психофизического развития, нарушение сна, аппетита, детские страхи, расстройства речи, заикание, проявления гипердинамического синдрома, различные навязчивости. До начала наркотизации у 28 пациентов (32,6%) отмечались стертые аффективные колебания депрессивного спектра, ангедония, нечеткие деперсо-нализационные расстройства. Потребление ПАВ в этих случаях носило «коррекционный» характер: «улучшить настроение», «снять тоску», «прибавить энергии». В остальных случаях основным мотивом являлся эй-форизирующий эффект. Использовались энергетики, галлюциногены, растительные канабинноиды, преимущественно в небольших дозах, с последующим переходом на ДН.
Во 2 группе клиническая картина психоза проявлялась последовательным развитием аффективно-оней-роидного приступа.
У 63 пациентов (73,26%) клинически диагностировался этап аффективно-бредовой дереализации и деперсонализации с различными фабулами бреда инсценировки, ложными узнаваниями, иллюзорными расстройствами, аффективными и психомоторными
нарушениями. У пациентов наблюдались страх, тревога, ажитация, агрессивное поведение.
У 23 пациентов (26,74%) развитие психоза достигало этапа иллюзорно-фантастической дереализации и деперсонализации с грубым нарушением самосознания, дезориентировкой, полярными аффективными колебаниями, иллюзорно-фантастическим восприятием окружающей обстановки, кататоническими включениями. При этом отмечалось отсутствие параллелизма между интоксикацией и динамикой психотического расстройства. Фактически стереотип развития психоза соответствовал этапам развития онейроидного (аф-фективно-онейроидного) приступа, наблюдаемого при приступообразной (рекуррентной) шизофрении.
Во 2 группе дезинтоксикационная и седативная терапия транквилизаторами не приводила к обрыву психоза, приступ приобретал затяжное течение (до 4—6 недель, в среднем 4,9±0,5 недели) и требовал применения интенсивной психофармакотерапии антипсихотиками первой и второй генерации, а также «обрывающих» психоз общебиологических методов (электросудорожной и инсулинокоматозной терапии).
Согласно критериям МКБ-10, состояния, сопровождающиеся подобной симптоматикой, но продолжительностью до месяца, первоначально оцениваются как «ши-зофреноподобный» психоз, но при более длительном течении формально не исключено последующее изменение диагноза и перекодировка [25].
Клиническо-динамический анализ развития психоза во 2 группе, его структура, длительность, отсутствие параллелизма между интоксикацией и картиной психотических расстройств, необходимость применения «обрывающих» методов терапии, позволяют задуматься о нозологической принадлежности подобных состояний. Согласно критериям диагностики МКБ-10, употребление ПАВ исключает установление шизофренического диагноза. Однако накопленный материал позволяет рассматривать потребление новых синтетических веществ (ДН) в качестве триггера, реализующего неблагоприятную наследственность (психический диатез) в эндогенный шизофренический процесс.
Рецидивы «шизофреноподобных» психозов, как правило, были связаны с возобновлением наркотизации, но у 7 человек (8,14%) повторные «шизоформные» психозы развились аутохтонно, без какой-либо экзогенной провокации, что также доказывает клиническое и патогенетическое родство этих состояний и шизофренического процесса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Систематика психотических расстройств у потребителей ДН проявляется как интоксикационными психозами экзогенно-токсического типа реагирования, так и картиной «шизофреноподобных» психозов, при затяжном течении которых (более месяца), согласно МКБ-10, возможен пересмотр диагноза. При этом развитие интоксикационных психозов экзогенного типа реагирования и «шизофреноподобных» психозов не зависели от наличия или отсутствия синдрома зависимости, психоз мог развиться и при однократном потреблении ПАВ.
www.akvarel2002.ru
Соотнесение «шизофреноподобной» симптоматики у по- ческого психоза. При этом особое значение приобрета-
требителей ДН с шизофреническим процессом имеет ет дальнейший прогноз течения заболевания, что дает
не только клиническое значение, позволяя дифферен- возможность разрабатывать подходы, направленные
цированно подходить к вопросам терапии психотических на профилактику развития очередных приступов, а так-
расстройств. Тем самым, мы можем говорить о прово- же проводить реабилитационные мероприятия с целью
цирующей роли ДН в развитии эндогенного шизофрени- улучшения социальной адаптации пациентов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Шагиахметов Ф. Ш., Шамакина И. Ю. «Дизайнерские» наркотики: стимуляторы и эйфоретики // Вопросы наркологии. — 2015. — №1. — С. 117—135.
2. Головко А. И., Бонитенко Е. Ю. Терминологические и биологические парадоксы феномена «дизайнерские наркотики» // Наркология. — 2015. — №8. — С. 69—83.
3. Корчагин О. Н., Чирков Д. К., Литвиненко А. С. Синтетические наркотики в России как реальная угроза национальной безопасности // Актуальные проблемы экономики и права. — 2015. — №1 (33). — С. 245—253.
4. Головко А. И., Башарин В. А., Иванов М. Б. и др. Дизайнерские наркотики. Классификация, механизмы токсичности // Наркология. — 2015. — №8. — С. 69—85.
5. Ассадулин А. Р., Галеева Е. Х., Лисовская С. Б. и др. Подход к классификации «дизайнерских» наркотических средств и новых потенциально опасных химических веществ // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. — 2016. — №4 (93). — С. 51—59.
6. Каклюгин Н. В. Современные виды наркотических средств и психотропных препаратов и психосоциальные последствия их потребления // Психическое здоровье. — 2014. — №2. — С. 73—99.
7. Белявский А. Р. Острые отравления новыми синтетическими наркотиками психостимулирующего действия: Информационное письмо для врачей. — Екатеринбург, 2011. — 18 с.
8. Менделевич В. Д. Психотические расстройства в результате употребления наркотиков: современное состояние проблемы // Наркология. — 2014. — №7. — С. 93—100.
9. Овчинников А. А., Патрикеева О. Н. Синтетические каннабиноиды: психотропные эффекты, побочные действия, риски употребления // Медицина и образование в Сибири. — 2014. — №3. — С. 82.
10. Бохан Н. А., Селиванов Г. Ю. Клиническая типология психопатологических расстройств у потребителей синтетических каннаби-ноидов (спайсов) // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. — 2015. — №4 (89). — С. 18—23.
11. Бохан Н. А., Селиванов Г. Ю., Блонский К. А. Характеристика абстинентного синдрома у лиц, страдающих зависимостью от употребления синтетических каннабиноидов (спайсов) // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. — 2016. — №4 (93). — С. 45—50.
12. Пичугина Ю. А., Березовская М. А., Коробицина Т. В. Анализ современной ситуации употребления психоактивных веществ // Сибирское медицинское обозрение. — 2016. — №1. — С. 40—47.
13. Moore T. H., Zammit S., Lingford-Hughes A. Cannabis use and risk of psychotic or affective mental health outcomes: a systematic review // Lancet. — 2007. — 370 (9584). — P. 319—328.
14. Muller H., Huttner H. B., Kohrmann M. et al. Panic attack after spice abuse in a patient with ADHD // Pharmacopsychiatry. — 2010. — 43. — P. 152—153.
15. Klavz J., Gorenjak M., Marinsek M. Suicide attempt with a mix of synthetic cannabinoids and synthetic cathinones: Case report of nonfatal intoxication with AB-CHMINACA, ABFUBINACA, alpha-PHP, alpha-PVP and 4-CMC // Forensic Science International. — 2015. — Т. 65. — P. 121 — 124.
16. Афанасьева Н. А., Березовская М. А., Коробицина Т. В. и др. Клинико-динамические особенности интоксикационных психозов, вызванных употреблением современных синтетических психоактивных веществ // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. — 2017. — №3 (96). — С. 78—83.
17. Дубатова И. В., Стоякин И. В., Карнаух К. А., Сафроненко А. В. Клиническая значимость и особенности психических расстройств у потребителей «дизайнерских наркотиков // Уральский мед. журнал. — 2017. — №5 (149). — С. 104—108.
18. Muller H., Sperling W., Kohrmann M. et al. The synthetic cannabinoid Spice as a trigger for an acute exacerbation of cannabis induced recurrent psychotic episodes // Schizophrenia Research. — 2010. — 118 (1—3). — P. 309—310.
19. Papanti D., Schifano F., Botteon G. Spiceophrenia: a systematic overview of Spice-related psychopathological issues and a case report human psychopharmacology // Hum. Psychopharmacol. Clin. Exp. — 2013. — 28 (4). — P. 379—389.
20. Muller-Vahl K. R., Emrich H. M. Cannabis and schizophrenia: towards a cannabinoid hypothesis of schizophrenia // Expert Rev. Neurother. — 2008. — 8 (7). — P. 1037—1048.
21. Vandrey R., Dunn K. E., Fry J. A., Girling E. R. A survey study to characterize use of Spice products (synthetic cannabinoids) // Drug alcohol depend. — 2012. — 120. — P. 238—241.
22. Van der Veer N., Friday J. Persistent psychosis following the use of spice // Schizophrenia Res. — 2011. — 130. — P. 285—286.
23. Rahmani M., Paul S., Nguyen M. L. Treatment of refractory substance-induced psychosis in adolescent males with a genetic predisposition to mental illness // Int. J. of adolescent medicine and health. — 2014. — 26 (2). — P. 297—301.
24. Хорошилов Г. П., Худяков А. В. Интоксикационные психозы, связанные с употреблением современных психоактивных веществ // Практическая медицина. — 2015. — №5 (90). — С. 7—10.
25. Патрикеева О. Н., Овчинников А. А., Кормилина О. М. Интоксикационые психозы у потребителей синтетических каннабиноидов // Наркология. — 2015. — №1. — С. 41 — 44.
26. Клименко Т. В., Шахова С. М., Козлов А. А. Психотические расстройства вследствие употребления синтетических каннабиноидов (спайсов) // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. — 2017. — №2 (95). — С. 26—30.
27. Thornton S. L., Gerona R. R., Tomaszewski C. A. Psychosis from a bath salt product containing flephedrone and MDPV with serum, urine, and product quantification // J. Med. Toxicol. — 2012. — 8 (3). — P. 310—313. — doi: 10.1007/s13181-012-0232—4.
28. Beck O., Franzen L., Backberg M. Toxicity evaluation of pyrrolidinovalerophenone (-PVP): results from intoxication cases within the STRIDA project // Clinical. Toxycology. — 2016. — 54 (7). — P. 568—575.
29. Чуркин А. А., Мартюшов А. Н. Практическое руководство по использованию МКБ-10 в психиатрии и наркологии. — М.: Издательство ГНЦ СиСП им. В. П. Сербского, 2004. — 140 с.
АВТОРСКАЯ СПРАВКА
Дубатова Ирина Владимировна — кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» МЗ РФ, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected].
Стоякин Игорь Вячеславович — заведующий мужским приемным отделением Аксайского филиала ГБУ РО «Психоневрологический диспансер».
Карнаух Кристина Александровна — врач Аксайского филиала ГБУ РО «Психоневрологический диспансер».
Сафроненко Андрей Владимирович — доктор медицинских наук, доцент, профессор кафедры фармакологии и клинической фармакологии ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» МЗ РФ, г. Ростов-на-Дону.
