CC BY-NC
14Анализ «государственной состоятельности» Кыргызстана с использованием индекса хрупкости государств
КимХюнчжун
соискатель, Московский государственный инстшуг международных отношений (университет) М/1Д
119454, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 76
Kim Hyunjung
External doctoral candidate, the department of Global Political Processes, Moscow State Institute of International Relations under the Mnistry of Internal Affairs of Russia
119454, Russia, Moscow, Prospekt Vernadskogo 76 И marmalade02@naver.com
Статья из рубрики "ГЕНЕЗИС ВЛАСТИ"
Аннотация. Цель этой статьи - проанализировать «государственную состоятельность (stateness)» Кыргызстана на внутригосударственном уровне в рамках теории Регионального Комплекса Безопасности Б. Бузана. Теория утверждает что связывающая способность «государственной состоятельности» является фундаментальным условием внутригосударственной безопасности и недостаточный уровень «государственной состоятельности» обычно переводит государство в категорию премодерновых, хрупких, слабых, несостоявшихся государств. Среди пяти государств Центральной Азии Кыргызстан является по видимому одним из наиболее хрупких, о чем свидетельствует череда крупных кровавых конфликтов, произошедших в период с 1990 по 2010 год: Ошский конфликт в 1990-ом году, Тюльпановая революция в 2005-ом году и второй Ошский конфликт в 2010-ом году с последующими антиправительственными выступлениями. Задача этой статьи — исследовать уровень «государственной состоятельности» Кыргызстана, с применением методов качественного и количественного анализа. Данные необходимые для количественного анализа мы заимствуем из статьи «Индекс Хрупкости Государств (Fragile States Index)». Для качественного анализа, мы будем применять интерпретацию дискурсов. Внутренняя хрупкость Кыргызстана значительна: уровень «государственной состоятельности» не был существенно улучшен за 10 лет и такие факторы как этнические разногласия, активность радикальных исламистов и, в особенности, клановый характер политики понизили уровень «государственной состоятельности» Кыргызстана. Кыргызстану, у которого нет стабильного источника материального благосостояния, институционального контроля и сильного идейного единства, необходимо улучшить социально-политическую спаянность опираясь на экономическое развитие и более сильный институциональный контроль.
Ключевые слова: Центральная Азия, Индекс Хрупкости Государств, постмодерн, м оде р н , премодерн, государственная состоятельность, Кыргызстан,
внутригосударственная безопасность, хрупкое государство, легитимность
DOI: 10.7256/2454-0684.2017.6.23104
Дата направления в редакцию: 25-05-2017
Дата публикации:
Abstract. The goal of this article is the stateness of Kyrgyzstan at intrastate level within the framework of the Regional security complex theory of Barry Buzan. It claims that the binding ability of stateness is the fundamental condition of intrastate security, and the inadequate level of stateness usually shifts the state into the category of pre-modern, fragile, weal, and failed states. Among five countries of the Central Asia, Kyrgyzstan apparently is one of the most fragile, as evidenced by the serious of bloody conflicts that took place throughout the period of 1990-2010: Osh Riots in 1990, Tulip Revolution in 2005, and second Osh Riot in 2010 with the subsequent sedition. This article attempts to examine the level of stateness of Kyrgyzstan using the methods of qualitative and quantitative analysis. The data necessary for qualitative analysis is borrowed from the article "Fragile State Indexes. For qualitative analysis, the author applies the interpretation of discourses. The inner fragility of Kyrgyzstan is significant: the level of stateness has not been noticeably improved over the 10 years, and such factors as disagreements, activity of radical Islamists, and especially, clannish character of politics, decreased the level of Kyrgyzstan's stateness. Being a country without a stable source of material wealth, institutional control, and strong ideological unity, it is necessary for Kyrgyzstan to improve the sociopolitical cohesion leaning on the economic development and stronger institutional control.
Keywords: fragile state, domestic security, Central Asia, Fragile States Index, postmodern, modern, pre-modern, stateness, Kyrgyzstan, legitimacy
Цель этой статьи - проанализировать «государственную состоятельность (stateness)» Кыргызстана на внутригосударственном уровне в рамках теории Регионального Комплекса Безопасности (ТРКБ) Б. Бузана. Концепция «государственной состоятельности» согласно Б. Бузану соответствует спектру на одном конце которого находятся слабые, премодерновые государства, а на другом сильные, постмодерновые
государства J71. Теория утверждает что связывающая способность «государственной состоятельности» является фундаментальным условием внутригосударственной безопасности и недостаточный уровень «государственной состоятельности» обычно переводит государство в категорию премодерновых, хрупких, слабых, несостоявшихся
государств J61. Такие государства подвержены влиянию субгосударственных сил, которые могут подорвать государственную монополию и разделить государство. Нестабильность на внутригосударственном уровне может привести к нестабильности на региональном уровне так как условия безопасности тонко взаимосвязаны на внутригосударственном, межгосударственном и межрегиональном уровнях отражая материальную (экономика, военная сила) и идейную (идентичность, культура и язык)
сферы на каждом из уровней J81. Центральная Азия, которая является одним из субкомплексов постсоветского пространства с центром в России J71, располагается в непосредственной близости от ведущих региональных держав таких как Китай и Европейский Союз. Более того, она также привлекает внимание США в связи с их стратегическими интересами.
Среди пяти государств Центральной Азии Кыргызстан по-видимому является одним из наиболее хрупких. Об этом свидетельствует череда крупных кровавых конфликтов, произошедших в период с 1990 по 2010 год: Ошский конфликт в 1990-ом году, Тюльпановая революция в 2005-ом году и второй Ошский конфликт в 2010-ом году с последующими антиправительственными выступлениями. Задача этой статьи — исследовать уровень «государственной состоятельности» Кыргызстана, то есть
исследовать причины потенциальных конфликтов в Кыргызстане которые могут привести к нестабильности во внутригосударственной сфере, а также, впоследствии, на региональном уровне. Государства с премодерными элементами являются внутренне разобщенными и нестабильными, что дает внешним силам предлог для вмешательства во внутренние дела государства. Это в свою очередь ведет к развитию региональных и интернациональных конфликтов. Учитывая эти обстоятельства, данная статья будет посвящена анализу характеристик премодерна в Кыргызстане на внутригосударственном уровне.
Теоретические основания исследования
Целью этой статьи является анализ уровня «государственной состоятельности» Кыргызстана в рамках теории Регионального Комплекса Безопасности Б. Бузана. Уровень «государственной состоятельности» соглано Б. Бузану это есть «уровень социо-политической когерентности между гражданским обществом и государственными
институтами» J71. Термин «государственная состоятельность» в отличие от термина «государственный статус (statehood)», больше фокусируется на идейном аспекте (социо-политическая когерентность). Как отмечает М. Ильин, «государственная состоятельность» является «способностью государства выполнять свои функции и соответствовать ожиданиям других государств и своего собственного гражданского
населения» -Ш^. С другой стороны «государственный статус (statehood)» - это «нормативные свойства государства вытекающее из факта его признания другими
государствами и его собственным гражданским населением» Б. Бузан в ТРКБ
обозначил характеристику «государственной состоятельности» как условие внутренней стабильности, которое акцентирует идейный фактор, так как он считал что объект
национальной безопасности предполагает существование «нации» ^ - группы людей которые разделяют коллективную идентичность так как существование нации является пререквизитом «легитимности» государства. Проще говоря, уровень «государственной состоятельности» это показатель взаимосвязанности трех государствообразующих элементов с особым акцентом на уровне коллективной идентичности в государстве.
Три государствообразующих элемента предоставляют удобную начальную точку для анализа уровня «государственной состоятельности». Эти три элемента это физическая база страны, институциональные основы страны и идеология страны. Они соответствуют материальному, институциональному и идейному факторам. Согласно Б. Бузану, физическая база страны включает в себя ее население и территории, в том числе все природные и технологические богатства, содержащегося в пределах ее границ; институциональные основы страны включают в себя весь аппарат правительства, в том числе его законодательные, административные и судебные органы, а также законы, процедуры и нормы, согласно которым они работают; идея государства это политическая
идентичность государства --61. Эта концептуализация хорошо отражена в определении государства по Максу Веберу, а также в его высказывании о том что государство есть «человеческое сообщество которое успешно претендует на монополию легитимного
использования физической силы в пределах некой территории» H5I. Перефразируя это высказывание, государство это организация с монополией (институциональное) на легитимное (идейное) использование физической силы (материальное) в пределах некой
территории -Ш1. Акцент Б.Бузана на идейной общности в рамках определения «государственной состоятельности» соответствует идее о легитимности в определении Вебера. Легитимность согласно Д. Куако это есть «право управлять» которое имеет три составляющие: договор, закон и нормы. Управление это правовой акт (закон) только
после того как те кто управляет и те кем управляют договорились друг с другом (договор) о тех ценностях которые будут поддерживаться и распространяться посредством политики (нормы). То что считается правильным становится сущностью ценностей и ценности выражают идентичность конкретного общества. Кроме того ценности составляют основу правовой деятельности и правовая активность возможна только при условии общности ценностей [9]. Все эти элементы неотделимы друг от друга и взаимосвязаны и то что лежит в основе ценностей, норм и законов это легитимность -общая коллективная идентичность общества.
Анализ «государственной состоятельности» Кыргызстана
Уровень «государственной состоятельности» - это критерий характеризующий государство как интегрированное взаимосвязанное агентство. Высокий уровень «государственной состоятельности» синонимичен высокому уровню легитимности государства, который не подвергается сомнению со стороны субгосударственных агентов, таких как нации, сецессионисты, религиозные группы, кланы и т. д. Другими словами государство с высоким уровнем «государственной состоятельности» это сильное государство способное в полной мере пользоваться своей монополией на собственную территорию с полной легитимностью в терминах Вебера и власть которого не способен подвергнуть сомнению не один субгосударственный агент. С другой стороны, государство с низким уровнем «государственной состоятельности» это «слабое» государство которое «не контролируют свои границы...», в котором «часто влияние официальных властей распространяется только на столицу или одну или несколько
этнических зон» 1МЮ1. Термин «слабое государство» часто ассоциируется с концепцией «несостоявшегося государства» которое имеет «крайне высокий уровень преступности, улицы которого контролируются бандами, которые создают условия для оборота оружия и наркотрафика, при этом силы полиции парализованы, а граждане ищут защиты у самих лидеров банд (или других сильных личностей, способных выражать этническую или клановую солидарность), поскольку все силы, которые должны обеспечивать им
безопасность и защиту, включая государство, находятся в смятении» [3]. Такие «слабые» государства часто внутренне разобщены и нестабильны, что дает внешним силам повод для вмешательства во внутренние дела государства. Это вмешательство, в свою очередь, часто приводит к возникновению региональных и интернациональных конфликтов.
Согласно Б.Бузану, спектру «силы» государств от «слабых» к «сильным» часто можно поставить в соответствие спектр модерновости государств от премодерновых к
постмодерновым Премодерновые, модерновые и постмодерновые государства также известны как довестфальские, вестфальские и поствестфальские согласно
алтернативной терминологии принятой М. Лебедевой Ш. Сравнительные характеристики премодерновых, модерновых и постмодерновых государств приведены в [Таблице 1].
Таблица 1
Сравнительные характеристики премодерновых, модерновых и постмодерновых государств
Государство Государство Государство
премодерна модерна постмодерна
Несостоявшееся Централизованная Многоуровневая
государство. Слабая система управляемость в
институционализация. демократического различных
Государство правления на взаимосвязанных и
утрачивает ограниченной пересекающихся
легитимную территории, областях.
монополию на санкционированная Управляемость
применение существующей осуществляется
физической силы на структурой права, по с ре дс тв о м
границах своей опирающаяся на наднациональных,
территории. комплекс международных,
Политическая система а дминис тратив ных, трансправительственных
Правительство основана на полицейских и и транснациональных
традиционных военных структур, отношений
социальных утверждающая
институтах, таких как монополию на
семья, клан. легитимное
Создание условий использование
для оборота оружия и силы
наркотрафика, при
этом силы полиции
парализованы
Государство часто
авторитарное
Слабая общая Н а ро д, Наличие
идентичность, проживающий на наднациональных
основанная на ограниченной характеристик как в
лингвистических, территории, с о о б ще с тв е гра ж да н,
культурных и образует так и в сообществе
исторических сообщество идентичности.
взаимосвязях граждан, обладающих Групповая лояльность все более проявляет
Национальная идентичность политическими, социальными и экономическими правами, и сообщество идентичности, основанное на лингвистических, культурных и ис то рич е ских взаимосвязях центробежную динамику по отношению к государству
Сельское хозяйство Обособленная «Глубокая интеграция»:
[10! национальная большая часть
экономика, экономической
самодостаточная, в активности протекает в
том смысле что в трансграничных сетях.
Экономика ней существуют все «Национальная»
секторы, экономика намного
необходимые для менее самодостаточна,
ее чем прежде
воспроизводства.
Для исследования критериев приведенных в [Таблице 1] в данной статье мы применим методы качественного и количественного анализа, так как оба подхода имеют свои плюсы и минусы и потому являются взаимодополняющими. Первая часть статьи будет посвящена количественному анализу. Данные необходимые для анализа мы заимствуем из статьи «Индекс Хрупкости Государств (Fragile States Index)». Вторая часть данной статьи будет посвящена качественному анализу на основе интерпретации дискурсов.
Анализ уровня «государственной состоятельности» Кыргыстана : количественный макрообзор. □ Связывающая способность «государственной состоятельности» является фундаментальным условием внутригосударственной безопасности и недостаточный уровень «государственной состоятельности» обычно переводит государство в категорию премодерновых, хрупких, слабых, несостоявшихся государств. Такие государства подвержены влиянию субгосударственных сил, которые могут подорвать государственную монополию. Эти субгосударственные силы могут быть связаны с внешними силами и могут вызвать смену полярности в регионе. [Таблица 2] показывает динамику изменения государственной хрупкости пяти стран Центральной Азии — Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана в течении 10 лет. Визуальная оценка кривых индекса хрупкости показывает что уровень «государственной состоятельности» всех пяти стран Центральной Азии улучшается (кривые показателя хрупкости имеют положительный уклон). Однако внутренняя стабильность Кыргызстана улучшается лишь незначительно, учитывая что государство на протяжении 10 лет находится в на уровне «серьезное предупреждение».
Таблица 2
Динамика индекса хрупкости государств Центральной Азии за 2007-2016 годы -t16
100
F 60
3 1007 2 00S 2000 2010 2011 2012 2013 2014 2015 201S
~ ■^■KrrinxtT.iii Н^Кыргкпстан ^^Узбекистан ^^Тлдж! к гстан Туркменистан
Индекс и оценка:
0-19 Q: очень
устойчивые 50-59.9: стабильные 90-99.9: тревога
100-109.9: высокая степень
20-29.9: устойчивые 60-69.9: предупреждение тревоги
30-39.9: очень 70-79.9: повышенное 110-120: высшая степень
стабильные предупреждение тревоги
40-49.9: более 80-89.9: серьезное
стабильные предупреждение
Согласно Индексу Хрупкости Государств за 2016, показанному в [Таблице 3], внутренняя нестабильность Кыргызстана все еще крайне высока (индекс находится на уровне «серьезное предупреждение»), что может быть интерпретировано как подтверждение того что премодерновые характеристики по прежнему доминируют в Кыргызстане. Особенно плохие характеристики Кыргызстан демонстрирует по трем показателям: легитимность государства I16!, разобщенность элит и групповые недовольства ¿А6!.
Таблица 3
Индекс хрупкости государств Центральной Азии за 2016 [16]
Социальные индика
Ранк Страна Оценка Общий (0120) Демографическое давление Беженцы Г[ нед
57 Таджикистан Серьезное предупреждение 83.8 8.1 4.5
60 Узбекистан Серьезное предупреждение 83.5 5.8 5.7
64 Кыргызстан Серьезное предупреждение 81.1 5.7 5.5
83 Туркменистан Повышенное предупреждение 76.0 5.6 3.7
113 Казахстан Предупреждение 66.5 4.7 3.2
Политич
Легитимность О бще с тв е нные
государства услуги ч
9.3 5.8
9.7 5.1
7.9 5.3
9.8 5.8
8.0 4.2
Как было отмечено ранее недостаток количественного научного метода состоит в том что он не дает интерпретацию происходящим явлениям хотя и позволяет производить количественные сравнения. Поэтому, в следующей части мы постараемся проанализировать события с целью найти причины основных уязвимостей Кыргызстана -низкой легитимности государства, разобщенности элит и группового недовольства. Основными причинами высоких показателей этих трех индикаторов являются клановый непотизм, этнические разногласия и радикальный исламизм.
Анализ «государственной состоятельности» Кыргызстана: качественный микро-обзор. Первый и второй индикаторы с наиболее высокими показателями это, «легитимность государства» и «разобщенность элит» могут быть интерпретированы в рамках двух слабостей присущих Кыргызстану, таких как клановый непотизм и этнические разногласия. 72.8% населения Кыргызстана составляют киргизы, 14.5% узбеки и 6.2%
русские ^ и большая часть конфликтов происходит между узбеками и киргизами. Клановый непотизм в сочетании с дискриминацией по региональному и родственному признаку идут вразрез с принципами современного государства: клан который выигрывает политическую битву занимает наиболее выгодные и значительные позиции, причем не только в президентском аппарате но и в парламентской и судебной системах. Побежденный клан в свою очередь становится отрезанным от источников силы и лишается возможности эффективно вести бизнес. Такие типы неформальной политической активности на основе клановых связей и семейственности нарушают целостность государства, способствуют процветанию коррупции, уменьшают уровень вовлеченности населения в политическую жизнь страны а также ведут к несправедливым выборам.
Третий фактор «групповые недовольства» может быть интерпретирован в контексте распространения радикального ислама. Увеличивающееся влияние радикальных исламистских групп таких как «Хизб ут-Тахрир», «Исламское движение Узбекистана» и неспособность правительства предотвратить их проникновение в государство считается одним из фундаментальных факторов угрожающих «государственной состоятельности» Кыргызстана. Радикальные исламисты являются сецессионистами, сильной субгосударственной силой чей целью является подрыв конституционного строя и построение теократического государства Халифат в Кыргызстане. Усиливающееся влияние ислама очевидно, принимая во внимание увеличившееся число мечетей по всей стране. Однако проблема состоит не столько в увеличившемся количестве мечетей, сколько в отсутствии должного контроля за ними со стороны государства и в том что некоторые из них используются как места распространения радикально-исламистской пропоганды. После обретения независимости в атмосфере идеологического вакуума количество мечетей увеличилось в геометрической прогрессии с 39 до обретения независимости до 2743 в 2016-ом году. Из 2743 мечетей, 67.8% мечетей (1862) располагается в южных регионах таких как Ошский, Жалал-Абадский и Баткенский
регионы [18]. Фактически, ислам в Кыргызстане, в некоторой степени, является продуктом влияния Узбекистана, его географического соседства и его популяции проживающей на юге.
Среди радикально-исламистских групп, члены группы Хизб ут-Тахрир принимали наиболее активное участие в провокациях против мусульман в Кыргызстане. Группа Хизб ут-Тахрир, которая объявлена вне закона в Кыргызстане, влияет на Кыргызстан опосредованно. Главным образом Хизб ут-Тахрир использует своих узбекских членов, живущих в Кыргызстане и привлекает местных узбеков в организацию. Они распространяют пропаганду через ряд мечетей и недавно построенные религиозные учреждения. Фактически, согласно А. Сухову, частично мечети и недавно построенные религиозные учреждения зависят от и поддерживаются иностранными спонсорами, несмотря на это, государство Кыргызстана не в силах принять необходимые меры На текущий момент, членами Хизб ут-Тахрира являются не только узбеки но и киргизы, включая киргизов из северного региона, который ранее был безразличен по отношению к исламу. В промежутке между 2006 и 2008 годами количество членов Хизб ут-Тахрира увеличилось в 3 раза с 5000 до 15000 ¿А^!, и к 2012-ому году их насчитывалось уже
около 20000
Влияние Хизб ут-Тахрира проникает не только в народные массы но и в парламентскую и государственную сферы. Исламистский фактор впервые активно проявил себя во время Тюльпановой революции в 2005-ом году. Хизб ут-Тахрир пытался повлиять на парламентские выборы 2005-ого года. Организация даже вела переговоры с семью кандидатами, которые в случае избрания обещали лоббировать законы базирующиеся на исламских ценностях. Пять из семи последователей Хизб ут-Тахрира были избраны в парламент. Впоследствии, в ходе кризиса 2010-ого года, Хизб ут-Тахрира предложила помощь противникам К. Бакиева, однако предложение было отклонено i12!.
Радикально-исламистская группировка является сильной субгосударственной силой которая ждет удачного случая для того чтобы разрушить государство и создать свое собственное. Распространение их идей может быть ускорено в момент экономического спада или идеологической слабости. Кыргызстан безусловно уязвим в этом отношении, и влияние радикальной исламистской группы может серьезно навредить стабильности государства, если она будет поддерживаться иностранными сторонниками или «инвесторами».
Заключение
Внутренняя хрупкость Кыргызстана значительна: уровень «государственной состоятельности» не был значительно улучшен за 10 лет и такие факторы как этнические разногласия, активность радикальных исламистов и клановый характер политики в особенности, понизили уровень «государственной состоятельности» Кыргызстана. Кыргызстану, у которого нет стабильного источника материального благосостояния, институционального контроля и сильного идейного единства, необходимо улучшить социально-политическую спаянность опираясь на экономическое развитие и сильный институциональный контроль.
Библиография
1. Лебедева M. Современные государства в политической системе мира// Сравнительная Политика -M.:2011 -том 2, выпуск 4-p.22.
2. Сухов А. Кыргызстан: роль «Хизб ут-тахрир» в радикализации ислама// Центральная Азия и Кавказ -Швеция.2006 -no.6(48) -pp.120-129.
3. Токарев, Алексей. Концептуализация и операционализация понятия «государственность»// Вестник MГИMО Университета -M.:2012 -том 25, выпуск 4-pp.248-251.
4. Харкевич M. Государство в современной мировой политике// Вестник MГИMО Университета -M.:2010 -том 15, выпуск 6-p.162
5. Демографический ежегодник Кыргызской Республики 2011-2015гг./Национальный статистический комитет Кыргызской Республики/Вишкек, 2016. [Электронный ресурс]. URL: http://www.stat.kg/media/publicationarchive/dd6e5a2a-2788-4818-b522-7edf2c73c391.pdf (дата обращения: 25.10.2016)
6. Buzan, B. People, States and Fear: The National Security Problem in International Relations. USA: The University of North Carolina Press, 1983. pp.36-69
7. Buzan, B.; Waever, O. Regions and Powers: The Structure of International Security. New York: Cambridge University Press, 2003. pp.22-397.
8. Buzan, B.; Waever, O.; Wilde, J. Security: a new framework for analysis. London: Lynne Rienner Publishers, 1998. pp.5-8.
9- Coicaud, J. Legitimacy and Politics: A Contribution to the Study of Political Right and Political Responsibility, Cambridge: Cambridge University press, 2002. pp.10-18.
10. Cooper, R. The post-modern state and the world order. Demos, 2000. p.43.
11. Ilyin, M. Factors of post-socialist stateness / T.Khavenson, E.Meleshkina, D.Stukal, E.Zharikova// M.:Higher School of Economics. 2012. p.5. [Электронный ресурс]. URL: https://publications.hse.ru/preprints/58953142 (дата обращения: 05.11.2016).
12. Malashenko, A. The fight for influence: Russia in Central Asia. Moscow:Carnegie Moscow center, 2010. p.135.
13. Oskanian K. Fear, Weakness and Power in the Post-Soviet South Caucasus, New York: Palgrave Macmillan, 2013. pp.38-39.
14. Rotberg, R. The New Nature of Nation-State Failure // The Washington Quarterly, Vol. 25, No. 3, 2002. p. 88.
15. Weber M. The theory of social and economic organization, New York: Free Press, 1964. p.156.
16. Fragile States Index [Электронный ресурс]. URL: http://fsi.fundforpeace.org (дата обращения: 05.11.2016).
17. Hizb ut-Tahrir, American foreign policy council. [Электронный ресурс]. URL: http://almanac.afpc.org/sites/almanac.afpc.org/files/Hizb-ut%20Tahrir_0.pdf (дата обращения: 30.10.2016).
18. Number of mosques in Kyrgyzstan grows 70 times over years of independence// 24.kg, November 23, 2016. [Электронный ресурс]. URL:
http://www.eng.24.kg/community/182956-news24.html (дата обращения: 27.10.2016). References (transliterated)
1. Lebedeva M. Sovremennye gosudarstva v politicheskoi sisteme mira// Sravnitel'naya Politika -M.:2011 -tom 2, vypusk 4-p.22.
2. Sukhov A. Kyrgyzstan: rol' «Khizb ut-takhrir» v radikalizatsii islama// Tsentral'naya Aziya i Kavkaz -Shvetsiya.2006 -no.6(48) -pp.120-129.
3. Tokarev, Aleksei. Kontseptualizatsiya i operatsionalizatsiya ponyatiya «gosudarstvennost'»// Vestnik MGIMO Universiteta -M.:2012 -tom 25, vypusk 4-pp.248-251.
4. Kharkevich M. Gosudarstvo v sovremennoi mirovoi politike// Vestnik MGIMO Universiteta -M.:2010 -tom 15, vypusk 6-p.162
5. Demograficheskii ezhegodnik Kyrgyzskoi Respubliki 2011-2015gg./Natsional'nyi statisticheskii komitet Kyrgyzskoi Respubliki/Vishkek, 2016. [Elektronnyi resurs]. URL: http://www.stat.kg/media/publicationarchive/dd6e5a2a-2788-4818-b522-7edf2c73c391.pdf (data obrashcheniya: 25.10.2016)
6. Buzan, B. People, States and Fear: The National Security Problem in International Relations. USA: The University of North Carolina Press, 1983. pp.36-69
7. Buzan, B.; Waever, O. Regions and Powers: The Structure of International Security. New York: Cambridge University Press, 2003. pp.22-397.
8. Buzan, B.; Waever, O.; Wilde, J. Security: a new framework for analysis. London: Lynne Rienner Publishers, 1998. pp.5-8.
9. Coicaud, J. Legitimacy and Politics: A Contribution to the Study of Political Right and Political Responsibility, Cambridge: Cambridge University press, 2002. pp.10-18.
10. Cooper, R. The post-modern state and the world order. Demos, 2000. p.43.
11. Ilyin, M. Factors of post-socialist stateness / T.Khavenson, E.Meleshkina, D.Stukal,
E.Zharikova// M.:Higher School of Economics. 2012. p.5. [Elektronnyi resurs]. URL: https://publications.hse.ru/preprints/58953142 (data obrashcheniya: 05.11.2016).
12. Malashenko, A. The fight for influence: Russia in Central Asia. Moscow:Carnegie Moscow center, 2010. p.135.
13. Oskanian K. Fear, Weakness and Power in the Post-Soviet South Caucasus, New York: Palgrave Macmillan, 2013. pp.38-39.
14. Rotberg, R. The New Nature of Nation-State Failure // The Washington Quarterly, Vol. 25, No. 3, 2002. p. 88.
15. Weber M. The theory of social and economic organization, New York: Free Press, 1964. p.156.
16. Fragile States Index [Elektronnyi resurs]. URL: http://fsi.fundforpeace.org (data obrashcheniya: 05.11.2016).
17. Hizb ut-Tahrir, American foreign policy council. [Elektronnyi resurs]. URL: http://almanac.afpc.org/sites/almanac.afpc.org/files/Hizb-ut%20Tahrir_0.pdf (data obrashcheniya: 30.10.2016).
18. Number of mosques in Kyrgyzstan grows 70 times over years of independence// 24.kg, November 23, 2016. [Elektronnyi resurs]. URL:
http://www.eng.24.kg/community/182956-news24.html (data obrashcheniya : 27.10.2016).
