CC BY
49
УГРОЗЫ ИБЕЗОПАСНОСТЬ
35 (272) - 2014
УДК 338.245:339.137:339.982
анализ экономической безопасности
страны с сырьевой экономикой
с учетом военной угрозы*
М.Н. данилин,
аспирант лаборатории экономической динамики
и управления инновациями
E-mail: maksdanilin@gmail.com
В.В. КЛОЧКОВ,
доктор экономических наук,
ведущий научный сотрудник
лаборатории экономической динамики
и управления инновациями
E-mail: vlad_klochkov@mail.ru
Институт проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН
В статье исследуются риски, связанные со сложившимся положением России в мировой системе разделения труда. Несмотря на усилия по переходу на инновационный путь развития, российская экономика сохраняет преимущественно сырьевую специализацию. Эффективность и конкурентоспособность технологий во многих секторах обрабатывающей промышленности и других наукоемких и высокотехнологичных видах экономической деятельности остаются низкими. Тем не менее ряд экономистов и политических деятелей придерживаются мнения, что наша страна вполне может успешно развиваться, выступая при этом лишь в качестве поставщика разнообразных природных ресурсов на мировой рынок.
Однако в условиях обострения глобальных противоречий становятся весьма актуальными военные угрозы (не только непосредственного военного вторжения, но и дестабилизации обстановки в стране, смены власти посредством «мягкой силы» и пр.). Страны, наиболее сильные в экономическом, политическом и военном отношениях, стремятся поставить под свой контроль разнообразные природные ресурсы, территории, коммуникации по всему миру. Таким образом, усиливаются угрозы
* Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда (проект РНФ № 14-18-00519).
национальной безопасности стран, обладающих вышеперечисленными ресурсами, и не в последнюю очередь — России.
Способна ли малоэффективная сырьевая экономика устойчиво развиваться и обеспечивать необходимое финансирование обороны страны? Как связаны друг с другом военная и экономическая безопасность? Это основные вопросы данного исследования. Предложена упрощенная экономико-математическая модель взаимодействия двух стран, одна из которых обладает ресурсами, а другая — более совершенными производственными технологиями. Учитывается и возможность силового захвата ресурсов первой страны со стороны второй. Проведен анализ рациональной промышленной и военной политики первой страны в зависимости от уровня производственных и военных технологий. Выработаны рекомендации по инновационному развитию этих групп технологий.
Ключевые слова: рынок ресурсов, технологическая отсталость, военная угроза, оборонные расходы, инновационное развитие, экономико-математическое моделирование
Введение. Роль и место России в мировом хозяйстве — один из ключевых вопросов, опреде-
ляющих не только российскую внешнюю политику, но и вектор ее технологического развития. С одной стороны, декларируется необходимость перехода к интенсивному инновационному развитию, повышению конкурентоспособности и доли наукоемкой и высокотехнологичной промышленности в российской экономике. С другой стороны, успехи на этом пути пока не слишком масштабны, а условия для инновационной модернизации российской экономики в период глобального финансово-экономического кризиса ухудшаются, причем резко затрудняется привлечение инвестиций для модернизации российской промышленности. Следует отметить, что сохраняется высокая доля природных ресурсов и продукции низших переделов в общем объеме экспорта. Однако отдельные экономисты полагают, что ресурсная специализация российской экономики не только труднопреодолима, но и, возможно, весьма выгодна (тем более что в ближайшей перспективе масштабного отказа от ископаемых энергоносителей в мировой экономике не предвидится) и не нуждается в изменении [7].
В то же время в условиях обострения глобальных ресурсных ограничений, напряженности в международных отношениях, множественных конфликтов (в том числе военных) следует учитывать необходимость обеспечения национальной безопасности, защиты стратегических ресурсов страны. Этот фактор осознается высшим военно-политическим руководством России, судя по усилению внимания к Вооруженным силам РФ и оборонно-промышленному комплексу, их активной реорганизации и увеличению их финансирования. Однако на этом фоне тревожно звучат (особенно со стороны экономистов либерального направления) критические суждения и опасения новой гонки вооружений, которая может лечь тяжелым бременем на российскую экономику. Безотносительно к разногласиям школ экономической науки следует констатировать, что выполнение основополагающих программных документов в области развития оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и перевооружения российской армии, действительно, происходит в условиях ужесточающихся бюджетных ограничений.
Сырьевая специализация национальной экономики отражается и на ее обрабатывающем секторе. Широко известны работы о так называемом «ресурсном проклятии», причем как в обоснование этой концепции, так и в ее опровержение [9, 18].
На первый взгляд естественным кажется такое решение: использовать изобилие ресурсов для поддержки национальной промышленности, сделать это естественным преимуществом в глобальной конкурентной борьбе. Целесообразность протекционизма в отношении национальной промышленности в смысле установления более низких цен на добываемые в стране ресурсы (по сравнению с поставляемыми на экспорт) является предметом ожесточенных дискуссий в любой богатой ресурсами стране. Экономисты либерально-неоклассической школы категорически выступают против таких мер, мотивируя их нарушением справедливости конкуренции и равенства условий. В этом, кстати, они открыто выражают откровенные интересы самих естественных монополий.
При этом следует учитывать, что, например, в России предприятиям приходится нести дополнительное бремя затрат, связанных со сложными природно-климатическими условиями, большими расстояниями и пр. Таким образом, обсуждаемая политика могла бы способствовать выравниванию условий конкуренции, частичной компенсации дополнительных затрат и потерь. В то же время, разумеется, она не может не вызвать недовольства внешнеторговых партнеров страны. Представляют государственный интерес и военно-экономические аспекты такой политики. Насколько увеличатся потребные военные расходы, не может ли их бремя нивелировать возможные выгоды протекционизма для национальной экономики?
В свете представленных суждений и вопросов необходим экономический анализ условий гипотетического равновесия в мировом хозяйстве, при котором Россия, не претендуя на роль технологического лидера, тем не менее может сохранять и производство некоторых видов благ (возможно, оказывая производству поддержку), но главным образом — специализируется на добыче ресурсов, а также обеспечивает защиту своего суверенитета (в том числе и от военных угроз). Такой анализ необходим для следующего:
• для проверки реализуемости, устойчивости и эффективности описанного положения дел (и даже считающегося некоторыми специалистами желательным);
• для прогнозирования возможных нарушений описанного равновесия при изменениях технологий (в ресурсной, производственной и военной сферах);
• для планирования развития этих технологий в
долгосрочной перспективе.
При этом нельзя не упомянуть об обширном массиве научных работ, также ориентированных на поиск и обоснование места России в мире, ее экономической, внешней и военной политики, а именно:
1) работы, посвященные моделированию экономического развития ресурсно-ориентированной экономики [10, 13]. В целом ряде работ российских и зарубежных ученых особо выделяется ресурсно-сырьевой сектор, нередко рассматривается его взаимодействие с прочими секторами экономики [1]. Следует подчеркнуть, что, как правило, соответствующие экономико-математические модели в подробной и содержательной постановке чрезвычайно сложны и требуют реализации на суперкомпьютерах, основаны на многоагентных подходах [3];
2) работы, посвященные экономике военного строительства и проблемам оптимизации оборонных расходов [5, 6, 11].
В то же время (используя работы экономистов в области военной экономики и экономической безопасности) авторы опираются и на труды экономистов институциональной школы (Г. Беккера, Р. Коуза, А. Алчияна и др.), посвященные экономике прав собственности и экономическим аспектам ее защиты. Также используются работы, посвященные экономическому анализу преступного поведения, в особенности преступлений против собственности (law&economics, раздел институциональной экономики, развитый в трудах Р. Познера, Г. Беккера и др.). Основная методологическая парадигма соответствующей области институциональной экономики предусматривает сопоставление затрат и выгод при захвате чужой собственности, а также затрат владельца на ее удержание и получаемого с нее дохода. Авторам представляется, что аналогичный подход в первом приближении применим и на уровне мировой экономики и глобальной политики.
Отличие данной работы от описанных состоит, во-первых, в попытке совместного учета трех основных факторов — сырьевой ориентации экономики, ее технологической отсталости и необходимости защиты источника ренты от силового захвата. Во-вторых, в том, что для этого используется предельно простой экономико-математический аппарат, т.е. предлагается простейшая модель, отражающая перечисленные факторы. Это открывает возможности ее использования и в дидактических целях.
Модель взаимодействия двух стран с учетом рыночной конкуренции, торговли ресурсами и военных угроз. Рассмотрим взаимодействие двух фирм, обозначаемых А и В и расположенных в одноименных странах, представляющих, соответственно, обобщенный «Запад» и Россию. Фирмы производят однородные блага, продаваемые на едином глобальном рынке (включающем в себя потребителей обеих стран) с известным законом спроса. Предполагается, что на рынке благ фирмы конкурируют в соответствии с моделью дуополии Курно [8]. Технологии производства фирм предусматривают расходование однородных природных ресурсов, а также прочие затраты. Считается, что указанные ресурсы находятся в собственности страны В, которая продает их обеим фирмам. Отдельно рассматриваются случаи продажи по единой цене и осуществление ценовой дискриминации, или даже передача ресурсов фирме В бесплатно (как крайний вариант протекционистской политики). В рамках данной модели считается, что страна А может предпринять силовой захват ресурсов. Тогда эти ресурсы будут доставаться фирме А бесплатно, а фирма В прекращает существование, как и соответствующая страна (впрочем, ее жители как потребители благ продолжают существование).
Обозначим паритетные затраты на защиту и на захват ресурсов страны В, соответственно, Сзащ и Сзахв (в пересчете на год). Отклонение сумм военных расходов от указанных равновесных уровней (страны В — в меньшую сторону, или страны А — в большую) приведет к захвату ресурсов страны В. Зависимость Сзахв (Сзащ) считаем монотонно возрастающей, что соответствует физическому смыслу и обеспечивает существование и единственность обратной функции. Существует ряд работ, которые дают представление о виде этой функции. Например, модель Ланкастера, описанная в книге В.И. Арнольда [2]. Здесь предполагается, что эта зависимость является линейной, однако для рассмотрения различных случаев соотношение военных расходов может быть изменено.
В расчетах была принята простейшая линейная функция спроса:
Рд) = а - ь ■ дЕ , где р — цена благ;
а, Ь — постоянные коэффициенты линейной функции спроса;
дъ = дА + дВ — суммарный выпуск обеих фирм;
д' — выпуск 7-й фирмы (/ = А, В).
Также была принята следующая функция затрат в производственном секторе:
ТС7 = (g7 • Ррес + с;)д', где £ — удельный расход ресурсов на производство единицы благ 7-й фирмой (ресурсоемкость); Урес — цена ресурсов;
спр— прочие производственные затраты 7-й фирмы на единицу продукции (/ = А, В). В рамках модели дуополии Курно при таких исходных данных можно посчитать равновесные объемы выпуска фирм [4, 8]. Тогда можно оценить национальные доходы стран (за вычетом военных расходов) при мирном сосуществовании и конкуренции:
У,А =
У,в =
[а + (спр - 2<) + - 2gA)Ррес ]
9Ь
„В \ , 1 -А
[а + (спр - 2сВр) + (gA - 2gB)Ррес] 9Ь
+
+ У (еА • аА + еВ • аВ ) - С
-Трес^о "конк о "конк/ защ *
В том случае, если фирма А останется на рынке монополистом (в случае предпринятого силового захвата ресурсов страной А) и если при этом ресурсы будут доставаться фирме А бесплатно, тогда ее национальный доход с учетом затрат на захват ресурсов составит
У± '=-
а - с„
А2
пр ]
4Ь
- С
Если же страны продолжают мирное сосуществование, но фирма В в силу нерентабельности будет закрыта, тогда величины национального дохода стран А и В составят, соответственно
уА = < - gA ^ Ррес ]2
4Ь
УВ = V • еА • аА - С
б/пр хрес о "мои защ *
Для простоты не будем учитывать зависимость доходов потребителей (и, следовательно, предъявляемого ими спроса на блага) от доходов фирм и национальных доходов соответствующих стран — хотя в реальности, разумеется, такая зависимость существует, и даже в простейших моделях общего экономического равновесия (например, в модели Вальраса [2]) учитывается непосредственно, в составе бюджетного ограничения потребителей. Это можно трактовать следующим образом. Например, при заданной функции совокупного рыночного
спроса на блага можно вычислить равновесные выпуски, прибыли фирм и значения национального дохода на данном шаге итеративного алгоритма. На следующем шаге эти значения национального дохода можно использовать для пересчета функции совокупного рыночного спроса на блага, после чего вновь вычислить равновесные выпуски, прибыли фирм и значения национального дохода, пока значения в соседних итерациях не будут достаточно близкими. Строгого доказательства сходимости такого итеративного алгоритма в данном исследовании не приводится.
Итак, в рамках предложенной модели игроки могут выбирать между следующими стратегиями:
• страна В — продолжать собственное производство благ (в случае, если Пконк > 0), либо прекратить его, а также продолжать оборону своих ресурсов, получая за них рентные доходы и неся оборонные расходы, либо прекратить сопротивление и потерять свою международную субъектность;
• страна А — продолжать мирное сосуществование со страной В, выплачивая ей ренту за ресурсы, либо захватить их, понеся соответствующие затраты.
При каких сочетаниях стратегий возможно мирное сосуществование? У страны В может быть 4 стратегии, а в случаях, когда она выбирает защиту своих ресурсов (продолжая производство благ или прекратив его), страна А будет стоять перед выбором — предпринять силовой захват ресурсов либо продолжить мирное сосуществование. Таким образом, условия искомого равновесия таковы:
у,* > 0
\уА > уА' I конк мон
или
Г УбВр > 0 |у! > У±'
ПВ > 0,
при конк
при
ПВ < 0.
Первый вариант имеет место при условии:
ПВ =
конк
[а + (спр - 2сВр) + (gA -2gB)Урес] 9Ь
> 0,
а + (сАр - 2св) + (gA - 2gB)Урес > 0.
Условие положительности национального дохода страны В имеет следующий вид:
Ув = Пв + V (яА ■ аА + яв ■ ав ) - С =
конк конк хрес ^о "конк о "конк^ защ
2
2
\_а + « - К) + (gA - 2gп)срес ]2 +
9Ь +
+ с (яА ■ ЯА + £п ■ Яп ) - С > 0.
хрес ^о -/конк о -/конк/ защ
Условие незаинтересованности страны А в захвате ресурсов страны В имеет вид:
У±_ = П* =
> г,А' =
[а + (аБпр - 2<) + (gB - 2gA)ррес ]2 9Ь
Га - сА 12
_ п А ' _ с - "Р -1 _ С
мон захв л захв'
4Ь
В конечном счете было бы целесообразно выразить все приведенные неравенства через цену ресурсов ррес. Этот параметр здесь рассматривается как экзогенный, он определяется страной В как собственником ресурсов. С одной стороны, чем выше эта цена, тем выше рентные доходы страны В от экспорта ресурсов. С другой стороны, удорожание ресурсов снижает конкурентоспособность собственного производства благ (которое, по условию, в стране В является более ресурсоемким), если только в его отношении не проводится политика ценовой дискриминации. Кроме того, удорожание ресурсов усиливает стимулы для страны А к силовому захвату этих ресурсов. Следовательно, необходимо найти диапазон значений цены ресурсов ррес, при котором мирное сосуществование возможно. Этот диапазон, по меньшей мере, должен быть значимым — что определяется прочими параметрами модели (как параметрами производственных технологий, так и параметрами военных «технологий»).
Результаты параметрических расчетов и их качественный анализ. Несмотря на принципиальную возможность идентифицировать параметры предложенной модели и провести с ее помощью хотя бы приблизительные, но практические расчеты, на данный момент авторы не располагают оценками необходимых параметров. В то же время даже на основе абстрактных значений модельных параметров, варьируя их в широком диапазоне, можно провести качественный анализ поведения модели при различных соотношениях параметров. При этом представляют интерес следующие вопросы:
1) насколько устойчиво достижимое равновесие, насколько широк диапазон взаимовыгодных цен на ресурсы и насколько велики «запасы устой-
чивости», с которыми выполняются полученные выше неравенства?
2) как влияет на равновесное состояние (его эффективность для обеих сторон и устойчивость) синхронный сбалансированный рост военных расходов обеих сторон (гонка вооружений)?
3) как изменится благосостояние сторон и потребный уровень военных расходов, если:
• страна В будет проводить протекционистскую политику в отношении фирмы В, предоставляя ей природные ресурсы бесплатно?
• будет сокращаться или возрастать разрыв в уровне производственных технологий стран А и В как в части ресурсоемкости, так и в части прочих производственных расходов?
• будет изменяться сбалансированное соотношение военных расходов (вследствие развития технологий обороны и нападения)?
В конечном счете такой анализ призван дать качественные рекомендации: в каких условиях, при каких сочетаниях параметров военных и производственных технологий стран А и В стране В следует проводить ту или иную политику: протекционизм в отношении своей промышленности или политику единых цен на ресурсы, наращивание военных расходов либо их сокращение. Помимо краткосрочных рекомендаций, справедливых при сложившемся сочетании технологических параметров, важно получить рекомендации по приоритетным направлениям инновационного развития технологий: следует ли сделать акцент на улучшении военного паритета (создании технологий «асимметричного ответа», который сделал бы силовой захват ресурсов страны В существенно более дорогостоящим, чем их оборона), или на совершенствовании производственных технологий (в свою очередь, следует ли направить усилия на сокращение их ресурсоемкости или на снижение прочих производственных расходов)? Это — актуальные вопросы стратегического планирования инновационного развития России (как в гражданской промышленности, так и в оборонной). Именно предложенный в данной статье подход позволяет, по мнению авторов, рассматривать их в комплексе. Причем здесь рассматривается взаимосвязь гражданских и оборонных технологий не только «на стороне предложения» (с учетом их технологической общности, наличия технологий двойного назначения, ведь эти аспекты глубоко изучены в многочисленных работах по экономике ОПК и его конверсии), но и «на стороне спроса»: из-
менения в гражданских технологиях могут изменять положение на глобальных рынках благ и ресурсов, усиливая или ослабляя военные угрозы, вызывая необходимость развития военных технологий.
Для проведения иллюстративных расчетов примем следующие начальные значения модельных параметров:
• параметры функции спроса: а = 10, Ь = 2;
• ресурсоемкость производственных технологий: ^ = 0,2; = 0,3;
• прочие производственные издержки на единицу
продукции: спр = 1; < = 3;
• паритетные уровни военных расходов: С = 5;
С = 3.
защ
На рис. 1 представлены полученные при этих значениях параметров модели графики зависимостей национального дохода стран А и В при мирном сосуществовании от цены ресурсов, добываемых в стране В. В виде горизонтальной пунктирной линии представлен уровень национального дохода страны А при захвате страны В, поскольку в этом случае фирма А уже не платит никакой цены за ресурсы. Национальный доход обеих стран оценивается с учетом рентабельности фирмы В: если в сложившихся условиях она была бы убыточной, она закрывается, и фирма А получает монопольную прибыль (производя объем благ, опять-таки, оптимальный для монополиста), а страна В получает доход только
в виде ренты от продажи ресурсов фирме А. Если бы страна В занималась только продажей ресурсов, ее национальный доход принимал бы значения, изображенные штриховой линией. Если этот график ниже маркированного графика национального дохода страны В, значит ей выгодно вести и собственное производство благ, а если эти графики совпадают, фирма В закроется как убыточная.
Сопоставление национальных доходов страны А при мирном сосуществовании и при захвате чужих ресурсов показывает, что мирное сосуществование выгоднее для этой страны, если цена ресурсов страны В не превышает урес = 13. В то же время национальный доход страны В, с учетом оборонных затрат, становится положительным лишь при цене ресурсов не ниже урес = 5. Таким образом, диапазон взаимовыгодных цен ресурсов составляет от 5 до 13, причем можно увидеть, что в этом промежутке «запас устойчивости» для стран А и В, например, при урес = 11 составляет 0,32 и 0,98, соответственно. При этом национальные доходы стран составят, соответственно, 5,45 и 0,98. Страна А, обладающая лучшими технологиями, будет в 5,5 раза богаче страны В, вынужденной оборонять свои ресурсы и получающей при урес = 11 около 99% дохода именно от их продажи, а не от производственной деятельности. В свою очередь, 75% совокупных доходов она вынуждена будет тратить на оборону.
Рис. 1. Значения национального дохода стран А и В при мирном сосуществовании и национального дохода страны А при захвате страны В:
1 — УА
, 2 — У± ; 3 — УВ
4 — УВ
-'б/пр
Рис. 2. Значения национального дохода стран А и В при мирном сосуществовании и протекционистской политике страны В в отношении собственного производства, и национального дохода страны А при захвате страны В:
1. V4 ■ -> V4
У4 ■ 2_ У'
мирн захв
3_ УВ ■ 4_ ув
1 -'б/пр
На рис. 2 представлены аналогичные графики, однако полученные в предположении, что страна В проводит протекционистскую политику в отношении национальной промышленности, предоставляя фирме В необходимое количество ресурсов бесплатно. Естественно, это позитивно отражается на экономическом положении данной фирмы и на национальном доходе страны В (хотя она и лишается части сырьевой ренты). В то же время у страны А существенно усиливаются стимулы для силового захвата чужих ресурсов — захват становится привлекательнее мирного сосуществования уже при цене ресурсов, немногим превышающей ррес = 3. Однако в данном случае страна В не обладает достаточным экономическим потенциалом, чтобы существенно повысить уровень своей обороноспособности и затруднить нападение на себя.
Если предположить, что зависимость ^захв(^защ) — линейная, тогда следует пропорционально увеличить военные расходы обеих стран. Например, если они возрастут в 1,5 раза и станут равны С = 7,5 и С = 4,5, как представлено на
г захв ' защ ' ' ^ ^
рис. 3, тогда появляется небольшой диапазон взаимовыгодных цен при ррес от 8 до 10, при которых силовой захват страны В становится невыгодным для страны, однако с незначительным запасом, составляющим прир ес = 9, соответственно, 0,42 и 0,29
для стран А и В. Их национальный доход за вычетом оборонных затрат составит, соответственно, 3,04 и 0,29 (страна А в 10,5 раза богаче страны В).
При дальнейшем пропорциональном увеличении военных расходов стран, например, до Сзахв = 10 и Сзащ = 6 (рис. 4) диапазон взаимовыгодных цен ррес становится значительно больше, приблизительно от 15 до 24, а запас устойчивости при ррес = 20 составляет 0,38 и 0,5, для обеих стран соответственно. В данной ситуации страна В приобретает больший запас устойчивости по сравнению с предыдущим примером, но может существовать только при существенно более высоких ценах на ресурсы. Заметим, что национальный доход страны В (за вычетом оборонных расходов) практически вдвое ниже, чем в исходном состоянии на рис. 1. То есть некоторый выигрыш, достигнутый благодаря протекционистской политике в отношении собственного производства, будет в данном примере нивелирован ростом оборонных затрат.
Интересно отметить также поведение национального дохода страны В, оказывающей поддержку своей промышленности путем предоставления ей бесплатных ресурсов, изображенное на рис. 4, которое кажется неочевидным, на первый взгляд. Хотя удорожание ресурсов, казалось бы, однозначно выгодно стране В, равновесный выпуск фирмы А
Рис. 3. Национальные доходы стран А и В при протекционистской политике страны В в отношении собственного производства (С = 7,5 и С = 4,5):
г ^ \ захв ' защ ' ^
1 _ УА ■ 2_ УА ' 3_ УВ ' 4- УВ
^ мирн 1 захв б/пр
Рис. 4. Национальные доходы стран А и В при протекционистской политике страны В в отношении собственного производства (С = 10; С = 6):
захв защ
1_ уА ; 2_ УА ; 3_ УВ ; 4 — УВ
мирн зах^ б/пр
падает из-за этого повышения цен. Это приводит к тому, что потребление ресурсов со стороны фирмы А снижается, а следовательно, снижается доход страны В от продажи ресурсов. До определенного момента (доу ес = 22) повышение цен на ресурсы может ком-
пенсировать такое падение потребления ресурсов фирмой А. Но на определенном этапе потребление падает настолько, что дальнейший рост цен становится невыгоден стране В, ведь ее национальный доход начинает падать. Что интересно, в процессе
повышения цен на некотором этапе национальные доходы стран А и В сравниваются, и в дальнейшем доход В может даже становиться выше, однако ввиду высоких военных затрат захват страны В остается для страны А все еще невыгоден. На основании данного примера можно сделать вывод, что повышение цен на ресурсы не всегда может оказаться выгодным для страны В, хотя и может вызывать повышение ее национального дохода до определенного порога.
Таким образом, при рассмотренных сочетаниях технологических параметров для страны В не оправдана протекционистская политика, которая приводит к усилению стимулов для страны А к захвату страны В (уже для подавления конкурента на рынке благ). Можно поддерживать военный баланс путем повышения уровня обороноспособности, однако при этом падает национальный доход страны В за вычетом оборонных затрат.
В приведенных примерах считалось, что производственные технологии страны В лишь незначительно уступают технологиям страны А по ресурсоемкости, а по прочим производственным затратам — в 3 раза. Как показано в работе Е.А. Болбота и В.В. Клочкова [4], чрезвычайно интересно рассмотреть ситуацию существенно большего — например, более чем двукратного превосходства страны-лидера в части ресурсоемкости производственных технологий. Сохраняя исходные данные предыдущих примеров, примем ^ = 0,1;
= 0,3. Таким образом, будет увеличено технологическое превосходство страны А. Полученные при этом графики значений национального дохода без протекционизма при Сзахв = 2,5 и Сзащ = 1,5 приведены на рис. 5.
Обращает на себя внимание при анализе данных рис. 5 необычное поведение графика национального дохода страны А (подчеркнем, импортера ресурсов) при их удорожании. Вначале, до определенного уровня цены ресурсов, ее национальный доход (а изначально — прибыль фирмы А) возрастает. Этот «парадокс» легко объясняется при анализе выражений для равновесных выпусков и прибылей фирм, обладающих различными технологиями. В числителях этих выражений можно увидеть комбинации вида
(- 2^)Ррес.
То есть при двукратном и более превосходстве фирмы-лидера над конкурентами в части ресур-соемкости технологий удорожание ресурсов идет ей на пользу. Такое явление, названное в работе Е.А. Болбота и В.В. Клочкова [4] «ловушкой лидерства», имеет место в различных областях и не связано с конкретной спецификацией используемых здесь моделей (она определяет лишь конкретный пороговый уровень превосходства — он является постоянным и двукратным именно для линейных функций спроса и затрат).
ю
А-А-
4 ______б"
10
12
14
16
18
4 ______
Рис. 5. Национальные доходы стран А и В при единой цене ресурсов = 0,1; §в = 0,3; Сзахв = 2,5; Сзащ = 1,5): 1_ уЛ ■ 2_ УЛ ■ 3_ Ув ■ 4_Ув
захв -'мирн 1 -'б/пр
На рис. 5 показано, что существует некоторый диапазон цен ресурсов, при котором мирное сосуществование выгодно для обеих стран. Запас устойчивости в этом случае при ррес = 10 составит 0,38 и 0,5 для стран А и В, а их национальные доходы за вычетом оборонных затрат, соответственно, 8 и 0,5 (страна А окажется в 16 раз богаче страны В). В случае увеличения военных расходов (рис. 6, С = 5; С = 3), естественно, снижается стимул
захв ' защ ' ^
для страны А предпринять попытку захвата ресурсов, но существование страны В возможно только при высоких ценах на ресурсы. При этом в обоих случаях: и на рис. 5 (при ррес = 10), и на рис. 6 она прекращает производственную деятельность, сосредоточивается лишь на добыче и продаже сырья. Но второе равновесие, изображенное на рис. 6, менее выгодно как для страны — экспортера ресурсов В, так и для страны А. Таким образом, странам выгоднее договориться о продаже ресурсов по умеренной цене, что позволит и оборонные расходы страны В держать на умеренном уровне.
Направления дальнейшего развития предлагаемого подхода. Следует учесть, что до сих пор рассматривалось именно взаимодействие двух сторон — обобщенного «Запада» и России, тогда как реальный мир многополярен, а военные (как и торгово-экономические) взаимоотношения представляют собой коалиционные игры. Так, в реальном мире принципиально важной может быть позиция КНР
Кроме того, не только усиление экономической мощи может стать стимулом для нападения на страну, но и усиление ее военной мощи. Характерный пример: именно победа российского флота над турецким в Синопском морском сражении стимулировала, по мнению ряда историков, нападение крупных мировых держав — Англии и Франции — на Россию. Став сильнее прежнего регионального лидера, она стала потенциальной угрозой их доминированию. То есть, вопреки естественному свойству предложенной выше простейшей модели с двумя игроками усиление военной мощи может также усиливать стимулы для нападения на страну. Возможно, к такому эффекту приводит именно учет фактора множественности игроков и возможности переформирования коалиций.
В рамках предложенной модели можно рассмотреть и прочие стратегии — например, дробление игроками глобального рынка благ на зоны (в определенной пропорции, которая также будет определять исход игры). То есть протекционизм возможен не только на рынках ресурсов, но и на рынках благ. Можно рассмотреть и возможность «вскрытия» закрытого рынка военной силой, что неоднократно практиковалось Западом (характерные примеры — «опиумные войны» против Китая, а также «принуждение к открытой торговле» Японии, когда США в 1853-1854 гг с помощью угрозы применения вооруженных сил добились открытия страны для внешней торговли).
Также можно рассмотреть помимо войн, нацеленных на захват ресурсов, и войну, направленную исключительно на разрушение промышленного потенциала конкурента без захвата его ресурсов («управляемый хаос», насаждаемый странами — членами НАТО в разных регионах мира, больше похож именно на этот вариант, т.к. ресурсы становятся менее доступными). Подчеркнем, что такая операция по сравнению с захватнической войной, при которой необходимо оставить многие объекты целыми, гораздо менее затратна.
Заметим, что в настоящее время США придерживаются военных доктрин, в которых неизменно ставится цель сохранения глобального силового доминирования, и предписывается подавлять любую (даже потенциальную) угрозу такому положению дел. Подчеркнем, что страна, позиционирующая такое доминирование, вряд ли планирует опираться на взаимовыгодное сотрудничество с прочими странами — напротив, она исходит из представлений об усилении антагонизма из-за глобальной ограниченности медленно возобновляемых ресурсов и неизбежной необходимости военной силы.
Интересно рассмотреть следующий вопрос: какие параметры национальной экономики (помимо собственно высокой доли оборонных затрат в бюджете — это уже апостериорный признак) свидетельствуют о «склонности» страны к силовым действиям? Речь идет именно о параметрах производственного сектора, о гражданских технологиях, доступе к ресурсам и пр. Важно отметить, что в исходной модели роли были распределены однозначно — агрессором могла выступать лишь страна А, а страна В, располагающая ресурсами, выступала лишь как жертва. Можно ли априорно диагностировать объективную предрасположенность страны к агрессивной политике? В некоторых случаях это очевидно — если страна потребляет невозобновляемые ресурсы в объемах, сравнимых с остальным миром, она вряд ли может рассчитывать на мирное сосуществование с последним, что и подтверждается как доктринальными документами, так и реальной внешнеполитической практикой США. В менее очевидных случаях для анализа проблем обеспечения военной и экономической безопасности страны может быть полезным предложенный в исследовании аппарат.
Заключение. Обобщая результаты проведенных параметрических расчетов, можно сделать следующие качественные выводы.
Во-первых, при прочих равных условиях протекционистская политика страны В в отношении собственного производства часто не является выгодной, поскольку протекционизм, повышая конкурентоспособность национального производства, в то же время повышает стимулы для стран-конкурентов прибегнуть к военному вмешательству, а рост потребных оборонных расходов может нивелировать рост доходов от производства и продажи благ.
Во-вторых, многократное отставание эффективности производственных технологий страны — обладателя ресурсов опасно, причем особенно опасно отставание по ресурсоемкости. При этом в ситуации многократного отставания от лидера по ресурсоем-кости технологий (в ситуации «ловушки лидерства») обеим странам выгодно договориться о продаже ресурсов по умеренной цене, что позволит сохранять и военный паритет на умеренном уровне.
В-третьих, при сокращении отставания от лидера в сфере производственных технологий может потребоваться повышение военных расходов страны — обладателя ресурсов (для повышения запасов устойчивости и расширения диапазонов взаимовыгодных цен), ведь для стран — технологических лидеров может стать более выгодным военное вмешательство, причем уже в целях устранения рыночного конкурента. Таким образом, иногда инновационное развитие производственных технологий не ослабляет угрозу для страны — обладателя ресурсов, а напротив, усиливает ее. Таким образом, опровергается стереотип, гласящий, что сильная оборона требуется, в первую очередь, рен-тоориентированным сырьевым экономикам, а для инновационных лидеров, специализирующихся на обрабатывающем производстве, развитие военных технологий неактуально (кроме как для экспорта вооружений).
В-четвертых, повышение эффективности наступательных вооружений приводит к «схлопы-ванию» диапазона взаимовыгодных цен ресурсов в силу большей выгодности захвата ресурсов для стран — технологических лидеров и уменьшения национального дохода стран — обладателей ресурсов. Повышение же эффективности оборонительных вооружений расширяет взаимовыгодный диапазон цен и снижает выгодность военного захвата ресурсов странами-лидерами, улучшая экономическое положение стран — обладателей ресурсов и открывая перед ними (в зависимости от исходного соотношения технологических парамет-
ров) не только возможности получения сырьевой ренты, но и возможности инновационного развития производственных технологий.
Список литературы
1. Анисимова Т.Ю. Моделирование влияния энергоемкости производства на макроэкономические показатели функционирования экономики // Вестник Казанского технологического университета. 2009. № 2. С. 215-222.
2. Арнольд В.И. «Жесткие» и «мягкие» математические модели. М.: МЦНМО, 2000. 32 с.
3. Бахтизин А.Р. Агент-ориентированные модели экономики. М.: Экономика, 2008. 279 с.
4. Болбот Е.А, Клочков В.В. Приоритеты инновационного развития: конкурентное преимущество и общие интересы // Труды МФТИ. 2010. Т. 2. № 3. С.22-31.
5. Викулов С. Ф., Хрусталёв Е.Ю. Военно-экономический анализ современных оборонных проблем России // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 12. С. 2-9.
6. Викулов С.Ф., Хрусталёв Е.Ю. Методы оценки военно-экономической эффективности военного
строительства // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2010. № 21. С. 8-13.
7. Иноземцев В.Л. Сырьевая специализация может быть благом для России // Ведомости. 06.08.2013.
8. Клочков В.В. Экономика: учеб. пособие для вузов. М.: Инфра-М, 2012. 684 с.
9. Полтерович В.М., ПоповВ.В., Тонис А. Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика // Вопросы экономики. 2007. № 6. С. 4-27.
10. Фетисов Г. «Голландская болезнь» в России: макроэкономические и структурные аспекты // Вопросы экономики. 2006. № 12.
11. Хрусталёв Е.Ю. Концептуальный подход к анализу процессов экономического обеспечения военной безопасности государства // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2010. № 35. С. 8-15.
12. Sachs J.D., Warner A.M. Natural Resource Abundance and Economic Growth // NBER Working Paper Series. Working Paper. 1995. № 5398.
13. David Paul and Gavin Wright. Increasing Returns and the Genesis of American Resource Abundance // Industrial and Corporate Change. 1997. № 6. P. 45-203.
National interests: priorities and security Threats and security
ISSN 2311-875X (Online) ISSN 2073-2872 (Print)
ANALYSIS OF THE ECONOMIC SECURITY OF A COUNTRY wITH RESOURCE-BASED ECONOMY TAKING INTO ACCOUNT THE MILITARY THREAT
Maksim N. DANILIN, Vladislav V. KLOCHKOV
Abstract
The article takes a look at the risks associated with the situation in Russia in the global system of division of labor. Despite the efforts aimed at the transition to the innovation way of development, the Russian economy retains predominantly its commodity specialization. The efficiency and competitiveness of technologies in many sectors of the manufacturing industry and other technology-intensive and high-tech economic activities remain low. However, a number of economists and politicians believe that our country can successfully prosper, serving at the same time as the provider of a variety
of natural resources to the world market. At the same time, in the context of growing global contradictions, the military threats become very relevant (not only direct military intervention, but also the destabilization of the country, the change of power by means of the "soft power", etc.). The countries, which are the most powerful in economic, political and military contexts, seek to impose their power on the various natural resources, territories, lines of communication across the globe. Thus, the countries, which possess the various natural resources, face the growing threats to their security, not least of all — Russia. The paper considers
the basic issues, such as whether the inefficient commodity-based economy is capable to ensure the sustainable development and is it in the position to provide the necessary funding for the defense of the country, as well as how do the military and economic security relate to each other? The article provides a simplified economic-mathematical model of interaction between the two countries, one of which has the resources and the other one is in the possession of the more sophisticated manufacturing technologies. The article also takes into account the possibility of seizing of the resources of the first country from the second one. The authors provide the analysis of the reasonable industrial and military policy of the first country depending on the level of industrial and military technologies and make recommendations, which ensure the innovative development of these technologies.
Keywords: market resources, technological backwardness, military threats, defense spending, innovative development, economic-mathematical modeling
References
1. Anisimova T.Yu. Modelirovanie vliyaniya en-ergoemkosti proizvodstva na makroekonomicheskie pokazateli funktsionirovaniya ekonomiki [Modeling the impact of energy production on the macroeconomic indicators of economic performance]. Vestnik Kazanskogo tekhnologicheskogo universiteta — Bulletin of Kazan Technological University, 2009, no. 2, pp. 215-222.
2. Arnol'd V.I. "Zhestkie" i "myagkie" matemat-icheskie modeli [The "hard" and "soft" mathematical models]. Moscow, MTsNMO Publ., 2000, 32 p.
3. Bakhtizin A.R. Agent-orientirovannye modeli ekonomiki [Agent-based models of economy]. Moscow, Ekonomika Publ., 2008, 279 p.
4. Bolbot E.A, Klochkov V.V. Prioritety innovat-sionnogo razvitiya: konkurentnoe preimushchestvo i obshchie interesy [Priorities of innovation development: competitive advantage and common interests]. Trudy MFTI — Proceedings of MIPT, 2010, vol. 2, no. 3, pp. 22-31.
5. Vikulov S.F., Khrustalev E.Yu. Voenno-ekonom-icheskii analiz sovremennykh oboronnykh problem Rossii [Military-economic analysis of modern defense challenges in Russia]. Ekonomicheskii analiz: teoriya i praktika — Economic analysis: theory and practice, 2012, no. 12, pp. 2-9.
6. Vikulov S.F., Khrustalev E.Yu. Metody ot-senki voenno-ekonomicheskoi effektivnosti voennogo
stroitel'stva [Methods of assessing the military-economic effectiveness of military construction]. Natsional 'nye interesy: prioritety i bezopasnost'—National interests: priorities and security, 2010, no. 21, pp. 8-13.
7. Inozemtsev V.L. Syr'evaya spetsializatsiya mozhet byt' blagom dlya Rossii [Resource-based specialization can be beneficial for Russia]. Vedomosti, August 06, 2013.
8. Klochkov V.V. Ekonomika: uchebnoe posobie dlya vuzov [Economy: a textbook for universities]. Moscow, Infra-M Publ., 2012, 684 p.
9. Polterovich V.M., Popov V.V., Tonis A. Mekha-nizmy "resursnogo proklyatiya" i ekonomicheskaya politika [The machinery of the "resource curse" and economic policy]. VoprosyEconomiki, 2007, no. 6, pp. 4-27.
10. Fetisov G. "Gollandskaya bolezn'" v Rossii: makroekonomicheskie i strukturnye aspekty [The "Dutch disease" in Russia: macroeconomic and structural aspects]. Voprosy Economiki, 2006, no. 12.
11. Khrustalev E.Yu. Kontseptual'nyi podkhod k analizu protsessov ekonomicheskogo obespecheniya voennoi bezopasnosti gosudarstva [The conceptual approach to the analysis of economic ensuring of the military security of the State]. Natsional'nye interesy: prioritety i bezopasnost'—National interests: priorities and security, 2010, no. 35, pp. 8-15.
12. Sachs J.D., Warner A.M. Natural Resource Abundance and Economic Growth. NBER Working Paper Series. Working Paper, 1995, no. 5398.
13. David Paul and Gavin Wright. Increasing Returns and the Genesis of American Resource Abundance. Industrial and Corporate Change, 1997, no. 6, pp.45-203.
Maksim N. DANILIN
Trapeznikov Institute of Control Sciences of Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation maksdanilin@gmail.com Vladislav V. KLOCHKOV Trapeznikov Institute of Control Sciences of Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation vlad_klochkov@mail.ru
Acknowledgments
The study was conducted with the support provided by the Russian Science Foundation (RSF Project No. 1418-00519).
