CC BY
161
3. Мазилов ВА. Актуальные методологические проблемы современной психологии // Ярославский педагогический вестник. - 2013. - Т. 2. - № 2. - С. 149-155.
4. Мазилов В.А. Методология современной психологии: актуальные проблемы // Сибирский пси-
хологический журнал. - 2013. - № 50. - С. 8-16.
5. Мазилов В.А. Перспективы парадигмального синтеза в современной психологии // Ярославский педагогический вестник. - 2013. - Т. 2. - № 3. -С. 186-194.
УДК 159.9:316.6
Дымова Екатерина Николаевна Харламенкова Наталья Евгеньевна
доктор психологических наук, профессор Институт психологии РАН, г. Москва grebennikovakaty@mail.ru, nataly.kharlamenkova@gmail.com
АМБИВАЛЕНТНОСТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В УСЛОВИЯХ ЖЕСТКОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ*
Актуальность исследования проблемы психологической безопасности личности состоит в выявлении специфических механизмов приспособления человека к сложным жизненным обстоятельствам. Цель исследования - проанализировать представления о психологической безопасности и социальной поддержке в условиях жесткой регламентации социальных ролей.
Ключевые слова: психологическая безопасность, представление, амбивалентность, социальная поддержка, солдаты срочной службы.
В отечественной психологии проблема психологической безопасности личности поставлена совсем недавно и продолжает оставаться остро актуальной [2]. Социальные конфликты, терроризм, стрессы становятся практически повседневным явлением жизни современного человека и закономерным образом стимулируют проведение исследований, в которых изучаются последствия влияния этих факторов на психическое благополучие и безопасность личности [3]. Считается верным зависимость потребности в безопасности от окружающих человека условий, обстоятельств, которые, однако, воздействуют на него не прямо, а опосредованно, преломляясь через систему внутренних факторов, личностных особенностей [5].
Необходимость в системном изучении психологической безопасности вызвана отсутствием точного определения этого явления и сложностью выделения данного термина из множества близких по смыслу понятий. Кроме того, до настоящего времени проблема психологической безопасности исследовалась в рамках отдельных дисциплин, таких, например, как психология труда, социальная психология (психология семьи) и др. и сконструировать общую теоретическую модель психологической безопасности личности не представлялось возможным.
Основываясь на результатах проведенных нами исследований [4] в эмпирическую модель психологической безопасности личности была включена новая переменная - изменение социального ста-
туса (срочная служба в армии), которая позволила регулировать уровень рисков психологической безопасности и наблюдать изменение представлений о ней в зависимости от различных социальных условий, в частности в зависимости от жесткости регламентации социальных ролей. Настоящее исследование вносит вклад не только в теорию психологической безопасности личности, но и в исследование проблемы социально-психологической адаптации военнослужащих срочной службы, позволяя выявить специфические механизмы приспособления к сложным жизненным обстоятельствам [1]. Это тем более важно в свете обнаруженной нами тенденции: большинство исследований, проведенных на разных выборках солдат-срочни-ков, посвящено изучению психических заболеваний, в том числе шизофрении, тревожности, депрессии [8; 10], а также таким явлениям как бул-линг и дедовщина [9]. Из наиболее близких к настоящей проблеме можно отметить исследование личностных особенностей и совладающего поведения в стрессовых ситуациях [7], а также работу, посвященную изучению установки на риск и на безопасность и их связи с лидерством и со сплоченностью группы [6].
Состояние, в котором находятся солдаты срочной службы можно рассматривать как неоднозначное: с одной стороны, его можно оценивать как стрессовое, а с другой, как мобилизующее силы, требующее от человека демонстрации выносливости, жизнестойкости, стрессоустойчивости. Выявить эту амбивалентность, показать двойственность
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (№ проекта 13-06-00390).
можно на примере оценки психологической безопасности.
Ранее нами были исследованы представления о психологической безопасности у молодых людей в возрасте 18-26 лет [4]. Факторизация наиболее часто выбираемых дескрипторов показала, что по сравнению с двумя другими возрастами - 27-40летними и 45-55-летними людьми, для 18-26-летнего возраста наиболее нагруженным фактором является фактор «позитивное окружение». Учитывая тот факт, что различия в представлениях о психологической безопасности могут определяться не только возрастом, но и полом, а также рядом условий, благодаря которым половые различия могут становиться еще более контрастными, были сопоставлены три группы респондентов: девушки и юноши, обучающиеся в вузах и юноши, проходящие службу в армии (солдаты срочной службы).
Цель выявить особенности представлений о психологической безопасности и социальной поддержке в условиях жесткой регламентации социальных ролей.
Гипотезы:
1. В условиях жесткой регламентации социальных ролей представления о безопасности имеют амбивалентный характер: с одной стороны, психологическая безопасность ассоциируется с потребностью в социальной поддержке, в поддержке со стороны близких, а с другой - с обращением к собственным ресурсам, с развитием особых качеств.
2. Социальная поддержка является одним из факторов, обеспечивающих психологическую безопасность, при этом отдельные показатели социальной поддержки связаны с разными аспектами (дескрипторами) психологической безопасности.
Респонденты. В исследовании приняли участие 123 человека мужского пола в возрасте от 18 до
25 лет, проходящие срочную воинскую службу в частях Московской области (основная группа) и студенты гуманитарных ВУЗов г. Москва, всего -132 человека в возрасте от 18 до 26 лет, из них: женщин - 60, мужчин - 72 (группы сравнения).
Методики. Для оценки представлений о психологической безопасности и для диагностики отдельных показателей социальной поддержки применялись Анкета психологической безопасности (Н.Е. Харламенкова) и Опросник социальной поддержки F-SOZU-22 G. Sommer, T. Fydrich (1993) в адаптации А.Б. Холмогоровой. Анкета психологической безопасности представляет собой список из 60 дескрипторов, ассоциирующихся с психологической безопасностью. Респонденту необходимо оценить степень близости того или иного дескриптора к своему представлению о психологической безопасности (от +2 - абсолютно соответствует до -2 - совершенно не соответствует). По результатам опроса оценивается характер ассоциаций и их предпочтение. Опросник социальной поддержки направ-
лен на определение типа социальной поддержки в межличностных отношениях и содержит ряд утверждений с ответами от «совсем не соответствует» до «полностью соответствует», включает следующие шкалы: эмоциональная поддержка (наличие позитивного чувства близости, доверия и общности); инструментальная поддержка (возможность получения важной, полезной информации, получения помощи в решении проблем, в домашних, учебных делах, оказание материальной помощи); удовлетворенность социальной поддержкой (степень удовлетворенности респондента вниманием и пониманием других людей, его оценку этих отношений, как безопасных, доверительных); социальная интеграция (наличие круга значимых людей и людей с общими интересами, а также степень включенности опрашиваемого человека в этот круг, ощущение человеком собственной значимости для данной группы лиц). Подсчитывался общий балл по всем шкалам.
Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью программного пакета STATISTI-KA 7.0: критерии: U-критерий Манна-Уитни, коэффициент корреляции - критерий Спирмена (rs), факторный анализ (metod Principal components, Varimax raw).
Для оценки предпочтений в выборе дескрипторов в сравниваемых группах, был проведен подсчет суммы баллов по ответам +1 и +2 по каждому из 60 дескрипторов Анкеты у всех респондентов группы, а затем были рассчитаны верхние квартили. Если суммы баллов по определенному дескриптору превышали значения верхнего квартиля, то их рассматривали как наиболее предпочитаемые ассоциации. Результаты представлены в таблице 1, где показаны дескрипторы, набравшие наибольшие суммы. Порядковый номер указывает на большее (№ 1) или меньшее (№ 15 или 16) предпочтение дескриптора в группе значимых ассоциаций.
Важно отметить, что для юношей обеих групп предпочтительными оказываются контроль ситуации, уверенность в себе, самосохранение и здоровье. Различия между ними состоят в том, что для солдат-срочников такими же важными оказываются «надежные друзья, верность» и «поддержка, помощь», а для юношей-студентов - «наличие денег» и «свобода». Группа девушек отличается иными предпочтениями: на первом месте стоит «уверенность в окружении», «защита, защищенность», а затем «контроль ситуации», «дом, жилье» и «уверенность в себе». Интересно отметить, что в группу наиболее часто выбираемых дескрипторов у юношей-студентов по сравнению с основной группой не попали: «поддержка, помощь», «доверие», «любовь», «терпимость, сдержанность», «позитивное окружение». У девушек (по сравнению с 2-мя группами юношей) отсутствуют пункты «жизненный опыт, опытность», «компетентность, ум». Особенностью основной группы по сравнению с юно-
Таблица 1
Предпочтение в выборе дескрипторов в группе солдат-срочников и в группах студентов - юношей и девушек
Дескрипторы Основная группа (солдаты-срочники) Группа сравнения (юноши) Группа сравнения (девушки)
контроль ситуации 1 1 3
уверенность в себе 2 2 5
надежные друзья, верность 3 8 9
самосохранение 4 4 11
поддержка, помощь 5 - 6
здоровье 6 6 7
свобода 7 5 14
доверие 8 - 12
жизненный опыт, опытность 9 10 -
надежность 10 11 8
любовь 11 - -
терпимость, сдержанность 12 - -
компетентность, ум 13 13 -
уверенность в окружении 14 16 1
позитивное окружение 15 - -
наличие денег - 3 -
владение информацией - 7 15
дом, жилье - 9 4
защита, защищенность - 12 2
обдумывание, прогнозирование - 14 -
активность, скорость реакции - 15 -
чувство комфорта - - 10
мир в стране - - 13
шами/девушками является ассоциация психологической безопасности с «любовью», «терпимостью, сдержанностью» и «позитивным окружением».
Статистический анализ результатов показал, что по сравнению с юношами (группа сравнения) девушки в большей степени ассоциируют безопасность с поддержкой, помощью (и=1510, р=0,003), с родителями (и=1494, р=0,002), поддержкой отца (и=1634, р=0,01) и матери (и=1307, р=0,00), с надежным спутником, опорой (и=1587, р=0,009), с окружением (и=1637, р=0,02), домом, жильем (и=1731, р=0,049). Кроме того, девушки считают себя в безопасности при отсутствии ряда ситуативных признаков - тревоги (и=1698, р=0,03), угроз (и=1630, р=0,02), опасностей (и=1625, р=0,02) и при наличии защиты, защищенности (и=1530, р=0,004), доверия (и=1687, р=0,03) и чувства комфорта (и=1565, р=0,007). Однако, значимые для девушек факторы - поддержка окружения и близких, спокойная обстановка, защищенность и положительные эмоции сопряжены с чувством долга и ответственностью (и=1584, р=0,008), которые у юношей выражены в меньшей степени.
Сравнительный анализ представлений юношей обеих групп показал, что из 60 предикторов по
26 пунктам наблюдаются различия. Не останавливаясь на ассоциациях, редко выбираемых респондентами, отметим, что в ассоциациях основной группы явно видна выраженная амбивалентность: с одной стороны подчеркивается необходимость
поддержки, помощи в целом (U=13117, p=0,001)
и, в частности, поддержки отца (U=13122, p=0,005), матери (U=13775, p=0,00), родителей (U=13117, p=0,001), друзей (U=13017, p=0,01), наличие надежного спутника и опоры (U=13130, p=0,004), а с другой стороны, демонстрируется, что психологическая безопасность невозможна без физической подготовки, силы (U=12801, p=0,04), без работы, труда (U=13288, p=0,001), без жесткости, напористости (U=12824, p=0,04). Для юношей основной группы безопасность связана с целым спектром чувств - с радостью, любовью, счастьем, доверием, с проявлением терпимости и сдержанности.
Факторизация наиболее частотных переменных (metod Principal components, Varimax raw) выявила у девушек: 1 фактор (собств. вес - 3,0, 29,8% объясняемой дисперсии) - надежный спутник, опора; наличие денег; дом, жилье; поддержка, помощь; чувство комфорта; 2 фактор (собств. вес -1,7, 16,6% объясняемой дисперсии) - уверенность в себе; доверие; уверенность в окружении; здоровье; отсутствие тревоги. У юношей группы сравнения самыми нагруженными оказались: 1 фактор (собств. вес - 3,4, 28,1% объясняемой дисперсии) -свобода; надежность; защита, защищенность; уверенность в окружении; мир в стране; поддержка, помощь; равновесие, стабильность; 2 фактор (собств. вес - 1,9, 16,1% объясняемой дисперсии) -компетентность, ум; обдумывание, прогнозирование; контроль ситуации; самосохранение.
У юношей основной группы 1 фактор (собств. вес - 4,1, 21,5% объясняемой дисперсии) - доверие; надежность; надежные друзья, верность; любовь; позитивное окружение; поддержка, помощь; уверенность в окружении; свобода; 2 фактор (собств. вес - 1,5, 7,9% объясняемой дисперсии) -контроль ситуации; самосохранение; уверенность в себе; физическая подготовка, сила; компетентность, ум; здоровье; терпимость, сдержанность.
Результаты факторного анализа подтверждают первую гипотезу о том, что юноши основной группы представляют психологическую безопасность неоднозначно: с одной стороны она ассоциируется с доверием, поддержкой и помощью, а с другой стороны, с контролем ситуации, с физической силой и компетентностью.
При использовании Опросника на социальную поддержку выяснилось, что в основной группе наиболее тесные связи (п=13) дескрипторов Анкеты на психологическую безопасность наблюдаются со шкалой «Эмоциональная поддержка». Значимыми на уровне р<0,01 оказались связи со следующими дескрипторами: «надежность», «надежные друзья, верность», «уверенность в окружении» и «жизненный опыт, опытность»; на уровне р<0,05 - связи с дескрипторами «терпимость, сдержанность», «позитивное окружение», «поддержка отца», «мир в стране», «самоанализ, самопознание», а также «обдумывание, прогнозирование», «отсутствие тревоги», «избегание опасности». «поддержка мамы». Меньше связей (п=8) со шкалой «Инструментальная поддержка»: на уровне р<0,01 - с дескриптором «поддержка, помощь» и на уровне р<0,05 - с дескрипторами «порядок, соблюдение норм, правил», «жизненный опыт, опытность», «надежность», «контроль ситуации», «физическая подготовка, сила», «личная территория», «обращение к Богу, религии». Все обсуждаемые связи положительные.
Обратные связи выявлены со шкалой «Социальная интеграция» (п=2): с дескрипторами «наличие денег» и «свобода» (при р<0,05) и прямые -со шкалой «Удовлетворенность поддержкой» (п=5): с дескрипторами «доверие», «надежность», «личная территория», «защита, защищенность», «надежда на лучшее» (при р<0,01).
Интересно отметить, что повторяющиеся связи найдены только с двумя дескрипторами «надежность» и «жизненный опыт, опытность». В остальном, наблюдается специфичность связи представлений о психологической безопасности с параметрами социальной поддержки, что подтверждает вторую гипотезу исследования.
Обсуждая результаты, отметим, что кроме вклада переменной «пол» значительный вклад в различия в представлениях о психологической безопасности, делает фактор «перемена социального контекста», в том числе, связанный с принятием жестко регламентированных социальных ролей. Ока-
залось, что, находясь в позиции подчиненного, солдаты срочной службы начинают испытывать потребность в поддержке со стороны окружающих, которая, в первую очередь, обеспечивает их безопасность, причем эта помощь важна не столько как инструментальная, сколько как эмоциональная поддержка. Кроме того, у них сохраняется внутренний ресурс, собственный потенциал, свойственный юношам этого возраста. Он проявляется в использовании когнитивных - обдумывание, прогнозирование, компетентность/ум и эмоциональных стратегий - уверенность в себе. К этим ресурсам (в отличие от юношей-студентов) добавляется фактор физической силы - физическая подготовка, сила и регулятивный фактор - терпимость, сдержанность.
Важно также отметить, что связь параметров социальной поддержки с отдельными аспектами психологической безопасности достаточно специфична. Оказалось, что наиболее тесные связи обнаружены с эмоциональной поддержкой, причем чувство близости, доверия подкрепляется отношениями с близкими людьми (отец, мать), с друзьями и с миром в стране в целом, обеспечивая психологическую безопасность; кроме того, это чувство поддерживается реализацией активных жизненных стратегий - обретение жизненного опыта, самоанализ и прогнозирование, избегание опасных ситуаций. Инструментальная поддержка реализуется внешними средствами - установление порядка, контроль, наличие личной территории, физическая подготовка, а социальная интеграция - только через отрицание свободы и денег как факторов, препятствующих доверительному взаимодействию в референтной группе.
Подводя итог, отметим главное, а именно, что психологическая безопасность определяется двумя разнонаправленными тенденциями. Одна из них ориентирована на внешний мир, от которого ожидается помощь, либо он контролируется или избегается. Другая направлена на собственные ресурсы -когнитивные, эмоциональные, физические. Проведенное нами исследование показало, что когда человек попадает в ситуацию с жестко регламентированными ролями и занимает подчиненную позицию, его представление о безопасности становится более амбивалентным: кроме собственных ресурсов актуализируется стратегия обращения за помощью к близкому кругу общения, и в большей степени ожидается эмоциональная поддержка, которая слабо компенсируется проявлением внешней заботы (инструментальная помощь) и практически не поддерживается стратегией социальной интеграции, которой препятствует жесткая регламентация ролей.
Библиографический список
1. Дымова Е.Н. Специфика связи психологической травматизации и психологического благополучия у военнослужащих // Психология стресса и со-
владающего поведения: Материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Кострома, 26-28 сентября 2013 г. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013. - Т. 2. - С. 176-179.
2. Журавлев А.Л., Тарабрина Н.В. Психологическая безопасность: на пути к комплексным, междисциплинарным исследованиям // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 5-21.
3. ТарабринаН.В., БыховецЮ.В. Террористическая угроза: современное состояние и проблемы // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 367-398.
4. Харламенкова Н.Е. Представление о психологической безопасности: возрастной и личностный компоненты // Современная личность: Психологические исследования / отв. ред. М.И. Волови-кова, Н.Е. Харламенкова. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 141-160.
5. Харламенкова Н.Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев,
Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 133-159.
6. Borjesson M., Osterberg J., Enander A. Risk and safety attitudes among conscripts during compulsory military training // Military Psychology. -2011. - Vol. 23(6). - Nov. - P. 659-684.
7. Larsson G. Personality, appraisal and cognitive coping processes, and performance during various conditions of stress // Military Psychology. - 1989. -Vol. 1(3). - P. 167-182.
8. Lonnqvist J.-E., Verkasalo M., Haukka J., et al. Premorbid personality factors in schizophrenia and bipolar disorder: Results from a large cohort study of male conscripts // Journal of Abnormal Psychology. 2009. - Vol 118(2). - May - P. 418-423.
9. Ostvik K., Rudmin F. Bullying and hazing among Norwegian army soldiers: Two studies of prevalence, context, and cognition // Military Psychology. - 2001. - Vol. 13(1). - P. 17-39.
10. Stefanis N., Smyrnis N., Avramopoulos D., et al. Factorial composition of self-rated schizotypal traits among young males undergoing military training // Schizophrenia Bulletin. - 2004. -Vol. 30(2). - P. 335-350.
УДК 159.9;316.6
Казымова Надежда Наильевна
Институт психологии Российской академии наук, г. Москва
kаzymo van@gmail. ш
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ КАК ИНДИКАТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЦ С РАЗЛИЧНОЙ ИНТЕНСИВНОСТЬЮ ПЕРЕЖИВАНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ УГРОЗЫ*
Эмпирическая оценка психологической безопасности может быть проведена с помощью конструкта психологического благополучия. Показано наличие связи между переживанием террористической угрозы, психологическим благополучием и признаками негативной аффективности, а также специфика этой взаимосвязи у мужчин и женщин.
Ключевые слова: психологическая безопасность, психологическое благополучие, террористическая угроза, негативная аффективность.
Одной из наиболее значимых угроз современности является терроризм. Благодаря средствам массовой информации террористическая угроза (ТУ) приобрела всеобъемлющий, глобальный характер: люди переживают угрозу терактов как угрозу собственной безопасности даже в тех местах, где никогда не происходило никаких террористических событий [1; 4]. Доказано, что переживание ТУ, понимаемое как субъективная оценка риска стать жертвой теракта, относится к числу стрессоров высокой интенсивности, способных вызывать у уязвимой части населения психопатологические симптомы [1]. Таким образом, ТУ представляет собой актуальную угрозу психологической безопасности.
Можно выделить два основных подхода к рассмотрению безопасности. Согласно первому подходу, безопасность представляет собой свойство среды, в которой находится субъект, т.е. «способность различных материальных и социальных систем сохранять устойчивость (свое качество) при различных отрицательных явлениях» [6]. Второй подход предполагает рассмотрение безопасности в контексте защищенности внутренних условий жизни личности. Иными словами, безопасность может служить показателем внутреннего состояния человека, его психологического здоровья, ресурсов, ценностей, переживаний или отношений [4].
Отсутствие чувства безопасности (ощущение опасности) приводит к восприятию широкого кру-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (№ проекта 13-06-00390).
