CC BY
61
ПСИХОЛОГИЯ
УДК 159.9:316.6
Дымова Екатерина Николаевна
Институт психологии РАН, г. Москва grebennikovakaty@mail.ru
ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИЙ СТРЕСС И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ У ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ПО ПРИЗЫВУ И ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ
Представлены результаты исследования выраженности уровня посттравматического стресса, параметров психопатологического статуса и представлений о психологической безопасности у военнослужащих в возрасте 18— 25 лет и гражданских лиц того же возраста. Проанализированы различия между молодыми людьми по уровню посттравматического стресса, выраженности психопатологической симптоматики и представлениям о психологической безопасности. Показано, что уровень посттравматического стресса и выраженность психопатологической симптоматики выше у молодых людей, проходящих военную службу по призыву, по сравнению с гражданскими лицами. В зависимости от уровня посттравматического стресса представления о психологической безопасности различаются у военнослужащих и гражданских лиц.
Ключевые слова: уровень посттравматического стресса, психопатологическая симптоматика, психологическая безопасность.
В психологии под травматическими принято понимать события, которые обладают сильным негативным воздействием, неся угрозу жизни или здоровью, как для самого человека, так и для его близких. Данные события не всегда могут вызывать травматический стресс как непосредственную реакцию на это событие, и, соответственно, не всегда приводят к последующим негативным явлениям, одним из которых выступает посттравматический стресс. В особых случаях последствия перерастают в посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).
Однако существуют при этом факторы, которые усиливают, либо ослабляют симптоматику посттравматического стресса. Это давность травмы, возраст, физическое состояние респондента, а также особые социальные условия, в которых оказывается человек, например ситуации, строго регламентированных социальных ролей. Примером подобных условий является служба по призыву в армию, которая предполагает следование особым социальным нормам. Так, известно, что поведение военнослужащих строго регламентировано и подчиняется жесткой иерархии, приказы вышестоящих лиц не обсуждаются и подлежат неукоснительному выполнению, постоянно присутствует физическая и моральная напряженность, связанные с точным выполнением приказов, несением боевых дежурств и т.д.
Большинство психологических исследований, проведенных на выборке солдат по призыву, посвящено изучению психических заболеваний, проблемам буллинга и дедовщины. Также рассмотрены уровень тревожности, суицидальное поведение, временная перспектива личности, изучены факторы субъективного возраста, эмоциональное выгорание, копинг-поведение военнослужащих и другие психологические особенности в группах военнослужащих по призыву [1; 2; 6; 7; 12; 13; 14].
Ключевыми конструктами настоящего исследования стали: «посттравматический стресс», как психологические последствия влияния на человека стрессоров высокой интенсивности; «психопатологическая симптоматика», сопряженная с уровнем посттравматического стресса и представленная такими компонентами как «тревожность», «депрессия», «психотизм» и т.д.; «психологическая безопасность» и представление о ней обследуемой выборки, например, безопасность как самосохранение, как защищенность, как возможность обращения за помощью и др.;
Конструкт «психологическая безопасность» рассматривается с точки зрения представлений молодых людей о психологической безопасности, так как в представлениях отражаются особенности среды, в которой находится человек, что позволяет оценивать эти особенности, и в том числе, степень опасности, а также выявлять потребность личности в социальной поддержке [5].
Теоретическая гипотеза: у молодых людей, находящихся в условиях строгой регламентации социальных ролей, интенсивность переживания посттравматического стресса (ПТС), вызванного более ранними травматическими событиями, выше по сравнению с уровнем ПТС у гражданских лиц, причем при разном уровне посттравматического стресса представления о психологической безопасности имеют свою специфику.
Цель исследования - анализ различий в уровне посттравматического стресса и психопатологической симптоматики и изучение представлений о психологической безопасности у молодых людей, находящихся в разных жизненных обстоятельствах.
Исследовательские гипотезы:
1. Уровень посттравматического стресса и выраженность психопатологической симптоматики выше у молодых людей, проходящих службу по
© Дымова Е.Н., 2018
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ № 1
37
призыву, по сравнению с этими же показателями у гражданских лиц.
2. Высокий уровень посттравматического стресса вызывают давние травматические события, связанные с потерей близких людей и/или угрозой их жизни и здоровью.
3. Представления о психологической безопасности у молодых людей с разным уровнем посттравматического стресса различаются, причем представления о психологической безопасности у военнослужащих и гражданских лиц с высоким уровнем ПТС также имеют свои особенности.
Участники исследования: мужчины в возрасте от 18 до 25 лет (средний возраст 20 лет), проходящие военную службу по призыву и прослужившие не менее половины регламентированного срока в войсковых частях Москвы и Московской области (призыв из Ростовской и Воронежской областей), всего - 123 человека и не проходящие срочную военную службу - 70 человек мужского пола в возрасте от 18 до 25 лет (средний возраст 18 лет), проживающие в Москве и Московской обл.
Методики исследования: 1) Опросник травматических ситуаций (Life Experience Questionnaire -LEQ) в адаптации Н.В. Тарабриной с соавторами; 2) Анкета психологической безопасности, разработанная в лаборатории психологии посттравматического стресса ИП РАН Н.Е. Харламенковой с соавт.; 3) Миссисипская шкала для оценки посттравматических реакций - гражданский вариант (Mississippi Scale) в адаптации Н.В. Тарабриной с соавт.; 4) Опросник оценки выраженности психопатологической симптоматики (SCL-90-r, Simptom Check List, L. Derogatis, 1983) в адаптации Н.В. Тарабриной с соавт.;
Результаты исследования
Для проверки гипотезы, о том, что строго регламентированные обстоятельства и вероятные трудности, с которыми сталкивается молодой человек, могут усиливать симптоматику не переработанного травматического опыта, был проведен анализ различий выраженности психопатологической симптоматики и уровня посттравматического стресса в группах военнослужащих и гражданских
лиц мужского пола, не служивших в армии.
Был выявлен более высокий уровень посттравматического стресса в группе военнослужащих (и=3183, р=0,003) и выражена психопатологическая симптоматика по шкалам «Обсессивность-компульсивность» (и=2705, р=0,001), «Межличностная сензитивность» (и=3121, р=0,001), «Депрессия» (и=3050, р=0,001), «Враждебность» (и=3613, р=0,045), «Психотизм» (и=3450, р=0,015) и общему индексу тяжести симптомов (Ц=3404, р=0,011). Полученные результаты подтверждают наше предположение, что служба в армии по призыву имеет статус особых социальных условий для переживания человеком посттравматического стресса.
Затем выборка военнослужащих (Ы = 123) была разделена на две подгруппы по уровню посттрав-магического стресса: «Т1» - группа с высокими значениями и «N1» - группа с низкими значениями по показателю Индекса травматизации (ИТ) методики ЬЕр (медианный критерий). В первую группу (Ы = 66) вошли респонденты со значениями по ИТ выше 1,7 баллов, во вторую группу (Ы = 57) -респонденты со значениями по ИТ ниже 1,7 баллов. Аналогично была разделена выборка гражданских лиц на группы: с высоким индексом травматизации «Т2» (Ы = 31) и группу с низким индексом травматизации «N2» (Ы =39).
Сравнение подгрупп внутри исследуемых выборок показало, что более высокий уровень психопатологической симптоматики наблюдается у высоко травмированных респондентов. Если у гражданских лиц это обсессивность-компуль-сивность, тревожность, паранойяльные симптомы и психотизм, то у высоко травмированных военнослужащих кроме перечисленных выше шкал в отличие от гражданских наблюдаются высокие значения по шкале «Депрессия».
Анализ межгрупповых различий показал, что уровень посттравматического стресса и психопатологической симптоматики выше в подгруппе высоко травмированных военнослужащих по сравнению с аналогичной подгруппой гражданских лиц (рис. 1, 2).
Рис. 1. Различия в группах с высоким индексом травматизации («Т1» и «Т2»)
Вестник КГУ Л 2018
38
Рис. 2. Различия в группах с низким индексом травматизации («N1» и «N2»)
При обоих сравнениях обнаруживается триада признаков психопатологической симптоматики у военнослужащих с разным уровнем посттравматического стресса: обсессивность-компульсив-ность, межличностная сензитивность и депрессия. Эти особенности, вероятно, можно объяснить тем, что молодые люди находятся в постоянном и недобровольном контакте с группой людей того же возраста и пола, у них отсутствует возможность уединения и они не могут легко делиться своими переживаниями с окружающими их людьми, т.е. присутствует напряженность в межличностном взаимодействии, нередко переходящая в конфликты. По полученным результатам, можно сказать, что солдаты, даже спустя полгода службы по призыву, испытывают дискомфорт, связанный с общением, нуждаются в поддержке, особенно при высоком уровне посттравматического стресса, однако наличие компонента «Депрессия» скорее всего, препятствует активному поиску ресурсов совладания.
Следующая гипотеза исследования подразумевает анализ событий психотравматического характера, произошедших с респондентами в прошлом. Исследование характера психотравмирующих событий было проведено на основе данных полученных с помощью опросника ЬБр. Оказалось, что для молодых людей наиболее психотравмирующими являются события прошлого, связанные с потерей или болезнью близких людей. Всего подобных ситуаций в картине жизни респондентов, было отмечено 117, часть которых (59 событий) вызвала высокий уровень ПТС. Также высоко травмируют трудные семейные обстоятельства: развод или разъезд родителей. Всего ситуаций 93, из них 39 продолжают переживаться как высоко травмирующие.
Был оценен возраст молодых людей на момент потери или болезни близких: самый ранний -4 года, самый поздний - 24 года. Максимально высокий уровень посттравматического стресса зафиксирован в случае, если потери произошли в возрасте от 12 до 19 лет. События воспитания вне семьи, развод родителей и т.д. также происходили в разном возрасте: от 1 года до 24 лет, однако по сравнению с предыдущим событием нельзя сказать, что вероятность появления ПТС связана
с определенным возрастным диапазоном: разброс по возрасту - от 5 до 17 лет.
Исследование различий в психотравмирующих событиях в группах военнослужащих с низким и высоким индексом травматизации (по LEQ) показало, что практически по всем ситуациям имеются значимые различия между солдатами с разным уровнем ПТС, причем наибольшая разница проявилась именно по ситуации «Серьезное заболевание, травмирование или смерть близкого родственника, известия об этом».
Согласно выдвинутой гипотезе представления о психологической безопасности у молодых людей с разным уровнем посттравматического стресса различаются, причем представления о психологической безопасности у военнослужащих и гражданских лиц с высоким уровнем ПТС также имеют свои особенности. Для понимания особенностей этих представлений с помощью Анкеты психологической безопасности оценены предпочтения в выборе слов-дескрипторов путем подсчета суммы баллов по ответам +1 и +2 по каждому из 60 дескрипторов с последующим расчетом верхних квартилей. Если суммы баллов по определенному дескриптору превышали значения верхнего квартиля, то их рассматривали как наиболее предпочитаемые ассоциации. Также был проведен анализ различий в представлениях о психологической безопасности между группами с высоким и низким индексом травматизации.
Оказалось, что чаще всего молодые люди, проходящие военную службу по призыву, выбирали такие дескрипторы как «контроль ситуации» и «уверенность в себе». В группах с высоким и низким уровнем травматизации предпочтения расположились следующим образом: группа «N1» связывает безопасность с «самосохранением» и «надежными друзьями», а группа «Т1» - с «надежными друзьями» и «здоровьем».
Факторный анализ наиболее частотных переменных (Principal Component analysis, PCA; Varimax Rotation) был проведен по 12 основным и 7 дополнительным переменным (табл. 1).
Получены три фактора, показывающие представления о психологической безопасности солдат
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ № 1
39
Таблица 2
Факторная структура представлений о психологической безопасности в группах гражданских лиц с различным уровнем выраженности посттравматического стресса
Таблица 1
Факторная структура представлений о психологической безопасности в группах военнослужащих с различным уровнем выраженности посттравматического стресса
№ фактора группа «N1» группа«Т1»
1 Самосохранение (собств. вес - 3,08; 31,4 % объясняемой дисперсии) «самосохранение» (0,82), «компетентность, ум» (0,73), «равновесие, стабильность» (0,72), «здоровье» (0,62). Доверие и надежные друзья (собств. вес - 4,2; 22 % объясняемой дисперсии) «доверие» (0,75), «свобода» (0,73), «любовь» (0,73), «надежные друзья, верность» (0,67), «равновесие, стабильность» (0,65), «надежность» (0,62), «уверенность в окружении» (0,53).
2 Доверие и надежные друзья (собств. вес - 2,1; Самосохранение (собств. вес - 2,2,
14,6 % объясняемой дисперсии) «доверие» (0,83), «надежные друзья, верность» (0,82), «позитивное окружение» (0,80), «любовь» (0,7), «надежность» (0,64), «поддержка, помощь» (0,62), «уверенность в окружении» (0,62), «мудрость» (0,60). 11,8% объясняемой дисперсии) «самосохранение» (0,73), «контроль ситуации» (0,71), «ответственность, долг» (0,70), «мудрость» (0,66).
3 Уверенность в себе (собств. вес - 1,8; 11,3 % объясняемой дисперсии) «уверенность в себе» (0,74), «физическая подготовка, сила» (0,72), «жизненный опыт» (0,67), «контроль ситуации» (0,65), «терпимость» (0,61). Здоровье (собств. вес - 1,7; 8,9% объясняемой дисперсии) «здоровье» (0,76), «уверенность в себе» (0,65), «жизненный опыт» (0,64), «физическая подготовка, сила» (0,62), «терпимость» (0,54).
№ фактора Группа «N2» Группа «Т2»
1 Контроль ситуации (собств. вес - 6,41; 32,03 % объясняемой дисперсии) «контроль ситуации» (0,86), «жизненный опыт, опытность» (0,85), «надежность» (0,78), «физическая подготовка, сила» (0,765), «компетентность, ум» (0,764), «надежный спутник, опора» (0,762), «уверенность в себе» (0,70), «самопознание» (0,592), «владение информацией» (0,55). Поддержка, помощь (собств. вес - 4,94; 26,01 "/(¡объясняемой дисперсии) «поддержка, помощь» (0,83), «надежность» (0,76), «уверенность в окружении» (0,72), «самосохранение» (0,72), «надежные друзья, верность» (0,70), «доверие» (0,65), «здоровье» (0,62); «надежный спутник опора» (0,61); «позитивное окружение» (0,60); «защита, защищенность» (0,52).
2 Поддержка, помощь (собств. вес - 3,07; 15,4 % объясняемой дисперсии) «счастье» (0,89), «радость» (0,69), «позитивное окружение» (0,66), «самосохранение» (0,56), «поддержка, помощь» (0,54). Контроль ситуации (собств. вес - 2,66; 14,03% объясняемой дисперсии) «уверенность в себе» (0,82), «жизненный опыт, опытность» (0,78), «компетентность, ум» (0,59), «физическая подготовка, сила» (0,55).
3 Защита, защищенность (собств. вес - 2,12; 10,6 % объясняемой дисперсии) «защита, защищенность» (0,89), «уверенность в окружении» (0,84), «надежные друзья, верность» (0,62). Поддержка родных (собств. вес - 2,09; 10,98% объясняемой дисперсии) «поддержка мамы» (0,81), «поддержка отца» (0,75), «контроль ситуации» (0,57), «мудрость» (0,50).
с низким уровнем посттравматического стресса: 1 фактор - самосохранение; 2 фактор - доверие и надежные друзья; 3 фактор - уверенность в себе. И три фактора, показывающие представления о психологической безопасности молодых людей с высоким уровнем травматизации: 1 фактор - доверие и надежные друзья; 2 фактор - самосохранение; 3 фактор - здоровье. В группе с низким уровнем посттравматического стресса фактор «самосохранение» сопряжен с интеллектуальными способностями, здоровьем, равновесием и с использованием когнитивных навыков, а молодые люди с высоким уровнем посттравматического стресса фактор «самосохранение» связывают с контролем ситуации, с ответственностью и долгом.
Аналогично, проанализированы представления о психологической безопасности в группах с разным уровнем психотравматизации среди
гражданских лиц. По сравнению с данными военнослужащих в выборке гражданских лиц «самосохранение» имеет более низкие ранги. Причем травмированные люди также ориентируются на помощь других людей (надежный спутник, опора) и одновременно на себя (уверенность в себе). Таким же образом, как и в группе гражданских лиц, был проведен факторный анализ (табл. 2).
Сравнение двух групп респондентов с высоким уровнем ПТС по выделенным факторам (критерий Манна-Уитни) выявило различия по переменным, коррелирующим с 1 фактором: «доверие» (и=957,0; р-1еуе1=0,028); «надежные друзья, верность» (и=1021,0; р-1еуе1=0,07) и по переменным, которые коррелируют со 2 фактором: «уверенность в себе» (и=807,0; р-1еуе1=0,018).
Из полученных результатов видно, что группа с низким уровнем психотравматизации ориенти-
рована на себя при поиске ресурсов безопасности в отличие от группы с высоким уровнем, которая в большей степени надеется на помощь и поддержку со стороны (надежные друзья, позитивное окружение, надежный спутник и т.д.)
Если в группе «Т1» военнослужащих по призыву респонденты выделяют чувство доверия и ощущение свободы, то у травмированных гражданских лиц первый фактор в первую очередь ассоциируется с поддержкой, надежностью, доверием. Ощущение свободы для них скорее не ограничено, поэтому не имеет такой важности, как в группе военнослужащих.
По полученным результатам, можно сделать вывод о том, что гипотезы настоящего исследования подтвердились.
Выводы:
1. Уровень посттравматического стресса и выраженность психопатологической симптоматики выше у молодых людей, проходящих военную службу по призыву, по сравнению с гражданскими лицами.
2. Наиболее психотравмирующими являются события, связанные с известиями о травмах, смерти и заболеваниях близких, а также семейные обстоятельства воспитания самого человека. Респонденты с высоким уровнем посттравматического стресса сильнее переживают подобные события по сравнению с респондентами с низким уровнем психотравматизации.
3. В зависимости от уровня посттравматического стресса представления молодых людей о психологической безопасности различаются у военнослужащих и гражданских лиц.
Библиографический список
1. Боенко А.В. Суицидальное поведение военнослужащих срочной службы и его предупреждение: дис. ... канд. психол. наук. - М., 1993. - 252 с.
2. Громов Д.В. Изменение психологических характеристик личности в процессе прохождения процедур инициационного типа: дис. . канд. пси-хол. наук. - М., 2002. - 125 с.
3. Дымова Е.Н., Тарабрина Н.В., Харламенко-ва Н. Е. Психологическая безопасность и травматический опыт как модуляторы поиска социальной поддержки в трудной жизненной ситуации // Психологический журнал. - 2015. - Т. 36. - № 3. - С. 15-27.
4. Дымова Е.Н. Специфика связи психологической травматизации и психологического благополучия у военнослужащих // Психология стресса и совладающего поведения: материалы III Между -нар. науч.-практ. конф. Кострома, 26-28 сентября, 2013. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013. -Т. 2. - С. 176-179.
5. Журавлев А.Л., Тарабрина Н.В. Психологическая безопасность: на пути к комплексным, междисциплинарным исследованиям // Проблемы
психологической безопасности / отв. ред. А. Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 5-21.
6. Квасова О.Г. Трансформация временной перспективы личности в экстремальной ситуации: дис. ... канд. психол. наук. - М., 2013. - 214 с.
7. Сергиенко Е.А. Роль субъективного возраста в регуляции жизнедеятельности // Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание / отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Хар-ламенкова. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. - С. 50-83.
8. Тарабрина Н.В. Психология посттравматического стресса: Теория и практика. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. - 304 с.
9. Харламенкова Н.Е. Представление о психологической безопасности: возрастной и личностный компоненты // Современная личность: Психологические исследования / отв. ред. М.И. Воловикова, Н.Е. Харламенкова. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 141-160.
10. Харламенкова Н.Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 133-159.
11. Харламенкова Н.Е. Психологическая безопасность личности: имплицитная и эксплицитная концепции / Н.Е. Харламенкова, Н.В. Тарабрина, Ю.В. Быховец, О.А. Ворона, Н.Н. Казымова, Е.Н. Дымова, Н.Е. Шаталова. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2017. - C. 106-134.
12. Borjesson M., Osterberg J., Enander A. Risk and safety attitudes among conscripts during compulsory military training // Military Psychology. -2011. - Vol. 23 (6). - Nov. - P. 659-684.
13. Larsson G. Personality, appraisal and cognitive coping processes, and performance during various conditions of stress // Military Psychology. - 1989. -Vol. 1 (3). - P. 167-182.
14. Stefanis N. Factorial composition of self-rated schizotypal traits among young males undergoing military training / N. Stefanis, N. Smyrnis, D. Avramopoulos et al. // Schizophrenia Bulletin. -2004. - Vol. 30 (2). - P. 335-350.
References
1. Boenko A.V. Suicidal'noe povedenie voennosluzhashchih srochnoj sluzhby i ego preduprezhdenie: diss. ... kand. psihol. nauk. - M., 1993. - 252 c.
2. Gromov D.V. Izmenenie psihologicheskih harakteristik lichnosti v processe prohozhdeniya procedur iniciacionnogo tipa: diss. ... kand. psihol. nauk. - M., 2002. - 125 c.
3. Dymova E.N., Tarabrina N.V., Harlamenkova N.E. Psihologicheskaya bezopasnost'
Педагогика. Психология. Социокинетика J № 1
41
i travmaticheskij opyt kak modulyatory poiska social'noj podderzhki v trudnoj zhiznennoj situacii // Psihologicheskij zhurnal. - 2015. - T. 36. - № 3. -S. 15-27.
4. Dymova E.N. Specifika svyazi psihologicheskoj travmatizacii i psihologicheskogo blagopoluchiya u voennosluzhashchih // Psihologiya stressa i sovladayushchego povedeniya: materialy III Mezhdunarodnoj nauch.-prakt. konf. Kostroma, 26-28 sentyabrya, 2013. - Kostroma: KGU im. N.A. Nekrasova, 201. - T. 2. - S. 176-179.
5. ZHuravlev A.L., Tarabrina N.V. Psihologicheskaya bezopasnost': na puti k kompleksnym, mezhdisciplinarnym issledovaniyam // Problemy psihologicheskoj bezopasnosti / otv. red. A.L. ZHuravlev, N.V. Tarabrina. - M.: Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2012. - S. 5-21.
6. Kvasova O.G. Transformaciya vremennoj perspektivy lichnosti v ehkstremal'noj situacii: diss. ... kand. psihol. nauk. - M., 2013. - 214 c.
7. Sergienko E.A. Rol' sub"ektivnogo vozrasta v regulyacii zhiznedeyatel'nosti // Psihologiya povsednevnogo i travmaticheskogo stressa: ugrozy, posledstviya i sovladanie / otv. red. A.L. ZHuravlev, E.A. Sergienko, N.V Tarabrina, N.E. Harlamenkova. -M.: Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2016. - S. 5083.
8. Tarabrina N.V Psihologiya posttravmaticheskogo stressa: Teoriya i praktika. - M.: Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2009. - 304 c.
9. Harlamenkova N.E. Predstavlenie
0 psihologicheskoj bezopasnosti: vozrastnoj
1 lichnostnyj komponenty // Sovremennaya lichnost': Psihologicheskie issledovaniya / otv. red. M.I. Volovikova, N.E. Harlamenkova. - M.: Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2012. - S. 141-160.
10. Harlamenkova N.E. Lichnostnaya bezopasnost' i strategii ee dostizheniya // Problemy psihologicheskoj bezopasnosti / Otv. red. A.L. ZHuravlev, N.V. Tarabrina. - M.: Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2012. - S. 133-159.
11. Harlamenkova N.E. Psihologicheskaya bezopasnost' lichnosti: implicitnaya i ehksplicitnaya koncepcii / N.E. Harlamenkova, N.V. Tarabrina, YU.V. Byhovec, O.A. Vorona, N.N. Kazymova, E.N. Dymova, N.E. SHatalova. - M.: Izd-vo «Institut psihologii RAN», 2017. - C. 106-134.
12. Borjesson M., Osterberg J., Enander A. Risk and safety attitudes among conscripts during compulsory military training // Military Psychology. -2011. - Vol. 23(6). - Nov. - P. 659-684.
13. Larsson G. Personality, appraisal and cognitive coping processes, and performance during various conditions of stress // Military Psychology. - 1989. -Vol. 1(3). - P. 167-182.
14. Stefanis N. Factorial composition of self-rated schizotypal traits among young males undergoing military training / N. Stefanis, N. Smyrnis, D. Avramopoulos et al. // Schizophrenia Bulletin. -2004. - Vol. 30 (2). - P. 335-350.
