CC BY
71
УДК 82.091 Е. Э. Овчарова
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 1
АЛЖИРСКИЕ ДНЕВНИКИ ЭЖЕНА ФРОМАНТЕНА: ЗНАЧЕНИЕ, ВОСПРИЯТИЕ, ДИСКУРС
Эжен Фромантен (Eugène Fromentin) (1820-1876), французский деятель культуры середины XIX в., стал известен во Франции в конце 40-х — начале 50-х годов XIX в. как художник-ориенталист. Впервые его полотна были выставлены в Салоне 1847 г., он участвовал и в некоторых последующих Салонах. Совершив в 40-50-х годах XIX в. несколько путешествий по Алжиру, Эжен Фромантен на основании своих впечатлений написал так называемые алжирские дневники, две книги в традиционной эпистолярной форме: «Лето в Сахаре» (Un été dans le Sahara, первая журнальная публикация в 1854 г.1, книга вышла в 1857 г.) и «Год в Сахеле» (Une année dans le Sahel, журнальная публикация 1858 г.2, книга — 1859 г.).
Перу Э. Фромантена принадлежат также роман «Доминик» (Dominique, 1862) и искусствоведческая работа «Старые мастера» (Les Maîtres d'autrefois, 1876).
Мнения о творчестве Э. Фромантена
Можно с уверенностью утверждать, что звание писателя закрепилось за Э. Фро-мантеном главным образом благодаря его единственному роману. Как писал один из ведущих современных французских литературоведов, специалист по классической французской литературе XIX в. [1], Ги Сань (Guy Sagnes), предваряя первое полное собрание сочинений Э. Фромантена в академической серии издательства Gallimard [2, p. XI], во Франции Э. Фромантена долгое время считали автором одного только Доминика, остальные же произведения оставались в относительном забвении. Это мнение Ги Сань вполне согласно с точкой зрения классика французского литературоведения Анри Леметра (Henri Lemaître). Устоявшийся взгляд на Э. Фромантена можно обнаружить в постраничных комментариях А. Леметра к изданию сочинений Шарля Бодлера Curiosités esthétiques, LArt romantique et autres Œuvres critiques de Baudelaire (édition Garnier Frères, 1962). В обзоре Salon de 1859 великий поэт посвятил целую страницу восторженной характеристике творчества Э. Фромантена, и А. Леметр в своих комментариях характеризует Э. Фромантена прежде всего как автора «Доминика» и (только вслед за тем) «Старых мастеров»: «Eugène Fromentin (1820-1876) est surtout resté le romancier de Dominique et le critique des Maîtres d'autrefois» [3, p. 357]. Произведения алжирского цикла А. Леметром не упоминаются, в его трактовке они остаются лишь той любопытной подробностью творческого пути художника, о которой написал всезнающий Шарль Бодлер.
Если на родине Э. Фромантен считался автором проникновенного психологического романа о первой любви, то в Советском Союзе, а затем и в России, преобладал взгляд на него как на искусствоведа и художника (здесь и далее курсив мой. — Е. О.),
1 Книга «Un été dans le Sahara» публиковалась в Revue de Paris с июня по декабрь 1854 г.
2 Книга «Une année dans le Sahel» публиковалась в Revue des Deux-Mondes с ноября по декабрь 1858 г.
© Е. Э. Овчарова, 2012
который обладал еще и литературным талантом; в нашей стране долгое время из всего творческого наследия Эжена Фромантена наибольшую популярность имела именно книга «Старые мастера». Можно даже утверждать, что у нас Э. Фромантен воспринимался как искусствовед, который до своего основного труда занимался живописью и что-то еще создал в других жанрах — о чем, помимо постоянного цитирования специалистами по европейской живописи «Старых мастеров», свидетельствует и тот факт, что, если в русском переводе3 «Доминик» вышел только в 1977 г. (а первая публикация ранних произведений, так называемых алжирских дневников, в издательстве «Наука» в серии «Рассказы о странах Востока» была осуществлена только в 1985 г.4), то «Старые мастера» за период XX в. переводились на русский язык дважды — а издавались несколько раз. Первый перевод Г. Кепинова относится еще к 1913 г., а в следующем 1914 г. был закончен перевод Н. Соболевского. Отредактированный вариант перевода Г. Кепинова был опубликован большим тиражом (50000 экз.) издательством «Советский художник» в 1966 г.5
А. М. Кантор, представляя в 1966 г. широкому читателю «Старых мастеров», писал: «Девяносто лет назад, в 1876 году, в парижском журнале „Revue des Deux-Mondes" была впервые опубликована знаменитая теперь работа Эжена Фромантена „Старые мастера" („Les maîtres d'autrefois" — точнее, „Мастера былых времен"). Она до сих пор остается одной из лучших книг об искусстве» [4, с. 5]. А. М. Кантор считал, что это произведение было не только одним из самых лучших искусствоведческих трудов, написанных когда-либо, но и самым значительным произведением Э. Фромантена. Десятилетия спустя в суждениях советских исследователей о Э. Фромантене появляются иные акценты. Так, Н. Рыкова, представившая российскому читателю «Доминика» в 1977 г., склонялась к мнению своих французских коллег о том, что именно этот роман является основным произведением Э. Фромантена. В предисловии к изданию русского перевода Н. Рыкова писала: «Бывают писатели, которые — сколько бы и о чем ни писали — остаются авторами одного, зачастую гениального произведения... <...> К ним в известной мере и даже, можно сказать, по существу относится и Эжен Фромантен как автор „Доминика". Правда, из написанного им хорошо помнят „Старых мастеров", но это — книга „искусствоведческая". „Доминик" же его единственный роман, и притом роман перворазрядный, один из лучших в своем жанре произведений французской литературы XIX в.» [5, с. 3].
Взгляд на Э. Фромантена как, прежде всего, на автора единственного ставшего классическим романа, одаренного к тому же талантом живописца, в настоящее время является весьма распространенным, можно даже сказать (в силу тотального влияния Интернета) повсеместным. Предельное, так сказать, свое воплощение этот подход получил на сайте известного представителя американского издательского бизнеса, компании Macmillan в удивительной справке по Э. Фромантену, сопровождающей аннотацию на английский перевод алжирских дневников, вышедший в этом издательстве: "Eugène Fromentin (1820-1876), writer and artist, was one of the great Orientalist painters. He lived for many years in North Africa, and is the author of the classic novel, Dominique" [6]. (Эжен Фромантен, писатель и художник, был одним из великих художников-ориента-
3 Этот перевод создан известной петербургской переводчицей А. Косс.
4 Обе книги цикла в одном томе вышли в свет в 1990 г.
5 Переиздан в 1999 г.
листов. Он жил в течение многих лет в Северной Африке6 и был автором классического романа «Доминик».)
Интересно отметить, что интернет-версия авторитетного Оксфордского словаря искусств (как и А. М. Кантор в свое время) делает акцент на искусствоведческом труде; здесь упоминается о существовании «Доминика», но нет никакой информации о произведениях Э. Фромантена алжирского цикла.
Недооценка алжирских дневников
Как можно заметить, произведения алжирского цикла часто считаются чем-то второстепенным — по сравнению с другими произведениями их автора. Однако такая точка зрения вряд ли отражает действительное положение вещей — вычленение из творчества Э. Фромантена столь значительных его составляющих ведет к чрезвычайно однобокой трактовке и недооценке его наследия. Нельзя не согласиться с мнением Элизабет Кардон (Èlizabet Cardonne)7: если «Доминика» и «Старых мастеров» традиционно относят к признанным образцам романа и искусствоведческого труда, то алжирским дневникам, являющимся связующим звеном в творчестве художника-писателя, следует вернуть то значение, которое придавали им современники, сразу определившие эти тексты как классику литературы путешествий.
Отношение к ранним произведениям Э. Фромантена как, прежде всего, к путевым заметкам, для издания которых нет необходимости соблюдать ту тщательность, которая выпадает на долю эстетически значимых текстов, можно проследить на примере перевода этих книг на русский язык, вышедших в академическом издательстве «Наука». Следует признать, что перевод А. И. Горячева, опубликованный в данном издании, не является самой большой удачей этого переводчика в профессиональной сфере — хотя его квалификация здесь никак не подвергается сомнению. Думается, что те неточности и небрежности, которые допущены при переводе алжирских дневников, дают возможность увидеть отношение переводчика к переводимому автору, так как очевидно, что отличия перевода от оригинала вызваны никак не неумением отыскать эквивалент, а тем смыслом, который переводчик выделяет как главный, пренебрегая остальными. Как следует из проведенного ниже анализа, для А. И. Горячева предисловие 1874 г., написанное Э. Фромантеном за два года до смерти, в момент работы над книгой совсем иного жанра, искусствоведческого труда, внутренне неразрывно связанного с блестящим дебютом писателя 1856-1859 гг., имело значение лишь вспомогательного пояснения, не слишком необходимой преамбулы; очевидно, что переводчик не отнесся со слишком большой серьезностью к эстетической программе Э. Фромантена, коей на самом деле является авторское предисловие к алжирскому циклу произведений.
Здесь можно отметить, что в авторитетном французском академическом издании художественных произведений Э. Фромантена (издательство Gallimard, серия Biblio-tèque de la Pléiade) [2] данное предисловие оценивается именно как эстетическая программа автора. Отношение переводчика к тесту оригинала приводит к небрежности,
6 Эжен Фромантен был в Алжире (приведены даты его отбытия и прибытия во Францию) с 3 марта по 18 апреля 1846 г., с 24 сентября 1847 г. по 23 мая 1848 г., с 5 ноября 1852 г. по октябрь 1853 г.
7 Элизабет Кардон-Арлик занимается проблемами повествования в литературе путешествий и имеет несколько весьма значительных публикаций по творчеству Э. Фромантена. О ней см. электронный ресурс: [7].
проявляющейся порой в мелочах, небольших отклонениях, а порой — и в значительном искажении смысла оригинала. Ниже приведены некоторые примеры, иллюстрирующие соотношения между смыслом оригинала и смыслом русского перевода.
Новизна алжирских дневников
Эжен Фромантен обладал свойством, по словам Э. Кардон, «l'incurable insatisfaction» [8, p. 10], постоянной неудовлетворенности своим творчеством, что принуждало его к постоянному творческому поиску. Преодоление ограниченности живописного способа отображения действительности было той насущной потребностью, которая отвечала самой сути дарования Э. Фромантена. Проделав опыт переложения живописных впечатлений в литературные образы, Э. Фромантен обнаружил, что эти два способа отображения сильно отличаются друг от друга. Стремление отразить обыденную жизнь («...la vie commune sous ces traits demeurés vagues et jusqu'à présent mal définis...» [2, p. 71]) привело его к использованию принципа построения повествования, который мы теперь можем обозначить как литературную кинематографичность, понимаемую как характеристику текста с монтажной техникой композиции [9].
Возрождение живописных впечатлений литературными средствами с необходимостью приводит к такому способу организации художественного произведения, при котором читателю предоставлена возможность как бы «увидеть» произошедшее и судить о нем на основании собственных представлений, а не прямых утверждений и многословных описаний всемогущего автора-творца. Иными словами (употребляя существующую в современном искусствоведении терминологию), все это приводит к изображению динамической ситуации наблюдения. Однако эта предоставленная читателю свобода является иллюзорной, автор предугадывает ассоциации и аллюзии читателя и уверенно руководит ими.
В романе «Доминик» (1869) особый стиль Э. Фромантена, выработанный им в алжирских дневниках, развернулся в полной мере: развитие классической любовной интриги, напоминающей о «Страданиях юного Вертера», происходит здесь с помощью построения видеоряда, сообщающего правдоподобие самым условным литературным приемам. Образный строй произведений Э. Фромантена весьма созвучен современной эпохе, совершенно не довольствующейся простым сосуществованием изолированных друг от друга классических искусств, а постоянно сталкивающей, смешивающей их, побуждающей их к взаимному проникновению и созданию новых видов художественного творчества. Творчество Эжена Фромантена является, таким образом, удивительным феноменом середины XIX в., предвещающим особенности эстетики XX в.
Значение предисловия 1874 г.
Хотя предисловие к произведениям алжирского цикла было опубликовано в 1874 г., и оно предваряло лишь переиздание одного только «Лета в Сахаре», его текст относился к обеим книгам алжирского цикла — ведь для Э. Фромантена эти оба его дневника составляли единое целое. Ги Сань писал: «Cette préface a paru pour la première fois en 1874, en tête de la rééditon d'Un été dans le Sahara. Fromentin l'a datée du Ier juin, c'est-à-dire du mois même où le volume a été mis en vente. Malgré sa place, elle ne se rapporte pas seulement à Un été dans le Sahara: Fromentin traite sans séparer des deux livres que l'Algérie lui a inspirés» [2, p. 1270]. (Это предисловие в первый раз было издано в 1874 г., как вве-
дение к переизданию «Лета в Сахаре». Фромантен датировал текст 1ым июня, т. е. тем же месяцем, когда книга поступила в продажу. Несмотря на то что текст предпослан «Лету в Сахаре», он не относится только к нему: Фромантен рассматривает как единое целое свои книги, на которые его вдохновил Алжир.) Правда, здесь следует указать, что первое совместное издание обеих книг в одном томе, согласно намерению Э. Фромантена, было осуществлено лишь в 1879 г. — уже после его смерти. Для Э. Фромантена было важно осуществить издание обеих книг в одном томе, но по отдельности, хотя, вообще говоря, согласно датировке происходящих событий «Лето в Сахаре» можно было бы расположить между III и IV главами «Года в Сахеле».
Издатели первого совместного издания обеих книг алжирского цикла писали об этом: «L'ouvrage que nous présentons aujourd'hui au lecteur est la réunion de deux livres déjà consacrés par le succès: Un été dans le Sahara, qui parut pour la première fois en 1856, et Une année dans le Sahel, qui ne fut publié que deux ans après.
Il eût été facile de les fondre l'un dans l'autre, en intercalant à leur date, entre le chapitre III ni et le chapitre IV du Sahel, les lettres qui forment le volume du Sahara.
Mais cette disposition de l'ouvrage eût été, croyons-nous, contraire à la pensée d'Eugène Fromentin, qui a voulu que ^aque livre formât un tout, ayant son unité de plan et son caractère distinct.
Nous ne pouvions donc que conserver la division adoptée par l'auteur» [10, p. I]. (Произведение, которое мы сегодня представляем читателям — это сборник, образованный из двух книг, уже имевших большой успех: «Лето в Сахаре», впервые опубликованное в 1856 г., и «Год в Сахеле», опубликованный только два года спустя.
Эти книги было бы легко соединить, включив, согласно датировке, между 3 и 4 главами «Сахеля» те письма, которые составляют содержание «Сахары».
Однако отметим, что подобная композиция книги совершенно противоречила бы намерениям Эжена Фромантена, который желал, чтобы каждая книга существовала сама по себе, обладая собственной целостностью построения и своими характерными особенностями.)
Итак, авторское предисловие написано много лет спустя после появления алжирских дневников и является отдельным произведением, содержащим нечто большее, чем просто оценку той роли, которую сыграли произведения алжирского цикла в жизни Э. Фромантена, и воспоминания о прошлом, хотя зачин как будто большего и не обещает: «Ces livres sont déjà d'une autre époque; et, disons-le nettement, la pensée de les faire revivre, après tant d'années, ne pouvait plus venir qu'à l'auteur lui-même. Les lecteurs d'autrefois, s'il les conserve, ceux d'aujourd'hui, s'il doit en avoir, jugeraient peut-être l'idée bizarre et sans opportunité; aussi, l'auteur se croit-il obligé de la motiver en quelques page» [2, p. 3]. (Эти книги уже принадлежат другой эпохе и, откровенно говоря, мысль снова воскресить их в памяти после стольких лет не могла прийти в голову никому, кроме самого автора. Прежние читатели, если они сохранились, новые, если их удастся обрести, найдут, возможно, эту идею странной и несвоевременной, поэтому автор считает себя обязанным пояснить ее на нескольких страницах.)
Эти пояснения на нескольких страницах, которые Э. Фромантен счел необходимым предпослать переизданию своего дебюта (около двадцати лет спустя после публикации первой его части), являются кратким сводом взглядов писателя на искусство и литературу, изложенным весьма образно и эмоционально; здесь представлен некий компендиум его эстетического мировоззрения. Недаром Ги Сань в комментариях к уже
упоминавшемуся академическому изданию алжирских дневников пишет о содержании предисловия в тонах самых панегирических: «Parce quelle ne traite pas de la seule œuvre quelle précède, cette préface contient des déclarations essentielles sur l'esthétique de Fromentin, sur son tempérament, sur l'histoire intérieure de sa double vocation, sur son attitude en face d'une partie de la littérature romantique. Parmi ses œuvres publiées, il n'y a pas de text où cette homme réservé se soit livré davantage. Il dégage lui-même, à cinquantre-quatre ans, son unité. On remarquera vite en outre que ces pages sont écrites dans un style, qui allie, plus encore qu'à l'ordinaire, la limpidité et le recueillement, la réserve et la précisition, la modestie et l'intelligence, la férmeté et l'émotion» [2, p. 1270]. (Так как предисловие не предполагалось единым целым с теми произведениями, которым оно предпослано, оно содержит основные положения эстетики Фромантена и его мировоззрения, существенные моменты формирования его двойного призвания, важные заявления, необходимые для понимания его позиции относительно литературы романтизма. Среди его опубликованных произведений нет [ни одного] текста, где бы этот сдержанный человек так открыто изложил свои взгляды. [Здесь] он сам, в пятьдесят четыре года, определил свою уникальность. Кроме того, легко заметить, что эти несколько страниц написаны в одном спокойном стиле, который сочетает ясность и сосредоточенность, сдержанность и точность, простоту и разумность, твердость духа и способность глубоко чувствовать.)
Небрежность в переводе названия книг
Un été dans le Sahara и Une année dans le Sahel в русском переводе озаглавлены соответственно как «Одно лето в Сахаре» и «Один год в Сахеле», тем самым неопределенному артиклю un (une) придано его второе значение числительного, говорящего о четком разграничении временных периодов (год, лето). Между тем, время в этих произведениях совершенно неопределенно, события здесь имеют вневременной характер — так что речь идет о неких периодах, лишь близких по длительности к лету и году. Конкретная временная привязка для героя не важна принципиально, и это неоднократно подчеркивается в тексте.
Одним из самых характерных примеров такого отношения к временной привязке событий является эпизод из книги «Год в Сахеле», где действие происходит в селении Сиди Окба — здесь только комментарии издателя дают современному читателю возможность понять, о каких, собственно, политических событиях идет речь. Упоминание о текущем моменте (значение которого хорошо понятно лишь современникам) необходимо лишь как некая тревожная нота, звучащая среди журчания идиллической мелодии.
Вообще говоря, рассказчик относится к происходящему с совершенной бесстрастностью живописца. Даже сама датировка записей в обеих книгах нарочито бессистемна и привязана лишь к настроению героя, который отмечает только значимые для него впечатления и записывает обширные реминисценции по поводу происходящих событий; уже в самом начале первой книги наметившаяся было периодичность в два-три дня сменяется обширными дополнениями, написанными «...même date, 5 heures; 7 heures»8 (.тот же день, 5 часов; 7 часов).
Таким образом, переводить неопределенный артикль числительным в названиях алжирских дневников не вполне корректно, так как это противоречит содержанию текста. Более правильным представляется перевод «Лето в Сахаре» и «Год в Сахеле».
8 См. например: [2, p. 53, 57].
Следует подчеркнуть, что именно так переводит названия книг автор предисловия В. А. Никитин, хотя он, отмечая значимость литературного дарования Э. Фромантена, также склонен поместить его алжирские дневники в контекст обычной путевой прозы. Небрежность перевода названий обусловлена невнимательностью к Э. Фромантену-писателю, поскольку он рассматривается лишь как путешественник, повествующий об увиденных местах и интересных событиях, случившихся по дороге — а для человека, совершающего длительный вояж, временной период является всегда величиной весьма значимой. Как было показано автором данной статьи [11], произведения алжирского цикла Э. Фромантена следует признать скорее имитацией путевых заметок, чем настоящими записками путешественника.
Две книги — одна книга
В предисловии Э. Фромантена речь идет о двух книгах, рассматриваемых им, автором, как единое целое. В переводе речь идет об одной (!), «Лето в Сахаре», для издания первой русской версии которой и был сделан перевод предисловия, для чего из текста механически выброшены упоминания о второй части, «Год в Сахеле», а множественное число в нужном месте заменено на единственное — и все это никак не оговорено. Примечательно, что при выходе в 1990 г. обеих книг в одном издании с образцами художественного наследия Э. Фромантена в качестве иллюстраций перевод предисловия А. И. Горячевым был просто перепечатан в неизменном виде без поправок, восстанавливающих смысл авторского текста, без устранения лакун. Если в какой-то мере замена множественного числа на единственное могла быть оправдана при издании одного «Лета в Сахаре», тем более что и при жизни Э. Фромантена предисловие было издано только с этой книгой (хотя и предпосылалось обеим), то в случае выхода в свет обеих книг под одной обложкой употребление единственного числа становится совершенно недопустимо.
Может показаться чрезмерным внимание, уделяемое здесь числу слова книга (livre) в переводе на русский язык алжирских дневников, но на деле выбор переводчиком единственного числа оборачивается пренебрежением ко всей творческой эволюции Э. Фромантена, где предыдущее всегда содержало в зародыше последующее, а все было посвящено синтезу — прошлого, будущего, зрительных впечатлений и размышлений о сущности искусства, мимолетных настроений и философских обобщений, литературы и живописи. Подобное обращение с текстом оригинала, несомненно невозможное в серии «Литературные памятники», так как там каждый символ может иметь ключевое значение, вполне допустимо в серии «Рассказы о странах Востока», в которой было осуществлено издание перевода алжирских дневников. Здесь форма произведения оказывается второстепенной — или даже совершенно неважной для понимания содержания; упор же делается на простое повествование и изложение фактов, и вполне может быть принято решение о модификации текста на основании весьма далеких от литературоведческой науки соображений9.
9 В качестве примера здесь можно привести издание книги Верни Ловетта Камерона «Пересекая Африку» [12]. При переводе были сделаны значительные сокращения, как сообщает издатель, тех частей оригинала, где содержатся соображения автора об уже известных современной географической науке фактах; читателю остается только довериться этому сообщению и надеяться, что динамичное повествование В. Л. Камерона не пострадало от текстологических принципов издания его книги на русском языке.
Невольные перемены смыслов: придание лишней скромности
«Le métier de l'auteur n'etait pas décrire; on lui sut gré de s'en tirer convenablement. On lui tint compte aussi de la bon foi, de la déférence et même des ingénuités dont il donnait la preuve, en touchant à un art qui n'était pas le sien et devait pas l'être» [2, p. 3]. (Профессией автора не было писательское ремесло; его одобрили, поскольку он неплохо справился. Также учли его добросовестность, почтительность и даже простодушие, доказательства которых он дал, прикасаясь к искусству, которое не было и не должно было быть его [искусством].) Перевод А. И. Горячева достаточно точен, разве только нескольким словам приданы синонимичные значения, близкие по смыслу к оригиналу, но имеющие несколько другой смысловой оттенок: «Автор не был профессиональным писателем; к нему отнеслись снисходительно, поскольку он сумел как-то справиться со своей задачей. Были приняты во внимание его искренность, непритязательность и даже простодушие, проявившиеся при прикосновении к такого рода искусству» [13, с. 26].
Заметим, что в оригинале речь идет об одобрении молодого автора: «on lui sut gré de s'en tirer convenablement10», а вовсе не о снисхождении к нему. Еще одно несоответствие, бросающееся в глаза: очевидно, что значение непритязательность как синоним déférence в данном контексте совершенно неприемлемо. Книги Э. Фромантена вызвали хвалебные, а порой просто панегирические отзывы Шарля Огюстена де Сент-Бева, Жорж Санд, Александра Дюма, Шарля Бодлера, Теофиля Готье, Стефана Малларме и других (кумир Э. Фромантена Эжен Делакруа проявлял к ним большой интерес). Похвалы были вполне заслуженными, Э. Фромантен не мог этого не осознавать — и он не мог не понимать своего новаторства. Слово déférence скорее следует переводить как почтительность или деликатность, качества, как известно, присущие Э. Фромантену. Также явное упущение переводчика: вместо употребленного им синонима словосочетания la bon foi11, искренность, имеющего в русском языке оценочный, моральный оттенок, здесь гораздо более подходит исходное значение добросовестность. В переводе А. И. Горячева предстает нечто вроде самоуничижения паче гордости, в то время как в оригинале просто гордая скромность, весьма свойственная Э. Фромантену.
В переводе основного корпуса алжирских дневников также можно встретить не только сознательную перемену смыслов, но и невольную их подмену, скорее всего, обусловленную все тем же невниманием к оттенкам и полутонам — и примеров тому довольно много, но они должны стать предметом отдельной статьи.
Англоязычная версия алжирских дневников
Произведения Э. Фромантена алжирского цикла недооценены и недостаточно исследованы даже во французском литературоведении, где их часто относят лишь к замечательным образцам литературы путешествий. Как было указано выше, в российском литературоведении особенности ранних произведений вообще не рассматривались, обстоятельные статьи В. А. Никитина, предваряющие российские издания алжирских дневников, имеют общий обзорный характер; да и сами эти издания были подготовлены к печати с определенной небрежностью. Европейские и американские исследователи часто относят алжирские дневники к литературе путешествий, travel lit-
10 Примечательно употребление Э. Фромантеном наречия convenablement, что означает достойно, прилично, надлежащим образом; неплохо.
11 Правдивость, чистосердечие; добросовестность (фр.).
erature, а порой даже и к путевым заметкам, travel writing (включающим в себя, главным образом, разного рода путеводители), что позволяет издателям помещать эти книги во всегда популярный контекст приключений и путешествий.
Трактовка дневников в среде тех, кто пишет о Э. Фромантене на английском языке, подчас весьма прямолинейна: в их текстах исследователи ищут и находят оценки колониальной экспансии Франции в XIX в., а также прямые политические параллели; такой подход к текстам Э. Фромантена чем-то напоминает существовавшую некогда советскую трактовку образов Дафниса и Хлои из знаменитого античного романа Лонга как представителей эксплуатируемого трудового народа.
Первый английский перевод второй книги из цикла алжирских дневников вышел в свет позднее полного русского варианта обеих частей, в 1999 г. [14], до этого переводились лишь ее фрагменты — искусствоведом Марианной Стивенс для ее статьи 1984 г., посвященной взаимодействию западного искусства и исламского мира в XIX и начале XX в. [15]. Заметим, что первая часть, «Лето в Сахаре», а также предисловие 1874 г., содержащее изложение эстетического мировоззрения Э. Фромантена, в оба издания перевода Блейка Робинсона (Blake Robinson) не включены, что позволило издателям в аннотации, предваряющей основной текст, представить вторую книгу как переплетение страстей, драматических событий и приключений [16]. Весьма примечательным является то, что фромантеновский подзаголовок, journal d'un absent (дневник отсутствующего) (хотя и сопровождавший лишь первую журнальную публикацию книги и отсутствующий в последующих изданиях, но, тем не менее, не потерявший своего значения), в английских изданиях обратился сначала в An Algerian Journal (Алжирский дневник) в издании Ohio University Press 1999 г. (с предисловием культуролога Валери Орландо (Valéry Orlando)), затем в An Orientalist Adventure (Приключения ориенталиста) в издании 2004 г., осуществленного Tauris Parke Paperbacks, которое сопровождается предисловием Сары Андерсон (Sarah Anderson)12, известной английской бизнес-леди и специалиста по travel writing. Собственно, именно взгляд на алжирские дневники как на классический образец travel literature, которую смешивают с travel writing, породил упоминавшийся курьез на сайте почтенного американского издательства.
Заключение
Произведения алжирского цикла Э. Фромантена порой считаются чем-то второстепенным по сравнению с его последующим литературным творчеством. Такая точка зрения вряд ли отражает действительное положение вещей. Необоснованное и по существу произвольное восприятие алжирских дневников как малозначительных текстов ведет к чрезвычайно однобокой трактовке и недооценке его наследия. Хотя звание писателя закрепилось за Э. Фромантеном главным образом благодаря его единственному роману, а в среде искусствоведов его популярность основана на книге «Старые мастера», произведениям алжирского цикла должно быть отведено не менее важное место в его творчестве.
С одной стороны, раннее творчество Э. Фромантена располагается, как отмечают некоторые зарубежные исследователи, в русле традиции самых проникновенных
12 Известный путешественник и писатель, в 1972 г. основала в Англии магазин книг, посвященных путешествиям, которым успешно руководила до 1990 г., после чего уже целиком посвятила себя литературной деятельности [17].
созданий французской культуры. Так, Ги Сань в комментариях к «Году в Сахеле» замечает, что некоторые эпизоды этой книги ставят Э. Фромантена во французской литературе на место между М. Прустом и Ф. Р. де Шатобрианом. С другой стороны, дискурс алжирских дневников во многом предопределил те особенности, благодаря которым роман Э. Фромантена, а также его искусствоведческий трактат популярны и в наши дни — и не только среди специалистов, но и у обычной читательской аудитории.
Именно алжирские дневники позволяют считать Эжена Фромантена живым воплощением синтеза искусств в середине XIX в. Э. Фромантен писал, что обратиться к литературной версии своих путешествий его заставила остро ощущавшаяся им недостаточность живописных художественных средств, органический синтез этих двух искусств в алжирских дневниках был предвестником смены эпох. Эжен Фромантен был одним из тех деятелей культуры, которые, хотя и остаются в истории на втором плане, но создают условия для коренных ее поворотов.
Литература
1. Cabanés J.-L. Voix De L'ecrivain: Melanges Offerts a Guy Sagnes. Toulouse: Presses universitaires du Mirail, 1996. 316 p.
2. Fromentin E. Œuvres completes. Paris: Gallimard, 1984. XLVI+1802 p.
3. Baudelaire Ch. Curiosités estetique. L'art romantique et autres Œuvres critiques / éd. H. Lemaitre. Paris: Garnier Frères, 1962 . LXXXII+956 p.
4. Кантор А. Предисловие // Фромантен Э. Старые мастера. М.: Советский художник, 1966. С. 5-13.
5. Рыкова Н. Предисловие // Фромантен Э. Доминик. М.: Художественная литература, 1977. С. 3-10.
6. Between Sea and Sahara [Электронный ресурс] // Macmillan. URL: http://us.macmillan.com/ betweenseaandsahara (дата обращения: 11.01.2011).
7. French&Francophone Studies. Faculty. URL: http://french.vassar.edu/bios/arlyck.html (дата обращения: 11.01.2011).
8. Cardonne É. Introduction // Fromentin E. Une année dans le Sahel. Paris: Flammarion, 1991. P. 9-31.
9. Мартьянова И. А. Киновек русского текста: парадокс литературной кинематографично-сти. СПб.: САГА, 2002. 236 c.
10. Notes des Éditeurs // Fromentin E. Sahara et Sahel. Paris: Librairie Plon, 1887. P. III.
11. Овчарова Е. Э. Алжирские дневники Эжена Фромантена и проблема жанра в литературе путешествий // Романский коллегиум: сб. междисциплинарных науч. тр. СПб.: Издательство СПбГУЭФ, 2007. Вып. 1. С. 77-93.
12. Камерон В. Л. Пересекая Африку. М.: Наука, 1981. 454 c.
13. Фромантен Э. Старые мастера. М.: Советский художник, 1966. 359 с.
14. Fromentin E. Between Sea and Sahara: an Algerian Journal. Athens: Ohio University Press, 1999. XXVII, 197 p.
15. Kathryn L. Green. Review of Fromentin, Eugene, Between Sea and Sahara: an Algerian Journal [Электронный ресурс] // H-Africa. H-Net Reviews. 2003. July. URL: http://www.h-net.org/reviews/ showrev.php?id=7887 (дата обращения: 20.12.2011).
16. Fromentin E. Between Sea and Sahara: an Orientalist Adventure. London; New York: Tauris Parke, 2004, 226 p.
17. Sarah Anderson [Электронный ресурс] // Travel intelligence. URL: http://www.travelintelli-gence.com/travel-writing/writers/sarah-anderson (дата обращения: 16.01.2010).
Статья поступила в редакцию 19 декабря 2011 г.
