CC BY
1Закон и право. 2024. № 11. С. 189-194. Law and legislation. 2024;(11):189-194.
Научная статья УДК 343.98, 347.965
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-11-189-194 EDN: https://elibrary.ru/CBECRS
NIION: 1997-0063-11/24-575 MOSURED: 77/27-001-2024-11-775
Альтернативная (дуальная) позиция адвоката-защитника на примере участия в судебных прениях
Арсен Артурович Багрян
Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Москва,
Россия, [email protected]
Аннотация. Автор обосновывает обязанность адвоката-защитника участвовать в судебных прениях даже в случае несогласия с этим его подзащитного, анализирует природу так называемой альтернативной (дуальной) позиции по делу, которую высказывает защитник в судебных прениях, и последствия речи, предлагая формулировки, которые одновременно позволят обратить внимание суда на несправедливость наказания, предлагаемого государственным обвинителем, а также не повлекут противоречия с позицией подзащитного и требованиями закона.
Итоговый вывод: любая альтернатива в позиции защитника, высказанная в судебных прениях, не может быть признана допустимой с точки зрения как правил профессиональной этики адвоката, уголовно-процессуального закона, так и эффективности такого приема, который ничего, кроме обесценивания и сведения на нет «главной» позиции, не повлечет.
Ключевые слова: адвокат-защитник, позиция по делу, альтернативная позиция, судебные прения.
Для цитирования: Багрян А.А. Альтернативная (дуальная) позиция адвоката-защитника на примере участия в судебных прениях // Закон и право. 2024. № 11. С. 189—194. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-11-189-194 EDN: https://elibrary.ru/CBECRS
Original article
An alternative (dual) position of a defense lawyer on the example of participation in court debates
Arsen A. Bagryan
Kutafin Moscow State Law University (MSAL), Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. The author substantiates the duty of a defense lawyer to participate in court debates even if his client disagrees with this, explores the nature of the so-called alternative (dual) position on the case, which is expressed by the defender in court debates. He reflects on the consequences of such a speech and suggests formulations that at the same time will allow the court to draw attention to the injustice of the punishment that the public prosecutor asks to establish, and also will not entail a contradiction with the position of the defendant and the requirements of the law.
He concludes that any alternative in the position of the defender, expressed in court debates, should be considered unacceptable from the point of view of both the rules of professional ethics of the lawyer, the criminal procedure law, and the effectiveness of such a technique, which will entail nothing but devaluation and nullification of the «main» position.
Keywords: defense lawyer, position on the case, alternative position, court debates.
For citation: Bagryan A.A. An alternative (dual) position of a defense lawyer on the example of participation in court debates // Law and legislation. 2024;(11):189—194. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-11-189-194 EDN: https://elibrary.ru/CBECRS
© Багрян А.А. М., 2024. LAW & LEGISLATION • 11-2024
Под альтернативной (дуальной) позицией адвоката-защитника здесь и далее мы -Ш^будем понимать ситуацию, когда защитник, участвуя в судебных прениях, просит одновременно оправдать и смягчить наказание. Такой дуализм содержит очевидное противоречие и заслуживает отдельного исследования.
Начнем с уяснения того, что участие защитника в судебных прениях — это не право его, но обязанность, исполнение которой не зависит, в том числе, от воли подзащитного.
Такой вывод следует из ч. 1 ст. 292 УПК РФ, указывающей, что стадия судебного разбирательства — прения сторон, по общему правилу, состоит из речей обвинителя и защитника. Интересно, что, несмотря на всю значимость этой части судебного разбирательства, понятия «судебные прения» нет в ст. 5 УПК РФ.
В связи с этим профессор А.Р. Белкин предлагает дополнить ст. 5 пунктом 511: «Судебные прения — часть судебного разбирательства в суде первой и (или) апелляционной инстанции, в которой участники со стороны обвинения и защиты подводят итоги судебного следствия, излагают свои позиции по рассматриваемому судом уголовному делу и обращаются к суду с просьбами и предложениями по поводу итогового судебного решения» [1, с. 107].
Вопрос о наличии (отсутствии) обязанности защитника участвовать в судебных прениях необходимо анализировать в системной связи с положениями подп. 1 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами), а также подп. 6 п. 4 ст. 6 КПЭА1 (адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты) и п. 15 «Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве» (защитник не вправе уклоняться от участия в судебных прениях). Кроме этого, указанные нормы находятся в единстве с требованиями ст. 12 КПЭА, предусматривающей обязанность адвоката соблюдать требования соответствующего процессуального законодательства.
Не случайно законодатель в ст. 292 УПК РФ (содержание и порядок прений сторон) установил последовательность выступлений в прениях, последними указав подсудимого и его защитника. Это объяснимо тем, что сторона защиты
1 Кодекс профессиональной этики адвоката.
изначально фактически находится в более слабом положении, в то время как возможность выступить в прениях последними является очевидным преимуществом.
Соответствующий подход является проявлением широко известной в доктрине права концепции favor defensionis2 и направлен на улучшение положения подозреваемого / обвиняемого. Сказанное дополнительно позволяет прийти к выводу о недопустимости отказа адвоката от участия в судебных прениях.
Таким образом, адвокат обязан участвовать в прениях сторон, в то время как отказ (уклонение ) от участия защитника в прениях может рас -цениваться как особая форма отказа от защиты, что прямо запрещено ч. 7 ст. 49 УПК РФ (адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты обвиняемого).
Примечательно, что запрет на отказ от участия в прениях, который содержится в п. 15 «Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве», сформулирован несколько иначе, чем в УПК РФ: «Защитник не вправе уклоняться от участия в судебных прениях» (курсив авт. — А.Б.). Однако это не случайно, так как в практической деятельности встречаются различные причины, ссылаясь на которые некоторые защитники не отказываются, а именно уклоняются от участия в прениях.
В числе таковых причин — и неправомерное протестное поведение, и мнимые ссылки на отсутствие согласования с доверителем содержания выступления, и др. Таким образом, под «уклонением» мы не имеем в виду ситуации, которые вызваны нарушениями закона в отношении адвоката или его подзащитного и выражаются в правомерном реагировании адвоката. Это может быть ситуация, когда суд не предоставляет защитнику возможности надлежащим образом подготовиться к защите: отказывает в предоставлении защитнику достаточного, разумного времени для согласования позиции; возможности проанализировать речь государственного обвинителя и аргументированно ответить на его доводы. В подобных ситуациях поведение адвоката при отсутствии в его действиях (бездействии) нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката, не должно быть расценено как проступок.
Известны также случаи прямого запрета со стороны доверителя на выступление защитника
2 Благоприятствование защите (лат.).
ЗАКОН И ПРАВО • 11-2024
в прениях, а также их согласованная позиция в этом. Например, в Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 сентября 2008 г. № 30-008-9 рассмотрена ситуация, когда защитник отказался выступать в судебных прениях и в качестве обоснования своих действий отметил, что обвиняемый имеет статус адвоката, и по их договоренности сам выступит в свою защиту. Приговор был отменен по мотиву нарушения права на защиту3.
Пример, указанный выше, дополнительно подтверждает, что, несмотря на всю значимость воли доверителя для адвоката, она, тем не менее, не носит абсолютного характера и не может быть исполнена, если направлена на несоблюдение требований закона. Отмеченное закреплено в п. 1 ст. 10 КПЭА: «Закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом».
Является важным, что запрет уклоняться от участия в прениях ни в коем случае не должен быть понят как возможность защитника формально выступить в судебных прениях, уклонившись от анализа и критической оценки обвинительных доказательств, доводов государственного обвинителя по обстоятельствам, входящим в предмет доказывания по уголовному делу, подведения итогов судебного следствия. При этом дисциплинарной практике известны подобные случаи, например, в одной из жалоб в отношении адвоката было указано: «В прениях адвокат Т. «сказала четыре формальных штампа, ничем их не доказывая, и после этого покинула зал суда»4.
Данный пример демонстрирует подход, который последовательно отстаивает адвокатское сообщество: «Формальное участие адвоката в процессуальных действиях, даже если его действия не содержат прямого нарушения уголовно-процессуального законодательства, вступает в противоречие с законодательством об адвока-
3 См.: https://www.vsrf.ru/files/13007/?ysclid=m24r8rpw v3164835348
4 Обзор дисциплинарной практики за второе полугодие
2020 года и 2021 год по вопросам, связанным с исполнением адвокатом профессиональных обязанностей // Адвокатская палата города Москвы: URL: https:// www.advokatymoscow.ru/upload/disciplinary-practice/Об-зор%20ДП%202020-2021,%20исполнение%20проф.%20 обязанностей.pdf
туре и этическими правилами профессии, в частности, с обязанностью адвоката защищать права и интересы своего доверителя всеми не запрещенными законодательством средствами честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально, своевременно и активно»5. Пренебрежение адвоката своими обязанностями подрывает принцип законности и этические правила профессии, а также компрометирует институт адвокатуры, который призван защищать интересы каждого, кто подвергся уголовному преследованию.
Место прений в уголовном судопроизводстве начиная с действия Устава уголовного судопроизводства 1864 г. и до настоящего времени несколько изменилось, но их значимость и обязательность — нет.
Следует подытожить, что положения уголовно-процессуального закона наряду с законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката, предусматривают обязанность защитника участвовать в судебных прениях. Указанное является такой же обязанностью, как и, например, участие в судебном разбирательстве, и не может быть поставлено в зависимость, в том числе, от волеизъявления подзащитного, если он не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ, или если защитник не освобожден от участия в производстве по делу по обстоятельствам, предусмотренным статьями 72, 258 УПК РФ.
Возвращаясь к так называемой альтернативной позиции по делу, отметим, что «под альтернативной позицией следует понимать ситуации, когда защитник высказывается в пользу поддержания определенной позиции, но делает оговорки, содержащие просьбу учесть те или иные юридически значимые обстоятельства в том случае, если занятая защитой позиция не будет поддержана при принятии решения» [4].
Зачастую адвокат занимает такую позицию, когда материалы дела содержат неопровержимые или убедительные доказательства виновности подзащитного при одновременном отрицании им вины / причастности / события преступления.
5 Разъяснение Экспертно-методической комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов РФ в связи со случаями невыполнения адвокатами-защитниками своих профессиональных обязанностей, нарушающими права доверителей на защиту (от 23 марта 2011 года) // URL: http://advpalata28.ru/upload/iblock/42f/Raziasneniia-FPA-RF.pdf
LAW & LEGISLATION • 11-2024
В частности, следует признать недопустимой речь защитника в прениях, в которой он просит подзащитного оправдать, но одновременно говорит, что в случае признания его виновным и назначения наказания назначить минимальное наказание, учесть обстоятельства, смягчающие наказание (ст. 61 УК РФ), или назначить наказание ниже низшего предела, применить механизмы, альтернативные осуждению, и др.
В словесном выражении это может выглядеть следующим образом:
Пример 1: «Прошу моего подзащитного оправдать. В случае, если суд с этим не согласится, назначить ему минимально возможное наказание с применением положений ч. 2 ст. 64 УК РФ».
Пример 2: «Прошу суд оправдать подсудимого, но в случае признания доводов защиты неубедительными прошу учесть наличие на иждивении малолетних детей в качестве смягчающего наказание обстоятельства / приме -нить при назначении наказания положения льготных норм, предусмотренных статьями 73, 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ и т.п.».
Также известны случаи, когда при отрицании подсудимым своей вины защитник наряду с просьбой об оправдании говорил о необходимости переквалифицировать обвинение. Определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции по делу № 77-5335/202 были отменены судебные решения судов первой и апелляционной инстанции со ссылкой на нарушение права на защиту.
В частности, было установлено: «Выступая в судебных прениях, адвокат Шалудько А.С., вопреки позиции Белоногова С.В., указав на отсутствие в действиях подсудимого состава покушения на грабеж и приведя собственный анализ произошедших событий и судебной практики, пришел к выводу о наличии в действиях Белоногова С.В. состава административного правонарушения либо, как максимум, преступления против личности. Таким образом, несмотря на просьбу об оправдании по предъявленному обвинению, защитник указал на противоправность действий Белоногова С.В., требующих иной, чем дана органом следствия, юридической оценки».
Занятие любой двойственной позиции видится нам неприемлемым, хотя мы понимаем, что оно вызвано минимальным количеством оправдательных приговоров, так как оправдание — это исключение, а не правило.
Верность сказанного подтверждается данными Судебного департамента при ВС РФ6, согласно которому процент оправдательных приговоров от общего числа уголовных дел, оконченных в судах первой инстанции в 2023 г., составил 0,25% (в 2022 г. — 0,26%). При этом даже если суд и выносит решения об оправдании, значительная их часть впоследствии отменяется в вышестоящих судебных инстанциях.
В 2023 г. наблюдается максимальное значение этого показателя: соотношение отмененных оправдательных решений к вынесенным составляет 73,8% — почти три четверти7.
Аналогичное объяснение занятия адвокатом двойственной позиции находят В.В. Коряковцев и К.В. Питулько: «Мнение защитника о невиновности подсудимого — еще не признание таковой судом, который осуществляет окончательную оценку всех доказательств по делу. Защитник не знает, согласится ли суд с его просьбой об оправдании подсудимого, поэтому он приводит все аргументы, идущие на пользу последнему» [5, с. 22].
Действительно, практические знания адвоката позволяют ему в большей степени надеяться не на оправдание, а на снисхождение. Однако в ситуации отрицания подзащитным своей вины или несогласия с квалификацией следует признать неприемлемым просьбы защитника о назначении подсудимому какого-либо наказания.
Думается, что правильным профессиональным поведением является следующее. Защитник во вступительной части судебных прений начинает свою речь не с изложения фактических обстоятельств дела, анализа и оценки исследованных судом доказательств, несогласия с квалификацией преступления, обсуждения наличия или отсутствия в действиях (бездействии) подзащитного признаков уголовно наказуемого деяния, а с оценки речи государственного обвинителя в части просьбы о назначении наказания, которая, по мнению защитника, высказана в нарушение закона.
В качестве обоснования должна быть отмечена несправедливость (чрезмерная суровость) наказания в связи с тем, что не были учтены об-
6 См. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2020 г., подготовленный Судебным департаментом при ВС РФ // URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudeb-
naya_statistika/2023/Obzor__sudebnoy_statistiki_SOYU_
2023.pdf (Дата обращения: 01.10.2024)
7 Там же.
ЗАКОН И ПРАВО • 11-2024
стоятельства, смягчающие его (ст. 61 УК РФ), или заявлено, что оно не соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности подсудимого.
Отдельное внимание должно быть уделено характеризующим сведениям о личности подсудимого (данные о семейном и имущественном положении, состоянии здоровья, поведении в быту, наличии на иждивении несовершеннолетних детей, иных нетрудоспособных лиц (супруга (-и), родителей, других близких родственников) и др.).
Например, могут быть использованы следующие фразы: «Не входя в обсуждение обстоятельств, которые подлежат доказыванию, следует признать, что в любом случае просьба государственного обвинителя назначить наказание в виде трех лет лишения свободы не обоснована. Предлагая меру наказания, государственный обвинитель не учел ряд обстоятельств, смягчающих наказание: возраст, конкретные обстоятельства дела, поведение потерпевшего и т.д. Отмеченное в своей совокупности, даже в случае доказанности вины подсудимого, не может повлечь такого строгого наказания. Однако (!), по мнению защиты, главным вопросом является вопрос не о смягчении наказания, а об оправдании, так как... (прим.: далее следует детальный правовой анализ обстоятельств, которыми опровергается обвинение)».
Таким образом, суд, если и не согласится с главной позицией об оправдании, будет вынужден учесть обстоятельства, смягчающие наказание. При этом речь защитника в прениях, которая, наряду с просьбой об оправдании, содержит возможность применения к подсудимому наказания (пусть и минимального), не вызовет ничего, кроме понимающей улыбки со стороны суда.
Анализируя противоречивые выводы речи защитника в прениях, следует, в первую очередь, обратиться к этическим правилам профессии, по общему правилу, не допускающим расхождения позиций защитника и подзащитного.
В связи с этим мы выделяем два аспекта:
1. Двойственность позиции защитника может указывать на наличие признаков противоречия с позицией подзащитного.
2. Чтобы быть убедительным, адвокат должен быть последователен, любой дуализм ослабляет главную позицию, сводя на нет все содержание речи.
Аналогичное мнение о недопустимости альтернативы высказывает Л.Ю. Грудцына: «Каков
бы ни был вывод защитительной речи — об оправдании, изменении квалификации, о снисхождении — он должен быть отчетливым, лишенным двойственности и внутренних противоречий и вытекающим из всего содержания речи. Каков бы ни был вывод, он должен стать необходимым и единственным синтезом всей речи. Неправильной будет позиция адвоката, который свою речь заканчивает не одним, а двумя выводами, причем один противоречит другому» [2, с. 132].
Следует подытожить, что любую альтернативу в позиции защитника, высказанную в заключительной части судебных прений, следует признать недопустимой с точки зрения как правил профессиональной этики адвоката, уголовно-процессуального закона, так и эффективности такого приема, который ничего, кроме сведения на нет «главной» позиции, не повлечет. Такое завершение обесценивает все сказанное защитником ранее и создает у судьи (суда) дополнительную убежденность в обоснованности обвинения.
Как отмечает профессор С.М. Даровских: «Позиция адвоката должна быть тщательно продумана и последовательна. Недопустимо, когда адвокат, не определившись до конца со своей позицией, предлагает для суда альтернативные варианты решения» [3, с. 89—93].
В завершение отметим, что такой же подход следует распространить и на позицию защитника по вопросам избрания и продления одной из мер пресечения, что наиболее наглядно становится заметно при избрании мер пресечения, связанных с ограничением свободы.
Право на свободу является основополагающим правом человека. В качестве обязательного условия для избрания или продления одной из мер пресечения, ограничивающих свободу, — заключения под стражу и домашнего ареста — суд должен установить конкретные обстоятельства, подтверждающие обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Чтобы решение суда было законным, суд должен установить ряд универсальных условий, предусмотренных ст. 97 УПК РФ.
В ситуации, когда защитник отстаивает позицию о непричастности лица к расследуемому преступлению и (или) об отсутствии оснований для избрания любой из мер пресечения (ст. 97 УПК РФ), следует признать неприемлемой одновременную просьбу защитника избрать вместо запрашиваемой меры пресечения более мягкую, тем самым ухудшив положение подзащит-
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 11-2024
ного, который до разрешения судом этого вопроса еще не был в чем-либо ограничен.
Просьба адвоката избрать в отношении подзащитного одну из мер пресечения, в отсутствие такого согласования, не соотносится с его предназначением.
H.H. Полянский верно отмечал: «Как магнитная стрелка компаса всегда указывает на север, так основная норма поведения адвоката-защитника в процессе должна всегда напоминать ему о его обязанности защищать» [6, с. 22].
Список источников
I. Белкин А.Р. УПК РФ: отменить нельзя поправить: В 3-х т. Т. 3. М.: Юрлитинформ, 2023.
2. Грудцына Л.Ю. Адвокатское право: Учеб.-практ. пособие. М.: Деловой двор, 2009.
3. Даровских С.М. О совершенствовании выступлений адвоката-защитника в прениях // Проблемы права. 2019. № 5 (74).
4. Килина И.В. Нарушение права обвиняемого на защиту в связи с занятием адвокатом позиции по уголовному делу, противоречащей позиции доверителя // Пермский юрид. альманах. 2024. № 7. С. 310-320.
5. Коряковцев В.В., Питулько К.В. Руководство адвоката по уголовным делам. СПб.: Питер, 2006.
6. Полянский Н.Н. Правда и ложь в уголовной защите. М., 1927.
References
1. Belkin A.R. RF Criminal Procedure Code: cancel ra amending impossible: In 3 volumes. Vol. 3. Moscow: Yurlitinform, 2023.
2. Grudtzyna L. Yu. Advocacy Law: Textbook and practical manual. M., 2009.
3. Darovskikh S.M. On improving the defense attorney's speeches in the debate / / Problemy Prava. 2019. № 5 (74).
4. Kilina I. V. Violation of the accused's right to defense in connection with the lawyer's taking a position on a criminal case that contradicts the client's position // Perm Legal Almanac. 2024. № 7. Pp. 310-320.
5. Koryakovtsev V. V., Pitulko K. V. Criminal Lawyer's Guide. Saint-Petersburg: Piter, 2006.
6. Polyansky N.N. Truth and Lies in Criminal Defense. M., 1927.
Информация об авторе
Багрян А.А. — кандидат юридических наук, преподаватель кафедры адвокатуры, адвокат
Статья поступила в редакцию 09.09.2024; одобрена после рецензирования 08.10.2024; принята к публикации 14.10.2024.
Information about the author
Bagryan A.A. — candidate of legal sciences, lecturer at the department of advocacy, attorney
The article was submitted 09.09.2024; approved after reviewing 08.1 0.2024; accepted for publication 14.10.2024.
ЗАКОН И ПРАВО • 11-2024
