CC BY
1УДК 343.131.5
НАРУШЕНИЕ ПРАВА ОБВИНЯЕМОГО НА ЗАЩИТУ В СВЯЗИ С ЗАНЯТИЕМ АДВОКАТОМ ПОЗИЦИИ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ ПРОТИВОРЕЧАЩЕЙ ПОЗИЦИИ ДОВЕРИТЕЛЯ
И.В. Килина
Кандидат юридических наук,
доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Пермский государственный национальный исследовательский университет
614068, г. Пермь, ул. Букирева, 15 E-mail: [email protected]
Аннотация: автор анализирует различные процессуальные ситуации, в которых позиция адвоката-защитника противоречит позиции доверителя и нарушает право последнего на защиту. Приводятся различные рекомендации по недопущению защитником процессуальных нарушений, влекущих негативные последствия как для доверителя, так и для самого адвоката. Автор обращает внимание на необходимость согласованности позиций не только по вопросу юридической квалификации деяния, но и по процессуальным аспектам. Отдельное внимание уделено вопросу о возможности занятия защитником альтернативной позиции по уголовному делу.
Ключевые слова: право на защиту, адвокат, защитник, противоречие позиций защитника и доверителя, отмена приговора, существенные нарушения закона.
ON THE INADMISSIBILITY OF CONTRADICTIONS IN THE POSITIONS OF THE DEFENSE LAWYER AND THE ACCUSED IN A CRIMINAL CASE
I.V. Kilina
Perm State University
15, Bukireva st., Perm, Russia, 614068
E-mail: [email protected]
Annotation: the author analyzes various procedural situations in which the position of the defense lawyer contradicts the position of the defendant and violates the latter's right to defense. Various recommendations are given to
prevent the defense attorney from committing procedural violations that entail negative consequences for both the client and the lawyer himself. The author draws attention to the need for consistency of positions not only on the issue of legal qualification of the act, but also on procedural aspects. Special attention is paid to the issue of the admissibility of a defense attorney taking an alternative position in a criminal case.
Key words: right to defense, lawyer, defender, contradiction between the positions of the defender and the client, reversal of the sentence, significant violations of the law.
Конституция Российской Федерации гарантирует каждому задержанному, заключенному под стражу, обвиняемому в совершении преступления право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Право обвиняемого на защиту выступает гарантией состязательности процесса, мерилом демократичности уголовного судопроизводства. Задача реального обеспечения указанного конституционного права в России возложена на профессиональное сообщество адвокатов, которые являются независимыми профессиональными советниками по правовым вопросам.
Основу адвокатской деятельности составляет формирование и реализация адвокатом позиции по уголовному делу. Фундаментальным правилом в данном контексте выступает закрепленное в п. 3, п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 ч. 1 ст. 9 «Кодекса профессиональной этики адвоката» положение о том, что адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. С сожалением следует констатировать, что нарушение приведенных императивных предписаний встречается в современной правовой действительности. Так, например, изучение обзоров судебной практики Пермского краевого суда обнаруживает, что за последние пять лет в каждом полугодовом обзоре имеется минимум один пример отмены судом апелляционной инстанции приговора по причине нарушения права на защиту обвиняемого, допущенного защитником. Практически во всех случаях отмена приговора обусловлена тем, что защитник занял позицию, противоречащую позиции доверителя.
Вместе с тем, любое действие защитника, которым нарушены права обвиняемого, должно восприниматься как явление экстраординарное, несовместимое с публичными целями адвокатуры и крайне негативно отражающееся на авторитете адвокатского сообщества в целом. А значит,
обращение к анализу недопустимой адвокатской практики является актуальным и необходимым.
К сожалению, имеются иллюстрации грубейших нарушений, как, например, ситуации, когда адвокат в судебных прениях заявляет, что его подзащитный признает вину в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ - побои, однако он сам (адвокат) считает, что действия подсудимого следует квалифицировать по ч. 4 ст. 111 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть человека (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 19 мая 2022 г. № 22-2948). Следует ли пояснять, что такое поведение адвоката недопустимо. Защитник с лицом обвинителя - это особый удар для обвиняемого, вынужденного противостоять наделенным властью и возможностью принуждения должностным лицам правоохранительных органов. В таком случае единственный профессиональный участник, специально привлеченный для защиты обвиняемого, не только не оказывает ему квалифицированной юридической помощи, но и вовсе предает его интересы, по сути, переходит в нападение, сливаясь в едином потоке с обвинением.
Следует отметить, что практические ситуации расхождения позиций защитника и его доверителя разнообразны, на чем следует остановиться более подробно.
Рассмотрим особенности реализации требования о согласованности позиций в зависимости от того, признает обвиняемый вину в инкриминируемом деянии или отрицает ее.
Первая ситуация. Подозреваемый, обвиняемый признает вину в инкриминируемом деянии, соглашается с предъявленным обвинением. В процессуальном законодательстве встречаются термины «признание вины» и «согласие обвиняемого с предъявленным обвинением». Признание вины упоминается в качестве одного из условий производства дознания в сокращенной форме (п. 2, ч. ст. 226.1 УПК РФ), а также как вид показаний обвиняемого (ч. 2 ст. 77 УПК РФ). В свою очередь, содержание понятия «обвинение, с которым соглашается обвиняемый» является условием применения особых порядков судебного разбирательства, предусмотренных главами 40, 40.1 УПК РФ, и раскрывается Верховным Судом РФ в пункте 11.1 Постановления Пленума от 5 декабря 2006 года № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел». Согласно позиции Верховного Суда РФ, в содержание обвинения, с которым соглашается обвиняемый, включаются «фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форма вины, мотивы совершения деяния, юридическая оценка содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого». Не углубляясь в дискуссию о содержании и соотношении упомянутых понятий, отметим, что под согласием с
предъявленным обвинением, на наш взгляд, следует понимать признание вины и согласие с фактической и юридической квалификацией обвинения.
Осуществляя защиту подозреваемого, обвиняемого, который занимает признательную позицию, адвокату необходимо учитывать следующее.
1) Внимательно анализировать полное или частичное признание вины, согласие с предъявленным обвинением имеет место со стороны обвиняемого. Зачастую за фразой «вину признаю полностью» фактически скрывается лишь частичное ее признание, когда в процессе производства по уголовному делу подзащитный заявляет, что не согласен с квалифицирующим признаком, или отягчающим наказание обстоятельством, или с некоторыми фактами из обвинения. В таком случае необдуманно произнесенная в прениях фраза защитника о том, что подсудимый «вину признал полностью» становится существенным нарушением уголовно-процессуального закона, выразившемся в нарушении права обвиняемого на защиту.
Примеров подобных нарушений со стороны адвокатов-защитников немало. Приведем лишь некоторые из них. Так, К., признавая себя виновным в угоне автомобиля потерпевшей, отрицал применение к ней насилия, не опасного для жизни и здоровья, с целью совершения данного преступления. Адвокат, выступая в судебных прениях в защиту К., сославшись на высказанную им в начале судебного следствия позицию о полном признании вины, согласился с предложенной государственным обвинителем квалификацией его действий по п. «в» ч. 2 ст. 166 УК РФ, что было оценено апелляционным судом как нарушение права К. на защиту (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 2 августа 2021 г. № 22-4502).
В другом деле подсудимый оспаривал квалифицирующий признак кражи «с причинением значительного ущерба». Защитник, выступая в судебных прениях, виновность подсудимого и квалификацию его действий по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ не оспаривал, тем самым занял позицию, противоположную позиции своего подзащитного, что признано судом апелляционной инстанции нарушением права на защиту (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 17 мая 2022 г. № 22-2939). В обоих приведенных примерах действия защитника повлекли отмену приговора судом апелляционной инстанции.
2) Внимательно относится к заявлению ходатайств доверителя. Суды усматривают нарушение правила о недопустимости занятия адвокатом позиции, противоречащей позиции доверителя, и в тех ситуациях, когда подсудимый выражает четкое мнение при разрешении того или иного вопроса, а защитник оставляет разрешение заявленного ходатайства «на усмотрение суда». Так, например, защитник оставил на усмотрение суда вопрос об оглашении показаний свидетеля, тогда как подсудимый против оглашения показаний возражал. Приговор подлежал отмене в связи с
оставлением подсудимого без защиты (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 25 февраля 2021 г. N° 22-1039). В другом примере защитник допустил нарушение права на защиту, оставив на усмотрение суда ходатайство подсудимого об отводе судьи (Апелляционное постановление Верховного Суда Республики Крым № 22-2161/2020 от 24 августа 2020 г.).
3) Имеется целый ряд примеров, когда бездействие адвоката-защитника расценивается судом как нарушение права на защиту обвиняемого.
Ш., признавая себя виновным в нанесении ножевого ранения Б., отрицал наличие умысла на совершение преступления, утверждал, что находился в состоянии необходимой обороны. Адвокат, выступая в судебных прениях в защиту интересов Ш., не оспаривал квалификацию его действий по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, что вновь было признано вышестоящим судом нарушением права Ш. на защиту, влекущим отмену приговора (Апелляционное определение Московского городского суда от 1 апреля 2021 г. № 22-1818).
В другом уголовном деле подсудимый, признав вину, утверждал, что умысла на хищение чужого имущества у него не было, поскольку, расплачиваясь банковской картой потерпевшего, он полагал, что она принадлежит ему. Защитник же, выступая в судебных прениях, виновность подсудимого и квалификацию его действий по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ не оспаривал, тем самым занял позицию, противоположную позиции своего подзащитного, что признано судом апелляционной инстанции нарушением права на защиту и повлекло отмену приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство (Апелляционное определение Московского городского суда от 18 ноября 2021 г. № 22-7215).
На страницах Адвокатской газеты Н.С. Гаспарян приводит пример бездействия адвоката, справедливо расцененный судом как отказ от защиты подсудимого. Так, выступая в судебных прениях, адвокат Г. лишь высказал свою позицию по предъявленному Г. обвинению в совершении преступлений, речь адвоката не содержала анализа исследованных в суде доказательств, в связи с чем защитник фактически отказался от защиты подсудимого Г. Таким образом, подсудимый Г. был лишен юридической помощи в судебном заседании, что привело к нарушению требований ст. 48 Конституции РФ, ст. 16, 47 УПК РФ, а также могло повлиять на принятие судом правильного решения, в связи с чем приговор суда подлежал отмене, а уголовное дело, в соответствии со ст. 389.22 УПК РФ, - направлению на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе, поскольку в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, неустранимые в суде апелляционной инстанции»1.
1 Цит. по: Н.С. Гаспарян. Защита не может быть «бессловесной» [Электронный ресурс] // Адвокатская газета. 2021. URL: https://www.advgazeta.ru/mneniya/zashchi-ta-ne-mozhet-byt-besslovesnoy/ (дата обращения: 16.11.2023).
Подводя промежуточный итог изложения, можно сделать вывод, что при признательной позиции обвиняемого защитнику, важно, во-первых, внимательно анализировать действительное отношение доверителя как к юридической квалификации, так и к фактическому содержанию предъявленного обвинения; во-вторых, обеспечивать полноту защиты, чутко реагируя на все заявления и действия доверителя, в-третьих, занимать активную позицию в рассмотрении уголовного дела.
Вторая ситуация. Подзащитный отрицает вину в совершении преступления.
В пункте 5 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве от 20 апреля 2017 г., принятого VIII Всероссийским съездом адвокатов, справедливо обращено внимание на необходимость формирования позиции по делу исходя из принципа презумпции невиновности. Обеспечивая право на защиту доверителя, который не признает вину, не согласен с предъявленным обвинением, следует обращать внимание на следующие аспекты.
1) Необходимо крайне обдуманно, обоснованно и по согласованию с доверителем заявлять ходатайства об изменении юридической квалификации действий доверителя.
Так, В. оспаривал обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 117, 1 ст. 161, пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 163, ч. 1 ст. 166 УК РФ, заявляя, что данных преступлений он не совершал. По обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ, подсудимый утверждал, что применил насилие к сотруднику полиции не в связи с исполнением последним своих должностных обязанностей, а в силу личных неприязненных отношений, просил переквалифицировать его действия в этой части на ч. 1 ст. 115 УК РФ.
Защитник в ходе судебных прений, несмотря на утверждение В. о применении насилия к сотруднику полиции из личной неприязни, предложил суду квалифицировать его действия в этой части по ч. 1 ст. 213 УК РФ, тем самым не только заняв позицию, не соответствующую позиции своего подзащитного, но и выходящую за пределы предъявленного ему обвинения, в котором признак нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, не вменялся. Судебная коллегия отменила приговор в связи с нарушением права В. на защиту (Апелляционное определение Пермского краевого суда от 30 мая 2022 г. № 22-3088).
В этой связи следует отметить, что нарушением права на защиту признается и не согласованное с доверителем высказывание защитника о необходимости изменения квалификации действий (бездействий) подсудимого, на обвинение, существенно отличающееся от первоначально поддержанного государственным (частным) обвинителем, хотя и не содержащего
признаков более тяжкого обвинения (например, с получения взятки на мошенничество, с превышения должностных полномочий на вымогательство и т.д.). На это указывает Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» от 29 ноября 2016 года.
2) Вопрос о допустимости занятия адвокатом-защитником альтернативной позиции. Альтернативная позиция имеет место в ситуациях, когда защитник высказывается в пользу поддержания определенной позиции, но делает оговорки, содержащие просьбу учесть те или иные юридически значимые обстоятельства в том случае, если занятая защитой позиция не будет поддержана при принятии решения. В словесном выражении альтернативная позиция может звучать, например, так: «Прошу суд оправдать подсудимого, но в случае признания доводов защиты неубедительными прошу учесть наличие на иждивении малолетних детей в качестве смягчающего наказание обстоятельства / переквалифицировать действия подсудимого с ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ / применить при назначении наказания положения льготных норм, предусмотренных статьями 73, 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ и т.п.
Условия, подталкивающие защитника к занятию альтернативой позиции, чаще всего наличествуют в уголовных делах, в которых имеются очевидные для защитника как профессионального участника судопроизводства неопровержимые доказательства причастности доверителя к совершению преступления, при одновременном (несмотря на это) отрицании обвиняемым вины в инкриминируемом деянии. Зачастую адвокат, следуя явно бесперспективной позиции доверителя и будучи лишенным возможности привести, например, конструктивные доводы о неверной квалификации деяния, вынужден ощущать себя статистом.
Представляется, полнота защиты в подобных уголовных делах внутренне должна оцениваться адвокатом-защитником в зависимости от того, насколько подробно, доступно, убедительно он смог изложить доверителю все юридически значимые обстоятельства и последствия занятия той или иной позиции. Адвокату необходимо максимально полно и понятно описать перспективы (положительные и отрицательные последствия) согласия с предъявленным обвинением и, напротив, оспаривания предъявленного обвинения. Если несмотря на доводы защитника доверитель не желает признавать вину, то адвокат обязан следовать этой позиции, ни в коем случае не прибегая к склонению доверителя к признанию вины.
Одновременно с этим следует иметь в виду, что занятие альтернативной позиции, которая согласована с доверителем, не влечет нарушений закона и правил адвокатской этики. Так, Совет Адвокатской палаты г. Москвы прекратил дисциплинарное производство в отношении адвоката, который, в частности, указывал в прениях на возможность прекращения уголовного
дела в связи с истечением срока давности при непризнании подсудимым своей вины (Решение Совета Адвокатской палаты г. Москвы № 178 от 29 июня 2023 года). Выступая в судебном заседании 28 октября 2022 года в судебных прениях по указанному уголовному делу, защитник подсудимого К. - адвокат С. - просил суд переквалифицировать действия К., применить закон в ранее действовавшей редакции и прекратить уголовное дело в связи с истечением сроков давности привлечения К. к уголовной ответственности, а в случае, если суд не усмотрит для этого оснований, проанализировать представленные сторонами доказательства и вынести в отношении К. оправдательный приговор. Из материалов уголовного дела следует, что К. поддерживал позицию, изложенную защитником. Решение о прекращении дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре было убедительно обосновано тем, что «уголовно-процессуальным законом не установлены какие-либо ограничения на содержание судебных прений, за исключением ссылки участника судебного разбирательства на доказательства, которые не рассматривались в судебном заседании или признаны судом недопустимыми, а также ссылки на обстоятельства, не имеющие отношения к рассматриваемому уголовному делу (ч. 4, 5 ст. 292 УПК РФ). При этом положения ст. 47 УПК РФ гарантируют обвиняемому право защищать свои права и законные интересы всеми не запрещенными законом средствами и способами».
Представляется, занятие защитником альтернативной позиции, согласованной с доверителем, также должно являться редким явлением, обусловленным выверенными и оправданными тактическими целями защиты. Озвучивание суду различных предложений, помимо аргументированной просьбы об оправдании, ослабляет и делает менее убедительной защитительную позицию.
На разрешение Конституционного Суда РФ был поставлен вопрос о возможности выбора обвиняемым тактики защиты, которая предполагает приглашение им двух активно действующих адвокатов, один из которых отстаивает утверждение о невиновности обвиняемого, а второй о смягчении наказания, если вина будет установлена. Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению. Конституционный Суд РФ, тем не менее, сформулировал заслуживающие внимания тезисы. Так, в определении отмечается: «В силу публично-правовой природы оказания юридической помощи подозреваемому, обвиняемому его право на выбор конкретного защитника или на отказ от его услуг может быть ограничено в интересах правосудия в целях обеспечения быстрой, справедливой и эффективной судебной защиты прав и законных интересов не только этого, но и других подозреваемых, обвиняемых, участвующих в деле, а равно потерпевших
от преступления лиц. Основаниями для такого ограничения могут быть, в частности, отказ или неспособность подозреваемого, обвиняемого защищать себя лично, ненадлежащая защита его интересов, наличие поводов для отвода избранного защитника, его длительная неявка и иные обстоя-тельства»1. Представляется, разрешение заявленного прокурором отвода адвокатам, привлеченным заявителем для отстаивания альтернативных позиций могло быть справедливым исключительно в случае учета позиции самого обвиняемого. Требование законного и добросовестного поведения предъявляется ко всем профессиональным участникам уголовного судопроизводства, что исключает возможность использования судом или стороной обвинения необоснованных утверждений о нарушении защитником права обвиняемого на защиту с целью отстранения адвоката от участия в уголовном деле.
Представляется, вопрос о согласованности позиций защитника и его доверителя должен решаться с учетом мнения последнего, поскольку сама норма о недопустимости противоречия позиций закреплена в законе исключительно в интересах доверителя. В этой связи указание Конституционного Суда РФ на возможность ограничения права обвиняемого на выбор конкретного защитника со ссылкой на ненадлежащую защиту адвокатом интересов доверителя должно быть верно истолковано правоприменителем. Такое ограничение может быть признано оправданным исключительно в ситуациях, когда защитник нарушает требования закона и Кодекса профессиональной этики (примеры грубых нарушений права на защиту адвокатами приведены в начале настоящего исследования).
Известно, что судебная практика идет по пути осуществления судом замены защитника или его отвода в целях пресечения существенного нарушения закона и предотвращения отмены, в связи с этим, судебного акта вышестоящим судом. Подобный процессуальный механизм, думается, должен быть доступен суду, однако произвольное отстранение защитника от участия в уголовном деле, когда его позиция, возможно, даже не бесспорная с тактической, логической и иной точки зрения, но согласованная с доверителем, а значит, не нарушающая требований закона, недопустима.
На сегодняшний день суд вынужден реагировать на нарушение защитниками права обвиняемого на защиту в условиях отсутствия надлежащего правового регулирования по данному вопросу.
Так, например, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильным решение суда первой инстанции об отводе
1 Определение Конституционного Суда РФ от 31 марта 2022 г. № 788-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Синюшкина Евгения Александровича на нарушение его конституционных прав частями первой и второй статьи 62, частью первой статьи 69 и частью второй статьи 72 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
адвоката Д. при следующих обстоятельствах. Судом первой инстанции по результатам выступления в прениях адвоката Д. в защиту осужденного К. было установлено, что высказанная им позиция о необходимости признать К. виновным в совершении умышленного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, и назначить ему наказание за данное преступление в виде 1 года лишения свободы, полностью противоречит позиции осужденного, который на протяжении всего судебного следствия настаивал на том, что выстрел в потерпевшего М. был произведен им случайно, что в целом исключает его виновность. Судебная коллегия указала, что в целях обеспечения К. квалифицированной юридической помощи в соответствии со ст. 48 Конституции РФ, суд первой инстанции обоснованно назначил ему другого адвоката в порядке ст. 51 УПК РФ, который вступил в дело с согласия самого осужденного, что отражено в протоколе судебного заседания (Апелляционное определение Верховного суда РФ № 69-АПУ19-11 от 16 июля 2019 года).
Вместе с тем, нельзя не обратить внимание на то, что основания для отвода защитника, а также для его замены исчерпывающим образом перечислены в ст. 72 УПК РФ и ст. 50 УПК РФ соответственно. Формально суды расширительно применяют императивные нормы закона, что при любых обстоятельствах не может быть оценено положительно и требует соответствующих шагов от законодателя.
Завершая рассуждение о допустимости альтернативной позиции защитника, следует отметить, что наиболее часто альтернативная позиция формулируется при обжаловании обвинительного приговора, когда суд первой инстанции не находит аргументы о невиновности подсудимого убедительными, чем подрывает веру обвиняемого в возможность достижения заветной цели в виде принятия реабилитирующего решения. Так, в судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденная Н. заявила альтернативную позицию защиты, поддержала доводы защитника о недоказанности обвинения и необходимости ее оправдания, попросив при этом о смягчении наказания в случае, если суд не найдет оснований для ее оправдания (Апелляционное определение Орловского областного суда № 22-210/2015 от 11 февраля 2015 г.). С учетом данных официальной статистики, иллюстрирующих крайне низкую вероятность отмены вышестоящим судом обвинительного приговора и постановления взамен приговора оправдательного, альтернативную позицию защиты в проверочных производствах едва ли можно подвергнуть безоговорочной критике.
Обобщая вышеизложенное, следует констатировать, что адвокату-защитнику необходимо уделять большое внимание согласованию позиции с доверителем во исполнение обязанности честного, разумного и добросовестного отстаивания прав и законных интересов подзащитного всеми не
запрещенными законом средствами. При этом единственным допустимым случаем занятия адвокатом позиции, противоречащей позиции доверителя, является убежденность в наличии самооговора последнего. Согласования требуют не только вопросы, связанные с юридической квалификацией действий обвиняемого, но и с фактическими обстоятельствами, охваченными обвинением, и с процессуальными вопросами (о заявлении ходатайств, разрешении вопросов об отводах, порядке исследования доказательств и т.д.). Альтернативная позиция может быть занята в исключительных случаях, обоснованных тактическими целями защиты и при исключительном согласовании такой позиции с доверителем. Нарушение защитником императивных предписаний о недопустимости противоречий в позициях защитника и его доверителя не только влечет различные негативные последствия в виде нарушения прав обвиняемого, отмены судебного решения, вынесения судом частного определения в отношении адвоката, привлечения его к дисциплинарной ответственности, но и подрывает авторитет всего профессионального сообщества адвокатов.
Библиографический список
1. Гаспарян Н.С. Защита не может быть «бессловесной» [Электронный ресурс]. 2021. URL: https://www.advgazeta.ru/mneniya/zashchita-ne-mozhet-byt-besslovesnoy/.
