CC BY
46
УДК 82-3
Khudenko E.A., Doctor of Philology, Head of Literature Department, Altai State Pedagogical University (Barnaul, Russia),
E-mail: [email protected]
ALTAI AND CRIMEA: GEOPOETICAL INTERSECTIONS. The article examines aspects of historical and cultural interactions of the Altai and Crimean texts. The work is based on historical, mythological, literary and cultural interactions between the two of the toposes and makes it possible to talk about some geopoetical community in understanding of the fate of Man and Nature, historical and cultural development of the regions. Particularly, the author traces the relationships of two geoprojects in the Scythian period of the development of civilization and literature of the twentieth century. Excavations in the Altai Scythian burial mounds restore gaps in the historic descriptions of Herodotus and allow finishing the history of the Black Sea Scythians. Literary geopolitical "crossroads" are presented in essays of G.D. Grebenshchikov, in biographical facts from the life of V.M. Shukshin and R. Rozhdestvensky, in poetry and photographs by I. Zhdanov and other Altai writers.
Key words: Scythians, the Altai, the Crimea, geopoetry, Grebenshchikov, Zhdanov.
Е.А. Худенко, д-р филол. наук, зав. каф. литературы, Алтайский государственный педагогический университет,
г. Барнаул, E-mail: [email protected]
АЛТАЙ И КРЫМ: ГЕОПОЭТИЧЕСКИЕ ПЕРЕКРЁСТКИ
Исследование выполнено в рамках проекта №16-14-22001 РГНФ «Семиотика пространства в региональной литературе: особенности геопоэтики В.М. Шукшина»
В статье исследуется аспект историко-культурного взаимовлияния алтайского и крымского текстов. Основываясь на историческом, мифологическом, литературном и культурном взаимодействии двух топосов, можно говорить о некоей геопоэтической общности в осмыслении судьбы природы и человека, исторического и культурного развития регионов. В частности, прослеживаются взаимосвязи двух геопространств в скифском периоде развития цивилизации и в литературе ХХ века. Раскопки в алтайских скифских курганах восстанавливают лакуны в историческом описании Геродота и позволяют достроить историю причерноморских скифов. Литературные геопоэтические «перекрестки» представлены очерками Г.Д. Гребенщикова, биографическими фактами из жизни В.М. Шукшина и Р. Рождественского, поэзией и фотоработами И. Жданова и других алтайских писателей.
Ключевые слова: скифы, Алтай, Крым, геопоэтика, Гребенщиков, Жданов.
«Крымский текст» и «алтайский текст» неоднократно становился объектом внимания в исследованиях современных литературоведов [1], однако вопрос о взаимовлиянии крымских и алтайских топосов ни разу подробно не обсуждался в науке. Найденные нами «точечные» пересечения в геопоэтике этих двух культур позволяют, на наш взгляд, выстроить некое общее поле литературных смыслов (мифологических, культурологических, исторических по своему происхождению) и раскрыть новые стороны геокультурного диалога столь далеких друг от друга территорий - сибирской и крымской.
Первая точка пересечения - мифологическая. Наиболее интересные наблюдения в этой области связаны с легендами об амазонках и скифах. В книге «Легенды Крыма» указывается следующее: «Амазонки - женщины-воины, по преданию, некогда жили на Дону, оттуда они двинулись в завоевательные походы вдоль берегов Черного моря до Дуная и через Кавказ на южное побережье Черного моря, где захватили богатую и удобную для коневодства долину реки Термодонт (совр. Терме-чай) и основали здесь свои города. С амазонками воевали греческие герои Геракл и Тезей. Победив амазонок в сражении на реке Фермо-донте, эллинские воины на трех кораблях вместе с пленницами отплыли на родину. Но в море амазонки перебили своих победителей, а так как воительницы не знали искусства мореходства, то корабли стали неуправляемыми, и ветры и течения выбросили их на побережье Меотийского озера, где обитали свободные скифы. И от союза амазонок и скифов появились могущественные племена савроматов, управляемые женщинами-воинами» [2, с. 36].
«Скифские» главы присутствуют и в книге античного историка Геродота, который первым указывает на происхождение скифов от амазонок. Истории эти перестали быть легендарными в конце Х1Х века, когда археологи в курганах, расположенных в тех землях, где античные авторы помещали племена сыновей амазонок, открыли погребения женщин с боевым оружием. Женские погребения с оружием встречаются по всей территории причерноморской Скифии. Однако версия о матриархате и феминизации скифской культуры так и остается спорной.
Исследователь Т.М. Фадеева в книге «Крым в сакральном пространстве» делает анализ сакральной географии и истории полуострова. Она считает, что «Крым просто пронизан знаками женского доминирования - матриархата и феминократии» [3, с. 53]. Это подтверждают, например, фигуры местного культового поклонения: Дева-воительница, «великая мать богов» Кибела,
Артемида, жрица Артемиды Ифигения, Царь-девица. Пространство Крыма обозначается в этой книге не иначе как «остров женщин», «страна амазонок», «город дев», «царство женщин-воинов».
Частично подтверждают версию о феминизации раскопки в алтайских курганах, которые считаются скифскими. Алтайские -Пазырыкские - курганы известны на весь мир, это цепочка из пяти последовательно вскрытых захоронений, разбросанных по урочищу Пазырык. Профессор Н.В. Полосьмак пишет, что «древние могилы, виднеющиеся на берегу Большого Улагана, издавна считались у алтайцев местом выхода особой энергии, где происходит единение двух миров - этого и потустороннего. Все курганы вскрыты. В них захоронены вожди скифских племен и их жены, жившие в степях Алтая в V—II вв. до н. э.» [4].
В алтайских захоронениях, в отличие от крымских, женщины были помещены в одной могиле с мужчинами. Как отмечает автор книги «Скифы. Строители степных пирамид» Тамара Т. Райс, «это можно было бы принять как указание на то, что тамошние мужчины были моногамны или же что женщины были больше женами, нежели наложницами» [5, с. 129].
Кроме того, сцену, которая часто встречается на изделиях, найденных на Таманском полуострове, в Куль-Оба и во многих других захоронениях, нашли и в горно-алтайских курганах. Это сцена, помещенная на войлочной драпировке в кургане № 5, изображает Великую Богиню, которой скифы особенно поклонялись. Она сидит на троне, держа в левой руке скипетр, а вождь кочевников получает от нее согласие на свое царствование [5].
Более того, раскопки в Пазырыкских курганах позволяют выдвинуть интересную идею о том, что скифы, возможно, были народом с Алтая. Этой точки зрения придерживаются не все ученые, однако именно Пазырыкские курганы позволили ответить на многие вопросы, которые были связаны с культурой древнего скифского Причерноморья и подтвердить те конкретные детали, которых не хватало в отрывках историка Геродота о причерноморских скифах.
Так, например, пазырыкские находки подтвердили сведения Геродота о том, что в связи с верой в загробную жизнь и связанными с ней похоронными обрядами, скифы имели обычай бальзамировать тела умерших царей и вместе с ними погребать одну из их наложниц. Руководивший раскопками в 1929 году С.И. Ру-денко пишет: «Тела погребенных во всех Пазырыкских курганах были бальзамированы, а женщины вместе со своими мужьями были погребены в курганах втором, четвертом и пятом.
В числе военных обычаев скифов Геродот описывает обычай снимания скальпов с убитых врагов. Мужчина, захороненный во втором Пазырыкском кургане, оказался скальпированным, и притом тем же самым способом, как это описано Геродотом. Геродот подробно описывает очистительный после похорон обряд окуривания дымом от семян конопли, брошенных на раскаленные камни и под прикрытием специального шалаша. ...раскопками установлено, что в точности такие же, как и описанные Геродотом, приспособления для воскурения конопли - курильница с камнями, древки-шестиноги, их покрывала, семена конопли в курильницах и в особых мешочках - имелись во всех Пазырыкских курганах и пользовались ими не только в очистительных после похорон обрядах, но и в быту, для курения гашиша» [6].
Таким образом, эти исторические факты позволяют говорить не только об общности алтайской и крымской культур, проявленной в скифских племенах и их потомках, но и о том, что благодаря алтайским природным особенностям (захоронения были закрыты камнями, покрывающимися зимой слоем льда) воссозданная скифская культура соединяет зону Причерноморья и Горного Алтая, закрывая лакуны в «скифских» главах историка Геродота.
Второе крупное пересечение геопоэтического характера связано с именем алтайского писателя Георгия Дмитриевича Гребенщикова (1884 - 1964). Архив писателя, находящийся в фондах ГМИЛИКА, позволяет говорить о наличии «крымского текста» в творчестве этого известного писателя. Это важный публицистический цикл «Из очерков о близком и далеком»: около 10 вырезок из газет Ялты, Симферополя и одесского журнала «Жизнь» с очерками, рассказами, зарисовками писателя 1918 -1920 гг. Несмотря на гражданскую войну и разруху, он активно публиковался в крымских изданиях.
Среди очерков крымского периода есть остропублицистичные: «В дни безумия», «Бегство от самих себя», «Все хороши!», «Покаяние»; художественные - «Бестолковый старичок»; другие представляют собой ностальгические воспоминания о Сибири («Родина», «Под солнцем», «У моря»). Особенно значителен для нашей темы очерк «Алтай и Крым» (1920).
В очерке Гребенщиков осмысляет общность алтайской и крымской земель через единство собственной судьбы. Первая часть очерка подробно воссоздает его путешествие с проводником Самойлом по Уймонскому ущелью в поисках раскольничьей благодатной земли - Беловодья, вторая - вынужденное попадание после развала русской армии на Крымский полуостров. Эти части соединены неожиданной антитезой: в горах Алтая автор мечтает о богатом культурой, солнечном юге России, а находясь в Крыму, - о прекрасной естественности Алтая. В очерке читаем: «Крым такой маленький - его пешком в два дня можно пройти вдоль и в один день поперек. Красив ли он? О, бесконечно и невыразимо! Но нет в нем храмов и богинь и нет жрецов и рыцарей. Я опасаюсь нечаянно столкнуть вас с эпического настроенья, если обмолвлюсь, что все лучшие храмы обкрадены, а худшие заложены на кутежи с .современными богинями, которых не сочтешь и у которых уж конечно нет божественных имен.
Как там, за тридевять земель, в горах Алтая, все сурово, дико, жутко, первобытно, так здесь все пошло, буднично, базар-но.
Вот почему из Крыма снова тянутся мечты мои туда, в суровые морщины полудикого Алтая, где снежные вершины ослепляют взгляд и где жизнь еще так юна и первобытна, так девственна и могуча, что уж наверное родит своих чудеснейших богинь и Геркулесов.» [7, с. 74].
Исследователи С.С. Царегородцева, Т.С. Дощанова отмечают, что в Крыму Гребенщиков воздвигает часовенку Сергию Радонежскому, чудотворцу, строителю земли русской: «Первую часовню святителю он поставил у себя на родине в селе Николаевский рудник, тогда входившем в Томскую губернию, вторую - в Карпатах, затем в Крыму, во Франции и, наконец, в Америке, на слиянии речек Помпераг и Хусатоник - в местах, так напоминавших ему Алтай» [8].
Г.Д. Гребенщиков принимал активное участие в деятельности Ялтинского литературного общества им. А.П. Чехова, был помощником его председателя С.Я. Елпатьевского. На заседаниях этого общества он знакомил собравшихся со своими новыми произведениями, зачитывал отрывки из романа «Чураевы», проводил сибирские вечера. Сохранились крымские газеты с откликами на лекции Гребенщикова о Сибири [8]. Таким образом, творчество одного из самых выдающихся алтайских писателей (на Алтае недавно издано его 6-томное собрание сочинений) связано с крымской культурой и землей.
Третья точка геопоэтических скрещений - Артек. В годы Великой Отечественной войны «Артек» был эвакуирован через Москву в Сталинград, а затем в алтайский поселок (теперь город-курорт) Белокуриха. Там, вместе с ребятами, оказавшимися в начале войны в Крыму, отдыхали и сибирские школьники.
Именно с так называемым «алтайским Артеком» связан сюжет рассказа К. Паустовского «Правая рука». Потерявший на войне правую руку, ленинградец Тихон Рябцов попадает сначала в город Бийск, «в самую глухую Сибирь» в госпиталь, а затем в Белокуриху, где устраивается сторожем на плотине. Заготавливая на зиму дрова и измучившись от того, что это приходится делать левой рукой, он в досаде бросает топор, и тот уплывает по реке. На следующий день к Тихону начинают поступать по реке мелко нарубленные дрова, затем топор и, наконец, он обнаруживает двух мальчишек с «полинявшими красными галстуками» [9], пионеров-тимуровцев, живущих в лагере в Белокурихе. С одним из мальчишек - испанским мальчиком-сиротой Мигуэлем - Тихон особенно сдружился. Когда лагерь эвакуируют назад в Москву, он сильно тоскует по нему и покидает сибирские горы, чтобы усыновить Митю-Мигуэля и найти нужное место в жизни. Таким образом, в рассказе Паустовского переплетаются артековский (тимуровский) сюжет и прекрасные пейзажи алтайских гор, названных автором «благодатными».
В послевоенное советское время культурные связи алтайской и крымской земель не прерывались: они представлены именами В.М. Шукшина, служившего три года радистом на Черноморском флоте (крейсер «Лукомск»), с именем Роберта Рождественского, родившегося на Алтае и выступавшего на ялтинских поэтических вечерах вместе с Андреем Вознесенским. Они проживали тогда в знаменитой гостинице «Ореанда».
С Крымом связана жизнь и творчество алтайского поэта Ивана Жданова (р. 1948). В 1990-е гг. он совместно с К. Кедровым, А. Парщиковым выступал в Крыму (Ялта, Дом творчества) под знаменем только появившегося тогда нового течения - ме-таметафоризма. Теперь в журнале «Культура Алтайского края» И. Жданов ведет рубрику «Лучшие поэты современности». Одно из своих эссе Жданов посвятил ялтинскому поэту Сергею Новикову (член союза писателей Крыма), озаглавив его строкой из стихотворения того, о ком пишет, - «Эпоха кончилась. А утро не взошло». Жданов воссоздает детали биографии Сергея Новикова (исключенного в свое время из Симферопольского университета за публичное чтение Солженицына), осмысляя через них особое, данное поэту, чувство судьбы и истории тех мест, где он родился и умер. Финальные строки ждановского эссе звучат так: «И даже стихи, если они поэзия, перестают быть фактом твоей биографии, каким бы нелепым ни был ее конец» [10, с. 55]. И далее следует подборка стихотворений Сергея Новикова.
Искусство фотографии, которым последние несколько лет увлекается Жданов, предоставляет множество материалов для размышлений о метафизической близости двух пейзажей - алтайского и крымского. И хотя в изданном альбоме поэта фотографии в основном алтайских гор [11], однако, сопровождая поэтические тексты, эти фотопейзажи, несомненно, выходят за границы только алтайского топоса: это и горы Крыма с перекочевавшими со страниц поэтических текстов Жданова мифологическими персонажами, и горы Синая - с библейскими героями и легендами. В альбоме присутствуют и реальные крымские жители. Так, 9 кадров со стариком - это изображение ялтинского писателя Станислава Славича. «Похоронив жену, с которой прожил полвека душа в душу, Славич установил один на двоих памятник. На плите рядом с именем и годами жизни жены выбил свое имя и дату рождения. Дату смерти нанесли на плиту после похорон писателя», - так комментирует эту историю жизни Л. Вигандт [11, с.8]. Крымский пейзаж сопровождает и стихотворение Жданова «Рук споткнувшейся Шамбалы взмах.»:
<...> Со дна ли степного всплывает наряд для хрупкой пасхальной скорлупки -отсюда виднее всего Арарат, он в клюве у тюркской голубки. Затем и подробен по-детски обман пространства в предвечном итоге, что наспех стреноженный скифский курган -всего лишь карьер у дороги <...> [11, с. 68].
Начинающие поэты Алтая продолжают обращаться к крымской мифологии, истории, осмысляя, прежде всего, вечные темы единства человека и природы, истории и судьбы. У алтайского поэта Игоря Вишнякова есть такие строки:
мужики сказали: рыба Крым баюкал легкий бриз ризу алую накинув солнце с гор скатилось вниз Зурбаган уснёт закутав в невод сутолоку снов только мерный шум прибоя только зыбкий свет костров... это было не со мною это будет без меня тает южный берег Крыма тайну бережно храня [12, с. 58].
Алтайский поэт и литературный критик Константин Гришин воспроизводит столь известную и любимую литераторами коктебельскую историю, вписывая в нее свое настроение: Прямые поезда до Крыма, Романтика больших дорог...
Библиографический список
Весталка временем любима -Я прогулял его урок. Где с тростью проходил Волошин, Марина поднимала пыль, Я пробегусь, никем не прошен, С охранной грамотой на гиль, С подругой - загорелой, сонной, В бумажной шляпке набекрень... Здесь море, море, ветка клена, Тоска, сентябрь, Коктебель [13].
Таким образом, поэтическая общность крымского и алтайского топосов, связанная прежде всего с мифологией, историей и культурой, порождает новые культурно-духовные смыслы, углубляет процессы познания и самопознания человеческой личности, российской истории в целом через геопоэтические детали и символы.
1. Курьянов С.О. Несколько слов о Крымском тексте (Разграничение понятий Крымский мотив, образ Крыма и Крымская тема). Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». Том 27 (66): 2: 171 - 176. Люсый А. Крымский текст в русской литературе. Санкт-Петербург: Алетейя. 2003: 314. Крымский текст в русской культуре. Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, 4-6 сентября 2006 г. Под ред. Н. Букс, М.Н. Виролайнен. Санкт-Петербург. 2008. Алтайский текст в русской культуре. Сборник научных статей под редакцией М.П. Гребневой. Вып. 6. Барнаул. 2015: 444. Образ Алтая в русской литературе: антология: в 5 т. Под общей редакцией А.И. Куляпина. Барнаул: Издательский Дом «Барнаул», 2012.
2. Кондараки В. Легенды Крыма. Москва: Типография Чичерина. 1883.
3. Фадеева Т.М. Крым в сакральном пространстве. Симферополь. 2000: 304.
4. Полосьмак Н.В. Пазырыкские курганы Алтая. Available at: http://rus-globus.ru/altaj/926-pazyrykskie-kurgany
5. Райс Т.Т. Скифы. Строители степных пирамид. Москва: Центрограф, 2011.
6. Руденко С.И. Сокровища пазырыкских курганов. http://www.plam.ru /hist/posledamdrevnihkultur/p5.php
7. Гребенщиков Г.Д. Алтай и Крым. Гребенщиков Г.Д. В предгорьях Алтая. Роман-газета. 2014; 22: 72 - 74.
8. Царегородцева С.С., Дощанова Т.С. Крымские очерки Г. Гребенщикова. Научная конференция «Ломонсовские чтения» 2012. Севастополь: Экспресс-печать, 2012: 464. Available at: http://www.twirpx.com/file/1005727/
9. Паустовский К. Правая рука. Available at: http://www.mamadaika.ru/article.php?article_id =2330
10. Жданов И. Сергей Новиков. Культура Алтайского края: 3 (15), сентябрь 2014: 54-55.
11. Жданов И.Ф. Уединеннаямироколица. Барнаул: Алтайский дом печати. 2013.
12. Вишняков И. Поэзия. Культура Алтайского края: 1 (21), март 2016: 58 - 59.
13. Гришин К., Николенкова Н. Сентиментальные буриме. Книжный инстинкт. 2015.
References
1. Kur'yanov S.O. Neskol'ko slov o Krymskom tekste (Razgranichenie ponyatij Krymskij motiv, obraz Kryma i Krymskaya tema). Uchenye zapiski Tavricheskogo nacional'nogo universiteta im. V.I. Vernadskogo. Seriya «Filologiya. Social'nye kommunikacii». Tom 27 (66): 2: 171 - 176. Lyusyj A. Krymskij tekst v russkoj literature. Sankt-Peterburg: Aletejya. 2003: 314. Krymskij tekst v russkoj kul'ture. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Sankt-Peterburg, 4-6 sentyabrya 2006 g. Pod red. N. Buks, M.N. Virolajnen. Sankt-Peterburg. 2008. Altajskij tekst v russkoj kul'ture. Sbornik nauchnyh statej pod redakciej M.P. Grebnevoj. Vyp. 6. Barnaul. 2015: 444. Obraz Altaya v russkoj literature: antologiya: v 5 t. Pod obschej redakciej A.I. Kulyapina. Barnaul: Izdatel'skij Dom «Barnaul», 2012.
2. Kondaraki V. Legendy Kryma. Moskva: Tipografiya Chicherina. 1883.
3. Fadeeva T.M. Krym vsakral'nom prostranstve. Simferopol'. 2000: 304.
4. Polos'mak N.V. Pazyrykskie kurgany Altaya. Available at: <http://rus-globus.ru/altaj/926-pazyrykskie-kurgany>
5. Rajs T.T. Skify. Stroiteli stepnyh piramid. Moskva: Centrograf, 2011.
6. Rudenko S.I. Sokrovischa pazyrykskih kurganov. http://www.plam.ru /hist/posledamdrevnihkultur/p5.php
7. Grebenschikov G.D. Altaj i Krym. Grebenschikov G.D. Vpredgor'yah Altaya. Roman-gazeta. 2014; 22: 72 - 74.
8. Caregorodceva S.S., Doschanova T.S. Krymskie ocherki G. Grebenschikova. Nauchnaya konferenciya «Lomonsovskie chteniya» 2012. Sevastopol': 'Ekspress-pechat', 2012: 464. Available at: http://www.twirpx.com/file/1005727/
9. Paustovskij K. Pravaya ruka. Available at: http://www.mamadaika.ru/article.php?article_id =2330
10. Zhdanov I. Sergej Novikov. Kul'tura Altajskogo kraya: 3 (15), sentyabr' 2014: 54-55.
11. Zhdanov I.F. Uedinennaya mirokolica. Barnaul: Altajskij dom pechati. 2013.
12. Vishnyakov I. Po'eziya. Kul'tura Altajskogo kraya: 1 (21), mart 2016: 58 - 59.
13. Grishin K., Nikolenkova N. Sentimental'nye burime. Knizhnyjinstinkt. 2015.
Статья поступила в редакцию 29.09.16
УДК 81
Dorzhu K.B., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Tuvan Philology and General Linguistics, Tuvan State University (Kyzyl, Russia), Е-mail: [email protected]
THE USE OF PHRASEOLOGICAL UNITS ABOUT EATING IN THE NOVEL "TYVALAAR KUSKUN" BY SALIM SURUN-OOL.
The article deals with phraseological units semantically connected with meal by materials of a novel "Tyvalaar Kuskun" by S. Surun-ool. The author reveals semantic features of the collected phraseological units, which have been grouped into several lexico-seman-tic groups. A significant number of the gathered set combinations express evaluation of such phenomena as gluttony and voracity. A special group of comparative set phrases combine the object and reference comparisons relating to food by the meaning. The article also analyzes some combination of describing certain customs and traditions of the Tuva people, related to the procedure of power and used ready-made, that possess the expressiveness and figurative value.
Key words: idioms related to food, lexical and semantic group phrases, comparative phraseological units.
К.Б. Доржу, канд. филол. наук, доц. каф. тувинской филологии и общего языкознания, Тувинский государственный университет, г. Кызыл, Е-mail: [email protected]
