CC BY
297
Статьи
УДК 902
культура кочевников нижнего Поволжья СКИФСКОГО времени: ОБщЕЕ И ОСОБЕННОЕ
© 2014 г. М.А. Очир-Горяева
Статья посвящена рассмотрению памятников классического скифского времени второй половины УН-ГУ вв до н.э. Нижнего Поволжья на фоне синхронных культур степной зоны Евразии: памятников скифов степей Северного Причерноморья, памятников Южного Приуралья, сакских памятников Ишимской, Кулундинской степей и степных долин Семиречья, памятников пазырыкской культуры Горного Алтая и уюк-ско-саглынской культуры степных долин Саянского нагорья. Сопоставление проведено по определенным аспектам: географическому расположению, количеству памятников, соотношению основных и впускных погребений, наличию оседлых поселений на рассматриваемых территориях, наличию элитных погребений у каждой группы памятников. Это позволило выявить общие и особенные черты культуры нижневолжских кочевников скифского времени. Они оказались самыми малочисленными среди сравниваемых культур скифского круга. Во всех регионах, кроме Нижнего Поволжья, представлены поселения и стойбища с регулярным культурным слоем, свидетельствующие о одновременном проживании оседлого и кочевого населения в этих регионах. В Нижнем Поволжье не зафиксированы элитные погребальные комплексы с предметами роскоши из золота, греческим и восточным импортом, с захоронениями подчиненных лиц и верховых коней, представленные во всех остальных регионах. В связи с этим автор обращает внимание на несоответствие археологических памятников Нижнего Поволжья образу савроматов, с которыми они идентифицируются.
Ключевые слова: степи Евразии, элитные погребения, курганы, поселения, оседлое и кочевое население, соотношение основных и впускных погребений, савроматы, Нижнее Поволжье.
Постановка проблемы. Памятники Нижнего Поволжья, датирующиеся классическим скифским временем конца УГ-ГУ вв. до н.э., являются одной из региональных культур скифского круга, или скифского типа степной зоны Евразии, протянувшейся от Черного моря до Алтайских гор. Традиционно в археологии понимается, что культуры скифского круга классического скифского времени являются
если не родственными, то близкими. Такое представление базировалось на результатах изучения погребального инвентаря, в котором прослеживалась так называемая скифская триада - единые формы оружия, конского снаряжения и искусства звериного стиля. Установленная общность в материальных объектах интерполировалась на область идеологических релиогиозно-мифологических
представлений. Все это вместе взятое подводило к мысли о том, что и в языковом отношении носители культур скифского круга были также близки и относились к одной языковой группе, а именно ираноязычной. Несмотря на установленные региональные различия по предметам звериного стиля и типам вооружения, круг культур скифского облика в целом воспринимается большинством исследователей как некое единое этнокультурное явление степного пояса Евразии. Все культуры классического скифского времени примерно синхронны памятникам степной зоны Северного Причерноморья, которые принадлежали «собственным скифам», в землях которых побывал в середине V в. до н.э. Геродот1. К названному кругу культур относятся памятники степей Нижнего Поволжья, Южного Приуралья, памятники сакской культуры степных долин Семиречья, Ишимских и Кулундинских степей2, памятники
1 Термин «собственные скифы» был введен Б.Н. Граковым и А.И. Мелюковой (Граков, Мелюкова, 1952, с. 93).
2 Территории, которые традиционно в
скифской археологии определяют как степи Северного Казахстана, географически совпадают с территориями Ишимской и Кулундинской степей. Последние относятся к южной части Западно-Сибирской низменности, они вполне адекватны пониманию этой территории археологами, так как включают кроме североказахстанских в археологическом отношении единые памятники на территории Российской Федерации. Ишимская степь расположена между рр. Тобол и Иртыш, к ней относятся территории севера Казахстана и Курганской, Тюменской, Омской областей РФ. Кулундинская степь расположена в междуречье Иртыша и Оби, к ней относятся территории Павлодарской области Казахстана и Алтайского края
степных долин Горного Алтая (пазы-рыкская культура) и степных долин Саянского нагорья3 (саглынско-уюк-ская культура).
По наличию предметов скифской триады ряд археологических культур классического скифского времени лесостепной зоны также традиционно включаются в круг культур скифского типа: памятники лесостепей Северного Причерноморья, лесостепей Среднего Дона, ананьинской культуры лесостепного Волго-Камья, саргатской культуры лесостепей Западной Сибири, быстрянской и каменской культур и среднего этапа тагарской культуры лесостепей Южной Сибири.
Весь этот массив археологических культур степной и прилегающей лесостепной зоны традиционно делится на западный и восточный ареалы по расположению с западной или восточной стороны области распространения памятников Нижнего Поволжья и Южного Приуралья. Можно сказать, памятникам этих двух регионов была отведена роль межевого камня.
Причиной такого неадекватного восприятия памятников Нижнего Поволжья и Южного Приуралья послужила история их изучения. Согласно фундаментальной культурно-хронологической периодизации сарматской
РФ. Ишимская степь совпадает примерно с Сергеевским и Ишимско-Чаглинским микрорайоном, а Кулундинская - с Павлодарским микрорайоном, выделенными М. Хабдулиной (Хабдулина, 1994).
3 То же самое с территорией, которую в российской археологии традиционно определяют как Тува или Верхний Енисей (Савинов, 2002). Географическое определение степные долины (котловины) Саянского нагорья, на мой взгляд, более точно отражает приуроченность археологических памятников к степному ландшафту.
5.7
•50
•51 33
'•30
45
>48
^59
,53<
•58
49
• 58
44
•43 &
22
»га
121
I*
•9
Рис. 1. Памятники скифской эпохи Нижнего Поволжья.
1 - Восточный Маныч, 2 - Архаринский, 3 - Три Брата, 4 - Элистинский, 5 - Бичкин Булук, 6 - Улан Эрге, 7 - Балкин, 8 - Хохлацкий, 9 - Цаган Усн, 10 - Заханата,
11 - Гува, 12 - Купцын Толга, 13 - Эвдык, 14 - Гашунский, 15 - Ики-Зегиста, 16 - Кермен Толга, 17 - Дюкер, 18 - Никольское, 19 - Барановка, 20 - Старица, 21 - Сазонкин бугор, 22 - Верхнеяблочный, 23 - Жутово, 24 - Капитанский, 25 - Кривая Лука, 26 - Аксеновский, 27 - Горная Пролейка, 28 - Волжский, 29 - Царев, 30 - Вишневка, 31 - Ильевка, 32 - Верхнее Погромное, 33 - Ново-Никольское, 34 - Заплавное, 35 - 15-й поселок, 36 - Политотдельское, 37 - Шульц, 38 - Молчановка, 39 - Новая Молчановка, 40 - Бережновка, 41 - Калиновка, 42 - Быково, 43 - Суслы, 44 - Боаро (Бородаевка), 45 - Энгельс, 46 - Усатово, 47 - Визенмиллер (Луговое), 48 - Скатовка, 49 - Потемкино, 50 - Норка, 51 - Степан Разин, 52 - Блюменфельд (Цветочное), 53 - Иловатка, 54 - Комаровка, 55 - Фриден-берг (Мирное), 56 - Харьковка, 57 - Меркель (Макаровка), 58 - Альт-Веймар (Старая Иванцовка), 59 - Зеельман (Ровное), 60 - Вертячий, 61 - Комсомольский, 62 - Аксай,
63 - Хошеутово, 64 - Адрык.
культуры, разработанной в трудах Б.Н. Гракова и К.Ф. Смирнова, памятники Нижнего Поволжья и Южного Приуралья скифской эпохи рассматривались как относящиеся к савро-матской археологической культуре и имеющие прямое отношение прежде всего к сарматам, их истории и культуре. Не случайно основное исследование по нижневолжскому и южноприуральскому регионам называлось «Савроматы. Ранняя история и культура сарматов» (Смирнов, 1961; 1964). Таким образом, скифский мир евразийских степей и прилегающей лесостепи в умах исследователей делился на западный и восточный ареалы, между которыми располагался некий довольно обширный в территориальном отношении клин памятников от Волги до Урала, который, несмотря на свою хронологическую синхронность с остальными памятниками скифской эпохи и наличие скифской триады, воспринимался исследователями как относящийся к другому культурному явлению, а именно сарматскому (Очир-Горяева, 1993, с. 132).4 Наглядно эта особенность процесса исследования проявилась в том, что М.П. Грязновым при перечислении им локальных зон культур скифского круга, целых два региона, а именно Нижнее Поволжье и Южное Приура-лье, оказались неучтенными (Грязнов, 1980). А.Ю. Алексеев признал выделенные М.П. Грязновым зоны «вполне удобными», но при внесении «одного
4 В практической жизни это проявлялось в том, что на научных конференциях мой доклад по памятникам скифского времени Нижнего Поволжья и Южного Приуралья включался в сарматскую секцию, хотя параллельно работала скифская секция.
существенного корректива» относительно поволжских и приуральских памятников (Евразия в скифскую эпоху, 2005, с. 20).
Думается поэтому, что попытка рассмотреть памятники одного из этих двух регионов, а именно Нижнего Поволжья, на общем фоне древностей синхронной им скифской эпохи для выявления в них общего и особенного представляет интерес для дальнейшего их изучения5.
Географические условия региона. Памятники скифской эпохи Нижнего Поволжья распространены в степной и полупустынной части нижнего течения Волги: на правобережье - от Каспийского моря до отрогов Ергенинской возвышенности и излучины Дона и Волги, на левобережье - от низовьев Волги до границы с лесостепью на широте современного г. Саратова. Очерченный регион укладывается в границы южной части бассейна Волги. Согласно географическому районированию эти места определяются: правый берег как При-волжье, а левый - Заволжье.
Особенностью нижневолжских памятников является выявленная географическая приуроченность расположения памятников (ОсЫг^огуаеуа, 2005, р. 135-146; Очир-Горяева, 2005, с. 15-34). На левобережье памятники распределяются дисперсно, равномерно, образуя более или менее регулярную полосу вдоль течения Волги. На правобережье памятники образуют несколько скоплений, оставляя значительные пространства почти
5 Памятники Южного Приуралья были рассмотрены в аналогичном ракурсе в статье «Памятники Южного Приуралья: общее и особенное» (Очир-Горяева, 2010, с. 285-295).
пустыми. Одно скопление (1) можно отметить на юге правобережья. Оно имеет вид более или менее растянутой в широтном направлении цепочки от г. Элисты к яшкульским озерам. Другое скопление (2) с более высокой плотностью памятников локализуется на севере Сарпинской низменности, очень близко подходя к побережью Волги. Еще одно, более слабо выраженное, скопление (3) наблюдается в месте наибольшего сближения Волги и Дона у побережья современного Цимлянского водохранилища, вдоль мелких речушек. Нетрудно заметить, что на правом берегу археологические обьекты показывают строгую приуроченность - расположены кучно в определенных местах, а на остальной территории они встречаются очень редко, единичными комплексами (рис. 1). На правом берегу, на высокой нагорной стороне реки располагались места, удобные для содержания скота на подножном корму в течение всей зимы и ранней весны - бесснежные, открытые ровные пространства, окаймленные долинами мелководных степных речушек и мелких озер с густыми зарослями камыша, дающего защиту от холодных ветров скоту и топливо для кочевников. Как показал специальный анализ, скопления погребальных памятнков скифской эпохи на правобережье локализуются в местах, наиболее удобных для зимовок6, а скопление кочев-
6 Аналогичная скученность по названным скоплениям характерна и для последующих эпох, прежде всего, сарматской. Эти места маркируются наиболее богатыми «золотыми» погребениями сармат. Среди памятников первого скопления на юге республики, в районе Яшкульских озер, особо выделяется погребение воина из погребения Яшкуль, которое входит в
нических некрополей - по берегам мелководных Яшкульских озер на юге (1), по течению небольших речек у излучины Дона (3) и по ответлениям сухих русел Волги и цепи уходящих в глубь степи, в Сарпинскую низменность, мелких степных озер (2). В этих же местах имелись также удобные переправы через Волгу. Весной и осенью кочевники вместе со скотом могли перебираться на левый луговой берег Волги, оставляя в сохранности траву на осенних и зимних пастбищах, и возвращаться на зимники.
Согласно описаниям карт и другим сведениям исторического времени левый берег Волги является низкой луговой стороной реки с холмистым рельефом. В летнее время это были прекрасные пастбища, образующиеся после весеннего разлива Волги. Но в зимнее время глубина снежного покрова в сочетании с холмистым рельефом, способствовавшим концентрации снега в низменных местах, не позволяет содержать скот на подножном корме.
На основе приведенных данных разница в географическом распространении археологических памятников скифской эпохи может быть объяснена спецификой экстенсивного
число наиболее известных, выдающихся сарматских памятников (Очир-Горяева, Лапа, 2002, с. 200-205; OtcЫr-Goriaeva, 2002, р. 353-387). Известное погребение скептуха из Косики относится к продолжению описанного выше второго скопления в Сарпинской низменности (Двор-ниченко, Федоров-Давыдов, 1993, с. 141-174). Из описанного выше третьего скопления памятников в долине небольшой речки Есауловский Аксай происходят и знаменитый Жутовский курган и Октябрьский-5 (Шилов, 1975; Мыськов, Кияшко, Скрипкин, 1999, с. 149-166) .
скотоводства кочевников скифской эпохи. Получается, что оба берега Волги использовались ранними кочевниками скифской эпохи попеременно для сезонных миграций. При этом с максимальной выгодой учитывались географические особенности двух побережий. Скудость жизнеобеспечивающих ресурсов полупустынных степей на правом берегу, не позволявший выпасывать там скот круглый год, и высокий снежный покров степей на левом берегу Волги, препятствовавший использовать их под пастбища зимой, приводили к необходимости предпринимать сезонные меридиональные миграции в 300-700 км.
По остальным регионам ситуация различается от региона к региону. Основной массив погребальных памятников скифов Северного Причерноморья располагался в нижнем течении Днепра, региона по благоприятности водных и кормовых ресурсов, напоминавших в скифскую эпоху плодородную дельту Нила, поскольку в этом регионе скифская эпоха совпадает с этапом климатического оптимума с заметным потеплением климата. В нижнем течении Днепра леса тянулись сплошной широкой полосой на 40-50 км до начала Крымского полуострова. В районе расположения лиманов более крупных рек, таких, как Днепр, Южный Буг и Днестр, которые в связи с понижением уровня Черного моря либо еще не существовали, либо были заметно мельче, господствовали заливные низины (Геу1еу, 1991, S. 18-23; Ивлев, 1991, с. 311-319). Это обстоятельство позволяет предполагать, что амплитуда кочевания скифов давала возможность не изнурять себя длительными сезонными миграциями. Протяженные сезонные
миграции, по всей видимости, вынуждено было совершать южноприуральское население скифской эпохи. Согласно разработкам А.Д. Таирова, они во многом совпадали с путями миграций степных антилоп и по протяженности достигали нескольких сот километров (Таиров, 1993, с. 35-40). По Ишимским и Кулундинским степям данные мне неизвестны. Население степных горных долин Семиречья, Горного Алтая и Саянского нагорья, то есть племена сакские, пазырыкские и уюкско-саглынские, могли кочевать только в пределах своих долин, протяженность которых варьировала в пределах десятков километров, редко - пары сотен километров. Например, самая крупная Чуйская степь Горного Алтая представляет собой слабоволнистую равнину длиной 70 км и шириной от 10 км до 40 км (Кирюшин, Тишкин, 1997, с. 93-98).
В отличие от других регионов, в Нижнем Поволжье не исследовано до сих пор ни одного поселения или стоянки скифской эпохи. Имеются сведения о находках раннескифского и скифского времени на развеянных дюнах на юге Республики Калмыкия и Астраханской области, на Маныче, на левом берегу Волги, основанные на разведках, проведенных в 19291947 гг. Они были указаны в своде памятников и в статье К.Ф. Смирнова «Производство и характер хозяйства ранних сарматов» (Смирнов, Петренко, 1963, с. 10-17; Смирнов, 1964, с. 45-63). Но в последующие годы, несмотря на масштабные раскопки ряда поселений среднего бронзового века (Малов, Филипченко, 1995, с. 52-61) и многочисленных поселений позднего бронзового века (Памятники срубной культуры, 1993),
ни разу не были зафиксированы слои скифского времени на левом берегу Волги. В указанных К.Ф. Смирновым местах на юге Республики Калмыкия и Астраханской области были проведены разведки поселений в 1970-х годах (Кольцов, 1982, с. 100-107) , в 1980 - 1990-х годах (Малов, 1989; Шаральдинов, 1995), а также автором этих строк в 2002 и 2010 г. (Очир-Горяева, 2003; 2011), тем не менее не удалось обнаружить ни одного местонахождения, которое можно было бы интерпретировать как поселение или стоянку скифского времени. Отдельные находки скифо-сарматской эпохи были сделаны В.И. Маркови-ным на территориях, приграничных с Республикой Дагестан (Марковин, 1979, с. 117-118; 1980, с. 117; 1991, с. 20-52). Очевидно, что даже если поселения скифской эпохи и существовали, количество и размеры их были незначительными, соответственно они не играли существенной роли в экономике племен скифского времени в Нижнем Поволжье.
В Северном Причерноморье, по данным Н.А. Гаврилюк, памятники оседлости известны по берегам пойм всех крупных рек: в Побужье-Поин-гульце, Поднестровье, Подонье, на реках Молочной, Утлюках, Корсаке и т.д. Но среди всех областей, именно в Нижнем Поднепровье, плотность поселений скифской эпохи особенно высока. Здесь, кроме Каменского городища, имеются еще два крупных городища (Совутинское и Копуловское), а также насчитывается 106 поселений, различных по размерам и степени изученности. Все они находятся на той же территории среднего течения Днепра, где находится большинство скифских курганов, в том числе цар-
ских. По данным разведок, известно также, что десятки памятников оседлости скифской эпохи не удалось исследовать до затопления их водами Каховского водохранилища (Гаври-люк, 2013, с. 158). Аналогией столь интенсивному заселению в скифскую эпоху является Нижнее Подонье с Елизаветовским городищем в центре. О плотности населения степного Причерноморья свидетельствует также впечатляющее количество грунтовых могильников скифского населения. По сводке М.А. Остапенко, только в Правобережном Приднепровье насчитывается 22 грунтовых могильника, часть из которых насчитывает десятки погребений (Остапенко, 2007, с. 143-179). Например, в могильнике Скельки было исследовано более 50 скифских грунтовых погребений (По-пандопуло, 2011), в некрополе у с. Ни-колаевке - 68 погребений (Мелюкова, 1975). Особенно следует выделить могильник Мамай-Гора, в котором было открыто 341 погребение V-IV вв. (Тощев, 2009, с. 189-190).
В степях Южного Приуралья также пока не исследованы поселения скифской эпохи. М.Г. Мошкова в публикации Аландского могильника предполагала частичную оседлость племен, живших в бассейнах рек Сак-мары, Чагана, Илека и Белой, исходя из природно-географической среды, факта существования обширных дро-мосных могил с последовательными подхоронениями и преобладания в качестве заупокойной пищи костей КРС (Мошкова, 1972, с. 49). Позднее к аналогичному предположению о частичной оседлости населения на более обширной фактологической базе пришел Б.Ф. Железчиков (1983, с. 56). Список из семи местонахождений с
керамикой скифского времени, «позд-несавроматской и раннепрохоров-ской» (Пшеничнюк, 1987, с. 74) был опубликован Н.С. Савельевым. Пока ни одно из этих местонахождений не подвергнуто стационарным раскопкам, но примечательна серийность местонахождений и приуроченность памятников проживания к крупным курганным могильникам скифской эпохи: Аландского и Переволочанско-го и др. (Савельев, 1998, с. 53-58).
В Ишимских и Кулундинских степях, по данным М. Хабдулиной, насчитывается целый ряд поселений раннего железного века, а также ряд более мелких поселений-стойбищ с тонким культурным слоем, открытых А.З. Бейсеновым в Кар-калинских горах (Хабдулина, 2003, с. 189-199). Поселения Кеноткель Х, Таскора, Таскора-1 были открыты впервые в 90-х годах прошлого века. На этих памятниках были исследованы жилища двух типов: землянки и полуземлянки, стены которых были часто выложены камнем. На поселениях насчитывается от 3-4 до 1040 следов жилых конструкций. Керамика этих памятников определена как кеноктельско-таскорский комплекс, который служит датирующим признаком. По аналогиям с материалом вновь открытых поселений (мотыжек и кеноктельско-таскорской керамики) были передатированы сакским временем поселения, ранее относимые к переходному периоду: Тагибай Булак, Кулман. «Существование поселений с капитальными и трудоемкими по возведению строениями - свидетельство их круглогодичного и стационарного использования. Наличие оседлых памятников второго типа - небольших по площади стойбищ, расположенных
в горных мелкосопочных долинах, свидетельствует о сезонном характере отгонного скотоводства» (Хабдулина, 2003, с. 198). В горных долинах Семиречья, где расположены знаменитые Бесшатырские курганы и курган Ис-сык, в 1994-2001 гг. казахско-американской экспедицией были проведены комплексные исследования. В долинах небольших рек Талгар, Цыганка и Талды-Булак было обнаружено 16 поселений сакского времени. На трех из них - поселениях Тузусай, Цыганка-8 и Цыганка-4 - проведены раскопки, которые выявили жилища полуземляночного типа, с очагами и обмазкой полов. Палеоботанические исследования выявили наличие зерен пшеницы, проса, ячменя. На поселении Тузусай обнаружены зерна риса и рисовая шелуха. Один из найденных сортов пшеницы мог культивироваться только с помощью искусственного орошения. Кроме скотоводства оседлая часть сакского населения практиковала богарное и орошаемое земледелие, выращивала ячмень, просо, пшеницу и, возможно, рис. (Chang and i.al, 2002).
На территории распространения пазырыкской археологической культуры в степных долинах Горного Алтая с 1983 по 1990 г. было открыто 92 поселения эпохи энеолита, бронзы, раннего железного века и средневековья. Культурный слой раннего железного века встречался намного чаще и зафиксирован на 89 поселениях. Из них 37 поселений были однослойными пазырыкскими. Важным является то, что поселения так же, как и в Ишимских и Кулундинских степях, делятся на два типа. Одни из них, с тонким культурным слоем, расположены в высокогорных районах и демонстрируют строгую ландшафную
приуроченность. Все они находятся в логах горных долин, защищенных от ветров. Поселения с мощным культурным слоем расположены на склонах южной экспозиции в широких долинах правых притоков р. Катуни. П.И. Шульга предполагает, что поселения с тонким слоем были оставлены скотоводами, в то время как поселения с мощным культурным слоем
- населением, ведшим комплексное земледельческое хозяйство. По результатам разведочных раскопок на ряде поселений установлено наличие солидного культурного слоя - до 40 см, с костями животных и фрагментами керамики. Поселенческая керамика сходна с фрагментами керамики из насыпей и поминальных колец пазырыкских курганов На исследованных П.И. Шульгой поселениях получено более 10 тысяч фрагментов костей животных. Вид животных удалось установить на 5940 фрагментах костей. В процентном отношении первое место занимают кости лошадей, затем овец и последнее место
- кости крупного рогатого скота, т.е. коров. Соотношение перечисленных видов животных варьирует в различных регионах Горного Алтая (Шуль-га, 1990; 1998, с. 44-47).
На территории распространения уюкско-саглынской культуры в последние годы также открыто несколько поселений с культурным слоем, часть которого сформировалась в скифское время. Одно из них открыто П.И. Шульгой в знаменитой Уюкской долине Саянского нагорья, где были раскопаны два царских кургана Ар-жан и Аржан-2. «Судя по мощности культурного слоя (более 80 см) и керамике, поселение функционировало в раннем железном веке и, возмож-
но, в гунно-сарматское время. Нельзя полностью исключить и наличие более ранних слоев Ш-И тыс. до н.э. Культурный слой насыщен хорошо сохранившимися колотыми костями животных, керамикой (сосуды с валиками, один - с поддоном) и углями. Зафиксированы фрагменты жилищных (?) конструкций из камня» (Шульга, 2011, с. 267). Схема расположения полностью совпадает с пазырыкски-ми поселениями, в чем выражается, конечно же, одинаковая ландшафтно-географическая ситуация поселений. Судя по приведенным данным, племена Нижнего Поволжья оказываются чуть ли не единственными в степной зоне Евразии, ведшими экстенсивное кочевое скотоводство без симбиоза с анклавами оседлого населения на их территории.
Количество памятников. На всей территории Нижнего Поволжья в конце 1980-х годов мной было учтено 226 инвентарных погребений конца VI - начала IV в. до н.э. (Очир-Горя-ева, 1988, приложение 1). По моим наблюдениям, количество погребений скифской эпохи в Нижнем Поволжье пополняется единицами и вряд ли перевалило на сегодняшний день число 300. Поэтому, учитывая приблизительность расчетов, можно считать именно эту цифру как приемлемую для памятников классической скифской эпохи Нижнего Поволжья. Если сравнивать количество памятников других региональных культур, то Нижневолжские памятники оказываются самыми малочисленными по всей степной зоне. В сводке «Скифские погребальные памятники степей Северного Причерноморья», опубликованной в 1986 г., учтено 124 погребения конца VI-V в. до н.э. и 2300 по-
гребений, датирующихся IV - началом III в. до н.э. (Черненко и др., 1986, с. 352). С учетом раскопок в последующие годы количество курганных погребений скифской эпохи Северного Причерноморья можно округлить до 2600. Это количество только курганных захоронений. Скифы-степняки Северного Причерноморья оставили также немалое количество грунтовых захоронений. В последнем издании труда по экономике Скифии Н.А. Гав-рилюк оценивает общее количество погребений (курганных и грунтовых) приблизительно в 4000 (Гаврилюк, 2013, с. 85).
В Южном Приуралье в свое время мною было учтено 106 инвентарных погребений (Очир-Горяева, 1988, приложение 1). Однако в последующие годы погребения скифской эпохи были раскопаны целыми сериями, и, по моим подсчетам, в настоящее время насчитывается около 500 инвентарных комплексов скифского времени (Очир-Горяева, 2006, с. 107-122; 2006б, с. 94-107). В Ишимских степях М. Хабдуллиной были учтены 165 погребений ^П вв. до н.э. (Хабдулина, 1994, с. 19). Это без учета семиречен-ских сакских погребений, количество которых явно превышает количество погребений северных степей. Согласно последним опубликованным данным, насчитывается почти 600 погребений пазырыкской культуры (Тишкин, Дашковский, 2003, с. 144). В степных долинах Саянского нагорья, согласно учету памятников, проведенному в 1989 г., насчитывалось 334 погребения саглынской культуры скифского времени (Савинов, 2002, с. 107). С учетом последующих раскопок в последние 24 года количество памятников должно достичь 400. Не-
смотря на то что территория Нижнего Поволжья никак не меньше территории степных долин Саянского нагорья и во много раз больше территории степных долин Горного Алтая, количество памятников скифской эпохи здесь остается наиболее малочисленным во всей степной зоне.
Соотношение курганов и погребений. В Нижнем Поволжье преобладают впускные погребения в курганы эпохи бронзы, они составляют 61,6% от общего числа. Впускных погребений в свои курганы очень мало, они составляют 4% от общего числа (Очир-Горяева, 1989, с. 35-54). Такое соотношение прослеживается во всех могильниках Нижнего Поволжья. Исключение составляют три могильника: курганный могильник у с. Усато-во, Аксеновский-1 и Аксеновский-П. В могильнике у с. Усатово из 5 погребений скифского времени 4 - основные и только одно впускное. В Аксеновских-Ш могильниках 29 погребений скифского времени были основными и единственными в кургане (Шилов, Очир-Горяева, 1997, с. 127-153). Тем не менее получается, что в среднем только каждое третье погребение скифской эпохи в Нижнем Поволжье было основным. О скифах Северного Причерноморья готовых данных не нашла, но удалось вручную подсчитать по таблицам на 148 страницах, что среди более чем 2000 погребений только 722 погребения были основными (Черненко и др., 1986, с. 58-206), то есть у скифов примерно каждое третье погребение также было впускным. В Южном Приуралье, наоборот, преобладают основные погребения, только 35,4 % погребений были впускными, при этом половина из них была впущена в свои же курга-
ны (Очир-Горяева, 1989, с. 35-54). По сакским погребениям как Семиречья, так и Ишимских и Кулундинских степей не удалось найти статистических данных. По основным публикациям можно сделать некоторые выводы. В бесшатырских курганах почти всегда одно погребение, только в некоторых курганах были боковые погребения с южной и северной сторон основного погребения (Акишев, Кушаев, 1963). Судя по монографии М. Хабдулиной, преобладают небольшие курганы с одним единственным погребением (Хабдулина, 1994, с. 17-29). Абсолютно точно установлено, что в пазырык-ской культуре каждое погребение было основным (Тишкин, Дашковский, 2003, с. 144). В уюкско-саглынской культуре преобладают многократные погребения в деревянных срубах, каждое под своей небольшой курганной насыпью. Таким образом, получается, что чем восточнее, тем выше процент основных погребений.
Погребальный обряд населения скифской эпохи в Нижнем Поволжье не отличается большим разнообразием. В основном это захоронения в простых прямоугольных ямах (узких или широких). Преобладающее положение погребенных - на спине, вытянуто. Ориентировка погребенных головой в широтном направлении, в подавляющем большинстве - на запад. П.Д. Рау, впервые выделяя в особую группу памятники культуры скифского времени, считал их основным признаком обряд погребения, резко отличающийся от предшествующих - погребений бронзового века и последующих - сарматских меридиональных могил: закругленные углы у ямы прямоугольной или овальной формы, с перекрытием из хвороста
при редком использовании дерева. Покойники лежали в вытянутом положении на спине, головами на запад, реже на восток, часто правая рука погребенного находилась на нижней части живота. В качестве заупокойной пищи в могилы клали расчлененные и обезглавленные туши овцы, части туши лошади и коровы (Rau, 1929).
Тщательному анализу был подвергнут погребальный обряд в трудах К.Ф. Смирнова и В.Г. Петренко. В них рассмотрены топография могильников и типы курганов, оборудование погребальных помещений и надмогильные сооружения, ориентировка и поза погребенных, различные формы проявления культа огня. Однако анализ погребального обряда Нижнего Поволжья и Южного Приуралья был выстроен так, что нивелировал особенности каждой группы (Смирнов, 1964, с. 75-100; Смирнов, Петренко, 1963, с. 18, табл. II-VII). Анализ погребального обряда, проведенный мной в кандидатской диссертации, был нацелен, напротив, на выявление различий в погребальном обряде Нижнего Поволжья и Южного Приуралья (Очир-Горяева, 1988; 1989, с. 35-54). По данным всех исследований погребального обряда, нижневолжские курганы (в случаях, когда погребение скифской эпохи было основным) содержали одно погребение и имели очень простое устройство. Высоты насыпей варьировали от 0,30 до 1,70 м7. Именно это обстоятельство не позволило использовать данные по Нижнему Поволжью для анализа планиграфии курганов.
7 Исключением был только один ме-моративный (без погребения) курган с каменной насыпью из могильника Горная Пролейка с насыпьлю высотой 2,5 м.
При применении планиграфиче-ского анализа на памятниках других регионов скифского круга культур мною установлено, что погребальные сооружения, в нашем случае курганы, ориентированы по местности и организованы внутри и вокруг так, чтобы переход души умершего в мир мертвых проходил в пределах кургана, соответственно на территории кургана проходила граница между двумя мирами.
По виду ориентированности погребальных сооружений широтной (по линии восток - запад) и меридиональной (по линии юг - север) устанавливается место расположения страны мертвых. При широтной ориентации устанавливается расположение страны мертвых в западной стороне, внизу, а при меридиональной - в северной стороне, наверху. Судя по различным деталям, можно полагать, что широт-но ориентированные курганы строили те, кто ориентировался на местности стоя лицом на восток, а меридионально ориентированные курганы строили те, кто ориентировался стоя лицом на юг или на север. Вид ориентированности погребальных сооружений выражается как во внутреннем устройстве каждого погребального сооружения (положение погребенного, порядок расположения погребенных в одной могиле, взаиморасположение могил и других элементов насыпи и т.д.), так и во внешнем устройстве погребальных сооружений - расположении курганов на местности, расположении балба-лов, тризн, рвов вокруг курганов и т.д. (Очир-Горяева, 2012). Очевидно, что ориентированность погребальных сооружений носит системный характер и пронизывает погребальное соору-
жение от самого элементарного уровня до самого общего.
К археологическим культурам с широтной ориентацией погребальных сооружений относятся курганы Северного Причерноморья, сакские курганы8 и пазырыкские курганы Горного Алтая. Погребения кочевников Нижнего Поволжья обнаружили одинаковую с Северным Причерноморьем, Семиречьем и Горным Алтаем ориентировку и положение погребенных на спине, головой на запад, и одинаковое с Горным Алтаем расположение уздечных наборов с северной стороны, символизирующее захоронение коня за пределами ямы. На этом основании они были отнесены мною к археологическим культурам с широтной ориентацией погребальных сооружений (Очир-Горяева, 2012).
элитные погребения. Среди погребальных комплексов кочевников Евразии в каждом регионе особо выделяются наиболее богатые, или «элитные» комплексы. В силу многочисленности, богатства, разнообразия погребального инвентаря и сложности могильных сооружений «элитные» комплексы наиболее ярко выражают хронологические позиции и этнокультурные особенности своей группы. Погребения верховых коней и транспортные средства, наряду с трудоемкостью погребального сооружения, наличием захоронений сопровождающих лиц, количеством и качеством сопровождающего инвентаря
8 За исключением Сергеевского микрорайона, где расположен курган Байкара и подобные ему памятники. Особый характер памятников Сергеевского микрорай-на и их отличие от окружающих сакских памятников многократно подчеркивала М.Х. Хабдулина (Хабдулина, 1994)
являются одним из основных признаков определения социального статуса погребенных (Курочкин, 1980, с. 105-117).
Среди памятников скифской эпохи Нижнего Поволжья не удается выделить ни одного погребения, которое можно было бы отнести к категории элитных. Наиболее знаменитым и богатым считается погребение А-12 могильника Блюменфельд. В обширной подквадратной яме было обнаружено погребение двух воинов с оружием и уздечными наборами (Смирнов, 1964, рис. 11а: 1). Погребения с золотыми предметами насчитываются единицами. Это, прежде всего, погребения с нашивными бляшками из золотой фольги с изображением животного из трех женских погребений и двух случайных находок (Очир-Горяева, 1993, с. 35-38). Бляшки эти были единственными золотыми предметами в погребении. Наиболее выдающейся золотой находкой является пара серег из кургана Сазонкин Бугор (Берхин-Засецкая, Маловицкая, 1965, с. 143153). При женском костяке найдены золотые серьги в виде двух всадников на конях с колесницами и зеркало пелопонесского типа. Подобные серьги были найдены в женском погребении из Ахалгори и в погребении 6 на нижней террасе городища Вани (Лордкипанидзе, 1977, с. 164, рис. 85-90; Очир-Горяева, 1992, с. 18-19). В кургане 2 Сазонкин Бугор и в кургане 3 Жутово были найдены обкладки деревянных сосудов из золотой фольги. В мужском погребении у с. Комсомольское железные уздечные бляшки и наносник были инкрустированы золотыми пластинками. Этим исчерпывается список погребений с предметами из золота.
В Нижнем Поволжье зафиксирована всего одна находка греческого импорта - это родосская расписная амфора из впускного погребения 3 кургана 3 у с. Аксай, которая по аналогиям из Гермонассы и Ольвии датируется второй половиной VI в. до н.э. (Дьяченко и др., 1999, с. 108).
Инвентарь большинства нижневолжских погребений состоит из грубого лепного сосуда и железного ножа. Именно скудость инвентаря и отсутствие импорта, позволяющего выйти на абсолютные даты, были причиной установления периодизации культуры нижневолжских кочевников на основе типологии бронзовых наконечников стрел (Очир-Горяева, 1996, с. 41-45; Ochir-Goryaeva, 1998, р. 129-132). Не встречены в Нижнем Поволжье и сопровождающие захоронения коней. Имеется только 17 погребений с предметами узды.
В целом отсутствие элитных погребений обнаруживает некий провинциальный характер культуры и скудость материальных и социальных ресурсов.
Проведем сравнение с другими культурами скифского круга степной зоны.
В Северном Причерноморье, по подсчетам Б.Н. Мозолевского, выделялись 23 кургана царского ранга (Мозолевский, 1979, с. 152, табл. 4) и более 40 курганов знати, которые он разделил на четыре категории по высоте курганов от 3 м до 21 м. Несметные в буквальном смысле слова сокровища скифских элитных курганов приобрели всемирную известность, о чем свидетельствуют десятки солидных томов каталогов выставок по скифскому золоту (Artamonov, 1970;
Gold der Steppe, 1991; Gold der Sky-then,1993; Scythian Gold, 1999).
В соседнем Южном Приуралье категорию царского имеет курган 1 Филипповского могильника (Пше-ничнюк, 1989; The golden deer of Eurasia, 2001). Около десятка элитных курганов того же Филипповского могильника и могильника Прохоровка содержат солидное количество золота, предметов искусства и импортов из Передней Азии (Яблонский, 2008; 2010). Элитными курганами саков являются Чиликтинский курган, Иссык с погребением «золотого человека», а также большие курганы Бесшатыр-ского могильника (Черников, 1963; Акишев, Кушаев, 1963; Акишев, 1976).
Элитными курганами пазырык-ской культуры являются два Туэк-тинских, два Башадарских (Грязнов, 1960; Руденко, 1953; 1960), Большой Катандинский (Радлов, 1979), курган Шибе (Баркова, 1978, с. 37-44) и два кургана могильника Берель (Сорокин, 1969, с. 208-236; Samashev u.a., S. 237-277). Пять курганов могильника Ак-Алаха, один курган из могильника Кутургунтас также обладают всеми признаками элитных погребений (Полосьмак, 2001; Феномен алтайских мумий, 2001). В степных долинах Саянского нагорья имеется ряд богатых погребений развитой уюкско-саглынской культуры. Ярким элитным погребением раннего ал-дыбельско-уюкского этапа является курган Аржан-2 (Cugunov, Parzinger, Nagler, 2003, S. 113-162). Культура кочевников Нижнего Поволжья отличается от уюкско-саглынской культуры явным этнокультурным единством на всей территории ее распространения. В качестве элитных можно было бы
рассмотреть нижневолжские погребения с церемониальными уздечными наборами, среди которых выделяется выдающийся комплекс погребения 1 могильника Хошеутово, содержавший 332 бронзовых предмета конской упряжи (примерно от 11 наборов), из которых 196 оформлены в зверином стиле (Ochir-Goryaeva, 2005). Но проблема в том, что во всех этих комплексах были найдены только предметы узды. Создается впечатление, что с церемониальными уздечными наборами были погребены жрицы, проводившие обряды с участием коней, украшенных церемониальными уздечными наборами. Нижнее Поволжье - единственный регион во всей степной зоне, не представленный памятниками правящей элиты - показателем зрелости социальных структур общества и экономического могущества его правителей. Почти полное отсутствие импорта как греческого, которым просто насыщены северопричерноморские памятники, так и импорта восточного, который широко представлен в соседнем Южном При-уралье, также характеризует слабую вовлеченность нижневолжских кочевников в торговый, дипломатический, политический и иной кругооборот как с ближайшими, так и с дальними регионами, без которого невозможно накопление предметов роскоши у верхушки общества.
Слабая экономическая база племен Нижнего Поволжья в скифскую эпоху может объясняться тем, что на их территории не существовало значительных поселений, анклавов оседлого населения, занятого обработкой земли, добычей полезных ископаемых, ремеслами и другой интенсивной деятельностью, то есть производством
прибавочного продукта. Экстенсивное скотоводство в чистом виде без указанного симбиоза не способно привести к стабильному экономическому развитию и обогащению правящей верхушки. По определению А.М. Хазанова, проживание в одной экологической зоне кочевников и оседлого населения приводило к интеграции их в единую социально-политическую и экономическую систему (Хазанов, 2002, с. 366-369). Такую же схему предполагает К. Чанг для саков Семиречья, когда усиление кочевников и подчинение оседлого сельскохозяйственного населения региона привело к накоплению огромного богатства благодаря контролю над торговыми путями и развитию сельских и урбанистических поселений в конце сак-ского времени (Chang et al., 2002, р. 89-90).
Заключение. Проведенный обзор по ряду показателей для оценки общего и особенного в культуре кочевников Нижнего Поволжья классической скифской эпохи показал, что данная группа памятников является неотъемлемой частью круга культур скифской эпохи степной зоны Евразии. В силу полупустынного характера правобережной части нижневолжских степей и отсутствия значительного оседло-земледельческого компонента культура кочевников Нижнего Поволжья отличается некоторым «отставанием» по уровню социально-экономического развития по сравнению с остальными культурами степного пояса.
В связи с этим хотелось бы отметить, что отсутствие элитных погребальных сооружений с богатым инвентарем, золотыми изделиями, греческим импортом, доморощен-ность погребального инвентаря и, наконец, малочисленность и впускной характер большинства памятников, оставленных нижневолжскими кочевниками, не соотносятся с образом воинственного, а значит, обладающего военной и экономической силой племени савроматов, известных нам по сведениям греческих авторов, прежде всего, Геродота. По данным письменных источников, савроматы были наиболее приближенным к скифам племенем, говорившем хоть и на издревле искаженном, но все же скифском языке, в отличие от других племен, для общения с которыми требовались переводчики. Савроматы были в числе трех племен, предложивших себя в качестве союзников скифов в войне с Дарием и принявших в этой войне активное участие. На указанное несоответствие автору этих строк приходилось указывать в ряде работ (Очир-Горяева, 1988, с. 95-99; 1992, с. 32-41; 1993, с.132-140). Предпринятый в данной статье анализ памятников Нижнего Поволжья в сравнении с другими археологическими культурами скифской эпохи степной зоны Евразии подтверждает высказанные почти четверть века назад аргументы.
литература
1. Акишев К.А. Культура саков долины реки Или (VII-IV вв. до н. э.) // Акишев К.А., Кушаев Г. А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. - Алма-Ата: б/и, 1963. - С. 9-136.
2. Баркова Л.Л. Курган Шибе и вопросы его датировки // АСГЭ. - Вып. 19. -Л., 1978. - С. 37-44.
3. Берхин-Засецкая И.П., Маловицкая Л.Я. Богатое савроматское погребение в Астраханской области // CA. - 1965. - № 2. - С. 143-153.
4. Гаврилюк H.A. Экономика Степной Скифии VI-Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. - М.: Наука, 1980. - 255 с.
5. Граков Б.Н., Мелюкова А.И. Об этнических и культурных различиях в степных и лесостепных областях Европейской части СССР в скифское время // Вопросы скифо-сарматской археологии (по материалам конференции ИИМК АН СССР в 1952 г.). - М.: АН СССР, 1952. - С. 39-94.
6. Грязнов М.П. Аржан: царский курган раннескифского времени. - Л.: Наука, 1980. - 60 с.
7. Евразия в скифскую эпоху: радиоуглеродная и археологическая хронология. - СПб.: Теза, 2005. - 290 с.
8. Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А. Сарматское погребение скептуха 1 в. н.э. у с. Косика Астраханской области // ВДИ. - 1993. - № 3. - C. 141-179.
9. Дьяченко А.Н., Мейб Э., Скрипкин A.C., Клепиков В.М. Археологические исследования в Волго-Донском междуречье // НАВ. - Вып. 2. - Волгоград, 1999. -С. 108-115.
10. Железчиков Б.Ф. Экология и некоторые вопросы хозяйственной деятельности сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в. до н.э. - I в. н.э. // История и культура сарматов: Межвузовский научный сборник. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1983. - С. 54-58.
11. Ивлев М.И. Приложение 4. Палеогеографическая обстановка в районе Нижнего Поднепровья в IV в. до н. э. // Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык (скифский царский курган IV в. до н.э.). - Киев: Наукова думка, 1991. - С. 311-319.
12. Кирюшин Ю.Ф., Тишкин A.A. Скифская эпоха Горного Алтая. - Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 1997. - 233 с.
13. Кольцов П.М. Результаты археологических разведок 1976-1980 гг. на территории Калмыцкой АССР // Памятники Калмыкии каменного и бронзового веков / Отв. ред. проф. У.Э. Эрдниев. - Элиста, 1982. - С. 100-107.
14. Курочкин Г.Н. Гипотетическая реконструкция погребального обряда скифских царей VIII-VII вв. до н. э. и курган Аржан (к проблеме происхождения скифов) // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. - Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 1980. - С. 105-117.
15. Лордкипанидзе О. Ванское городище: раскопки, история, проблемы (статья вторая) // Вани. Археологические раскопки. - Т. III. - Тбилиси, 1977. - С. 153-175.
16. Малов Н.М. Отчет об археологических исследованиях в Калмыцкой АССР, Саратовской и Волгоградской областях в 1989 / Архив ИА РАН. - Р-1. - 13669.
17. Малов Н.М., Филипченко В.Р. Памятники катакомбной культуры Нижнего Поволжья // Археологический вестник. Вып. 4. - СПб., 1995. - С. 52-61.
18. Марковин В.И. Материалы к историко-археологической карте Калмыкии // Материалы и исследования по археологии Калмыкии. - Элиста, 1991. - С. 20-52.
19. Марковин В.И. Разведки в юго-восточных районах Калмыкии и предгорном Дагестане // АО - 1979. -М.: Наука, 1980. - С. 117-118.
20. Марковин В.И. Раскопки в юго-восточных районах Калмыкии // АО -1979. - М.: Наука, 1980. - С. 117.
21. Мыськов Е.П., А.В.Кияшко А.В., Скрипкин А.С. Погребение сарматской знати с Есауловского Аксая // НАВ. - Вып. 2. - Волгоград, 1999. - С. 149-166.
22. Мелюкова А.И. Поселение и могильник скифского времени у села Никола-евка. - М.: Наука, 1975. -259 с.
23. МозолевськийБ.М. Товста Могила. - Ки'в: Наукова думка, 1979. - 213 с.
24. Мошкова М.Г. Савроматские памятники северо-восточного Оренбуржья // Памятники южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени / МИА. -№ 153. - М.: Наука, 1972. - С. 49-78.
25. Остапенко М.А. Скифские бескурганные могильники Степного Подне-провья // Античный мир и варвары на юге России и Украины. Ользвия. Скифия. Боспор. - М., Киев, Запорожье, 2007. - С. 143-179.
26. Очир-Горяева М.А. Погребальный обряд населения Нижнего Поволжья и Южного Приуралья VI-IV вв. до н.э. // Археологические исследования Калмыкии. - Элиста: КНИИ ИФЭ, 1987. - С. 35-53.
27. Очир-Горяева М.А. О расселении савроматов // Вестник ЛГУ. - Сер. 2. -№ 16. - Л.: Ленинградский гос. ун-т, 1988. - С. 95-99.
28. Очир-Горяева М.А. Савроматская культура Нижнего Поволжья (VI-IV вв. до н. э.). Дис... канд. ист. наук. - Л., 1988б. - 197 с.
29. Очир-Горяева М.А. Наконечники стрел кочевников Нижнего Поволжья // Российская археология. - 1996. - № 1. - С. 41-45.
30. Очир-ГоряеваМ.А., ЛапаН.Л. Комплекс сарматского воинского погребения из фондов Калмыцкого Республиканского Краеведческого Музея // ВДИ. - 2002. -№ 3. - С. 200-205.
31. Очир-Горяева М.А. Золотые серьги в виде двух всадников из кургана у хут. Сазонкин Бугор // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и в средние века: тезисы докладов. - Ростов-на-Дону: Ростовский гос. ун-т, 1992. - С. 18-19.
32. Очир-Горяева М.А. Нашивные бляшки древних кочевников Поволжья // Петербургский Археологический Вестник. - Вып. 6. - СПб.: Фарн, 1993. -С.35-38.
33. Очир-Горяева М.А. Савроматы Геродота // Скифия и Боспор. Материалы конференции памяти академика М.И. Ростовцева. - Новочеркасск: Музей истории донского казачества, 1993а. - С. 132-140.
34. Очир-Горяева М.А. Савроматская проблема в скифо-сарматской археологии // Российская археология. - 1992. - № 2. - С. 32-41.
35. Очир-Горяева М.А. Памятники Южного Приуралья: общее и особенное // Археология и антропология евразийских степей и сопредельных территорий. - М.: Институт археологии РАН, 2010. - С. 285-295.
36. Очир-Горяева М.А. Древние всадники степей Евразии. - М.: Таус, 2012. -486 с.
37. Очир-Горяева М.А. Отчет об археологических исследованиях на территории Республики Калмыкия в 2002 г. / Архив КИГИ РАН. - Оп. 2. - Д. 48.
38. Очир-Горяева М.А. Отчет об археологических исследованиях на территории Республики Калмыкия в 2010 г. / Архив КИГИ РАН. - Оп. 2. - Д. 54.
39. Пшеничнюк А.Х. Новые материалы с поселений Гафурийского района // Поселения и жилища древних племен Южного Урала. - Уфа, 1983. - С. 72-80.
40. Пшеничнюк А.Х. Раскопки «царского» кургана на Южном Урале. - Уфа: БНЦ УрО АН СССР, 19896. - 32 с. (Препринт).
41. Радлов В.В. Из Сибири. Страницы дневника. - М.: Наука, 1989. - 749 с.
42. Тощев Г.Н. Мамай-Гора и археологические культуры степного Причерноморья // Старожитносп степового Причорномор'я i Криму. XV. Збiрник науковых праць. - Зат^жжя, 2009. - С. 189-190.
43. Шилов В.П. Очерки по истории древних племен Нижнего Поволжья. - М., 1975. - 170 с.
44. Шилов В.П., Очир-Горяева М.А. Курганы скифской эпохи из могильников Аксеновский-I-II // Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы / МИАР. - Вып. 1. - М.: ИА РАН, 1997. - С. 127-153.
45. Памятники срубной культуры. Волго-уральское междуречье // САИ. - Вып. В 1-10. - Т. 1. - Саратов, 1993. - 198 с.
46. Полосьмак Н.В. Всадники Укока. - Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс, 2001. - 336 с.
47. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. - М., Л.: АН СССР, 1953. - 401 с.
48. Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время.
- М., Л.: АН СССР, 1960. - 359 с.
49. Савельев Н.С. К вопросу о поселенческих памятниках ранних кочевников Южного Урала // Уфимский археологический сборник. - № 1. - Уфа, 1998. -С. 53-58.
50. СавиновД.Г. Ранние кочевники Верхнего Енисея (археологические культуры и культурогенез). - СПб: Санкт-Петербургский гос. ун-т, 2002. - 204 с.
51. Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов / МИА. - № 104. - М.: АН СССР, 1961. - 101 с.
52. Смирнов К.Ф., Петренко В.Г. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья // САИ. - Вып. Д. 1-9. - М.: АН СССР, 1963. - 76 с.
53. Смирнов К.Ф. Производство и характер хозяйства ранних сарматов // СА. - 1964а. - № 3. - С. 45-63.
54. Смирнов К.Ф. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. - М.: АН СССР, 1964. - 377 с.
55. Сорокин С.С. Большой Берельский курган (Полное издание материалов раскопок 1965 и 1959 гг.) // Культура и искусство народов Востока / Труды ГЭ. -Вып. 7. - Л.: Гос. Эрмитаж, 1969. - С. 208-236.
56. Таиров А.Д. Пастбищно-кочевая система и исторические судьбы кочевников урало-казахстанских степей в 1 тысячетелетии до н.э. // Кочевники урало-казахстанских степей. - Челябинск, 1993. - С. 3-24.
57. Тишкин A.A., Дашковский П.К. Социальная структура и система мировоззрений населения Алтая скифской эпохи. - Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 2003.
- 429 с.
58. Феномен алтайских мумий. - Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2000. - 320 с.
59. Хабдулина М.Х. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. - Алматы: Ракурс, 1994. - 170 с.
60. ХабдулинаМ.Х. Поселения раннесакского времени на реке Селеты // Степная цивилизация Восточной Евразии. - Т. 1. - Астана, 2003. - С. 189-198.
61. Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. - Алматы: Дайк Пресс, 2002. -604 с.
62. Черненко Е.В., Бессонова С.С., Болтрик Ю.В., Полин С.П., Скорый С.А., Бокий Н.М., Гребенников Ю.С. Скифские погребальные памятники степей Северного Причерноморья. - Киев: Наукова думка, 1986. - 353 с.
63. Шаральдинов С.В. Отчет о разведках в Яшкульском районе Республики Калмыкия / Архив КИОН РАН. - Оп.1, 123.
64. Шаральдинов С.В. Отчет о разведках в Яшкульском районе Республики Калмыкия / Архив КИОН РАН. - Оп.1, 123.
65. Шульга П.И. Поселения раннего железного века в Горном Алтае. Автореф. дис... канд. ист. наук. - Кемерово: КемГУ, 1990. - 24 с.
66. Шульга П.И. Древние скотоводы Горного Алтая (по материалам поселений) // Поселения: среда, культура, социум. - СПб: Санкт-Петербургский гос. ун-т, 1998. - С. 44-47.
67. Шульга П.И. О топографии поселений древних скотоводов в горно-степных ландшафтах // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы Итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН 2011 года. - Т. XVII. - Новосибирск, 2011. - С. 265-268.
68. Яблонский Л.Т. Прохоровка: у истоков сарматской археологии / МИАР. -№ 12. - М., 2010. -383 с.
69. Яблонский Л.Т. Сокровища сарматский вождей (материалы раскопок Фи-липповких курганов). - Оренбург: Димур, 2008. - 142 с.
70. Artamonov М. Goldschatz der Skythen in der Ermitage. Leningrad, Prague: Artia Publ., 1970, 341 p.
71. ^ang C., Tourtellotte P., Baipakov K.M.,Grigoriev F.P. The Evolution of Steppe Communities from the Bronze Age to Medieval Periods in Southern Kazakhstan (Zhetysu). (The Kazakh-American Talgar Project 1994-2001). Sweet Briar-Almyty, 2002, 179 p.
72. Cugunov К.У, Parzinger H., Nagler A. Der skythische Fürstengrabhügel von Arzan 2 in Tuva. In: Eurasia Antiqua. 2003, Bd. 9, pp. 113-162.
73. The golden deer of Eurasia. N.Y.: The Metropolitan Museum of Art, 2001, 303 p.
74. Gold der Steppe. Archäologie der Ukraine. Neuenünster: Karl Wachholtz Verlag, 1991. 423 p.
75. Gold der Skythen. Schaetze aus der Staatliches Eremitage St Petersburg. Neumuenster: Karl Wachholtz Verlag, 1993. 262 p.
76. Ievlev M.M. Die naturräumliche Gliederung der Ukraine. In: Gold der Steppe. Archäologie der Ukraine. Neumünster: Karl Wachholtz Verlag, 1991, pp. 18-23.
77. Ochir-Goryаeva M. Early Iron Age Nomads of Low Volga Region (model of Cultural Development). - Oxford: Archaeopress, 1998. pp. 129-132 (BAR International Series; 717).
78. Otchir-Goryaeva M. Ein Sarmatisches Grab bei Jashkul, Kalmykien. In: Eurasia Antiqua. Bd. 8. Mainz am Rhein: Verlag Philipp von Zabern, 2002, pp. 353-387.
79. Ochir-Goryaeva M. The peculiarities of the geographical distribution of the archaeological sites in Lower Volga region (Scythian epoch). In: The Use of Living Space in Prehistory. Oxford: BAR, 2004, pp. 135-146 (BAR International Series; 1224).
80. Rau P. Die Gräber der frühen Eisenzeit im Unteren Wolgagebiet. Studien zur Chronologie der Skythischen Pfeilspitze. Pokrowsk: Deutscher Staatsverl."Nemgosisdat" ASRR d. Wolgadeutschen, 1929. 112 p.
81. Samasev Z.S., Bazarbaeva G.A., Zumabekova G.S. Die «goldhütendenGreife» des Herodot und die archäologische Kultur der Früheren Nomaden im Kazachischen Altai. Skythenzeitliche Kurgane von Berel und Tar-Asu. In : Eurasia Antiqua, 2002, Bd. 8, pp. 237-277.
82. Scythian Gold. The treasures from ancient Ukraine. N.Y: Abrams Inc., 1999, 352 p.
Информация об авторе:
Очир-Горяева Мария Александровна, кандидат исторических наук, научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Российская Федерация); mariaochir@rambler.ru
CULTURE OF THE NOMADS ON THE LOwER VOLGA DURING THE SCYTHIAN TIME: GENERAL AND ESPECIAL
Ochir-Goryaeva M.A.
The article deals with the Lower Volga archeological sites of the Classical Scythian period, dating back between the late 6th and 4th cc., against the background of synchronous cultures of the Eurasian steppes, including the Scythian burials of the North Black sea steppes, the sites of the Southern Ural steppes, the Saka burials of the Ishimsky, Kulundinsky steppes and Semirechye valleys, the sites of the Pazyryk culture at Gorny Altai and the Uyuk-Saglynsky culture in the steppe valleys of the Sayan highlands. This comparative study has taken into consideration such aspects as the geographical position and the statistics of the sites, the ratio of their main burials to the secondary ones, the presence of sedentary population in the regions in question and of the royal burials in each group of the sites. As a result, both general and specific characteristics of the culture of the Lower Volga nomads in the Scythian epoch have been identified. Thus, it is clear that this was the least numerous group among the cultures of the Scythian world under comparison. Besides, the Lower Volga sites lack settlements and camps with a regular cultural layer of the other groups, testifying to the coexistence of both sedentary and nomadic population in the regions. No royal kurgans (barrows) with luxury items such as gold artifacts, Greek and Oriental import and burials of race horses or subordinate personnel have been registered in the Lower Volga sites either, in contrast to those of other regions. Hence the author argues that the association of this group with the Savromats may be misplaced.
Key words: Eurasian steppes, royal burials, kurgans (barrows), settlements, sedentary and nomadic population, the ratio of main burials to the secondary ones, the Savromats, the Lower Volga.
REFERENCES
1. Akishev K.A. Kul'tura sakov doliny reki Ili (VII-IV vv. do n. e.) [Culture of the Saka people of the Ili river valley (VII-IV centuries BC)]. In: Akishev K.A., Kushaev G.A. Drevnyaya kul'tura sakov i usuney doliny reki Ili [Akishev K.A., Kushaev G.A. Ancient culture of the Saka and the Usun people of the Ili River valley]. Alma-Ata, 1963, pp. 9-136.
2. Barkova L.L. Kurgan Shibe i voprosy ego datirovki [The Shibe kurgan and issues of its dating]. In: ASGE [Archaeological collection of the State Hermitage]. Leningrad, 1978, issue. 19, pp. 37-44.
3. Berkhin-Zasetskaya I.P., Malovitskaya L.Ya. Bogatoe savromatskoe pogrebenie v Astrakhanskoy oblasti [Rich sarmatian burial in Astrakhan region]. In: Sovetskaya arkheologiya [SovietArchaeology], 1965, no. 2, pp. 143-153.
4. Gavrilyuk H.A. Ekonomika Stepnoy Skifii VI-III vv. do n.e. [Economics of the steppe Scythia]. Kiev: IA NANU Publ., 2013, 712 p.
5. Grach A.D. Drevnie kochevniki v tsentre Azii [Ancient nomads in the centre of Asia]. Moscow: Nauka Publ., 1980, 255 p.
6. Grakov B.N., Melyukova A.I. Ob etnicheskikh i kul'turnykh razlichiyakh v stepnykh i lesostepnykh oblastyakh Evropeyskoy chasti SSSR v skifskoe vremya [Concerning ethnic and cultural differences between the steppe and forest steppe regions of European part of the USSR during the Scythian time]. In: Voprosy skifo-sarmatskoy arkheologii (po materialam konferentsii IIMK AN SSSR v 1952 g.) [Issues of Scythian and Sarmatian archaeology (according to the proceedings of the conference of IIMK]. Moscow: AN SSSR Publ., 1952, pp. 39-94.
7. Gryaznov M.P. Arzhan: tsarskiy kurgan ranneskifskogo vremeni [The Arzhan: the tsar's kurgan of the Early Scythian time]. Leningrad: Nauka Publ., 1980, 60 p.
8. Evraziya v skifskuyu epokhu: radiouglerodnaya i arkheologicheskaya khronologiya [Eurasian in the Scythian era: radiocarbon and archaeological chronology]. St. Petersburg: Teza Publ., 2005, 290 p.
9. Dvornichenko V.V., Fedorov-Davydov G.A. Sarmatskoe pogrebenie skeptukha 1 v. n.e. u s. Kosika Astrakhanskoy oblasti [The Sarmatian burial of sceptukhus of the 1 century AD near the Kosika village in Astrakhan region]. In: VDI [Bulletin of ancient history], 1993, no. 3, pp. 141-179.
10. D'yachenko A.N., Meyb E., Skripkin A.C., Klepikov V.M. Arkheologicheskie issledovaniya v Volgo-Donskom mezhdurech'e [Archaeological researches in Volga and Don interfluves area]. In: NAV [The Lower Volga Archaeological Bulletin], Volgograd: 1999, issue 2, pp. 108-115.
11. Zhelezchikov B.F. Ekologiya i nekotorye voprosy khozyaystvennoy deyatel'nosti sarmatov Yuzhnogo Priural'ya i Zavolzh'ya v VI v. do n.e. - I v. n.e. [Ecology and some issues of economy of the Sarmatians of the Southern cis-Urals and trans-Volga region in VI c. BC - I c. AD]. In: Istoriya i kul 'tura sarmatov. Mezhvuzovskiy nauchnyy sbornik [History and culture of the Sarmatians: interuniversity scientific collection]. Saratov: Saratov University Publ., 1983, pp. 54-58.
12. Ivlev M.I. Prilozhenie 4. Paleogeograficheskaya obstanovka v rayone Nizhnego Podneprov'ya v IV v. do n. e. [Attachment 4. Palaeographic situation in the Lower Dneiper River region in the IV century BC]. In: Alekseev A.Yu., Murzin V.Yu., Rolle R. Chertomlyk (skifskiy tsarskiy kurgan IV v. do n.e.) [Alekseev A.Yu., Murzin V.Yu., Rolle R. The Chertomlyk (Scythian tsar's kurgan of the IV century BC)]. Kiev: Naukova dumka Publ., 1991, pp. 311-319.
13. Kiryushin Yu.F., Tishkin A.A. Skifskaya epokha Gornogo Altaya [the Scythian era in the Altai Mountains]. Barnaul: AGU, 1997, 233 p.
14. Kol'tsov P.M. Rezul'taty arkheologicheskikh razvedok 1976-1980 gg. na territorii Kalmytskoy ASSR [The results of archaeological explorations on the territory of Kalmyk ASSR 1976-1980]. In: Pamyatniki Kalmykii kamennogo i bronzovogo vekov [Monuments ofthe Stone and Bronze Ages of Kalmykia]. Elista, 1982, pp. 100-107.
15. Kurochkin G.N. Gipoteticheskaya rekonstruktsiya pogrebal'nogo obryada skifskikh tsarey VIII-VII vv. do n. e. i kurgan Arzhan (k probleme proiskhozhdeniya skifov) [Hypothetic reconstruction the burial rite of the Scythian tsars of the VIII-VII centuries BC and the Arzhan kurgan (concerning the origin of the Scythians]. In: Skifo-sibirskoe kul 'turno-istoricheskoe edinstvo [Scythian and Siberian cultural and historical unity]. Kemerovo: KemGU, 1980, pp. 105-117.
16. Lordkipanidze O. Vanskoe gorodishche: raskopki, istoriya, problemy (stat'ya vtoraya) [The Vani fortified settlement: excavations, history, issues (the second article)].
In: Vani. Arkheologicheskie raskopki [Vani. Archaeological excavations]. Tbilisi, 1977, vol. III, pp. 153-175.
17. Malov N.M. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh v Kalmytskoy ASSR, Saratovskoy i Volgogradskoy oblastyakh v 1989 [Report on archaeological investigations in Kalmyk ASSR, Saratov and Volgograd Regions 1989]. Arkhives of IA RAN, f. R-1, d. 13669.
18. Malov N.M., Filipchenko V.R. Pamyatniki katakombnoy kul'tury Nizhnego Povolzh'ya [Monuments of the Kataqkombnaya culture of the Lower Volga region]. In:
Arkheologicheskiy Vestnik. [Archaeological Bulletin]. St. Petersburg, 1995, vol. 4, pp. 52-61.
19. Markovin V.I. Materialy k istoriko-arkheologicheskoy karte Kalmykii [Materials for historical and archaeological map of Kalmykia]. In: Materialy i issledovaniya po arkheologii Kalmykii [Proceedings and researches on Kalmykia archaeology]. Elista, 1991, pp. 20-52.
20. Markovin V.I. Razvedki v yugo-vostochnykh rayonakh Kalmykii i predgornom Dagestane [Explorations in South-East areas of Kalmykia and cis-mountain Dagestan].
In: Arkheologicheskie otkrytiya 1979 g. [Archaeological discoveries 1979]. Moscow: Nauka Publ., 1980, pp. 117-118.
21. Markovin V.I. Raskopki v yugo-vostochnykh rayonakh Kalmykii [Excavations in the South-East of Kalmykia]. In: Arkheologicheskie otkrytiya 1979 g. [Archaeological Discoveries 1979]. Moscow: Nauka Publ., 1980, pp. 117.
22. Mys'kov E.P., Kiyashko A.V., Skripkin A.S. Pogrebenie sarmatskoy znati s Esaulovskogo Aksaya [Burial of the Sarmatian noble from the Esaulovskyi Aksay]. In: NAV. Volgograd, 1999, issue 2, pp. 149-166.
23. Melyukova A.I. Poselenie i mogil'nik skifskogo vremeni u sela Nikolaevka [Settlement and the burial of the Scythian time near the Nikolaevka village]. Moscow: Nauka Publ., 1975, 259 p.
24. Mozolevs'kiy B.M. Tovsta Mogila. Kiev: Naukova dumka Publ., 1979, 213 p.
25. Moshkova M.G. Savromatskie pamyatniki severo-vostochnogo Orenburzh'ya [The Savromats sites in North-East of Orenburg]. In: Pamyatniki yuzhnogo Priural'ya i Zapadnoy Sibiri sarmatskogo vremeni. Materialy i issledovaniya po arkheologii SSSR [Sites of the southern cis-Urals and Western Siberia of the Sarmatian time]. Moscow: Nauka Publ., 1972, no. 153, pp. 49-78.
26. Ostapenko M.A. Skifskie beskurgannye mogil'niki Stepnogo Podneprov'ya [The Scythian burialgrounds without kurgans in the Steppe Dneiper river region]. In:
Antichnyy mir i varvary nayuge Rossii i Ukrainy. Ol'zviya. Skifiya. Bospor [Ancient world and the barbarians in the South of Russia and Ukraine]. Moscow; Kiev; Zaporozh'e, 2007, pp. 143-179.
27. Ochir-Goryaeva M.A. Pogrebal'nyy obryad naseleniya Nizhnego Povolzh'ya i Yuzhnogo Priural'ya VI-IV vv. do n.e. [Burial rite of the people of the Lower Volga river and the Southern cis-Urals in the VI-IV centuries BC]. In: Arkheologicheskie issledovaniya Kalmykii [Archaeological researches in Kalmykia]. Elista: KNI IPhE, 1987, pp. 35-53.
28. Ochir-Goryaeva M.A. O rasselenii savromatov [Concerning the settling of the Savromats]. In: Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the State Leningrad University]. Leningrad, LGU, 1988, ser. 2, no. 16, pp. 95-99.
29. Ochir-Goryaeva M.A. Savromatskaya kul'tura Nizhnego Povolzh'ya (VI-IV vv. do n. e.) [The Savromats culture of the Lower Volga river region (the VI-IV cent. BC)]. Dis... kand. ist. nauk [Candidate thesis (in History)]. Leningrad, 1988, 197 p.
30. Ochir-Goryaeva M.A. Nakonechniki strel kochevnikov Nizhnego Povolzh'ya [Arrow-heads by nomads of the Lower Volga river region]. In: Rossiyskaya arkheologiya [Russian Archaeology], 1996, no. 1, pp. 41-45.
31. Ochir-Goryaeva M.A., Lapa N.L. Kompleks sarmatskogo voinskogo pogrebeniya iz fondov Kalmytskogo Respublikanskogo Kraevedcheskogo Muzeya [Complex of the Sarmatian warrior's burial from founds of Kalmykia Republican Museum of Local Lore]. In: VDI [Bulletin of ancient history], 2002, no. 3, pp. 200-205.
32. Ochir-Goryaeva M.A. Zolotye ser'gi v vide dvukh vsadnikov iz kurgana u khut. Sazonkin Bugor [Two riders shaped gold earrings from the kurgan near Sazonkin Bugor farm]. In: Mezhdunarodnye otnosheniya v basseyne Chernogo morya v drevnosti i v srednie veka: tezisy dokladov [International relationship of Black Sea basin in the Ancient time and the Middle Ages: reports' summaries]. Rostov-na-Donu: RGU, 1992, pp. 18-19.
33. Ochir-Goryaeva M.A. Nashivnye blyashki drevnikh kochevnikov Povolzh'ya [Sewn patches by the ancient nomads of the Volga river region]. In: Peterburgskiy Arkheologicheskiy Vestnik [St. Petersburg archaeological bulletin]. St. Petersburg: Farn Publ., 1993, issue 6, pp. 35-38.
34. Ochir-Goryaeva M.A. Savromaty Gerodota [The Savromates of Herodotus]. In: Skifiya i Bospor. Materialy konferentsiipamyati akademikaM.I. Rostovtseva [Scythia and Bosporus. Proceedings of the conference in memory of academician M.I. Rostovtsev]. Novocherkassk, Museum of the Don Cossacks history Publ., 1993a, pp. 132-140.
35. Ochir-Goryaeva M.A. Savromatskaya problema v skifo-sarmatskoy arkheologii [Savromatian issue within Scythian and Sarmatian archaeology]. In: Rossiyskaya arkheologiya [Russian Archaeology], 1992, no. 2, pp. 32-41.
36. Ochir-Goryaeva M.A. Pamyatniki Yuzhnogo Priural'ya: obshchee i osobennoe [Sites of the Southern cis-Urals: common and special]. In: Arkheologiya i antropologiya evraziyskikh stepey i sopredel'nykh territoriy [Archaeology and anthropology of Eurasian steppes and adjacent territories]. Moscow: IA RAN Publ., 2010, pp. 285-295.
37. Ochir-Goryaeva M.A. Drevnie vsadniki stepey Evrazii [Ancient riders of steppes of Eurasia]. Moscow: Taus Publ., 2012, 486 p.
38. Ochir-Goryaeva M.A. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh na territorii Respubliki Kalmykiya v 2002 g. [Report on archaeological researches on the territory of the Republic Kalmykia 2002]. Arkhives of KIGI RAN, inv. 2, d. 48.
39. Ochir-Goryaeva M.A. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh na territorii Respubliki Kalmykiya v 2010 g. [Report on archaeological researches on the territory of the Republic Kalmykia 2010]. Arkhiv KIGI RAN [Archives of KIGI RAN], inv. 2, d. 54.
40. Pshenichnyuk A.Kh. Novye materialy s poseleniy Gafuriyskogo rayona [New materials from the settlements of Gafuriyskiy District]. In: Poseleniya i zhilishcha drevnikh plemen Yuzhnogo Urala [Settlements and dwellings by ancient tribes of the South Urals]. Ufa, 1983, pp. 72-80.
41. Pshenichnyuk A.Kh. Raskopki «tsarskogo» kurgana na Yuzhnom Urale [Excavation of the "tzar" kurgan in the South Urals]. Ufa: BNC URO AN SSSR Publ., 1989b, 32 p. (Preprint)
42. Radlov V.V. Iz Sibiri. Stranitsy dnevnika [From Siberia. Diary notes]. Moscow, Nauka Publ., 1989, 749 p.
43. Toshchev G.N. Mamay-Gora i arkheologicheskie kul'tury stepnogo Prichernomor'ya [The Mamay-Gora and archaeological cultures of the Black Sea steppe area]. In: Starozhitnosti stepovogo Prichornomor 'ya i Krimu. XV Zbirnik naukovykh prats' [Antiquities of the Black Sea steppe area and Crimea]. Zaporizhzhya, 2009, issue XV, pp. 189-190.
44. Shilov V.P. Ocherki po istorii drevnikh plemen Nizhnego Povolzh'ya [Essays on the history of ancient tribes of the Lower Volga river region]. Moscow, 1975, 170 p.
45. Shilov V.P., Ochir-Goryaeva M.A. Kurgany skifskoy epokhi iz mogil'nikov Aksenovskiy-I-II [Kurgans of the Scythian time from the Aksenovskiy I-II burial grounds]. In: Pamyatnikipredskifskogo i skifskogo vremeni nayuge Vostochnoy Evropy. MIAR [Sites of the pre-Scythian and Scythian times in the south of Eastern Europe. MIAR]. Moscow: IA RAN Publ., 1997, issue 1, pp. 127-153.
46. Pamyatniki srubnoy kul'tury. Volgo-ural'skoe mezhdurech'e [Monuments of the Srubnaya culture. The Volga-Urals interfluve area]. In: Svod arkheoloicheskikh istochnikov [Code of Archaeological Sources]. Saratov, 1993, issue V 1-10, vol. 1, 198 p.
47. Polos'mak N.V. Vsadniki Ukoka [The Ukok riders]. Novosibirsk, INFOLIO-press Publ., 2001, 336 p.
48. Rudenko S.I. Kul'tura naseleniya Gornogo Altaya v skifskoe vremya [The culture of inhabitants of the Mountain Altai during the Scythian time]. Moscow, Leningrad: AN SSSR Publ., 1953, 401 p.
49. Rudenko S.I. Kul'tura naseleniya Tsentral'nogo Altaya v skifskoe vremya [The culture of inhabitants of the central Altai during the Scythian time]. Moscow, Leningrad: AN SSSR Publ., 1960, 359 p.
50. Savel'ev N.S. K voprosu o poselencheskikh pamyatnikakh rannikh kochevnikov Yuzhnogo Urala [Concerning the issue of settlement sites of early nomads of the South Urals]. In: Ufimskiy arkheologicheskiy sbornik [Ufa archaeological collection], Ufa, 1998, no. 1, pp. 53-58.
51. Savinov D.G. Rannie kochevniki Verkhnego Eniseya (arkheologicheskie kul'tury i kul'turogenez) [The early nomads of the Upper Yenisei river region]. St. Petersburg: SpGU Publ., 2002, 204 p.
52. Smirnov K.F. Vooruzhenie savromatov [The arming by the Savromats]. Materialy i issledovaniya po arkheologii SSSR [The USSR Archaeology Proceedings and Researches]. Moscow: AN SSSP Publ., 1961, no. 104, 101 p.
53. Smirnov K.F., Petrenko V.G. Savromaty Povolzh'ya i Yuzhnogo Priural'ya [The Savromatians of the Volga river region and southern Cis-Urals]. Svod arkheologicheskikh
istochnikov [Code of Archaeological Sources]. Moscow: AN SSSR Publ., 1963, issue D. 1-9, 76 p.
54. Smirnov K.F. Proizvodstvo i kharakter khozyaystva rannikh sarmatov [Production and type of economy of the early Sarmatians]. In: Sovetskaya arkheologiya [Soviet Archaeology], 1964a, no. 3, pp.45-63.
55. Smirnov K.F. Savromaty. Rannyaya istoriya i kul'tura sarmatov [The Savromats. Early history and culture of the Sarmatians]. Moscow: AN SSSR Publ., 1964, 377 p.
56. Sorokin S.S. Bol'shoy Berel'skiy kurgan (Polnoe izdanie materialov raskopok 1965 i 1959 gg.) [The Bol'shoy Berel'skiy kurgan (The complete publication of excavations materials 1965,1959]. In: Kul'tura i iskusstvo narodov Vostoka. Trudy Gosudarstvennogo Ermitazha [Culture and art of the people of the East. Proceedings of the State Hermitage]. Leningrad: State Hermitage Publ., 1969, issue 7, pp. 208-236.
57. Tairov A.D. Pastbishchno-kochevaya sistema i istoricheskie sud'by kochevnikov uralo-kazakhstanskikh stepey v 1 tysyacheteletii do n.e. [the pastoralism-nomadic system and historical destiny the nomads of the Ural and Kazakhstan steppes during the I millennium BC]. In: Kochevniki uralo-kazakhstanskikh stepey [Nomads of the Urals and Kazakhstan steppes]. Chelyabinsk, 1993, pp. 3-23
58. Tishkin A.A., Dashkovskiy P.K. Sotsial'naya struktura i sistema mirovozzreniy naseleniya Altaya skifskoy epokhi [Social structure and worldview system of the Altai inhabitants of the Scythian era]. Barnaul, AGU Publ., 2003, 429 p.
59. Fenomen altayskikh mumiy [The phenomena of Altai mummies]. Novosibirsk: IAET SO RAN Publ., 2000, 320 p.
60. Khabdulina M.Kh. Stepnoe Priishim'e v epokhu rannego zheleza [The Ishim River steppe region in the Early Iron Age]. Almaty, Rakurs Publ., 1994, 170 p.
61. Khabdulina M.Kh. Poseleniya rannesakskogo vremeni na reke Selety [Settlements of the Early Saka time on the Selety river]. In: Stepnaya tsivilizatsiya Vostochnoy Evrazii [The steppe civilization of Eastern Eurasia]. Astana, 2003, vol. 1, pp. 189-198.
62. Khazanov A.M. Kochevniki i vneshniy mir [Nomads and the outside World]. Almaty: Dayk Press Publ., 2002, 604 p.
63. Chernenko E.V., Bessonova S.S., Boltrik Yu.V., Polin S.P., Skoryy S.A., Bo-kiy N.M., Grebennikov Yu.S. Skifskie pogrebal'nye pamyatniki stepey Severnogo Prichernomor'ya [Scythian burial sites in the steppes of Black Sea north area]. Kiev: Naukova dumka, 1986, 353 p.
64. Sharal'dinov S.V. Otchet o razvedkakh v Yashkul'skom rayone Respubliki Kalmykiya [Report on investigations in Yashkul'skiy District of Kalmykia Republic]. Arkhives of KION RAN, inv. 1, d. 123.
65. Shul'ga P.I. Poseleniya rannego zheleznogo veka v Gornom Altae [Settlements of the Early Iron Age in the Mountain Altai]. Avtoref. dis... kand. ist. nauk [The author's abstract of Ph.D. (in History) dissertation]. Kemerovo: KemGU, 1990, 24 p.
66. Shul'ga P.I Drevnie skotovody Gornogo Altaya (po materialam poseleniy) [Ancient cattlemen of Mountain Altai (according to the data on the settlements]. In: Poseleniya: sreda, kul'tura, sotsium [Settlements, environment, culture, society]. St. Petersburg: SpGU Publ., 1998, pp. 44-47.
67. Shul'ga P.I. O topografii poseleniy drevnikh skotovodov v gorno-stepnykh landshaftakh [Concerning the topography of settlements of the ancient cattlemen in the mountain-steppe landscapes]. In: Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel'nykh territoriy: Materialy Itogovoy sessii Instituta arkheologii i etnografii SO RAN 2011 goda [Issues of archaeology, ethnography, anthropology of Siberia and
adjacent territories. Proceedings of the final session of Institute of Archaeology and Ethnography of Siberian Branch of Russian Academy of Sciences]. Novosibirsk, 2011, vol. XVII, pp. 265-268.
68. Yablonskiy L.T. Prokhorovka: u istokov sarmatskoy arkheologii [Prokhorovka: at the origin of Sarmatian archaeology]. Materialy i issledovaniya po arkheologii Rossii [The Russia Archaeology Proceedings and Researches]. Moscow: 2010, no. 12, 383 p.
69. Yablonskiy L.T. Sokrovishcha sarmatskiy vozhdey (materialy raskopok Filippovkikh kurganov) [Treasures of Sarmatian Leaders (Materials from the excavation of the Filippovka kurgans)]. Orenburg: Dimur Publ., 2008, 142 p.
70. Artamonov M. Goldschatz der Skythen in der Ermitage. Leningrad; Prague: Artia Publ., 1970, 341 p.
71. Shang C., Tourtellotte P., Baipakov K.M.,Grigoriev F.P. The Evolution of Steppe Communities from the Bronze Age to Medieval Periods in Southern Kazakhstan (Zhetysu). (The Kazakh-American Talgar Project 1994-2001). Sweet Briar-Almyty, 2002, 179 p.
72. Cugunov K.V., Parzinger H., Nagler A. Der skythische Fürstengrabhügel von Arzan 2 in Tuva. In: Eurasia Antiqua. 2003, Bd. 9, pp. 113-162.
73. The golden deer of Eurasia. N.Y.: The Metropolitan Museum of Art Publ., 2001, 303 p.
74. Gold der Steppe. Archäologie der Ukraine. Neuenünster: Karl Wachholtz Verlag Publ., 1991, 423 p.
75. Gold der Skythen. Schaetze aus der Staatliches Eremitage St Petersburg. Neumuenster, Karl Wachholtz Verlag Publ., 1993, 262 p.
76. Ievlev M.M. Die naturräumliche Gliederung der Ukraine. In: Gold der Steppe. Archäologie der Ukraine. Neumünster: Karl Wachholtz Verlag, 1991, pp. 18-23.
77. Ochir-Goryaeva M. Early Iron Age Nomads of Low Volga Region (model of Cultural Development). Oxford: Archaeopress, 1998, pp. 129-132 (BAR International Series; 717).
78. Otchir-Goryaeva M. Ein Sarmatisches Grab bei Jashkul, Kalmykien. In : Eurasia Antiqua. Mainz am Rhein, Verlag Philipp von Zabern Publ, 2002, Bd. 8, pp. 353-387.
79. Ochir-Goryaeva M. The peculiarities of the geographical distribution of the archaeological sites in Lower Volga region (Scythian epoch). In: The Use of Living Space in Prehistory. Oxford, BAR, 2004, pp. 135-146 (BAR International Series; 1224).
80. Rau P. Die Gräber der frühen Eisenzeit im Unteren Wolgagebiet. Studien zur Chronologie der Skythischen Pfeilspitze. Pokrowsk, Deutscher Staatsverl."Nemgosisdat" ASRR d. Wolgadeutschen, 1929, 112 p.
81. Samasev Z.S., Bazarbaeva G.A., Zumabekova G.S. Die «goldhütendenGreife» des Herodot und die archäologische Kultur der Früheren Nomaden im Kazachischen Altai. Skythenzeitliche Kurgane von Berel und Tar-Asu. In: Eurasia Antiqua, 2002, Bd. 8, pp. 237-277.
82. Scythian Gold. The treasures from ancient Ukraine. New York: Abrams Inc., 1999, 352 p.
Information about the author:
Ochir-Goryaeva Maria A. Ph.D. (History), research scientist, Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); mariaochir@rambler.ru
