CC BY
227
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2014. №2(36)
УДК 902
РОЛЬ КОНЯ В ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ ЕВРАЗИЙСКИХ КОЧЕВНИКОВ СКИФСКОЙ ЭПОХИ
© М.А.Очир-Горяева
В статье проведен обзор результатов комплексного анализа погребений с предметами конской узды и сопроводительными захоронениями коней четырех регионов степной зоны евразийских степей классического скифского времени: Северного Причерноморья? Нижнего Поволжья, Южного Приуралья и Горного Алтая. Выявлено, что различие в расположении конских захоронений и уздечных наборов на плане кургана связано с широтной или меридиональной ориентацией по странам света всего погребального сооружения, по которой скифо-сибирское единство археологических культур степной зоны Евразии распалось на два блока культур. В работе показано, что ориентация погребальных сооружений по странам света логично отражает представления о расположении страны мертвых и различную географическую ориентацию на местности - базового свойства каждой археологической культуры Установлено, что погребения коней играли подчиненную роль в погребальном обряде и поэтому не могут быть использованы для обоснования культа у скифов и племен скифской эпохи.
Ключевые слова: курганы, погребальный обряд, кони, предметы узды, степи Евразии, ориентация по странам света, скифо-сибирское единство, культ коня.
В археологической литературе бытует мнение, что скифами и другими кочевниками евразийских степей скифской эпохи широко практиковался культ коня. Впервые мысль о развитом культе коня была сформулирована в статье Е.Е.Кузьминой «Конь в религии и искусстве саков и скифов». Исходя из позиции, что религиозные верования саков и скифов были частью идеологической системы иранских народов, ею были привлечены ведические тексты, которые подкреплялись отдельными примерами образцов в зверином стиле и комплексов с захоронениями коней из курганов [1: 96-119]. Именно погребения с сопроводительными захоронениями коней и предметами узды из курганов считаются наиболее ярким проявлением культа коня [2: 16-25; 3: 156-158; 4: 154-155]. К настоящему времени накоплен значительный материал из раскопок последних десятилетий [5: 99-116; 6; 7]. Это дает возможность провести изучение погребений с захоронениями коней и предметами конского снаряжения по всей территории Евразийских степей. В данной статье рассмотрены основные итоги комплексного анализа около 300 погребений с захоронениями коней и предметами узды из четырех степных регионов Евразии: Северного Причерноморья, Нижнего Поволжья, Южного Приуралья, Горного Алтая.
В ходе предпринятого комплексного анализа установлено, что расположение конских захоронений и предметов узды в погребальных сооружениях носило подчиненный характер и полностью зависело от места расположения, ориентации и статуса человека-хозяина. В Северном
Причерноморье конские могилы находились в нескольких метрах к западу от могилы хозяина, находящейся в центре кургана, кони располагались в них мордами на восток, то есть были ориентированы к хозяину. Если же погребение человека было вторичным и вносилось в камеру основного погребения через дромос, то конские захоронения вторичного погребения располагались на севере, в дромосе, мордами на юг к могиле хозяина. В пазырыкских курганах кони были захоронены на приступке, вдоль северной стенки сруба. Погребенные в пазырыкской культуре в основном ориентированы головой на восток, кони положены мордами на восток. В случае редко встречающейся перевернутой ориентировке погребенного человека (головой на запад) кони в полном соответствии с правилами были положены мордами на запад.
Анализ планиграфии курганов показал, что конские могилы были расположены в наиболее непрестижных частях погребального сооружения (в Северном Причерноморье - в западной части кургана), в то время как погребения людей располагались в восточной части кургана или на меридиональной оси кургана, проходившей по центру кургана, с северной и южной стороны от центрального (основного) погребения. В Горном Алтае конские захоронения были расположены за стенкой сруба на севере, в то время как погребенных людей в срубе располагали по мере убывания статуса - с юга на север. В Южном При-уралье захоронения коней располагались на южном краю могилы хозяина или в южном поле кургана на его меридиональной оси. Впускные
человеческие погребения располагали полукругом с западной или восточной сторон кургана, избегая расположения строго на юге и строго на севере.
Анализ стратиграфии курганов показал, что глубина могил была показателем социальной и семейно-родовой иерархии. Впускные могилы в скифских курганах Северного Причерноморья были всегда мельче основных. Мельче конских могил в скифском кургане были только могилы конюхов, сопровождавших коней. В пазырык-ских курганах большей глубиной и размерами отличаются более богатые погребения; детские могилы, как правило, значительно мельче могил взрослых. Кони же почти всегда расположены на специально подсыпанном приступке, т.е. выше дна могилы хозяина, так чтобы лошадь оказывалась на уровне перекрытия сруба.
Анализ размеров и глубины конских могил показал, что конские могилы у скифов Северного Причерноморья отличались теснотой и имели всевозможные приспособления в виде выступов, перегородок или бревен для поддержки трупов коней в положении «стоя» или «лежа». Статистически установлено, что в большинстве конских могил на каждую лошадь приходилось 6070 см, что может свидетельствовать о том, что лошади плотно укладывались в могилы не только умервщленными, но и выпотрошенными. Судя по находкам в мерзлотных могилах фрагментов внутренностей, в Горном Алтае коней хоронили целыми, но зачастую их также «втискивали» в пространство между северной стенкой ямы и срубом. Коней в южноприуральских и горноалтайских курганах укладывали исключительно в положении «лежа», при этом старались придать трупу коня позу живой лежащей лошади с приподнятой головой. В пазырыкских курганах под голову коня иногда подставляли большие камни или подпирали колом и фиксировали голову коня с помощью веревки (шнура).
Стилистический анализ уздечных наборов использовался для выявления локальных этнокультурных и хронологических особенностей конской узды в каждом регионе. С помощью корреляционных таблиц были выделены устойчивые сочетания определенных предметов в уздечных наборах, и на основании этого определены группы уздечных наборов, которые могут использоваться в хронологических построениях. Стилистический анализ уздечных наборов привел к выделению бытовых и церемониальных уздечных наборов. Деление на уздечные наборы, относящиеся к профанной и к сакральной сферам культуры, особенно отчетливо устанавливается в Нижнем Поволжье и в Горном Алтае. Церемони-
альную узду дополняют конские головные уборы-маски пазырыкской культуры, которые маскировали коней под диких и мифических животных и птиц. В маскировке коней однозначно отображен миф. Природа этого мифа могла быть и космологической, и этногенетической - о зарождении мира или о чудесном происхождении племени и т.д. Кони исполняли важную миссию в церемониальных процессиях; не будучи божествами, они использовались для почитания племенных божеств.
В погребальных сооружениях кочевников степей Евразии конские погребения занимали место дорогого сопровождающего погребального «инвентаря», соответствующего статусу важных транспортных животных. В отличие от других транспортных животных - волов и верблюдов, которые также использовались в хозяйстве кочевников, - кони были показателем социального престижа. Роскошные уздечные наборы соответствовали высокому статусу, но не самих коней, а погребенного в этом кургане человека - их хозяина. Выявлена прямая связь между богатством уздечных и седельных украшений коней и высотой курганов, в которых обнаружены их захоронения. В наиболее высоких (высотой 21-11 м) курганах Северного Причерноморья узда и седла коней были украшены бляшками из литого золота и серебра. В курганах высотой 11-8 м золотыми бляшками была украшена только узда, седла имели серебряные бляшки. В более мелких курганах от 8м и ниже все предметы конской узды и сбруи были изготовлены из бронзы. Единственный в Южном Приуралье уздечный набор с бляшками из чистого золота был найден в дро-мосе царского погребения первого Филиппов-ского кургана. Пышно декорированные, покрытые золотой фольгой и исчисляюшиеся десятками церемониальные конские уздечные наборы пазырыкской культуры были найдены в больших княжеских курганах. Комплексный анализ погребений с захоронениями коней показал, что по материалам погребального обряда факты, свидетельствующие о культе коня у кочевников скифской эпохи степной Евразии, не прослеживаются.
Серьезное подтверждение выводу, полученному по погребальным сооружениям, было обнаружено при анализе сведений (8: IV, 71-73), которые однозначно свидетельствуют, что удушение во время похорон царя его свиты и верховых коней, а также удушение во время поминок 50 юношей и 50 лошадей - не что иное, как бескровный способ перевода соплеменников и коней на службу царю в загробном мире. Признаков поклонения коню, почитания его как бога, по
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
рассказу Геродота, не выявлено. Слово культ в русском языке ведет свое происхождение от латинского Сикш - поклонение, почитание, уход. В наиболее общем виде культ понимается как обряд богопочитания. Сопоставление результатов комплексного анализа погребального обряда и античных письменных источников противоречит общепринятому мнению о широком распространении культа коня у кочевников евразийских степей скифской эпохи.
1. Кузьмина Е.Е. Конь в религии и искусстве саков и скифов // Скифы и сарматы. - Киев: Наукова думка, 1977. - С. 96 - 119.
2. Дашковский П.К. Лошадь в религиозно-мифологической системе номадов Горного Алтая // Археология и этнография Алтая. - Вып. 1. - Горно-Алтайск: Горно-алтайский гос. ун-т, 2003. - С. 16
- 25.
3. Кирюшин Ю. Ф. Культ коня у народов Казахстана и Западной Сибири в древности // Валихановские чтения. - Кокшетау, 1992. - С. 156 - 158.
4. Николаев Р.В. Солнечный конь (к вопросу о культе коня у народов Евразии) // Скифо-сибирский мир. Искусство и идеология. - Новосибирск: Наука, 1987. - С. 154 - 155.
5. Дворниченко В.В., Очир-Горяева М.А. Хошеутов-ский комплекс уздечных принадлежностей скифского времени на Нижней Волге // Донские древности. - Вып. 5. - Азов: Книга, 1997. - С. 99 -116.
6. Ocir-Goryaeva M. Pferdegeschirr aus Chosheutovo. Skythischer Tierstil an der Unteren Wolga. (Archaeo-logie in Eurasien; Bd. 19). - Mainz am Rhein: Verlag Philipp von Zabern, 2005. - 184 S.
7. Полосьмак Н.В. Всадники Укока. - Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс, 2001. - 336 с.
8. Геродот. История в девяти книгах. Пер. с греч. и коммент. Г.А.Стратановского. - М.: Олма-пресс, 2004. - 640 с.
THE HORSE IN THE BURIAL RITE OF EURASIAN SCYTHIAN EPOCH NOMADS
M.A.Ochir-Goryaeva
The paper reviews the results of the compehensive analysis of burial mounds with a horse bridle and accompanying horse burials in four regions of the Eurasian steppe zone in the classical Scythian period: the Northern Black Sea region, the Lower Volga region, the Southern Urals and the Altai Mountains. The analysis revealed that the difference in the location of horse burials and bridle sets on mound plans is related to the latitudinal or meridional orientation of the whole burial structure according to which the Scythian-Siberian entity of the Eurasian steppe archaeological cultures split into two blocks of cultures. The orientation of burial structures towards the cardinal points is a logical representation reflecting the ideas about the location of the Land of the Dead and different geographical areas which are the basic properties of each archaeological culture. The study makes it possible to conclude that the burial of horses played a subordinate role in the funeral rite and, therefore, can not be used to substantiate the cult of Scythians and tribes of the Scythian era.
Key words: burial mounds, funeral rite, horses, bridle sets, steppes of Eurasia, orientation by the direction of the cardinal points, Scythian-Siberian entity, cult of the horse.
1. Kuz'mina E.E. Kon' v religii i iskusstve sakov i skifov // Skify i sarmaty. - Kiev: Naukova dumka, 1977. -S. 96 - 119.
2. Dashkovskij P.K. Loshad' v religiozno-mifologiches-koj sisteme nomadov Gornogo Altaja // Arheologija i jetnografija Altaja. - Vyp. 1. - Gorno-Altajsk: Gorno-altajskij gos. un-t, 2003. - S. 16 - 25.
3. Kirjushin Ju.F. Kul't konja u narodov Kazahstana i Zapadnoj Sibiri v drevnosti // Valihanovskie chtenija. - Kokshetau, 1992. - S. 156 - 158.
4. Nikolaev R.V. Solnechnyj kon' (k voprosu o kul'te konja u narodov Evrazii) // Skifo-sibirskij mir. Iskusstvo i ideologija. - Novosibirsk: Nauka, 1987. -S. 154 - 155.
5. Dvornichenko V.V., Ochir-Gorjaeva M.A. Hosheutovskij kompleks uzdechnyh prinadlezhnostej skifskogo vremeni na Nizhnej Volge // Donskie drevnosti. - Vyp. 5. - Azov: Kniga, 1997. - S. 99 -116.
6. Ocir-Goryaeva M. Pferdegeschirr aus Chosheutovo. Skythischer Tierstil an der Unteren Wolga. (Archaeo-logie in Eurasien; Bd. 19). - Mainz am Rhein: Verlag Philipp von Zabern, 2005. - 184 S.
7. Polos'mak N.V. Vsadniki Ukoka. - Novosibirsk: INFOLIO-press, 2001. - 336 s.
8. Gerodot. Istorija v devjati knigah. Per. s grech. i komment. G.A.Stratanovskogo. - M.: Olma-press, 2004. - 640 s.
Очир-Горяева Мария Александровна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории, археологии и этнологии Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН.
358000 Россия, г. Элиста, ул. Илишкина, 8. E-mail: [email protected]
Ochir-Goryaeva Maria Alexandrovna - PhD in History, Senior Researcher, Kalmyk Institute of the Humanities, Department of History, Archaeology and Ethnology, Russian Academy of Sciences.
8 Ilishkin Str., Elista, 358000, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 12.04.2014
