CC BY
76
15. Bibikhin, VV Aleksey Fedorovich Losev [Aleksey Fedorovich Losev], in Bibikhin, VV Aleksey Fedorovich Losev. Sergey Sergeevich Averintsev [Aleksey Fedorovich Losev. Sergey Sergeevich Averintsev]. Moscow: Institut filosofii, teologii i istorii sv. Fomy, 2004, pp. 5-302.
16. Losev, A.FFilosofiya imeni [Philosophy of name]. Moscow: Akademicheskiy proekt, 2009.
300 p.
17. Kazaryan, A.T. Bogochelovechestvo [Godmanship], in Pravoslavnaya entsiklopediya. T. 5 [Orthodox encyclopedia]. Moscow, 1997, pp. 545-550.
18. Florovskiy, G., prot. Puti russkogo bogosloviya [Russian theology]. Vil'nyus, 1991. 601 p.
19. Losev, A.F. Uchenie o mire, tvorenii i tvari i nauka [Doctrine on world, creation and creature and science], in Losev, A.F Izbrannye trudy po imyaslaviyu i korpusu sochineniy Dionisiya Areopagita. S prilozheniem perevoda traktata «O Bozhestvennykh imenakh» [Selected works on onomatodoxy and works by Dionisiy Areopagit]. Saint-Petersburg: Izdatel'stvo Olega Abyshko, 2009, pp. 96-102.
20. Davydenkov, O., ierey. Dogmaticheskoe bogoslovie. Kurs lektsiy. Ch. III [Dogmatic theology Lecture course. Part III]. Moscow: Pravo-slavnyy Svyato-Tikhonovskiy Bogoslovskiy Institut, 1997. 292 p.
21. Kartashev, A.V Vselenskie sobory [Oecumenical councils]. Moscow: Respublika, 1994. 542 p.
22. Perepiska A.F. Loseva s A.A. Meyerom [A. F Losev and A.A. Meyer's correspondence], in Nachala. Religiozno-filosofskiy zhurnal, 1994, no. 2-4, pp. 47-62.
УДК 111.8
ББК 87.3(4Вел:2Рос)6
АЛЕКСЕЙ ФЕДОРОВИЧ ЛОСЕВ И АЛЬФРЕД НОРТ УАЙТХЕД
Х. КУССЕ Технический университет Дрездена
01062, Дрезден, Германия E-mail: holger.kusse@tu-dresden.de
Сопоставляются философии А.Н. Уайтхеда и А.Ф. Лосева. На основе анализа работ Уайтхеда «Процесс и реальность» («Process and reality») и «Наука и современный мир» («Science and the modern world») и Лосева «Античный космос и современная наука» и «Философия имени» показана стилистическая близость этих работ, которая заключается в ди-алогичности и частичной ироничности. Проведены параллели между обеими философскими системами, в том числе между такими понятиями, как togetherness, interpretation, process, reality у Уайтхеда и «целое», «интерпретация», «движение» и «покой» у Лосева. Подчеркивается их взаимосвязь и комплементарность, в основе которых лежит «высший синтез», Бог. Дан анализ основных понятий, используемых Лосевым и Уайтхедом, и выделено ключевое и для Уайтхеда, и для Лосева понятие интерпретации. Делается вывод о том, что наиболее близка к философии Лосева оказывается «философия организма», которую Уайтхед развивает в книге «Процесс и реальность».
Ключевые слова: философия А.Н. Уайтхеда, философия А.Ф. Лосева, диалогичность, комплементарность, соборность, интерпретация, «высший синтез».
ALEKSEY FEDOROVICH LOSEV AND ALFRED NORTH WHITEHEAD
H. KUSSE Technical University of Dresden 01062 Dresden, Germany E-mail: holger.kusse@tu-dresden.de
The article compares the philosophies of A. N. Withehead and A. F. Losev, especially their famous works «Process and reality», «Science and the modern world» (Whitehead) and «The Ancient Cosmos and Modern Science», «The Philosophy of Name» (Losev). Some similarities in style, which one can find in the dialogicity and sometimes ironicalness, are shown. Parallels are drawn between the philosophical systems of both philosophers, esp. between such terms like «togetherness», «interpretation», «process», «reality» (Whitehead) and «the hole», «interpretation», «motion» and «rest» (Losev). It appears, that neither «process» and «reality» nor «motion» and «rest» are contrarious, but interpenetrate each other. The basis for such interconnection and complementarity is the «highest synthesis», or God. Analysis of basic notions used by Losev is given and the notion of interpretation, which is a keyword for both Whitehead and Losev. It is concluded that «philosophy of organism» is considered to be closer to Losev's philosophy, which Whitehead developed in «Process and reality».
Key words: philosophy of A.N. Whitehead, philosophy of A.F. Losev, dialogicity, complementarity, sobornost, interpretation, «highest synthesis».
Когда мы говорим о А.Ф. Лосеве (1893-1988) и британском философе А.Н. Уайтхеде (1861-1947), не может идти речи о прямых отношениях. Уайтхед был намного старше Лосева, и он, скорее всего, никогда не слышал о нем. Лосев был знаком с ранним, написанным Уайтхедом вместе с Бертраном Расселом произведением «Principia mathematica» (1913 г.)1. Позднее он упоминал Уайтхеда как представителя неореализма, наряду с Джорджем Сантаяной, в полном варианте статьи «Неоплатонизм», предназначавшейся для четвертого тома «Философской энциклопедии» (1967 г.)2. То, что Лосев об Уайтхеде знал, называл его современным неоплатоником и тем самым причислял Уайтхеда к своим единомышленникам, - это уже удивительно, но глубокого знания про-
1 См.: Троицкий В. Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева. М.: Аграф, 2007. С. 257 [1].
2 На это обратила мое внимание Елена Тахо-Годи. В IV томе «Философской энциклопедии» статья была напечатана в сокращении. Полный вариант вошел в специально изданную брошюру: Лосев А.Ф. Статьи по истории античной философии для ^^ томов «Философской энциклопедии»: Рукопись для общественного обсуждения. М., 1965. С. 54-63. Впервые издана: Лосев А.Ф. Словарь античной философии: Избранные статьи. М.: Мир идей; АО Акрон, 1995. С. 118-140. Новейшее переиздание: Лосев А.Ф. Николай Кузанский в переводах и комментариях / отв. ред., сост., вступ. ст., подгот. текста, коммент. Е.А. Тахо-Годи. М.: Изд. Дом ЯСК, 2016. Т. 1. С. 59-82. В этой статье Лосев писал: «Платонические и неоплатонические корни нетрудно обнаружить в современной американской философии, особенно в неореализме А. Уайтхеда и Д. Сантаяны, а также у так называемых критических реалистов, американских и французских персоналистов» (см.: Лосев А.Ф. Неоплатонизм // Статьи по истории античной философии для ^^ томов «Философской энциклопедии»: Рукопись для общественного обсуждения. М., 1965. С. 54-63 [Лосев А.Ф. Словарь античной философии: Избранные статьи.
изведений своего духовного коллеги ожидать нельзя. Об этом свидетельствует уже тот факт, что Лосев считал Уайтхеда американским философом, наверное из-за того, что Уайтхед с 1924 года преподавал в Гарвардском Университете в Кембридже (Массачюсетс), где он и умер. Но, несмотря на отсутствие прямых связей между мыслителями, весьма интересно их сравнить. То, что они не знали друг друга, можно считать даже преимуществом, поскольку именно поэтому через сравнение мы имеем возможность понять философское мышление первой половины XX века и узнать Лосева не только как специфически русского, но и как европейского мыслителя.
Главные произведения Уайтхеда - «Наука и современный мир» (Science and Modern World, 1925 г.), «Процесс и реальность» (Process and Reality, 1929 г.), «Приключения идей» (The Adventures of Ideas, 1933 г.) - появились в двадцатые и начале тридцатых годов, т. е. в то же время, что и восьмикнижие Лосева, его работы «Античный космос и современная наука» (1927 г.), «Философия имени» (1927 г.), «Диалектика мифа» (1930 г.). Несмотря на то, что авторы не ссылаются друг на друга, зрелый по возрасту и философскому опыту Уайтхед и еще молодой Лосев, живущие в заметно отличающихся - если не сказать противоположных - жизненных, социальных, политических да и академических контекстах, встретились в духе времени. Они оба выступали против «механической философии» рационализма и стремились к «новому просвещению», соответствующему полноте и цельности жизни в ее разнообразии и раздробленности3.
1. Вопросы стиля
Некоторая близость между Уайтхедом и Лосевым обнаруживается уже в стиле, который воспринимается как труднодоступный для понимания читателя.
М.: Мир идей; АО «Акрон», 1995. С. 118-140 и Лосев А.Ф. Николай Кузанский в переводах и комментариях: в 2 т. Т. 1 / под ред. Е.А. Тахо-Годи. М.: Изд. дом ЯСК, 2016. С. 59-82] [2]). Термин «неореализм» в это время встречается и в других публикациях, в том числе в лекциях А.С. Богомолова «Философия англо-американского неореализма» (см.: Богомолов А.С. Философия англо-американского неореализма. М.: МГУ 1962. 88 с. [3]) и в его же статье «Неореализм и спекулятивная философия (А.Н. Уайтхед)» (см.: Богомолов А.С. Неореализм и спекулятивная философия (А.Н. Уайтхед) // Современный объективный идеализм. Критические очерки / под ред. ГА. Курсанова. М.: Политиздат, 1963. С. 252-293 [4]).
3 Так, например, Д.Р Гриффин характеризует философские искания Уайтхеда как стремление к «new enlightenment» против «mechanical philosophy» (см.: Griffin D.R. Whitehead's Radically Different Postmodern Philosophy: An argument for its contemporary relevance. Albany, NY: State University of New York Press, 2007. IP 15-16. [5]). В этом же духе Лосев не раз протестует против «формалистической и нигилистической» метафизики, которая, как он говорит в «Философии имени», «печальный продукт тех эпох, когда живая мысль и простое человеческое восприятие жизни было задавлено абстрактной метафизикой, пытавшейся вместо глаз дать точки зрения, а вместо живописи мира - химию красящих веществ» (см.: Лосев А.Ф. Философия имени // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 623 [6]). А в книге «Античный космос и современная наука» Лосев прямо говорит о вреде рационализма, который «заключается в том, что он гипостазирует свои логосы», между тем как предлагаемая им эйдетическая диалектика должна охватывать все сущее и тем самым всю жизнь, причем «это "все','то, что мы вообще знаем, и есть эйдос» (см.: Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 73 [7]).
Так, например, Элисон Х. Джонсон в книге «Теория реальности у Уайтхеда» ("Whitehead's Theory of Reality") писал, что, по распространенному мнению, философский язык Уайтхеда непонятен. Некоторые даже думают, что вся его философия непонятна4. Трудности понимания языка и стиля Уайтхеда связаны на первый взгляд с его весьма своеобразной терминологией и иногда со сложным синтаксисом. То же самое наблюдается у Лосева, который сам признавал, что, например, его книгу «Античный космос и современная наука» читать очень трудно, в основном из-за многочисленности цитат из «очень трудных первоисточников, которые комментируются»5. Однако трудность не только в первоисточниках как таковых, но особенно в том, что Лосев развивает из таких встречающихся в них понятий, как, например, одно, иное, меон и т. п., собственную своеобразную понятийную систему, в которой образуются на первый взгляд или тавтологические, или замкнутые ключевые фразы следующего типа: «Существует только сущее одно. Не-сущее не существует»6 и «Сущее одно есть сущее одно становления, непрерывно и сплошно становящееся одно сущее»7. Однако главная причина кажущейся труднодоступности философий обоих мыслителей, по-моему, в том, что и Уайтхед и Лосев любят играть с читателем. Это надо иметь в виду при чтении. Лосев, как уже неоднократно отмечалось разными исследователями его творчества, привключает различные мнения в свой текст, который, пожалуй, звучит как монолог, но на самом деле является беседой. Подобная «установка на диалогичность - одна из особенностей "восьмикнижия" изложение часто ведется как обычная беседа»8. Литературовед и историк русской духовной и гуманитарной культуры И.А. Есаулов считал, что пассажи академического творчества Лосева, в том числе его знаменитого восьмикнижия двадцатых годов, «отчетливо тяготеют именно к юродивой традиции русской культу-ры»9. Приведем два примера: «"Целое" есть диалектический синтез "одного" и "многого" Теперь я вас и спрошу: перестала ли диалектика быть непосредственным знанием только от того, что она показала логическую необходимость категории целого, если уже наличны до этого категории единого и многого? Конечно, не перестала. Диалектика есть именно это самое простое, живое и жизненное, непосредственное восприятие» [6, с. 619]. «Мне возражают: ваша диалектика - абстрактна. Ну, а вы думали как? Почему вы не боитесь абстракции в
4 См.: Johnson A.H. Whitehead's Theory of Reality. Boston: Beacon Press, 1952. С. 160 [8].
5 Цит. по: Троицкий В. «Античный космос и современная наука» и современная наука // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 886 [9]. См. также: Троицкий В. Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева. М.: Аграф, 2007. С. 41 [1]; Куссе Х. Формы аргументации у П.А. Флоренского и А.Ф. Лосева // Лосевские чтения: Образ мира - структура и целое. М.: Логос, 1999 [10]; K^e H. Metadiskursive Argumentation. Linguistische Untersuchungen zum russischen philosophischen Diskurs von Lomonosov bis Losev. Mbnchen: Otto Sagner, 2004. С. 362-366 [11].
6 См.: Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука. С. 131.
7 Там же. С. 133.
8 См.: Тахо-Годи Е.А. Художественный мир прозы А.Ф. Лосева. М.: Большая российская энциклопедия, 2007. С. 55 [12].
9 Цит. по: Тахо-Годи Е.А. Художественный мир прозы А.Ф. Лосева. С. 54.
математике, в физике, в механике? <...> Всякая научная формула в точной науке есть необходимо абстракция, ибо, хотя она и получена из опыта, и только из опыта, она - анализ опыта, логика опыта, числовая закономерность опыта. Боятся абстракции лишь те, кто не привык думать» [6, с. 621-622].
Уайтхед в свою очередь любит шутить посредством серьезных фраз. Чувствуется британский юмор. Самым известным замечанием такого типа является часто цитируемая характеристика европейской философской традиции как собрания сносок относительно Платона: "The safest general characterization of the European philosophical tradition is that it consists of a series of footnotes to Plato" [13, с. 39]. Само собой разумеется, что Уайтхед самого себя включил в число подобных сносок, и если бы узнал Лосева, то несомненно и его добавил бы10.
Однако важнее, чем стиль, - близость в мышлении, идеях, убеждениях и целях обоих философов. Уже сами названия трех главных произведений Уайт-хеда - «Наука и современный мир», «Процесс и реальность» и «Приключения идей» - звучат по-Лосевски. В них чувствуется общность интересов и стремлений Уайтхеда и Лосева, в том числе их стремление понимать современный мир и современную науку посредством изобретений античного мышления и его христианского преображения. Оба они исходили из проблем математики и естественных наук на современном этапе их развития, особенно учитывая теорию относительности Альберта Эйнштейна. И оба они старались достичь нового, современного понимания и космоса, и человеческой культуры путем сравнения и сопоставления новейших изобретений и научных методов с античной и христианской космологией11 .
10 Еще в раннем очерке «Эрос у Платона» (1916 г.) Лосев откровенно признал, что значение этого гиганта в истории европейского мышления, если не сказать мышления всего человечества, вовсе не ограничено наукой и философией. Лосев утверждает, что «искание новых форм высшего синтеза у Платона позволительно базировать не только на современном и, может быть, временном разброде философской мысли; к Платону тянутся наши мысли и чувства еще и за чисто жизненным, конкретно-переживательным успокоением» (см.: Лосев А.Ф. Эрос у Платона // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 32 [14]). А в «Античном космосе», как и в других произведениях «восьмикнижия», Лосевым подчеркивается значение не только самого Платона, но и платонизма (см.: Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука. С. 105). Значение платонизма заключается, по его мнению, и в том, что Платон близок к методам и изобретениям современной науки. Так, например, Лосев считает, «что с точки зрения современной науки платонизм в области учения об инобытии есть эйдетически понятое учение об электромагнитной сущности пространства и материи» (см.: там же. С. 216).
11 См.: Verley X. Whitehead et Einstein : La relativité entre physique et métaphysique // Les principes de la connaissance naturelle dAlfred North Whitehead / ed. Durand G., Weber M. Berlin, NY: Walter de Gruyter, 2007 [15]. В статье «Неоплатонизм» А.Ф. Лосев эксплицитно упоминает теорию относительности, которая так живо обсуждалась в двадцатые годы во всех сферах не только естественных, но и гуманитарных наук, и утверждает: «Согласно Эйнштейну, материя есть не что иное, как геометрия, каковое учение можно сопоставлять с Платоном при учете субстанциальности материи, когда сущность и становление существуют вместе как единое целое, как ставшая сущность (Phileb. 27 В)» [2]. В этом контексте он смело указывает и на свое произведение «Античный космос и современная наука», говоря о самом себе, что «в Советском Союзе еще в 20-е гг. А.Ф. Лосев при помощи многочисленных текстов доказывал существенную
2. Процесс и реальность В дальнейшем представим некоторые идеи Уайтхеда из книги «Процесс и реальность», которые, на наш взгляд, наиболее близки к философии Лосева. Исходная идея Уайтхеда - это поворот коперниканского поворота Иммануила Канта в такой философии, которую Уайтхед называет «философией организма» - philosophy of organism. Эта философия является, как говорит Уайтхед, инверсией философии Канта: «The philosophy of organism is the inversion of Kant's philosophy. The Critique of Pure Reason describes the process by which subjective data pass into the appearance of an objective world. The philosophy of organism seeks to describe how objective data pass into subjective satisfaction, and how order in the objective data provides intensity in the subjective satisfaction. For Kant, the World emerges from the subject; for the philosophy of organism, the subject emerges from the world - a "superject" rather than a "subject"» [13, с. 88]. И еще цитата из этого же издания: «Thus for Kant the process whereby there is experience is a process from subjectivity to apparent objectivity. The philosophy of organism inverts this analysis, and explains the process as proceeding from objectivity to subjectivity, namely, from the objectivity, whereby the external world is a datum, to the subjectivity, whereby there is one individual experience» [13, с. 156].
Этот новый путь от объекта к субъекту А.Н. Уайтхед разделяет с А.Ф. Лосевым, как и, между прочим, с Эдмундом 1уссерлем и его феноменологией. У Лосева предлагаемый путь приводит к стремлению понимать каждый объект и каждый дискурс об объекте «изнутри», исходя из самого объекта и внутренней логики дискурса. Например, в книге «Античный космос и современная наука» Лосев утверждает: «Я хотел понять античный космос изнутри, однако не исходя обязательно из мифа и религии, как это иногда делают те, кто хочет вникнуть и вжиться в древнегреческое мировоззрение, но исходя из тех логических конструкций и диалектики, которые предшествуют у греков теории космоса и делают ее возможной» [7, с. 65-66]. В «Диалектике мифа» Лосев настаивает на том, что он берет «миф так, как он есть», и что миф «должен быть взят как миф, без сведения его на то, что не есть он сам»12.
3. Интерпретация Простое утверждение объективности в субъекте можно было бы считать наивным, но Уайтхед расширяет и таким образом обосновывает объективность в субъекте двумя существенными манифестациями объективного внутри субъекта, которые он называет togetherness и interpretation. Первый термин в русском языке возможно переводить как «совместность», а также как «соборность». Име-
близость теории относительности к платоническому учению о времени и пространстве, включая, например, концепцию разной кривизны пространства, и о возможности для каждого материального тела иметь любой объем, вплоть до 0, в зависимости от скорости своего движения (Античный космос и современная наука. М., 1927. С. 167-193, а также С. 276-454; ср., например, об энергийном эйдосе у Plot. VI 2, 20, 22), поскольку само существо диалектики, кроме абсолютного бытия, обязательно предполагает и бытие относительное» [2].
12 См.: Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Миф, число, сущность. М.: Мысль, 1994. С. 7, 8 [16].
ется в виду, что каждый отдельный объект определяется другими объектами, соседними или даже отдаленными друг от друга. В книге «Наука и современный мир», в главе под названием «Бог» (God), говорится: «But there are no single occasions, in the sense of isolated occasions. Actuality is through and through togetherness-togetherness of otherwise isolated eternal objects, and togetherness of all actual occasions. It is many task in this chapter to describe the unity of actual occasions» [17, с. 174]. А в книге «Процесс и реальность» читаем следующее: «In a sense, every entity pervades the whole world; for this question has a definite answer for each entity in respect to any actual entity or any nexus of actual entities» [13, с. 28]. В ней же находим такое чуть ли не юмористическое замечание: «We find ourselves in a buzzing world, amid a democracy of fellow creatures; whereas, under some disguise or other, orthodox philosophy can only introduce us to solitary substances ...» [13, с. 50].
Togetherness обозначает целостность и взаимосвязанность всего сущего, что соответствует исканиям и определениям «цельного знания» в традиции русской философской мысли, в том числе у И.В. Киреевского, В.С. Соловьева и А.Ф. Лосева. Подобно Уайтхеду, Лосев определяет понимание как познание взаимосвязанности познаваемого объекта с его окружением: «Понять вещь значит соотнести ее с тем или другим ее окружением и представить ее себе не просто как ее саму, но в свете того или другого окружения, в свете той или другой вещи или момента из этого окружения» [18, с. 823-824]. Таким образом, все вещи так или иначе связаны между собой и образуют одно целое, хотя каждая вещь -отдельная вещь, отличающаяся от всех других вещей: «Наконец, все вещи мира образуют, в результате бесконечных сложений, некое единство, первоединство, уже выходящее за пределы каждой отдельной вещи и тем не менее смысловым образом охватывающее каждую вещь» [7, с. 119].
Целостность всего сущего и следующая из нее взаимосвязанность любого объекта человеческого восприятия и познания со всякими другими объектами определяет сущность этого отдельного объекта. Однако это определение достигается только мыслительным актом, направленным на познание взаимоотношения определяемого объекта с другими объектами в системе общего для них «мира». Этот акт Уайтхед называет interpretation: «Thus the understanding of immediate brute fact requires its metaphysical interpretation as an item in a world with some systematic relation to it» [13, с. 14]. Термин interpretation вводится Уайт-хедом уже в начале книги «Процесс и реальность», где он определяет развиваемую им «спекулятивную философию»: «Speculative Philosophy is the endeavour to frame a coherent, logical, necessary system of general ideas in terms of which every element of our experience can be interpreted. By this notion of 'interpretation' I mean that everything of which we are conscious, as enjoyed, perceived, willed, or thought, shall have the character of a particular instance of the general scheme. Thus the philosophical scheme should be coherent, logical, and, in respect to its interpretation, applicable and adequate» [13, с. 3]. Возможность интерпретации каждого объекта познания в рамках общей системы является целью спекулятивной философии именно потому, что «интерпретация» для Уайтхеда - начало всех жизненных опытов любого человека: «When thought comes upon the scene, it finds the interpretations as matters of practice. Philosophy does not initiate interpretations. Its
search for a rationalistic scheme is the search for more adequate criticism, and for more adequate justification, of the interpretations which we perforce employ. Our habitual experience is a complex of failure and success in the enterprise of interpretation» [13, с. 14-15].
Осознание того, что понимание всего сущего и каждого отдельного объекта восприятия и познания является результатом акта или ряда актов интерпретации так называемых фактов в смысле определения их места в системе всех объектов цельного мира, встречается и у А.Ф. Лосева, особенно в его теориях языка и символа, в раннем и позднем периоде его творчества13. Причем, как справедливо утверждает Л.А. Гоготишвили: «Интерпретативный аспект языка имеет у Лосева жестко онтологическое значение, так как рассматривается не только как свойство человеческой речи, но прежде всего как внутренний ингредиент самых первичных имен. <.. .> Бытие и коммуникация суть, по Лосеву, одно и то же, равно как именование и интерпретация» [20, с. 920, 921]. В понимании Лосева интерпретация дается человеческой коммуникативной деятельностью, самим языком и самими предметами речи, открывающимися и выражающимися через язык, в том числе через имя: «Так в имени своем действительность продуцирует себя саму и сполна и целиком, и здесь напряжены все ее внутренние возможности» [18, с. 809].
4. Покой и движение
С вопросами интерпретации (interpretation) и совместности / взаимосвязанности / соборности (togetherness) связан вопрос о соотношении единства и разнообразия, который одновременно является вопросом о соотношении становления (процесса) и настоящего (реальности), или же меняющегося (процесса) и не меняющегося (понимаемого как реальность), и т. д. С точки зрения Уайтхеда, их разделение представляет собой основную ошибку европейской философской, да и вообще духовной традиции. Надо понимать что, по Уайтхеду, их нельзя разделить: «There is not the mere problem of fluency and permanence. There is the double
13 Особенно в работах «Философия имени», «Вещь и имя», «Языковая структура». См.: Гоготишвили Л.А. Религиозно-философский статус языка // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993 [20]; Гоготишвили Л.А. Эйдетический язык, говорящая вещь и многослойность смысла (к определению конструктивного ядра и эвристических потенций философии языка А.Ф. Лосева // Алексей Федорович Лосев / под ред. А.А. Тахо-Годи и Е.А. Тахо-Годи. М.: РОССПЭН, 2009 [21]; Шаумян С. Диалектические идеи А.Ф. Лосева в лингвистике // Лосевские чтения: Образ мира - структура и целое. М.: Логос, 1999 [22]; Kuße H. Metadiskursive Argumentation. Linguistische Untersuchungen zum russischen philosophischen Diskurs von Lomonosov bis Losev. München: Otto Sagner, 2004. С. 208-217 [11]; Куссе Х. Семантика интерпретации А.Ф. Лосева и семантические теории в XX веке // Вестник МГТУ [Труды Мурманского Государственного Технического Университета]. 2010. Т. 13, № 12 [23]; Kuße H. La sémantique de l'interprétation dA. F Losev et les théories de la sémantique au XXe siècle // L'oeuvre d' Alekseï Losev dans le contexte de la culture européenne. Édité par M. Dennes. Toulouse: Université de Toulouse, 2010 [24]; Куссе Х. На пути к инференциализму. Особенности лосевской семантики // Творчество А.Ф. Лосева в контексте отечественной и европейской культурной традиции. M.: Дизайн и полиграфия, 2013 [25].
problem: actuality with permanence, requiring fluency as its completion; and actuality with fluency, requiring permanence as its completion. The first half of the problem concerns the completion of God's primordial nature by the derivation of his consequent nature from the temporal world. The second half of the problem concerns the completion of each fluent actual occasion by its function of objective immortality, devoid of "perpetual perishing" that is to say, "everlasting"» [13, с. 347]. Эти слова находятся уже в конце книги, в главе «Бог и мир» (God and the World). Подобное читаем и в книге «Наука и современный мир» (Science and Modern World): «Every actual occasion exhibits itself as a process: it is a becomingness. In so disclosing itself, it places itself as one among a multiplicity of other occasions, without which it could not be itself. It also defines itself as a particular individual achievement, focussing in its limited way an unbounded realm of eternal objects» [17, с. 175-176].
Категории процесса и реальности трактуются А.Ф. Лосевым в разных его произведениях, особенно в книге «Античный космос и современная наука», где они встречаются как категории «движения и покоя»14. Зачастую формулировки, которые дает Лосев, на первый взгляд являются противоречивыми, например: «Космос пребывает в подвижном покое и не пребывает в нем, т. е. обладает становящейся, или непрерывно изменчивой, напряженностью себя как подвижного покоя» [7, с. 212]. Но подобные формулировки объясняются типичными для лосевской диалектики противопоставлениями сущего и одного, с одной стороны, и иного и меона, с другой. По определению Лосева, сущее и меон, или одно и иное, взаимно обосновываются: «Иное есть не-сущее. Но что такое сущее? Сущее есть покой. Иное есть не-покой. <...> Сущее - покой, но как это возможно, если оно не движется и не может двигаться? Этот простой аргумент имеет следующий смысл. Сущее покоится. Но оно же, как мы сказали, еще и отлично от иного, меона. Однако иное, поскольку оно именно иное, а не одно, есть сплошная и неразличимая подвижность. Следовательно, одно, находясь в ином и будучи отлично от него, находится на фоне сплошной и неразличимой подвижности и есть нечто раздель-нопокойное. Непрестанно текучие волны иного как бы омывают гранитную твердыню одного. Но иное есть не-сущее, и держится оно только сущим же. Значит, текучее окружение одного есть, в сущности, свойство не чего иного, как одного же. Иное течет вокруг одного - это значит, что одно в своих границах все время изменяется, меняет свое очертание и форму; это значит, что само одно находится все время в движении. Итак, сущее есть также и движение» [7, с. 116, 117].
5. Бог
Понимание процесса и настоящего у Уайтхеда и движения и покоя у Лосева, или, скорее, понимание процесса или движения как настоящего и настоящего или покоя как процесса или движения, приводит нас к новому, я бы сказал современному, пониманию Бога. Приведем цитату из книги «Процесс и реальность»: «The vicious separation of the flux form the permanence leads to the concept of an entirely static God, with eminent reality, in relation to an entirely fluent world, with deficient reality. But if the opposites, static and fluent, have once been so explained as
14 См.: Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука. С. 211.
separately to characterize diverse actualities, the interplay between the thing which is static and the things which are fluent involves contradiction at every step in its explanation. Such philosophies must include the notion of "illusion" as a fundamental principle-the notion of "mere appearance'.'This is the final Platonic problem. <...> But no two actualities can be torn apart: each is all in all. Thus each temporal occasion embodies God, and is embodied in God. In God's nature, permanence is primordial and flux is derivative from the World: in the World's nature, flux is primordial and permanence is derivative from God. Also the World's nature is a primordial datum for God; and God's nature is a primordial datum for the World. Creation achieves the reconciliation of permanence and flux when it has reached its final term which is everlastingness-the Apotheosis of the World» [13, с. 346-347, 348].
Единство меняющегося и неменяющегося, процесса и реальности возможно и непротиворечиво, потому что оно заложено в наивысшем синтезе, который объединяет всеохватывающее и личное начало. Подобную мысль мы найдем у Лосева, философскую систему которого А.А. Тахо-Годи имнует «философией высшего синтеза»15. В таком понимании Бог - основа процесса и реальности. Термин этого синтеза у Уайтхеда - everlastingness, «вечность». Togetherness и everlastingness являются теми принципами, согласно которым процесс не противостоит реальности, но является самой реальностью. Говоря словами Лосева относительно сущности космоса, реальность - это «подвижный покой».
Список литературы
1. Троицкий В.П. Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева. М.: Аграф, 2007. 446 с.
2. Лосев А.Ф. Неоплатонизм // Статьи по истории античной философии для IV-V томов «Философской энциклопедии»: Рукопись для общественного обсуждения. М., 1965. С. 54-63. [Лосев А.Ф. Словарь античной философии: Избранные статьи. М.: Мир идей; АО «Акрон», 1995. С. 118-140 и Лосев А.Ф. Николай Кузанский в переводах и комментариях: в 2 т. Т. 1 / под ред. Е.А. Тахо-Годи. М.: Изд. дом ЯСК, 2016. С. 59-82.]
3. Богомолов А.С. Философия англо-американского неореализма. М.: МГУ 1962. 88 с.
4. Богомолов А.С. Неореализм и спекулятивная философия (А.Н. Уайтхед) // Современный объективный идеализм. Критические очерки / под ред. ГА. Курсанова. М.: Политиздат, 1963. С. 252-293.
5. Griffin D.R. Whitehead's Radically Different Postmodern Philosophy: An argument for its contemporary relevance. Albany, NY: State University of New York Press, 2007. 315 p.
6. Лосев А.Ф. Философия имени // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 613-801.
7. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 61-612.
8. Johnson A.H. Whitehead's Theory of Reality. Boston: Beacon Press, 1952. 263 p.
15 Цит. по: Постовалова В.И. Религиозно-философские воззрения А.Ф. Лосева // Алексей Федорович Лосев / под ред. А.А. Тахо-Годи и Е.А. Тахо-Годи. М.: РОССПЭН, 2009. С. 181 [26]. В качестве объяснения философской системы Лосева В. И. Постовалова пишет, что в этой системе «вся реальность - Бог, мир и человек - предстает в единой синергийно-персоналис-тической онтологии как конструктивный процесс самооткровения Сущности» [26, с. 197]; см. также: Тахо-Годи А.А. Основные вехи жизни и творчества А.Ф. Лосева // Алексей Федорович Лосев / под ред. А.А. Тахо-Годи и Е.А. Тахо-Годи. М.: РОССПЭН, 2009 [27].
9. Троицкий В.П. «Античный космос и современная наука» и современная наука // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 882-905.
10. Куссе Х. Формы аргументации у П.А. Флоренского и А.Ф. Лосева // Лосевские чтения: Образ мира - структура и целое. М.: Логос, 1999. С. 144-163.
11. Kuße H. Metadiskursive Argumentation. Linguistische Untersuchungen zum russischen philosophischen Diskurs von Lomonosov bis Losev. München: Otto Sagner, 2004. 592 p.
12. Тахо-Годи Е.А. Художественный мир прозы А.Ф. Лосева. М.: Большая российская энциклопедия, 2007. 399 с.
13. Whitehead A.N. Process and Reality. An essay in cosmology. Corrected edition / ed. by D.R. Griffin, D.W. Sherburne. London, NY: The Free Press, 1979. 413 p.
14. Лосев А.Ф. Эрос у Платона // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 31-60.
15. Verley X. Whitehead et Einstein: La relativité entre physique et métaphysique // Les principes de la connaissance naturelle dAlfred North Whitehead / edited by G. Durand, M. Weber. Berlin, NY: Walter de Gruyter, 2007. 278 p.
16. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Миф, число, сущность. М.: Мысль, 1994. С. 5-232.
17. Whitehead A.N. Science and the modern world. Lowell Lectures, 1925. NY: The Free Press, 1967. 212 p.
18. Лосев А.Ф. Вещь и имя // Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 802-880.
19. Лосев А.Ф. Языковая структура: учеб. пособие. М.: МГПИ, 1983. 374 с.
20. Гоготишвили Л.А. Религиозно-философский статус языка // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 906-923.
21. Гоготишвили Л.А. Эйдетический язык, говорящая вещь и многослойность смысла (к определению конструктивного ядра и эвристических потенций философии языка А.Ф. Лосева) // Алексей Федорович Лосев / под ред. А.А. Тахо-Годи и Е.А. Тахо-Годи. М.: РОССПЭН, 2009. С. 77-118.
22. Шаумян С. Диалектические идеи А.Ф. Лосева в лингвистике // Лосевские чтения: Образ мира - структура и целое. М.: Логос, 1999. С. 334-378.
23. Куссе Х. Семантика интерпретации А.Ф. Лосева и семантические теории в XX веке // Вестник МГТУ [Труды Мурманского Государственного Технического Университета]. 2010. Т. 13, № 12. С. 295-302.
24. Kuße H. La sémantique de l'interprétation dA. F Losev et les théories de la sémantique au XXe siècle [Traduction du russe par I. Masdier et M. Dennes] // Loeuvre d' Alekseï Losev dans le contexte de la culture européenne. Édité par M. Dennes. [= Slavica Occitania. Numéro 31]. Toulouse: Université de Toulouse, 2010. IP 281-301.
25. Куссе Х. На пути к инференциализму. Особенности лосевской семантики // Творчество А.Ф. Лосева в контексте отечественной и европейской культурной традиции. К 120-летию со дня рождения и 25-летию со дня смерти. Т. 1. M.: Дизайн и полиграфия, 2013. С. 71-80.
26. Постовалова В.И. Религиозно-философские воззрения А.Ф. Лосева // Алексей Федорович Лосев / под ред. А.А. Тахо-Годи и Е.А. Тахо-Годи. М.: РОССПЭН, 2009. С. 176-221.
27. Тахо-Годи А.А. Основные вехи жизни и творчества А.Ф. Лосева // Алексей Федорович Лосев / под ред. А.А. Тахо-Годи и Е.А. Тахо-Годи. М.: РОССПЭН, 2009. С. 7-18.
References
1. Troitskiy, VP Razyskaniya o zhizni i tvorchestve A.F. Loseva [Investigations about the life and work of A.F. Losev ], Moscow: Agraf, 2007. 446 p.
2. Losev, A.F. Neoplatonizm [Neoplatonism], in Stat'ipo istorii antichnoy filosofii dlyaIV-Vto-mov «Filosofskoy entsiklopedii»: Rukopis' dlya obshchestvennogo obsuzhdeniya [Essays about the history of ancient philosophy for the 4th and 5th vol. of "Encyclopedia of philosophy": Copy for public discussian], Moscow, 1965, pp. 54-63 [Losev, A.F. Slovar' antichnoy filosofii: Izbrannye stat'i
170
CoAoebëecKue uccnedoeaHun. BbmycK 1(53) 2017
[Dictionary of ancient philosophy: Selected papers], Moscow: Mir idey; AO «Akron», 1995, pp. 118-140; Losev, A.F Nikolay Kuzanskiy v perevodakh i kommentariyakh: v 2 t., t. 1 [Nikolay Kuzanskiy in translations and commentaries], Moscow: Izdatel'skiy dom YaSK, 2016, pp. 59-82.]
3. Bogomolov, A.S. Filosofiya anglo-amerikanskogo neorealizma [The philosophy of english american neorealism], Moscow: MGU, 1962. 88 p.
4. Bogomolov, A.S. Neorealizm i spekulyativnaya filosofiya (A.N. Uaytkhed) [Neorealism and speculative philosophy (A.N. Whitehead)], in Sovremennyy ob»ektivnyy idealizm. Kriticheskie ocherki [Modern Objective idealism. Critical essays], Moscow: Politizdat, 1963, pp. 252-293.
5. Griffin, D.R. Whitehead's Radically Different Postmodern Philosophy: An argument for its contemporary relevance. Albany, NY: State University of New York Press, 2007. 315 p.
6. Losev, A.F. Filosofiya imeni [Philosophy of the name], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl', 1993, pp. 613-801.
7. Losev, A.F. Antichnyy kosmos i sovremennaya nauka [Ancient cosmos and modern science], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl', 1993, pp. 61-612.
8. Johnson, A.H. Whitehead's Theory of Reality. Boston: Beacon Press, 1952. 263 p.
9. Troitskiy, VP. «Antichnyy kosmos i sovremennaya nauka» i sovremennaya nauka [Ancient cosmos and modern science and modern science], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl', 1993, pp. 882-905.
10. Kusse, Kh. Formy argumentatsii u PA. Florenskogo i A.F. Loseva [Forms of argumentations of PA. Florensky and A.F. Losev], in Losevskie chteniya: Obraz mira - struktura i tseloe [Losev lectures: Picture of the world - structure and the hole], Moscow: Logos, 1999, pp. 144-163.
11. Kuße, H. Metadiskursive Argumentation. Linguistische Untersuchungen zum russischen philosophischen Diskurs von Lomonosov bis Losev. München: Otto Sagner, 2004. 592 p.
12. Takho-Godi, E.A. Khudozhestvennyy mirprozy A.F. Loseva [The artistic world of the prose of A.F. Losev], Moscow: Bol'shaya rossiyskaya entsiklopediya, 2007. 399 p.
13. Whitehead, A.N. Process and Reality. An essay in cosmology. Corrected edition. London, NY: The Free Press, 1979. 413 p.
14. Losev, A.F. Eros u Platona [Eros in Platon], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl', 1993, pp. 31-60.
15. Verley, X. Whitehead et Einstein: La relativité entre physique et métaphysique. Les principes de la connaissance naturelle dAlfred North Whitehead. Berlin, NY: Walter de Gruyter, 2007. 278 p.
16. Losev, A.F. Dialektika mifa [The dialectics of myth], in Losev, A.F. Mif chislo, sushchnost' [Myth, number, essence], Moscow: Mysl', 1994, pp. 5-232.
17. Whitehead, A.N. Science and the modern world. Lowell Lectures, 1925. NY: The Free Press, 1967. 212 p.
18. Losev, A.F. Veshch' i imya [Thing and name], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl', 1993, pp. 802-880.
19. Losev, A.F. Yazykovaya struktura [Language structure], Moscow: MGPI, 1983. 374 p.
20. Gogotishvili, L.A. Religiozno-filosofskiy status yazyka [The religious-philosophical status of language], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl', 1993, pp. 906-923.
21. Gogotishvili, L.A. Eydeticheskiy yazyk, govoryashchaya veshch' i mnogosloynost' smysla (k opredeleniyu konstruktivnogo yadra i evristicheskikh potentsiy filosofii yazyka A.F. Loseva) [Eidetic language, speaking thing and multilayerness], in Aleksey Fedorovich Losev, Moscow: ROSSPEN, 2009, pp. 77-118.
22. Shaumyan, S. Dialekticheskie idei A.F. Loseva v lingvistike [Dialectic ideas of A.F. Losev], in Losevskie chteniya: Obraz mira - struktura i tseloe [Losev lectures: Picture of the world - structure and the hole], Moscow: Logos, 1999, pp. 334-378.
23. Kusse, Kh. Semantika interpretatsii A.F. Loseva i semanticheskie teorii v XX veke [The semantics of interpretation of A.F. Losev and the semantic theories in the 20th century], in Vestnik MGTU, 2010, vol. 13, no. 12, pp. 295-302.
24. Kuße, H. La sémantique de l'interprétation dA. F Losev et les théories de la sémantique au XXe siècle [Traduction du russe par I. Masdier et M. Dennes]. Loeuvre d' Alekseï Losev dans le contexte de la culture européenne. Édité par M. Dennes. [= Slavica Occitania. Numéro 31]. Toulouse: Université de Toulouse, 2010, рр. 281-301.
25. Kusse, Kh. Na puti k inferentsializmu. Osobennosti losevskoy semantiki [On the way to inferentialism. Peculiarities of Losev's semantics ], in Tvorchestvo A.F. Loseva v kontekste otechestvennoy i evropeyskoy kul'turnoy traditsii. K 120-letiyu so dnya rozhdeniya i25-letiyu so dnya smerti [The work of A.F. Losev in the context of Russian and European cultural traditions], Moscow: Dizayn i poligrafiya, 2013, vol. 1, pp. 71-80.
26. Postovalova, VI. Religiozno-filosofskie vozzreniya A.F. Loseva [Religious-philosophical views of A.F. Losev], in Aleksey Fedorovich Losev, Moscow: ROSSPEN, 2009, pp. 176-221.
27. Takho-Godi, A.A. Osnovnye vekhi zhizni i tvorchestva A.F. Loseva [The main landmarks in the life and work of A.F. Losev], in Aleksey Fedorovich Losev,Moscow: ROSSPEN, 2009, pp. 7-18.
