CC BY
116
РАЗДЕЛ 1 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
PART 1 PHILOLOGICAL SCIENCES
УДК 821.161.1
Б. Н. Бессонов,
Московский городской педагогический университет АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ГРИБОЕДОВ (К 220-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)
Статья посвящена творчеству А. С. Грибоедова, в которой представлен анализ комедии «Горе от ума», проанализированы такие вопросы как отношение к иностранному, патриотизм, равнодушие, отчуждение, испытываемое высшими классами по отношению к народу, его обычаям, культуре. Ключевые слова: Грибоедов, патриотизм, культура, литература.
Судьба лишнего ропота от меня не услышит...
Есть разного рода гении. Творчество одних обширно, их гениальность открывается шаг за шагом, достигая апогея к концу творческого пути. И есть другие; они создают одно великое произведение, и этого достаточно, чтобы стать маяком, освещающим путь многим последующим поколениям.
Таков гений Александра Сергеевича Грибоедова. Он написал немало, но ничто из написанного им не может быть поставлено рядом с комедией «Горе от ума».
«Горе от ума» - произведение, конечно же, отражающее прежде всего дух своего времени; вместе с тем, это современное произведение, оно отчётливо выражает ум и глупость, повседневность, быт, политические идеалы также и многих сегодняшних людей.
А. Блок писал: «Горе от ума» - свидетельство «трагических прозрений» самого А. С. Грибоедова. В этом произведении раскрывается трагедия самого поэта, его несбывшихся, неисполненных желаний, его обманутых надежд.
По мнению А.С. Пушкина, в комедии «Горе от ума» главное действующее лицо - Грибоедов. Это его ум, благородство, достоинство, энергия прежде всего выражены в ней. А Чацкий? «Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями», - подчеркивает Пушкин.
В «Горе от ума» А. С. Грибоедов глубоко и ярко отразил борьбу двух традиций, двух лагерей в русском обществе 10-20-х годов XIX века: «нечистого» духа пустого, рабского, слепого подражанья Западу, иноземному, типичного для многих представителей дворянской верхушки, этого, по выражению Грибоедова, «поверженного класса полуевропейцев» и гордого духа независимости и свободы, характерных для
людей «возвышенных» чувств и мыслей, стремящихся отстоять свою честь и свое достоинство, человеческое и гражданское, защитить великое богатство русской национальной культуры.
А. С. Грибоедов устами Чацкого беспощадно высмеивает слепое, низкое пристрастие русской дворянской знати ко всему иностранному.
Как с ранних пор привыкли верить мы,
Что нам без немцев нет спасенья! -
А Гильоме, француз,
Собрал вокруг себя род вече,
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами,
Приехал, и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. - Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком...
И тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон:
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! -
Берём же побродяг, и в дом и по билетам, Чтоб наших дочерей всему учить, всему -И танцам! и пенью и нежностям! и вздохам! Как будто в жены их готовим скоморохам.
Правда, как очевидно, Фамусов вторит Чацкому в данном случае, заботясь прежде всего о своей дочери - Софье Павловне. В конечном счете, для него: русский ли, иностранец ли, кто беден, тот Софье не пара.
Грибоедов пламенно любит своё отечество, его историю, культуру. Он испытывает страстное желание:
Чтоб истребил Господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья; Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, Кто б мог бы словом и примером Нас удержать, как крепкою вожжой, От жалкой тошноты по стороне чужой. Пускай меня объявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад, И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую По шутовскому образцу... Ах! если рождены мы всё перенимать, Хоть у китайцев бы нам несколько занять Премудрого у них незнанья иноземцев; Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев.
Вместе с тем, поэт отнюдь не был «квасным» патриотом. Выступая решительно против поверхностной и слепой подражательности Западу, он с уважением принимал все новые и положительные формы европейской жизни.
Однако в любом случае сердце, любовь его принадлежали русскому народу. Поэт хорошо знал быт, традиции, песни русского народа.
Негодовал по поводу равнодушия, более того, глубокого отчуждения, испытываемого высшими классами по отношению к народу, его обычаям, культуре. Однажды, находясь под глубоким впечатлением от песен, которые пели крестьянские девушки и парни, Грибоедов написал: «Прислонясь к
дереву, я с голосистых певцов невольно перевёл свои глаза на самих слушателей-наблюдателей, тот повреждённый класс полуевропейцев, к которому и я принадлежу. Им казалось дико все, что они слышали, что видели: их сердцам эти звуки невнятны, эти наряды для них странны. Каким черным волшебством сделались мы чужие между своими!... Народ единокровный, наш народ разрознен с нами и навеки! Если бы каким-нибудь случаем сюда занесён был иностранец, который бы не знал русской истории за целое столетие, он, конечно бы, заключил из резкой противоположности нравов, что у нас господа и крестьяне происходят от двух различных племён, которые не успели еще перемешаться обычаями и нравами».
Выше отмечалось, что многие современники Грибоедова указывали на то, что поэт вполне разделял идеи декабристов. Позднее Герцен, анализируя «Горе от ума», также подтверждает этот вывод: «Чацкий шел прямой дорогой на каторжную работу». И если бы он уцелел после 14 декабря, то отнюдь не сделался бы «ни страдательно тоскующим, ни гордо презирающим лицом». Чацкий протянул бы горячую руку нам. «С нами Чацкий возвращался бы на свою почву», - писал Герцен.
Во всяком случае, монологи Чацкого - убедительное свидетельство того, как резко, остро, в духе самых горячих приверженцев декабристского движения, А. С. Грибоедов разоблачал крепостников, их мораль, решительно отвергая их право «судить» молодое поколение:
А судьи кто?
Не тот ли... Нестор негодяев знатных, Толпою окружённых слуг; Усердствуя, они в часы вина и драки И честь, и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменил борзые три собаки!!! Или вон тот ещё, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Причём, он настолько подл и жесток, что: Должников не согласил к отсрочке Амуры и Зефиры все Распроданы по одиночке!!
Чацкий, вернувшийся в Москву после трехлетнего отсутствия, конечно же, знает цену московскому обществу:
Помилуйте,... чему же удивляться? Что нового покажет мне Москва? Вчера был бал, а завтра будет два. Тот сватался - успел, а тот дал промах. Всё тот же толк, и те ж стихи в альбомах.
А этот, как его...
Тот черномазенький, на ножках журавлиных,
Не знаю, как его зовут,
Куда ни сунься: тут, как тут,
В столовых и в гостиных.
А трое из бульварных лиц,
Которые с полвека молодятся?
Родных мильон у них, и с помощи сестриц
Со всей Европой породнятся.
Однако, движимый любовью к Софье Павловне и родной стороне, он снисходителен:
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен? Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым Отечества нам сладок и приятен!
Тем не менее, достаточно одних только суток, даже менее, чтобы его благодушие развеялось. Его встречают барство, безделье, невежество, спесь перед незнатными, раболепие перед знатью.
Чацкий слышит «распоряжения» Фамусова:
Петрушка,... - На листе черкни на записном,
Противу будущей недели:
К Прасковье Федоровне в дом
Во вторник зван я на форели.
Куда как чуден создан свет!
Пофилософствуй, ум вскружится;
То бережешься, то обед:
Ешь три часа, а в три дни не сварится!
В четверг я зван на погребенье. Ох, род людской!..
Но память по себе намерен кто оставить Житьём похвальным, вот пример: Покойник был почтенный камергер, С ключом, и сыну ключ умел доставить; Богат, и на богатой был женат;
Скончался; все о нём прискорбно поминают. Кузьма Петрович! Мир ему! -Что за тузы в Москве живут и умирают! -Пиши: в четверг, одно уж к одному, А может, в пятницу, а может, и в субботу, Я должен у вдовы, у докторши крестить. Она не родила, но по расчёту По моему: должна родить. -
Решая трудную задачу «быть взрослой дочери отцом», Фамусов с циничной откровенностью разъясняет Чацкому; как в «московском обществе» выбирается жених.
Вот, например, у нас уже исстари ведётся, Что по отцу и сыну честь; Будь плохенький, да если наберётся Душ тысячки две родовых, -Тот и жених.
Чацкого поражает «страсть» «московского общества» к чинам, мундиру; не только мужчин, но и женщин, жен и дочерей.
Мундир! Один мундир! Он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в жёнах, дочерях к мундиру та же страсть! Я сам к нему давно ль от нежности отрёкся? Теперь уж в это мне ребячество не впасть; Но кто б тогда за всеми не повлёкся? Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали, Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!
Низость Фамусова и ему подобных столь велика, что они даже не осознают своей низости; ничуть не стыдятся алчности, гордятся своим раболепием, низкоклонством:
Вот то-то, все вы гордецы! - обращается Фамусов к Чацкому. - Спросили бы, как делали отцы? Учились бы на старших глядя. Мы, например, или покойник дядя,
Максим Петрович...
.что твой князь? Что граф?
Сурьёзный взгляд, надменный нрав.
Когда же надо подслужиться,
И он сгибался вперегиб:
На куртаге ему случилось обступиться,
Упал, да так, что чуть затылка не пришиб,
Старик заохал, голос хрипнет;
Был высочайшею пожалован улыбкой;
Изволили смеяться; как же он?
Привстал, оправился, хотел отдать поклон,
Упал вдругорядь - уж нарочно,
А хохот пуще, он и в третий так же точно.
А? как по-вашему? По-нашему смышлён.
Упал он больно, встал здорово.
Жизненный принцип Фамусовых - служить не делу, а лицам. Низкопоклонствуя перед дядей Максимом Петровичем, Фамусов не забывает и «своих»:
Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку,
Ну как не порадеть родному человеку!..
Чацкому он «советует»:
Сказал бы я, во-первых: не блажи,
Именьем, брат, не управляй оплошно,
А, главное, поди-тка послужи.
Фамусовы, повторяем, настолько низки и подлы, что даже не понимают, как можно служить, не прислуживая.
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется: враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки верит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным, -
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывёт у них мечтателем опасным!! -
восклицает Чацкий.
В нём постепенно нарастают раздражение, гнев, протест против «московского общества». Его «лучшие представители» по-прежнему крепостники, обскуранты, рабы, сами не знающие, что такое свободный дух, и подавляющие в других стремление к независимости и свободе.
Он с возмущением слышит разговор Фамусова и его гостей:
Ну, вот! Великая беда,
Что выпьет лишнего мужчина!
Ученье - вот чума, ученость - вот причина,
Что нынче пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений, -
заявляет Фамусов.
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий,
Там будут лишь учить по-нашему: раз, два!
А книги сохранят так: для больших оказий, - успокаивает его Скалозуб.
И чуть позже в разговоре с Репетиловым уточняет свое «кредо»:
Ученостью меня не обморочишь; Скликай других, а если хочешь, Я князь-Григорию и вам Фельдфебеля в Вольтеры дам. Он в три шеренги вас построит, А пикните, так мигом упокоит.
Фамусов идёт ещё дальше: он предлагает самое радикальное решение:
Уж коли зло пресечь: Забрать все книги бы да сжечь.
И всё же, полагает Чацкий, век Фамусовых проходит, «нынче свет уже не таков»:
Вольнее всякий дышит И не торопится вписаться в полк шутов. У покровителей зевать на потолок, Явиться помолчать, пошаркать, Подставить стул, поднять платок. Кто путешествует, в деревне кто живёт. Кто служит делу, а не лицам...
В ответ Фамусов обвиняет Чацкого в бунтовщичестве:
Ах! Боже мой! Он карбонари!..
Опасный человек! Он вольность хочет проповедать!
Да он властей не признаёт!...
Фамусов решительно отказывает Чацкому «от дома»:
И знать вас не хочу, разврата не терплю. Вот рыскают по свету, бьют баклуши, Воротятся, от них порядка жди... Строжайше б запретил я этим господам На выстрел подъезжать к столицам.
Поколение Фамусовых опасно; опасно не только потому, что у него власть, но и потому, что оно развращает, губит молодёжь.
Молчалин - представитель молодого поколения. Он раболепен, подл, коварен:
Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятия; Хозяину, где доведётся жить, Начальнику, с кем буду я служить, Слуге его, который чистит платья, Швейцару, дворнику, для избежанья зла, Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Молчалин потрясен, что Чацкий не знает Татьяны Юрьевны:
- Татьяна Юрьевна!!! Известная, - притом Чиновники и должностные
Все ей друзья и все родные; К Татьяне Юрьевне хоть раз бы съездить вам.
- На что же?
- Так: частенько там
Мы покровительство находим, где не метим.
- Я езжу к женщинам, да только не за этим.
Молчалин, зная, что Чацкий в Петербурге вращался в «высших сферах», в кругу министров, продолжает «своё»:
Ну, право, что бы вам в Москве у нас служить И награжденья брать и весело пожить?
Чацкий, уже ответивший Фамусову: служить бы рад, прислуживаться тошно, вновь повторяет:
Когда в делах, я от веселий прячусь, Когда дурачиться: дурачусь, А смешивать два эти ремесла Есть тьма искусников, я не из их числа.
Чацкий провоцирует Молчалина дать характеристику людям «высшего света». Но Молчалин «непреклонен»:
Не смею моего сужденья произнесть. В мои лета не должно сметь Свое суждение иметь. Чацкий:
Помилуйте, мы с вами не ребята, Зачем же мнения чужие только святы? Молчалин:
Ведь надобно ж зависеть от других. В чинах мы небольших. Чацкий:
С такими чувствами, с такой душою Любим!.. обманщица смеялась надо мною.
Чацкий любит Софью. Но Софья уже не та девушка, которую он знал три года назад. Софья Павловна - Фамусова; она заражена фамусовщиной, она «достойный» представитель «московского общества». Чацкий ей уже не нравится, она боится его ума, его независимости, его устремленности к свободе.
Да, с Чацким, правда, мы воспитанье росли;
Привычка вместе быть день каждый неразлучно
Связала детскою нас дружбою; но потом
Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,
И редко посещал наш дом;
Потом опять прикинулся (!?) влюблённым,
Взыскательным и огорчённым!..
Вот об себе задумал он высоко -
Охота странствовать напала на него,
Ах! Если любит кто кого,
Зачем ума искать, и ездить так далеко?
Да эдакий ли ум семейство осчастливит?
Она надеется, что «семейство осчастливит» Молчалин. Но как выясняется, Молчалин её не любит. Он «по завету своего отца» лишь в угоду Павлу Афанасьевичу Фамусову «принимает вид любовника» Софьи Павловны. На деле же украдкой «ухаживает» за её служанкой Лизой:
Мой ангелечик, желал бы вполовину К ней то же чувствовать, что чувствую к тебе;
Готовлюсь нежным быть, а свижусь - и простыну. Пойдём любовь делить плачевной нашей крали. Дай, обниму тебя от сердца полноты.
Услышавшим это «объяснение» Софье и Чацкому стало окончательно ясно: Молчалин - подлец. Правда, это, конечно же, уже ничего не изменит в «судьбе» Молчалина:
В московском обществе... он дойдет до степени известных, Ведь нынче любят бессловесных.
В конце концов, Чацкому, отсутствовавшему в Москве 3 года, хватило менее суток общения с Фамусовым, Скалозубом, Молчалиным, Софьей Павловной, Хлестовой, Репетиловым и другими, чтобы понять, что такое «московское общество».
Так! Отрезвился я сполна, Мечтанья с глаз долой, и спала пелена; С кем был! Куда меня закинула судьба! Все гонят! Все клянут! Мучителей толпа, В любви предателей, в вражде неутомимых, Рассказчиков неукротимых, Нескладных умников, лукавых простяков, Старух зловещих, стариков, Дряхлеющих над выдумками, вздором. Безумным вы меня прославили всем хором. Вы правы: из огня тот выйдет невредим, Кто с вами день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в нём рассудок уцелеет. Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок. Беги, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорблённому есть чувству уголок! -Карету мне, карету!
Примечательно, как отреагировал Фамусов на разразившийся в его доме «скандал»?!
Моя судьба ещё ли не плачевна? Ах! Боже мой! Что станет говорить Княгиня Марья Алексевна!
Одна эта реплика, одна эта фраза чего стоит!
Сегодняшняя наша жизнь безоговорочно свидетельствует о бессмертии комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». Разве она не раскрывает трагедию и наших обманутых надежд, неисполненных желаний? Разве и сегодня умные, честные, горячие люди не так же странны, как был «странен» Чацкий, разве и сегодня не странен лишь тот, «кто на всех глупцов похож»; Молчалины, например? Разве и сегодня мало Фамусовых, кичащихся своей принадлежностью к «знати», но, вместе с тем, раболепствующих перед более «сильными», разве и сегодня мало мелкотравчатых подхалимов, тех, кто «покровителю» заглядывает в рот, бдительно следит за тем, чтобы успеть ему «подставить стул, поднять платок»...? Разве и сегодня мало тех, кто прислуживает лицам и не служит делу?
Разве и сегодня мало тех, кто по-прежнему принадлежит к «поврежденному классу полуевропейцев», которому свойствен « нечистый дух пустого, рабского, слепого подражанья» чужеземной моде? Разве и сегодня мало солдафонов типа Скалозуба, лживых либералов, псевдодемократов типа Репетилова?
Сколько угодно! Чего нам не хватает сегодня, так это горячей любви к своему отечеству, чувства независимости, желания служить отчизне, её благу, готовности посвятить свою жизнь, способности, силы своему народу.
Чацкий, а также - А. С. Грибоедов нам пример, нам образец. Чацкий один борется против подлости московского общества. Если бы каждый из нас, подобно Чацкому, восстал против зла,
подлости, лжи современного «московского общества», оно бы рухнуло, в стране восторжествовали бы правда, честность, доброта.
И это было бы данью нашего уважения и любви к Александру Сергеевичу Грибоедову, нашему великому поэту, 220 лет со дня рождения которого исполнилось 4 января 2015 года. И это было бы также свидетельством нашей готовности жить в XXI веке очищенными от рабства, подлости, лжи; духовно свободными, желающими и способными работать для блага своей Родины - великой России.
Библиографический список
1. Грибоедов, А. С. Горе от ума / А. С. Грибоедов. - СПб. : Азбука, 2011. - 256 с.
B. N. Bessonov, The Moscow city pedagogical university
ALEXANDER SERGEEVICH GRIBOEDOV (THE 220TH ANNIVERSARY OF THE BIRTHDAY)
The article is devoted to Griboedov's creativity. The author gives the analysis of the comedy «The Misfortune of Being Clever» and regards such questions as attitude to the foreign, patriotism, indifference, alienation that the upper classes experience/ feel/have towards the people, their customs and culture. Keywords: Griboedov, patriotism, culture, literature
References
1. Griboedov, A. S. Gore ot uma. SPb. : Azbuka, 2011. 256 s.
© Б. Н. Бессонов, 2015
Автор статьи - Борис Николаевич Бессонов, доктор философских наук, профессор, Московский городской педагогический университет.
Рецензенты:
И. А. Бирич, доктор философских наук, профессор, Московский городской педагогический университет.
A. Д. Тысячина, кандидат философских наук, доцент, Московский городской педагогический университет.
УДК 82.0
О. В. Барский, Омская гуманитарная академия
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ПУШКИНСКОЙ КОМПОЗИЦИИ
В статье речь идёт об этапах изучения композиции произведений А. С. Пушкина. Рассматривается эволюция взглядов на пушкинскую композицию с 1920-х годов до конца XX века. Ключевые слова: композиция, мотив, сюжетная линия, образ автора, смысловая организация, структурный параллелизм.
Значение пушкинской композиции было понято не сразу. Вехи её изучения можно проследить по работам В. М. Жирмунского, Д. Д. Благого, В. В. Виноградова, С. Н. Бочарова, Е. Г. Эткинда,
B. Э. Вацуро, Ю. М. Лотмана, Ю. Н. Чумакова, В. Н. Турбина, Ирены Ронен, В. С. Баевского,
C. А. Фомичева, О. А. Проскурина, Вольфа Шмида, В. М. Марковича и других авторитетных ученых. На разных этапах исследователями делались различные акценты при анализе используемых поэтом композиционных приёмов.
Как особая область пушкинской поэтики композиция впервые начала рассматриваться русскими формалистами. Б. М. Эйхенбаум в статье «Болдинские побасенки Пушкина» (1919) сводит к игре композиционными средствами замысел «Повестей Белкина»: «берутся привычные положения,
