CC BY
1
определенного образа, трансляция определенного мнения и влияние на восприятие реципиентом текущей экономической ситуации в соответствии с основными целями такого рода дискурса - предоставлением информации и формированием общественного мнения. Несмотря на распространённое мнение, что для профессионального дискурса нехарактерна эмоциональная окрашенность текстов и использование художественных выразительных средств, проведенное исследование показывает, что основными используемыми стилистическими средствами в текстах экономической направленности являются эпитет и когнитивная метафора, а также отмечается тенденция к использованию идиоматических выражений.
Однако важно отметить разный стилистический потенциал русскоязычных и англоязычных экономических текстов. Так, англоязычный экономический текст сегодня стремится к созданию яркого образа у читателя, причем зачастую негативного, о сложившейся экономической обстановке и экономических показателях. В свою очередь, русскоязычный экономический дискурс отличается большей степенью сдержанности и стремлением избежать ярко выраженных оценочных суждений, стремясь к некой степени эвфемизации, что выражается в ограничен-
Библиографический список
ном наборе стилистических средств и низкой частотности их употребления в текстах, посвященных вопросам экономики.
Полученные результаты могут быть использованы в образовательных целях, в особенности при обучении специалистов-переводчиков, помогая понять основные стилистические различия, уместные способы выражения и описания экономической действительности, а также усвоить критерии адекватного переноса значения производимых текстов на русском и английском языке. Таким образом, дальнейшая перспектива исследования подразумевает проведение анализа экономического дискурса в динамике и лежит в плоскости обучения иностранному языку, в особенности деловому английскому.
Подводя итог всему сказанному выше, отметим, что проанализированные примеры стилистических средств доказывают глубокую взаимосвязь экономического дискурса и действительности, подчеркивают роль когнитивных механизмов в процессе познания и понимания социально-экономических событий и процессов, а также способность языка сохранять и отражать изменения в экономической жизни социума.
1. Dijk T.A. van Ideology: A multidisciplinaryapproach. London: Sage Publications Ltd., 1998.
2. Foucault M. Foucault live: Collected interviews, 1961-1984. New York: Semiotext(e), 1996.
3. Арутюнова Н.Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Большая российская энциклопедия, 1990: 136-137.
4. Хурматуллин А.К. Понятие дискурса в современной лингвистике. Ученые записки Казанского государственного университета. 2009; Т. 151, № 6: 31-37.
5. Дейк Т.А. ван Язык, познание, коммуникация. Москва: Прогресс, 1989.
6. Евтушина Т.А., Ковальская Н.А. Экономический дискурс как объект лингвистического исследования. Вестник Челябинского государственного университета. 2014; № 6 (335): 42-46.
7. Колосова А.А., Шнайдер А.А. Новые СМИ как символ трансформации медиаландшафта информационного общества. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016; № 4-1 (58): 20-23.
8. Солганик ГЯ. Стилистика текста. Москва: Флинта: Наука, 1997.
9. Паршина О.Н. Российская политическая речь: теория и практика. Москва: URSS, 2012.
10. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Справочник по русскому языку. Словарь лингвистических терминов. Москва: ООО «Издательский дом «ОНИКС»», 2003.
11. Пищина М.О. Языковые средства репрезентации действительности в англоязычном медиадискурсе. Огарёв-оnline. Available at: http://journal.mrsu.ru/arts/yazykovye-sredstva-reprezentacii-dejstvitelnosti-v angloyazychnom-mediadiskurse
12. Журнал The Economist. Официальный сайт. Available at: https://www.economist.com
13. Газета РБК. Официальный сайт. Available at: https://www.rbc.ru/
14. Маслова Ж.Н. Мифологическая метафора в аспекте исследования генезиса метафоры. Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Филология. Журналистика. 2015; Т. 15, № 1: 25-28.
15. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. Язык и моделирование социального взаимодействия. Москва: Прогресс, 1987.
References
1. Dijk T.A. van Ideology: A multidisciplinary approach. London: Sage Publications Ltd., 1998.
2. Foucault M. Foucault live: Collected interviews, 1961-1984. New York: Semiotext(e), 1996.
3. Arutyunova N.D. Diskurs. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Bol'shaya rossijskaya 'enciklopediya, 1990: 136-137.
4. Hurmatullin A.K. Ponyatie diskursa v sovremennoj lingvistike. Uchenye zapiski Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009; T. 151, № 6: 31-37.
5. Dejk T.A. van Yazyk, poznanie, kommunikaciya. Moskva: Progress, 1989.
6. Evtushina T.A., Koval'skaya N.A. 'Ekonomicheskij diskurs kak ob'ekt lingvisticheskogo issledovaniya. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014; № 6 (335): 42-46.
7. Kolosova A.A., Shnajder A.A. Novye SMI kak simvol transformacii medialandshafta informacionnogo obschestva. Filologicheskie nauki. Voprosy teoriiipraktiki. 2016; № 4-1 (58): 20-23.
8. Solganik G.Ya. Stilistika teksta. Moskva: Flinta: Nauka, 1997.
9. Parshina O.N. Rossijskaya politicheskaya rech': teoriya ipraktika. Moskva: URSS, 2012.
10. Rozental' D.'E., Telenkova M.A. Spravochnikporusskomuyazyku. Slovar'lingvisticheskih terminov. Moskva: OOO «Izdatel'skij dom «ONIKS»», 2003.
11. Pischina M.O. Yazykovye sredstva reprezentacii dejstvitel'nosti v angloyazychnom mediadiskurse. Ogarev-online. Available at: http://journal.mrsu.ru/arts/yazykovye-sredstva-reprezentacii-dejstvitelnosti-v angloyazychnom-mediadiskurse
12. Zhurnal The Economist. Oficial'nyj sajt. Available at: https://www.economist.com
13. Gazeta RBK. Oficial'nyj sajt. Available at: https://www.rbc.ru/
14. Maslova Zh.N. Mifologicheskaya metafora v aspekte issledovaniya genezisa metafory. Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Filologiya. Zhurnalistika. 2015; T. 15, № 1: 25-28.
15. Lakoff Dzh., Dzhonson M. Metafory, kotorymi my zhivem. Yazyk i modelirovanie social'nogo vzaimodejstviya. Moskva: Progress, 1987.
Статья поступила в редакцию 29.02.24
УДК 821
Myshyakova N.M., Professor, Russian State Hydrometeorological University (Saint Petersburg, Russia), E-mail: natmih2004@mail.ru
Kipnes L.V., Senior Lecturer, Russian State Hydrometeorological University (Saint Petersburg, Russia), E-mail: ksludmila@yandex.ru
ACOUSTIC PICTURE OF THE WORLD IN KOMI MYTHOLOGY. The article examines the uniqueness of the acoustic picture of the world in Komi mythology and identifies its characteristic features: the sphere of the audible and sounding is diverse; sound sources are divided into sounds of real nature, including human voices, sounds of musical instruments and surreal, imaginary sounds of magical characters. The key opposition of the audible and inaudible correlates with other fundamental oppositions of the mythopoetic model of the world - visible-invisible, sacred-profane. The semantics of the sound sphere is determined by the ritual practices of fortune telling and makes it possible to identify sounds with positive and negative functions. Positive sounds are sounds that harmonize man's relationship with nature and support a high attitude towards the Word, perceived under the influence of Christian culture. Excessively loud sounds and rude speech have a negative meaning. The high status of the acoustic picture of the world is confirmed by cosmogonic images of thunder and lightning as signs of higher powers.
Key words: Komi mythology, acoustic picture of the world, mythopoetics
Н.М. Мышьякова, проф., Российский государственный метеорологический университет, г. Санкт-Петербург, E-mail: natmih2004@mail.ru
Л.В. Кипнес, доц., Российский государственный метеорологический университет, г. Санкт-Петербург, E-mail: ksludmila@yandex.ru
АКУСТИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА В МИФОЛОГИИ КОМИ
В статье исследуется своеобразие акустической картины мира в мифологии коми, определены характерные для нее особенности: сфера слышимого и звучащего многообразна; источники звуков подразделяются на звуки реальной природы, включая голоса людей, звуки музыкальных инструментов и ирреальные, воображаемые звуки волшебных персонажей. Ключевая оппозиция слышимого и неслышимого соотносится с другими основополагающими
оппозициями мифопоэтической модели мира - видимое - невидимое, сакральное - профанное. Семантика звуковой сферы обусловлена обрядовыми практиками гаданий и позволяет выявить звуки с позитивной и негативной функцией. В качестве положительных выступают звуки, гармонизирующие отношения человека с природой и поддерживающие высокое отношение к Слову, воспринятое под влиянием христианской культуры. Отрицательным значением обладают излишне громкие звуки и грубая речь. Высокий статус акустической картины мира подтверждается космогоническими образами грома и молнии как знаков высших сил.
Ключевые слова: мифология коми, акустическая картина мира, мифопоэтика
Изучение мифологии народов Севера - одно из актуальных в современной культуре. Картина северного мира отличается богатым многообразием и одновременно целостностью, наличием общего сущностного «ядра», выявляющего архаические, дохристианские истоки северной культуры. Как правило, мифопоэ-тические исследования ведутся или в сфере мифологии отдельных народов, или внутри системы основных мифопоэтических оппозиций (свое - чужое, сакральное - профанное, жизнь - смерть, добро - зло и др.). В этом ряду исследование акустической картины мира в мифологии коми представляется закономерным и актуальным.
Актуальность представленного исследования состоит в том, что историографический обзор работ, посвященных звуковому своеобразию культуры коми, показывает, что этот аспект практически не изучен. Предметом специального рассмотрения акустическая картина мира в мифологии коми не являлась, что делает обращение к этой теме не только актуальным, но и необходимым.
За последнее время накоплен богатый материал, воссоздающий мифологическое наследие различных северных народов (коми, ханты, манси, поморы и др.). Основополагающими трудами по мифологии коми можно считать работы Н.Д. Конакова [1], О.И. Уляшева [2] и др. Интерес представляют и многочисленные конференции, посвященные проблемам русского Севера, народам Арктики, мифологии и литературе малочисленных народов края. Особо следует обратить внимание на изучение акустического кода культуры. Феномен звука давно представлен в многообразных гуманитарных исследованиях, в частности в работах о мифологии [3]. Тема акустической картины мира в мифологии коми, несмотря на отсутствие фундаментальных работ, специально ей посвященных, все же представлена в работах интеркуррентно - при исследовании различных мифопоэти-ческих феноменов коми, семантики вещей, особенностей художественно-декоративного стиля, вегетативного, металлического кодов культуры и др.
Предметом данного исследования является система акустических реалий в мифологии коми, а целью - определение статуса и семантики акустических образов в мифопоэтической модели мира коми.
Задачи работы - выявить статус акустических образов в мифологии коми; определить своеобразие акустических образов в оппозициях слышимое - неслышимое, шум - безмолвие; сопоставить оппозиции слышимое - неслышимое и видимое - невидимое и определить их взаимодействие.
Теоретическая значимость исследования заключается в определении своеобразия акустической картины мира в мифологии коми.
Практическая значимость работы состоит в возможности использовать полученные результаты при изучении мифологий различных народов и в исследованиях звукового кода культуры.
Новизна статьи заключается в специальном обращении к проблеме акустической картины мира в мифологии коми и в выявлении ее своеобразия.
Мифологические тексты разных народов позволяют составить представление о звуках как о микрокосме, музыкальном прообразе, выявить семантику звука и его функции в различных обрядовых практиках. Звук - один из фундаментальных параметров мира, регулятор сакральных и повседневных отношений, классификатор ритуальных действий, голос Природы.
В мифопоэтических текстах коми-зырян и коми-пермяков есть множество сюжетов и персонажей, персонифицирующих звуковой образ мира. Основной принцип систематизации акустических представлений, как правило, словар-но-энциклопедический. В первом томе «Энциклопедии уральских мифологий» [4], посвященном мифологии коми, статьи расположены по алфавиту, а в конце тома приведены тексты мифов на русском и коми языках. В энциклопедии представлены свыше 70 статей, в которых есть упоминания звучащих и слышимых феноменов.
Способности видеть и слышать - основные способности, обеспечивающие человеку психологические, социальные, коммуникативные идентификации и комфорт. Одновременно - это лицо и голос мира, определяющие модель взаимодействия человека с окружающей средой. Слышимое и видимое формирует и границы человеческого мира, за пределами которых оказываются их контрагенты - невидимая, воображаемая, мифологизированная и романтизируемая «даль» и таинственное, пугающее «молчание».
У коми есть божество (войпель), имя которого, как правило, переводится как «северное ухо», или «ночное ухо». Предположительно, это слово могло быть понято и как «северный ветер» (вой тол), а его основной функцией являлась способность управлять пургой и непогодой. В мифологии коми-зырян есть похожее словосочетание (вой пель), которое до сих употребляется для обозначения человека с очень хорошим слухом. Считается, что войпель может пониматься как «всеслышащий» и «всезнающий» и быть одним из божественных эпитетов-эвфемизмов. Аналогичный образ встречается и у обских угров при описании божества, имеющего «уши величиной с лист кувшинки, как уши дикой утки с тонким слухом». В системе низшей мифологии коми встречается контрастный
образ ущербного, зловредного, безухого духа (пельтом), который лишился уха, заготавливая сено. Ухо фигурирует и в древнем календаре коми - «ухо первой из собак» является знаком, «насечкой», которая отмечает летнее солнцестояние [4, с. 111-112]. Таким образом реконструируется одна из основных оппозиций сакрального и профанного, утверждающая высокий статус слышимого мира.
Этот сакральный статус прежде всего выявляется в текстах космогонических мифов. Как и в других мифологиях, ключевая антиномия слышимого -неслышимого наиболее тесно соприкасается с оппозицией видимого - невидимого. Практически во всех мифологиях мира образ главного божества связан с владением одновременно громом и молнией, то есть со сферами звука и света. В мифологии коми рассказывается о том, как два главных божества - Ен, представленный образом лебедя, и Омоль в образе гагары - поспорили о том, чей голос громче. Как только голос подал Ен, прозвучал гром, а рядом с гагарой сверкнула молния. Связь слышимого и видимого (молнии и грома) свойственна и другим мощным божествам. В этногенетическом мифе коми встречается жестокое и кровожадное божество Шурма, который в наказание за то, что ему не принесли традиционную дань (две девочки и два мальчика), послал людям ворона, из клюва которого вырывался огонь, а взмахи крыльев производили гром. Кроме того, в мифопоэтических текстах встречаются словесные формулы (заговоры, заклятия), которые имеют вредоносный характер (ёрдкыв) и предназначены одновременно «клясть» и «ослеплять».
Большое значение имеет сам факт говорения, произнесения. У коми есть образ говорящего дерева (Пу) и магического дерева (Ас пу), которое считалось деревом-двойником. Это дерево - персональное, оно должно было быть у каждого, но отыскать его было очень нелегко. В разных вариантах мифов дерево находилось случайно: на него указывал лай собаки или раздавался голос чудесной лыжи, или помогал леший. Найденное дерево начинало разговаривать со своим хозяином после первого удара топора, а все произведенные из древесины вещи становились волшебными.
Антиподом говорения предстает безъязыкий дух, лишенный возможности разговаривать за свою надоедливость охотнику, который и отрезал ему язык. Очевидна соотнесенность этого образа с образом «безухости», подчеркивающая взаимосвязанность слышимого и звучащего.
Таким образом, феномен слышимого органично соотносится с феноменом говорения, возможностью издавать звуки, которые при восприятии маркируются как вредоносные, опасные и наоборот - как знаменующие удачу. Магической силой обладает сам факт произнесения имени темного духа, чтобы остановить его злодеяния, например, в мифе о духе вихря, вызывающем водовороты.
В классификации звуков на «хорошие» и «плохие» заметно влияние христианских мотивов - нечистая сила боится и исчезает при крике петуха, например, в мифе о жадном лесном духе, угрожающем охотнику и пожирающем его добычу и вещи. Образ петуха, заимствованный христианской мифологией из языческой, в мифологии коми сохраняет свою символику и теснейшим образом связан со сферой света, солнцем, с прекращением власти темных сил. В этом же мифе фигурирует и голос ангела, предупреждающий охотника об опасности.
Основной принцип классификации звуков - сила их магического воздействия. Критериями оценивания становятся, во-первых, христианизированный образ «Слова», пользующийся особым почитанием и наделяемый сакральным смыслом; во-вторых, традиционный образ гармонии человека и природы. Способность издавать пронзительные, слишком громкие и неприятные звуки персонифицируется в образе порчи, бессмысленных и уродливых звуках икоты (шева), в слишком громких криках, нарушающих акустическую «меру». Звуки, выбивающиеся из размеренного, привычного уклада жизни, обычно соотносятся в мифах с нарушениями иного порядка - чрезмерностью питья (пьянство), нерегламенти-рованной едой (употребление несъедобного мяса), несвоевременной моделью поведения (шумное веселье во время болезни кого-то из членов семьи). Персонажи, в которых персонифицировались все подобные нарушения жизненного «лада», предстают как хромые, безносые, безухие и немые (Кывтом, Ныртом).
Строго табуированным оказываются оскверняющие чистоту Слова ругательства, брань, слова, которые неприятны собеседнику, произнесение имен нечистой силы. Эти дурные слова, как правило, тоже объединены с недопустимым поведением - осквернение водоема плевком, ловля рыбы в грязной одежде и грязным неводом, неопрятность на месте ужения, ссоры между рыбаками. Таким образом, в мифологии коми совершенно ясно представлена оппозиция шума, который предстает как негативная сторона акустической картины мира, и тишины, представленной как обязательное условие свершения чуда. Особо значимые действия (поиски лечебных трав, посещение священных камней, связь с умершими родителями) зависели от соблюдения правил тишины - лечебная трава, о которой нашедший ее кому-то рассказывал, тут же исчезала; знахарь, отправлявшийся к водному источнику за священной водой, должен был сохранять полное молчание и ни с кем не встречаться.
Объединение двух важнейших оппозиций - слышимое - неслышимое и видимое - невидимое - представлено, как уже отмечалось, в мифах о сотворении мира, а также в мифах о смерти и загробной жизни. Одна из душ человека, душа-тень (Орт), находится вне тела и предвещает смерть тем, что становится видимой и слышимой - стучит в дверь, жужжит веретеном, звякает тарелками. До сих пор сохраняется ритуальная формула, произносимая над телом умершего «Пусть слушает ушами Орта» [4, с. 268].
Загробный мир описывается в мифах как далекое и заповедное место, которого «ветерок не касается» и «эхо не достигает», которого ни «золоторес-ничными глазами не увидишь», ни «серебряноколечными ушами не услышишь» [4, с. 170]. Образ эха (Йола) и образ тени (Вуджор) маркируют границу мира живых и мертвых - в потустороннем мире нет ни эха, ни тени. Эхо и тень, несмотря на яркие этнические детали в описаниях и сюжетах, органично вписаны в мировую литературу и до сих пор функционируют в качестве традиционных мифологем.
Наиболее обильно примеры слышимого - неслышимого представлены в практиках гаданий, в сохранившихся приметах и суевериях, теснейшим образом связанных с оппозицией сакрального - профанного. Таинство гадания обязывало беспокоиться не только о безопасности гадающего, но и требовало обезопасить место гадания. Например, в одном из самых страшных гаданий - слушания у проруби/колодца, веревкой перевязывали именно «тело» колодца. Наибольшую опасность представляют заброшенные, необжитые дома, прорубь, перекресток.
Примеры внимательного, напряженного вслушивания очевидно сопоставимы с практикой вглядывания, которая также распространена во всевозможных гаданиях разных народов. Самому факту замеченности уделяется большое внимание и в современных исследованиях визуальной культуры.
В процедуре гадания критерии негативного и позитивного предсказания сохраняют свой традиционный вариант. Шум, крики, громкий стук, свист, скрип, скрежет, плач, т. е. повсеместно неприятные для слуха звучания, предсказывают, как правило, печальные и нежелательные события. К «хорошим» звукам причислялись песни, танцевальная музыка, спокойный разговор. Существовали и некоторые лексические табу. Например, в охотничьих практиках, в которых было принято остерегаться лесных духов, нежелательным было упоминание женщины, что до сих пор перекликается с подобными случаями в мифологии и культуре других народов. Маргинальное положение было и у кошки - связанная с домашним уютом, она была неприятна лесным духам. Таким образом, значимым в акустической картине мира оказывается не только факт звучания, но и психологическая характеристика звука, его динамика, тембр.
Довольно редким в мифологии коми оказывается человеческий голос. В одном из мифов рассказывается о священной березе (Кыдз), которую после разорения капища в течение нескольких дней и ночей рубил Стефаний Пермский, а береза стонала, как человек. Образ березы встречается и в сказке о злых сестрах и убитой ими девушке, которую закопали под березой. Тоскующий отец делает из березовой ветки дудочку, которая голосом девушки рассказывает, как ее убили [4, с. 221].
Есть у коми и женский водяной дух (Чери Божа Ныв), напоминающий греческую сирену - от ее завораживающего пения юноша теряет рассудок.
Особо следует выделить звуки музыкальных инструментов. Сотворение музыкального инструмента, владение музыкальной гармонией во всех мифологиях приписывается культурному герою как одна из важнейших демиургических функций. В мифологии коми два верховных божества Ен и Омоль принимают участие в сотворении смычкового музыкального инструмента наподобие скрипки (сигудок), с которого и начинается музыка. Интересно, что Ен, представляющий собой «правильное» божество, сделав инструмент, не умеет им пользоваться и не может сотворить музыку, а Омоль, осознающийся в мифопоэтической тради-
Библиографический список
ции как темный бог, черт, дает инструменту жизнь, натерев смычок еловой смолой. Вечная амбивалентность музыки явлена здесь космогонически.
Демиургическими способностями наделен у коми и хозяин бани (Пывсян-са), который сначала ломает гармонику, а потом снова, из «хаоса», творит и инструмент, и его музыку, «голос», играя до пения петухов. Теми же способностями наделен и Банник в славянской мифологии.
Инструменты, используемые в обрядовых и христианизированных праздниках - Иванов день (24 июня), Ильин день (20 июля), в основном духовые: свистульки, дудки. Праздники сохраняют связь с традиционным делением звуков на «благие» и вредоносные и в некоторой степени вписываются в оппозицию шум -тишина. На Иванов день, предвещающий цветение злаковых культур, шуметь было нельзя, а на Ильин день, знаменующий время созревшего урожая, запрет на шум снимался, и день превращался в веселый, многоголосый праздник, получивший название «день свистения-гудения» [4, с. 165].
На каком бы материале ни исследовалась акустическая картина мира, одним из самых главных показателей является количество звуковых образов, акустических персонификаций. Звуковой фон, на котором разворачиваются мифо-поэтические сюжеты коми, богат и разнообразен. Прежде всего, он представлен звуками реальной жизни: поют птицы, лают собаки, шелестит листва деревьев, скрипят и хлопают двери, окна, лыжи, трещат дрова, животные издают свои характерные звуки и др. В эти живые голоса вливаются и голоса названных музыкальных инструментов - дудки, свистульки, гармоника, скрипка. Кроме того, как и в любой культуре, повседневные и праздничные события сопровождаются разного рода пением, танцами, заклинательным говорением. Эти протяжные, печальные и веселые песни складываются в акустическую «большую наррацию» народной жизни, в которой отражаются людские надежды и горести. Мифопоэтические сюжеты, темы и образы как предметы наблюдения и сохранения не могут утратить актуальности. Этнокультурное наследие народов со временем приобретаем особую значимость и ценность, доказывая единство и многообразие культур.
Акустическая картина мира в мифологии коми богата и многообразна. Ее характерные особенности:
- высокий онтологический статус звука; он обнаруживается прежде всего в космогонических мифах, представляющих образы верховных божеств с их традиционными атрибутами - громом и молнией;
- вся звуковая сфера представлена тремя группами звуков: 1) звуки реальные (звуки природы, животных, человеческий голос); 2) звуки музыкальных инструментов (дудки, свистелки, гармоника, скрипка); 3) звуки воображаемые, ирреальные, исходящие от волшебных персонажей и вещей;
- сферой бытования звуков являются, прежде всего, календарные обрядовые практики, игры, процедуры гадания; повседневная бытовая культура, включающая сакральные и профанные действия и тексты;
- оппозиция слышимое - неслышимое органично связана с оппозицией видимое - невидимое и является одной из ключевых оппозиций мифопоэтиче-ской модели мира;
- сфера звука включает в себя звуки благоприятные и звуки «неприятные», что дает представление о предпочтительной акустической «норме»: к «хорошим» звукам относятся звуки негромкие, веселые, к «плохим» звукам - громкие крики, шум, ругательства;
- семантика звучаний связана с обрядовыми практиками, опирается на сложившиеся традиции, суеверия и сохранят свое значение в современной культуре.
Исследование конкретных мифологий, в частности мифологии коми, позволяет более основательно изучить этнокультурные особенности различных народов и выявить наиболее общие, универсальные черты древней культуры.
1. Конаков Н.Д. От святок до сочельника: коми традиционные календарные обряды. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1993.
2. Уляшев О.И., Ильина И.В. Мужчина и женщина в традиционной культуре коми. Сыктывкар: Коми научный центр УрО РАН, 2009.
3. Мир звучащий и молчащий: семиотика звука и речи в традиционной культуре славян. Москва: Индрик, 1999.
4. Энциклопедия уральских мифологий. Москва; Сыктывкар: ДИК, 1999; Т. 1.
References
1. Konakov N.D. Ot svyatok do sochel'nika: komi tradicionnye kalendarnye obryady. Syktyvkar: Komi knizhnoe izdatel'stvo, 1993.
2. Ulyashev O.I., Il'ina I.V. Muzhchina izhenschina v tradicionnoj kulture komi. Syktyvkar: Komi nauchnyj centr UrO RAN, 2009.
3. Mir zvuchaschij i molchaschij: semiotika zvuka irechi v tradicionnoj kulture slavyan. Moskva: Indrik, 1999.
4. 'Enciklopediya ural'skih mifologij. Moskva; Syktyvkar: DIK, 1999; T. 1.
Статья поступила в редакцию 31.01.24
УДК 811.112.2'42:070
Rebrina L.N., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Volgograd State University (Volgograd, Russia), E-mail: lnrebrina@volsu.ru
Al-Khafaji Laith Ahmed Mohammed Ali, postgraduate, Department of Foreign Language Communication and Linguodidactics, Volgograd State University
(Volgograd, Russia), E-mail: alkafajil@gmail.com
FORMATION OF THE IMAGE OF IRAQ IN THE REGIONAL GERMAN MEDIA: PERIPHERAL CONCEPTUAL METAPHORS. The article presents the results of an analysis of peripheral conceptual metaphors used in shaping the image of Iraq in regional media. The sample of the material covers the period from 2019 to the present. Contextual and definitional analysis and quantitative calculations are used. The peripheral features constituting the image of Iraq are identified; the density
