CC BY
7DOI 10.37523/SUI.2023.56.5.011 УДК 343.8
Усеев Ренат Зинурович
кандидат юридических наук, доцент, начальник факультета профессионального обучения и дополнительного профессионального образования, Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, e-mail: useev@rambler.ru
Renat Z. Useev
Candidate of Law, Associate Professor,
Head of the Faculty of Vocational Training and Additional
Vocational Education,
Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, 24v, Rylskaya str., Samara, Russia, 443022, e-mail: useev@rambler.ru
АКТЫ-ДЕЙСТВИЯ В ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Аннотация. Акты-действия в правоприменительной деятельности исправительных учреждений занимают особое место. Традиционно в правоприменительной деятельности правоохранительных органов правоприменительный акт ассоциируется с основополагающим и порой единственным актом применения права - формализованным документом. Тем не менее это не так. Условия постоянной и круглосуточной изоляции личности на определенной территории, а также особые отношения между работниками исправительных учреждений и осужденными показывают, что в практической деятельности мест лишения свободы применяются иные формы правоприменительных актов, среди которых устные (словесные) правовые акты, визуальные конклюдентные действия, звуковые конклюдентные действия и акты-символы.
Перечисленные правоприменительные акты недостаточно изучены на теоретическом уровне. Они имеют проблемы как законодательного (на уровне закона и подзаконном уровне) выражения, так и организационно-исполнительного. Подчас данные формы актов применения права не принимаются во внимание практическими работниками исправительных учреждений.
Цель работы заключается в определении, каким образом акты-действия получают свою реализацию в правоприменительной деятельности исправительных учреждений, при этом обращается внимание на проблемы правового и организационного свойства.
Методами исследования в представленной статье являются общие (теоретические, универсальные) методы исследования: анализ, синтез, обобщение, формализация, конкретизация, а также частные (эмпирические или практические) методы исследования: наблюдение, описание, сравнение.
Выводы и результаты настоящей научной статьи определяются достижением ее целей.
Ключевые слова: акты-действия, исправительное учреждение, конклюдентное действие, правоприменительная деятельность, правоприменение, уголовно-исполнительные правоотношения, акты-символы, осужденные к лишению свободы.
ACTS-ACTIONS IN THE LAW ENFORCEMENT ACTIVITIES OF CORRECTIONAL INSTITUTIONS
Summary. Acts-actions in the law enforcement activities of correctional institutions occupy a special place. Traditionally, in law enforcement activities of law enforcement agencies, a law enforcement act is associated with a fundamental and sometimes the only act of applying law - a formalized document. Nevertheless, this is not the case. The conditions for constant and round-the-clock isolation of individuals in a certain territory, as well as special relations between correctional workers and convicts, show that other forms of law enforcement acts are used in the practical activities of places of imprisonment. Among them: oral (verbal) legal acts; visual concludent actions; sound concludent actions and symbol acts.
The listed law enforcement acts are not sufficiently studied at the theoretical level. They have problems of both legislative (at the level of law and by-law) expression and organizational and executive. Sometimes these forms of acts of application of the law are not taken into account by practical workers of correctional institutions.
The purpose of the work is expressed in the fact that the author determines how acts-actions are implemented in the law enforcement activities of correctional institutions, while showing problems of legal and organizational nature.
The research methods in the presented article are general (theoretical, universal) research methods: analysis, synthesis, generalization, formalization, concretization, as well as specific (empirical or practical) research methods: observation, description, comparison.
Keywords: acts-actions, correctional institution, concludent action, law enforcement activities, law enforcement, criminal-executive legal relations, acts-symbols sentenced to imprisonment.
© 2023 Усеев Р. З.
Одно из центральных мест сферы реализации права занимает такой юридический инструмент, как акт применения права (правоприменительный акт). Наука теории права уже давно выработала дефиницию этого понятия. В самом усредненном варианте это официальное решение компетентного органа по конкретному юридическому делу, которое содержит государственно -властное веление, имеет определенную форму выражения и направлено на индивидуальное, персонифицированное регулирование общественных отношений [1, с. 12].
В юридической литературе основной акцент сделан на акте применения права (правовом акте) и его вынесении. Такой правовой акт традиционно в исследованиях соотносится с определенным документом и его формально-техническим оформлением.
Но какова же ситуация на этот счет в уголовно-исполнительных правоотношениях в местах лишения свободы?
Учитывая правоприменительную практику в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации (далее - УИС) и в исправительных учреждениях (далее - ИУ) в частности, стоит согласиться, что акт применения права в виде формализованного документа занимает здесь центральное место. Действительно, реализация уголовно-исполнительных правоотношений по поводу и в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы со стороны администрации ИУ преимущественно сводится к тому, что ей выносится тот или иной акт применения права: приказ, постановление, решение (ч. 9 ст. 82, ч. 3 ст. 96, ч. 3 ст. 104 УИК РФ и т. д.), то есть данный акт имеет преимущественно формально-техническое оформление и внешне предстает как документ. В исключительных случаях это может быть резолюция (воля) начальника ИУ или лица, его замещающего, на обеспечительном документе (рапорте, акте, докладной записке и т. д.). Однако теория права и складывающаяся на ее основе юридическая деятельность рассматривает акт применения права несколько шире, отмечая, что помимо правового акта как документа есть и иные формы актов применения права. Весьма справедливо на это указывает Я. В. Гайворонская. Она полагает, что не следует отождествлять понятие «правовой акт» и «документ», поскольку помимо документов существуют еще устные правовые акты и конклюдентные действия [2]. С. Н. Кожевников, продолжая данную позицию, отмечает, что для актов применения права характерна не только письменная форма, но и устная (устный приказ, распоряжение), а также конклюдентная форма (в виде определенного сигнала) [3].
Итак, помимо акта применения права в виде документа, представленного в письменной форме, правоприменительная деятельность может выражаться иными волевыми способами, среди них устные (словесные) правовые акты; конклюдентные действия (визуальные); конклюдентные действия (звуковые); акты-символы.
Устные (словесные) правовые акты выражены в их произносимом и вербальном характере. Один субъект правоотношений (он же правоприменитель) словесно адресует свою позицию (волю) в адрес другого субъекта (лица) - осужденного. В условиях мест лишения свободы таковыми будут являться отношения по линии «работник ИУ - осужденный», которые характеризуются своим методом правового регулирования.
Учитывая, что основным методом правового регулирования по поводу и в процессе исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы будет являться императивный метод, то стоит напомнить сущность этого метода. Здесь, как известно, одна сторона - работник ИУ имеет право требовать от другой стороны - осужденного выполнения возложенных на него обязанностей и выполнения запретов (метод властных предписаний). Безусловно, такие отношения должны строиться только на основе законности и гуманизма по отношению к осужденным.
Рассматриваемые правоотношения в ИУ, в основе которых императивный метод правового регулирования, преимущественно строятся ради определенных целей. Ключевыми из них, как нам представляется, являются: обеспечение безопасности работников ИУ, осужденных и иных лиц, соблюдение установленного порядка отбывания наказания, а такжезащита прав и интересов граждан. При этом теория права отмечает, что устные (словесные) правовые акты правоприменителя традиционно выступают в форме устных приказов, распоряжений властных органов и управленческого аппарата. Но, как представляется, такая форма акта-действия больше присуща административно-правовым отношениям по линии «начальник - подчиненный». В условиях же деятельности ИУ такие приказы и распоряжения, отдаваемые персоналом ИУ в адрес осужденных, имеют несколько иную форму (уголовно-исполнительную) - в виде законных требований. И это в принципе обоснованно. По определению любой работник ИУ, имея основания, может требовать от осужденных выполнения ими законных предписаний (требований).
Именно законные требования работников ИУ - это акт, в нашем случае акт-действие вербального (словесного) свойства, имеющий в своей основе метод убеждения, который призван воздействовать на сознание людей и обращенный к их собственному критическому восприятию.
Сегодня выполнение осужденными законных требований администрации ИУ (работников УИС) возведено в ранг обязанностей осужденных (ч. 3 ст. 11 УИК РФ, п. 10.3 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста России от 4 июля 2022 г. № 110 (далее - ПВР ИУ)), за невыполнение которых может наступить предусмотренная законодательством РФ ответственность (ч. 6 ст. 11 УИК РФ). Впервые ПВР ИУ требует от осужденных не только выполнять законные требования работников УИС, но и воздержаться от определенного поведения - препятствовать законным действиям работников УИС (п. 12.1 ПВР ИУ).
Итак, для реализации рассматриваемого акта-действия в форме реализации законного требования работника ИУ должна сложиться определенная ситуация. В условиях деятельности ИУ она частая, повседневная, обыденная и рутинная. Естественным образом она будет включать в себя общественные отношения по линии (как минимум) «работник ИУ - осужденный». Для того чтобы разобраться в особенностях реализации акта-действия как вида правоприменительного акта работников ИУ необходимо обратиться к вопросу регулирования общественных отношений, которые так или иначе содержат положения об актах-действиях.
Такие общественные отношения нормативно должны найти и находят отражение в уголовно-исполнительном законодательстве РФ. Традиционно отношения субъектов, где один из них представляет государство, регулируются двумя группами нормативно-правовых актов. Первая группа - нормативно-правовые акты, которые, регулируют (конкретизируют) общественные отношения в сфере как исполнения, так и отбывания наказания. Они адресованы всем субъектам правоотношений: работникам ИУ и осужденным (равно как и иным участникам правовотноше-ний). Задача таких нормативно-правовых актов ответить на вопрос «Что подлежит регулированию?». Естественными представителями первой группы нормативно-правовых актов будут выступать УИК РФ и ПВР ИУ, а также частично Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы Российской Федерации». Вторая группа нормативно-правовых актов - это нормативно-правовые акты организационно-процедурного свойства. Они ориентированы на реализацию функционала (должностных обязанностей) правоприменителя - исполнителя наказаний. Именно в таких нормативно-правовых актах раскрывается содержание базового элемента, представленного в ч. 2 ст. 2 УИК РФ: «Уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации устанавливаются... порядок деятельности учреждений и органов, исполняющих наказания.». Ключевым вопросом для данной группы нормативно-правовых актов будет ответ на вопрос «Как обеспечить правоотношения между работниками ИУ и осужденными (иными участниками)?» с позиции правоприменителя - исполнителя наказаний. Эту группу будут представлять значительное число нормативно-правовых документов, адресованных работнику ИУ в тех или иных отношениях с осужденным (отношения по поводу и в процессе надзора за осужденными, проведения с ними воспитательной работы, обысков осужденных, их трудоустройства и т. д.).
Приведем пример. В соответствии с разделом XXXIV ПВР ИУ относительно ст. 118 УИК РФ конкретизированы общественные отношения, возникающие по поводу и в процессе содержания осужденных к лишению свободы в камерах штрафного изолятора (далее - ШИЗО). В частности, п 567 ПВР ИУ отмечает, что осужденные, содержащиеся в штрафном изоляторе, по требованию администрации ИУ обязаны встать, построиться в месте, определенном администрацией ИУ, принять руки в положение за спиной, назвать свои фамилию, имя, отчество (при наличии), дату рождения, статьи УК РФ, по которым осуждены, начало и конец срока отбывания наказания (первая группа нормативно-правовых актов, приведенная нами выше). В то же время Инструкция о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях, утвержденная Минюстом России в 2006 г. (далее - Инструкция о надзоре за осужденными), фактически требует от младшего инспектора, несущего службу в ШИЗО, обеспечения практически аналогичных обязанностей со стороны осужденных посредством предъявления к ним законных требований (встать, построиться, принять руки в положение за спиной).
Казалось бы, в приведенном выше примере общественные отношения урегулированы (ст. 118 УИК РФ и п. 567 ПВР ИУ), а порядок деятельности работников ИУ (младшего инспектора по ШИЗО) по данному вопросу определен в Инструкции о надзоре за осужденными. Однако с позиции реализации законных требований младшего инспектора по ШИЗО как акта-действия
этого явно недостаточно. Дело в том, что Инструкция о надзоре за осужденными не определяет младшему инспектору четкий алгоритм вербально-словесного свойства, где он мог бы четко предъявить свои законные требования. Насколько это обоснованно и правильно?
С одной стороны, практическая (вербальная) реализация в рассматриваемой ситуации отдается на откуп правоприменителю-исполнителю. В нашем случае Инструкция о надзоре за осужденными не устанавливает четкие словесные обороты (акты-действия) по обеспечению законных требований младшего инспектора по ШИЗО. С другой стороны, и мы утверждаем правильность такой позиции, правоприменителю-исполнителю должны быть вменены четкие словесные обороты, направленные на обеспечение его законных требований. При этом, если п. 567 ПВР ИУ носит описательный и относительно простой характер данных отношений (и для правоприменителя-исполнителя и для лица, отбывающего наказание), то Инструкция о надзоре за осужденными должна вменить правоприменителю-исполнителю - младшему инспектору по ШИЗО:
1) необходимость обеспечения соответствующих мер безопасности (где осужденные должны построиться в камере ШИЗО и какую при этом должны принять позу (позицию));
2) четкий словесный оборот словесных требований в адрес осужденных.
Четкий словесный оборот младшего инспектора будет выступать не только дисциплинирующим фактором (как для работника ИУ, так и для осужденного), но и будет закреплять силу устного акта-действия как правоприменительного акта.
Например, акт-действие в виде законного требования (словесного оборота) младшего инспектора по ШИЗО в Инструкции о надзоре могла бы выглядеть так: «Внимание, осужденные! Встали! Построились у противоположной от двери стены! Принять руки в положение за спиной!».
Таким образом, воля представителя власти - младшего инспектора - будет выражена путем четко определенного устного акта-действия как вида правоприменительного акта.
Здесь нами был рассмотрен тот случай, когда законные требования выдвигаются работником ИУ в рамках выполнения повседневных режимных мероприятий. Каковы же особенности правоприменительного акта, который реализуется на стадии применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, когда сотрудник ИУ выдвигает к осужденному законные требования о прекращении противоправных действий?
Безусловно, здесь тяжело представить, что сотрудник ИУ, применяющий физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие к осужденным к лишению свободы, будет сразу же выносить в той или иной ситуации предупреждение в виде акта-документа (на бумажном носителе). По естественным причинам это не позволит предоставленное сотруднику ограниченное время и возможные ситуации, имеющие негативные тенденции и последствия (моделируемые сотрудником ИУ).
Нормативно общественные отношения по поводу предупреждения осужденного о применении мер безопасности регулируются законодательством РФ. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 28.1 закона РФ от 21.07.1993 № 5473-1 «Об учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы Российской Федерации» (далее - Закон РФ № 5473-1) сотрудник ИУ перед применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия должен предупредить лицо, к которому применяются меры безопасности, реализовав тем самым правоприменительный акт в виде устного акта-действия (п. 1 ч. 1 ст. 28.1 Закона РФ № 5473-1). По логике вещей порядок предупреждения как форма законного требования сотрудника УИС должен найти отражение в ведомственных нормативно-правовых актах. Но такого порядка нет.Действующий сегодня относительно огнестрельного оружия Порядок ношения и применения огнестрельного оружия сотрудниками УИС, утвержденный Приказом Минюста России от 30 октября 2017 г. № 215 (далее - Приказ Минюста России № 215), не регулирует вопрос предупреждения лица о применении в отношении него огнестрельного оружия в словесно-вербальном формате. В связи с этим ответа на вопрос «Как работнику ИУ обеспечить правоотношения в данном случае (объявить в словесной форме свои законные требования)?» просто нет.
Тут вновь можно отметить, что Закон РФ № 5473-1 предоставляет широкие возможности сотруднику ИУ, готовящемуся предупредить осужденного о применении мер безопасности, ведь вербально предупреждение сотрудника может быть разным. Традиционно это словесная речь, которая ни на уровне нормативных актов, ни на уровне рекомендаций не определена. Как показывает правоприменительная практика, основой произношения речи сотрудника УИС о предупреждении осужденного о применении физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия является правовой обычай. В большинстве случаев словесная формулировка о предупреждении
выглядит в самом усредненном виде следующим образом: «Внимание! Осужденный! Ваши действия являются противоправными! В случае непрекращения их к Вам будет применена физическая сила (специальные средства, огнестрельное оружие)! Вам понятны мои требования?». Данная словесная формулировка может быть повторена сотрудником несколько раз. (При этом уточним, что в процессе несения караульной службы в ИУ, СИЗО и при конвоировании осужденных и лиц, содержащихся под стражей, установлен особый порядок применения огнестрельного оружия.)
В то же время сотрудник ИУ при определенных обстоятельствах (скоротечность событий, покидание осужденным места совершения противоправного действия, неуместность или невозможность произношения словесного предупреждения и т. д.) может предупредить осужденного иначе. Например, в виде издаваемого звука (слова) «Эй!», «Стой!» или свиста сотрудника, как бы одергивающего активные противоправные (изредка пассивные) действия осужденного. И это, думается, не будет противоречить требованиям закона.
В связи с этим раздел III Приказа Минюста России № 215 можно было бы дополнить положением о словесно-речевом предупреждении осужденного сотрудником ИУ, в том числе при несении караульной службы. В то же время изменения и дополнения в Приказ Минюста России № 215 не должны быть исчерпывающими. Здесь следует предусмотреть возможность сотруднику ИУ предупреждать осужденных о прекращении противоправных действий иными уместными в сложившейся обстановке словесно-вербальными способами. О них мы указали выше.
Аналогичные изменения и дополнения следует внести в Инструкцию о надзоре за осужденными относительно предупреждения осужденных по поводу применения к ним физической силы и специальных средств.
Своего рода противовес устным (словесным) правоприменительным актам являются иные акты-действия, выраженные в способностях работника ИУ и его двигательной активности как человека.
Речь идет о конклюдентных действиях (визуальных и звуковых). Этоеще одна волевая форма выражения правоприменительной деятельности. Рассматриваемая категория (конклюдент-ные действия), по справедливому замечанию М. С. Пахомова, является размытой и неопределенной, свидетельством чего существует неоднозначная практикаего легального и доктринального употребления [4, с. 3, 4].
В правоприменительной деятельности ИУ конклюдентные действия как визуального, так и звукового характера также не исследованы, хотя применяются довольно часто.
В своем диссертационном исследовании М. С. Пахомов отмечает, что категория «конклю-дентные действия» произошла от лат. concludo - заключаю, делаю выводы. Она была известна еще в римском праве, где получила широкое распространение в качестве одной из форм выражения воли. Далее автор дает определение конклюдентным действиям как общетеоретической категории. Это разнообразные поведенческие акты в основном невербального характера, носящие преимущественно информативную функцию, по которым можно сделать вывод о намерении одного субъекта вступить в правоотношения с другим субъектом, либо безусловно влекущие возникновение правоотношений как самостоятельно, так и в совокупности с другими способами волеизъявления, либо свидетельствующие о совершении правонарушения [4, с. 7, 10].
Визуальные конклюдентные действия как акт-действия получают выражение в движении, поведении, жестах, позициях, поступках работника ИУ. И вновь, учитывая, что основным методом правового регулирования общественных отношений по поводу и в процессе исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы является императивный метод, отмечаем, что данный вид актов-действий нередок в деятельности мест лишения свободы.
Как правило, визуальные конклюдентные действия правоприменителя сопутствуют (могут сопутствовать) его же устным (словесным) правоприменительным актам, рассмотренным выше. Их в ИУ множество. Например, согласно п. 348 ПВР ИУ перед проведением неполного личного обыска (например, при выводе на работу) осужденному предлагается выдать имеющиеся у него запрещенные в ИУ вещи и предметы. При этом сотрудник ИУ помимо словесного выражения о проведении в отношении осужденного обыска может жестом руки показать осужденному подойти (приблизиться) к сотруднику, включая при этом видеорегистратор. Таким образом, сам «жест-приглашение» вместе с «жестом-включением» видеорегистратора (нажатие кнопки, приводящей видеорегистратор в состояние эксплуатации) и будут являться визуальными конклюдентными действиями, означающими, что сотрудник учреждения готов вступить в правоотношения с осужденным по поводу неполного личного обыска последнего.
Применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудником ИУ также, как правило, сопровождают визуальные конклюдентные действия. Так, при применении мер безопасности сотрудник ИУ параллельно речи и звукам (устным правоприменительным актам) возможно будет находиться в определенной позе (изготовка к конфликтной ситуации), при этом используя жесты: вытянутая в сторону осужденного, совершающего противоправные действия, рука, ладонью повернутая к нарушителю. Данный жест, имея свое значение (язык), как бы требует от осужденного прекратить противоправные действия. При этом сотрудник ИУ в зависимости от ситуации может фиксировать правую (левую) руку на специальном средстве или огнестрельном оружии в области поясного ремня (палке специальной, чехле с наручниками или кобуре с пистолетом), как бы показывая осужденному о готовности применить меры безопасности в отношении него и пресечь правонарушение.
Визуальные конклюдентные действия работников ИУ фактически могут быть достаточно мелкими, местечковыми и как бы вовсе незаметными. Например, п. 20 ПВР ИУ предусматривает, что осужденные, находящиеся внутри жилых помещений ИУ, обязаны вставать при встрече с работниками ИУ, обращаться к ним по имени и отчеству (при наличии), используя слово «Вы». Получается, что сам внешний вид (фигура, образ) работника ИУ как бы дает команду осужденному выполнить в обязательном порядке элементарные правила этикета и быть готовым вступить с работником учреждения в правоотношения.
С другой стороны, визуальные конклюдентные действия и их результаты могут быть судьбоносными для осужденных. Так, согласно ч. 1 ст. 173 УИК РФ отбывание лишения свободы на определенный срок прекращается в первой половине последнего дня срока наказания. Однако уголовно-исполнительное законодательство РФ четко не устанавливает того момента, когда осужденный становится свободным человеком. Вместе с тем вручение (передача) работниками ИУ осужденному на контрольно-пропускном пункте (далее - КПП) для пропуска людей справки об освобождении и пересечение осужденным на КПП для пропуска людей условной линии охраны (границы внешних дверей) визуально будет являться правоприменительным актом в форме конклюдентного действия.
Рассматриваемую форму акта применения права продолжают звуковые конклюдентные действия работников ИУ.
Звуковые конклюдентные действия в условиях деятельности ИУ тоже нередки. В отличие от визуальных конклюдентных действий, где в основе лежат собственное поведение, движения и жесты работников ИУ, звуковые конклюдентные действия реализуются при помощи технических, автоматических, механических и иных средств, принцип действия которых основан на законах физики (волны, распространяются в пространстве и представляют собой колебания среды). Возможности этих средств работник ИУ использует (применяет) в своей профессиональной деятельности.
Особенности функционирования ИУ и изоляция личности в них определяют двойственное назначение звуковым конклюдентным действиям. Эти действия носят предупреждающий (сигнализирующий) характер. По линии отношений «работник ИУ - осужденный» для осужденного это своего рода одергивающий от противоправных (гипотетически противоправных) действий фактор. Для работников ИУ - сигнализирующий, заставляющий усилить бдительность (либо принять к сведению) фактор.
Звуковые конклюдентные действия как акты-действия, которые обеспечиваются работниками ИУ, реализуются при помощи различных видов технических средств надзора и контроля. Учитывая, что одним из условий изоляции личности в ИУ является невозможность ей свободно передвигаться в учреждении (необходимо, как минимум, разрешение работников ИУ), то в этом случае звуковые конклюдентные действия могут получить (получают) свою реализацию в общественных отношениях, связанных с перемещением (преодолением) через границы учреждения, объекта, изолированного участка, камеры, жилого помещения и т. д. Так, попытка осужденного преодолеть систему ограждений периметра ИУ (совершить побег) вызовет срабатывание соответствующего звукового сигнала, исходящего от периметральных технических средств надзора и охраны. Это своего рода одергивающий фактор для самого осужденного, а для работников ИУ -должное реагирование на противоправные действия осужденного. Или, к примеру, если осужденный пытается выйти за пределы изолированного участка, оборудованного системой управления
контроля доступа, то он так или иначе столкнется с идентификацией его личности, визуальным и речевым контролем со стороны уполномоченного работника ИУ (посредством видеопереговорного устройства), системой электромагнитных или электромеханических замков / защелок и т. д.
Рассматривая звуковые конклюдентные действия, следует отметить, что их реализация лежит в поле функциональных обязанностей преимущественно двух подразделений в ИУ: подразделений безопасности и подразделений охраны. Именно на них возложено правоприменение в сфере внутренней и внешней безопасности: режима и вооруженной изоляции (охраны).
Но не только технические средства надзора и охраны обеспечивают реализацию звуковых конклюдентных действий со стороны правоприменителей в ИУ. Еще одним средством может выступить в отдельных и исключительных случаях огнестрельное оружие.
Сегодня п. 3 ч. 6 ст. 31.2 закона РФ № 5473-1 четко определяет те случаи, когда звуковое конклюдентное действие работника ИУ получит реализацию посредством применения огнестрельного оружия. Это производство предупредительного выстрела, подача сигнала тревоги или вызов помощи (во всех случаях выстрел вверх или в ином безопасном направлении). Естественно, данное конклюдентное действие работника ИУ будет рассматриваться в рамках уголовно -исполнительных правоотношений только в том случае, если огнестрельное оружие применяется сотрудником ИУ в ситуациях, где вторым субъектом выступает осужденный.
Обособленную группу актов-действий в правоприменительной деятельности ИУ представляют акты-символы. Назначение актов-символов заключается в том, что они носят информативный характер, содержание которых - запрет на определенные действия либо предупреждение, обращение внимания, призыв к определенным действиям. В основном это таблички, вывески, знаки, изготовленные из дерева или листовой стали с соответствующими хорошо читаемыми надписями. Информативность этих табличек, вывесок и знаков ориентирована преимущественно работникам ИУ, а также иным лицам. Однако стоит отметить, что отдельные знаки, таблички и вывески имеют в том числе отношение к осужденным.
И вновь учитывая, что любое ИУ первоначально призвано обеспечить круглосуточную изоляцию личности, пожалуй, основополагающими актами-символами в местах лишения свободы в отношениях работников ИУ с осужденными будут являться предупредительные знаки «Запретная зона, проход запрещен», которые крепятся (вывешиваются) к ограждениям внутренней запретной зоны ИУ через каждые 25 м. При этом в интересах осужденных на табличке может быть сделана дублирующая русский язык надпись на языке соответствующей национальности (раздел 1.4 приложения 1 Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов УИС, утвержденного приказом Минюста России от 4 сентября 2006 г. № 279). Данный акт-символ как бы требует от осужденного воздержаться от действий, направленных на приближение к периметральным ограждениям ИУ и пересечение границ объекта (без разрешения работников ИУ). К слову сказать, такое требование акта-символа поддерживает соответствующий запрет осужденным на подобные действия уголовно-исполнительное законодательство РФ (п. 12.2 ПВР ИУ). Получается, что осужденный как бы вступает (намеревается вступить) в правоотношения с администрацией ИУ через неодушевленный предмет - информационную табличку.
Иные акты-символы, ориентированные в том числе на осужденных, имеют схожее назначение с предыдущим примером и подкрепляются соответствующими нормами уголовно-исполнительного законодательства РФ. Например, информационная табличка перед входом на КПП для пропуска людей (ориентирована на осужденных, работающих за пределами ИУ, убывших в отпуск, на лечение и т. д.) о возможности нахождения в проходном коридоре не более трех человек; информационные знаки о запрете курения на том или ином объекте ИУ, о соблюдении требований правил пожарной безопасности и охраны труда, о бережном отношении к имуществу ИУ (подкрепляется обязанностями и запретами, установленными в отношении осужденного в п. 12.14, 10.8, 10.7 ПВР ИУ) и т. д.
Таким образом, акты-действия в правоприменительной деятельности ИУ на сегодняшний день в теории уголовно-исполнительного права недостаточно изучены. Требуется серьезное исследование всех перечисленных форм актов-действий, определение их значения и роли в правоприменительной деятельности ИУ, их правовая проработка, в том числе связанная с восполнением пробелов в уголовно-исполнительном законодательстве РФ. Вместе с тем необходимо изучить существующий организационный механизм реализации рассматриваемых актов-действий, а также урегулировать такой механизм в будущем.
Библиографический список
1. Байтин М. И., Марченко Ю. В. Основные признаки правоприменительной деятельности как правовой формы осуществления функций государства // Вестнник Саратовской государственной академии права. 2008. № 5. С. 8-13.
2. Гайворонская Я. В. Проблемы теории правовых актов // Правоведение. 2008. № 4. С.218-230.
3. Кожевников С. Н. Правоприменительные акты: особенности, значение юридической техники в их оформлении // Правотворческий и правоприменительный процессы: теория, практика, проблемы: сб. ст. участкников межвуз. круглого стола / под ред. Т. К. Зарубицкой. Н. Новгород, 2008. С.63-68.
4. Пахомов М. С. Конклюдентные действия в сфере правового регулирования: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владимир: ВЮИ ФСИН России, 2011. 22 с.
References
1. Baytin M. I., Marchenko Yu. V. Osnovnyye priznaki pravoprimenitelnoy deyatelnosti kak pravovoy formy osushchestvleniya funktsiy gosudarstva [The main signs of law enforcement as a legal form of exercising the functions of the state]. Vestnik Saratovskoy gosudarstvennoy akademii prava [Bulletin of the Saratov State Academy of Law], 2008, no. 5, рp. 8-13 [in Russian].
2. GayvoronskayaYa.V. Problemyteoriipravovykhaktov[Problems of the theory of legal acts]. Pravovedeniye[Jurisprudence], 2008, no. 4, рp. 218-230 [in Russian].
3. Kozhevnikov S. N. Pravoprimenitelnyye akty: osobennosti, znacheniye yuridicheskoy tekhniki v ikhoformlenii [Law Enforcement Acts: Features, Significance of Legal Technology in Their Execution], Pravotvorcheskiy i pravoprimenitelnyy protsessy: teoriya, praktika, problem [Legal and law enforcement processes: theory, practice, problems].Nizhny Novgorod, 2008, pр. 63-68 [in Russian].
4. Pakhomov M. S. Konklyudentnyye deystviya v sfere pravovogo regulirovaniya [Concludent actions in the field of legal regulation]. Vladimir, 2011, 22 p. [in Russian].
