CC BY
97
Витвицкая С.С.
Актуальные вопросы систематизации уголовного закона о преступлениях в сфере экономической деятельности
В общей теории права [1; 2] и в уголовно-правовой науке [3, с. 18; 4, с. 38] выделяют наряду с содержанием права внешнюю и внутреннюю формы права. Если под первой понимается форма нормативных правовых актов как источник права, то под второй чаще всего - внутренняя форма правовой нормы (совокупности норм), т.е. система ее строения, способ связей частей, структура -моменты, имеющие прямое отношение к законодательной технике [5, с. 41].
Основными требованиями законодательной техники, относящимися к строению уголовного закона, являются логическая стройность, последовательность изложения, связь между собой нормативных предписаний, отсутствие противоречий во всей системе законодательства.
Успешное выполнение этих требований обеспечивается с помощью развитой системы специальных приемов, способов, в числе которых можно выделить следующие три группы: 1) приемы, способы членения текста нормативного акта на структурные единицы: части, разделы, главы, статьи, пункты и абзацы; 2) приемы выделения связей между нормативными предписаниями закона (примечания, дефиниции); 3) приемы закрепления связей между проектируемыми и действующими нормами права. В этих целях чаще всего используются ссылочный и бланкетный приемы изложения нормативных предписаний [5, с. 37, 38].
В процессе нормативной структуризации текста уголовного закона перед законодателем возникает целый ряд задач. Во-первых, расположение статей в Уголовном кодексе с соблюдением внутренней иерархии: от общего к частному (соответственно выделяются Общая и Особенная части). Во-вторых, конструирование разделов, а внутри них - глав*. Для этого статьи, содержащие уголовно-правовые нормы, относящиеся к регулированию одного института или к охране однородных общественных отношений, располагаются в одном месте закона. Как известно, всего в Особенной части принятого в 1996 году УК РФ 6 разделов. Это раздел VII «Преступления против личности», раздел VIII «Преступления в сфере экономики», раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», раздел X «Преступления против государственной власти», раздел XI «Преступления против военной службы», раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества». В них преступления распределены по 19 главам. В-третьих, расположение разделов, а равно глав, в определенной последовательности относительно друг друга: от причины к следствию (сначала нормы о преступлении, затем - о наказании), от более тяжких видов преступлений и их групп - к менее тяжким. В-четвертых, упорядочение законодательного материала внутри главы. В главах Особенной части это, в первую очередь, предполагает расположение малых групп норм относительно друг друга в зависимости от направленности преступного посягательства. В-пятых, определение внутри малых групп места каждой нормы в зависимости от общественной опасности описанного в ней преступления, порядка описания состава преступления.
Структура Особенной части прежних российских кодифицированных уголовных законов определялась в соответствии с концепцией трехступенчатой классификации объектов преступления (общий, родовой и непосредственный). О числе членов такого деления были и иные точки зрения. Так, по мнению Н.И. Коржанского, их не три, а четыре: «1) общий (совокупность социалистических общественных отношений, охраняемых уголовным законом); 2) родовой (отдельная группа однородных общественных отношений, составляющих определенную область общественной жизни -собственность, личность и т.п.); 3) видовой (общественные отношения одного вида - жизнь, личная собственность) и 4) непосредственный объект (конкретное проявление общественных отношений данного вида - жизнь Иванова И.И., собственность Петрова Е.Е. и т.п.)» [6, с. 74]. Некоторые ученые высказывали суждения и об уязвимости подобной классификации объектов преступления [7, с. 106112; 8].
После вступления в законную силу УК РФ 1996 г. наметилось два основных подхода. Одни авторы по-прежнему полагают, что «трехзвенная классификация есть конструкция, быть может, и не вполне завершенная, но все же соответствующая требованиям логики» [9, с. 305]. При этом родовым объектом являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых помещены в единый раздел Уголовного кодекса. Видовым объектом являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых располагаются в пределах одной главы, непосредственный объект соответствует отдельной статье Особенной части УК РФ [10, с. 152-153; 11, с. 116-119; 12, с. 30-31; 13, с. 59-60].
Другие ученые пишут, что в новом УК РФ систематизация уголовно-правовых норм по крупным сочлененным блокам правоохраняемых общественных отношений существенно усложнена и весьма
отличается от предлагаемой ранее действовавшим законодательством. Эта систематизация, нашедшая нормативное закрепление в самостоятельных разделах и их отдельных главах Особенной части УК РФ, поставила перед доктриной уголовного права непростой вопрос: как в условиях новой структуры Кодекса надлежит классифицировать объекты преступлений. На наш взгляд, вторая научная позиция верна. Новая структура УК РФ предопределяет необходимость расширить классификационную базу объектов уголовно-правовой охраны путем внесения в нее еще одного заглавного элемента.
Л.Л. Кругликов приходит к заключению, что объекты разделов УК РФ целесообразно называть межродовыми, а объекты глав - родовыми. В пределах соответствующих глав он предлагает выделять групповые объекты (присущие отдельным группам преступлений), а внутри них - видовые объекты (присущие отдельным видам преступлений) [14, с. 12].
Как полагает Л.Д. Гаухман, в соответствии с системой нового УК РФ 1996 г., подразделенного не только на главы, но и разделы, большинство из которых включает по несколько глав, объект преступления необходимо делить на четыре вида: 1) общий; 2) типовой (подобщий, надродовой); 3) родовой (специальный, групповой) и 4) непосредственный (видовой) [15, с. 80].
Ю.И. Ляпунов предлагает несколько иную классификацию объектов по степени их обобщения:
1) надгрупповой, интегрированный, условно его можно обозначить как комплексный объект (он соответствует всем составам преступлений, сконструированных и расположенных в отдельных самостоятельных разделах Особенной части УК РФ);
2) родовой (групповой, специальный) объект (соответствует составам преступлений, размещенных в той или иной обособленной главе Особенной части УК РФ);
3) видовой (подгрупповой) объект (соответствует отдельной подгруппе однородных преступлений, в рамках одной и той же главы УК);
4) непосредственный (конкретный) - это индивидуально определенное общественное отношение, нарушенное отдельно взятым преступлением [16, с. 11; 17, с. 8].
Мы предлагаем пятистепенную классификацию объектов, которая через взаимосвязь и взаимопроникновение объектов различных уровней обобщения позволяет выработать критерии систематизации уголовно-правовых норм по крупным сочлененным блокам правоохраняемых общественных отношений, глубже и полнее уяснить подлинную общественную опасность того или иного преступления, точно осуществить квалификацию содеянного. Итак, объект преступления по «вертикали» необходимо делить на следующие виды: 1) общий - совокупность общественных отношений, взятых под охрану УК РФ; 2) типовой объект - совокупность общественных отношений, взятых под охрану отдельными самостоятельными разделами Особенной части УК РФ; 3) родовой объект - совокупность общественных отношений, взятых под охрану той или иной обособленной главой Особенной части УК РФ; 4) видовой объект - совокупность общественных отношений, взятых под охрану отдельной подгруппой уголовно-правовых норм в рамках одной и той же главы УК РФ; 5) непосредственный - индивидуально определенное общественное отношение, взятое под охрану отдельной уголовно-правовой нормой.
Ответственность за преступления в сфере экономической деятельности предусмотрена в главе 22, которая, в свою очередь, включена в раздел VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ*.
Для того, чтобы определить содержание типового объекта преступлений, ответственность за которые регламентируется VIII разделом УК РФ, следует прежде всего определиться с этимологическим толкованием слова «экономика».
В советском энциклопедическом словаре термин «экономика» толкуется как надлежащее, бережное и бережливое («экономное») ведение домашнего (а в масштабах страны - общественного) хозяйства, иначе - управление хозяйством [18, с. 1557].
В экономической теории экономика определена как сложная система особых, специфических отношений людей, в которой, в зависимости от характера воздействия тех или иных факторов на ее развитие, выделяют и отношения социально-экономического присвоения благ (или отношения собственности), и организационно-управленческие отношения [19, с. 55-56].
Видимо, учитывая наработки экономической теории, И.В. Шишко пишет, что экономика - это сложная система особых специфических отношений, в которой в зависимости от характера воздействия тех или иных факторов на ее развитие, выделяют и отношения социально-экономического присвоения благ (или отношения собственности) и организационно-управленческие отношения. Поэтому, во-первых, видовые объекты преступлений, предусмотренных нормами 21 и 23 глав УК, полностью «вписываются» в родовой объект, а во-вторых, видовой объект преступлений, предусмотренных нормами главы 22, охватывает все иные общественные отношения, образующие содержание экономики [20, с. 16].
На сходных позициях стоит Т.В. Пинкевич, утверждающая, что объектом уголовно-правовой охраны в сфере экономики являются экономические отношения, которые представляют собой определенные связи между субъектами этих отношений, складывающиеся по поводу и в процессе их
экономической деятельности. По ее мнению, объектом преступлений в сфере экономики следует считать общественные отношения, складывающиеся по поводу и в процессе экономической деятельности и включающие в себя социально-экономические отношения (отношения собственности) и организационно-экономические отношения (отношения, связанные с производством, распределением, обменом и потреблением); организационно-экономические отношения в деятельности коммерческих и иных организаций, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями [21, с. 96].
С указанными мнениями можно согласиться. Действительно, экономика представляет сложную систему общественных отношений, состоящую из отдельных подсистем, которые находятся в определенных отношениях и связях друг с другом. Это позволяет определить сферу экономики как сложный интегрированный объект правового регулирования и правовой охраны. Его структурные элементы, которые взяты в отдельности, сами по себе образуют относительно самостоятельные системы общественных отношений (родовые объекты отдельных глав) - отношения собственности (глава 21 УК РФ), отношения, которые складываются в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг (глава 22 УК РФ) и отношения в сфере управления коммерческими и иными организациями, не являющиеся госудаственными органими, органами местного самоуправления, муниципальными и государственными учреждениями (глава 23 УК РФ).
Анализ родового объекта преступлений в сфере экономической деятельности позволяет сделать вывод о том, что наименование главы 22 УК РФ неудачно, так как не позволяет определить направленность описанных в нем преступлений. Представляется, что в название главы 22 УК РФ необходимо внести уточнения, изложив его в следующей редакции: «Преступления против порядка осуществления экономической деятельности»*.
По нашему мнению, требование стройности кодифицированного уголовного закона нарушается, когда в его разделы и главы включаются статьи о преступлениях, не соответствующих им ни по типовому, ни по родовому объекту. Характерен пример с преступлениями, предусмотренными ст. 146 и ст. 147 УК РФ. В соответствии с действующим законом в ч. 1 ст. 146 УК РФ предусмотрена ответственность за присвоение авторства (плагиат), а объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 146 УК РФ, заключается в деянии, совершенном в следующих альтернативных формах: а) незаконное использование объектов авторского права или смежных прав; б) приобретение контрафактных экземпляров произведений или фонограмм; в) их хранение; г) их перевозка. На наш взгляд, законодатель совершенно справедливо провел разграничение между этими формами нарушения авторских и смежных прав. Однако, если быть до конца последовательным, то следует признать, что присвоение авторства нарушает личные неимущественные права, возникающие у автора в связи с созданием произведения науки, литературы и искусства (ч. 1 ст. 146 УК РФ). Поэтому данный состав по праву находится в главе 19 УК РФ «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина». Что касается незаконного использования объектов авторского права или смежных прав; приобретения контрафактных экземпляров произведений или фонограмм; их хранения и перевозки, то эти деяния посягают на конкурентные отношения и, следовательно, ответственность за них должна быть предусмотрена в главе 22 УК РФ. Подобным образом следовало бы поступить и с составом «нарушение изобретательских и патентных прав»: в ст. 147 главы 19 УК РФ сохранить ответственность за присвоение авторства на изобретение, полезную модель или промышленный образец или принуждение к соавторству, а в главе 22 УК РФ установить ответственность за незаконное использование соответствующих объектов интеллектуальной собственности.
В целях соблюдения требований компоновки норм по типовому и родовому объектам посягательства следует переместить из главы 32 УК РФ «Преступления против порядка управления» в главу 22 УК РФ норму, устанавливающую ответственность за использование заведомо поддельных марок акцизного сбора или специальных марок (ч. 2 ст. 327-1 УК РФ). Представляется, что это преступление совершается в сфере экономической деятельности и посягает на финансовые интересы государства. Учитывая направленность этого преступного деяния, можно предусмотреть ответственность за него в ст. 171-1 УК РФ. Подобная модель криминализации деяния, посягающего на интересы государства в области налогообложения, уже существует (ст. 198, 199 УК РФ).
Одним из приемов законодательной техники является, как отмечалось, упорядочение законодательного материала внутри главы. В главах Особенной части это, в первую очередь, предполагает расположение малых групп норм относительно друг друга в зависимости от направленности преступного посягательства.
Анализ учебной и монографической юридической литературы показал, что ученые по-разному классифицируют преступления внутри главы 22 УК РФ, беря за основу подразделения составов экономических преступлений группы различных критериев.
Так, Т.Ю. Погосян предприняла попытку классификации преступлений, включенных в главу 22 УК РФ, по способу совершения преступления [22, с. 147]. Н.А. Лопашенко все преступления в сфере экономической деятельности группирует в зависимости от принципов ее осуществления [23, с. 42-43]. Достаточно распространенной является классификация экономических преступлений применительно к различным сферам, где они совершались [24, с. 143-146; 25, с. 247-248].
На наш взгляд, такие классификации малопродуктивны, поскольку не отражают особенностей видовых объектов соответствующих групп преступлений и поэтому не могут решить практические задачи систематизации норм внутри главы 22 УК РФ.
Неудачными представляются и классификации, которые учитывают характер построения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления в сфере экономической деятельности, а также специфику нормативных актов, регулирующих те или иные сферы экономической деятельности [26, с. 227; 27, с. 99]. Подход этих авторов близок к нормативистскому, при котором за объект посягательства принималось установленное законом положение.
Между тем общеизвестно, что отношения, выступающие объектом преступления, первичны применительно к закону. Преступление всегда посягает на определенную реальность, объективно существующие общественные отношения, т.е. определенные связи между субъектами отношений, складывающиеся в процессе их материальной и духовной деятельности.
В некоторых классификациях отсутствует четкий критерий разделения преступлений на виды. Так, если проанализировать классификацию преступлений в сфере экономической деятельности, предложенную М.В. Талан, легко заметить, что для выделения первой классификационной группы (преступления, связанные с нарушением установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности) она избрала в качестве критерия порядок осуществления деятельности. Вторая группа (преступления в сфере монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции) комплектуется, исходя из нарушения отдельных принципов осуществления экономической деятельности, в частности, принципа недопущения недобросовестной конкуренции. Для формирования третьей группы (таможенные преступления) она отбирает преступления по месту их совершения - таможенная территория. Четвертая группа (преступления в сфере финансовой деятельности) определяется исходя из другого основания - конкретного вида экономической деятельности. Для обособления пятой группы (нарушение прав потребителя) применяется новый признак деления - права одного из субъектов экономических отношений [28, с. 3436]. Как видно, исследователь в основание классификации положил пять самостоятельных критериев. Между тем обоснованность любой группировки норм обеспечивается, прежде всего, надежностью избранного критерия выделения системы. Он должен быть столь «жестким», чтобы исключать перенос нормы одной группы в другую*. Поэтому практического значения для систематизации норм главы 22 УК РФ такая классификация не имеет.
В уголовно-правовой литературе представлено и множество классификаций, критерием построения которых является видовой (групповой непосредственный) объект посягательства [29, с. 17; 30, с. 80; 31, с. 6, 7; 32, с. 27; 33, с. 164-165]. Характерно, что абсолютно совпадающих классификаций не приводится, хотя есть и достаточно близкие. Данное обстоятельство, как правильно отметил Б.В. Волженкин, объясняется тем, что многие из экономических преступлений посягают одновременно на несколько объектов и поэтому в зависимости от того, какому объекту отдается предпочтение, они относятся авторами к различным группам [30, с. 80].
Проведенный анализ классификаций позволяет сделать следующий вывод: 1) при классификации преступлений в сфере экономической деятельности отсутствует единый классифицирующий критерий; 2) в некоторых классификациях содержится несколько критериев, что может привести правоприменителя к ошибкам при квалификации преступлений; 3) все предложенные классификации не имеют обоснования выделения критерия классификации.
Упорядочение законодательного материала в пределах главы предполагает расположение малых групп норм относительно друг друга в зависимости от общественной опасности описанных в них преступлений. М.Г. Жилкин считает, что правовой материал, необходимый для соотношения общественной опасности преступлений в сфере экономической деятельности, можно обнаружить в самом УК РФ, не прибегая при этом к искусственным классификациям. Он имеет в виду отнесение законодателем того или иного преступления к категориям различной степени тяжести [34, с. 182]. На наш взгляд, с этой точкой зрения трудно согласиться, так как показателем общественной опасности являются важность и количество общественных отношений, которые защищаются нормой; тяжесть ущерба, им причиненного.
По нашему мнению, необходимо систематизировать преступления по видовому объекту и соответствующие нормы расположить в главе 22 УК РФ последовательно, одну за другой. Это обусловливает необходимость проведения дальнейших научных изысканий в данной области, ибо компактное расположение внутри главы норм, касающихся одной группы преступлений, содействует
большей упорядоченности законодательного материала, осознанию сущности и характера опасности отдельных видов преступлений, а в случае введения новых норм - облегчает отыскание их места в системе уголовно-правовых предписаний [34, с. 49].
Классификация преступлений внутри главы 22 УК РФ важна и для определения типа санкции в зависимости от групповой принадлежности преступления. К сожалению, это требование законодательной техники не соблюдается, хотя, казалось бы, такая связь должна быть, ведь система санкций в определенном смысле зависима и производна от системы преступлений, предложенной законодателем.
Другим показателем нарушения требования стройности закона является несоразмерность его статей из-за неоправданно большого объема некоторых из них. По правилам законодательной техники в одной статье кодекса не могут описываться диспозиции нескольких уголовно-правовых норм. Если это статьи Особенной части, то в них должен определяться только один вид преступления. О количестве фактически описанных в статье видов преступлений можно судить по основным составам преступлений [35, с. 34; 36, с. 37; 1, с. 253]. А.И. Коробеев это правило законодательной техники сформулировал несколько иначе «Уголовный закон может содержать в одной статье только одну норму уголовного права» [37, с. 112, 113].
Правовые предписания могут быть выражены в нескольких частях той же статьи Уголовного кодекса, если они представляют модификацию одного и того же преступления (простой, квалифицированный, привилегированный состав).- Так, в одной статье допускается дифференциация уголовной ответственности за преступление на основании квалифицирующих признаков. В таких случаях предписания относительно каждой разновидности деяния и наказания за его совершение помещаются в отдельную часть статьи, содержащую и диспозицию, и санкцию*.
В главе 22 УК РФ в рамках одной статьи не всег- да описывается один вид преступлений. Так, в ряде статей главы 22 УК РФ (ст. 176, 180, 183, 195) предусматривается ответственность сразу за два самостоятельных преступления, а ст. 184 включает описание сразу трех видов преступлений: подкупа (ч. 1) и незаконного получения предмета подкупа спортсменами (ч. 3) и иными лицами (ч. 4). Соответственно, части вторые ст. 176, 180, 183, 195, а также части 3, 4 ст. 184 УК РФ используются не по своему целевому назначению: они содержат описание основных, а не квалифицированных составов. Как итог, 35 статей описывают 41 вид преступлений.
Кроме того, в главе 22 УК РФ имеются недостатки изложения квалифицирующих обстоятельств по «вертикали» (при переходе от квалифицирующих к особо квалифицирующим признакам). Одно из требований стройности архитектоники уголовно-правовой нормы включает в себя необходимость размещения квалифицирующих признаков преступлений по частям статей во всех случаях в строго однозначной последовательности - по мере возрастания степени тяжести деяния [37, с. 112].
В теории уголовного права выделяются следующие характерные связки квалифицирующих, особо квалифицирующих и особо-особо квалифицирующих признаков: «группа лиц по предварительному сговору - организованная группа», «с причинением значительного ущерба - в крупном размере - в особо крупном размере» [38, с. 66-68].
К сожалению, в главе 22 УК РФ нарушается требование преемственности признаков при переходе от квалифицированного к особо квалифицированному составу преступления. Так, признак «совершение деяния группой лиц по предварительному сговору» в некоторых случаях используется как квалифицирующий (п. «а» ч. 2 ст. 175; ч. 2 ст. 178; ч. 2 ст. 185; ч. 2 ст. 189; п. «в» ч. 2 ст. 191; п. «а» ч. 2 ст. 194; п. «а» ч. 2 ст. 199; ч. 3 ст. 180 УК РФ), а в других - как особо квалифицирующий (п. «а» ч. 3 ст. 174; п. «а» ч. 3 ст. 174-1 УК РФ). То же самое можно сказать и о признаке «совершение деяния организованной группой»: он используется в квалифицированных составах преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст.171, п. «а» ч. 2 ст. 171-1; п. «а» ч. 2 ст. 172; п. «в» ч. 2 ст. 179; ч. 2 ст. 181; ч. 2 ст. 184; ч. 2 ст. 185; ч. 2 ст. 187; п. «в» ч. 2 ст. 191; ч. 3 ст. 189; ч. 3 ст. 180 УК РФ, и в особо квалифицированных составах, описанных ч. 3 ст. 175; ч. 3 ст. 178; ч. 3 ст. 186; ч. 4 ст. 174, ч. 4 ст. 1741, ч. 4 ст. 188 УК РФ.
Нередко в части второй статей главы 22 УК РФ квалифицирующие признаки первого уровня вовсе отсутствуют, уступая место признакам второго уровня. Например, в ч. 2 ст. 171, 171-1, 172, ч. 2 ст. 181, ч. 2 ст. 184, ч. 2 ст. 187 УК РФ и др. используется признак «совершение деяния организованной группой». В ряде норм разноуровневые квалифицирующие признаки указываются в одной части статьи. Так, в ч. 2 ст. 185, п. «в» ч. 2 ст. 191, ч. 3 ст. 180 УК РФ используется сочетание признаков «группой лиц по предварительному сговору или организованной группой».
Блок признаков «совершенное группой лиц по предварительному сговору или с использованием служебного положения» употреблен в квалифицированных составах один раз (ч. 2 ст. 178 УК РФ), а в особо квалифицированных составах дважды (п. «а» ч. 3 ст. 174; п. «а» ч. 3 ст. 174-1 УК РФ). Сочетание признаков «организованной группой или с применением насилия» употреблено один раз в
квалифицированном составе (п. «в» ч. 2 ст. 179 УК РФ), а другой раз - в особо квалифицированном составе (ч. 3 ст. 178 УК РФ).
Резюмируя, следует констатировать, что вопрос о систематизации норм о преступлениях в сфере экономической деятельности ввиду его важного научного, правоприменительного и законотворческого значения заслуживает более пристального внимания со стороны ученых, практических работников и законодателя.
Литература
1. Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М., 1974.
2. Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1981.
3. Наумов А.В. Форма уголовного закона и ее социальная обусловленность // Проблемы совершенствования уголовного закона. М., 1984.
4. Кругликов Л.Л., Спиридонова О.Е. Юридические конструкции и символы в уголовном праве. СПб., 2005.
5. Законодательная техника: Науч. практ. пособие / Под ред. Ю.А. Тихомирова М., 2000.
6. Коржанский Н.И. Объект преступления и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980.
7. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.
8. Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М., 2001.
9. Российское уголовное право: Курс лекций. Преступление / Под ред. А.И. Коробеева. Владивосток, 1999. Т. 1.
10. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996.
11. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник для юридических вузов / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996.
12. Кузнецова Н.Ф. Основные черты Особенной части УК РФ // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 1996. № 5.
13. Уголовный закон и преступление / Под ред. Э.С. Тенчова. Иваново, 1997.
14. Кругликов Л.Л., Дулатбеков Н.О. Экономические преступления (вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания): Учеб. пособие. Ярославль: Ярославский государственный университет, 2001.
15. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений. М., 2001.
16. Уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Петрашева. М., 1999.
17. Ляпунов Ю.И., Истомин А.Ф. Особенная часть уголовного права: Альбом схем. М., 1998.
18. Советский энциклопедический словарь / Под ред. A.M. Прохорова. М., 1989.
19. Курс экономической теории. Общие основы экономической теории, микроэкономика, макроэкономика, переходная экономика: Учеб. пособие / Под ред. А.С. Сидоровича. М., 1997.
20. Шишко И.В. Экономические правонарушения. СПб., 2004.
21. Пинкевич Т.В. Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью. М., 2003.
22. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселова. М., 1997.
23. Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономической деятельности: понятие, система, проблемы квалификации и наказания. Саратов, 1997.
24. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М., 1996.
25. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под общ. ред. Г.Н. Борзенкова и B.C. Комиссарова. М., 1997.
26. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М., 1998. Т. 2.
27. Пинкевич Т.В. Преступления в сфере экономической деятельности: уголовно-правовая характеристика, система, особенности квалификации. Ставрополь, 2000.
28. Талан М.В. Система преступлений в сфере экономической деятельности // Налоговые и иные экономические преступления: Сб. науч. статей / Под ред. Л.Л Кругликова. Ярославль: Ярославский государственный университет, 2000. Вып. 3.
29. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998.
30. Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности. СПб., 2002.
31. Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.Н. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998.
32. Аслаханов А.А. Проблемы борьбы с преступностью в сфере экономики (криминологический и уголовно-правовые аспекты): Автореф. дис. ... докт. юрид. наук М., 1997.
33. Российское уголовное прово. Особенная часть: Учебник / Под ред. М.Т. Журавлева и С.И. Никулина. М., 1998.
34. Жилкин М.Г. Уголовно-правовая оценка последствий преступлений в сфере экономической деятельности: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
35. Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права. Волгоград, 1992.
36. Миренский Б.А. Теоретические основы совершенствования советского уголовного законодательства. Ташкент, 1983.
37. Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации. Владивосток, 1987.
38. Комментарий к Федеральному закону от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в УК РФ» // Учебное пособие по курсу «Уголовное право РФ». Ростов-н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2004.
