CC BY
14
Научная статья УДК 341+342.7
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.6.35
Актуальные вопросы реализации прав человека в международных инвестиционных правоотношениях
Алия Наилевна Нугманова
Институт законодательства и сравнительного правоведения
при Правительстве Российской Федерации (ИЗиСП), Москва, Россия, alyanug@icloud.com
Аннотация. Статья посвящена исследованию вопросов реализации прав человека в международных инвестиционных правоотношениях как в материальном аспекте, так и в процессуальном. Автор предпринимает попытку раскрыть актуальность темы и оценить значение взаимодействия международного инвестиционного права и международного права прав человека в современных реалиях. Раскрываются варианты взаимопроникновения двух отраслей международного публичного права, а также проблемы, возникающие в результате такого взаимодействия. Основное внимание автор акцентирует на поиске нового баланса международного инвестиционного права и международного права прав человека, а также на возможном определении путей поощрения защиты прав человека при одновременном поощрении и защите иностранных инвестиций. Осуществлена попытка выявления и комплексного анализа возможности превентивной интеграции прав человека в международные инвестиционные правоотношения, а также ее преимуществ и недостатков. Кроме того, в ходе исследования материального и процессуального аспектов взаимодействия международного инвестиционного права и международного права прав человека определяются значение и перспективы влияния мягкого права на реализацию прав человека в международных инвестиционных правоотношениях. Отдельное внимание уделяется практике разрешения международных инвестиционных споров со ссылкой на защиту прав человека как одному из вариантов проявления взаимопроникновения отраслей международного публичного права. Автор выявляет существующие закономерности в практике разрешения международных инвестиционных споров. В качестве одного из ключевых выводов выдвигается идея о возможности обобщения результатов гармоничной интерпретации (толкования) и формирования соответствующей единой правовой базы норм международного публичного права в целях ее последующего гармоничного применения.
Ключевые слова: международное инвестиционное право, международное право прав человека, международные инвестиционные правоотношения, международный инвестиционный спор, инвестиционный арбитраж, права человека, права инвестора, права третьих лиц, мирное разрешение споров, международное публичное право, актуальные проблемы международного инвестиционного права
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Нугманова А.Н. Актуальные вопросы реализации прав человека в международных инвестиционных правоотношениях // Теория и практика общественного развития. 2023. № 6. С. 261-268. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.6.35.
Original article
Topical Issues of Human Rights Implementation in International Investment Legal Relations Aliya N. Nugmanova
Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia, alyanug@icloud.com
Abstract. The article focuses on the study of issues of human rights implementation in international investment legal relations, both in the substantive and procedural aspects. The author attempts to reveal the relevance of the research topic and assess the significance of the interaction of international investment law and international human rights law in modern realities. The article reveals the options for the interpenetration of the two branches of public international law, as well as the problems arising as a result of such interaction. Emphasis is placed on the search for a new balance between international investment law and international human rights law, and on the possible identification of ways to promote the protection of human rights while encouraging and protecting foreign investment. An attempt is made to identify and comprehensively analyze the possibility of preventive integration of human rights in international investment legal relations, as well as its advantages and disadvantages. Furthermore, the study of substantive and procedural aspects of interaction between international investment law and international human rights law identifies the importance and prospects of the impact of soft law on the realization of human rights in international investment relations. Special attention is paid to the practice of resolving international investment disputes with reference to the protection of human rights as one of the options for the manifestation of the
© Нугманова А.Н., 2023
interpenetration of branches of international public law. The author identifies the existing patterns in the practice of resolution of international investment disputes. As one of the key conclusions the idea of the possibility of generalization of the results of harmonious interpretation (explanation) and the formation of an appropriate unified legal framework of international public law for its subsequent harmonious application is put forward.
Keywords: international investment law, international human rights law, international investment legal relations, international investment dispute, investment arbitration, human rights, investor rights, third party rights, peaceful settlement of disputes, public international law, topical issues of international investment law
Funding: Independent work.
For citation: Nugmanova, A.N. (2023) Topical Issues of Human Rights Implementation in International Investment Legal Relations. Theory and Practice of Social Development. (6), 261-268. Available from: doi:10.24158/ti-por.2023.6.35 (In Russian)
Актуальность. Международные инвестиционные правоотношения играют решающую роль в развитии стран, обеспечивая доступ к капиталу и технологическим ноу-хау, создавая рабочие места и стимулируя экономический рост как принимающего государства, так и государства базирования. В то же время эти правоотношения оказывают неизбежное влияние на права человека, в том числе права отдельных лиц и сообществ. Несмотря на многочисленные преимущества от международных инвестиций, международная инвестиционная деятельность подвергается критике за ее негативное воздействие на права человека. Неуклонно возрастает озабоченность по поводу воздействия иностранных инвестиций на права человека в контексте развивающихся стран, где защита этих прав зачастую слабее. Для поиска возможных путей преодоления негативного влияния иностранных инвестиций на права человека необходимо уделить внимание вопросу взаимосвязи и взаимодействия международного инвестиционного права (далее - МИП) и международного права прав человека (далее - МППЧ) и рассмотреть способы, с помощью которых права человека находят реализацию в международных инвестиционных правоотношениях.
Взаимосвязь МППЧ и МИП проявляется в нескольких контекстах и направлениях. С точки зрения МИП существуют два общих подхода к материальному праву: ссылки на МППЧ могут использоваться для поддержки или расширения требований инвесторов или усиления защиты государством своих действий, предпринимаемых в целях уважения, защиты и осуществления ПЧ. Точно так же МИП можно анализировать с точки зрения МППЧ двумя способами: требования МИП в том виде, в котором они толкуются и применяются международными инвестиционными арбитражами (трибуналами), могут рассматриваться как ограничения способности государства уважать, защищать и осуществлять ПЧ или как укрепление индивидуальных прав инвесторов в соответствии с МИП.
Целью статьи является анализ проблемных аспектов реализации прав человека в международных инвестиционных правоотношениях.
Методика. Достоверность результатов исследования обеспечивается с помощью анализа международных правовых актов, материалов судебных споров, теоретического анализа научной литературы.
Результаты и обсуждение. Защита прав человека на протяжении многих лет была основополагающим аспектом международного права. Международное сообщество согласовало ряд документов по правам человека, включая Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Эти документы формируют основу правозащитной системы, которая была создана для обеспечения уважения, защиты и реализации прав человека во всех странах и для всех людей. Нет сомнений, что взаимодействие МППЧ и МИП охватывает более широкий круг прав человека и правообладателей, чем исключительно права иностранного инвестора, поскольку соответствующие конфликты обычно затрагивают большее число людей, что очевидно из споров, касающихся международных инвестиций, связанных с вопросами нарушения прав человека1. Все они иллюстрируют сложную взаимосвязь МИП и МППЧ и демонстрируют
1 Adel A Hamadi Al Tamimi v. Sultanate of Oman (ICSID Case No. ARB/11/33) [Электронный ресурс] // Italaw. URL: https://www.italaw.com/cases/1070 (дата обращения: 24.06.2023) ; Azurix Corp. v. The Argentine Republic
(I) (ICSID Case No. ARB/01/12) [Электронный ресурс] // Ibid. URL: https://www.italaw.com/cases/118 (дата обращения: 24.06.2023) ; Methanex Corporation v. United States of America, Final Award on Jurisdiction and Merits - Introductory Note to Methanex Corporation v. United States of America. 2005. May 23. 44(6) ILM 1343 [Электронный ресурс] // Ibid. URL: https://www.italaw.com/cases/683 (дата обращения: 24.06.2023) ; Philip Morris Brand Sarl (Switzerland), Philip Morris Products S.A. (Switzerland) and Abal Hermanos S.A. (Uruguay) v. Oriental Republic of Uruguay (ICSID Case No. ARB/10/7) [Электронный ресурс] // Ibid. URL: https://www.italaw.com/cases/460 (дата обращения: 24.06.2023) ; Urbaser S.A. and Consorcio de Aguas Bilbao Biskaia, Bilbao Biskaia Ur Partzuergoa v. Argentine Republic (ICSID Case No. ARB/07/26) [Электронный ресурс] // Ibid. URL: https://www.italaw.com/cases/1144 (дата обращения: 24.06.2023).
необходимость более тонкого подхода к ее изучению. Нами предпринята попытка выявить и обозначить основные проблемы реализации прав человека в международных инвестиционных правоотношениях, а также сформулировать возможные варианты их решения.
Положительный симбиоз двух отраслей можно наблюдать в случае рассмотрения включения в понятие «права человека» исключительно прав инвестора, вопросов защиты и расширения их прав. В случае расширения круга лиц, входящих в состав понятия «права человека» в международных инвестиционных правоотношениях, наблюдаются явный дисбаланс в защите прав инвесторов и третьих лиц, обеспечиваемой в рамках двусторонних инвестиционных договоров (далее - ДИД), отсутствие в МИП эффективных средств защиты интересов граждан принимающего государства от влияния иностранных инвестиций, а также неурегулированность вопроса об обязательствах инвесторов в области прав человека в ДИД (Klabbers, 2009: 33). Все это свидетельствует о дисбалансе во взаимодействии МИП и МППЧ, что порождает необходимость поиска нового баланса норм материального права МППЧ и МИП. Для того чтобы лучше реализовать права более широкого круга лиц в контексте международных инвестиционных правоотношений, важно рассмотреть способы расширения сферы применения МИП в целях включения соображений, касающихся прав человека.
Наиболее очевидной и прямой основой для обязательств инвесторов в области прав человека было бы установление таких обязательств в ДИДах. Выгода от четкого установления обязательств в области прав человека в рамках ДИД представляется явной: она обеспечивает недвусмысленную правовую основу для применения обязательств в области прав человека к частным инвесторам. Это можно было бы сделать путем обязательного включения международных стандартов, таких как Руководящие принципы ОЭСР для многонациональных предприятий1, или посредством прямых обязательств инвесторов. В декабре 2016 г. идея была фактически реализована. ДИД между Марокко и Нигерией 2016 г. отошел от предыдущей практики. Его статья 18 (2) гласит: «Инвесторы и инвестиции должны поддерживать права человека в принимающем государстве»2. Однако положения данной статьи остаются расплывчатыми с точки зрения содержания. И эта расплывчатость не решает проблемы дисбаланса.
Не секрет, что осуществлению прав человека в контексте иностранных инвестиций могут угрожать и действия транснациональных корпораций (далее - ТНК) и их деловая практика. тНк обладают значительной экономической и политической властью и поэтому могут оказывать серьезное влияние на права человека. Например, корпорации способны воздействовать на политику правительств и вносить свой вклад в развитие национальных экономик (Ratner, 2001).
Представляется логичным назвать одним из возможных подходов к снижению негативного влияния ТНК на права человека интеграцию стандартов существующих положений в области прав человека в ДИД, таких как стандарты корпоративной социальной ответственности. Они представляют собой одно из направлений Глобального договора Организации Объединенных Наций (далее - ГД ООН) - международной инициативы для бизнеса в сфере корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития3.
ГД ООН демонстрирует новый подход к самой природе бизнеса, который выходит из-под догмата получения прибыли любой ценой и становится на одну сторону с обществом, разделяя и создавая с ним общие ценности в интересах человека и природы, человечества и планеты. Десять принципов ГД ООН обеспечивают фундаментальную базу для определения основных обязанностей бизнеса в области прав человека. Эти принципы включают уважение прав человека, в том числе сотрудников и сообществ, недопущение соучастия в нарушениях прав человека и поощрение прав человека посредством корпоративной политики и практики. ГД ООН также поощряет компании проявлять должную осмотрительность в области прав человека, включая оценку потенциального воздействия их операций и деятельности на права человека4. Представляется, что включение положений стандартов корпоративной социальной ответственности в тексты ДИД позволят обеспечить превентивную интеграцию прав человека, что создаст базу для
1 Руководящие принципы ОЭСР для многонациональных предприятий [Электронный ресурс] // OECD. 2011. URL: http://dx.doi.org/10.1787/9789264203204-ru (дата обращения: 20.02.2023).
2 Recent developments in the international investment regime [Электронный ресурс] // UNCTAD. URL: https://unctad.org/en/PublicationsLibrary/diaepcbinf2018d1_en.pdf (дата обращения: 18.02.2023).
3 Глобальный договор ООН [Электронный ресурс] // Национальная сеть Глобального договора ООН в России. URL: https://globalcompact.ru/about/docs (дата обращения: 15.02.2023).
4 Руководящие принципы предпринимательской деятельности в аспекте прав человека: осуществление рамок ООН, касающихся «защиты, соблюдения и средств правовой защиты» [Электронный ресурс] : доклад специального представителя Генерального секретаря по вопросу о правах человека и транснациональных корпорациях и других предприятиях Дж. Ругги // Цифровая библиотека ООН. URL: https://digitalli-brary.un.org/record/705860 (дата обращения: 21.02.2023).
ответственного ведения бизнеса, изначально основанного на более широком понимании круга лиц, чьи права затрагиваются в рамках международных инвестиционных правоотношений, а также обеспечит более тонкий подход к межотраслевому взаимодействию МИП и МППЧ. Включение стандартов корпоративной социальной ответственности в ДИД рассматривается как способ гарантировать, что иностранные инвестиции не подрывают права человека, а скорее способствуют их защите и осуществлению. Взаимосвязь между МИП и МППЧ может быть более привлекательной только тогда, когда все заинтересованные стороны взаимодействуют в позитивном ключе на превентивной стадии в целях избавления от традиционной непрозрачности формулировок или неясности положений ДИДов.
Нельзя не упомянуть и ограниченную способность принимающего государства регулировать иностранные инвестиции в целях реализации прав человека. Принцип 9 Руководящих принципов предпринимательской деятельности в аспекте прав человека напоминает государствам «сохранять необходимую свободу маневра в сфере внутренней политики для соблюдения своих правозащитных обязательств в процессе достижения связанных с предпринимательством политических целей с другими государствами или предприятиями, например в рамках инвестиционных соглашений или контрактов»1.
Вопрос о том, ограничиваются ли государства инвестиционными договорами и арбитражной практикой в проведении политики, направленной на полную реализацию прав человека, существует с момента выхода в 2003 г. доклада Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека «Права человека, торговля и инвестиции», в котором он рекомендовал государствам сохранять достаточный политический простор для поощрения и защиты прав человека и разъяснять обязательства инвесторов в отношении прав человека при разработке инвестиционных соглашений. В большинстве случаев ДИДы включают положения, ограничивающие способность принимающих государств регулировать иностранные инвестиции в целях защиты прав человека. Например, стандарт «справедливого обращения», который является ключевым принципом МИП, был истолкован трибуналами как ограничивающий способность принимающих государств регулировать иностранные инвестиции в общественных интересах, в том числе в интересах прав человека (Kriebaum et al., 2022).
В 2017 г. дискуссия набрала обороты благодаря новым подходам в инвестиционном арбитраже и договорах, а также правозащитной практике и разработке договоров. Это связано со вторым аспектом доклада Верховного комиссара за 2003 г., а именно с разъяснением обязательств инвесторов в отношении прав человека. В докладе от октября 2017 г. для Генеральной Ассамблеи ООН № Д/72/162 Рабочая группа подчеркнула, что «эффективные средства правовой защиты в случае связанных с предпринимательской деятельностью нарушений прав человека могут использоваться в самых различных условиях... должны минимизироваться "негативные последствия... включая урегулирование споров в рамках торговых или инвестиционных соглашений" на доступ к эффективным средствам правовой защиты в соответствии с Руководящими принципами»2. В докладе 2017 г. также рекомендуется: «Государствам следует проводить всеобъемлющую и транспарентную оценку воздействия на права человека до заключения торгово-инвестиционных соглашений и включать в эти соглашения конкретные субстантивные положения по правам человека для сохранения надлежащего пространства для маневра в политике для выполнения своих обязательств в области прав человека».
Опыт как государств, так и бизнес-инвесторов указывает на преимущества заблаговременного рассмотрения рисков для прав человека, до начала реализации проектов и возникновения неблагоприятных последствий. Переговоры - подходящее время для определения ожиданий и ответственности сторон в отношении всех видов рисков, в том числе связанных с правами человека. Более того, надлежащее управление рисками в контексте прав человека также будет иметь последствия для других договорных вопросов, поэтому лучше всего рассматривать их последовательно вместе с экономическими и коммерческими вопросами. Наконец, своевременный учет
1 Руководящие принципы предпринимательской деятельности в аспекте прав человека: осуществление рамок ООН в отношении «защиты, соблюдения и средств правовой защиты» [Электронный ресурс] : одобрены Резолюцией 17/4 Совета по правам человека 16 июня 2011 г. // Управление Верховного комиссара ООН по правам человека. URL: https://www.ohchr.org/sites/default/files/Documents/Publications/GuidingPrinci-plesBusinessHR_RU.pdf (дата обращения: 18.02.2023).
2 Доступ к эффективным средствам правовой защиты в соответствии с Руководящими принципами предпринимательской деятельности в аспекте прав человека: осуществление рамок ООН в отношении защиты, соблюдения и средств правовой защиты [Электронный ресурс] : доклад Рабочей группы по вопросу о правах человека и транснациональных корпорациях и других предприятиях № A/72/162 // Управление Верховного комиссара ООН по правам человека. URL: https://www.ohchr.org/ru/business/reports-and-other-docuiTients-working-group-issue-human-rights-and-transnational-corporations-and (дата обращения: 18.02.2023).
прав человека поможет добиться того, чтобы государства сохраняли достаточное пространство для маневра в инвестиционном контракте, в том числе для защиты прав человека, избегая при этом претензий по контракту в обязательном международном арбитраже (ВгаЬа^еге, 2019).
Таким образом, включение прав человека в переговорную стадию позволяет достичь следующего:
- содействовать раннему выявлению и раннему управлению потенциальными негативными последствиями инвестиционного проекта для прав человека;
- помочь установить четкие роли и обязанности по предотвращению и смягчению потенциальных воздействий и устранению возникших последствий;
- помочь сторонам сделать соответствующие оценки и распределить затраты на предотвращение, смягчение и устранение негативного влияния на права человека;
- способствовать сотрудничеству и эффективному решению вопросов по мере их возникновения на протяжении жизненного цикла проекта.
В любом случае общих и широких положений без каких-либо уточнений относительно того, как именно должны вести себя государства и инвесторы, может быть недостаточно. Включение обязательств инвесторов в текст ДИД или установление обязательств частных компаний в области прав человека в договоре о бизнесе и правах человека окажет влияние только в том случае, если инвесторам и государствам будет ясно, что они должны делать и чего им следует избегать. Для достижения такой ясности, возможно, было бы полезно обратиться к конкретным делам, рассматриваемым судами и комитетами по правам человека, инвестиционными трибуналами или другими учреждениями по урегулированию споров. При превентивной интеграции прав человека в международные инвестиционные правоотношения без ответа остаются вопросы об уровне предоставления защиты права человека, способах обеспечения этой защиты, о том, будет ли являться такая защита должной. В данном случае представляется, что такая превентивная интеграция, учитывающая взаимосвязь международных инвестиционных правоотношений, прав человека и корпоративной социальной ответственности, сделает больше, несмотря на всю сложность, многогранность и комплексность вопроса.
Различные аспекты взаимодействия в материальном праве в целом соответствуют вариациям процедурных установок в практике разрешения споров между инвесторами и государствами. Во-первых, государство может ссылаться на права человека, защищая свои действия или выдвигая встречные иски против инвестора. Во-вторых, права человека могут быть использованы самим инвестором для поддержки или дополнения собственных требований. В-третьих, права человека могут выступать предметом краткого обзора инвестиционного арбитража. В-четвертых, они могут быть рассмотрены инвестиционным арбитражем независимо от аргументов сторон.
Инвестиционный арбитраж, который становится все более популярным механизмом разрешения споров между инвесторами и государствами, является одной из областей, где защита прав человека особенно актуальна.
Одной из ключевых проблем в реализации прав человека в МИП выступает ограниченная сфера применения МИП. В отличие от МППЧ, в рамках которого устанавливаются обязательства государств уважать и защищать права человека, МИП в первую очередь касается защиты иностранных инвестиций. Хотя соображения относительно прав человека могут приниматься во внимание в ДИДах, на практике часто существуют ограниченные возможности для защиты прав человека. При этом трибуналы несут ответственность за обеспечение соблюдения прав всех сторон, включая права человека.
Во всем мире существует стремление модифицировать инвестиционные договоры таким образом, чтобы вопросы прав человека всесторонне решались в рамках арбитражного механизма между инвестором и государством. Однако нельзя отрицать, что соглашения об инвестиционном договоре по существу являются договорными соглашениями между двумя согласующимися сторонами и трибунал выводит свою юрисдикцию из самого соглашения между сторонами.
Следовательно, если какое-либо конкретное положение прямо не включено в договор, который является материальным правом, регулирующим соглашение, средства правовой защиты не могут быть ни единообразными, ни эффективными. Важно отметить, что, хотя другие принципы международного права могут применяться трибуналами, в отсутствие четких положений в самом соглашении некоторые суды могут положительно рассматривать претензии в области прав человека, в то время как другие могут отклонять их как не подлежащие сопровождению. Из этого следует, что применение прав человека в инвестиционном арбитраже не всегда прямолинейно, поскольку трибуналы часто связаны только положениями договоров, которые устанавливают их юрисдикцию. Трибунал должен отдавать приоритет договору, применение которого ему поручено, поскольку только благодаря этому договору он вообще обладает юрисдикцией для разрешения спора.
С учетом этого включить конкретное положение о защите прав человека в международные инвестиционные соглашения легче на словах, чем на деле, поскольку оно регулируется различными внешними факторами. Трибуналам трудно смягчить такое несоответствие. Многие критики полагают, что различные методы повышения прозрачности арбитражного процесса, такие как участие гражданского общества, по сути, означают привлечение дополнительных частных лиц, которые не являются репрезентативным голосом масс, к решению вопроса, представляющего общественный интерес (Ishikawa, 2010). Вместо этого необходимо укрепить институциональные механизмы для анализа международного права с надлежащей точки зрения.
Международный инвестиционный арбитраж не обязательно противоречит положениям о правах человека. Конфронтация между ними иногда замечается, потому что оба работают в двух, на первый взгляд, совершенно разных плоскостях. Использование жесткого закона для обеспечения соблюдения прав человека в целях устранения разрыва в управлении может привести к компрометации самой сути ДИД, т. е. содействия экономическому развитию. В таком сценарии применение мягкого права в инвестиционном арбитраже представляется более актуальным и эффективным предложением (Ruggie, 2008). Мягкое право, которое относится к не имеющим обязательной силы правовым инструментам, таким как руководящие принципы и кодексы поведения, было определено в качестве потенциального инструмента содействия реализации прав человека в инвестиционном арбитраже. Мягкое право может служить полезным руководством для инвестиционных судов и способствовать обеспечению учета соображений прав человека в их решениях. Одним из примеров мягкого права в этом контексте являются Руководящие принципы Организации Объединенных Наций по предпринимательству и правам человека. Принципы не являются юридически обязательными, но они были широко приняты государствами, предприятиями и международными организациями и считаются обладающими значительной нормативной силой. Такой подход должен в большей степени проникать в систему инвестиционного арбитража, чтобы заполнить вакуум между строгим законом, парадигмой, неприемлемой для инвесторов, и абсолютно беззаконной системой, к которой ни одно суверенное государство не может присоединиться по собственной воле. Рекомендательный подход мягкого права, привлечение различных заинтересованных сторон могут обеспечить столь необходимую легитимность и прозрачность инвестиционного арбитража.
Взаимосвязь между защитой инвестиций и законодательством о правах человека может быть более привлекательной только тогда, когда все заинтересованные стороны взаимодействуют позитивно, чтобы избавиться от традиционной непрозрачности процесса инвестиционного арбитража. Очевидно, необходимы дальнейшие исследования и анализ взаимодействия между мягким правом и инвестиционным арбитражем, чтобы полностью понять потенциал мягкого права в продвижении реализации прав человека в международных инвестиционных правоотношениях.
Толкование международного права трибуналами в последние годы стало предметом многочисленных дискуссий и критики. Инвестиционные суды и арбитры часто больше сосредоточены на защите интересов инвесторов, чем на обеспечении соблюдения прав человека. Такое невнимание к правам человека создало фрагментированную и непоследовательную правовую базу, которая подрывает стабильность и предсказуемость МИП.
Трибунал интерпретирует применимую норму инвестиционного договора в свете права прав человека, или наоборот (Borgen, 2012: 459-461). Как отмечается в Докладе Комиссии международного права о фрагментации, толкование договорных положений и разрешение очевидных коллизий норм являются частью одного и того же процесса, поскольку «нормы кажутся совместимыми или противоречащими друг другу в результате толкования»1. Правовую основу для гармоничного толкования инвестиционным арбитражем можно найти в положениях применимого права, которые включают международное право, или в принципе системной интеграции (Kjos, 2013).
Правила толкования договоров и, что более важно, принцип системной интеграции требуют, чтобы договоры читались, насколько это возможно, в соответствии с другими соответствующими нормами международного права.
Решение Комитета по аннулированию по делу Tulip Real Estate против Турции недвусмысленно поддержало принцип системной интеграции в отношении международного права в области прав человека, хотя и не в контексте защиты прав человека2. Если обращение к праву прав человека является законным для толкования ссылок на процессуальное правосудие в Конвенции
1 Report of the Study Group of the International Law Commission [Электронный ресурс] : UN Doc A/CN.4/L.682 // The United Nations Office of Legal Affairs. URL: https://legal.un.org/ilc/documentation/eng-lish/a_cn4_l682.pdf (дата обращения: 24.06.2023).
2 Tulip Real Estate and Development Netherlands BV v Turkey, ICSID ARB/11/28 [Электронный ресурс] // Italaw. URL: https://www.italaw.com/cases/1124 (дата обращения: 24.06.2023).
Международного центра по урегулированию инвестиционных споров, то, по-видимому, столь же законно обращение к МППЧ при толковании основных положений инвестиционных договоров1.
Даже если у кого-то может возникнуть интуитивное ощущение, что обязательства в области прав человека должны превалировать над обязательствами по защите инвестиций в договорном праве, по-видимому, для этого нет оснований. Если соответствующие нормы в области прав человека не представляют собой jus cogens (в этом случае, если бы между двумя договорами существовала коллизия, ДИД был бы недействительным), трудно понять, почему различный характер двух договоров должен отдавать договору о правах человека нормативное преимущество перед ДИД (Aaken, 2009: 438).
Вместо этого, предполагая, что ничто в договорах не касается этого вопроса, суды могли бы прибегнуть к общим принципам, таким как lex specialis или lex posterior, но их полезность на практике представляется ограниченной. Следовательно, интерпретатор (толкователь) сохраняет свободу действий в отношении того, как нужно гармонизировать положения. Гармоничная интерпретация отрицает существование конфликта норм.
Результатом гармоничной интерпретации (толкования) положений является создание интерпретатором (толкователем) материалов, необходимых для принятия решений. Представляется логичным следующий результат, созданный в ходе реализации вопроса прав человека в международных инвестиционных правоотношениях в процессуальном аспекте: включить в материальный аспект взаимодействия режимов посредством обобщения результатов гармоничной интерпретации (толкования) и формирования соответствующей единой нормативной правовой базы норм международного публичного права, а также ее последующего гармоничного применения. Это обобщение решений трибуналов способно стать фундаментом к созданию согласованной и унифицированной правовой базы МИП, способствующей последовательности, стабильности и предсказуемости международного инвестиционного режима.
Выводы. В заключение отметим, что реализация прав человека в международных инвестиционных правоотношениях является сложным и многогранным вопросом, который требует тонкого понимания взаимовлияния двух, на первый взгляд, столь далеких друг от друга отраслей международного публичного права. Дальнейшие исследования и анализ, включая материальный и процессуальный аспекты их взаимодействия, необходимы для полного понимания этой взаимосвязи и определения путей поощрения защиты прав человека при одновременных поощрении и защите иностранных инвестиций.
Список источников:
Aaken A. Defragmentation of public international law through interpretation: A Methodological proposal // Indiana Journal of Global Legal Studies. 2009. Vol. 16, no. 2. P. 483-512. https://doi.org/10.1353/gls.0.0046.
Borgen C. Treaty conflicts and normative fragmentation // The Oxford guide to treaties / ed. by D.B. Hollis. Oxford, 2012. P. 448-470.
Brabandere E. Human rights and international investment law // Research handbook on foreign direct investment / ed. by M. Krajewski, R. Hoffmann. Cheltenham, 2019. P. 619-645. https://doi.org/10.4337/9781785369858.00031.
Ishikawa T. Third party participation in investment treaty arbitration // International & Comparative Law Quarterly. 2010. Vol. 59, no. 2. P. 373-412.
Kjos H. Applicable law in investor-state arbitration: The interplay between national and international law. Oxford, 2013. 368 p. https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199656950.001.0001.
Klabbers J. Treaty conflict and the European Union. Cambridge, 2009. 260 p.
Kriebaum U., Schreuer C., Dolzer R. Principles of international investment law. Oxford, 2022. 560 p.
Ratner S.R. Corporations and human rights: A theory of legal responsibility // The Yale Law Journal. 2001. Vol. 111, no. 3. P. 443-545. https://doi.org/10.2307/797542.
Ruggie J. Protect, respect & remedy: A framework for business and human rights // Innovations Technology Governance Globalization. 2008. Vol. 3, no. 2. P. 189-212. https://doi.org/10.1162/itgg.2008.3.2.189.
References:
Aaken, A. (2009) Defragmentation of public international law through interpretation: A Methodological proposal. Indiana Journal of Global Legal Studies. 16 (2), 483-512. Available from: doi:10.1353/gls.0.0046.
Borgen, C. (2012) Treaty conflicts and normative fragmentation. In: Hollis, D.B. (ed.) The Oxford guide to treaties. Oxford, Oxford University Press, 448-470.
Brabandere, E. (2019) Human rights and international investment law. In: Krajewski, M. & Hoffmann, R. (eds.) Research handbook on foreign direct investment. Cheltenham, Edward Elgar, 619-645. Available from: doi:10.4337/9781785369858.00031.
Ishikawa, T. (2010) Third party participation in investment treaty arbitration. International & Comparative Law Quarterly. 59 (2), 373-412.
Kjos, H. (2013) Applicable law in investor-state arbitration: The interplay between national and international law. Oxford, Oxford University Press. Available from: doi:10.1093/acprof:oso/9780199656950.001.0001.
1 Urbaser S.A. and Consorcio de Aguas Bilbao Biskaia ..
- 267 -
Klabbers, J. (2009) Treaty conflict and the European Union. Cambridge, Cambridge University Press. Kriebaum, U., Schreuer, C. & Dolzer, R. (2022) Principles of international investment law. Oxford, Oxford University Press. Ratner, S.R. (2001) Corporations and human rights: A theory of legal responsibility. The Yale Law Journal. 111 (3), 443545. Available from: doi:10.2307/797542.
Ruggie, J. (2008) Protect, respect & remedy: A framework for business and human rights. Innovations Technology Governance Globalization. 3 (2), 189-212. Available from: doi:10.1162/itgg.2008.3.2.189.
Информация об авторе А.Н. Нугманова - аспирант, Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (ИЗиСП), кафедра международного и европейского права, Москва, Россия.
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author A.N. Nugmanova - PhD Student, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, International and European Law Department, Moscow, Russia.
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 03.05.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 31.05.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 27.06.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
