АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ Текст научной статьи по специальности «Право»

международное сотрудничество

и зарубежный опыт

УДК 343 АНАРА АСАНБЕКОВНА БЕЙШЕЕВА,

кандидат юридических наук, заведующая кафедрой Кыргызского национального университета им. Ж. Баласагына;

ТИМУР НАРЫНОВИЧ БУЛАТОВ,

начальник отдела следственной службы МВД Кыргызской Республики

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

Аннотация: Рассмотрены причины упразднения стадии (этапа) возбуждения уголовного дела, новые правила регистрации заявлений и сообщений о преступлениях и проступках, а также начала досудебного производства по делу и возможность доступа к его материалам со стороны участника процесса - потерпевшего по законодательству Кыргызской Республики. На основании статистических данных по расследованию преступлений и проступков, авторы отмечают, что окончательные выводы делать еще рано. Вместе с тем новые условия и порядок, установленный для начала досудебного производства, по их мнению, направлены на обеспечение полноценного доступа к информации лицам, пострадавшим от преступлений и проступков, а также на защищту их прав и законных интересов.

Ключевые слова: стадия возбуждения уголовного дела, доследственная проверка, незаконный отказ в возбуждении дела, Единый реестр преступлений и проступков, статус участников уголовного процесса, следователь, уполномоченное должностное лицо органа дознания, Кыргызская Республика.

A. A. Beisheeva, Candidate of Juridical Sciences, Head of Department, Zh. Balasagyn Kyrgyz National University; e-mail: migrantkg@yandex.ru, tel.: 8 (495) 691-35-74;

T. N. Bulatov, Head of section of Investigative Service Kyrgyz Republic Ministry of Internal Affairs; e-mail: migrantkg@yandex.ru, tel.: 8 (495) 691-35-74.

Current issues of the initial stage of pre-trial proceedings as part of criminal procedure of the Kyrgyz Republic

Abstract: This article describes the reasons for the abolition of the stage of initiation of criminal prosecution; the new rules of registration of crime and misdemeanor statements and reports and pre-trial proceedings, as well as the access to case file on the part of the victim in accordance with the laws of the Kyrgyz Republic. Citing statistical data on the investigation of crimes and misdemeanors, the authors note that it is still too early to draw final conclusions; however, the new terms and order of pre-trial proceedings, in their opinion, aim to ensure full access to information for victims, as well as to enforce and protect victims' rights and legitimate interests.

Key words: stage of initiation of a criminal prosecution; pre-investigation verification; unlawful refusal to initiate prosecution; Unified Register of Crimes and Misdemeanors; status of participants in criminal proceedings; investigator; authorized official of the body of inquiry, Kyrgyz Republic.

Раннее во всех республиках СССР, а по ныне действующему законодательству - в большинстве государств - участников Содружества Независимых Государств (СНГ) досудебное произ-

водство по уголовным делам условно делилось на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Стадия (этап) возбуждения уголовного дела, изначально появившая-

ся в советском уголовном процессе в 60-е годы XX в. (соответственно и в УПК Киргизской ССР 1961 г., и в последующем УПК Кыргызской Республики 1999 г.), не имела большого значения, а была введена лишь для того, чтобы создать определенный барьер для начала официальной уголовно-процессуальной деятельности. Стадия возбуждения уголовного дела в первую очередь связана с применением мер принуждения и ограничением прав, свобод личности, основным ее назначением являлось выявление наличия или отсутствия признаков преступления, она чаще всего включала в себя элементы, приближающие ее к стадии предварительного следствия. Так, по УПК Кыргызской Республики (УПК КР) 1999 г. с момента появления повода для возбуждения уголовного дела проводилась доследственная проверка в сроки до 3-х либо до 10-ти суток, и в исключительных случаях, когда невозможно принять решение в указанный срок, он продлевался прокурором до одного месяца. Итак, срок предварительной (до-следственной) проверки заявлений (сообщений) о преступлении, который может достигать по закону до 30 суток, соизмерим со сроками расследования преступлений небольшой тяжести (ч. 1 ст. 166 УПК КР) и почти в три раза превышал срок ускоренного досудебного производства (ст. 4262 УПК КР). УПК КР допускал до принятия решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела проведение таких следственных действий, как «осмотр места происшествия», «назначение и производство судебных экспертиз» (ч. 1 ст. 165). После длительного времени существования пробела, заключавшегося в отсутствии регулирования способов получения информации от граждан, изъятия предметов и документов на стадии возбуждения уголовного дела, в уголовно-процессуальный закон были возвращены такие способы проверки, как получение объяснений (п. 2 ч. 2 ст. 156 УПК КР; ст. 144 УПК РФ), оформление протокола или акта обнаружения и изъятия предметов, вещей или документов (ч. 3 ст. 9 Закона КР от 11 января 1994 г. № 1360-Х11 «Об органах внутренних дел»; ст. 13 ФЗ-КР-144 от 7 февраля 2011 г. «О Полиции»).

Итак, фактически по УПК КР 1999 г. на практике такая доследственная проверка превратилась в полноценное и реальное расследование преступлений. Однако проблемы, которые существуют в связи с наличием такого «двойного» расследования преступлений, заключаются в том, что все действия и решения на данном этапе доследственной проверки, по сути, являются непроцессуальными, ибо они не регламентируются

уголовно-процессуальным законом. Процессуальный статус лиц, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства на этапе доследственной проверки (заявителя, пострадавшего, очевидца и лица, находящегося под подозрением), не определен. В связи с этим они не обеспечены правами, на них не распространяются процессуальные гарантии. Например, нормы, регламентирующие порядок назначения и производства судебных экспертиз, рассчитаны на стадию следствия, где заинтересованные участники процесса должны ознакомиться с постановлением о назначении экспертизы, могут заявить отвод эксперту, предложить поставить на разрешение эксперта дополнительные вопросы и т. п. (ст. 202 УПК КР). Однако эти и другие требования закона не реализуются на этапе доследственной проверки. Вместе с тем заметим, что во многих случаях, особенно по преступным деяниям, связанным с причинением физического вреда, а также с незаконным оборотом наркотических средств или психотропных веществ, по финансово-экономических преступлениям или по деяниям, связанным с распространением идеологии экстремистского характера, решение о возбуждении уголовного дела принимается только после проведения соответствующих экспертиз.

Основное содержание доследственной проверки заключалось, как правило, в получении письменных объяснений по результатам опроса граждан, которые фактически на тот момент уже являлись потерпевшими, свидетелями (очевидцами) или подозреваемыми (заподозренными лицами). Более того, в практической деятельности органов предварительного следствия многие годы существовала порочная практика допроса этих категорий участников уголовного процесса в качестве свидетелей путем получения объяснений с последующим использованием показаний об обстоятельствах совершенного ими лично или с их участием преступного деяния непосредственно против лица, давшего положительные показания [2, с. 238]. Вместе с тем анализ уголовно-процессуального законодательства показывает, что «заподозренный» свидетель не будет обеспечен, в отличие от подозреваемого, квалифицированной юридической помощью в виде обязательного участия защитника, в том числе по назначению за счет государственного бюджета, а другими участниками, например очевидцем, не может быть реализовано право являться на допрос с адвокатом.

Именно по причине условий и порядка проведения доследственных действий по заявлениям

(сообщениям) о преступлениях и происшествиях, на практике становятся возможными факты укрытия от учета преступлений, в том числе путем принятия решений об отказе в возбуждении уголовного дела, имеющих в дальнейшем различного рода последствия в виде фактов коррупционного характера или других незаконных проявлений, связанных с субъективным восприятием обстоятельств дела властным субъектом уголовного процесса.

Кроме того, также следует отметить, что юридической основной уголовно-процессуальной деятельности является уголовно-процессуальный статус лиц, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства. Именно в статусе участника процесса, по нашему мнению, коренятся правовые возможности проявления активности лиц, так или иначе привлекаемых в сферу уголовно-процессуальных отношений. Уголовно-процессуальный статус личности по своему назначению и выполняемым социально-правовым ролям - явление многофункциональное. Если социальное положение личности обозначает все ее социальные возможности, то правовой статус включает в себя весь комплекс правовых возможностей. Правильное определение правового положения участника процесса в законе именно на первоначальном этапе судопроизводства служит показателем уровня его правовой свободы, ответственности, а также «вооруженности» и «защищенности» [4, с. 109].

Как правильно отмечено в юридической литературе, если статус не определен или понимается неверно, то человек (лицо) либо бездействует, либо «ориентируется на чужие образцы поведения» [1, с. 179].

Поэтому проблема со стадией возбуждения уголовного дела в последние годы стояла более чем остро: целесообразно ли вообще сохранять ее в системе уголовного судопроизводства?

Публикации последних лет свидетельствуют о том, что остается немало сторонников сохранения этой стадии в уголовном процессе, хотя имеется и противоположная позиция. Первые предлагают внести те или иные изменения в целях совершенствования деятельности на этом этапе процесса, вторые считают правильным исключить из УПК стадию возбуждения уголовного дела. Один из видных ученых в сфере уголовного и уголовно-процессуального права Б. Я. Гаврилов в качестве аргумента в пользу «уничтожения» существующей системы этапа возбуждения уголовного дела приводит соотношение количества вынесенных отказных материалов и возбужденных

уголовных дел из числа поступивших заявлений или сообщений о преступлениях или происшествиях за последние годы в России [3, с. 57]

Анализ статистических данных в Кыргызской Республике за последние десять лет также подтверждает аргументы Б. Я. Гаврилова, ибо наблюдается существенный и систематический рост принятых решений об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам доследственной проверки. Так, если количество принятых решений об отказе в возбуждении уголовного дела в 2010-2012 гг. составляло от 60 тыс. до 66 876 (60 % от общего количества зарегистрированных заявлений и сообщений), то в 2014-2018 гг. их количество увеличилось с 77 521 до 95 692, что составило 75,2-77,6 % от общего количества зарегистрированных заявлений и сообщений. В итоге реальная ситуация такова, что органы следствия фактически полноценно расследовали 20-23 % заявлений и сообщений о преступлениях, а по остальным вынесли решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Анализ решений об отказе в возбуждении уголовных дел показал, что почти 30-35 % таких решений принимаются по нереабилитирующим основаниям, т. е. в связи с отсутствием жалобы потерпевшего, истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, вследствие акта амнистии в отношении умершего к моменту осуществления уголовного судопроизводства, при отказе потерпевшего от поддержания частного или частно-публичного обвинения. Причем по всем этим решениям об отказе в возбуждении уголовного дела по нереа-билитирующим основаниям в отношении лиц, которые совершили то или иное преступное деяние, никаких мер не принималось. В итоге фактически имевшее место преступное деяние по всем отказным материалам никак не учитывалось как при оценке деятельности служб правоохранительного органа, занимающегося раскрытием и расследованием преступлений, так и при проведении криминологического анализа в том или ином регионе или по составу совершенных преступлений.

Не входя в полемику, следует отметить, что часть аргументов, приведенных в обоснование своих позиций учеными, предлагающими исключение института возбуждения уголовного дела из системы уголовного процесса, подвергнуто обоснованной критике доцентом О. В. Хитровой [5, с. 393]. Она, приведя пример законодательных изменений в Латвии по указанной проблеме и практике ее реализации, делает вывод, что именно существующая форма начала уголовного процесса в России в виде стадии возбуждения уго-

ловного дела в большей степени обеспечивает права личности, и отмечает отсутствие предложений (вариантов) механизма реализации идеи исключения стадии возбуждения уголовного дела из УПК РФ. Также следует иметь в виду, что исключение этапа (стадии) возбуждения уголовного дела непосредственным образом связано с другими институтами уголовного процесса, прежде всего со сроками производства расследования, с дифференциацией формы и персонификацией субъектов судопроизводства и т. д.

Необходимо подчеркнуть, что при наличии юридического факта - поступления сообщения о преступлении - возникают уголовно-процессуальные отношения, а осуществляемая уголовно-процессуальная деятельность, связанная с решением вопроса о возбуждении уголовного дела или об отказе в этом, должна регламентироваться исключительно уголовно-процессуальным законом.

Подобная идея решения проблем стадии возбуждения уголовного дела, в половинчатой форме, а именно исключение института отказа в возбуждении уголовного дела была реализована в первой редакции УПК КР (ст. 156 и 156-1 УПК КР в ред. 1999 г.). Но вскоре такой порядок был изменен1, поскольку не вписывался в существующую систему уголовного судопроизводства. На практике следственные органы принимали решения непроцессуального характера, оформленные в виде справки или заключения об отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела вместо отказа в возбуждении уголовного дела по материалам, где действительно отсутствовали какие-либо события или составы преступления, что соответственно осложняло реализацию участниками процесса права на обжалование.

Таким образом, в досудебном производстве в Кыргызской Республике, так же как других государствах - участниках СНГ, появились две тенденции. Первая связана с усложнением процессуальной деятельности на данном этапе досудебного производства и обусловлена необходимостью, с одной стороны, расширить полномочия правоохранительных органов, для того чтобы иметь возможность более полно проверить сообщение о совершенном или подготавливаемом преступном деянии и использовать полученные материалы в дальнейшем в качестве доказательства по уголовному делу, а с другой - обеспечить

реальную защиту прав и законных интересов лиц, вовлекаемых в сферу уголовного процесса, однако на тот момент еще не имеющих определенного процессуального статуса.

С 1 января 2019 г. идея аннулирования стадии (этапа) возбуждения уголовного дела фактически реализована в Кыргызской Республике в связи с введением в действие ряда новых кодексов уголовно-правового цикла (Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы, Кодекс о проступках и о нарушениях). Поскольку такое новшество введено не так давно, говорить о преимуществах или недостатках еще рано. Поэтому пока представляется правильным кратко изложить процессуальный порядок начала досудебного производства по новому уголовно-процессуальному закону Кыргызской Республики 2017 г.2

По новому УПК КР досудебное производство начинается с момента регистрации заявления, сообщения о преступлении и (или) проступке в Автоматизированной информационной системе «Единый реестр преступлений и проступков» (АИС ЕРПП) и заканчивается составлением обвинительного акта с направлением дела прокурору, либо составлением постановления о применении принудительных мер медицинского характера, либо прекращением дела (п. 8 ст. 5, ст. 148 и ст. 241 УПК КР). Причем согласно требованиям ч. 1 ст. 149 уполномоченное должностное лицо органа дознания, следователь либо прокурор при поступлении заявлений или сообщений о преступлении немедленно, в течение 24 часов, обязаны внести сведения о преступном деянии в ЕРПП, где ему с момента заполнения электронной формы отчетности (карточки) присваивается единый порядковый номер дела. Карточка должна включать следующие сведения: дату поступления заявления или иного повода, в котором были обнаружены или содержатся сведения о возможном совершении преступления либо проступка; фамилию, имя, отчество потерпевшего; краткое изложение обстоятельства преступного деяния или проступка; предварительную правовую квалификацию с указанием статьи (часть статьи) Уголовного кодекса

1 См.: О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики: Закон Кыргызской Республики от 28 июня 2001 г № 62 // Эркин-Тоо. 2001. 20 июля (№ 53).

2 См.: Уголовно-процессуальный Кодекс Кыргызской Республики : принят Парламентом (Жогорку Кенеш) Кыргызской Республики 2 февр. 2017 г, : введен в действие с 1 янв. 2019 г. Законом КР от 24 янв. 2017 г № 10 «О введении в действие Уголовного кодекса Кыргызской Республики, Кодекса Кыргызской Республики о проступках, Уголовно-процессуального кодекса, Уголовно-исполнительного кодекса Кыргызской Республики, Закона Кыргызской Республики „Об основах амнистии и порядке ее применения"» // Эркин-Тоо. 2017. 15 февр. (№ 23-28 (2748-2753)).

либо Кодекса о проступках, а также данные должностного лица, которое внесло сведения в ЕРПП.

В качестве повода для внесения сведений в ЕРРП может выступить не только заявление или сообщение, но и рапорт сотрудника органа дознания при непосредственном обнаружении обстоятельств, которые свидетельствуют о совершенном преступлении или проступке, выделенные материалы уголовного дела о новом составе преступления или проступка, а также материалы досудебного производства, поступившие из иностранного государства (ст. 149 УПК). Примечательно, что в отличие от раннее существовавших норм законов впредь отказ от регистрации (внесения сведений) сообщений о преступном деянии в ЕРПП влечет в отношении соответствующих должностных лиц предусмотренную уголовную ответственность (ч. 2 ст. 151 УПК, ст. 357 УК КР).

Следует отметить, что на момент внесения сведений в ЕРПП не всегда имеется возможность правильно определить, о каком именно преступлении или проступке идет речь, в первую очередь из-за отсутствия достаточной информации и собранных данных. Поэтому, если следственно-оперативная группа еще не вернулась с места происшествия, первоначально дается предварительная правовая квалификация по сведениям, которые могут быть получены посредством мобильной или иной связи. В последующем по результатам проведенных следственных и иных действий деяние может быть переквалифицировано, разрешены вопросы о передаче дела по правилам подследственности (ст. 153) или подведомственности (ст. 503), о чем вносится соответствующая информация в ЕРПП.

При этом проведение процессуальных действий, в том числе следственных и специальных следственных действий, до внесения сведений в ЕРПП не допускается. С момента регистрации заявления или сообщения о преступном деянии или проступке в ЕРПП начинается досудебное производство и далее проводится полноценное расследование. Отсеивание поступивших сообщений о преступлениях происходит в течение одних суток. Как показывает двухмесячная практика работы с данной электронной системой, по состоянию на 00 часов 1 марта 2019 г. всего поступило в отделы внутренних дел Республики 33 513 сообщений, которые первоначально зарегистрированы в электронном журнале по учету информации (АИС ЖУИ), из которых 23 453 материала внесены в ЕРПП и по ним начато досудебное производство (по 12 719 материалам начато производство по преступлениям и по 10 734 матери-

алам - по делам о проступках), таким образом, на первоначальном этапе почти 30 % поступивших заявлений или сообщений списаны в номенклатурные дела. Также необходимо отметить, что количество материалов досудебного производства (занесенных в ЕРПП) почти в шесть раз больше, чем возбужденных и расследованных дел за аналогичный период 2018 г. (всего было возбуждено за январь-февраль 2018 г. 3 886 уголовных дел, за этот же период 2017 г. - 3 753 дела).

О начале досудебного производства, не позднее чем через 24 часа, уведомляется надзирающий прокурор, а также сообщается физическому или юридическому лицу, от которого поступило заявление или сообщение о преступлении или проступке. При этом надзирающий прокурор и руководитель следственного подразделения в рамках определенных полномочий ст. 33 и 36 УПК КР имеют доступ к электронной системе ЕРПП, а также к материалам, документам и иным сведениям, касающимся расследуемых уголовных дел и дел о проступках. По делам о проступках такими же полномочиями наделен и начальник подразделения дознания.

Внедрение электронной системы ЕРПП позволит обеспечить гражданам их конституционное право на доступ к правосудию и информации (ст. 33 Конституции КР). В связи с этим лицам, которые проходят по делу в качестве участников процесса, а именно потерпевшему или подозреваемому, также обеспечивается доступ к ЕРПП, однако с учетом недопущения разглашения данных досудебного производства только в ограниченном виде. Например, заявитель (потерпевший) по полученному талону уведомления, где указан номер дела, может получить информацию в электронном виде о начале досудебного производства, об уголовно-правовой квалификации или об ее изменениях, а также о результатах расследования дела.

Заявитель о преступлении, так же как и было раннее, в обязательном порядке предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос по ст. 344 УК КР, о чем в поданном заявлении или в протоколе принятия устного заявления или сообщения делается отметка, т. е. удостоверяется подписью заявителя.

В главе 20 УПК КР не предусмотрено право на обжалование действий (бездействия) и решений должностных лиц по регистрации заявлений или сообщений о преступлении в ЕРПП, вместе с тем и нет запрета на него. Поэтому, руководствуясь общими правилами, закрепленными в главе 16 УПК КР, заинтересованные лица вправе обратиться с

жалобой как к руководителю следственного органа, надзирающему прокурору, так и следственному судье по нарушениям или любому вопросу регистрации заявлений, сообщений в ЕРПП.

Таким образом, первоначальный этап до-следственной проверки в уголовном процессе Кыргызской Республики упразднен. Представляется, что такая установка и новые правила начала досудебного производства должны дать положительные результаты в обеспечении совокупности законных интересов каждого, кто вступает в уголовно-процессуальные отношения или вовлекается в рамках реализации задач уголовного судопроизводства и в целом в осуществление справедливого, объективного правосудия.

Список использованной литературы

1. Ануфриев В. А. Социальный статус и активность личности. - М., 1984.

2. Гаврилов Б. Я. О научной позиции профессора А. А. Чувилева в развитии института подозреваемого // Криминалистическое обеспечение расследования преступлений коррупционной и экономической направленности : сб. материалов 52-х криминалистических чтений : в 2 ч. - М. : Академия управления МВД России, 2011. Ч. 1.

3. Гаврилов Б. Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты : монография. -М. : ТКВелби ; Проспект, 2008.

4. Корнуков В. М. Теоретические и правовые основы положения личности в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.09 / Корнуков Владимир Михайлович. -Харьков, 1987.

5. Хитрова О. В. О целесообразности сохранения стадии возбуждения уголовного дела: за и против // Правовое и криминалистическое обеспечение управления органами расследования преступлений : материалы Всеросс. науч.-практ. конф. - М., 2011.

References

1. Anufriev V. А. Sotsial'nyj status i aktivnost' lich-nosti (Personality social status and activity), Moscow, 1984.

2. Gavrilov B. Ya. Kriminalisticheskoe obespe-chenie rassledovaniya prestuplenij korruptsionnoj i ehkonomicheskoj napravlennosti: sb. materialov 52-kh krim. cht. : v2 ch. (Forensic support for the investigation of corruption and economic crimes Forensic support for the investigation of crimes of a corruption and economic nature: Collection of 52 criminal readings), Moscow: Management Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2011, part 1.

3. Gavrilov B. Ya. Sovremennaya ugolovnaya politika Rossii: tsifry i fakty (Modern Russian criminal policy: figures and facts: monograph), Moscow: TKVelbi; Prospect Publ., 2008.

4. Kornukov V. M. Teoreticheskiye i pravovyye osnovy polozheniya lichnosti v ugolovnom sudo-proizvodstve (Theoretical and legal foundations of the situation of the individual in criminal proceedings: Extended abstract of Doctor's thesis), Kharkiv, 1987.

5. Khitrova O. V. Pravovoe i kriminalisticheskoe obespechenie upravleniya organami rassledovaniya prestuplenij : materialy Vseross. nauch.-prakt. konf (Legal and forensic support of the management of crime investigation agencies: materials of the Russian Scientific-Practical Conference), Moscow, 2011.