Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений, совершенных в ходе реализации отдельных приоритетных национальных проектов Текст научной статьи по специальности «Право»

В.В. Терехин, А.В. Федунов

Терехин Владимир Вячеславович — доцент кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук

E-mail: gfhhjkm@yandex.ru

Федулов Андрей Владимирович — начальник кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД

России, кандидат юридических наук, доцент

E-mail: angafe@rambler.ru

Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений, совершенных в ходе реализации отдельных приоритетных

национальных проектов

В статье рассматриваются актуальные проблемы выявления и расследования хищений денежных средств мошенническим путем. Эти проблемы возникают в ходе реализации отдельных национальных проектов, имеющих приоритетное значение, в области сельского хозяйства. Большая часть проблем вызвана несоответствием обеспечительных правовых мер условиям реализации национальных проектов.

In this article our attention is concentrated on the actual problems of revealing and investigating of the pecuniary plunder by swindle. These problems have taken place during realization of some national projects the aim of which is to improve the situation in agriculture sphere. The most problems arise because of the discrepancy between guaranteed legal measures and the conditions of realization of the national projects.

Анализ материалов оконченных расследованием уголовных дел, возбужденных по фактам преступлений, совершенных в связи с реализацией приоритетных национальных проектов в агропромышленном секторе экономики («Развитие агропромышленного комплекса», «Социальное развитие села до 2010 года»1 и др.), показал, что подавляющая ихчасть совершается частными предпринимателями, фермерами, владельцами личных подсобных хозяйств (далее — ЛПХ). Преступные деяния заключались в хищении с помощью обмана и злоупотребления доверием денежных средств, отпущенных из федерального бюджета на реализацию приоритетных национальныхпроектов, иначе говоря, в незаконном получении целевых кредитов на развитие личного хозяйства и субсидий на выплату процентов по ним, а также в нецелевом расходовании кредитов.

Совершению преступлений способствовало отсутствие контроля за участниками программ (который изначально не был предусмотрен условиями реализации приоритетных национальных проектов2) со стороны уполномоченныхдолжностных лиц подразделений органов исполнительной власти (на уровне областного, районного звена), курировавших и принимавших непосредственное участие в исполнении областных программ приоритетных национальных проектов.

Так, по уголовному делу по обвинению Г.В. Са-пожникова по ч. 1 ст. 159 УК РФ, незаконно полу-

чившего целевой кредит и субсидию на уплату процентов, допрошенная в качестве свидетеля ведущий специалист— экономиступравления сельского хозяйства администрации Нововаршавского муниципального района Омской области — М.В. Бабанина показала, что выездные проверки заемщиков не проводились, но по «просьбе» министра сельского хозяйства субъекта были проведены выборочные проверки, по итогам которых нарушения не были выявлены3. Потерпевшая В.Н. Ме-телева, являясь сотрудником отдела финансирования и кредитования министерства сельского хозяйства и продовольствия Омской области, пояснила, что проверить подлинность документов у всех заемщиков невозможно и поэтому проверки проводятся выборочно.

Должностные лица осуществляли проверку поступавших документов формально, не поднимая вопроса об их достоверности, а значит и законности. Кроме того, отсутствовал надлежащий контроль за достоверностью предоставляемых документов и со стороны должностных лиц кредитно-денежных учреждений, через которые выдавались целевые кредиты и производилась выплата субсидий на уплату процентов по кредиту.

Другой свидетель по тому же уголовному делу Е.А. Мостовая показала: «работает в Омском филиале ОАО «Россельхозбанк» с 3 декабря 2007 года. До этого времени работала экономистом в дополнительном офисе ОАО «Россельхозбанка»

Терехин В.В., Федулов А.В. Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений, совершенных в ходе реализации отдельных...

н

ь

л

е

д

и

и

ц

а

з

и

л

а

е

р

е

ходе

в

х

ы

н

н

е

3

р

е

в

о

с

й,

и

н

е

ступле

с

е

пре

я

и

н

а

в

о

едо

сле

с

а

р

я

тия

ы

кр

с

а

р

е

бле

о

про

е

ы

н

ь

л

туал

к

А

.В.

А.

в

о

уло

еду

Ф

.В.

В.

I

р

еТ

(РСХБ) в р.п. Нововаршавка. С апреля 2006 года ОАО «РСХБ» начало выдавать целевые кредиты по национальной программе «Развитие АПК». Проверять подлинность документов работники банка не обязаны».

Более того, из проведенных в ходе предварительного и судебного следствия допросов фигурантов (подозреваемых, обвиняемых, свидетелей из числа сотрудников государственных органов исполнительной власти и банковских служащих, непосредственно принимавших участие в работе с клиентами и их документами) известно о наличии «тесных, неформальных» отношений между ними. Допрошенная в качестве подозреваемой Н.Ф. Захарова, которая вину в совершенном преступлении признала полностью, показала: «работает главным бухгалтером Нововаршавского дополнительного офиса ОАО «Росбанк». У нее в ОАО «Росбанк» уже имелся кредит, и поэтому она обратилась в «Россельхозбанк». Заведующей там работаетС.М. Пингина, с которой они ранее вместе работали, у них хорошие отношения». Свидетель С.М. Пингина показала: «работает управляющей дополнительного офиса ОАО «Россельхозбанк». В числе прочих клиентов банка была Н.Ф. Захарова, с которой она лично знакома.

Н.Ф. Захарова получила кредит на развитие ЛПХ и обратилась с заявлением о предоставлении ей субсидии. Н.Ф. Захарова предоставила в банк пакет документов, подтверждающий целевое использование полученного кредита». Данное обстоятельство само по себе не является криминальным, однако дает основания для предположения о заинтересованности должностных лиц содействовать получению незаконным способом целевых кредитов или, по крайней мере, их готовности «закрыть глаза» на возможный ущерб публичным интересам. Иначе говоря, невнимательность, «наивность» должностных лиц, «не обязанных» выявлять незаконные действия субъектов предпринимательской, экономической деятельности при реализации приоритетных национальных проектов, «принявших, пропустивших» документы в обоснование получения льготных, целевых кредитов, имеют под собой вполне осязаемую, с высокой степенью вероятности материальную заинтересованность. Это и есть проявления коррупции.

В контексте предполагаемого нами коррупционного характера сложившихся отношений в процессе реализации приоритетных национальных проектов симптоматично, что практически все преступления были раскрыты по инициативе сотрудников милиции (криминальной или общественной безопасности), проводивших проверки законности хозяйственной, экономической деятельности лиц, получивших целевые кредиты. По всем нами изученным уголовным делам поводом квозбуждению уголовного дела послужили рапорта должностных лиц органов внутренних дел, содержавшие достаточные данные о нецелевом расходовании кредитов и/или незаконном способе их

получения. И не было ни одного сообщения от должностных лиц иных государственных или негосударственных органов, участвовавших в реализации областных программ приоритетных нацио-нальныхпроектов. Совершенно очевидно: если бы не сотрудники милиции, преступления так бы и остались нераскрытыми. В своей деятельности они руководствовались прежде всего п. 25 ст. 11 «Права милиции» Закона РФ «О милиции», дававшим им право, при наличии данных о влекущем уголовную или административную ответственность нарушении законодательства, регулирующего финансовую, хозяйственную, предпринимательскую и торговую деятельность, производить:

— осмотр производственных, складских, торговых и иных служебных помещений, других мест хранения и использования имущества;

— досмотр транспортных средств в присутствии не менее двух понятых и лица, во владении которого находится транспортное средство, а в случаях, не терпящих отлагательства, — в отсутствие указанного лица;

— изучение документов, отражающих финансовую, хозяйственную, предпринимательскую и торговую деятельность;

— требование предоставления в пятидневный срок с момента вручения соответствующего постановления заверенных надлежащим образом копий указанных документов;

— изъятие с обязательным составлением протокола отдельных образцов сырья, продукции и товаров, необходимых для проведения исследований или экспертиз;

— в срок не более тридцати дней проверки и ревизии финансовой, хозяйственной, предпринимательской и торговой деятельности, а также требовать проведения в указанные сроки таких проверок и ревизий, изымать при производстве проверок и ревизий документы либо их копии с обязательным составлением протокола и описи изымаемых документов либо их копий.

В результате принятия Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части исключения внепроцессуальных прав органов внутренних дел Российской Федерации, касающихся проверок субъектов предпринимательской деятельности» от 26 декабря 2008 года № 293-ФЗ п. 25 ст. 11 Закона РФ «О милиции» утратил силу.

В определенной мере утраченные полномочия были скомпенсированы. Тем же законом были внесены изменения в ст. 15 «Права органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность» Федерального закона «Об оперативно-разыскной деятельности в Российской Федерации» от12 августа1995 года № 144-ФЗ. Напомним, органы дознания имеют право проводить гласно и негласно оперативно-разыскные мероприятия. Согласно новой редакции указанной статьи в случае изъятия документов, предметов, материалов при проведении гласныхОРМ должностное лицо, осу-

ществившее изъятие, обязано составить соответствующий протокол, удовлетворяющий требованиям уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.

Казалось бы, возможности для раскрытия указанной категории преступлений сохранены. Однако это не совсем так. Универсальным основанием проведения ОРМ в целях выявления, раскрытия указанной категории преступлений является п. 1 ч. 2 ст. 7 Федерального закона «Об оперативноразыскной деятельности в Российской Федерации»: «Ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела». С точки зрения эффективности документирования следов рассматриваемой категории преступлений, наиболее «ходовыми», являются следующие ОРМ: обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств; контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров; снятие информации с технических каналов связи. Но именно эти ОРМ, перечисленные в п. 8—11 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-разыскной деятельности в Российской Федерации», согласно ст. 8 «Условия проведения оперативно-разыскных мероприятий» этого же Федерального закона, не могут проводиться по указанному в п. 1 ч. 2 ст. 7 «универсальному» основанию. Очевидно, после вступления в силу Федерального закона № 293 возможности правоохранительных органов в части выявления преступлений, совершаемых субъектами хозяйственной, экономической деятельности в сфере реализации приоритетных национальных проектов, заметно сократились. Но и имеющиеся возможности используются должностными лицами органов и подразделений дознания и предварительного следствия не лучшим образом. Прежде всего, это проявляется в «нежелании» раскрывать и доказывать очевидное по большей части уголовных дел совершение преступления по «предварительному сговору группой лиц» и даже «организованной группой». Изучив материалы ряда уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 159 УК РФ, совершенных в сфере реализации приоритетных национальных проектов, мы установили, что обязательным элементом преступного деяния являлось изготовление фиктивных документов, таких как: выписка из похозяйственной книги местной администрации, договоры купли-продажи сельскохозяйственных животных, кормов и тому подобных объектов, счетов-фактур, накладных, доверенностей, на основании которых выдавались целевые кредиты и производились выплаты субсидий на погашение уплаченных по кредиту процентов. Лица, которые

оказывали содействие преступникам в изготовлении фиктивных документов, а также «принимали» эти документы за «чистую монету», были с ними (преступниками) хорошо знакомы, ранее вместе работали, состояли в родственных отношениях. Тем не менее, в уголовном деле эти лица участвовали в статусе свидетелей. Это говорит о том, что в досудебном производстве не смогли (или не захотели) доказать умышленный характер их действий, не увидели наличие сговора, «списали» на наивность, признали тем самым невиновный характер их действий.

Документирование преступного сговора, какмы уже ранее отмечали, наиболее эффективно с помощью «технических» ОРМ. О существующей проблеме применения ряда негласных ОРМ мы уже сказали. Документирование иных, в том числе материальных, следов преступления в ходе гласных ОРМ в контексте дальнейшего использования этих результатов в качестве доказательств — еще одна актуальная проблема, существующая на стыке оперативно-разыскной деятельности и уголовного процесса.

Напомним, законодательство предусматривает возможность проведения гласных ОРМ (впрочем, как и процессуальных (следственных) действий) только при наличии фактических и юридических оснований. Фактические основания обязательно должны быть отражены в соответствующем постановлении, являющемся юридическим основанием. Предъявление такого постановления перед проведением гласного ОРМ лицу, в отношении которого оно проводится, мы полагаем необходимым условием законности оперативно-разыскной деятельности. Естественно, что постановление о проведении гласного ОРМ не может быть секретным. Как любой процессуальный документ, данное постановление должно состоять из трех частей: вводной, описательно-мотивировочной, резолютивной. Мы полагаем недопустимой существующую практику вынесения руководителями органов дознания постановлений о проведении гласных ОРМ без описательно-мотивировочной части, когда после вводной части, сразу излагается резолютивная, то есть в документе присутствует только принимаемое органом дознания решение: провести обследование, провести изъятие и тому подобное без каких-либо объяснений о причинах и целях проведения ОРМ. Такие постановления противоречат ч. 4 ст. 7 УПК РФ, имеющей принципиальный характер и утверждающей, что постановления дознавателя, следователя должны быть законными, обоснованными и мотивированными, а значит и требованиям ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-разыскной деятельности в Российской Федерации». Мы полагаем, что требование обоснованности и мотивированности, являясь составной частью идеи законности, служит средством ограничения доминирования односторонне публичных интересов (и публичного произвола в том числе) в досудебном производ-

Терехин В.В., Федулов А.В. Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений, совершенных в ходе реализации отдельных...

х

-о

РС

5

з-

со

ф

О.

0)

!

со

X

-о

I

I

ф

3

О.

ф

со

о

0

1 Ф

I

0 ф

6 К

1

<3

со

о

I?

§

о

<3

о.

к

£

2

&

о

<3

о.

£

0 & 0) 2

1 -о & 00

со

0 §. I? © 03 03

1

о.

£

стве по уголовным делам. В процессе проведения ОРМ и оформления соответствующего протокола должны соблюдаться требования УПК РФ, которыми руководствуется следователь, дознаватель при проведении «аналогичного» процессуального (следственного) действия. Например, при проведении ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» в целях отыскания и изъятия документов, предметов, материалов и сообщений надлежит выполнить весь набор процессуальных требований, выполняемых при проведении обыска в помещении, на местности и т. п. Обязательными являются:

— отметка в протоколе о предложении добровольно выдать искомые документы, предметы, материалы, сообщения и т. п.;

— дача объяснения, написание заявления по поводу сданных (изъятых) предметов, документов и т. п.;

— разъяснение «под протокол» прав и обязанностей понятым, остальным участникам ОРМ;

— предоставление права воспользоваться ст. 51 Конституции РФ.

При этом в протоколе целесообразно указывать именно соответствующие статьи УПКРФ, а не ссылаться только на п. 8 ст. 6, п. 1 ч. 1 ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-разыскной деятельности в Российской Федерации».

Составление протокола должно происходить в соответствии с требованиями ст. 166, 167 УПК РФ. При этом оформление иных протоколов, актов изъятия и других документов является излишним. Практикуемые сотрудниками органов дознания в протоколах документирования результатов гласных ОРМ записи типа: «В ходе обследования изъяты: документы ... изъяты согласно акту осмотра № от Ч.М.Г.», по нашему мнению, недопустимы. Протокол, отражающий ход и результаты гласного ОРМ, не должен, не может быть бланкетным или ссылочным. В изученных нами протоколах имеется отметка о вручении копии протокола, но отсутствует отметка о дополнениях и замечаниях на протокол участниками ОРМ, а также не разъясняется право обжалования действий должностных лиц, проводивших ОРМ. Это также не соответствует требованиям УПК РФ и, соответственно, создаст препятствия использованию данных протоколов в качестве уголовно-процессуальных доказательств. И последнее, на что мы хотели бы особо обратить внимание: соблюдение права участников ОРМ на получение квалифицированной помощи и права изъясняться на родном языке. Для лица, не владеющего языком, на котором ведется судопроизводство, право воспользоваться услугам переводчика является тождественным правуна защиту, предусмотренному ст. 16 УПК РФ. Мы полагаем, что два эти права детерминированы и возникают с момента начала реализации гласного ОРМ. Дискуссия по вопросу о том, с какого момента у лица возникает право

на получение квалифицированной юридической помощи, утратила смысл после того, как Конституционный Суд РФ дал соответствующее разъяснение: по буквальному смыслу положений ст. 2, 45, 48 Конституции РФ право на получение юридической помощи адвоката гарантируется каждому лицу независимо от его формального процессуального статуса, в том числе от признания задержанным и подозреваемым, если уполномоченными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения, — задержание официальными властями, принудительный привод или доставление в органы дознания или следствия, содержание и изоляция без каких либо контактов, а также какие-либо действия, существенно ограничивающие свободу и личную неприкосновенность4.

Недавно появившаяся в УПК РФ новелла — глава 40.1, позволяющая сторонам обвинения и защиты заключать досудебное соглашение о сотрудничестве, теоретически способна вывести на качественно новый уровень досудебное доказывание по данной категории уголовных дел. Не вполне понятна позиция законодателя, ограничившего область применения данной новеллы предварительным следствием, поскольку именно органы дознания на стадии возбуждения уголовного дела имеют наилучшие информационные возможности для такого сотрудничества. Тем не менее, именно для лиц, впервые совершивших преступление небольшой или средней тяжести, этот процессуальный институт способен стать «спасательным кругом». В свою очередь, органы следствия получают возможность выйти на «крупных» организаторов преступного промысла, настоящих разработчиков, руководителей преступных схем по хищению средств, отпущенных государством на реализацию приоритетных национальных проектов.

Примечания

1. См.: Постановление «О предоставлении в 2008— 2010 годах из федерального бюджета субсидий бюджетам субъектов Российской Федерации на возмещение гражданам, ведущим личное подсобное хозяйство, сельскохозяйственным потребительским кооперативам и крестьянским (фермерским) хозяйствам части затрат на уплату процентов по кредитам и займам, полученным в 2005—2009 годах на срок до 8 лет» от 29 декабря 2007 года № 999 // www.rost.ru/agriculture/ agriculture_doc2_40.doc

2. См.: Правила предоставления в 2008—2010 годах из федерального бюджета субсидий бюджетам субъектов Российской Федерации на возмещение гражданам, ведущим личное подсобное хозяйство, сельскохозяйственным потребительским кооперативам и крестьянским (фермерским) хозяйствам части затрат на уплату процентов по кредитам и займам, полученным в 2005—2009 годах на срок до 8 лет // www.rost.ru/ agriculture/agriculture_doc2_40.doc

3. Копии материалов (приговор, обвинительное заключение, постановление о привлечении в качестве обвиняемого) данного уголовного дела и иных использованных при написании данной статьи были предоставлены УВД Омской области по запросу кафедры криминалистики НА МВД России.

4. Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» от 27 июня 2000 года № 11-П // СПС «Гарант». — 2009. — 21 октября.

А.Ю. Федоров

Федоров Алексей Юрьевич — начальник кафедры совершенствования деятельности ОВД Уральского юридического института МВД России, кандидат юридических наук

E-mail: Fedorov044@mail.ru

Активизация борьбы с коррупцией в России и международно-правовые антикоррупционные инструменты

Ї

Ф

S,

&

о

Ї

S

Научная статья посвящена проблеме коррупции в России. В статье подвергнута анализу общественная опасность коррупции, обоснована актуальность разработки мер по противодействию данному явлению, рассмотрен зарубежный опыт борьбы с коррупцией в государственном аппарате.

The scientific article is dedicated to the problem of corruption in Russia. A social threat of corruption was analyzed in the article; the actuality of that phenomenon resistance measures creation was supported; also there was observed the international experience in the struggle against the corruption within the state establishments.

2 февраля 2009 года на заседании коллегии ФСБ России Президент РФ Д.А. Медведев заявил, что в настоящее время одной из главных проблем

в стране является коррупция1.

При этом, по сведениям средств массовой информации, к2008 году коррупционный рынок России достиг емкости в 240 млрд. долларов в год, и объем рынка деловой коррупции растет пример-

но в четыре раза быстрее, чем доходы федерального бюджета2. По экспертным же оценкам, объем рынка коррупции в России превышает 316 млрд. долларов, средний размер взятки чиновникам вырос с10 до130 тыс. долларов3. Размеры взяток доходят до такого уровня, что средний продажный чиновник может за год купить себе квартиру в Москве площадью 200 кв. метров4.

Социальный портрет коррупции в России достаточно полно исследован социологическими методами, проанализирован в научных трудах, критически описан в СМИ. По оценкам зарубежных экспертов, систематизированныхкомпанией«Трансперенси Интернэшнл», индекс восприятия коррупции в России фиксируется на 95-м месте из 146 возможных5, что ставитнашу странув один рядс такими государствами, какИндия, Мозамбик, Танзания. По данным же российских СМИ, наша страна за несколько последних лет опустилась с 88-го на 143-е место и находится сейчас на одном уровне с Гамбией и Того6.

В Послании российскому парламентуПрезидент РФ Д.А. Медведев подчеркнул, что для свободно-

го демократического и справедливого общества враг «номер один» — это коррупция.

Коррупция оказывает разлагающее влияние на все сферы жизни общества: экономику, социальную сферу, политику. Негативные последствия, порождаемые этим явлением, не только препятствуют прогрессивному, поступательному развитию общества, но и представляют серьезную угрозу интересам национальной безопасности страны.

В системе с другими негативными явлениями коррупция подрывает авторитет государства и дает толчок к развитию социальной дезорганизации, включая низкую солидарность с законами, занижение ценности правопорядка, негативное отношение к личному участию в его укреплении. По словам Президента РФ Д.А. Медведева, «коррупция разлагает деловую среду, снижает дееспособность государства, отражается на его имидже и, самое главное, подрывает доверие граждан к власти»7.

Результаты исследования приводят к выводу о следующих механизмах коррупции в России:

а) обоюдовыгодная двустронняя сделка (50% случаев);

б) вымогательство взятки, дополнительного вознаграждения (25—27%);

в) инициативный, активный подкуп, в том числе связанный с шантажом, иным психическим и другим воздействием на подкупаемых лиц (23— 25% случаев).

і

і

о

S

а-

â

8

S

Ï

<0

со

О

со

«о

&

О

Ï

§

&

5,

S

S

о

о

QL

>s

ф

S

3-

?

&

Ю

К

S

3-

<0

со

S

со

S

со

О

Q.

О

S

©