CC BY
18Государственная служба и кадры. 2024. № 2. С. 192—197. State service and personnel. 2024;(2): 1 92 — 1 97.
Научная статья УДК 343.3.7
https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-2-192-197 NIION: 2012-0061-02/24-097
EDN: https://elibrary.ru/LMKGBJ MOSURED: 77/27-008-2024-02-297
Актуальные проблемы отграничения незаконного предпринимательства от смежных составов преступлений
Аркадий Викторович Жеребченко1, Игорь Владимирович Правкин2, Александр Александрович Чугунов3
1'2'3Московский финансово-промышленный университет «Синергия», г. Москва, Россия [email protected] 2 [email protected] [email protected]
Аннотация. В статье рассмотрена актуальная проблема отграничения незаконного предпринимательства от смежных составов преступлений. Значительное внимание уделено его разграничению с административным правонарушением — осуществлением предпринимательской деятельности без государственной регистрации или без лицензии. По результатам исследования были выявлены специфические особенности, позволяющие разграничить незаконное предпринимательство с некоторыми смежными составами преступлений, в частности с мошенничеством и налоговыми преступлениями, а также предложен перечень конкретных рекомендаций по совершенствованию законодательства.
Ключевые слова: незаконное предпринимательство, фиктивная сделка, договорные отношения, латентность налоговых преступлений.
Для цитирования: Жеребченко A.B., Правкин И.В., Чугунов A.A. Актуальные проблемы отграничения незаконного предпринимательства от смежных составов преступлений // Государственная служба и кадры. 2024. № 2. С. 192—197. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-2-192-197. EDN: https://elibrary.ru/LMKGBJ
Original article
Actual problems of distinguishing illegal entrepreneurship
from related crimes
Arkady V. Zherebchenko1, Igor V. Brovkin 2, Alexander A. Chugunov3
1-2'3 Moscow Financial and Industrial University "Synergy", Moscow, Russia
Annotation. The article considers the actual problem of distinguishing illegal entrepreneurship from related crimes. Considerable attention is paid to its differentiation from an administrative offense - the conduct of entrepreneurial activity without state registration or without a license. According to the results of the study, specific features were identified that make it possible to distinguish illegal entrepreneurship from some related crimes, in particular, fraud and tax crimes, and a list of specific recommendations for improving legislation was proposed.
Keywords: illegal entrepreneurship, fictitious transaction, contractual relations, latency of tax crimes.
For citation: Zherebchenko A.V., Pravkin I.V., Chugunov A.A. Actual problems of distinguishing illegal entrepreneur-ship from related crimes // State Service and Personnel. 2024. № 2. P. 192—197. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-2-192-197. EDN: https://elibrary.ru/LMKGBJ
Адекватная квалификация незаконного предпринимательства в правоприменительной практике очень важна, ввиду того что данное посягательство по своим конструктив-
© Жеребченко А.В, Правкин И.В., Чугунов А.А. М., 2024.
ным признакам крайне сложно и разнородно: оно может выступать как самостоятельным составом преступления, так и являться общей нормой по отношению к целом ряду специальных составов. Поэтому его отграничение от смежных составов, равно как и определение ситуаций, в которых
№ 2/2024
имеет место конкуренция общей и специальной норм, является первоочередной задачей правоприменения. Кроме того, правовое регулирование незаконного предпринимательства на сегодняшний день предполагает комплексный подход законодателя, и в зависимости от конкретных условий и обстоятельств их совершение может охватываться как ст. 171 УК РФ и, соответственно, являться основанием привлечения лица к уголовной ответственности, так и ст. 14.1 КоАП РФ (в таком случае выступать административным правонарушением).
На сложности корректного правоприменения данного состава указывают и многие правоведы. Так, например, Д.В. Прохоренко пишет по этому поводу следующее: «Несмотря на наблюдающуюся положительную динамику в направлении совершенствования борьбы с незаконным предпринимательством в нашей стране, до сих пор остается немало дискуссионных и проблемных аспектов должной реализации ст. 171 УК РФ на практике» [9, с. 175] .
Постараемся рассмотреть наиболее актуальные проблемы отграничения незаконного предпринимательства от смежных составов и провести четкую линию уголовно-правовой демаркации при их квалификации.
1. Отграничение ст. 171 УК РФ и ст. 14.1 КоАП РФ. Диспозиции данных норм права во многом дублируют друг друга, однако их анализ позволяет вычленить ряд критериев, позволяющих определить особенности правоприменения каждой из них. В первую очередь необходимо отметить, что в ст. 171 УК РФ с 2019 г. наличествует третий альтернативный признак объективной стороны, а именно отсутствие аккредитации в системе национальной аккредитации либо аккредитации в сфере технического осмотра транспортных средств в случаях, когда они необходимы. В диспозицию ст. 14.1 КоАП РФ законодатель не посчитал нужным внести соответствующие дополнения, что могло быть обусловлено двумя причинами: либо он исходил из соображения, что осуществление незаконной предпринимательской деятельности в сфере, предполагающей обязательную аккредитацию, является достаточным основанием только уголовно-правовой криминализации деяния, либо (что, на наш взгляд, более вероятно) это последствие банальной непоследовательности и просчет, технико-юридическая ошибка.
Однако, обращаясь к анализу диспозиций данных составов, необходимо указать, что критерии их разграничения лежат в плоскости как объективных, так и субъективных признаков. Так, основное различие объективных сторон состоит в следующем:
■ составы, содержащиеся в ст. 171 УК РФ, теперь сформулированы законодателем по
материальному типу, т.е. предполагают обязательное наличие последствий в виде причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству; ■ состав правонарушения, предусмотренный ст. 14.1 КоАП РФ, сконструирован четко по формальному типу и не требует для констатации обязательного наступления общественно опасных последствий.
Из этого следует важное обстоятельство, имеющее уголовно-правовое значение: в случаях, когда лицо занимается незаконной предпринимательской деятельностью с отсутствием либо нарушением правил регистрации, получения необходимых лицензии или аккредитации, но последствия, указанные в ч. 1 ст. 171 УК РФ, не наступают, его действия нельзя квалифицировать через ч. 3 ст. 30 и ст. 171 УК РФ; квалификация здесь необходима именно по ст. 14.1 КоАП РФ. С другой стороны, то обстоятельство, что законодатель опустил в ст. 14.1 КоАП РФ указание на отсутствие аккредитации как альтернативного признака объективной стороны правонарушения, не позволяет трактовать ее расширительно, потому что ч. 2, 3 и 4, хотя и оперируют категорией «специальное разрешение» (лицензия), содержат бланкетную отсылку на перечень видов деятельности, подлежащих лицензированию, но не аккредитации. Соответственно если осуществляемая незаконная предпринимательская деятельность требует обязательной аккредитации, при этом лицо не имеет ее, тогда до момента наступления общественно опасных последствий, указанных в ч. 1 ст. 171 УК РФ, по логике закона его действия следует квалифицировать именно как покушение на данное посягательство.
Кроме того, в контексте отграничения уголовного и административного составов незаконного предпринимательства некоторые авторы указывают на различия и в их субъективной стороне. Так, А.В. Попов высказывается на этот счет следующим образом: «Рассматриваемое преступление не может быть совершено по неосторожности, что выступает главным отличием его субъективной стороны от субъективной стороны смежного административного правонарушения» [8, с. 406].
2. Отграничение незаконной предпринимательской деятельности от мошенничества. Демаркацию данных составов преступлений следует проводить, исходя из особенностей их объективной стороны, хотя на практике это зачастую представляется довольно затруднительным. Так, если при осуществлении предпринимательской деятельности лицом допускаются нарушения гражданско-правовых норм, то речь, как правило, идет об институте недействительности сделок, тогда как при мошенничестве действия лица направлены на завладение чужим имуществом или
№ 2/2024
приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием, где совершение фиктивной сделки выступает лишь способом реализации преступного намерения. Другими словами, это особое средство хищения, но никак не разновидность гражданско-правовых отношений. Соответственно критерием разграничения данных посягательств будет являться в первую очередь конкретный результат договорных отношений, а не гражданско-правовая специфика их оформления. Скажем, если в результате сделки стороны получают прибыль (либо несут убытки в рамках предусмотренного договором объема ответственности) и сохраняют за собой права собственности на имущество, то отношения, очевидно, являются гражданско-правовыми и не могут попадать в плоскость применения ст. 171 УК РФ; если же, будучи одной из сторон, заведомо не желая исполнять принимаемые на себя обязательства, лицо получает предварительную оплату за товар (услугу) либо имущество или имущественные права контрагента и в результате обмана последний лишается права собственности на них (либо предоплаченных денежных средств), то действия такого «фигуранта» охватываются составом мошенничества.
3. Соотношение незаконного предпринимательства с уклонением от уплаты налогов (ст. 171 и 198—199.4 УК РФ). Данная проблема правоприменения видится особенно актуально ввиду крайне противоречивых указаний официального правоприменителя, а также отсутствия единства мнений по данному вопросу среди представителей отечественной уголовно-правовой доктрины.
Дело в том, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 г. № 8 проблема соотношения незаконного предпринимательства и уклонения от налогов решалась однозначно: требовалась квалификация по совокупности преступлений. В постановлении же Пленума ВС РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 подход правоприменителя кардинально изменился: судам было рекомендовано включать состав уклонения от уплаты налогов в состав незаконного предпринимательства по принципу поглощения более простого более сложным [1].
Однако указание пленума, как известно, не является «истиной в последней инстанции», так как в российской правовой системе судебный прецедент не является источником права, хотя и может определять общие тенденции и специфику устоявшегося правоприменения. Многими авторами подход, закрепленный пленумом, также подвергается критике. В частности, И.М. Середа [11, с. 40] и ряд других правоведов, опираясь на общие принципы и правила квалификации, полагают необходимым квалифицировать данные составы по совокупности преступлений, так как
для поглощения более простого более сложным отсутствуют необходимые критерии. Речь идет в первую очередь о несоответствии объема санкций, сформулированных законодателем в ст. 171 и 198 УК РФ. Если незаконное предпринимательство предполагается более сложным составом, а уклонение от уплаты — более простым и, соответственно, охватывающимся первым, то ст. 171 УК РФ должна предусматривать больший объем уголовной ответственности, чем ст. 198, 199 УК РФ. Однако законодательные реалии свидетельствуют об обратном: самое строгое наказание по ч. 1 ст. 171 УК РФ — арест, тогда как по ч. 1 ст. 198, 199 УК РФ — лишение свободы до одного и двух лет соответственно. В условиях столь явного несоответствия санкций апелляция к поглощению более простого состава — уклонение от уплаты налогов — более сложным — незаконное предпринимательство — многим авторам представляется некорректной.
П.Б. Петухов, характеризуя специфику правоприменительных реалий в аспекте соотношения данных посягательств, пишет следующее: «Как показывают опросы, сотрудники следственных и оперативных подразделений органов внутренних дел, как правило, квалифицируют совершенные деяния по тем статьям УК РФ, по которым у них имеется больше оперативного и иного материала и по которым доказать вину подозреваемого будет проще» [7, с. 58]. Полагаем, что такое положение вещей вполне может соответствовать действительности. Но подобные тенденции вряд ли можно назвать здоровыми, так как в долгосрочной перспективе это может способствовать повышению уровня латентности налоговых преступлений и появлению новых преступных форм их сокрытия. Вместе с тем сам П.Б. Петухов не видит особой проблемы в необходимости отграничения данных посягательств и считает ситуацию, в которой уклонение от налогов поглощается составом незаконного предпринимательства, вполне приемлемой и закономерной: «Неуплата налогов имманентно присуща таким формам незаконного предпринимательства, как деятельность без государственной регистрации и лицензирования. И уголовная ответственность за эти деяния введена законодателем в том числе, а возможно и главным образом, для предупреждения ущерба государственному бюджету от непоступления в него обязательных платежей, в целях общей превенции» [7, с. 58].
Отметим, что в доктрине также наличествует позиция, согласно которой при отграничении данных составов следует обращать внимание и на иные критерии. Так, например, Ю.В. Радзевановская полагает: «Конкуренция между незаконным предпринимательством и уклонением от уплаты налогов решается с учетом характера субъективной стороны состава преступления» [10, с. 69].
№ 2/2024
Р.А. Ершов, в свою очередь, прямо указывает на возможность ситуаций, в которых, по его мнению, поглощение ст. 198 УК РФ ст. 171 УК РФ объективно невозможно и поэтому допустим единственно возможный вариант квалификации — через идеальную совокупность преступлений: «Предположим, лицо осуществляет предпринимательскую деятельность с незначительными нарушениями лицензионных требований и условий и в то же время уклоняется от уплаты налогов с доходов от такой деятельности способами, названными в ст. 198 и 199 УК РФ. Достаточно ли квалифицировать содеянное только по ст. 171 УК РФ? Думается, здесь необходима совокупность, поскольку на этот случай указание Пленума не распространяется: указанные нарушения не находятся в прямой причинной связи с причиненным ущербом бюджетной системе» [4, с. 48].
4. Отграничение незаконного предпринимательства от смежных составов преступлений в рамках общей конкуренции уголовно-правовых норм. В данном контексте речь идет о конкуренции ст. 171 УК РФ с целой совокупностью уголовно-правовых норм, в частности ст. 171.1, 171.2, 171.3, 171.44, 172, 222, 223, 234, 235 УК РФ. Вопросы их отграничения в правоприменительной практике должны решаться очень просто, поскольку здесь имеет место конкуренция общей и специальной норм, где первая устанавливает наиболее фундаментальное правило (основание) привлечения лица к уголовной ответственности, а другие выступают частным случаем данного запрета и конкретизируют его разнородные формы проявления общественной опасности. Соответственно в данном случае по правилу квалификации предпочтение должно отдаваться специальной норме.
Необходимо отметить, что российская уголовно-правовая доктрина изобилует многочисленными подходами к концептуальному переосмыслению ст. 171 УК РФ и, в частности, оптимизации ее правового регулирования, которое на сегодняшний день оставляет желать лучшего. Представляется целесообразным рассмотреть предложения отдельных авторов и по результатам их анализа сформулировать собственный перечень конкретных рекомендаций.
Прежде всего, отметим, что ряд ученых [3, с. 50] полагают уместным полностью элиминировать понятие «доход» из диспозиции ст. 171 УК РФ в целях его вынесения за пределы перечня криминообразующих признаков данного посягательства. По их мнению, столь неудачное оперирование законодателем экономической категорией подменяет сам объект преступления и вносит неразбериху в вопрос установления его особенностей законодательной конструкции (отсюда и предложения считать незаконное предпри-
нимательство формально-материальным составом). Российский законодатель, прислушавшись к данному мнению, исключил из действующей редакции рассматриваемый признак.
O.A. Авдеева полагает необходимым разбить ст. 171 УК РФ на два самостоятельных состава преступления с четким разделением конструктивных признаков объективной стороны: «Целесообразно дифференцировать норму ст. 171 УК РФ на два самостоятельных состава преступления, что позволит повысить эффективность уголовно-правовой регламентации занятия предпринимательством одновременно без государственной регистрации и без специального разрешения (лицензии)» [2, с. 7]. На наш взгляд, данная мера не является необходимой и ее реализация могла бы способствовать лишь еще большим проблемам правоприменения; кроме того, данное предложение не отвечает принципам криминализации деяний (т.е. наличия адекватных социально-правовых оснований).
Некоторые авторы в контексте предложенной В.М. Лебедевым реформы уголовного законодательства по введению института уголовного проступка предлагают и следующие варианты: «Незаконное предпринимательство необходимо перевести в разряд уголовных проступков, и, по их мнению, это будет соответствовать одному из приоритетных направлений российской уголовной политики по гуманизации ответственности в сфере предпринимательской деятельности, запросам бизнес-сообщества и скажется на криминогенной обстановке в государстве» [6, с. 171].
«Представляется, что следует вводить в уголовное законодательство административную преюдицию как обязательное условие привлечения к уголовной ответственности за отдельные предпринимательские преступления, а также чаще применять штрафы за ряд преступлений небольшой и средней тяжести (например, ст. 179, 180, 183 УК РФ и др.)», — полагает Ю.П. Кравец [5, с. 136].
При всем разнообразии имеющихся подходов подчеркнем, что при внесении изменений в действующее законодательство, прежде всего, необходимо отталкиваться от фундаментального принципа юридической техники — оптимизация должна обеспечивать ясность и унификацию вводимых норм, их органичное сочетание с уже действующими оными, а также учитывать актуальные тенденции правоприменительной практики и общие принципы права. В этом смысле видится справедливым замечание A.O. Медведева: «Вдумчивый, комплексный и взвешенный подход к вопросу совершенствования уголовного законодательства предполагает взгляд на данную проблему в целом с позиции государственной политики в области экономики и уголовного за-
№ 2/2024
конодательства, а не рассмотрение отрывочных конкретизированных предложений» [6, с. 173].
Считаем, что совершенствование законодательства в части регулирования ответственности за незаконное предпринимательство должно в обязательном порядке учитывать рекомендации как общего, так и специально-прикладного характера. К общим, на наш взгляд, можно отнести следующие рекомендации:
1) прежде всего, необходимо на уровне судеб-но-следственной аналитики определить реальную «работоспособность» нормы, предусмотренной ст. 171 УК РФ: проанализировать практику применения судами соответствующих норм и количество уголовных дел, доходящих до стадии вынесения приговоров; общее количество уголовных дел, возбуждаемых по данной статье, но прекращенных и в силу каких именно оснований; удельный вес данного преступления по отношению к другим экономическим преступлениям за отчетный период и т.д. Другими словами, необходимо оценить, не является ли данная норма в принципе «мертвой»;
2) оценить, насколько корректна отражена общественная опасность незаконного предпринимательства в диспозиции ст. 171 УК РФ с учетом того, что преступления в сфере экономической деятельности, как правило, совершаются людьми с высоким уровнем образования, понимающими специфику функционирования как отдельных экономических механизмов, так и рычагов юридического воздействия, что позволяет им подбирать наиболее хитрые способы обхода законодательства.
К специально-прикладным рекомендациям, направленным на оптимизацию непосредственно уголовно-правового регулирования ответственности за незаконное предпринимательство, полагаем целесообразным отнести следующие:
1) переориентировать подход законодателя к ответственности за незаконное предпринимательство путем постановки акцента на возмещение нанесенного преступлением экономического вреда (который имеет место в случае причинения крупного ущерба законных интересам граждан, организаций или государства). Соответственно в отношении данного посягательства видится необходимым актуализировать институт конфискации имущества, который по непонятным причинам в п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ не предусматривает ст. 171 УК РФ. Это представляется серьезным упущением, которое должно быть устранено;
2) для целей оптимизации практики правоприменения по данному составу и сведения к минимуму противоречивых интерпретаций отдельных конструктивных признаков объективной стороны незаконного предпринимательства полагаем необходимым на уровне примечания к ст. 171 УК РФ сформулировать четкие, унифицированные дефиниции категории «ущерб», а
также привести в соответствие их стоимостные выражения в зависимости от особенностей субъекта. Для этого предлагаем следующие определения данных терминов.
Под ущербом для целей настоящей статьи следует понимать любые виды имущественного вреда, включая как реально причиненный материальный вред, так и упущенную выгоду. Нематериальный вред (в том числе моральный) понятием ущерба в рамках настоящей статьи не охватывается.
Для целей оптимизации юридической техники в п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ также представляется необходимым внести дополнение, указав в качестве альтернативного признака объективной стороны причинение особого крупного ущерба, установив в соответствующем примечании следующие стоимостные критерии его выражения.
Крупным ущербом следует считать ущерб, причиненный:
■ гражданам — в сумме, превышающей 150 тыс. руб.;
■ организациям — в сумме, превышающей 1 млн руб.;
■ государству — в сумме, превышающей 3 млн 500 тыс. руб.
Особо крупным ущербом следует считать ущерб, причиненный:
■ гражданам — в сумме, превышающей 300 тыс. руб.;
■ организациям в сумме, превышающей 3 млн 500 тыс. руб.;
■ государству — в сумме, превышающей 13 млн руб.
Наконец, в целях установления единообразия практики правоприменения необходимо внести в диспозицию ст. 14.1 КоАП РФ указание на отсутствие аккредитации в системе национальной аккредитации либо аккредитации в сфере технического осмотра транспортных средств. Если же законодатель усматривает именно в данном признаке большую общественную опасность, можно внести данное дополнение не в простой, а в квалифицированный и особо квалифицированные составы правонарушения (т.е. ч. 2, 3 и 4 соответственно), исключив бланкетную отсылку на перечень лицензируемых видов деятельности и указав, что под специальным разрешением следует понимать как лицензию, так и аккредитацию.
На наш взгляд, совокупность предложенных рекомендаций при условии их адекватного воплощения будет способствовать качественному улучшению правового регулирования ответственности за незаконное предпринимательство.
Список источников
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 № 23 (ред. от 07.07.2015) «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве»// СПС «КонсультантПлюс».
№ 2/2024
2. Авдеева O.A. Незаконное предпринимательство: уголовно-правовая характеристика и ответственность: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Иркутск, 2009. 245 с.
3. Аистова Л.С. Незаконное предпринимательство и смежные составы: Учеб. пособие.СПб.: С.-Петербург. юрид.й ин-т (фил.) Акад. Генеральной ррокуратуры Российской Федерации, 2005. 124 с.
4. Ершов P.A. Отграничение незаконного предпринимательства от смежных составов преступлений // Мониторинг правоприменения. 2017. № 4. C.47—52.
5. Кравец Ю.П. Законодательство об ответственности за предпринимательские преступления и правонарушения нуждается в совершенствовании // Вестн. Нижегород. акад. МВД России. Юрид. наука и практика 2010. № 1. С. 134—138.
6. Медведев A.O. Основные направления совершенствования института уголовной ответственности за незаконное предпринимательство // Аллея науки. 2018. № 6. С. 166—174.
7. Петухов П.Б. Незаконное предпринимательство и уклонение от уплаты налогов и сборов: соотношение составов преступлений // Вестник ЧелГУ. 2009. № 31. С. 57—59.
8. Попов A.B. Незаконное предпринимательство: к вопросу о конкуренции части 1 статьи 14. 1 КоАП РФ и статьи 171 УК РФ // Сибир. юрид. обозрение. 2019. № 3. С. 401—407.
9. Прохоренко Д.В. Доход от незаконной предпринимательской деятельности: проблемы интерпретации // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. 172—176.
10. Радзевановская Ю.В. Некоторые вопросы квалификации незаконного предпринимательства // Вестн. Самар. гуманитарной академии. Сер. Право. 2010. № 2. С. 67—70.
11. Середа И.М. Незаконное предпринимательство в России: проблемы квалификации // Вестн. Сибир. юрид. ин-та МВД России. 2019.
References
1. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated 11/18/2004 № 23
(ed. dated 07.07.2015) «On judicial practice in cases of illegal entrepreneurship»// SPS « Consul tan tPlus».
2. Avdeeva O.A. Illegal entrepreneurship: criminal law characteristics and responsibility: dissertation of the candidate of legal sciences: 12.00.08. Irkutsk, 2009. 245 p.
3. Aistova L.S. Illegal entrepreneurship and related structures: a textbook / L. S. Aistova. St. Petersburg: St. Petersburg Law Institute (phil.) Acad. The General Prosecutor's Office of the Russian Federation, 2005. 124 p.
4. Ershov R.A. Delineation of illegal entrepreneurship from related crimes // Monitoring of law enforcement. 2017. № 4. C. 47—52.
5. Kravets Yu.P. Legislation on liability for entrepreneurial crimes and offenses needs improvement // Legal science and practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2010. № 1. P. 134—138.
6 Medvedev A.O. The main directions of improving the institute of criminal responsibility for illegal entrepreneurship // Alley of Science. 2018. № 6. P. 166—174.
7. Petukhov P.B. Illegal entrepreneurship and tax evasion: the ratio of crimes // Bulletin of ChelSU. 2009. № 31. P. 57—59.
8. Popov AV. Illegal entrepreneurship: on the issue of competition of part 1 of Article 14.1 of the Administrative Code of the Russian Federation and Article 171 of the Criminal Code of the Russian Federation // Siberian Legal Review. 2019. № 3. P. 401—407.
9. Prokhorenko D.V. Income from illegal entrepreneurial activity: problems of interpretation // Actual problems of Russian law. 2017. № 9. P. 172—176.
10. Radzevanovskaya Yu.V. Some issues of qualification of illegal entrepreneurship // Bulletin of the Samara Humanitarian Academy. Series: Law. 2010. № 2. P. 67—70.
11. Sereda I.M. Illegal entrepreneurship in Russia: problems of qualification // Bulletin of the Siberian The Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 3. P. 39—45.
Информация об авторах
Жеребченко А.В. — кандидат юридических наук, доцент Московского финансово-промышленного университета «Синергия»
Правкин И.В. — кандидат юридических наук, доцент Московского финансово-промышленного университета «Синергия» Чугунов А.А. — кандидат юридических наук, доцент Московского финансово-промышленного университета «Синергия» Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Статья поступила в редакцию 24.05.2024; одобрена после рецензирования 30.05.2024; принята к публикации 02.06 2024.
Information about the authors Zherebchenko A.V. — Candidate of Law, Associate Professor of the Moscow Financial and Industrial University «Synergy» Pravkin I.V. — Candidate of Law, Associate Professor of the Moscow Financial and Industrial University «Synergy» Chugunov A.A. — Candidate of Law, Associate Professor of the Moscow Financial and Industrial University «Synergy» Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
The article was submitted 24.05.2024; approved after reviewing 30.05.2024; accepted for publication 02.06. 2024.
№ 2/2024
