CC BY
109УДК 343.2 © А. В. Травников, 2021 РС!: 10.24412/1999-625X-2021-3-82-194-199
Актуальные проблемы квалификации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления
А. В. Травников, Санкт-Петербургский университет МВД России И [email protected]
Правовая регламентация ответственности за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления традиционно вызывает много вопросов, имеющих правоприменительную составляющую. Не является исключением и современный период, когда бурная трансформация общественных отношений с неизбежностью повлекла за собой не менее серьезные изменения структуры преступности. Несовершеннолетние, как наименее защищенная с психологической точки зрения категория граждан, часто находятся в центре происходящего, оказываясь втянутыми во все новые формы преступного поведения. Своевременная нормотворческая деятельность, наряду со способностью быстро изменять подходы к применению ст. 150 УК РФ, чутко реагирует на новые угрозы, выступает в качестве неотъемлемого условия поддержания должного уровня уголовно-правовой охраны рассматриваемого общественного отношения. В настоящее время в связи с цифровизацией общества и развитием новых технологий термин «вовлечение» требует дополнительного анализа, он приобрел новые очертания, определение границ которых выступает залогом успеха в противодействии преступности в данной ее части.
Ключевые слова: несовершеннолетний; вовлечение; совершение преступления; общественные отношения.
Actual Problems of Legal Regulation of Criminal Liability for Involving a Minor in the Commission of a Crime
А. V. ^avnikov, the St. Petersburg University of the Russian Ministry of Internal Affairs El [email protected]
The legal regulation of responsibility for the involvement of minors in the commission of a crime traditionally raises many questions based on the law enforcement component. The modern period is no exception, when the rapid transformation of social relations inevitably led to no less serious changes in the structure of crime. Juveniles, as the least protected category of citizens from a psychological point of view, are often in the centre of what is happening, being drawn into new forms of criminal behaviour. Timely rule-making activity, along with the ability to quickly change approaches to the application of Article 150 of the Criminal Code of the Russian Federation, is sensitive to new threats, and acts as an integral condition for maintaining the proper level of criminal law protection of the public relations under study. Currently, in connection with the digitalization of society and the development of new technologies, the term "involvement" requires proper analysis, and has acquired new outlines, establishing their boundaries being the key to effective combating crime in this part.
Keywords: minor; involvement; commission of crime; public relations.
Правовая регламентация уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления в настоящее время является устоявшейся (основной состав (ч. 1 ст. 150 УК РФ) не подвергался изменениям с момента принятия УК РФ в 1996 г., а чч. 2, 3, 4 частично изменялись в 2007, 2009, 2013 гг.). В то же время анализ научной литературы позволяет констатировать существующую полисемию взглядов: от предложений по декриминализации ст. 150 УК РФ [1, с. 21-22] до уже-
сточения санкций или введения новых квалициро-ванных признаков. Детосбережение — новый тренд молодежной политики. История доказывает, что как только общество отказывается от детей, они сразу попадают в сферу криминальных интересов. Охрана несовершеннолетних от их криминальной активности под воздействием взрослых — это вопрос будущего страны. Поэтому качество нормативного материала и практика применения должны быть логичны, последовательны, единообразны. Учитывая
существующие негативные тенденции социальной действительности, вопросы вовлечения подростков в преступную или антиобщественную деятельность приобретают новую траекторию развития. Достаточно привести примеры вовлечения детей в несанкционированные митинги, организованные посредством распространения призывов через молодежные сервисы, такие как Т1к Ток и др. 1
Рассматриваемая норма относится к группе тех, которые иногда в доктрине называют нормой с двойной превенцией [2, с. 4; 3, с. 179], т. е. такая норма направлена на предупреждение преступлений в отношении несовершеннолетних, а также преступности несовершеннолетних. В понятие нормы с двойной превенцией вкладывается и другой смысл. Например, Э. А. Саркисова определяет такие законодательные предписания как нормы, призванные влиять на причины и условия совершения более тяжких преступлений [4, с. 47], что в настоящее время не соответствует ряду нормативных предписаний, в том числе и в рамках рассматриваемого состава. Полагаем, «вовлечение» в контексте ст. 150 УК РФ можно рассматривать как норму с двойной превенцией в том смысле, что одновременно происходят защита прав несовершеннолетних и предупреждение роста преступной деятельности вообще.
Диспозиция ст. 150 УК РФ расшифровывает способы вовлечения путем обещаний, обмана, угроз или иным способом, тогда как способы подстрекательской деятельности, изложенные в ст. 33 УК РФ, несколько отличаются. Учитывая, что и ст. 33, и ст. 150 УК РФ содержат открытый перечень способов совершения преступных действий, такое несовпадение нельзя признать критичным. Законодатель в обоих случаях устанавливает только вектор для правоприменителя. Однако открытый перечень, несомненно, дает почву для возможности безосновательного расширения действия состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ.
Вовлечение в совершение преступления рассматривается через такие термины, как «приобщение», «втягивание», «укрепление решимости и готовности» [5, с. 8-9, 14], «принуждение, подстрекательство, привлечение и приобщение» [6, с. 7-8]. В ряде исследований, посвященных вопросу ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, диспозицию ст. 150 УК РФ предлагалось изложить в редакции, где фигурировали дефиниции и «склонение», и «вовлечение». Аргументы авторов
сводились к тому, что «склонение» являлось бы формальным составом, а «вовлечение» — материальным [7, с. 7-8].
Учитывая, что перечень форм вовлечения является открытым, на практике под «иным способом» чаще всего понимаются любые средства выражения психического воздействия. Так, «путем оказания психического воздействия на несовершеннолетних, неоднократного предложения им громким приказным голосом бить свою мать, убеждения и внушения им делать это, тем сам возбуждения у них низменных желаний на совершение преступления» осужден М. по ч. 2 ст. 150, ч. 1 ст. 117 УК РФ 2. В другой ситуации, «пользуясь авторитетом старшего, интеллектуальным и волевым превосходством над несовершеннолетней» был осужден по ч. 1 ст. 150 УК РФ К., предложивший несовершеннолетнему А. совершить совместно с ним кражу 3. Что характерно, в обеих ситуациях судами было принято решение о признании в качестве вовлечения такого действия, как «предложение», которого нет в рамках законодательной конструкции ст. 150 УК РФ. Данное наблюдение свидетельствует о расширительном толковании категории «вовлечение» применительно к практике применения рассматриваемого состава преступления. Подобный подход представляется не вполне обоснованным, требующим соответствующего законодательного регулирования в рамках диспозиции ст. 150 УК РФ.
Также заслуживает отдельного внимания вопрос значения возраста вовлекаемого в преступление. Учитывая наличие тенденции усиления ответственности в зависимости от возраста жертвы (например, ряд изменений, касающихся половых преступлений), стоит поддержать позицию М. В. Ивановой, которая предлагает выделить особо квалифицирующий признак в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста [7, с. 8]. Подтверждением этой позиции может выступать признание законодателем отягчающим наказание обстоятельством факта «привлечения к совершению преступления... лица, не достигшего возраста, с которого наступает уголовная ответственность» (п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Иными словами, указанный пункт говорит не только о посредственном причинении, где орудием преступления выступает малолетний, но и о необходимости дополнительного усиления наказания за это деяние.
Несколько иначе данную проблему предлагает решать И. В. Литвинова [8, с. 18], а именно путем
1 Роскомнадзор вслед за TikTok потребовал от VK удалять призывы к митингам. URL: ttps://www.rbc.ru/politics/20/01/202 1/6008809d9a7947bbafc42c1b (дата обращения: 20.03.2021).
2 Приговор Кизнерского районного суда Удмуртской Республики от 31 августа 2015 г. по делу № 1-37/2015. URL: https:// sudact.ru/regular/doc/_Jo4fn2kiljJC (дата обращения: 25.03.2021).
3 Приговор Индустриального районного суда г. Ижевска от 2 июля 2015 г. по делу № 1-308/2015. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/TiP561mY5HHw (дата обращения: 25.03.2021).
определения несовершеннолетнего, вовлеченного в совершение преступления, любого, кто не достиг 18 лет, независимо от того, достиг или не достиг он возраста уголовной ответственности. По существу, автор на законодательном уровне предлагает закрепить те догматические понятия, которыми и так оперирует практика. В контексте ст. 150 УК РФ под несовершеннолетним понимается любое лицо, как достигшее, так и не достигшее возраста уголовной ответственности. Поэтому в случае вовлечения в совершение преступления несовершеннолетнего, не достигшего возраста уголовной ответственности, вменение осуществляется по «основной» статье и по ст. 150 УК РФ, без ссылки на п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ. При вовлечении несовершеннолетнего, достигшего возраста уголовной ответственности, вменение тоже осуществляется по двум статьям, также по «основной» статье осуждается и несовершеннолетний. Таким образом, возраст юного соучастника преступления на квалификацию и размер наказания не влияет, что вряд ли следует признать справедливым. Поэтому выделение в качестве квалифицирующего признака ст. 150 УК РФ вовлечение в совершение преступления лица, не достигшего возраста 14 лет, на наш взгляд, соответствует существующим тенденциям уголовной политики, направленной на усиление ответственности за преступления, совершаемые в отношении несовершеннолетних, а также обусловленности особой уголовно-правовой защиты таких уязвимых категорий граждан, как малолетние.
Возрастные критерии обсуждаются и в контексте незначительной разницы между вовлекателем и вовлекаемым. Статистические данные свидетельствуют, что в 2018 г. за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 150 УК РФ, осуждены 148 человек из 185 (80%) в возрасте 18-24 лет; в 2019 г. — 127 из 172 (73,8%); в 2020 г. — 73 из 91 (66,4%). Чуть лучше выглядит статистическая картина по квалифицированным и особо квалифицированным составам, где количество молодых людей в указанном возрастном диапазоне составляет порядка 50-60% 4.
Как видно, демографические признаки достаточно стабильны. Обычно среди лиц, имеющих небольшой возрастной разрыв, невозможно четко установить, кто был инициатором преступления. Так, С. был признан виновным по ч. 4 ст. 150 УК РФ, так как
он совершил тяжкое преступление совместно с несовершеннолетним. По материалам дела видно, что ни подсудимый С., ни несовершеннолетний не смогли вспомнить, кому принадлежала идея ограбления магазина. Суд сослался на показания родителей несовершеннолетнего, которые, со слов своего сына, указали, что предложение совершить ограбление поступило от совершеннолетнего С. 5.
Ряд исследователей высказывается за расширение перечня лиц, способных нести ответственность по ч. 2 ст. 150 УК РФ. Ежегодно количество привлеченных к уголовной ответственности родителей, педагогических работников или иных лиц, на которых законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, незначительно. Например, в 2018 г. виновными признаны 32 человека, из них 8 осуждены по ч. 2 ст. 150 УК РФ в совокупности с иным преступлением. В 2019 г. по ч. 2 ст. 150 УК РФ признаны виновными 32 человека — по основному составу, из них 13 осуждены в совокупности с иным преступлением. В 2020 г. — 18 и 14 соответственно 6. Как правило, в судебной практике сложностей с определением данного дополнительного признака субъекта не возникает. Так, в одном из своих решений суд установил, что «Ч. ... заведомо зная о том, что В. ... является несовершеннолетним и не достиг возраста привлечения к уголовной ответственности, а также то, что на него действующим законодательством возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, пользуясь авторитетом, путем обещаний последнему, что, похитив металлические изделия и сдав их на пункт приема металла, они получат денежные средства на приобретение продуктов питания, тем самым побудив совершить преступление, вовлек В. . в совершение преступления, то есть грубо нарушил обязанность по надлежащему воспитанию несовершеннолетнего, соблюдению нравственных принципов общества и за-конопослушания» 7.
В правоприменительной деятельности могут возникать трудности с определением круга «иных лиц». В отдельных комментариях к УК РФ указывается, что таковыми являются социальные, медицинские работники, психологи и другие специалисты [9, с. 189], тренеры спортивной секции, руководители художественного кружка [10, с. 142], усыновители, опекуны, попечители, приемные родители, воспи-
4 Отчет о демографических признаках осужденных по всем составам преступлений № 11.2 за 2018 г. URL: http://www. cdep.ru/index.php?id=79&item=5460 (дата обращения: 24.03.2020).
5 Приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 15 июля 2020 г. по делу № 1-1334/2019. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/nt9MsWufUY5Y (дата обращения: 02.06.2021).
6 Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации № 10-а // Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2018, 2019 и 2020 гг. URL: http://www.cdep.ru/index. php?id=79&item=5460 (дата обращения: 13.06.2021).
7 Приговор Починковского районного суда Смоленской области от 25 августа 2015 г. по делу № 1-98/2015. URL: https:// sudact.ru/regular/doc/jn3IMhJCL6gg (дата обращения: 19.06.2021).
татели детского дома, сотрудники специального учебно-воспитательного учреждения [11, с. 357], опекуны, попечители, отчим, мачеха, дедушки, бабушки, взрослые братья и сестры при отсутствии родителей и юридически возложенной обязанности осуществлять воспитание несовершеннолетнего [12, с. 385]. Кроме того, ст. 96 Семейного кодекса Российской Федерации (далее — СК РФ) оперирует таким термином, как «фактические воспитатели», которые также осуществляют воспитание несовершеннолетнего и приобретают определенные права.
Данный вопрос достаточно сложен. Высшая судебная инстанция под фактическими воспитателями понимает не только родственников ребенка, но и других лиц, не имеющих с ним кровного родства, тем не менее осуществляющих воспитание и содержание несовершеннолетнего, не являясь при этом усыновителем, опекуном (попечителем), приемным родителем или патронатным воспитателем ребенка 8. Семейное законодательство не содержит определения фактического воспитателя. Нет определения и мачехи, отчима, закрепляются лишь отдельные элементы их правового статуса в части обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, являющегося ребенком второго супруга. В соответствии с регулятивным законодательством мачеха и отчим имеют право требовать от своих пасынков (падчериц) содержание в случае их нетрудоспособности (ст. 97 СК РФ), при усыновлении (удочерении) своих пасынков (падчериц) могут не подтверждать соответствующий доход, позволяющий содержать усыновляемого ребенка, не проходить соответствующую подготовку (ст. 127 СК РФ). Кроме того, не имеет юридического значения возрастная разница между усыновителем и усыновляемым (ст. 128 СК РФ). Отчим и мачеха имеют право на получение пенсии по случаю потери кормильца, страховую пенсию наравне с отцом и матерью «если они воспитывали или содержали умершего пасынка или падчерицу не менее пяти лет» 9. Соответственно, можно ли утверждать, что приобретение статуса отчима или мачехи, т. е. вступление в брак с лицом, имеющим ребенка от предшествующего брака, является
тем юридическим основанием, которое трактуется как «иное лицо, на которое законом возложена обязанность по воспитанию несовершеннолетнего»? На первый взгляд, обязанность по воспитанию несовершеннолетнего пасынка или падчерицы проистекает из того обстоятельства, что п. 2 ст. 97 СК РФ содержит основание отказа в претендовании на получение алиментов: «если они выполняли свои обязанности по воспитанию или содержанию пасынков и падчериц ненадлежащим образом». В то же время, юридически приобретая статус мачехи (отчима), лицо может вообще не контактировать и не участвовать каким-либо образом в жизни ребенка. В этом случае говорить о существовании некой обязанности по содержанию и воспитанию несовершеннолетнего нельзя. Скорее, можно вести речь о том, что в случае, если отчим или мачеха принимают на себя обязанность по воспитанию пасынка (падчерицы), то они приобретают и определенные права. Иными словами, такая обязанность по воспитанию мачехой, отчимом, а также фактическим воспитателем берется добровольно, т. е. не в силу требования закона, и тогда с позиций исследуемого нами вопроса данных лиц можно признавать «иными». Ключевым правилом здесь следует считать совместное проживание с ребенком, общий быт, а не юридический статус.
Например, действия С. судом были переквалифицированы с ч. 2 ст. 150 УК РФ на ч. 1 ст. 150 УК РФ, так как в совершение преступления он вовлек несовершеннолетнего сына от первого брака своей жены, т. е. пасынка 10. Суд не учел то обстоятельство, что несовершеннолетний проживал с отчимом, и С. фактически принял на себя обязанность по его воспитанию. Анализ практики судов свидетельствует, что этот квалифицирующий признак применяется преимущественно в случаях вовлечения несовершеннолетнего отцом или матерью 11. Здесь стоит поддержать мнение ученых о расширительном понимании «иных лиц». Учитывая, что дискуссии по определению круга лиц, несущих обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, размыты, и даже семейное законодательство не дает исчерпывающего
8 О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. № 56 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 4.
9 Статья 34 Закона РФ от 12 февраля 1993 г. № 4468-1 (ред. от 22.12.2020) «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 9, ст. 328. Аналогично: пункт 9 ст. 10 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ (ред. от 24.02.2021) «О страховых пенсиях». Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата обращения: 25.03.2021).
10 Приговор Ульяновского районного суда от 14 мая 2015 г. по делу № 1-2041/2015. URL: https://sudact.ru/reguler/doc/ YHLHi0L8tJx9 (дата обращения: 25.03.2021).
11 См., напр.: Приговор Дятьковского городского суда Брянской области от 14 июня 2019 г. по делу № 1-119/2019. URL: https://sudact.ru/reguler/doc/ZsQmnJII5Xmm (дата обращения: 25.03.2021).
ответа на данный вопрос, полагаем, проблема может быть решена только на уровне разъяснений высшей судебной инстанции. Рамочно в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, касающегося преступлений, совершаемых несовершеннолетними, должна быть следующая формулировка: «Под иным лицом, на которое законом возложена обязанность по воспитанию несовершеннолетнего, следует понимать мачеху, отчима, дедушку, бабушку, совершеннолетних брата или сестру, фактического воспитателя, которые в силу жизненных обстоятельств приняли на себя заботу и воспитание несовершеннолетнего, совместно проживают с ним, имеют общий быт».
Заслуживает внимания вопрос о признании обстоятельством, смягчающим наказание, наличие у виновного малолетних детей (п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ). Полагаем, совершение преступления против интересов своего малолетнего ребенка не может одновременно быть обстоятельством, влияющим на уменьшение размера наказания. Однако в практической деятельности имеют место противоположные решения. Например, М. была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 150 УК РФ. Она вовлекла свою малолетнюю дочь в совершение кражи у дедушки. Ребенок перевел денежные средства с одной карты на другую, используя мобильный телефон дедушки 12. При этом итоговое наказание судом было назначено с учетом п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, формально обозначив в приговоре факт наличия у подсудимой малолетнего ребенка, автоматически уменьшив объем применяемой к ней уголовной репрессии. Полагаем, что в таких случаях применение указанного обстоятельства требует как минимум обоснования. В рамках такового должны находить соответствующее отражение мно-
гие факты, начиная от выполнения родителем своих функций по воспитанию и содержанию ребенка и заканчивая описанием способов, посредством которых малолетний вовлекался в совершение преступления, вида посягательства, мотивации вовлекаемого и т. д.
В заключение отметим, что правовая регламентация уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления нуждается в корректировке. Диспозиция ч. 1 ст. 150 УК РФ должна содержать исчерпывающий перечень способов совершения предусмотренного в ней преступления. В частности, помимо уже указанных в статье способов необходимо отдельно указать такой способ, как «предложение», что в настоящее время находит соответствующее (фактическое) выражение на практике. Считаем неверной ситуацию, когда правоприменительная деятельность формируется независимо от правовой регламентации этого же вопроса в законе. В то же время ее развитие по отмеченному сценарию, когда практика опережает законодателя, а тот в конечном итоге принимает ее позицию на официальном уровне, не столь редко. В этом отношении исследуемый нами случай достаточно типичен, требует перехода от регулирования «на местах» (по ситуации) к официально оформленной позиции законодателя.
Кроме того, выделение в качестве квалифицирующего признака ст. 150 УК РФ «вовлечение в совершение преступления лица, не достигшего возраста 14 лет», на наш взгляд, будет соответствовать уголовной политике, направленной на усиление ответственности за преступления, совершаемые в отношении несовершеннолетних, а также обусловленности особой уголовно-правовой защиты таких уязвимых категорий граждан, как малолетние.
Список литературы
1. Палий В. В. Вовлечение в совершение преступления и склонение к совершению преступления или антиобщественных действий : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
2. Шевченко Н. П. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления : автореф. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2003.
3. Некоз А. С. Уголовная ответственность за подстрекательство к преступлению : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019.
4. Саркисова Э. А. Предупредительная роль уголовного закона. Минск, 1979.
5. Шевченко Н. П. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления : дис. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2003.
6. Петров Ф. Ю. Вовлечение несовершеннолетних в криминальную деятельность и их участие в групповых преступлениях : автореф. . канд. юрид. наук. М., 2002.
7. Иванова М. В. Ответственность и наказание за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления : дис. . канд. юрид. наук. Волгоград, 2004.
12 Приговор Вологодского районного суда от 19 июня 2017 г. по делу № 1-109/2017. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ hdlwmvtvoFJb (дата обращения: 25.05.2021).
8. Литвинова И. В. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений и иные антиобщественные действия : автореф. . канд. юрид. наук. М., 2008.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / К. А. Барышева, Ю. В. Грачева, Г. А. Есаков [и др.]; под ред. Г. А. Есакова. 7-е изд., перераб. и доп. М., 2017.
10. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / А. В. Бриллиантов, Г. Д. Долженкова, Э. Н. Жевлаков [и др.]; под ред. А. В. Бриллиантова. 2-е изд. М., 2015. Т. 1.
11. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: расширенный уголовно-правовой анализ с материалами судебно-следственной практики / под общ. ред. А. П. Новикова. М., 2006.
12. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В. М. Лебедева. М., 2013.
