CC BY
21
СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ
УДК 111
КИМЕЛЕВ Ю.А.* АКТУАЛИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ МЕТАФИЗИКИ В СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ. DOI: 10.31249/rphil/2023.01.01
Аннотация. Статья образует часть цикла статей, посвященных анализу отношений между исторической метафизикой и нынешней метафизикой. В первой статье1 был осуществлен анализ различных видов исследования метафизической традиции в современной философии. Данная статья исследует способы использования ресурсов метафизической традиции в целях решения ряда актуальных задач. В статье анализируются основные из таких способов.
Ключевые слова: историческая метафизика; метафизическая традиция; актуальная метафизика; отношения между исторической метафизикой и актуальной метафизикой; историческое исследование метафизической традиции; актуалистская форма отношений между исторической метафизикой и актуальной метафизикой.
KIMELEV Yu.A. Actualization of Historical Metaphysics in Modern philosophy
*
Кимелев Юрий Анатольевич - доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник отдела философии Института научной информации по общественным наукам РАН.
1 Кимелев Ю.А. Исследование метафизической традиции в современной философии // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3 : Философия. - 2022. - № 4. - С. 9-27. - Б01: 10.31249/грЫ1/2022.04.01
Annotation. The forms part of a set of articles dedicated to the-analysis of the relations hip between history of metaphysics of and the present-say metaphysics the first of these articles has carried out the analysis of different kinds of the research into the history of the metaphysical tradition. This one views the ways the resources of the metaphysical tradition are being used for the constructive purposes. Some major forms of "actualization" of historical metaphysics are singled out.
Keywords: historical metaphysics; metaphysical tradition; actual metaphysics; the relationship between historical metaphysics and actual metaphysics; historical research into metaphysical tradition, actualist form of the relations hip between historical metaphysics and actual metaphysics.
Для цитирования: Кимелев Ю.А. Актуализация исторической метафизики в современной философии // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. -2023. - № 1. - С. 7-27. DOI: 10.31249/rphil/2023.01.01
Первичная данность исторической метафизики - учения, теории, методы, установки, содержащиеся в унаследованных текстах, которые в соответствии с присущим этим текстам самопониманием, а также в соответствии со сложившимися конвенциями считаются метафизическими. Благодаря активной источниковедческой, текстологической, переводческой и публикационной деятельности последних столетий историческая метафизика предстала как большой корпус метафизических текстов, готовых к воспроизведению, изучению и конструктивному использованию в различных целях. Это можно охарактеризовать как текстуальное присутствие прошлой метафизики в философии настоящего времени.
Здесь под «исторической метафизикой» понимается прошлое метафизики до рубежа XIX-XX вв., а под «современной» и «текстуальной» метафизикой - преимущественно метафизика последней трети XX и первых десятилетий XXI в.
В самом общем плане отношения с исторической метафизикой в актуальной философии образуются стремлением к осуществлению функции опосредования между прошлым метафизики, ее настоящим и даже будущим. Я полагаю, что следует выделить
8
три основные формы рефлексивных отношений к прошлому метафизики, соотнеся их с определенными группами исследовательских подходов. Это и три основных способа присутствия метафизики прошлого в нынешней метафизике.
Основополагающей правомерно считать форму, связанную с исследованием прошлого метафизики. Она была представлена в предыдущей статье1. Эта форма фактически является условием возможности других, которые можно обозначить как «актуалист-ская» и «метатеоретическая». Анализу актуалистской формы посвящена данная статья; метатеоретическая станет объектом анализа в следующей статье представляемого цикла.
История метафизики предстает как изучаемое, как восстановленное и реконструируемое прошлое, как постоянно расширяющееся и обогащаемое знание об этом прошлом, как знание, способное к использованию и используемое в конструктивных целях.
Актуализация, о которой идет речь, предполагает соотнесение метафизики прошлого с метафизикой настоящего времени, с целью показать уже реализованные и потенциальные способы использования прошлого метафизики для достижения актуальных конструктивных целей или даже указания на будущие возможности. Здесь мы имеем дело с действенным присутствием традиции в актуальной метафизике.
Традиция является ресурсной базой актуальной метафизики, прежде всего в объективном смысле - как тематизированные метафизические данности, подлежащие дальнейшему познанию. Применительно к объективному моменту можно выразиться и таким образом, что традиция с ее ресурсами служит отчасти и как опытная основа метафизического познания.
Еще одна форма присутствия исторической метафизики состоит в использовании знания о прошлом метафизики в метатео-ретических целях. Значительная часть современных метафизических усилий направлена на прояснение «проблемы метафизики», ее «природы», функций, потенциала. Они реализуются преимуще-
1 Кимелев Ю.А. Исследование метафизической традиции в современной философии // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. - 2022. - № 4. - С. 9-27. - Б01: 10.31249/грЫ1/2022.04.01
ственно через исследования в соответствующем ключе классических и материальных метафизических учений и теорий, соответственно опираясь на историческое исследование этой метафизики и вообще исследование метафизической традиции.
Актуалистская форма отношения к традиции
Данная статья посвящена главным образом той форме отношений между исторической метафизикой и метафизикой настоящего времени, которая в рамках предложенной выше типологии форм этих отношений была обозначена как «актуалистская».
Эта форма реализуется и как интерсубъективная, и как обращение к этому прошлому со стороны отдельных мыслителей, осуществляющих разработку метафизической проблематики в конструктивных целях. Различие можно усмотреть в том, что в первом случае общая перспектива предстает преимущественно в осознанно-методическом виде, а во втором случае отчетливо выражен элемент спонтанности. Очевидна возможность комбинирования указанных подходов на индивидуальном уровне.
Можно указать две крайние позиции и в оценке унаследованных метафизических концептуализаций, и относительно возможности их актуального использования: холизм и атомизм.
Метафизические построения прошлого, особенно метафизические системы, могут восприниматься в холистском ключе, т.е. как целостные образования со своими собственными посылками, методами и содержательными конструкциями. Соответственно, стремление рассматривать метафизические концепции прошлого исключительно в холистской перспективе означает признание или отвержение этих концепций в целом, как (относительно) замкнутых образований.
Такому подходу противостоит другой, воспринимающий метафизические концепции, даже системы как конкретную совокупность посылок, методов и содержаний, которые в принципе могут рассматриваться и вне системного контекста, без жесткой привязки к другим компонентам системного контекста, без жесткой привязки к другим компонентам системного построения. Соответственно, отдельные части, компоненты можно реконструировать и
использовать сами по себе. Это открывает возможности разнообразных реактуализаций метафизической традиции.
Использование результатов исторического исследования метафизики прошлого
Подобно тому, как при анализе исследовательского отношения к прошлому метафизики были выделены несколько основных способов реализации этого отношения, так и анализ актуалистской формы позволяет выделить несколько основных способов ее осуществления.
Целый ряд способов историко-исследовательского и актуа-листского современного отношения к метафизической традиции совпадают. При значительном содержательном совпадении они различаются в теоретическом целеполагании.
Если историко-философская ориентация и исследовательская работа как бы «оставляет» историческую метафизику в прошлом, то актуалистская ориентация и исследовательская работа «перемещает» историческую метафизику в настоящее и отчасти даже в будущее. Говоря в общем плане, это осуществляется в целях использования исторической метафизики для решения актуальных конструктивных задач. Она становится частью открытого процесса метафизической мысли.
Усилия, направленные на тематизирование и структурирование исторического движения метафизической мысли, создают условия для того, чтобы представить такую мысль как богатый ресурс метафизического познания, как ценный резервуар метафизического теоретизирования, способный к многообразному использованию, в том числе к реактуализации. В особенной мере подобная возможность очевидна в случае с континуумной исторической реконструкции, которая служит свидетельством связи новых метафизических построений с предшествующими, свидетельством участия в традиции.
В качестве подтверждения сказанного можно обратиться к реконструкции схемы континуумного движения метафизической традиции, содержащейся в историко-философской концепции Роберта Райнингера.
Р. Райнингер1 напоминает, что метафизика является древнейшей частью философии. Мы обнаруживаем ее уже в Древней Индии, где религия и философия еще образуют нерасчлененное единство. Суть метафизических устремлений древних индийцев составляет мысль о том, что самопознание есть одновременно и богопознание (тождество Атмана и Брахмана). Сходные воззрения встречаются в «орфических мистериях», провозглашавших потустороннее происхождение души, оказавшейся заключенной в тело.
Именно у греков появилось устремление к «научному занятию» метафизикой. На первых порах она была еще неотделима от натурфилософских спекуляций, эмпирической физики, а также от сохранявших свою действенность мифологических представлений. Лишь элеаты первыми, по мнению Райнинтера, выступают против такого сочетания. Ксенофан формирует мысль об абсолютном единстве, являющем пантеистические свойства. Первым метафизиком в строгом смысле слова следует считать Парменида, у которого по отношению к единому бытию все остальное воспринимается как не-бытие, соответственно кажимость. Этот пронизанный строго рационалистическими мотивами статично-универсалистской монизм представляет собой «чудовищную абстракцию», в бездне которой исчезает все качественное. Смягченной формой такого воззрения является учение о двух мирах. Мышление бытия Парменида оказало воздействие на Эмпедокла, Анаксагора и Демокрита. Ведь элементы, атомы суть понятия сущего, соответствующего определениям, данным Парменидом. Полную противоположность воззрениям этих философов являет картина мира у Гераклита. Все протекает согласно вечным имманентным законам. Софисты распространяют этот принцип и на сферу жизни духа. Вообще вся досократическая философия пронизана противостоянием подходов, представленных Парменидом и Гераклитом.
Такое противостояние преодолевается лишь в учении Платона о двух мирах. В мире чувственности все обстоит так, как учил Гераклит. Здесь нет ничего постоянного, все обречено на прехож-дение. Над миром чувственности царит мир идей, самостоятельно существующих сущностей, являющихся к тому же прообразами
1 Reininger R. Einfuhrung in die Probleme und Grundbegriffe der Philosophie. -Wien : Verl. der Österr. Akad. der Wiss., 1978. - 330 S.
12
чувственных вещей, каковые суть лишь бледные копии идей. Душа служит посредником между двумя мирами. Статическое понимание отношения между ними претерпит позднее динамизацию в неоплатонизме. В сфере метафизического укоренены и высшие ценности, она же обусловливает само оформление метафизических понятий. «Идеи» образуют систему ранжированных ценностей, вершиной которой является идея благого.
Учение Платона означало принижение в ценностном плане чувственного, даже определенное бегство от чувственного. Соответственно, низким был и статус эмпирического познания природы.
По Аристотелю, напоминает Р. Райнингер, идеи не пребывают в сфере потустороннего, они становятся сущностями самих вещей. Образцом здесь может служить живой организм. Аристотель представляет мир как ступенчатое расположение реально существующих сущностей. Основная мысль Платона получает тем самым имманентную реализацию. На самой нижней ступени располагается бесформенное вещество, способное стать чем угодно, а на высшей - высший чистый дух, божество. Располагающиеся между ними различные плоскости бытия характеризуются возрастающим оформлением бесформенного.
В начале Нового времени «идеализм Ренессанса» ориентировался прежде всего на Платона. Это особенно отчетливо проявилось в натурфилософии. В дальнейшем, вплоть до Канта, на переднем плане пребывала метафизическая проблема субстанции, под которой следует понимать независимую сущность, являющуюся основополагающей для мира опыта. Классическими образцами метафизического дуализма, монизма и плюрализма (способов метафизического понимания субстанции) являются системы Декарта, Спинозы и Лейбница. Это метафизическое мышление получает свою ситематизацию у Христиана Вольфа.
В то же время Локк и Беркли осуществляют гносеологическую критику понятия субстанции. В соответствии с их воззрениями мы в состоянии установить лишь отношения и свойства материи, но не можем постичь саму материальную субстанцию, посылка о существовании которой становится излишней. Такой скептический подход Юм распространил на духовную субстанцию («душу») и попытался дать психологическое объяснение посылке
о существовании души. По Юму, граница опыта есть одновременно и граница познаваемого. На научность вправе притязать только математика, описательные науки и мораль. Здесь следует, по мнению Райнингера, искать истоки всех разновидностей позитивизма, вплоть до новейших.
Творчество Канта означало поворот в истории метафизики. Его философия выпукло поставила вопрос о том, как вообще возможна метафизика. Кантовский «критицизм» проводит различие между явлениями (преимущественно вещами окружающего нас пространственного мира) и вещами в себе. Кант утверждает, что вещи в себе, или вещи сами по себе непознаваемы, и потому объявляет метафизику своего времени обманчивой видимостью. Правда, Кант признает, что эта обманчивая видимость, метафизика, является естественной склонностью человеческого духа. Учение Канта взволновало умы. Моисей Мендельсон назвал Канта «всеразрушителем». Кант, однако, не отвергал метафизику в принципе, он не принимал форму, которую она носила в ту эпоху. Вещь сама по себе является для Канта пограничным понятием нашего познания, посредством этого понятия мы подходим к тому, что для нас непознаваемо. Соответственно, метафизика представляет собой науку о границах человеческого разума. Даже если «метафизическое» непознаваемо, оно непосредственно «переживаемо», причем переживаемо в моральной воле (в «категорическом императиве», равном нравственному сознанию, соответственно совести). Метафизика у Канта членится в связи с этим на метафизику природы и «метафизику нравов». Первая имеет дело с независимыми от опыта высказываниями о структуре эмпирического мира, а вторая - с высказываниями о мире нравов. Обе эти метафизики в своей совокупности указывают структуру человеческого духа, означают самопознание человеческого разума. Очевидно, что метафизика Канта теснейшим образом связана с теорией познания. Выдвигаемые в контексте этой метафизики «постулаты практического разума» (Бог, свобода, бессмертие) «представляют собой умопостигаемое дополнение к чувственному миру, это религиозные веровательные убеждения, обладающие практической достоверностью, но остающиеся проблематичными в теоретиче-
ском плане» 1 . Такое учение Канта перемещало платоновский дуализм во внутренний мир человека.
Последовавшая за Кантом эпоха была эпохой метафизической мысли. Это - эпоха немецкого идеализма. Противоположность между мышлением и бытием полностью снимается, идеальное выступает как единственная реальность, оно есть одновременно и явление, и вещь сама по себе. Источником познания идеального служит «интеллектуальное созерцание». Фихте мыслит более субъективно (он исходит из самосознания), Шеллинг - более объективно (природа представляет собой предварительную ступень духа, абсолют дифференцируется на реальное и идеальное). Гегель мыслит абсолютным образом (бытие есть самодвижение объективного разума, или «Идеи», развертывающейся в природе и истории, мировой процесс является логически развертывающимся процессом). В полной мере метафизиками еще являются Гербарт и Шопенгауэр.
Во второй половине XIX в. преобладающим становится негативное отношение ко всякой метафизике. Неокантианство ограничивается исследованиями в области теории познания. Позитивизм (Конт, Лаас, Мах) вообще не признает возможность метафизики. Такие же позиции занимают «философия имманентности» (Шуппе) и агностицизм, например, у Спенсера. Разумеется, и в эту эпоху существуют разнообразные «наивные» попытки вернуться к докантианскому мышлению. К их числу Райнингер относит и усилия по разработке метафизики, опирающейся на естествознание. Речь идет в первую очередь о таких вариантах «индуктивной метафизики», как панпсихизм Фехнера, ценностный идеализм у Лотце.
В двадцатом столетии наблюдается, как считает Райнингер, «усиливающаяся склонность к метафизике». Здесь, наряду с Н. Гартманом и А. Бергсоном, следует указать прежде всего на творчество представителей экзистенциализма (М. Хайдеггера, К. Ясперса).
В экспозиции истории метафизической онтологии у Р. Рай-нингера упор был сделан на моменты континуумного движения
1 Яеки^ег Я. Ор. а!, Б. 175.
онтолого-метафизических позиций, которым суждено было сохраниться в истории, на моменты эпохальных переходов.
Выше было отмечено, что определенные виды исторического исследования прошлого метафизики способны служить и в качестве ресурса актуализации этого прошлого в плане решения конструктивных задач метафизического познания. В качестве иллюстрации было указано на реконструкции исторического движения метафизики, особенно если подобная реконструкция осуществляется в континуумном ключе. Был предоставлен и образец подобной реконструкции.
Еще одним вариантом актуалистского применения исторического исследования прошлого метафизики правомерно считать соответствующее использование традиции критики метафизики.
Критика метафизики во всех ее формах на протяжении многих веков служила стимулом, а нередко и непосредственным ресурсом метафизической мысли. Правомерно выдвинуть такое утверждение и применительно к нашему времени. Критика метафизики является важнейшим ресурсом метафизики в двух планах. Во-первых, критика метафизики фактически всегда выступала в качестве побудительного мотива метафизического теоретизирования. Указание на изъяны и недостаточность тех или иных метафизических концептуализаций и решений, а в ряде случаев принципиальное оспаривание правомочности метафизики побуждали последнюю к постоянному поиску. Наконец, содержательное обоснование критики могло выступать как источник метафизической мысли. Все это находило и находит выражение в постоянном чередовании метафизических тезисов и критики, образуя единый поток движения метафизической мысли.
Традиция и актуальная метафизическая программатика
Очень важным способом использования ресурсов традиции в целях конструктивной разработки актуальной метафизической проблематики является способ, который правомерно обозначить как «программный».
Речь идет о реактуализации традиционных программ метафизики или их модификации, исходя из условий актуальной метафизической ситуации.
Речь идет о представленных в традиции относительно устойчивых вариантах понимания предметности, природы и функций метафизики. Такие традиционные метафизические программы имеют свою историческую судьбу с точки зрения времени возникновения, периода наибольшей действенности, причин утраты динамики, угасания и т.д. Целый ряд программ, представляющихся ушедшими в прошлое, сохраняется в качестве неких формальных возможностей, которые при определенных условиях и в определенных обстоятельствах могут реактуализироваться. В таком случае происходит наполнение новым содержанием тематического горизонта, заданного соответствующей программой.
Это своеобразные модели мира, имеющие определенную когнитивную ценность и вне непосредственного контекста своего возникновения и первоначального функционирования. Это же правомерно и в отношении не только целостных метафизически систем, но и отдельных метафизических позиций и установок.
Лишившись абсолютной, бесспорной достоверности, которой их наделяли создатели, они могут функционировать как своеобразный метафизический потенциал, или резервуар, подлежащий каждый раз продуктивной аткуализации. Это не означает, разумеется, что все содержания метафизической традиции способны выполнять подобные функции. Когнитивная актуальность тех или иных содержаний является делом исторического отбора. Суть же заключается в том, что с позиций подлинного историзма следует считать, что когнитивно актуальными могут стать и кажущиеся безвозвратно устаревшими содержания метафизической традиции.
Программы - это главным образом объективные исследовательские программы. Это означает, что основное внимание фокусируется на определении объективной сферы метафизики, ее содержательном наполнении. Прочие элементы программы так или иначе определяются через ориентацию на объектную сферу.
При реактуализации той или иной «метафизической программы» речь идет о том, чтобы исторически устойчивую метафизическую программу превратить в программу актуальную исследовательскую. Фактическое определение исследовательских задач задается пониманием нынешней ситуации метафизики.
Отношение к метафизической традиции в основных философских направлениях современности
К актуалистской форме отношений между традиционной и современной метафизикой следует отнести и отношение к традиции в основных философских течениях настоящего времени.
При всем многообразии видов такого отношения преобладающим является стремление к использованию традиции в целях подтверждения и обоснования оформившегося в том или ином философском течении понимания метафизики в ее историческом и нынешнем облике.
Можно отметить два момента в отношении аналитической метафизики к традиции метафизической мысли. С одной стороны, современные философы-аналитики, как правило, не соотносятся эксплицитным и развернутым образом с этой традицией. Даже те из них, кто в начале своего пути писал историко-философские работы, как например Дэвид Армстронг с его книгой о Беркли, в дальнейшем работали без обращения к прошлому метафизики. В этом плане аналитическая метафизика / онтология представляет собой совокупность, в общем и целом, оригинальных разработок. Некоторые проблемы и в своей постановке, и в характере решения являются в полной мере новаторскими - как, к примеру, проблематика возможных миров. (Ссылки, скажем, на Лейбница здесь ничего не меняют.) Даже кажущаяся традиционной проблематика универсалий рассматривается полностью, в перспективе и в контексте собственной традиции аналитической философии.
С другой стороны, говорить о полной безысторичности аналитической метафизики, как это нередко бывало, не следует. Неизбежно сохраняется какая-то связь с историей европейской философии. Аналитики-метафизики нередко ссылаются на те или иные фигуры из истории метафизики.
Философско-феноменологическая разработка метафизической проблематики в настоящее время нередко представлена преимущественно реконструкцией в соответствующем ключе философии Гуссерля, иногда творчества какого-то другого представителя феноменологии предшествующего периода. В этом плане можно утверждать, что феноменология в настоящее время соотносится со своей собственной традицией.
Ситуация в философской герменевтике в плане отношения к традиции являет сходство с феноменологией. Понятно, что принципиальное признание традиции философской мысли остается фундаментальной характеристикой философской герменевтики. Вместе с тем эксплицитное соотнесение осуществляется главным образом с классиками философской герменевтики ХХ в. М. Хайдег-гером и Г.-Г. Гадамером. И отношение этих мыслителей к традиции европейской метафизики задает тон в творчестве представителей философской герменевтики настоящего времени.
Целесообразно проводить различия между «неоклассической», неосхоластической и неотомистской философией. Очевидна общность этих типов философствования. Соответственно, при характеристике этого отношения можно ограничиться указанием на общие моменты, можно ограничиться соотнесением с неоклассической философией в широком смысле.
В самом широком смысле «неоклассическая» в применении к онтологии может означать преемственную соотнесенность с античными, схоластическими, нововременными и модерновыми постановками «вопроса о бытии», не предполагающими приверженность ответам на этот вопрос, которые были предложены в традиции.
Избирательная преемственность в отношении традиции находит выражение и в той или иной идее о том, что, собственно, образует классическую традицию европейской метафизической онтологии.
Неоклассическая метафизика признает в полной мере правомочность традиции. Вместе с тем неоклассическая метафизика отвергает традиционализм как неукоснительное следование неизменным канонам, как догматическое воспроизведение унаследованных теорем и методов. Ведь традиционализм означает приверженность идее о том, что истина уже дана в той или иной традиции. Ее следует принять, хранить и утверждать.
При всем признании, даже нормативно, значения традиции, неоклассическая философия сохраняет такие свойства подлинной теоретической философии, как критичность и открытость. Это означает, прежде всего, способность к самокритике и диалогу с альтернативными позициями. Это обстоятельство объясняет, в
частности, присутствие неоклассической философии в ее различных формах в актуальной философской дискуссии.
В контексте исследования нынешнего метафизического дискурса следует отметить, что указанные характеристики современной неоклассической метафизики проявляются в ориентации на актуальный философско-онтологический проблемный комплекс.
Постметафизическая философия как разновидность актуально-прагматического отношения
В рамках современной философии можно выделить особый комплекс теорий, стремящихся быть постметафизическими.
Включение постметафизической философии в актуалист-скую форму отношения современной философии к исторической метафизике требует определенного обоснования. Рассмотренные выше способы реализации актуалистской формы предполагают продолжение философско-метафизического мышления, предполагают сохранение метафизической традиции в широком смысле слова.
А постметафизическая философия - это совокупность философских теорий, в которых провозглашается исчерпанность или явленная актуальная несостоятельность метафизики, конец метафизического пути философии, соответственно провозглашается необходимость «преодолеть» или «одолеть» метафизику, осуществить ее деструкцию или деконструкцию. Иногда постметафизическая философия понимается шире - как отказ от традиционной философии.
Основу постметафизических философий образует отождествление метафизики с какой-то определенной содержательной ориентацией или установкой, которая тематизируется и оценивается негативно, как подлежащая преодолению или демонтажу с целью открыть путь для пост-метафизического философского мышления. Метафизика должна уступить место какой-то иной философии. Постметафизической такую философию можно считать потому, что в ней содержится анализ метафизического мышления и тематизируются причины и условия необходимого или желательного отказа от него. Другими словами, условием оформления
постметафизической философии является критическое размежевание с метафизикой.
Причастность постметафизической философии к актуалистской форме связана со следующими мотивами. Постметафизические теории содержат, как правило, очерк истории метафизики, призванный показать, почему метафизика должна быть замещена определенной альтернативой. Такой очерк представляет собой характеристику метафизической традиции, которая содержит, скорее всего вопреки намерениям автора исторического очерка, указания на возможности актуального использования исторической метафизики.
Этому может способствовать и диагностика нынешнего состояния и метафизики, и философии в целом, также содержащаяся в постметафизических теориях.
Главное же заключается, на мой взгляд, в том, что предлагаемые альтернативы метафизическому мышлению, как показывает соответствующий анализ, оказываются несвободными от метафизических посылок и содержаний. Другими словами, они фактически сохраняют потенциал собственного использования в конструктивных метафизических целях.
Концепция постметафизической философии Ю. Хабермаса составляет часть его обширного философского и социологического творчества. Сердцевину этого творчества образует «теория коммуникативного действия». Эта теория фактически образует и основу постметафизической альтернативы.
Концепция постметафизической философии представляет собой, по существу, историческую концептуализацию движения европейской философии к постметафизическому состоянию, каким оно представляется Хабермасу. Реконструкция этой историко-философской концепции в сжатом виде и будет представлена ниже.
По мнению Хабермаса, «специфически современное» философии ХХ в. связано с «четырьмя мотивами». Речь идет о следующих мотивах: постметафизическое мышление, лингвистический поворот, ситуативное расположение разума и замена приоритета теории перед практикой обратным отношением, или преодоление логоцентризма.
Постметафизическое мышление предполагает отказ от теории, претендующей на постижение целого и на особый привилегированный доступ к истине. Лингвистический поворот означает парадигматический переход от философии сознания к философии языка. Онтологически ориентированная феноменология лишает разум его классических атрибутов, утверждая конечность, временность и историчность субъекта. Подходы Витгенштейна, Гадаме-ра, Леви-Стросса и гегельянцев-марксистов также представляют собой попытки поместить вознесшийся в небеса разум в разнообразные контексты его функционирования. Это предполагает в том числе перевертывание классического отношения между теорией и практикой. Прагматизм, психология Пиаже, теория языка Выготского, социология знания Шелера, анализ жизненного мира у Гуссерля воплощают стремление показать, что наши когнитивные достижения укоренены в донаучной сфере, в сфере обхождения с людьми и вещами.
Охарактеризованные «мотивы» ведут философскую мысль к новым результатам. В то же время они приводят ее и к определенным ограниченностям. Постметафизическое мышление связано со сциентистской ограниченностью, заключающейся в ориентации философии на какие-то конкретные идеалы научности. Лингвистический поворот привел к появлению онтологического понимания языка, делающего язык чем-то самостоятельным по отношению к процессам научения, которые обусловлены тем, что происходит в мире. «Скептические понятия разума» привели к радикальной критике разума, к отождествлению разума с репрессивностью. Наконец, увязывание теории с практикой имеет отрицательные последствия, если практика отождествляется только с трудом и не вскрываются многообразные отношения между символически структурированным жизненным миром, коммуникативным действием и дискурсом.
Воззрения Хабермаса на историю западной философии XX в. свидетельствуют о его восприятии этой философии как, по существу, постметафизической или даже антиметафизической.
Нынешняя ситуация в философии представляется Хабермасу «необозримой». Речь идет не об усилении привычного плюрализма философских школ. Сегодня стало неясным положение метафи-
зики. В течение долгого времени важное место занимали позиции, критические в отношении метафизики. Сегодня из «пепла подобного негативизма» появилась «искра обновления метафизики».
Хабермас указывает на «замкнутые картины мира», создаваемые «дурным спекулятивным образом» из теоретических кусков различных наук. Однако в условиях децентрированного мира они могут существовать только на огороженных субкультурных островах.
Под метафизическим мышлением Хабермас, «грубо упрощая» и оставляя в стороне «аристотелевскую линию», понимает восходящее к Платону мышление философского идеализма, которое движется через Плотина и неоплатонизм, Августина и Фому Аквинского, Николая Кузанского и Пико делла Мирандолу, Декарта, Спинозу и Лейбница вплоть до Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля.
Этому метафизическому мышлению противостоят антиметафизические движения античного материализма и скептицизма, позднесредневекового номинализма, а также эмпиризма Нового времени. Однако, эти «противодвижения» остаются в рамках горизонта мыслительных возможностей метафизики.
Внимание Хабермаса сосредоточивается на трех аспектах метафизического мышления: мотив единства в «философии происхождения»; отождествление бытия и мышления; теоретическая жизнь в значении пути спасения. Эти три аспекта получают также краткую характеристику как «мышление тождества», «учение об идеях» и «сильное понятие теории». При переходе к субъективизму Нового времени эти три момента претерпевают своеобразное преломление.
Мышление тождества. Античная философия наследует от мифа взгляд, соотнесение с целым. Отличие заключается в том, что соотнесение всего с Единым происходит на понятийном уровне. Миф представлял единство мира как конкретное сцепление, переплетение особенного с особенным. Конкретность такого видения мира подрывается идеалистическим мышлением единства. Единое и многое абстрактно постигаются через отношение тождества и различия. Это базисное отношение, которое метафи-
зическое мышление понимает как логическое и онтологическое отношение.
Идеализм. Со времен Парменида устанавливается внутреннее отношение между абстрагирующим мышлением и его продуктом - бытием. Платон делает из этого вывод о том, что единство образует порядок, который в качестве сущности лежит в основе множественности явлений. Понятийная природа идеального позволяет наделить бытие атрибутами всеобщности, необходимости и надвременности.
В противоположность номинализму и эмпиризму идеалистическая философия обновляет и мышление тождества, и учение об идеях. Это осуществляется на новой основе субъективности, что стало возможным благодаря смене парадигмы - от парадигмы онтологии к парадигме ментализма. Самосознание, отношение познающего субъекта к самому себе со времен Декарта дает ключ к внутренней и абсолютно достоверной сфере представлений о предметах.
В немецком идеализме метафизическое мышление обретает гештальт теорий субъективности. Самосознание как спонтанный источник трансцендентальных свершений либо обретает фундаментальное положение, либо как дух возвышается до статуса Абсолюта. В обоих вариантах разум действует как тотализирующая и самосоотнесенная рефлексия. Такая рефлексия вступает в наследство метафизики, поскольку обеспечивает превосходство тождества над различием и превосходство идеи над материей.
Сильное понятие теории. Философия рекомендует свое содержание в качестве пути спасения. Теоретическая жизнь требует отказа от естественной установки по отношению к миру и сулит контакт с тем, что выходит за пределы повседневной жизни.
Определенные исторические, в конечном счете социально обусловленные, процессы в своем воздействии на метафизику сделали ее как форму мышления «проблематичной».
Первый из таких процессов был связан с тем что тотализи-рующее, направленное на единое и целое мышление было поставлено под сомнение «новым типом процедурной рациональности». Этот новый тип рациональности утверждается в XVIII в. вместе с формализмом в моральной и правовой теории и в институтах пра-
вового государства. Все это наносит удар по «познавательной привилегии философии».
Разумность получаемых опытными науками результатов является следствием рациональности используемых методов. Идеально-политические проблемы получают разумное решение в сообществе граждан демократического государства и в системе права.
Научные теории с их фаллибилизмом оказываются несовместимыми с тем видом знания, которое признается первой философией. Такое знание оказывается несовместимым и с открытостью прогресса научного познания. В итоге требуется новое определение отношения между философией и наукой. Самопонимание философии должно стать фаллибилистским, она должна также принять процедурную рациональность опытных наук. Она к тому же должна отказаться от претензии на привилегированный доступ к истине и на обладание своим собственным методом, своим особым стилем.
Еще одним процессом, проблематизировавшим метафизическое мышление, стала критика в адрес фундаменталистской версии философии субъекта. Результатом этого процесса стало «ситуативное расположение разума».
В ходе дискуссии, соотносящейся с Кантом, подверглись пересмотру базисные понятия трансцендентальной философии. Это означало также, что были подорваны позиции внемирской трансцендентальной субъективности, на которую некогда были перенесены метафизические атрибуты всеобщности, надвременности и необходимости. Все попытки детрансцендентализировать разум остаются в плену «понятийных предрешений трансцендентальной философии». Ложные альтернативы отпадают только с переходом к новой парадигме - парадигме согласия.
Способные иметь язык и действовать субъекты, которые на фоне общего для них жизненного мира достигают согласия относительно чего-либо в мире, ведут себя по отношению к своему языку и автономно, и зависимо. С одной стороны, субъекты всегда находятся в языково-структурированном мире. Язык предстает как нечто предшествующее и объективное. С другой стороны, жизненный мир, открытый и структурированный языком, в качестве
опоры может иметь только практику достижения согласия в рамках определенного языкового сообщества. Между жизненным миром как ресурсом, из которого черпает коммуникативное действие, и жизненным миром как продуктом проистекает круговой процесс, в котором уже нет следов исчезнувшего трансцендентального субъекта. Соответственно, только лингвистический поворот в философии открыл возможности для анализа разума, воплощенного в коммуникативном действии.
Разнообразны способы конструктивного использования метафизики прошлого в нынешней философско-метафизической ситуации. Задача статьи состояла в определении и анализе эти способов.
Список литературы
1. Кимелев Ю.А. Западная метафизика конца ХХ - начала XXI века / РАН, ИНИОН. - Москва, 2014. - 95 с.
2. Кимелев Ю.А. Современная философская онтология / РАН, ИНИОН. -Москва, 2015. - 99 с.
3. Кимелев Ю.А. Философская антропология и метафизика / РАН, ИНИОН. -Москва, 201 9. - 91 с.
4. Кимелев Ю.А. Итальянская философия на рубеже XX-XXI вв. - Москва : РАН, ИНИОН, 2020.
5. Кимелев Ю.А., Полякова Н.Л. Модерн и процесс индивидуализации : исторические судьбы индивида модерна. - Москва : Праксис, 2017. - 491 с.
6. Aubenque P. Faut-il déconstruire la métaphysique? - Paris : Presses universitaires de France, 2009. - 91 p.
7. Habermas J. Nachmetaphysisches Denken. - Frankfurt am Main : Suhrkamp, 1992. - 286 S.
8. Honnefelder L. Der zweite Anfang der Metaphysik : Voraussetzungen, Ansätze und Folgen der Wiederbegründung der Metaphysik im 13/14 Iahrhundert // Philosophie im Mittelalter. - Hamburg : Meiner, 1987. - S. 165-186.
9. Honnefelder L. Scientia Transcendens. - Hamburg : Meiner, 1990. - 515 S.
10. La filosofia italiana nel Novecento / a cura di O. Grassi, M. Marassi. - Milano ; Udine : Mimesis, 2015. - 311 p.
11. McGinn C. The Mysterious Flame. - London : Basic books, 1999. - 208 p.
12. Metaphysikkritik // Historisches Wörterbuch der Philosophie : in 13 Bd. - Basel ; Stuttgart : Schwabe u Co AG Verl., 1980. - Bd. 5. - S. 1280-1294.
13. Possenti V. Nichilismo e metafisica. - Roma : Armando, 2004. - 464 p.
14. Reininger R. Einführung in die Problene und Grundbegrifte der Philosophie. -Wien : Verl der Österr. Akad. der Wiss., 1972. - 330 S.
15. Rorty R. Philosophy and the Mirror on Nature. - Princeton : Princeton Univ., press, 1979. - 402 p.
16. Severino E. Il senso della veritá // Filosofi italiani contemporanei / a cura di G. Ricanda, C. Ciancio. - Milano : Mursia, 2013. - P. 330-341.
17. Severino E. Intorno al senso del nulla. - Milano : Adelphi, 2013. - 211 p.
18. Vattimo G. Vocazione e responsabilita del filosofo. - Genova : Il Melangolo, 2000. - 142 p.
19. Vattimo G. Della realtá. - Milano : Garzanti, 2012. - 234 p.
20. Vattimo G. Dal pensiero debole al pensiero dei deboli // Filosofi italiani contemporanei / a cura G. Riconda, C. Ciancio. - Milano : Mursia, 2013. - P. 374-380.
21. Volpi F. Il nichilismo. - Roma ; Bari : Laterza, 2004. - 217 p.
