CC BY
28
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
УДК 122
КИМЕЛЕВ Ю.А.* ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ КАРЛА-ОТТО АПЕЛЯ. DOI: 10.31249/rphil/2021.01.11
Аннотация. В статье кратко рассматривается система постметафизической философии К.-О. Апеля, его гносеология, онто-теология, проблема интерсубъективности.
Ключевые слова: Апель К.-О.; постметафизика; гносеология; интерсубъективность; Кант; Кун; онтотеология; постметафизическая парадигма.
KIMELEV Yu.A. Post-metaphysical project of Karl-otto Apel.
Abstract. The article briefly examines the system of post-metaphysical philosophy of K.-O. Apel, its epistemology, ontotheolo-gy, the problem of intersubjectivity.
Keywords: Apel K.-O.; post-metaphysics; epistemology; intcsub-jectivity; Kant; Kuhn; onto-theology; post-metaphysical paradigm.
Для цитирования: Кимелев Ю.А. Постметафизический проект Карла-Отто Апеля // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. - 2021. - № 1. - С. 212-223. DOI: 10.31249/rphil/2021.01.11
Многостороннее философское исследование природы и функций языка, так или иначе соотносящееся с интенсивными научно-лингвистическими исследованиями, образует одну из основных черт философии XX-XXI вв.
* Кимелев Ю.А., 2021.
Кимелев Юрий Анатольевич - доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник отдела философии Института научной информации по общественным наукам РАН.
Метафизика и критика метафизики в ХХ-ХХ1 вв. оказались связанными самым тесным образом с так называемым лингвистическим поворотом.
В связи со сказанным достаточно указать на то, что радикальные современные философские концептуализации критики метафизики неотделимы от философско-лингвистической проблематики. С этой же проблематикой сопряжены некоторые наиболее влиятельные попытки вывести философию на «постметафизический путь». Сказанное в полной мере можно отнести к философскому творчеству Карла-Отто Апеля.
В общем плане теория Апеля ориентирована на разработку последних оснований познания. Проблематика последних оснований познания практически всегда рассматривалась в рамках метафизики. В этом плане оригинальность теории Апеля состоит, как мы видим, в том, что она в конечном счете должна предстать в контексте критики метафизики и предстать как переход к «постметафизической» философии.
Движение философской теории Апеля в этом направлении и станет главным содержанием предлагаемого анализа.
В 1973 г. появилось двухтомное собрание работ Апеля 19551972 гг. под названием «Трансформация философии»1. Представленная здесь общая позиция свидетельствовала о трансформации трансцендентальной философии в определенную философию языка и интерсубъективности, уточнения, в том числе за счет критического размежевания с другими изменениями. При этом нашла отражение герменевтико-диалектическая методологическая ориентация К.-О. Апеля. Различные используемые воззрения снимаются и синтезируются в новой самостоятельной конфигурации.
Работы, собранные в томе I и посвященные преимущественно философско-лингвистическим проблемам, ориентированы на демонстрацию того, что не существует прямого контакт с миром, а всякий наш доступ к миру опосредован языком. Апель Бирит в рефлексии относительно языка основную характеристику современной философии, в частности, усматривает общность между аналитической философией и философской герменевтикой.
1 Apel K.-O. Transformation der Philosophie. - Frankfurt am Main : Suhrkamp, 1973. - Bd. 1. - 396 S. ; Bd. 2. - 436 S.
В томе II обсуждение эпистемологической проблематики развертывается на фоне обсуждения различий между естественными науками и науками о духе. Понимание, осуществляемое в герменевтических науках, нельзя сводить к объяснениям в естественных науках.
Опираясь на философию Ч. Пирса, Апель стремится реализовать проект семиотической трансформации трансцендентальной логики Канта. Это призвано создать условия единого обоснования теоретической и практической философии.
Исходя из базисности интерсубъективности, в качестве трансцендентальных предпосылок всякой рациональной аргументации следует признать реальное коммуникативное сообщество и идеальное (универсальное) коммуникативное сообщество.
Такие позиции позволяют осуществить «последнее обоснование» теоретического и практического дискурса, в частности, они могут служить обоснованием этики.
А вообще свою программу Апель характеризует как «фило-софско-языковую трансформацию идей транцедентальной философии»1.
Апель выдвигает прежде всего задачу «понятийного определения языка», критически учитывающего результаты научного и философского изучения языка. Эту задачу можно, по его мнению, решить посредством указания на язык как на «трансцендентальную величину в системе Канта». Речь идет о том, чтобы представить язык в качестве условия возможности и надежности понимания и самопонимания, а тем самым - и понятийного мышления, предметного познания, а также осмысленного действия. Полученное посредством такого указания философское понятие языка будет «трансцендентально-герменевтическим понятием языка».
Апель разделяет общие позиции трансцендентал-философии Канта, однако роль трансцендентальной апперцепции берет на себя, по Апелю, идеальное безграничное языковое сообщество. Канту не удается осуществить, как полагает Апель, последнее обоснование. Кант остается в рамках парадигмы («второй парадигмы»), в которой разум предпосылается как факт, а язык остается вне.
1 Apel K.-O. Op. cit., Bd. 2. - S. 333.
214
Мы сосредоточим внимание на относительно позднем сегменте обширного философского творчества Апеля, который эксплицитным образом связан с критикой метафизики. Апель не только подвергает анализу важнейшие парадигмы критики метафизики, но и стремится посредством такого анализа оформить определенную философско-исследовательскую программу, призванную заменить «метафизическую парадигму первой филосо-фии»1.
В предположении возможного различения понятия «метафизика» и понятия «первая философия» Апель признает, что вопреки Аристотелю хотел бы дать положительный ответ.
В современных условиях философия должна быть постметафизической. Стать такой она может, только если метафизическая парадигма первой философии будет изнутри трансформирована посредством новой парадигмы первой философии (а не будет метафизика просто объявлена устаревшей). Требуется актуальная в настоящее время «постметафизическая парадигма первой философии», утверждает Апель.
Апель стремится определить собственно догматический момент традиционной метафизики, который и служил побудительным мотивом осмысленной критики метафизики. Еще более важным ему представляется определить «неустранимую инстанцию первой философии». При всей критике метафизики, при всей трансформации, которую претерпевала метафизика, такую инстанцию первой философии следует признавать как что-то последнее, что не подлежит оспариванию и должно оставаться в качестве неизбежной предпосылки.
Апель считает возможным говорить о «парадигмах первой философии». Такие парадигмы целесообразно выстроить как следующие друг за другом вследствие «радикализации рефлексии относительно условий возможности правомерного мышления». Парадигмы, соответственно, не следует понимать, как это делает Т. Кун, как несоизмеримые. Не следует также ориентироваться на позднего Хайдеггера и понимать их как результат того, что «посылает» история бытия».
1 Apel K.-O. Kann es in der Gegenwart ein postmetaphysisches Paradigma der Ersten Philosophie geben? // Philosophie der Gegenwart - Gegenwart der Philosophie / Hrsg. H. Schnädelbach, G. Keil. - Hamburg : Junius, 1993. - S. 41-71.
Первая главная парадигма - онтотеология, соответственно догматическая метафизика в докантианском смысле. В рамках этой парадигмы бытие редуцируется к сущему, соответственно, разумный субъект как разум и сам логос мыслится как нечто внутримирское: мыслится как вступающий при истинном познании в отношение адекватного соответствия в силу остальному сущему. Это способ мышления, при котором сущее подлежит объяснению как ограниченное целое. После Канта оно рассматривается как сфера эмпирических наук.
Обоснование правомерности познания заключается либо в выведении чего-то из чего-то, либо в логико-математическом доказательстве. В качестве последней предпосылки такого мышления может догматически полагаться Бог-Творец или «вечность мира».
Вторая главная парадигма первой философии - трансцендентальная философия предметного сознания и самосознания в смысле Канта. В рамках этой парадигмы философский вопрос об условии возможности объективного и вместе с тем интерсубъективно-правомерного мышления впервые отделяется от всяких выведений или объяснений, исходящих из контингентного сущего. Вопрос о философском обосновании соотносится с чем-то, что не должно догматически полагаться в качестве основания. Мышление предстает как саморефлексивное, как нечто исторически последнее. Трансцендентальная философия Канта представляет собой рефлексивное обоснование достоверности мышления.
Вместе с тем у Канта критика разума оказывается объективирующей теорией взаимодействия функций трансцендентального сознания и казуального воздействия на чувственность со стороны вещей-в-себе. Это означает, что у Канта субъект трансцендентального разума, который призван быть трансцендентальным обоснованием условий правомерности познания, - это субъект гипостазируется как нечто сущее внутри мира. «Кант при реализации критики познания, - заключает Апель, - прибегает к обоснованию в стиле онтического объяснения»1.
1 Apel K.-O. Kann es in der Gegenwart ein postmetaphysisches Paradigma der Ersten Philosophie geben? // Philosophie der Gegenwart - Gegenwart der Philosophie / Hrsg. H. Schnädelbach, G. Keil. - Hamburg : Junius, 1993. - S. 58.
У Гегеля происходит утрата сути критической трансцендентальной философии - различение и дополняющее соотнесение эмпирической науки и трансцендентальной рефлексии относительно правомерности познания. Такая рефлексия у Гегеля оказывается связанной с оптическим объяснением мира.
Повторное включение трансцендентальной философии субъекта сознания в метафизику субстанции означает, как считает Апель, одновременно и вершину, и конец истории метафизики как первой философии. Это связано со стремлением мыслить историю как каузально и телеологически необходимый процесс становления мировой субстанции в качестве субъекта.
После Гегеля начинается «философия настоящего времени», соответственно приходит возможность третьей, постметафизической парадигмы первой философии.
В качестве исходного пункта постметафизической парадигмы первой философии можно воспринимать философию Чарльза Пирса. В философии Пирса осуществляется трансформация кан-товского концепта трансцендентальной философии. Результат этой трансформации можно охарактеризовать как «трансцендентальную семиотику».
Трансцендентальная семиотика представляет собой нечто последнее и неустранимое. Это трансцендентальные условия возможности интерсубъективного правомерного мышления.
Что позволяет считать представленную в общих чертах третью парадигму первой философии «постметафизической»? Для ответа на этот вопрос следует ориентироваться на критерии внутренней трансформации метафизики.
Концепт трансцендентальной семиотики, соответственно языковой прагматики позволяет до конца осмыслить мотив критики догматизма онтологической метафизики, впервые тематизиро-ванный Кантом.
Итак, Карлу-Отто Апелю принадлежит концепция «трансцендентальной прагматики», иногда обозначаемой и как «трансцендентальная языковая прагматика», и как трансцендентальная семиотика. Апель видит первостепенную задачу этой концепции в том, чтобы установить априорно необходимое отношение между «вершиной» теории познания Канта, а именно «трансцендентальным синтезом апперцепции» и тем, что у Канта не нашло темати-
зации, а именно опосредованием интерсубъективно-правомерного знания посредством языка и коммуникации.
Это означает трансформацию трансцендентальной философии. Трансформируется и понимание познания, соответственно, теория познания, и понимание субъекта познания. Познавательная способность трансцендентального субъекта Канта с его категориальным оснащением преображается в постоянный процесс. Этот процесс опосредуется языком, носит неограниченно аргумента-тивный, смыслоконституирующий характер и осуществляется коммуникативным сообществом. Этот процесс представляет собой синтез интерпретации знаков, осуществляемый интерпретирующим сообществом. Таким образом, в концепции Апеля происходит переход от трансцендентальной теории познания к трансценден-тал-прагматической критике познания.
Концепция постметафизическго мышления Юргена Хабермаса
Концепция «постметафизической» философии Ю. Хаберма-са составляет часть его обширного философского и социологического творчества. Сердцевину этого творчества образует «теория коммуникативного действия».
Концепция постметафизической философии представляет собой по существу историческую концептуализацию движения европейской философии к постметафизическому состоянию, каким оно представляется Хабермасу. Реконструкция этой историко-философской концепции в сжатом виде и будет представлена ниже.
Концепция постметафизической философии эксплицитным образом разрабатывается Хабермасом в конце ХХ в. В этом контексте важное значение имеет общая характеристика философии XX столетия, поскольку призвана указать на отход от традиции. Важно то обстоятельство, что у Хабермаса традиционная философия в целом ряде отношений фактически отождествляется с метафизикой.
По мнению Хабермаса, в философии ХХ в. можно выделить четыре крупных движения, четыре комплекса мысли: аналитическую философию, феноменологию, западный марксизм и структурализм.
Феноменология двигалась вширь, вливаясь и преображаясь в антропологическую мысль, и вглубь - в онтологическом направлении. Аналитическая философия после Второй мировой войны завоевала имперские позиции, на которые претендует и поныне. В конечном итоге эта традиция вылилась в историзм постэмпи-ристской философии науки и в контекстуализм по станалитиче-ской философии языка. Западный марксизм переместил Марксову мысль из сферы политической экономии назад в сферу философской рефлексии. Западный марксизм сохраняет определенную продуктивность в рамках социально-научной и профессиональной философской мысли. Структурализм получил распространение благодаря критике науки у Башляра, антропологии Леви-Стросса и психоанализу Лакана. Он перемещается в сферу философии как раз у тех мыслителей, которые стремились преодолеть его, - у Фуко и Деррида. Сегодня постструктурализм растворяется в радикализированной с помощью Ницше критике разума. «В то время как аналитическая философия снимает себя, а феноменология раздробляется, в западном марксизме и структурализме конец наступает в виде онаучивания и преображения в мировоззрение»1.
Указанные движения означают определенный разрыв с традицией. Этот разрыв связан с «четырьмя мотивами», составляющими, по мнению Хабермаса, «специфически современное» философии ХХ в. Речь идет о следующих «мотивах»: постметафизическое мышление, лингвистический поворот, ситуативное расположение разума и замена приоритета теории перед практикой обратным отношением, или преодоление логоцентризма.
Постметафизическое мышление предполагает отказ от теории, претендующей на постижение целого и на особый привилегированный доступ к истине. Лингвистический поворот означает парадигматический переход от философии сознания к философии языка. Онтологически ориентированна феноменология лишает разум его классических атрибутов, утверждая конечность, временность и историчность субъекта. Подходы Витгенштейна, Гадаме-ра, Леви-Стросса и гегельянцев-марксистов также представляют собой попытки поместить вознесшийся в небеса разум в разнооб-
1 Habermas J. Nachmetaphysisches Denken. - Frankfurt am Main : Suhrkamp, 1998. - S. 13.
разные контексты его функционирования. Это предполагает в том числе перевертывание классического отношения между теорией и практикой. Прагматизм, психология Пиаже, теория языка Выготского, социология знания Шелера, анализ жизненного мира у Гуссерля воплощают стремление показать, что наши когнитивные достижения укоренены в донаучной сфере, в сфере обхождения с людьми и вещами.
Охарактеризованные «мотивы» ведут философскую мысль к новым результатам. В то же время они приводят ее и к определенным ограниченностям. Постметафизическое мышление связано со сциентистской ограниченностью, заключающейся в ориентации философии на какие-то конкретные идеалы научности. Лингвистический поворот привел к появлению онтологического понимания языка, делающего язык чем-то самостоятельным по отношению к процессам научения, которые обусловлены тем, что происходит в мире. «Скептические понятия разума» привели к радикальной критике разума, к отождествлению разума с репрессивностью. Наконец, увязывание теории с практикой имеет отрицательные последствия, если практика отождествляется только с трудом и не вскрываются многообразные отношения между символически структурированным жизненным миром, коммуникативным действием и дискурсом.
Воззрения Хабермаса на историю западной философии XX в. свидетельствуют о его восприятии этой философии как по существу постметафизической или даже антиметафизической.
Нынешняя ситуация в философии представляется Хабермасу «необозримой». Речь идет не об усилении привычного плюрализма философских школ. Сегодня стало неясным положение метафизики.
В течение долгого времени важное место занимали позиции, критические в отношении метафизики. Сегодня из «пепла подобного негативизма» появилась «искра обновления метафизики».
Хабермас указывает на «замкнутые картины мира», создаваемые «дурным спекулятивным образом» из теоретических кусков различных наук. Однако в условиях децентрированного мира они могут существовать только на огороженных субкультурных островах.
Под метафизическим мышлением Хабермас, «грубо упрощая» и оставляя в стороне «аристотелевскую линию», понимает
восходящее к Платону мышление философского идеализма, которое движется через Плотина и неоплатонизм, Августина и Фому Аквинского, Николая Кузанского и Пико делла Мирандолу, Декарта, Спинозу и Лейбница вплоть до Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля.
Этому метафизическому мышлению противостоят антиметафизические движения античного материализма и скептицизма, позднесредневекового номинализма, а также эмпиризма Нового времени. Однако эти «противодвижения» остаются в рамках горизонта мыслительных возможностей метафизики.
Внимание Хабермаса сосредоточивается на трех аспектах метафизического мышления: мотив единства в «философии происхождения»; отождествление бытия и мышления; теоретическая жизнь в значении пути спасения. Эти три аспекта получают также краткую характеристику как «мышление тождества»; «учение об идеях» и «сильное понятие теории». При переходе к субъективизму Нового времени эти три момента претерпевают своеобразное преломление.
Мышление тождества
Античная философия наследует от мифа «взгляд», соотнесение с целым. Отличие заключается в том, что соотнесение всего с Единым происходит на понятийном уровне. Миф представлял единство мира как конкретное сцепление, переплетение особенного с особенным. Конкретность такого видения мира подрывается идеалистическим мышлением единства. Единое и многое абстрактно постигаются через отношение тождества и различия. Это базисное отношение, которое метафизическое мышление понимает как логическое и онтологическое отношение.
Идеализм
Со времен Парменида устанавливается внутреннее отношение между абстрагирующим мышлением и его продуктом - бытием. Платон делает из этого вывод о том, что единство образует порядок, который в качестве сущности лежит в основе множественности явлений. Понятийная природа идеального позволяет наделить бытие атрибутами всеобщности, необходимости и надвременности.
221
В противоположность номинализму и эмпиризму идеалистическая философия обновляет и мышление тождества, и учение об идеях. Это осуществляется на новой основе субъективности, что стало возможным благодаря смене парадигмы - от парадигмы онтологии к парадигме ментализма. Самосознание, отношение познающего субъекта к самому себе со времен Декарта дает ключ к внутренней и абсолютно достоверной сфере представлений о предметах.
В немецком идеализме метафизическое мышление обретает гештальт теорий субъективности. Самосознание как спонтанный источник трансцендентальных свершений либо обретает фундаментальное положение, либо как дух возвышается до статуса Абсолюта. В обоих вариантах разум действует как тотализирующая и самоотнесенная рефлексия. Такая рефлексия вступает в наследство метафизики, поскольку обеспечивает превосходство тождества над различием и превосходство идеи над материей.
Сильное понятие теории
Философия рекомендует содержание в качестве пути спасения. Теоретическая жизнь требует отказа от естественной установки по отношению к миру и сулит контакт с тем, что выходит за пределы повседневной жизни.
Определенные исторические, в конечном счете социально обусловленные процессы в своем воздействии на метафизику сделали ее как форму мышления «проблематичной».
Первый из таких процессов был связан с тем, что тотализи-рующее, направленное на единое и целое мышление было поставлено под сомнение «новым типом процедурной рациональности». Этот новый тип рациональности утверждается в XVШ в. вместе с формализмом в моральной и правовой теории и в институтах правового государства. Все это наносит удар по «познавательной привилегии философии».
Разумность получаемых опытными науками результатов является следствием рациональности используемых методов. Идеально-политические проблемы получают разумное решение в сообществе граждан демократического государства и в системе права.
Научные теории с их фаллибилизмом оказываются несовместимыми с тем видом знания, которое признается первой философией. Такое знание оказывается несовместимым и с открытостью прогресса научного познания.
В итоге требуется новое определение отношения между философией и наукой. Самопонимание философии должно стать фаллибилистским, она должна также принять процедурную рациональность опытных наук. Она должна к тому же отказаться от претензии на привилегированный доступ к истине и на обладание своим собственным методом, своим особым стилем.
Еще одним процессом, проблематизировавшим метафизическое мышление, стала критика в адрес фундаменталистской версии философии субъекта. Результатом этого процесса стало «ситуативное расположение разума».
В ходе дискуссии, соотносящейся с Кантом, подверглись пересмотру базисные понятия трансцендентальной философии. Это означало также, что были подорваны позиции внемирской трансцендентальной субъективности, на которую некогда были перенесены метафизические атрибуты всеобщности, надвременности и необходимости.
Все попытки детрансцендентализировать разум остаются в плену «понятийных предрешений трансцендентальной философии». Ложные альтернативы отпадают только с переходом к новой парадигме - парадигме согласия.
Способные иметь язык и действовать субъекты, которые на фоне общего для них жизненного мира достигают согласия относительно чего-либо в мире, ведут себя по отношению к своему языку и автономно, и зависимо. С одной стороны, субъекты всегда находятся в языково-структурированном мире. Язык предстает как нечто предшествующее и объективное. С другой стороны, жизненный мир, открытый и структурированный языком, в качестве опоры может иметь только практику достижения согласия в рамках определенного языкового сообщества. Между жизненным миром как ресурсом, из которого черпает коммуникативное действие, и жизненным миром как продуктом проистекает круговой процесс, в котором уже нет следов исчезнувшего трансцендентального субъекта. Соответственно, только лингвистический поворот в философии открыл возможности для анализа разума, воплощенного в коммуникативном действии.
