CC BY
89
и изменения. Калуга, 1993. - 239 с.
8. Константинова Т. А. Страницы истории народного образования дореволюционного Забайкалья / Т. А. Константинова // Забайкалье: некоторые аспекты истории края.
Межвузовский сб. научных трудов. - Чита: Изд-во 41 ПИ, 1993. С. 5-12.
9. Язык и мышление. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://inyazservice.narod.ru/yazyk_i_myshleniye.html
УДК 821.512.157.09 Л. Н. Романова
АКСИОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА А. Е. КУЛАКОВСКОГО
Проведено исследование поэтического творчества основоположника якутской литературы А. Е. Кулаковского как целостной художественно-эстетической системы. Ценностные ориентации творчества первого якутского поэта рассмотрены как последовательное развертывание философии антропокосмизма.
Ключевые слова: национальная литература, поэзия, поэтическая система, фольклорные традиции, письменная литературная традиция, автор, просветительство, мировоззрение, цивилизация, антропокосмизм.
L. N. Romanova
Axiology of A.Ye. Kulakovsky poetry
This article is devoted to the study of poetry of the first Yakut poet A.Ye. Kulakovsky as a coherent artistic and aesthetic system. The value orientations of the founder of Yakut literature are considered as consistent evolution of philosophy of anthropocosmism.
Key words: national literature, poetry, poetic system, folklore traditions, written literature tradition, author, enlightenment, world view, civilization, anthropocosmism.
В истории зарождения и становления якутской литературы А. Е. Кулаковский занимает особое положение, сопоставимое по значимости для национального самосознания и влиятельности, авторитетности художественных концепций в духовном развитии народа, со статусом А. С. Пушкина в русской культуре.
Литературное летоисчисление для народа саха, вне сомнений, начинается с «Заклинания Байаная» А. Е. Кулаковского (1900) [1]. И это, несмотря на то, что первые письменные памятники литературного типа были зафиксированы еще во второй половине XIX в. Споры по поводу первооткрытия якутской литературы
РОМАНОВА Лидия Николаевна - к. филол. н., зав. сектором литературоведения Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.
E-mail: [email protected]
существуют до настоящего времени, однако можно утверждать, что при всей исторической и художественной ценности и новаторстве письменных памятников: «Воспоминаний» А. Я. Уваровского [2] и олонхо М. Н. Андросовой-Ионовой [3] - их промежуточное положение между документально-информативной, этно-графически-фольклорной и литературной природой не позволяют расценивать их как начало литературной традиции, т. к. в них еще нет полного осознанного художественного творчества с «четким представлением об авторской собственности» [4, с. 273], склонностью к формированию художественного стиля, способного развиваться по своим специфическим законам. С этой точки зрения «Воспоминания» А. Я. Уваровского [2], вошедшие в фундаментальный труд О. Н. Бётлингка «О языке якутов» [5], расценивается нами как историколитературный памятник с доминированием научного плана, в котором первостепенное значение имеют
lO
этнографический и языковой материал, Олонхо «Кюл-кюл Бёге и старуха Силлирикээн» М. Н. Андросовой-Ионовой [3] рассматривается как произведение постархаичного или вторичного фольклора с максимальным сохранением канонов сказительской традиции. Переход к осознанному авторству с системным представлением о внутренних законах литературного развития осуществляется именно в поэзии А. Е. Ку-лаковского.
Деятельность А. Е.Кулаковского в различных областях научного и художественного познания мира в целом поражает своей целостностью и системностью. Уже в раннем юношеском возрасте у него вырабатывается программное осознание своей миссии, своего места в истории народа. В этом свете ранние рефераты шестнадцатилетнего выпускника реального училища Алексея Кулаковского «Вправе ли русские гордиться своим именем?», «Главнейшие достоинства поэзии А. С. Пушкина», «Главные идеи и достоинства «Истории» Карамзина», «О роли книжников в Древней Руси» [6] воспринимаются как серьезная научная разработка фундаментальной базы не только для создания национальной литературы, способной развиваться наравне с европейскими литературами, имеющими многовековой опыт, но и всей будущей просветительской деятельности А. Е. Кулаковского в универсальных ее проявлениях.
В конечном итоге результаты многообразной научной и педагогической деятельности послужили основной базой его поэтического творчества. Материалы по верованиям якутов, видам растений и животных Якутии, пословицам и поговоркам, работы по языку и стиховедению - все легло в основу его поэзии. При этом поэзия предстает концентрированной формой выражения мировоззрения А. Е. Кулаковского, разработанного в научных, публицистических трудах, и несет в себе широкое знание о человеке, о его социальных, природных, этнических, космических взаимоотношениях.
Самоидентификационный процесс литературной традиции в лоне поэзии А. Е. Кулаковского происходит в условиях своеобразного «креативного конфликта» [7]
- «конфликт-встреча» с традицией русской художественно-эстетической системы, с одной стороны, и «притяжения-отталкивания» от предшествующей устной народной традиции, с другой, - в результате которого вызревает новая художественно-словесная формация со своей спецификой, неповторимой природой.
А. Е. Кулаковский первым осознал стилевые возможности фольклора в создании национальной литературной традиции, вместе с тем показал пути творческого использования опыта мировой литературы, его осмысления в свете национального художественного мышления. Символичным в этом отношении выступает то, что первое художественное произведение Кулаковского «Заклинание Байаная» [1] написано
на основе архаичной жанровой формы обрядовой поэзии, а первое опубликованное в 1908 г. произведение является вольным переводом фрагмента из поэмы М. Ю. Лермонтова «Клятва демона» [8].
В идеологическом плане поэзия А. Е. Кулаковского также отличается удивительной цельностью и системностью, которая обусловлена философией якутского поэта. Центробежной силой его поэзии является человек в его разных сущностях: человек как часть вселенной, природы, общества, нации (народа), человечества как цивилизации. У него понимание Человека, при всей своей национальной идентичности, обусловленной этнической ментальностью, языком, культурой, укладом жизни, традициями, выходит далеко за пределы данного исторического общества и данной нации. Человек у А. Е. Кулаковского - это микрокосм, часть не только человеческого сообщества - цивилизации, но и всей вселенной. Нравоописательная, философская поэзия представляется в виде идейноэстетической концепции, где в художественной целостности выявлен человек и его отношение с окружающим миром в трех «масштабах»: индивидуальноличностном - человеческого «я» в его взаимосвязи с другими людьми; социально-историческом - «данного общества» в единстве с природой; антропокосмичес-ком - человеческого рода и вселенной [9]. В соответствии с этим концептуально строится система произведений поэта, которая воспринимается как последовательное развертывание его антропо-философской концепции: от описания личностных качеств человека к определению его места и статуса в социуме, родо-племенной или этнической группе, человеческом сообществе и во вселенной в целом. Причем изображение человеческой сути идет от «обратного» - от отрицательного сатирического портрета к идеальному.
Поэзия А. Е. Кулаковского по своей проблематике нравоописательна, имеет гуманистический и просветительский характер, способствовавший созданию широкой эпической картины национального мира и галереи национальных характеров в лирике.
Содержание его творчества определено просветительским складом мышления художника, выражаемого в критическом отношении к окружающей действительности, к обществу и в вере в силу человеческого разума. Этим определяется проблематика и пафос его произведений. Сатирическому изображению общества («Портреты якутских женщин» [10], «Скупой богач» [11], «Городские девушки» [12], «Деревенская женщина» [13], «Обездоленный до рождения» [14], «Бахвальство пьяного богача» [15]) противостоит идеальный, просвещенный в широком смысле мир («Красивая девушка» [16], «Благословение среднего поколения» [17], «Благословение по-старинному» [18], «Хомус» [19], «Певец» [11], «Наступление лета» [10]).
Этологические взгляды поэта в программном виде находят соответствующие жанровые формы лирических стихотворений: 1) алгысы - благопожелания, алгысы
- заклинания, анда±ар - клятва, осуохай - хороводная песня как формы, позволяющие представить выработанную веками систему духовно-эстетических ценностей народа; 2) сатирические и лирические портреты, которые восходят к фольклорному воспеванию - туойуу, хоhуйуу, раскрывающие пороки общества или противопоставляющие им идеальные образы; 3) лирические стихотворения, построенные на антитезе, как выражение сложности, многогранности, противоречивости мира; в них также противопоставляются системы человеческих ценностей; 4) лирические стихотворения, близкие к традиционным народным песням импровизационного характера, в которых автор выражает свое эмоциональное отношение к предметному миру и т. д.
Творческое освоение и авторская индивидуализация фольклорных жанров и жанровых форм происходит путем подчинения архаичных жанровых реликтов авторскому замыслу, авторской гуманистической и просветительской концепции. Впоследствии эти формы полноправно утвердились в жанровой системе якутской литературы. Он, интуитивно ощущая
первичную значимость магического слова, ставшего первоисточником поэтической строки, в начале своего творчества обратился именно к обрядовой поэзии как к фольклорному жанру с наиболее устойчивыми жанровыми и композиционными признаками, канони-
зированными с точки зрения имплицитной фольклорной поэтики изобразительно-выразительными средствами. Наиболее архаичные черты, доведенные до совершенства рукой мастера, мы наблюдаем в стихотворениях «Заклинание Байаная» [1], «Старинная якутская клятва» [1], «Благословение по-старинному» [10], «Танец по-вилюйски» [10], «Скороговорка»
[1]. При всей своей архаичности, заключающейся в ритуальном этикете, мифологизированности образов, традиционности композиции и устойчивости образных средств, в этих произведениях ярко выражено индивидуально-авторское начало. Это позволяет связывать процесс перехода фольклорных жанров в категорию литературных в творчестве А. Е. Кулаковского с новым, в отличие от фольклорного, типом авторства (осознанным отношением к авторской собственности), проявляющегося в субъективированной оценке изображаемого, в отношении к лирическому герою и к поэтическому слову, для которого характерна условность.
Глубина философских взглядов поэта закономерно подводит его к рождению крупного лиро-эпического жанра - поэмы, где наиболее наглядно показан процесс окончательного перехода А. Е. Кулаковского от устнопоэтической традиции к литературной.
Глобальные проблемы человеческой цивилизации, поставленные в поэме «Сон шамана» [10], позволяют говорить о том, что по глубине философских воззрений и умозаключений якутский поэт очень близок к русским космистам - П. А. Флоренскому, В. С. Соловьеву, Н. Ф. Федорову, Н. А. Умову, В. И. Вернадскому, К. Е. Циолковскому, А. Л. Чижевскому и др., идеи которых получили широкое распространение в конце XIX - начале XX вв. В это время идеи «всеединства», «космизма», планетарного мышления, всемирного апокалипсиса, могущего быть вызванным противостоянием природы и цивилизации, завладели умами многих прогрессивных мыслителей.
Более того, с уверенностью можно сказать, что А. Е. Кулаковский, создав эту поэму, на четверть века предвосхитил философию антропокосмизма, возникшую в 1940-х гг., в которой утверждалась необходимость осознания человеком своей органической, неразрывной связи с природой, с Космосом. Это учение, в отличие от космизма, было лишено какой-либо религиозности, имело чисто научное, диалектическое понимание взаимосвязи человека и природы, где человек находится не над природой, а внутри нее [12].
Однако А. Е. Кулаковский идет дальше абстрактных рассуждений о необходимости единения Человека и Природы и интуитивно подходит к решению проблемы системного выживания цивилизации, которая приобрела особую актуальность в наше время. Проблема выживания объединяет в себе все стороны человеческой жизни, проявляя себя в единичном (индивидууме), особенном (культурно-этническом образовании), общем (планетарной цивилизации) и определяет всю человеческую деятельность в прошлом, настоящем и будущем.
В этой поэме совокупность поставленных проблем сводится в конечном итоге к преодолению реальной угрозы как физического, так и нравственного вымирания человечества, и к утверждению неисчерпаемости жизни, нуждающейся в действенной защите и созидательном преобразовании. В этом аспекте наиболее ярко проявляется общечеловеческий пафос творчества поэта.
Широкомасштабность художественных проблем данной поэмы подтверждается и выбором ключевого образа произведения, отличающегося многоплановостью и полифункциональностью. В определении художественной функции сакральной фигуры шамана исследователи отмечают его символичность, соответствие представлениям якутов о безграничных возможностях и сверхъестественных способностях шамана, благодаря которым он преодолевает пространственные, временные дистанции и является связующим звеном между мифологическим и исторически-конкретным (Г. П. Башарин [13], Е. С. Сидоров [28], А. А. Бурцев [29] и др.). По утверждению Г. П. Башарина, «шаман с
его «всевидящей» и «всеведающей» мифологической традицией» выступает и «в качестве философа» [13, с. 20]. Следует учитывать и то, что для современника поэта «шаман» является наиболее адаптированным с художественной точки зрения образом, оправдывающим его мистические перевоплощения и пророческий дар. Вместе с тем, образ шамана несет в себе собственноавторское, индивидуальное начало, ибо «писатель, говоря о жизни, этим же самым говорит о себе, по крайней мере, о самом главном в себе» [16, с. 64]. На это указывает и введенный поэтом образ Орла, ассоциирующийся с псевдонимом автора - Ексекюлях (Ексекю - по-якутски орел).
Следует выделить и диалогическую функцию образа, определяющую обращенность произведения не только к современникам, но и потомкам, идущую от традиций эпического стиха и рассчитанную на активное эстетическое воздействие от говорящего к слушателю, подтверждающуюся риторическими обращениями, восклицаниями.
Таким образом, шаман-пророк выступает как организующий центр, своеобразная «силовая линия» идейно-художественной, стилевой, сюжетной и всей композиционной структуры произведения.
В этом произведении особенно ярко показан процесс углубления просветительского склада мышления А. Е. Кулаковского и развития его в сторону антропокосмического сознания. «Сон шамана» [10] воспринимается как история цивилизации на уровне осознания человеком своей сущности и значимости по отношению к внешнему миру или мироустройству в целом. В соответствии с этим в структуре произведения четко выделяются три смысловые части, где события, происходящие в мире, даны в причинно-следственной связи - переход человечества от религиозного (мифологического) мировосприятия к антропоцентризму. При этом мифологическое время изображается как время неотделимости человека от окружающего его мира. Затем показан кризис антропоцентризма как последствие искусственного вознесения человека над природой; и, наконец, поиск путей выживания человечества, которые в идеале должны привести к антропокосмической гармонии.
Первая часть произведения - это исходная точка бифуркационного преобразования, где возникает риск гибели человечества. Человек отказывается от бога, активного Творца, положившего в основу созданного им мира Созидание и Равенство (точнее равноценность) всего сущего на земле. Космогоническая фигура Юрюнг Аар Тойона выступает в роли Высшего Разума, устанавливающего законы земного бытия. В контексте поэмы он воспринимается не столько как языческое божество, сколько как символ разумного миропорядка. В этом отношении интересна семантическая трансформация формулы инициального начала поэмы.
Мифологизированный образ божества Юрюнг Аар тойон в формуле о создании Срединного мира уже не выполняет функцию «формального», традиционного зачинного образа, характерного для эпоса и обрядовой поэзии, а становится действующим лицом поэмы, стимулирующим развитие сюжета. Поэт рассматривает отречение человека от бога как противостояние природе. Следствием развития антропоцентристского сознания становится то, что человек ставит себя в центр мироздания, и природа для него выступает только в качестве средства его существования и поля деятельности.
Считается, что антропоцентризму в свое время принадлежала заслуга возвращения человеку его достоинства, освобождения от первобытного страха перед Природой, но чрезмерная гордыня, ложное представление о верховенстве Человека над Природой неизбежно приводят к нарушению баланса мира. Человек, уверенный в своем вечном существовании на земле, приобретает мнимую свободу от окружающей среды и перестает реально оценивать сложившуюся на планете ситуацию, начинается процесс саморазрушения человека.
Основной акцент поэт делает на демографической проблеме. Мировой кризис, вследствие которого происходят войны, голод, расслоение на классы, революции и гражданские войны, экологические катаклизмы, автор во многом объясняет как результат демографической проблемы. Эта точка зрения послужила причиной многолетних обвинений А. Е. Кулаковского в мальтузианстве и социал-дарвинизме.
Важнейшие положения письма к «Якутской интеллигенции» [17] и содержание поэмы «Сон шамана» [10] не позволяют усомниться в том, что поэту были известны идеи мальтузианства. Но он, в отличие от Мальтуса и его последователей, далек от мысли воспевать войны и провозглашать их единственным решением проблемы перенаселенности земли. Наоборот, в его поэме лейтмотивом проходит гуманистическая идея о противоестественности войны человеческой природе. Ведущей становится идея ответственности каждого поколения перед будущим, потому что в кровопролитных войнах уничтожается не только данное поколение, но и весь будущий род:
Отуттуу мелуйуен киЬи
ОЬодоско бустулар. [25, с. 80].
Тридцать миллионов людей
Погибли в утробе матери своей...
[Пер. - Л. Р.]
Предупреждением человечеству звучит вторая часть поэмы, где описываются разрушительные последствия антропоцентристского отношения к миру.
А. Е. Кулаковский показывает этот процесс как цепь событий планетарного масштаба, подтверждающих взаимосвязанность и взаимозависимость микро-и макрокосма. Мировые войны между сильными государствами за территорию, за лидерство в мире, влекущие за собой борьбу внутри государств, голод, разруху, неизбежные в сложившейся ситуации миграционные процессы - это результат разрыва ценностных межсубъектных отношений, «отчуждения человека от других людей, от самого себя, от общества и природы» [18, с. 3]. В этой части цивилизация подходит ко второй точке преобразования, где максимально возрастает угроза ее саморазрушения.
Духовный кризис влечет за собой экологические катаклизмы, которые показаны и как последствия неразумного отношения человека к природе, и как предупреждение, что природа дает шанс человеку изменить себя и мир. А. Е. Кулаковский видит единственно верный путь спасения цивилизации в изменении мышления: на смену антропоцентризму должен придти антропокосмизм, который возродит органическую связь человека с природой. Эта идея берет свои истоки в национальной натурфилософии, которая связана с представлениями народа о человеке как неотъемлемой части всей вселенной.
Размышления шамана последовательно приводят его к проблеме выживания отдельного культурноэтнического образования в контексте сосуществования малых и больших народов. Это совершенно естественно, ибо, по словам Н. А. Бердяева, «человек входит в человечество через национальную индивидуальность» [33, с. 93].
Проблема выживания якутского народа у А. Е. Кулаковского возникает в связи с миграционными процессами, происходившими после мировой войны. Для него вопрос о будущем народа саха как этноса имел реальную почву в связи с планировавшимся введением столыпинской переселенческой политики. Но не следует понимать тревогу А. Е. Кулаковского как беспокойство только о судьбе одного отдельно взятого народа. Поэт-мыслитель прекрасно понимает: либо выживет все человечество как планетарное целое и обретет перспективы реального будущего, либо погибнет в истощенной им же самим и непригодной для существования среде обитания. В этой ситуации обособленное выживание любого этноса, сколь бы силен он ни был, невозможно. Поэтому судьба народа саха и проблема его выживания в поэме «Сон шамана» [10] воспринимаются как универсальная модель сохранения всей цивилизационной системы. Особенную актуальность эта модель приобретает в отношении малочисленных народов, подвергнутых наиболее вероятному исчезновению.
Основным фактором сохранения этноса становится, согласно А. Е. Кулаковскому, прежде всего необходимость роста национального самосознания. Понимание
сущности национального самосознания у поэта предполагает и устремленность вовне, выход за границы этноцентристского мышления. Только в просвещении путем приобщения к многовековой культуре «большого народа» автор видит условие сохранения и будущего развития в «преобразованном виде» своего народа. Таким образом, узконациональная проблема возводится до степени глубочайших обобщений и приобретает общегуманистический пафос.
Существующие реалии мира заставляют поэта-мыслителя задуматься над будущим, и разрешение катастрофических для человечества проблем он видит в нравственном совершенствовании и просвещении человека, в добром согласии, взаимодействии и взаимообогащении различных культур мира.
В науке есть утверждение, что история человеческой цивилизации развивается по спирали, повторяя в нарастающем порядке стадии своего развития. Исходя из этого, выдающееся произведение А. Е. Кулаковского приобретает в настоящее время новое звучание. Процессы глобализации, связанные с обострением межгосударственных отношений, техногенным кризисом, влекущим за собой экологические катаклизмы, латентными и явными миграционными процессами, реальной угрозой исчезновения этносов, проявляющейся в утрате традиционной культуры, ментальных ценностей и др., - заставляют вновь обратиться к произведению А. Е. Кулаковского в поиске путей самосохранения и организации разумного миропорядка.
Феномен А. Е. Кулаковского как гениального художника-мыслителя своей эпохи нашел полное отражение в его поэме «Сон шамана». Концептуальные воззрения якутского поэта представляются в виде оригинальной целостной философской системы, намного опередившей научную и художественную мысль своего времени. Семантически «Сну шамана» [10] противопоставлена поэма «Наступление лета» [10]: хаотичности мира, саморазрушающейся психологии человечества оппозиционирует гармоничный мир природы, где человек - равноценная часть микро- и макрокосма. В этой поэме обращение к традиционной календарной обрядовой форме повествования указывает на изначальную разумность человека, живущего в согласии с законами природы, что укоренено в национальном художественном мышлении.
Л и т е р а т у р а
1. Кулаковский А. Е. Заклинание Байаная // Песни-стихи. Часть II. - Якутск: Гос. книж. изд-во, 1925. - С. 24-29. (На як. яз.).
2. Уваровский А. Я. Воспоминания. - Якутск: Якутское-Саха информационное агентство, 1995. - 224 с.
3. Андросова-Ионова М. Н. Олонхо, песни, этнографические заметки, статьи. - Якутск: Изд-во «Кудук», 1998. - 733 с (На як. яз.)
4. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. - М.: Изд-во «Наука», 1979. - З60 с.
5. Bohtlingk O. Uber die Sprache der Jakuten. Th.1. 2 Lief. Einleitung. Jakutische Grammatik. Text und Worterbuch. St.-Pb., 1851. S.CXLVII.
6. Кулаковский А. Е. о русском народе, его культуре. -Якутск: Изд-во ИГИ АН РС (Я), 2002. - З5 с.
7. Земсков В. Б. Латинская Америка и Россия (Проблема культурного синтеза в пограничных цивилизациях) // Общественные науки и современность. - 2000. - № 5. - С. 96-10З.
8. Акула (Кулаковский А. Е.). Клятва Демона // Якутская жизнь. - №19. 24 апреля 1908 г. (На як. яз.)
9. Гиршман М. М. От текста к произведению, от данного общества к целостному миру // Вопросы литературы. - 1990.
- Май. - С.108-112.
10. Кулаковский А. Е. Портреты якутских женщин // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 141-165. (На як. яз.).
11. Кулаковский А. Е. Скупой богач // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 129-1З5. (На як. яз.).
12. Кулаковский А. Е. Городские девушки // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 1-2З. (На як. яз.).
13. Кулаковский А. Е. Деревенская женщина // Песни-стихи. Часть I. - Якутск, 1924. - С. 21-З4. (На як. яз.).
14. Кулаковский А. Е. Обездоленный до рождения // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 97-112. (На як. яз.).
15. Кулаковский А. Е. Бахвальство пьяного богача // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 129-1З5. (На як. яз.).
16. Кулаковский А. Е. Красивая девушка // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 85-96. (На як. яз.).
17. Кулаковский А. Е. Благословение среднего поколения // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. 166-170. (На як. яз.).
18. Кулаковский А. Е. Благословение по-старинному // Песни-стихи. Часть I. - Якутск, 1924. - С. 11-15. (На як. яз.).
19. Кулаковский А. Е. Хомус // Песни-стихи. Часть I.
Якутск, 1924. - С. 16-20. (На як. яз.).
20. Кулаковский А. Е. Певец // Песни-стихи. - Якутск: Якут.книж.изд-во, 1957. - С. 271-272. (На як. яз.)
21. Кулаковский А. Е. Наступление лета // Песни-стихи. Часть I. - Якутск, 1924. - С. 85-1З7. (На як. яз.).
22. Кулаковский А. Е. Старинная якутская клятва // Песни-стихи. Часть II. - Якутск, 1925. - С. З0-З5. (На як. яз.).
23. Кулаковский А. Е. Танец по-вилюйски // Песни-стихи. Часть I. - Якутск, 1924. - С. 1-4. (На як. яз.).
24. Кулаковский А. Е. Скороговорка // Песни-стихи. Часть
II. - Якутск, 1925. - С. 55-56. (На як. яз.).
25. Кулаковский А. Е. Сон шамана // Песни-стихи. Часть I.
- Якутск, 1924. - С. З5-84. (На як. яз.).
26. Холодный Н. Г. Мысли натуралиста о природе человека / Избранные труды в З-х т. Т. З. - Киев, 1947. - З20 с.
27. Башарин Г. П. Три якутских реалиста-просветителя (из истории общественной мысли). - Якутск: Госиздат. 1944. - 140 с.
28. Кулаковский А. Е. Сон шамана / Перевод, комментарии, исследование Е. С. Сидорова - Якутск: Изд-во «Бичик», 1994. -128 с.
29. Бурцев А. А. А. Е. Кулаковский как поэт-мыслитель // Бурцев А. А., Максимова П. В. На крылатом коне. Якутская поэзия от А. Кулаковского до С. Тарасова. Якутск: НИПК «Сахаполиграфиздат», 1995. - С. 9-2З.
30. Гиршман М. М. Целостность литературного произведения // Внутренняя логика литературного произведения и художественной формы. - М.: Наука, 1971. - С. 49-97.
31. Кулаковский А. Е. Якутской интеллигенции. Филиал Национального архива РС (Я). Ф. З. Оп. 20. Д. 1З0а. Лл. 1-21.
32. Выжлецов Т. П. Духовно-ценностный смысл и природные основы культуры [Электронный ресурс] // Учен. зап. Новгородского госуниверситета: [cайт] Админ. Сервер НовГУ. № 2. [2002]. (дата обращения 09.02.2011).
33. Бердяев Н. А. Судьба России. - М.: Советский писатель, 1990. - З46 с.
