Аксиология правовой политики в международном частном праве Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 341.9

А. А. Степанюк,

канд. юрид. наук, доцент Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков

АКСИОЛОГИЯ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ В МЕЖДУНАРОДНОМ

ЧАСТНОМ ПРАВЕ

Статья посвящена исследованию аксиологии правовой политики и правового регулирования в международном частном праве, а также определению ценностей как составляющих её элементов.

Ключевые слова: аксиология, правовая политика, правовое регулирование частных международных отношений, аксиология правовой политики в международном частном праве.

В соответствии с определением Философского словаря «аксиология (от греч. axia - ценность и logos учение) - учение о ценностях [21, с. 13]. Понимание правовой политики в международном частном праве как деятельности, имеющей свою цель, и другие элементы, безусловно, вызывает необходимость выяснения ее ценностей, приоритетов. Вполне очевидно, что правовая политика в международном частном праве формируется и реализуется с позиции аксиологических установок ее субъектов, причем на основании представлений не только о том, что существует в правовом регулировании частномеждународных общественных отношений, но и о том, что должно быть, что является желательным. Иными словами, при формировании и реализации правовой политики в международном частном праве имеющаяся действительность частномеждународных общественных отношений и их правовое регулирование оцениваются и отражаются через деонтические представления соответствующих субъектов.

На научном уровне выяснение ценностей находим в разработках философов (Н. Н. Алексеев,

В. Е. Чиркин, А. Чефранов и др.), правоведов (Н. Неновски, С. С. Алексеев, П. М. Рабинович, О. О. Бандура). Политические ценности были предметом внимания В. Н. Шилова, В. И. Климончука и других ученых. Вместе с тем аксиология правовой политики в международном частном праве была рассмотрена лишь в монографии А. А. Степанюк [См.: 19, с. 87-97]. Анализ обозначенной проблемы является необходимым элементом осмысления правовой политики в международном частном праве.

Рассматриваемая правовая политика сама по себе имеет ценностную характеристику, поскольку выражает должное только через оценку действительности и отражение ее важных, желательных сторон. Для примера приведем отмеченную в науке международного частного права особенность. «В связи с тем, что США - это страна иммигрантов, представляющих разнообразные культуры, имеющая относительно краткую историю, американскому обществу и его правовой культуре свойственны гибкость, изменчивость и индивидуализм. Европейские страны, наоборот, - это в основном старые государства с относительно гомогенным в этническом плане населением и древними историческими традициями. Исходя из этого ценностную основу европейских стран составляют такие юридико-социальные ценности, как стабильность, последовательность и стремление к социальному равенству. Европейский законодатель стремится к логичности и непротиворечивости системы коллизионных норм. Для европейского МЧП большое значение имеет такая ценность, как стабильность коллизионного законодательства» [9, с. 100-102]. Вполне очевидно, что приведенные ценностные критерии в определенной степени предопределяют проведение векторной правовой политики в международном частном праве, а ценностные установки, ориентиры, идеал этой сферы влияют на правовое регулирование частного международного общественного отношения, выражают юридически должное, ведь, по мнению Н. Неновски, «системе правовых ценностей отвечает система правовых норм» [10, с. 181].

Аксиология правовой политики в международном частном праве не является единой, раз и навсегда данной, а потому «политические ценности (свобода, равенство, безопасность, справедливость и др.), переходят от поколения к поколению, передвигаясь в историческом времени, изменяют свое значение, оборачиваются подчас совершенно неожиданной стороной» [4, с. 43]. Через изменение представлений о деонтичном от эпохи к эпохе, от общества к обществу меняются и отличаются ценности и приоритеты, находящиеся в основании правовой политики в международном частном праве. Так, некоторые ценности, которые были присущи для одного феномена в ранние исторические эпохи, со временем отбрасывались как ненадлежащие, наполнялись новым содержанием, толковались по-иному, менялись на новые, и лишь некоторые их них преодолевали путь в будущее, положительно оцениваясь последующими поколениями.

В качестве примера возьмем категорию территориальности международного частного права. Если во времена советской эпохи эта ценность для международного частного права была абсолютной, вытекала из принципов суверенитета, классового характера права, позволяла распространять свою юрисдикцию на всех, кто находился на территории государства (особенно в брачно-семейной сфере), чему содействовали тотальные пробелы в регулировании частномеждународного общественного отношения, то на смену

политико-экономической ситуации пришла экстерриториальность с более широкими возможностями использования зарубежного права на своей территории [8, с. 242-245].

Возможно, что и нынешние ценности правовой политики в международном частном праве будут иметь в будущем аналогичную судьбу. Ведь с изменением исторической, экономической, политической, культурной, международной ситуации трансформируются аксиологические ориентиры отдельных лиц, общества, государства, а также представления о ценностях, ориентирах, приоритетах и основах правового регламентирования частного международного общественного отношения. Как отмечается в теории правовой политики, «в процессе эволюции человеческой цивилизации сами ценности претерпевают изменения в диапазоне от приоритета общего блага, обоснованного разумом, до блага личности, ее свободы, автономности, независимости от государства» [2, с. 16]. А потому «законодатель, регулируя какую-либо фактическую область, должен взвесить, не приведут ли его установления в итоге к умалению какой-либо социальной ценности или системы ценностей, которые он сам признает, ибо тогда эти результаты будут в какой-то степени отрицательными» [11, с. 308].

Ценности и приоритеты правовой политики в международном частном праве в данное время не содержатся и не фиксируются непосредственно, к примеру, в виде перечня в текстах статей закона или иных внешних формах. Они априори находятся в таких сферах социального бытия, как мораль, культура, религия, политика, экономика. Вместе с тем нормы международного частного права создаются, существуют и изменяются как выражение этих ценностей и приоритетов, направляются на их охрану, обеспечение и развитие. Нередко разного рода социальные ценности превращаются в принципы права в целом, в отдельные его элементы.

Как отмечается в теории правовой политики, общечеловеческие ценности имеют характер абстрактных, иногда декларативных принципов. «Будучи философскими, социологическими и иными идеологемами, они нередко не ложатся на строгий язык правовых норм, требуют дополнительного истолкования и развития, для того чтобы их применение было обеспечено юридическими средствами» [23, с. 5]. Например, категория «справедливость» принадлежит прежде всего к этической сфере, является моральным требованием. Вместе с тем право немыслимо без справедливости как собственного принципа: не всем одно и то же, а каждому свое, что фактически означает категоричность морального относительно правового, первооснову моральной ценности справедливости относительно права [17, с. 664-666]. Бесспорно значение справедливости и для международного частного права: без этой ценности нет оснований вести речь об установлении и функционировании правового регулирования частного международного общественного отношения. То же касается и других ценностей, которые со временем приобретают правовое значение, воплощаются в том числе и в международном частном праве, его принципах и нормах, имея своим источником иные сферы социального бытия.

Так, анализируя любую коллизионную или материальную норму международного частного права с точки зрения ее обусловленности, мы выявляем принципы права, которые она раскрывает и детализирует, на которых основывается, а через них - и ценности, присущие отечественному обществу, которые поддерживаются и воплощаются с помощью правовой политики. Примером может послужить норма ст. 13 Закона Украины «О международном частном праве». Эта, на первый взгляд, техническая норма, имеющая целью осуществление мирного делового сотрудничества государств в частной международной сфере, базируется на таком принципе международного частного права, как взаимодействие национальных правовых систем, а в более широком понимании основывается на ценностях справедливости, человечности, гуманности, защите прав человека и т. п. И хотя вышеперечисленные ценности в тексте этой нормы и не зафиксированы как словесные формулировки, все же они воплощаются в жизнь, формируя основу конкретной нормы международного частного права и с помощью правовой политики закрепляются законодательно и реализуются на практике. И кроме того, «ценности определяют стратегию поведения, дают более широкий диапазон вариантов деятельности, предоставляя субъектам большую автономию, самостоятельность, нежели нормы» [24, с. 8]. Поэтому они фактически являются определяющими для правовой политики в международном частном праве в целом, а в особенности для ее стратегической части.

При таком толковании ценности - это феномены социального бытия, которые по своим качествам, сущностным характеристика, правовому значению совпадают с позицией субъектов формирования и реализации правовой политики в международном частном праве, могут выражать и удовлетворять намерения, потребности, интересы, цель упорядочивания частных международных общественных отношений, формировать принципы международного частного права и воплощаются в его нормах.

В противовес этому объективно существуют противоположные феномены, не вписывающиеся в общее понимание деонтичного в данном обществе и государстве, а потому являющиеся антиценностями. Как отмечается в тории права, «ценности - это специфические социальные определения объектов окружающего мира, выявляющие их положительное или отрицательное значение для человека и общества» [20, с. 246]. Для примера ценностей и антиценностей можно проанализировать устойчивую позицию отечественной юриспруденции относительно формы внешнеэкономического контракта, которая в соответствии с украинским законодательством должна быть письменной (ч. 3 ст. 31 Закона Украины «О

международном частном праве», ч. 2 ст. 6 Закона Украины «О внешнеэкономической деятельности»). Эти положения некоторые отечественные ученные даже относят к нормам, образовывающим публичный порядок [3, с. 41].

В противоположность этому мировая практика правового регулирования внешнеэкономической деятельности в основном отказалась от превалирования письменной формы в таких соглашениях. Например, ст. 11 Конвенции ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» закрепляет произвольную форму такой сделки. Позиция же Украины в этом вопросе наследует позицию СССР, который при ратификации названного акта сделал заявление, что законодательство требует, чтобы договоры купли-продажи заключались только в письменной форме и, соответственно, о неприменении положений Конвенции [13, с. 49, 50]. Таким образом, если в других странах при заключении внешнеэкономических соглашений руководствуются принципами доброй совести, поддержки деловой репутации, базирующихся на морально-этических ценностях честности, порядочности, доверия, отечественная правовая политика в международном частном праве крайне осторожно относится к возможности внедрения подобной нормы о произвольной форме внешнеэкономического соглашения как проявлении приведенных принципов и ценностей, возможно, из-за того, что для украинской правовой культуры они не присущи. Если же исходить из того, что «социальная ценность - это определенное благо, которое приносит людям данное явление» [25, с. 55], то вполне очевидно, что для отечественного международного частного права иные виды форм внешнеэкономической сделки, кроме письменной, никакого блага не приносят, вышеприведенных ценностей не представляют, содействуя лишь появлению сложностей при доказывании факта заключения таких сделок, наличия или отсутствия договоренности об их конкретных условиях и т. п.

При аксиологическом анализе правовой политики в международном частном праве целесообразно обратить внимание на необходимость отделять настоящие ценности от того, что только провозглашается ими. Сопоставим нормы статей 5, 70, 71 Закона Украины «О международном частном праве». Если в общей норме ст. 5 идет речь о возможности использования автономии воли, для чего участникам правоотношений предлагается самостоятельно избирать право для его применения к своим правоотношениям, а ст. 70 специально разрешает то же самое для отношений наследственных, вводя и воплощая в правовое регламентирование принципы диспозитивности, свободы выбора, свободного волеизъявления и др., то ст. 71 устанавливает иное требование: наследование недвижимого имущества регулируется правом государства, на территории которого находится это имущество, что опять-таки некоторыми отечественными ученными называется нормами публичного порядка [3, с. 41]. Таким образом, несмотря на общее правило автономии воли и ее воплощение в институте наследования путем законодательно закрепленных исключений, норма закона пренебрегает принципом универсальности правопреемства как базового для этой сферы международного частного права, игнорирует волю наследодателя, а возможно, и категорию наиболее тесной связи, вместо чего вменяет в обязанность отказываться от вышеприведенных принципов права и ценностей, лежащих в их основе, - справедливости, свободы завещания, свободного выбора правопорядка, уважения к воле умершего и др.

Нормы ст. 9 рассматриваемого Закона также непоследовательно воплощают ценности об обратной отсылке. Несмотря на установленное в ч. 1 этой статьи абсолютно полезного правила для взаимодействия национальных правовых систем и допуска зарубежного права на собственную территорию, ч. 2 нивелирует это достижение отечественного законодателя, когда принимает обратную отсылку к праву Украины. Поэтому правовая политика в международном частном праве одной рукой предоставляет возможности для воплощения в жизнь положительных тенденций правового регулирования, а другой их забирает, оставляя при этом все достоверно доказанные наукой отрицательные проявления от принятия обратной отсылки [18, с. 98-110].

Что же касается причин, можно сказать, такого лукавства правовой политики, то для специалистов они вполне очевидны. Это попытки: (а) подчинять своему правопорядку, причем часто вопреки природе частного международного общественного отношения, тесной связи и автономии воли в сферах, наиболее часто вызывающих коллизии международного частного права; (б) контролировать своих граждан в личной, семейной сфере; (в) применять более простое, более понятное, доступное lex fori (закон суда); (г) использовать принятие обратной отсылки для корректировки действия коллизионной нормы и с помощью этого избирать более выгодный для отдельной стороны спора правопорядок; (д) руководствоваться эти правилом по собственному усмотрению ввиду трудностей установления содержания и сущности коллизионных норм зарубежной страны. Все это в совокупности - атавистичные проявления территориального начала. Тем самым с помощью правовой политики в международном частном праве явно пренебрегаются система принципов современного международного частного права, в том числе, взаимодействие правовых систем, допуск иностранного права на собственную территорию, а также правовые ценности справедливости, равенства, социальной гармонии и др.

На приведенных примерах есть возможность осознать, что можно провозглашать и будто бы закреплять одни ценности и принципы, а с помощью установленного ряда исключений устанавливать то, что на самом деле является приоритетным для данных субъектов формирования и реализации правовой

политики в международном частном праве. Как метко по поводу ценностей было подмечено в философии права, «представляется в высшей степени плодотворной задачей опознать, вразуметь и определить те фактические ценности, которые лежали и лежат в основе положительного, исторического, действовавшего и действующего права. Я думаю, что велико будет удивление, а может быть, и ужас, когда во всей исторической наготе предстанет перед человеком все то, чему в конце концов служит созданное им историческое право. С очевидностью откроется, что лежащие в основе его ценностные предпосылки не только не соответствуют идее ценностного порядка и ценностной иерархии, но и в значительной степени совпадают с отрицательными ценностями, покрывают собою прямое зло» [1, с. 233].

Как становится понятным из последних приведенных примеров, первоочередной задачей правовой политики в международном частном праве должно быть разрешение проблемы разногласия правовых ценностей, поскольку противостояние ценностных ориентаций, сказывающееся на несовершенстве и несогласованности правового регулирования частных международных общественных отношений, может быть уменьшено или смягчено с помощью построения иерархической системы ценностей и установления приоритетов этой политики.

Ценности и приоритеты правовой политики в международном частном праве должны формировать иерархическую систему. Поэтому среди них можно выделить главные, важнейшие и наиболее значимые элементы. Выделение такой группы ценностей и предоставление им приоритета среди других зависит от предпочтений субъектов формирования и реализации этой политики, их потребностей, интересов, целей, намерений. Практическая же сторона такого разделения состоит в том, что иерархичность этих ценностей влияет на иерархичность норм при правовом регламентировании частных международных общественных отношений, на соотношение системы целей, принципов и отдельных норм в процессе действия регуляторов международного частного права. Как отмечается в теории права, «целесообразное взаимное расположение правовых ценностей обусловливает систему правовых норм как целесообразно построенную систему. Внутренняя целесообразность правовой системы соответствует внутренней целесообразности ценностной системы, закрепляемой и охраняемой правовыми нормами» [10, с. 188, 189].

В теории часто называют ценностями права свободу, справедливость, права и свободы человека и гражданина, их гарантированность, юридические обязанности, правовые принципы, законность, ответственность, равенство, безопасность человека, обеспечение истины, правды при решении юридических вопросов, правовые принципы, особые правовые средства и юридические механизмы, право, ум, власть, гражданское состояние, суверенитет, толерантность, независимость, самостоятельность, государственность, традиционность, добро, благо, демократию, народность, нацию, национальную идею, правовую благоустроенность, жизнь, собственность, свободу выбора идеологии, веры или неверы, способов самоуправления, приоритет личности, благосостояние, порядок, легитимность, социальный порядок и многие другие.

Такой чрезвычайно широкий спектр ценностей сказывается на том, что они нередко вступают в противоречие, основание которого составляют несовпадения потребностей - индивидуальных, групповых, социальных, национальных и интернациональных, долгосрочных и краткосрочных, разумных и неразумных и пр. [12, с. 21]. Кроме того, вследствие различной важности и значимости для правовой политики в международном частном праве и в правовом регулировании частных международных отношений правовые ценности занимают различные позиции на иерархических ступенях деонтичной системы.

Вот почему представляется необходимым текстуальное формулирование иерархической системы ценностей для правовой политики в международном частном праве в соответствующей концепции. Это может быть полезно для правотворчества в связи с ее ролью (а) в утверждении правовых основ регулирования частных международных общественных отношений, (б) в определении характера последнего и его ценностных направлений, (в) в формировании и фиксации конкретных институтов и норм международного частного права, которые должны совпадать с деонтично должным, (г) в содействии гарантиям прав и свобод человека, свободному развитию личности и ее автономии. Безусловное значение будет иметь такая иерархическая система и для правореализации, что может пригодиться при заполнении пробелов в правовом регулировании, толковании оценочных категорий и т.п.

Иерархическая конструкция системы ценностей позволит определить абсолютную, высшую ценность права - справедливость - как самостоятельную, независимую и совершенную категорию, которая может быть определяющей для правовой регламентации и правовой политики в международном частном праве, воплощаться и обнаруживаться во всех без исключения установках этой сферы. Как отмечает

С. И. Максимов, из всех целей институтов политико-правовой системы общества справедливость занимает приоритетное место, представляет собою бесспорную ценность, которая не может быть принесены в жертву соображениям об их эффективности и надлежащей организации [5, с. 292]. Справедливость считают наиболее долговечной, существенной ценностью права. Как отмечает В. Е. Чиркин, еще Цицерон считал ее основой права [22, с. 21].

В то же время такие ценности, как человечность, гуманизм, равенство, свобода и прочие представляются категориями относительными, переходными, опосредуемыми абсолютной ценностью справедливости, зависимыми от нее, сравнимыми с нею и действительны при условии, что они не противоречат справедливости [6, с. 4]. А потому справедливость выступает особым механизмом, поддерживающим меру равновесия правовых ценностей, одновременно определяющим момент доминирования при конфликтном столкновении последних [5, с. 277].

Важным элементом справедливости для правовой политики в международном частном праве является приоритет прав и свобод человека. «Приоритет [нем. Priorität ~ лат. Prior первый] - первенство в каком-л. открытии, изобретении и т.п.; преобладающее, первенствующее значение чего-л» [16, с. 409]. В теории правовой политики под приоритетами понимают: (а) «первоочередные задачи, проблемы, вопросы, которые необходимо решать сейчас или в ближайшей перспективе» [7, с. 10]; (б) «наиболее важные общечеловеческие ценности, защищаемые правом, на которые должна быть сориентирована деятельность государства в сфере правового регулирования» [14, с. 111]; (в) «главные направления ее осуществления, это то, без чего сегодня невозможно обойтись» [15, с. 5]. Поэтому вполне оправданным представляется постановка прав и свобод человека в ценностный центр правовой политики в международном частном праве, так как именно они проявляют связь меду справедливостью и устанавливаемым правовой политикой правовым регулированием, аксиологичным критерием рассматриваемой деятельности.

Что же касается иных ценностей, то, попадая в орбиту международного частного права, они формируют свою собственную, особую иерархическую систему, которая предопределяется спецификой частных международных отношений, правовой природой международного частного права, позицией государства в этой сфере.

Таким образом, аксиологию правовой политики в международном частном праве прежде всего формируют справедливость и права человека и такие ценности, как человечность, равенство, свобода и др.

Список литературы: 1. АлексеевН. Н. Основы философии права / Н. Н. Алексеев. - СПб.: Лань, 1999. - 256 с. 2. ГлущинаН. А. Закон в российском обществе: проблемы ценностного измерения / Н. А. Глущина // Право и политика. - 2004. - № 6. -С. 12-16. 3. Кибенко Е. Р. Международное частное право: учеб.-практ. пособ. / Е. Р. Кибенко. - Харьков: Эспада, 2003. - 512 с. 4. Козлихин И. Ю. Политология: учеб. пособ. / И. Ю. Козлихин. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. - 178 с. 5. Максимов С. И. Правовая реальность: опыт философского осмысления: моногр. / С. И. Максимов. - Харьков: Право, 2002. - 328 с. 6. Мартышин О. В. Справедливость и право / О. В. Мартышин // Право и политика. - 2000. - N° 12. - С. 4-15. 7.МатузовН. И. Актуальные проблемы российской правовой политики / Н. И. Матузов // Гос-во и право. - 2001. - № 10. - С. 5-12. 8. Международное частное право: современные проблемы: моногр. / под ред. Богуславского М. М. - Кн. 1. - М.: Наука, 1993. - 272 с. 9. Мережко А. А. Коллизионное право США: моногр. / А. А. Мережко. - Киев: Юстиниан, 2003. - 136 с. 10. Неновски Н. Право и ценности: моногр. / Н. Неновски. - М.: Прогресс, 1987. - 248 с. 11. ПодгурецкийА. Очерк социологии права / А. Подгурецкий. - М.: Прогресс, 1974. - 328 с. 12. Рабинович П. М. Социалистическое право как ценность: моногр. / П. М. Рабинович. - Львов.: Вища шк., 1985. - 168 с. 13. Розенберг М. Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда: моногр. / М. Г. Розенберг. - М.: Статут, 2000. - 304 с. 14. Российская правовая политика: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, Н. И. Малько. -М.: НОРМА, 2003. - 528 с. 15. Рыбаков О. Ю. Формы реализации правовой политики / О. Ю. Рыбаков // Правовая политика и правовая жизнь. - 2003. - № 2. - С. 5-14. 16. Словарь иностранных слов. - [16-е изд., испр.] / под ред. В. В. Пчелкина - М.: Рус. яз., 1988. - 624 с. 17. Спиркин А. Г. Философия: учебник / А. Г. Спиркин. - М.: Гардарики, 2000. - 816 с. 18. Степанюк А. А. Коллизии наследования в международном частном праве: моногр. / А. А. Степанюк. - Харков: Фолио, 2004. - 160 с. 19. Степанюк А. А. Правова політика у міжнародному приватному праві: моногр. / А. А. Степанюк. - Х.: Права людини, 2006. - 144 с. 20. Теория государства и права: учебник для вузов / под ред. В. М. Корельского, В. ДПеревалова. - М.: НОРМА-ИНФРА-М, 2001. - 616 с. 21. Філософський словник / за ред. В. І. Шинкарука. - К.: Голов. Ред. УРЕ, 1973. - 600 с. 22. Хайруллин В. И. Одна из классических концепций категории справедливости / В. И. Хайруллин // Право и политика. - 2000. - № 12. - С. 15-25. 23. Чиркин В. Е. Общечеловеческие ценности, философия права и позитивное право / В. Е. Чиркин // Право и политика. - 2000. - № 8. - С. 4-13. 24. Шилов В. Н. Политические ценности и их специфика / В. Н. Шилов // Право и политика. - 2003. - № 4. - С. 7-12. 25. Явич Л С. Социализм: право и общественный прогресс: моногр. / Л. С. Явич. - М.: Юрид. лит, 1990. - 272 с.

АКСІОЛОГІЯ ПРАВОВОЇ ПОЛІТИКИ В МІЖНАРОДНОМУ ПРИВАТНОМУ ПРАВІ

Степанюк А. А.

Стаття присвячена дослідженню аксіології правової політики і правового регулювання в міжнародному приватному праві, а також визначенню цінностей як складових її елементів.

Ключові слова: аксіологія, правова політика, правове регулювання приватних міжнародних відносин, аксіологія правової політики в міжнародному приватному праві.

AXIOLOGY OF LAW POLICY IN THE PRIVATE INTERNATIONAL LAW

Stepanyuk A. A.

The article is devoted to the investigation of axiology in the law policy and law regulation in the Private International Law and the determination of values as its component elements.

Key words: axiology, law policy, law regulation of the private international relations, axiology of law policy in the Private International Law.

nocmynum e peda^um 09.02.2012 г.