CC BY
26
КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 130.2
АКСИОЛОГИЯ И ГРАНИЦЫ ИДЕНТИЧНОСТИ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ: КУЛЬТУРНО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Н.О. Анисимов1), В.Г. Туркина2), Г.Н. Калинина3)
1,2'3) Белгородский государственный институт искусств и культуры, г. Белгород
1) e-mail: nik.anisimov.o@bk.ru
2) e-mail: veni_vedi_vika@mail.ru
3) e-mail: galakalinina@inbox.ru
В статье предпринимается попытка раскрыть аксиологию и границы городской идентичности как части культурно-антропогенного ландшафта и «места притяжения» проявления человеческих творческих потенций; обосновать интегральный подход к преобразованию городской среды на основе актуальных методов проектного решения социокультурных запросов горожан. Обозначены задачи городской проектной ландшафтной культуры, релевантные пониманию города как центра культурной памяти на основе совмещения принципа наследования культурно-исторической памяти, с одной стороны, и современных городских новаций, с другой; с учетом сегодняшних изменившихся реалий, в том числе, обусловленных урбанизационными потоками и реалиями глобализующегося мира, обоснована идея о необходимости новой психологии городской среды, связанной с идентификацией города как «жизненного мира» человека. Это, в свою очередь, апеллирует к идеологии градостроительства, основанной на новой логике проективного мышления будущего и биоэтической парадигме существования современного человечества. В целом реализована концептуализация города, направленная на новое прочтение городской идентичности и «Я-идетничности» в границах поворота проектной городской практики на культурно-антропологическую перспективу, повышении роли проективного мышления, включая ноосферные модели обитания человечества.
Ключевые слова: аксиология, культурный ландшафт, городская среда, идентичность места, «Я-идентичность», урбанизация, глобализация, психология, философия города, градостроительство, проективное мышление, культурно-историческое сознание, биоэтическая парадигма._
События культурной жизни отражают процессы общественного развития и влияют на них. Во времена интенсивных перемен, как сейчас, это влияние особенно усиливается, свидетельствуя о том, что социально-культурные факторы наконец-то признаны столь же решаюшими для ускорения развития, как и факторы научно-технические или организационно-управленческие [5]. В полной мере эти рассуждения проецируются на проблематку нашей статьи, проблемный ракурс которой концентрируется на аспекте нового понимания философии города и психологии его идентичности, включая все ракурсы формирования городского пространства (от ландшафтного проектирования и технического конструирования до художественного и оформления) учитывающего интеллектуальные и социально-культурные особенности, предпочтения городского жителя [1].
И это не случайно: современная ситуация в городе предопределяет особую роль социокультурных процессов, как интеграционных форм всей деятельности человека в городском пространстве [3]. Отсюда возникают не просто новые задачи для современной проектной культурны, но возрастают требования к человеку, проектирующему окружающую среду, как свой Дом, Храм, в котором он живет, мыслит, интеллектуально развивается, творит и действует [12] и генезис которого генетически релевантен культурной эволюции и проявлению человеческих творческих потенций. Тем более, что культурное наследие прошлого признается «ценнейшим достоянием» и одним из источников «здоровья общества» и в этом процессе безусловно значение города как центра культурной памяти [2].
На наш взгляд, в философском смысле речь идет о повороте проектной городской практики на культурно-антропологическую перспективу, то есть, в сторону человека и во благо человеку и направленном на новое прочтение идентичности города и «Я-идентичности». Отсюда мы обосновываем внутренние взаимозависимые детерминации: между процессами изменения внешнего облика и функциональностью современного города в сторону его «многокультурности», видового разнообразия, территориальной разнородности, с одной стороны [10], и динамикой роста самобытного и аксиологически «нагруженнного» компонента городской среды, с другой.
Это, в свою очередь, с необходимостью продуцирует комплекс проблемных вопросов, связанных с феноменологией «городской идентичности». Отчасти потому, что они вольно или невольно вращаются в орбите проблемной напряженности идентификации города как целостного формообразования, генезис которого как «места жительства», территории, как культурного «центра притяжения» и пр. восходит к ранним проектным практикам, в которых нуждаясь в дополнительной актуализации с точки зрения границ его идентичности как социального, культурного и интеллектуального жизненного пространства, роль и значение которого в организации всех модусов общественной жизни, самоактуализации индивида в «отдельно взятой» городской среде, в сохранении традиции исторической памяти поколений, не подлежит сомнению [15].
В таком понимании в целостной системе культуры феноменология города и городская идентичность предстоит не абстрактной единицей, но «живым конструктом», неотъемлемым компонентом социокультурного проектирования, ориентированного, прежде всего, на запросы общества и «и отдельно взятого человека» в комфортной окружающей среде, а городские жители - не пассивными, сторонними наблюдателями, а деятельными участниками общего процесса обустроения окружающего культурного ландшафта, в идеале одухотворенного «высоким» порывом соработничества и сотворчества [6].
В значительной мере потому, что на общем фоне мировых урбанизационных процессов, усиления межкультурной
плюралистичности актуализируется необходимость осмысления города не только как феномена между культурой и историей, а как феномена, обладающего особым семантическим и уникальной «генетикой» культурноцивилизационных эпох» [14]. Но также с точки зрения осмысления аксиологии городского пространства уникального «архива культурной памяти в диалектике «прошлое - настоящее - будущее». Одновременно в сферу авторской философской рефлексии включается вопрос внутренних и внешних границ - «возможного» и «допустимого» на этапах антропогенного присвоения - освоения - преобразования городского культурного ландшафта, формирующих «самобытное лицо города», выход за которые нарушает «генетический» порог его культурной идентичности и самополагания. То есть, в существе своем,
речь идет о разумном целеполагании в области активных трансформационных процессов, модифицирующих идентичность города и о таких векторах городской среды в определенных масштабах, которые не входят в противоречие с культурной средой и ее семантикой.
В нашем понимании все эти факторы в комплексе создают дополнительные основания для адекватной рефлексии аксиологии городского дискурса в качестве культурного феномена, идентификация которого «заточена» на понятие «самобытности места» и чувство идентичности» (а не просто города как части ландшафтной среды, объекта планирования, субъекта градостроительной политики). Равно как и учета ценностного фактора - «читаемости» и воспринимаемости символики городского культурного пространства, «... источниками которой выступают: «открытые символы» предметного мира в его морфологических формах; глубинная семантика онтологического человеческого опыта» [8].
Подчеркнем, что методологической идеей наших рассуждений выступает, «содержательная концепция» социальной идентичности как проявления культуры Э. Гидденса, поскольку, во-первых, она основана на признании главенствующей роли традиции в организации общественной жизни и самоактуализации индивида, выбирающего свой путь исходя из им имеющихся у него перспектив [6]. И, во-вторых, здесь работают важные концепты «место действия» и «наличие-присутствие», обусловливающие «свойства окружения» и смысловые контексты взаимодействия в парадигме воспитания в соответствии с «правилами» внутреннего устройства общества [6]. Кроме того, мы прибегаем к теории коммуникации Ю. Хабермаса, развивающего социологические идеи М. Вебера и философские традиции лингвистической философии. В частности, концепция «Я-идентичности», которая представляет собой совокупность «социальной идентичности» в виде горизонтального измерения, представляющего собой возможность примерять на себе различные роли, и «личностной идентичности», в виде вертикального измерения, демонстрирующего связность жизни субъекта. Именно в такой плоскости выстраивается система совокупной идентификации, включая соотношение индивидом самого себя с окружающим миром [9].
Здесь напрашивается важное терминологическое уточнение, касающееся смысловых значений понятий «пространство» и «место»,
которые зачастую, используются в синонимичной трактовке, как взаимозаменяемые, что неправомерно. Дадим пояснение с опорой на специалистов, отмечающих, что пространство - это абстрактный термин, обозначающий сложный набор идей» и «место и объекты определяют пространство, придавая ему геометрическую индивидуальность» [17]. Нам нужно пространство для осуществления деятельности, необходимой для нашего выживания, но, когда мы придаем значение пространству, оно становится «местом» - пространственным положением, которому общество и отдельные люди придают значения и ценности, это есть, это некий символический инструмент, связывающий человека с физическим окружением. Когда же крепнет и углубяется эмоциональная связь человека (горожанина) с местом, выступая основой психологического равновесия, благополучия, то можно говорить о новом уровне - о «чувстве места», «привязанности к месту». Они (эти чувства) развиваются в отношениях с окружающей средой, создания пригодных для жизни мест. В таком контексте «привязанность к месту» - это явление, которое в себе выражает не только аффект и эмоции в их взаимодействие, но и включает в себя всю совокупность мнений и знаний по отношению к месту. Аффективные и когнитивные реакции людей на место происходят через переживание места, где опыт предстает ключевым действием в развитии связи между человеком и местом. Интенсивность, продолжительность, содержание и результат опыта могут повлиять на восприятие места человеком. Скажем, концепт «дома» обычно ассоциируется с эмоциями безопасности и комфорта. Такие высказывания, как «нет места лучше дома» или «домашний, милый дом», демонстрируют универсальное восприятие «дома» как места с положительными эмоциями и смыслами.
Примечательно, что, описывая «образ города», К. Линч определяет три компонента образа окружающей среды: идентичность, структуру и значение. Обратим внимание: первые два в значительной степени связаны с физической структурой города, при том, однако, что смысловой контекст городской среды подразумевает более сложную, внутренне субординированную систему выстраивания обоюдного приемлемого жизненного и культурного пространства. В идеале оно строится в рамках логики взаимоотношений между человеком и городом, с чем нельзя не согласиться.
Наиболее очевидным отражением имиджевого городского образа выступает его архитектурное наследие, как правило, имеющее сакральное символическое значение для горожан и посетителей, часто из-за связанных с ним значительных исторических событий. Здания и сооружения города рассказывают историю прошлого со смыслом и культурными ценностями. И поскольку архитектурное наследие является отличным индикатором городской идентичности, постольку его консервация, сбережение и приумножение является одной из насущных задач в обеспечении устойчивости городской идентичности [12]. Конечно, защищать все «старые» здания и сооружения невозможно, да и бессмысленно: города растут быстрее, чем ожидалось, порождая избыток производственных мощностей; а «пустые земли» все более редки и драгоценны, по мере чего требуется реструктуризация и реорганизация существующей застроенной среды [12].
Необходимо понимать, что города - это не только физические конструкции, но и «живые» социальные структуры, где горожане, будучи «фундаментальными элементами» города, поддерживают его жизнеобеспечение на основании тесной взаимосвязи. Обратим внимание: физическое измерение города (его здания, зеленые насаждения, улицы и т.д.) формируется под влиянием его граждан, и в свою очередь, также формирует образ жизни города и его социальную идентичность на протяжении всей «городской летописи», часть которой запечатлена в разных знаково-символических формах природного и культурного городского ландшафта. Хорошо эту данность описывает С.В. Тикунова, подчеркивая: «Универсальная семиотизация ландшафта непосредственно связана со сменой человеческих "картин мира": от магико-мифологических до рационально-научных и технологически прагматичных. Они и определяют специфику знаково-символических образов природы - прагматику и эстетику, логику и поэзию ландшафта»
[14].
Мы признаем, что зачастую методы сохранения городов создают морфологически стандартизированные городские ландшафты, что не способствует формированию идентичности места, ставя «неловкие» вопросы «что, собственно, нужно защищать»? Мы, со своей стороны, убеждены: нужно и важно онимать ценность не только исторических зданий, за спиной которых «седая старина» или славная летопись
событийной истории. Современные постройки и здания нуждаются в бережном, уважительном к себе отношении: они также ассоциируются с имиджем и самобытностью города.
Иными словами, городская идентичность - это продукт и одновременно сложное «произведение» непрерывного взаимодействия между физической средой и социальной жизнью; это совокупность уникальных физических и социальных отличительных черт, где смысловые значения и «чувство принадлежности» являются центральными элементами воспринимаемой городской идентичности. Такая трактовка на наш взгляд, во-первых, существенно усиливает необходимость кардинально иных подходов в части рефлексии рисков и угроз для идентичности города, «монолитности» его культурного ландшафта. Во-вторых, развитие чувства принадлежности к городу неотделимо от грамотной урбанизационной политики, включая определение перспективных стратегий, форм планирования и дизайна, необходимых для эффективного поддержания местной идентичности [10]. И здесь первостепенно важно формирование особой «гуманной среды» (по емкому выражению В.Г. Туркиной) [16].
В обобщение сказанного мы, разделяя обоснованные тревоги специалистов относительно метаморфозов сегодняшней городской идентичности, склонны полагать, что в современных реалиях «.уместны апелляции к выработке новой модели проектно-мыслительных коммуникаций, в основании которой - принципы комплементарности, соработничества, дополнительности всех участников коммуникации» [13]. В то время как этической границей культурно-ландшафтных практик должна выступать этическая парадигма, положенная в основание городского ландшафтного дизайна. Поскольку она не только отвечает запросам и реалиям сегодняшней гуманитарно-социальной реальности, но, что важно, направлена на оптимальное решение глобальных проблем «таймированного класса» (в терминологии М.К. Петрова) [11]. Собственно, эти постулаты в полной мере проецируется на аксиологию городской индентичности, презентативности города как «частного случая» функционирования культурного ландшафта, а шире - как подсистемы в целостной системе материнской культуры.
Таким образом, мы приходим к интегральному пониманию городской идентичности как объективированного результата сложных
отношений между индивидуальным «я» человека, идентичностью места и городской средой, объединяющей человеческий и природный миры, и включающей в себя такие компоненты, как: культурный ландшафт, социальные отношения, пространственно-временные связи, что позволяет интерпретировать городское пространство в качестве безусловного ресурса культурного наследия. Внешние границы городской идентичности определяются имиджевым критерием -(«родовой» признак узнаваемости города и горожанина); в то время как внутренние границы идентичности соотносятся с биоэтической парадигмой, степенью культурной и нравственной зрелости горожан в их стремлении не допустить необратимых процессов культурных трансформаций и размывания «самости» города.
Список литературы
1. Batterton, J. Contextual identities: Ethnic and national identities of international and American students / J. Batterton, S. L. Horner // Journal of Studies in International Education. - 2016. - No. 20. - Pp. 472-487.
2. Boussaa, D. Urban regeneration and the search for identity in historic cities // Sustainability. - 2018. - № 10 (48). - Pp. 1-16.
3. Kyu Hong Hwang Finding Urban Identity through Culture-led Urban Regeneration Journal of Urban Management Volume 3, Issues 1-2, 2014, pp. 67-85.
4. Nientied, P. Hybrid Urban Identity-The Case of Rotterdam / P. Nientied // Current Urban Studies. - 2018. - № 6. - Pp. 152-173.
5. Генисаретский, О. И. Философия проектности. Из истории проектной культуры второй половины XX века / О. И. Генисаретский. - Москва : URSS : Ленанд, 2016. -400 с.
6. Гидденс, Э. Социология / Э. Гидденс ; науч. ред. В. А. Ядов ; общ. ред. Л. С. Гурьевой и Л. Н. Иосилевича ; [Пер. В. Малышенко и др.]. - Москва : Эдиториал УРСС, 1999. - 703 с.
7. Глазычев, В. Л. Город без границ / В. Л. Глазычев. - Москва : Территория будущего, 2001. - 400 с.
8. Капица, С. П. Синергетика и прогнозы будущего / С. П. Капица, С. П. Курдюмов, Г. Г. Малиницкий. - Москва : Прогресс, 1997. - 432 с.
9. Ковалева, А. И. Концепция социализации молодёжи: нормы, отклонения, социализационная траектория / А. И. Ковалева. - URL: http://www.isras.ru/files/File/Socis/2003-01/Kovaleva_Concep.pdf
10. Колин, Эллард. Среда обитания. Как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие / Э. Колин. - Москва : Альпина Паблишер, 2020. - 288 с.
11. Петров, М. К. Самосознание и научное творчество / М. К. Петров. - Ростов-на-Дону : Изд-во Ростов. ун-та, 1992. - 272 с.
12. Розин, В. М. Социокультурное проектирование и программирование. Лекция. - 05.06.1998 / В. М. Розин // Электронная публикация : Центр гуманитарных
технологий. 08.11.2007. - URL: http://gtmarket.ru/laboratory/publicdoc/2007/1437 (дата обращения: 11.03.2022).
13. Рыбалкина, П. В. Проектное мышление как новый инструмент социокультурного проектирования / П. В. Рыбалкина // Социально-гуманитарные знания. - 2016. -№ 8. - С. 216-221.
14. Тикунова, С. В. Семиотизация природы в культурном ландшафте : 24.00.01 : дис ... канд. филос. наук / Тикунова Светлана Владимировна ; [Место защиты: ФГАОУ ВО «Белгородский государственный национальный исследовательский университет»]. -Белгород, 2019. - 143 с.
15. Туркина, В. Г. Город как виртуальный феномен / В. Г. Туркина // Научные ведомости Белгородского государственного университета. - 2009. - № 16 (71). -С. 52-60.
16.Туркина, В. Г. Город как «топос» / В. Г. Туркина // Научные ведомости БелГУ. Сер. Философия. Социология. Право. - 2009. - № 2 (57), вып. 7. - С. 73-79.
17. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер ; пер. с нем. В. В. Бибихина. - Санкт-Петербург : Наука, 2006. - 452 с.
AXIOLOGY AND BOUNDARIES OF URBAN ENVIRONMENT IDENTITY: CULTURAL AND ANTHROPOLOGICAL PERSPECTIVE
N O. Anisimov1), V.G. Turkina2), G.N. Kalinina3)
1,2,3)Belgorod State Institute of Arts and Culture, Belgorod 1)e-mail: nik.anisimov.o@bk.ru 2)e-mail: veni_vedi_vika@mail.ru 3)e-mail: galakalinina@inbox.ru
The article attempts to reveal the axiology and boundaries of urban identity as a part of the cultural and anthropogenic landscape and the «place of attraction» of the manifestation of human creative potentials; to justify an integral approach to the transformation of the urban environment based on current methods of design solutions to the socio-cultural needs of citizens. The tasks of urban design landscape culture relevant to the understanding of the city as a center of cultural memory are identified on the basis of combining the principle of inheritance of cultural and historical memory, on the one hand, and modern urban innovations, on the other; taking into account today's changed realities, including those caused by urban flows and the realities of the globalizing world, the idea of the need for a new psychology of the urban environment associated with the identification of the city as the «life world» of a person is substantiated. This, in turn, appeals to the ideology of urban planning, based on the new logic of the projective thinking of the future and the bioethical paradigm of the existence of modern humanity. In general, the conceptualization of the city is implemented, aimed at a new reading of urban identity and «I-idetnichnost» within the boundaries of turning the project urban practice to a cultural and anthropological perspective, increasing the role of projective thinking, including noospheric models of human habitation.
Keywords: axiology, cultural landscape, urban environment, place identity, «I-identity», urbanization, globalization, psychology, city philosophy, urban planning, projective thinking, cultural and historical consciousness, bioethical paradigm._
