CC BY
18
УДК 008.001
М. Л. Шуб
доктор культурологии, доцент
Челябинский государственный институт культуры, Челябинск, Россия
E-mail: shubka_83@mail.ru
З. А. Загуляева
аспирант (24.00.01)
Челябинский государственный институт культуры, Челябинск, Россия
E-mail: z.a.zagulyaeva@mail.ru
СЕМИОТИЧЕСКАЯ СРЕДА ЗАКРЫТОГО АТОМНОГО ГОРОДА КАК МАРКЕР ЛОКАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
Осмысляется специфика знаково-символического уровня локальной идентичности, рассмотренного на примере закрытого атомного города (Озерск, Челябинская область). Локальная идентичность понимается авторами как процесс и результат идентификации человека с городом, основанной на принятии его самобытности, эмоциональном вхождении в пространство его предметной и знаково-символической среды, которая в условиях закрытого атомного города приобретает особое наполнение, продиктованное прежде всего условиями территориальной изолированности и концентрацией вокруг атомного производства.
Для более глубокого понимания семиотической среды закрытого города авторами было проведено культурологическое исследование, позволившее выявить ее специфические черты: 1) доминирование архитектурных объектов как наиболее символически наполненных и значимых для жителей; 2) атомное производство (конкретизированное в личности И. В. Курчатова) как наиболее востребованный содержательный фрейм семиотических объектов; 3) преобладание позитивного или нейтрального наполнения городского знаково-символического пространства;
4) тотальное доминирование объектов, созданных более 30 лет назад, в советское время;
5) паритетное распределение ретроориентированных и прогностических знаковых объектов.
Ключевые слова: идентичность, локальная идентичность, закрытый атомный город, семиотика, знаково-символический уровень городской идентичности
Для цитирования: Шуб, М. Л. Семиотическая среда закрытого атомного города как маркер локальной идентичности / М. Л. Шуб, З. А. Загуляева // Вестник культуры и искусств. -2022. - № 1 (69). - С. 48-53.
Введение
Закрытые города, возникшие на территории СССР в рамках реализации советского атомного проекта в середине прошлого века, и сегодня продолжают существовать при буквальном сохранении «режимности», что, несомненно, отличает их в ряду других, открытых городов, а также способствует поддержанию стабильного интереса ученых-гуманитариев к их изучению в разных аспектах.
Ретроспективные исследования закрытых атомных городов, затрагивающие в основном советский период их бытования, представлены в научных статьях, диссертациях и монографиях историков В. С. Толстикова, В. Н. Новоселова, Е. Т. Артемова, А. Э. Беделя, С. А. Ря-скова, Г. А. Реута, В. Н. Кузнецова, А. Г. Константиновой, трудах Н. В. Мельниковой. В при-
кладном аспекте современные реалии таких городов активно изучают ученые юридического и экономического направлений Д. Ю. Файков, А. Н. Маслова, Д. Ю. Байдаров и др.
Но именно наличие большого количества качественных научных текстов по данной теме позволяет выявить и явные исследовательские лакуны. Стоит обратить внимание, что в российской гуманитаристике на сегодняшний день практически не было предпринято попыток культурологического осмысления закрытых атомных городов, хотя подобные работы могли бы способствовать формированию системного взгляда на этот уникальный во всех отношениях феномен в динамике его социокультурного развития. Поэтому, например, изучение специфики локальной идентичности жителей ЗАТО (закрытого административно-
48
территориального образования) сквозь призму знаково-символической среды, на наш взгляд, может не только способствовать актуализации темы закрытых атомных городов в культурологическом аспекте, но и позволит более глубоко, тонко оценить уже существующий уровень лояльности жителей по отношению к родному городу и мотивации к проживанию в «особых условиях», а также выявить возможные точки роста привлекательности атомградов для горожан.
Локальная идентичность жителей
закрытых атомных городов в зеркале
семиотического подхода
Итак, закрытые атомные города, в отличие от «обычных», обладают набором уникальных черт, продиктованных главным образом их территориальной изолированностью, концентрацией вокруг особо значимых производств и тем фактом, что «по многим вопросам жизнедеятельности они неотделимы от атомной отрасли» [10, с. 12]. Особый статус ЗАТО детерминирует и специфику городского ландшафта в его предметном и символическом измерениях.
В рамках данной статьи речь пойдет о втором измерении - символическом, а именно -об идентификации жителей закрытого атомного города (на примере г. Озерска Челябинской области) через компоненты его знаково-символической, семиотической среды.
По словам урбаниста К. Линча, автора классического труда «Образ города», «все воспринимается не само по себе, а в отношении к окружению, к связанным с ним цепочкам событий, к памяти о прежнем опыте... У всякого горожанина есть свои ассоциации, связанные с какой-либо частью города, и этот персональный образ пронизан воспоминаниями и значениями» [6, с. 15]. Так, восприятие человеком собственного города, его оценка, определение мест, обладающих приватной значимостью и общественной привлекательностью, их связь с различными модусами времени - есть некое общее, коллективно разделяемое и, как правило, не рационализируемое отношение к городу: «Всякий индивидуальный образ уникален. Он охватывает какое-то содержание, которое никогда или почти никогда не передается другим, но при этом в большей или меньшей степени
совпадает с общественным образом» [Там же, с. 50-51].
Синонимично данной особенности восприятия города, выделенной К. Линчем, понятие городской идентичности, которое, например, урбанист П. Ниентед определяет как «процесс и результат идентификации человека с городом, основанной на принятии его самобытности, на эмоциональном вхождении в пространство его предметной и знаково-символической среды» [12, с. 152-153]. В рамках данной статьи мы согласимся с подобным взглядом.
Культурологическое исследование знаково-символического уровня локальной идентичности жителей закрытого атомного города: методические аспекты и результаты
Одним из инструментов проведенного в 2020-2021 гг. авторами культурологического исследования стал метод полуформализованного интервью, целью которого было определение специфики городской идентичности жителей Озерска (закрытого административно-территориального образования в Челябинской области) в целом и ее знаково-символического уровня в частности.
Массив выборки исследования составил 50 человек в возрасте от 18 лет, в основном это работники бюджетной сферы, военнослужащие и пенсионеры. Около 90 % опрошенных являются либо коренными жителями, либо проживают в Озерске более 20 лет.
Участникам интервью предлагалось ответить на три вопроса, касающиеся:
1) наиболее значимых лично для них исторических символов, образов, памятных мест и достопримечательностей, в которых сохранен дух прошлого;
2) наиболее туристически привлекательных мест, объектов, символов городского пространства;
3) объектов, мест, символов, наиболее значимых с точки зрения их сохранения для потомков.
Таким образом, были намечены три типа идентификационных связей, каждому из которых соответствует свой тип символических объектов и знаковых мест:
49
1) ретротип (связь на основе важных для личности событий и объектов частного или коллективного прошлого, темпорально или пространственно ассоциирующихся с городом);
2) тип актуальных связей (связь на основе отождествления с актуальным семиотическим ландшафтом города посредством определения его наиболее знаковых элементов);
3) прогностический тип (моделирование идентичности будущих поколений через формирование некоей идеальной знаково-символической среды).
Первый тип связи ориентирован на выявление личных предпочтений участников опроса («что значимо лично для меня?»), отражающих их мнение в формате «здесь и сейчас». Второй и третий типы, напротив, предполагают моделирование ситуации, носят гипотетический характер и связаны с попыткой предугадать, какие элементы семиотической среды города могут быть значимыми для туристов (в случае Озерска воображаемых) и потомков.
В таблице представлены наиболее популярные ответы респондентов (5 самых востребованных вариантов по мере убывания популярности).
Востребованность знаково-символических объектов жителями Озерска
№ Ретротип Тип актуальных связей Прогностический тип
1 Ротонда (Беседка Курчатова) Городской парк культуры и отдыха Ротонда (Беседка Курчатова)
2 Старая часть города Старая часть города Старая часть города
3 Дом-музей И. В. Курча -това Набережная Памятник И. В. Курчатову
4 Городской парк культуры и отдыха Ротонда (Беседка Курча -това) Дом-музей И. В. Курчатова
5 Памятник И. В. Курча -тову Дом-музей И. В. Курча -това Городской парк культуры и отдыха
На основании полученных данных можно сделать следующие выводы о специфике локальной идентичности жителей закрытого города, рассмотренной сквозь призму знаково-символического уровня ее бытования.
1. Среди наиболее значимых элементов городской среды, выбранных респондентами, оказались исключительно объекты архитектуры. Следовательно, можно говорить о том, что, по мнению участников опроса, именно архитектура лучше всего отражает не только прошлое (историю, память), но и личную связь жителей с родным городом. Такая позиция вполне объяснима самой природой архитектуры как вида искусства - она монументальна (ассоциируется с вечными ценностями, стабильностью, масштабностью, величием), публична (доступна для коллективного, а не только приватного созерцания, как, например, живопись), конструируется на базе общепонятных и интуитивно считываемых символических знаков, продуктивна (именно произведения архитектуры и составляют ткань города, формируют его среду). Эти особенности архитектуры определяли то, что именно к ее возможностям во все времена прибегали политики, идеологи, общественные деятели, стремясь популяризировать посредством ее языка какие-либо социально значимые идеи.
Архитектурный ландшафт, безусловно, влияет и на восприятие города его жителями, и на их восприятие самих себя. Об этом написано немало книг и проведены десятки исследований [2; 4; 6; 7]. Чем стандартнее, типичнее городская среда, тем большую роль в жизни горожан начинают играть, с одной стороны, уникальные, эстетически заряженные, оригинальные объекты (старинная застройка, необычные формы ландшафтной архитектуры), а с другой - объекты, наполненные символической значимостью (памятник И. В. Курчатову, его дом-музей и т. п.): «Город выступает локусом, исторически и культурно освоенным пространством, непрерывно продуцирующим культурную информацию. Отсюда следует, что существование города во времени обязательно сопровождается знаковой репрезентацией» [1, с. 34].
2. Содержательный компонент выбранных респондентами знаково-символических объектов обусловлен преимущественно уникальным атомным производством, в связи с необходимостью размещения которого и был основан Озерск, а конкретно - с фигурой И. В. Курчатова, ученого, стоявшего у истоков
50
создания атомной промышленности нашей страны. И если главный аэропорт целого региона (Челябинской области) назван его именем, то вполне естественно, что жители Озерска, где И. В. Курчатов жил и работал, считают его, а также объекты, с ним ассоциирующиеся, главными символами города.
Однако стоит отметить, что Ротонда («Беседка Курчатова») - самый популярный объект в рамках ретро- и прогностического типа - содержит смысловые отсылки не только к личности великого ученого, но также и к идее отдыха, ведь Ротонда появилась в 1951 г. взамен деревянной беседки 1948 г. постройки [5, с. 138], располагавшейся в месте, куда И. В. Курчатов любил приходить, чтобы отдохнуть от важных государственных дел и полюбоваться озером Иртяш. Здесь же, недалеко, был построен и его дом.
Примечательно, что наиболее популярным «туристическим» объектом респонденты назвали Парк культуры и отдыха, на территории которого находится Ротонда. Можно предположить, что и в собственных глазах, и в глазах потенциальных туристов Озерск предстает не только городом важнейшего и опасного производства, но и живописным местом отдыха.
3. Выбранные респондентами объекты носят нейтральный (Музей И. В. Курчатова) или позитивный (Парк культуры и отдыха) по своему эмоциональному содержанию характер. Ни один из респондентов не назвал аварию 1957 г. на химкомбинате «Маяк», закрытость и изолированность территории и пр., что в целом также можно считать важными символами Озерска. Это свидетельствует о позитивной ориентированности локальной идентичности, о высокой степени лояльности жителей по отношению к собственному городу.
4. Тотальное доминирование объектов, созданных более 30 лет назад, в советское время. Е. В. Недосека и Г. В. Жигунова, занимавшиеся изучением локальной идентичности жителей Русского Севера (Мурманской области), отмечают: «будучи наследством от Советской системы административно-территориальной организации, с ее политикой распределения и социальными гарантиями, жители моногородов больше всего транслируют ностальгию по советскому прошлому» [8, с. 122]. Стоит, однако,
заметить, что ностальгический компонент городской идентичности связан не только с низкой адаптационной способностью населения. Важно, что исторический компонент городского ландшафта вызывает чувства стабильности, уверенности, предсказуемости.
Так, по словам К. Линча, «старая» архитектура формирует и поддерживает маршруты коллективного поведения, а потому имеет особое, часто не вполне осознаваемое значение для жителей города: «Окружение подсказывает нам, как действовать без необходимости осознанного выбора... Полная социальная преемственность, безусловно, нуждается в том, чтобы вновь и вновь восстанавливать постоянный рисунок поведения в установленном окружении» [6, с. 149]. Объекты же современной застройки вторгаются в систему налаженных связей городской среды и жителей, а потому вызывают чувства страха и беспокойства.
5. Содержательно наполнение ретро- и прогностического типа оказалось практически идентичным. Это может говорить о том, что современные жители Озерска, в целом удовлетворенные собственной жизнью в конкретных городских условиях, транслируют это чувство на своих потомков, стремясь обеспечить преемственность поколений.
Заключение
Город - это «антропологическое место, которое является смыслообразующим принципом для тех, кто его населяет» [9, с. 58]. Знаково-символическая среда усиливает смыслосози-дательный потенциал любого локуса, придает рутинному бытованию в нем значимость и значение, что особенно актуально в современных условиях, которые, по словам М. Арефи, характеризуются «кризисом отношений между физическим ландшафтом города и его смысловым наполнением» [11, с. 179]. Природа этого кризиса связана главным образом с появлением в современных городах «пустых объектов», не несущих никаких исторических, культурных, социальных и иных коннотаций. Это неизбежно влечет за собой сбой в процессах идентификации жителей с городской средой, поскольку невозможно идентифицировать себя с тем, чего нет, и с тем, что ничего не значит.
51
Р. В. Евстифеев полагает, что «оценка значимости, то есть ценности для коллективного сознания горожан, тех или иных точек и зон городского/окрестного ландшафта, позволяет определить одну из граней символического пространства города, увидеть городскую "индивидуальность", видимую самими жителями города и предъявляемую реальным и виртуальным гостям» [3, с. 38]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что исследования семиотической среды городов, обладая значительным эвристическим потенциалом в изучении локальной идентичности, требуют дальнейшей актуализации в современном гуманитарном дискурсе.
1. Анисимов, Н. О. Город в дискурсе семиотики / Н. О. Анисимов // ^уешБ Бс1еП:1а. - 2018. - № 12. - С. 33-35.
2. Городская среда: Технология развития : Настол. кн. / Акад. гор. среды; [Подгот. В. Л. Глазычев и др.]. - Москва : Ладья, 1995. - 239 с.
3. Городские локальные идентичности как основа формирования устойчивых местных сообществ. Исследование общегородских идентичностей жителей Владимира, Смоленска, Ярославля / Задорин И. В., Евстифеев Р. В., Крупкин П. Л., Лебедев С. Д., Шубина Л. В. -Москва, 2016. - 120 с.
4. Иконников, А. В. Художественный язык архитектуры / А. В. Иконников. -Москва : Искусство, 1985. - 176 с.
5. Клепикова, Ю. Б. Наш Озерск от А до Я / Ю. Б. Клепикова, Г. А. Чернецкая. -Изд. 2-е, доп. и перераб. - Озерск : АБРИС, 2015. - 173 с.
6. Линч, К. Образ города / К. Линч; пер. с англ. В. Л. Глазычева; сост. А. В. Иконников; под ред. А. В. Иконникова. -Москва : Стройиздат, 1982. - 328 с.
7. Лотман, Ю. М. Семиотика. Труды по знаковым системам. Выпуск 18-й. Семиотика города и городской культуры. Петербург / Ю. М. Лотман. - Тарту : Тартуский государственный университет, 1984. - 140 с.
8. Недосека, Е. В. Особенности локальной идентичности жителей моногородов (на примере Мурманской области) / Е. В. Недосека, Г. В. Жигунова // Арктика и север. - 2019. - № 37. - С. 118-133.
9. Оже, М. Не-места. Введение в антропологию гипермодерна / М. Оже. - [Б. м.] : НЛО, 1992. - (Studia Urbanica).
10. Файков, Д. Ю. Закрытые административно-территориальные образования. «Атомные» города : монография / Д. Ю. Файков. - Саров : РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2010. - 270 с.
11. Arefi M. 1999. Non-place and placelessness as narratives of loss: Rethinking the notion of place. Journal of Urban Design. No 4 (2): 179-193.
12. Nientied P. 2018. Hybrid Urban Identity -The Case of Rotterdam. Current Urban Studies. No 6: 152-173.
Получено 01.12.2021
Maria L. Shub
Doctor of Culturology, Docent
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia
E-mail: shubka_83@mail.ru
Zoya A. Zagulyaeva
Post-graduate student (24.00.01)
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia
E-mail: z.a.zagulyaeva@mail.ru
Semiotic Environment of a Closed Nuclear City as a Marker of Local Identity
Abstract. The article is devoted to understanding the specifics of the sign-symboLic Level of Local identity, considered on the example of a closed nuclear city (Ozersk, Chelyabinsk region). Local identity is understood by the authors as a process and a result of a person's identification with a city, based on the acceptance of its originality, emotional entry into the space of his subject and sign-symbolic environment. In the conditions of a closed city the latter acquires a special
52
content, dictated, first of aLL, by the conditions of territorial isolation and concentration around nuclear production.
For deeper understanding of the semiotic environment of the closed city the authors conducted culturological research, which made it possible to identify its specific features: 1) predominance of architectural objects as the most symbolic and significant for the residents; 2) nuclear production (concretized in the personality of I. Kurchatov) as the most demanded substantial frame of semiotic objects; 3) predominance of positive or neutral filling of the urban sign-symbolic space; 4) the total domination of objects, that is, those that were created more than 30 years ago, in Soviet times; 5) parity distribution of retro-oriented and prognostic sign objects.
Keywords: identity, local identity, closed nuclear city, semiotics, sign-symbolic level of urban identity
For citing: Shub M. L., Zagulyaeva Z. A. 2022. Semiotic Environment of a Closed Nuclear City as a Marker of Local Identity. Culture and Arts Herald. No 1 (69): 48-53.
References
1. Anisimov N. 2018. The city in the discourse of semiotics. JuvenisScientia. No 12: 33-35. (In Russ.).
2. Gorodskaya sreda: Tekhnologiya razvitiya [Urban environment: Development technology]. 1995. [Prepare V. L. Glazychev and others]. Moscow: Ladya. 239 p. (In Russ.).
3. Gorodskie lokal'nye identichnosti kak osnova formirovaniya ustoichivykh mestnykh soobshchestv. Issledovanie obshchegorodskikh identichnostei zhitelei Vladimira, Smolenska, Yaroslavlya [Urban local identities as the basis for the formation of sustainable local communities. Research of city-wide identities of the residents of Vladimir, Smolensk, Yaroslavl]. 2016. Zadorin I. V., Evstifeev R. V., Krupkin P. L., Lebedev S. D., Shubina L. V. Moscow. 120 p. (In Russ.).
4. Ikonnikov A. 1985. Khudozhestvennyy yazyk arkhitektury [The artistic language of architecture]. Moscow: Iskusstvo. 176 p. (In Russ.).
5. Klepikova IU., Chernetskaia G. 2015. Nash Ozersk ot A do YA [Our Ozersk from A to Z]. Ed. 2nd, add. and revised. Ozersk: ABRIS. 173 p. (In Russ.).
6. Linch K. 1982. Obraz goroda [Image of the city]. Transl. from English by V. L. Glazychev; comp. A. V. Ikonnikov; ed. A. V. Ikonnikov. Moscow: Stroiizdat. 328 p. (In Russ.).
7. Lotman IU. 1984. Semiotika. Trudy po znakovym sistemam. Vypusk 18. Semiotika goroda i gorodskoy kul'tury. Peterburg [Semiotics. Transactions on sign systems. Issue 18. Semiotics of the city and urban culture. Petersburg]. Tartu: Tartuskiy gosudarstvennyy universitet. 140 p. (In Russ.).
8. Nedoseka E., Zhigunova G. 2019. Features of local identity of residents of single-industry towns (on the example of the Murmansk region). Arktika i sever [Arctic and North]. No 37: 118-133. (In Russ.).
9. Augé M. 1992. Ne-mesta. Vvedenie v antropologiyu gipermoderna [No-place. Introduction to the anthropology of hypermodernity]. NLO. (Studia Urbanica). (In Russ.)
10. Faikov D. 2010. Zakrytye administrativno-territorial'nye obrazovaniya. «Atomnye» goroda [Closed administrative-territorial entities. «Atomic» cities]. Sarov: RFYaTs-VNIIEF. 270 p. (In Russ.).
11. Arefi M. 1999. Non-place and placelessness as narratives of loss: Rethinking the notion of place. Journal of Urban Design. No 4 (2): 179-193. (In Engl.).
12. Nientied P. 2018. Hybrid Urban Identity - The Case of Rotterdam. Current Urban Studies. No 6: 152-173. (In Engl.).
Received 01.12.2021
53
